Эффект Малфоя

      Драко буквально ворвался в приемную отца, и Гермионе ничего не оставалось, кроме как поспевать за ним. Под ошарашенным взглядом секретарши мистера Малфоя он пересек офис, направляясь в его личный кабинет. Казалось, возникни на его пути мантикора, он бы убил ее одним движением палочки. Женщина, сидящая за рабочим столом, явно не привыкла иметь дело с наглыми посетителями, поэтому поначалу опешила, но быстро взяла себя в руки.       — Прошу прощения, вам назначено? — непонимающе улыбнулась она, встав и преградив им дорогу.       Драко окинул ее ледяным взглядом, но все-таки остановился, а секретарша, видя его взвинченное состояние, выпрямилась, словно хотела укрепить свои позиции, прежде чем любой ценой защитить дверь к боссу. Идеальная работница. Гермиона почувствовала, что просто обязана попытаться сгладить ситуацию и выступить своеобразным буфером, пока Малфой не наговорил ей резкостей.       — Послушайте, миссис, — запнулась она, не зная, как обратиться к ней.       — Мисс, — машинально поправила ее женщина, — мисс Колетт.       — Мисс Колетт, верно, — кивнула Грейнджер, стараясь говорить мягко. — Пожалуйста, передайте вашему начальнику, что наш визит касается его..       — Сообщите мистеру Малфою, что в его интересах принять нас, — бесцеремонно оборвал ее Драко, который привык раздавать приказания и ожидал, чтобы они исполнялись в ту же секунду, и Гермиона недовольно нахмурилась, ощущая, что начинает закипать из-за него.       — Я не.. Сэр, я не могу сделать это без предварительного согласования, — произнесла мисс Колетт несмело, проникшись этим командным тоном, но ее страдания прекратил скрип двери, ведущей в кабинет Люциуса.       Посмотрев на него, Грейнджер тут же наткнулась взглядом на самую обычную министерскую мантию, но дорогие запонки, добротные ботинки из драконьей кожи и высокомерный взгляд сразу дали понять, что перед ней не обычный офисный клерк.       — Розали, вы неправильно заполнили ведомость для совета, — начал мужчина, но оборвал сам себя, подняв глаза от бумаг и увидев посетителей. — Вам назначено? Что вы здесь делаете?       Мистер Малфой скользнул мимолетным взглядом по Гермионе и сразу же переключил свое внимание на своего сына. Хотела бы девушка запечатлеть на колдографии шок, проступивший на лице Люциуса, когда он увидел, кто стоит перед ним. С него мгновенно слетел весь налет привычного снобизма, а в блеклых голубых глазах зашевелилась настоящая паника.       Грейнджер посмотрела на Драко: тот сверлил отца нечитаемым взглядом. В животе шевельнулось плохое предчувствие. Она понимала, что он злится на мистера Малфоя, но надеялась, что он осознает, что это не тот Люциус, благодаря которому у них была куча проблем в их времени. Вернее, не совсем тот. У Гермионы голова пошла кругом, но она не успела всерьез разволноваться, потому что, судя по всему, умение держать себя в руках было у Малфоев в крови.       — Идите за мной, — бросил Люциус и скрылся в недрах кабинета.       Как только они вошли следом, он в несколько взмахов своей палочки-трости запер дверь, наложил Силенцио и только тогда перевел взгляд прищуренных глаз на сына.       — Просто скажи мне, что это не то, о чем я думаю, Драко, — прошипел он. — Это ведь маховик времени, а не пространственно-временная магия?       Мистер Малфой походил на человека, которого от сумасшествия отделяла лишь тонкая перегородка взращиваемого годами самоконтроля.       — Никогда не замечал за тобой склонности к самообману, — ядовито проговорил Драко, садясь в кресло напротив его рабочего стола без приглашения. Злость отца каким-то невероятным образом погасила его собственную, и он снизошел до объяснений: — Маховики не откручивают время так далеко. Мне двадцать три.       Гермиона заняла последнее свободное кресло, мечтая слиться с ним воедино, чтобы о ее нахождении здесь забыли.       — Салазар. — Мужчина провел рукой по лицу, пытаясь собраться, затем быстро пересек комнату и сел напротив, продолжая буравить сына взглядом. — Это Олоф, верно? Он дал тебе заклинание?       — Оно из записей Абраксаса, которые хранятся в нашей библиотеке, — коротко пояснил Малфой, решив не вдаваться в подробности о том, кто и зачем решил его использовать изначально. — Но Винсент на самом деле помогает нам.       — Ты был в мэноре? — С лица мистера Малфоя в буквальном смысле сошли все краски после этих слов — наверное, испугался, что Драко встретился со своим прототипом в прошлом.       — Нет, не был. — В его голосе слышалось раздражение. — За кого ты меня принимаешь?       — Рад, что мой сын оказался разумнее идиота Олофа хотя бы в этом, — одновременно облегченно и презрительно произнес Люциус. — Но какого черта ты вообще полез в пространственно-временную магию? — вдруг повысил голос мужчина, и Гермиона плотнее прижалась лопатками к спинке кресла, ошарашенная резкой переменой. Девушка настолько привыкла к саркастично-спокойному мистеру Малфою из своего времени, что успела забыть, что в молодости он был более.. сложным.       Боковым зрением она видела, как заходили желваки на лице Драко, когда тот стиснул зубы, и поняла, что можно начинать отсчитывать секунды до момента, когда его терпение лопнет и сметет взрывной волной все на своем пути.       — Послушайте, мистер Малфой, вы не знаете всей ситуации и делаете неправильные выводы, — решила прояснить недопонимания Грейнджер и тем самым навлекла на себя нежелательное внимание Люциуса.       — Вы, собственно, кто такая? — оборвал он ее пренебрежительным тоном.       — Меня зовут Гермиона Грейнджер.       После этих слов мистер Малфой наконец удосужился присмотреться к ней, и Гермионе пришлось приложить усилие, чтобы сохранить на лице бесстрастное выражение. Он смотрел на нее тем самым взглядом из прошлого, когда они впервые встретились во «Флориш и Блоттс» перед вторым курсом Хогвартса. Как будто она мешающее ему насекомое, которое хотелось бы прихлопнуть, но которое слишком противно касаться. Фамилия Грейнджер не входила в список священных двадцати восьми, и в глазах этого Люциуса это было клеймом.       — Так вы маггла? Или.. магглорожденная? — уточнил он неприязненным тоном, сделав паузу перед последним словом и тем самым выделяя его. Грязнокровка — вот что на самом деле вертелось у него языке.       Гермиона ощутила привкус горечи во рту. Этот человек не имел ничего общего с мужчиной, которого она видела еще вчера с утра в мэноре. Он слишком сильно походил Люциуса, который хладнокровно охотился на пятнадцатилетних подростков в Отделе тайн; на того, кто позволил своему сыну принять метку Пожирателя в шестнадцать; на того деспота, из-за которого страдала Нарцисса. И он даже не пытался скрыть отвращение во взгляде, направленном на нее.       — Это моя жена, — раздался резкий голос Драко. — Настоятельно рекомендую быть осторожнее со словами.       Гермиона застыла в тревожном ожидании. Шум крови в ушах заглушал мысли, и она могла только словно в замедленной съемке наблюдать за тем, как тонкие губы мистера Малфоя искривились.       — Ты женился на грязнокровке? Не ожидал, что именно мой сын станет позором рода Малфой.       Грейнджер очень хотелось сделать что-нибудь, чтобы он заткнулся. Влепить пощечину. Потягать безупречные платиновые волосы и увидеть шок на его бесстрастном лице. Злость заворочалась в грудной клетке, и девушка протяжно выдохнула через нос, пытаясь унять это чувство. Люциус мог кого угодно спровоцировать, но поддаваться нельзя..       Секунда — и Драко пружинисто вскочил на ноги. Еще одна ушла на то, чтобы он притянул отца через стол за воротник ближе к себе. Рывок — и его кулак с отвратительным хрустом впечатался в челюсть мистера Малфоя. Голова мужчины дернулась вбок от удара, и Гермиона испуганно вскрикнула, вскакивая на ноги. Она машинально схватилась за палочку, но вовремя вспомнила, что магию использовать нельзя.       Черт, черт, черт..       — Какого черта ты себе позволяешь, щенок? — рявкнул Люциус, обхватив запястье Драко и пытаясь оттолкнуть его от себя, но Малфой, подпитываемый яростью, держал слишком крепко.       Раздался треск рвущейся ткани, когда мужчина резко дернулся в противоположную сторону и из-за силы инерции почти упал обратно в свое кресло с надорванным и смятым руками его сына воротником рубашки.       — Я не собираюсь тратить на это время, жизнь еще поставит тебя на место. Поверь, я знаю, о чем говорю, — процедил Драко, жутко ухмыльнувшись, словно собственные слова доставляли ему невероятное удовлетворение, и глядя на Люциуса сверху вниз. — Но это не значит, что я позволю тебе раскрывать твой рот в ее сторону.       — Ты предатель крови, Драко, и это достаточно весомый повод выжечь тебя с семейного древа, — почти выплюнул мистер Малфой, как будто это было серьезным аргументом, и раскрыл рот, ощупывая, не вывихнул ли челюсть.       Драко рассмеялся. Слова отца звучали для него как пустая угроза, не более того. Забавно, насколько же теряют актуальность некоторые вещи, казавшиеся такими важными, когда приходят настоящие проблемы.       — Тогда тебе придется выжечь и Гермиону, — хмыкнул он, как ни в чем не бывало возвращаясь на свое место, — ведь ее имя тоже появилось в книге.       Грейнджер так до конца и не осознавала, как работала эта магия, но выражение лица Люциуса по щелчку изменилось. Впервые она видела от него настоящие человеческие эмоции. Шок. Реплика сына будто послужила ушатом ледяной воды, хотя для нее самой все это звучало довольно нейтрально. Гермиона знала, что родовая магия чистокровных — это та вещь, с которой не получится спорить, но.. у мистера Малфоя была какая-то утрированная и раздутая реакция на новые обстоятельства. Но потом он выдохнул сквозь стиснутые зубы и переключился в режим «абсолютное хладнокровие».       — Что вы натворили? — отрывисто спросил он, сверкнув глазами на Гермиону, словно если ситуация приобрела налет неизбежности, значит, можно хотя бы сбросить ответственность за все прочие промахи на нее одну.       Драко, судя по всему, планировал хранить молчание и дальше, к тому же его отец обратился именно к ней. Девушке пришлось кратко обрисовать ситуацию, хотя неприязнь к этому Люциусу внутри нее зашкаливала. Плевать, ради Скорпи она готова была вытерпеть вещи гораздо худшие.       — Покажите заклинание, — приказал мистер Малфой, и Грейнджер выудила из кармана листочек, исписанный почерком Олофа и пометками Драко и протянула ему через стол.       — Винсент так и остался здесь, значит ли это, что и для Скорпи существует опасность? — спросила она с волнением, но одновременно радуясь, что они могут посоветоваться со знающим человеком. Радость немного омрачало осознание, что он мог рассказать это еще в первый день, когда Нарцисса переместила Скорпиуса, но Гермиона старалась об этом не думать, чтобы не злиться.       — С ним все будет хорошо, — бросил мужчина, на мгновение подняв голову от заклинания и окатив ее оценивающим взглядом, будто только сейчас увидел впервые. — Мы покажем заклинание Винсу, однако, полагаю, это просто мера предосторожности.       Облегчение, которое Грейнджер испытала в этот момент, сложно было описать словами. Она буквально рухнула обратно в кресло, будто ноги превратились в желе и больше не были способны держать ее тело.       — А что случилось с Олофом? Почему он не вернулся? — спросил Драко, и Люциус вскинул на него взгляд — удивленный тем, что сын заговорил с ним, и при этом все еще уязвленный его поступком.       Стоило отдать должное аристократической выправке мистера Малфоя — раздувать конфликт из-за задетой гордости он не стал. Возможно, потому что имел дело с собственным сыном? В последнее время Гермиона имела возможность убедиться, что Малфои, непримиримые и придерживающиеся строгих правил в отношении себя и других, были готовы нарушать их сколько угодно друг ради друга.       — Он остался здесь. Оба его прототипа, — медленно произнес мужчина, словно не мог решить, стоит ли продолжать с ним разговор. Кажется, даже грязнокровка в данный момент казалась ему более приемлемым собеседником, потому что в следующий момент он посмотрел прямо на нее: — Из-за встречи двух копий Винсента энергетический баланс был нарушен, и временное полотно будет медленно возвращаться в состояние равновесия до тех пор, пока все снова не станет как прежде.       Гермиона хмурилась, пытаясь анализировать его слова, но Люциус говорил слишком обтекаемо, чтобы можно было составить в голове четкую картину. Все, что касалось этого странного вида магии, являлось для нее сводом аксиом, среди которых нереально было вычленить что-то похожее на причинно-следственную связь. Их нужно было просто запомнить — или даже зарубить себе на носу.       — Его возвращение обратно вернуло бы все как было, разве нет? — спросила она.       — Пространственно-временная магия не просто так запрещена законом, — произнес мистер Малфой таким тоном, что девушка почувствовала себя полной идиоткой, задающей глупые вопросы. — Временное полотно слишком сложная материя. Нарушив ее целостность, можно вызвать самые непредсказуемые последствия. Она.. — мужчина немного помолчал, подбирая подходящее слово, — защищает себя.       — Другими словами, уничтожает тех, кто посмел нарушить ее законы? — подытожил Драко, и Люциус кивнул.       Это было очень похоже на то, о чем говорила Джинни.       — Магия перетекает обратно, возвращаясь в прошлое, откуда Винсент переместился, чтобы в нем создавать иллюзию. Судя по тому, что он все еще жив в две тысячи втором году, этот процесс затянется надолго, — он вдруг невесело хмыкнул. — Обрадую его, он-то собрался умирать уже в ближайшие дни.       — А где же второй Олоф? — спросила Гермиона, все еще не до конца понимая. — И вообще, какой из них сейчас задержан: тот, что из прошлого? Или из настоящего?       — Тот, что живет в этом времени, — пояснил отец Драко, глядя на нее со снисхождением, как на кого-то, явно уступающего ему в интеллектуальном развитии. — Как только они встретились, Винс из прошлого куда-то исчез, а на настоящем сработали защитные заклинания министерства. Он давно был на контроле, еще с тех времен, когда только начал заниматься исследованиями. Теперь я понимаю, что мне стоило просто уничтожить труды Абраксаса, а не давать их кому-то вроде Олофа, — закончил мистер Малфой раздраженно, не обращаясь ни к кому конкретно. — Я должен был догадаться, что рано или поздно он воспользуется им.       — А где второй? Откуда вы вообще знаете, что он не исчез?       — Его палочка больше не подчиняется ему, — пояснил Люциус. — Значит, у нее два владельца или, проще говоря, ни одного.       Гермиона вспомнила, что она на самом деле ни разу не видела, как Олоф использовал палочку. Он аппарировал с помощью телефонной будки, но что если заклинание было нанесено на нее заранее и вовсе не Винсентом? Вероятно, второй Винс тоже должен был остаться без магии.. или почти без нее.       Девушка застыла, ошарашенная внезапной догадкой. В ее голове вереницей пронеслись воспоминания о событиях последних недель. Первая встреча с Винсентом, терапия с Генри, прибытие Винсента в мэнор, сессия с Генри, их встреча на дне рождения Скорпиуса и, наконец, разговор Олофа с Люциусом в библиотеке..       Она резко вскинула глаза, загоревшиеся осознанием, и посмотрела на Драко.       — Что если Генри и есть Винсент? — произнесла она шепотом, будто опасаясь произносить подобное вслух, настолько абсурдно это звучало. Но стоило мыслям облечься в слова, как теория обрела реальный вес и перестала казаться сумасшедшим подозрением.       — Кто этот Генри? — спросил мистер Малфой, который совершенно ничего не понимал, но видел, как вытянулось лицо сына после ее слов.       — Он наверняка узнал сам себя, как иначе? — проигнорировал его тот, подхватив идею Грейнджер.       — Да, они похожи, очень похожи, — согласно закивала Гермиона, вспомнив, как Скорпиус отметил это перед тем, как они покинули мэнор. — Олоф еще отшутился, но он и правда изменился в последнее время.. Вообще-то, после дня рождения, — вынуждена была уточнить она.       Малфой неверяще покачал головой, не в силах уложить невероятный вывод в сознании. Все так резко стало логично и понятно, как будто до этого кто-то все это время подкидывал им лишние кусочки головоломки, но они наконец разобрались, отбросили все лишнее и смогли увидеть картину целиком.       — Генри не сквиб, поэтому зелье на нем не работает, — догадалась девушка, пытаясь припомнить все мелочи, которые до этого они просто не могли учесть. — Он просто.. просто что? — оборвала она себя, когда поток мыслей зашел в тупик.       — Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — повысил голос мистер Малфой, и Грейнджер пришлось кратко рассказать ему о мальчике Генри, который участвовал в испытаниях нового зелья «Малфой индастриз», и его связи с Винсентом.       — Когда мы сможем встретиться с Олофом? Нам нельзя находиться здесь слишком долго, — спросил Драко сразу после того, как она закончила.       — Его сейчас допрашивают, и, скорее всего, он так и останется под стражей. Но вечером к нему пустят посетителей, — после секундного раздумья ответил Люциус, в голове тоже более или менее оформилось видение ситуации. — А даже если к нему нельзя, я сделаю так, что станет можно, — уверенно добавил он.       — Не сомневаюсь, — издевательским тоном сказал Драко, в глазах которого отец — и этот, и в будущем — был однозначно виноват и обязан это исправить.

***

      Гермиона затянула шарф на шее, порадовавшись, что Люциус наколдовал для них теплую одежду. Холодный ветер щипал щеки, но девушка почти не замечала его. Ее знобило, но она не могла с точностью утверждать, что было тому причиной: пробирающая до костей зимняя стужа или пережитый стресс — разговор с мистером Малфоем выжал ее досуха. Они с Драко не произнесли ни слова с того момента, как покинули министерство: каждый был погружен в свои мысли; хотя шли они так близко, что Грейнджер почти касалась чужого плеча своим, при этом были друг от друга как никогда далеко, настолько глубоко погрузились внутрь себя.       Девушка очнулась в тот момент, когда Малфой открыл перед ней дверь кондитерской. Они уже успели удалиться от улицы Уайтхолл на несколько кварталов и теперь находились в небольшом переулке, который хотя и был недалеко от исторической части города, оказался почти безлюдным в этот послеобеденный час. Драко посторонился, пропуская ее вперед, и Гермиона первой вошла в помещение, пропитанное запахами свежемолотого кофе и выпечки.       — Два американо, пожалуйста, — услышала девушка голос Малфоя, даже не успев толком занять место на коричневом кожаном диванчике.       Гермиона слегка поморщилась, вспомнив горечь крепкого кофе, который никогда не любила. Она машинально перелистнула страницы меню, который подошедшая официантка положила перед ней на стол, не вчитываясь в его содержание, и подумала, что, это, наверное, было неплохой идеей, если учитывать, что они не спали почти сутки, но она бы предпочла взбодриться как-нибудь иначе.       — И отдельно принесите теплого молока, — добавил Малфой, и Грейнджер вскинула голову, чтобы посмотреть на него, но мужчина следил взглядом за тем, как девушка помечает их заказ в блокнотике.       И хорошо, потому что так он хотя бы не увидел ее зардевшиеся щеки и приподнявшиеся в улыбке, которую она изо всех сил пыталась сдержать, уголки губ. Чтобы скрыть это, Гермиона снова склонилась над меню. Почему-то то, как Драко подмечал все эти незначительные мелочи относительно нее, заставляло чувствовать себя особенной. Хотя не исключено, что он просто увидел ее кислое выражение лица — было сложно не заметить, как она скривилась.       — Желаете что-нибудь еще? — уточнила официантка любезным тоном, и тогда Малфой, наконец, обратил на девушку внимание:       — Что ты будешь есть?       — Я не голодна, — попыталась отказаться Грейнджер, потому что у нее на самом деле не было аппетита после всех этих волнений.       — У вас есть сэндвичи? — проигнорировал ее слова Драко, вновь говоря с работницей.       — Да, с ветчиной и сыром, а еще есть с вялеными томатами и..       — Две порции с ветчиной и сыром, — оборвал он ее, сделав нетерпеливый жест, словно отпуская, и девушка, кивнув, сунула блокнот в карман фартука и удалилась.       Гермиона едва сдержалась, чтобы не закатить глаза от того, насколько подобное поведение было типично для Малфоя. Но потом она увидела, как он откинулся на спинку дивана, потер ладонями лицо, надавив пальцами на глазные яблоки, будто в попытке растормошить себя, и поняла, насколько же он устал. Она тоже чувствовала, что вымоталась за этот день, который длился, похоже, уже целую вечность. Вытянув ноги под столом, Грейнджер подперла щеку кулаком, прикрыла глаза и сидела в такой позе до самого появления официантки с их заказом.       — Приятного аппетита, — вежливо улыбнулась девушка и засеменила к столику в другом конце зала, за которым шумно устраивалась компания из четырех человек.       Драко скептически наблюдал за тем, как она добавляет в чашку молоко и сразу две ложки сахара. Гермиона попробовала получившийся напиток и едва удержалась от того, чтобы выплюнуть обратно. Кофе все еще был слишком горьким, чтобы она пила его с удовольствием, но, кроме того, он получился ужасно паршивым на вкус. Малфой подтянул к себе одну из тарелок, разделил золотистый закрытый сэндвич на четыре части с помощью ножа и вилки и подтолкнул к ней.       — Я же сказала, что не хочу есть, — с легким раздражением произнесла Грейнджер, вернув чашку на стол и используя ее, чтобы согреть руки.       — Если от бессилия потеряешь концентрацию во время перемещения обратно, тебя может расщепить, — равнодушным тоном заметил мужчина, глотнув кофе.       Немного подержав его во рту, он явно испытал то же желание, что и Гермиона ранее, однако вот его кадык дернулся — и на лице проступило выражение отвращения. Девушка почувствовала себя в каком-то роде отмщенной. Малфой, как всегда, был убийственно рационален в своих поступках, и ей нехотя пришлось признать его правоту. Грейнджер жевала свежайший сэндвич и совершенно не ощущала его вкуса, но с ним хотя бы кофе не казался таким отвратительным.       Несмотря на то что в ней не осталось ни капли энергии, все же это было светлое чувство. Они со всем справились, хотя поначалу это казалось невозможным! После встречи с Винсентом, удостоверившись, что с заклинанием все в порядке, они с Драко опробуют его на себе и вернутся в свое время, и тогда Скорпи наконец окажется вне опасности. Это должно было ее радовать — оно и радовало, но так же, как облака неминуемо отбрасывают тень на землю, при этом являясь воплощением неба и свободы, так и в Гермионе торжество пробуждало непростительные мысли, с которыми она ничего не могла поделать.       Когда Скорпиус вернется в свое время, что будет с ними?       Она боялась задавать себе этот вопрос даже мысленно, потому что ответа у нее не было. Теперь Грейнджер знала, что его и не могло быть в природе, потому что пространственно-временная магия защищала себя, ластиком стирая все упоминания о своем использовании из умов людей и безжалостно уничтожая тех, кто посмел нарушить ее законы. И хотя девушке было известно, что родовая магия Малфоев уже давно связала ее судьбу с Драко, ей все равно было страшно.       Она подняла взгляд и посмотрела на мужчину, размышляя о том, в какой момент ее отношение к нему поменялось. Гермиона с какой-то щемящей тоской ощущала, что от ее бедного сердца к Драко уже успела протянуться связующая нить — одновременно тонкая и очень крепкая. Она чувствовала, что связь натянута — с другой стороны за нее крепко ухватились. Но не факт, что Малфой пребывал в восторге, просто его собственнический характер не позволял ничего иного, кроме как присвоить себе драгоценность. С самой Грейнджер все было понятно: чувства будто жили в ней всегда и ждали своего часа, находясь в спящем состоянии, а появление Скорпи привело в действие застарелый механизм. Драко же всегда оставался книгой из Запретной секции, изучать которую получалось только тайком и урывками, поэтому Гермионе было страшно потерять то, что уже между ними было.       Говорят, что даже такая мелочь, как взмах крыла бабочки, может стать причиной тайфуна на другом конце света. Одна пропущенная руна в заклинании, несколько черточек, неправильно соединенных друг с другом, — как мало нужно для того, чтобы один мальчик появился там, где ему не следовало быть, и коренным образом изменил жизни такого количество людей.       Неужели все это просто исчезнет?       Внезапно Малфой начал что-то говорить, глядя куда-то в сторону, но погруженная в тревожные мысли Гермиона не сразу разобрала смысл сказанных им слов. И как ему удавалось выглядеть так безупречно даже с этими тенями под глазами и взлохмаченными волосами? Она несколько раз моргнула, возвращая себя в реальность, и услышала, как Драко обратился к официантке:       — Здесь поблизости есть место, где можно остановиться?       Она опустила на стол недоеденный сэндвич, наблюдая за тем, как он выкладывает на столешницу маггловскую купюру в пятьдесят фунтов стерлингов.       — Да, в двух шагах отсюда находится отличный отель. Я не уверена, что там есть свободные номера, но вы можете попытать счастья, — произнесла девушка. — Минуту, я принесу вам сдачу..       — Не стоит, — оборвал ее Малфой, поднимаясь на ноги.       Официантка, явно удивленная такими щедрыми чаевыми, попрощалась и отошла к барной стойке.       — Не думаю, что у нас есть время для отдыха, — заметила Гермиона, пробираясь за ним между столиками и на ходу застегивая пальто.       — Как минимум пара часов, прежде чем Олофа закончат допрашивать. Ты же не собираешься все это время торчать здесь? — спросил он, когда они вышли из кофейни. — Тебе нужно немного поспать.       — Я не смогу, — закачала девушка головой, и тогда Драко со вздохом схватил ее за руку и, не слушая возражений, направился вниз по улице.       Отель был совсем небольшим, он располагался в здании викторианского стиля и имел всего два этажа, поэтому неудивительно, что официантка предупредила их о возможном отсутствии номеров. Они поднялись по ступенькам, вошли в холл и приблизились к стойке регистрации, за которой читал газету щуплый старичок со съехавшими на кончик носа очками.       — Добрый вечер. У вас есть свободные номера? — спросил Малфой, и он вздрогнул, как будто только что заметил их присутствие. Возможно, у него были проблемы со слухом, если он не расслышал, как они вошли.       — Боюсь, мне нечем вас обрадовать, — покачал головой мужчина, откладывая газету и поднимаясь на ноги. — Ночью к нам заедет семейная пара из Дублина и..       — То есть сейчас он свободен? — с нажимом спросил Драко, не дав ему договорить, и Гермиона едва не закатила глаза, раздраженная его манерой перебивать собеседника.       — Да, но..       — До ночи мы съедем, — заявил он и добавил: — Я заплачу за сутки.       Мужчина сразу же просиял и, бодро щелкнув ручкой, открыл журнал регистрации, вновь возвращая им свое внимание.       — Для регистрации мне нужен ваш паспорт, — произнес он. — Ваш или вашей супруги, достаточно кого-то одного.       Гермиона уже раскрыла рот, чтобы сказать, что они забыли документы дома (оба!), но захлопнула его под предупреждающим взглядом Драко. Это и к лучшему, потому что достойного оправдания у нее все равно не нашлось бы. Ее маггловские документы хотя бы существовали, но у Малфоя их и вовсе не было, а даже если бы и были, показывать администратору бумаги из будущего явно было не лучшей идеей.       — Послушайте, мистер, — Малфой бросил быстрый взгляд на его бейдж, прежде чем продолжить, — мистер Льюис, наши с женой документы остались в чемодане, а он в камере хранения на вокзале Кингс-Кросс. Зато бумажник, к счастью, при мне. — Он поднял руки, демонстрируя, что при них нет никаких вещей, кроме кошелька. — Не могли бы мы как-нибудь уладить этот вопрос без паспортов?       Глаза работника забегали. Намек Драко был довольно прозрачен — он готов хорошо заплатить, — однако нарушать правила мужчина явно не хотел. Он беспомощным взглядом окинул свои записи, как будто надеясь найти в них ответ на вопрос, как вести себя с постояльцами, которым плевать на все правила его отеля.       — Послушайте, если это такая проблема, мы можем просто пойти в другое место, — примирительно сказала Гермиона, обхватив Драко за локоть. В конце концов, они находились в самом центре, на соседних улицах точно найдется еще парочка отелей.       — Нет-нет, все в порядке, — все же решился мужчина, который не хотел упускать дополнительную выручку и пошел на сделку с совестью. Он захлопнул журнал, подхватил единственный болтающийся на крючке ключ и вышел из-за стойки. — Ваш номер на втором этаже, вторая дверь в конце коридора.       Расплатившись, они поднялись по лестнице и остановились у вычурной деревянной двери. Гермиона первой зашла в комнату и осмотрелась, сбрасывая с плеч пальто. Крошечный номер оказался выполнен в бордово-коричневых тонах и смутно напомнил ей своим интерьером гостиную Гриффиндора. Девушка провела рукой по бархатной обивке кресла, стоявшего около журнального столика, ощущая, что ткань под ее ладонью немного стерлась от времени.       Малфой тоже сбросил с себя верхнюю одежду и небрежно перекинул ее через подлокотник кресла, а после повернулся к Грейнджер и кивнул головой в сторону ванной комнаты:       — Можешь принять душ первой.       Гермиона согласно кивнула, быстро скидывая с ног обувь и думая о том, что погреться было неплохой идеей. Возможно, это поможет немного расслабиться, потому что сейчас даже кончики ее пальцев все еще подрагивали от напряжения. К тому же несмотря на то, что девушка ужасно хотела спать, она была слишком перевозбуждена, чтобы уснуть на самом деле.       Поставив ботинки около входа и выпрямившись, Грейнджер чуть вздрогнула, натолкнувшись глазами на то, как Драко, ослабив ворот рубашки, расстегивал верхние пуговицы. В ее сознании невольно всплыли воспоминания о другой подобной ситуации, когда ее собственные пальцы так и не смогли расправиться с ними. Следом за ними, как волна, накатывающая на берег, пришли другие, от которых девушке стало тесно в своем теле, — она вспомнила, как эти же искусные пальцы почти довели ее до оргазма.       Гермиона на выдохе приоткрыла губы и завороженно скользнула по открывшемуся участку бледной кожи. Она лишь немного видела ключичную кость и плечо, но мысль о том, что это первый раз, когда ей удается глазеть на него вот так, при свете дня, вызвала странное волнение. Отводить глаза не хотелось. Просто из принципа.       — Нравится? — иронично спросил Малфой, заметив, как она пялится, и нарочно расстегнул еще несколько пуговиц. Хотя он явно не планировал этого изначально, знал, что его грудные мышцы выглядят замечательно и просто хотел поиздеваться над ней.       Лицо Гермионы загорелось. Ее чертовы капилляры находились слишком близко к поверхности кожи, чтобы она могла контролировать этот процесс. Наверное, она и правда слишком устала — и от этого ее сознание помутилось, — или даже немного сошла с ума от событий сегодняшнего дня, потому что, встретившись с ним взглядом, просто кивнула, даже не думая скрывать.       Драко заметил это мимолетное движение ее головы, слишком медленное, чтобы его можно было списать на «просто показалось». Некоторое время мужчина молча, чуть прищурившись изучал ее лицо, и это не было той реакцией, на которую Грейнджер рассчитывала. Вообще-то она хотела подразнить его и ожидала в ответ колкой фразы или, на худой конец, того, что на его лице появится самодовольная ухмылка, но ничего подобного. Малфой, как обычно, не собирался размениваться на слова, предпочитая им действия. Он ловко прикончил оставшиеся пуговицы, вытянул рубашку из брюк и развел ее края в стороны, засветив подкачанный живот, пока Гермиона всерьез рассматривала вероятность трусливо сбежать в ванную комнату. Однако целеустремленный взгляд Драко и вызванный им жар внутри нее будто пригвоздили ее к месту. Он приблизился и сразу же потянул за край шерстяного джемпера, вынуждая ее поднять руки, чтобы через мгновение тот полетел на кресло.       — Знаешь, твой похотливый взгляд заставил меня передумать вести себя как джентльмен и уступать даме, — произнес Малфой, наступая на нее всем телом и вынуждая двигаться спиной, и девушка подавилась возмущением, но его голос звучал так притягательно-игриво, что она просто не могла устоять. — Можно принять душ и вместе. Нетерпеливо дернув молнию ее джинсов, ухмыляющийся Драко намеренно поймал ее взгляд.       — Мы же собирались спать, — со смехом сказала Гермиона, на входе в ванную переступая через брюки и оставаясь в одном нижнем белье. Длинные пальцы Малфоя, едва касаясь, прошлись по подрагивающему животу и ребрам, поднимаясь все выше, и дошли до кромки белья.       — Если мне не изменяет память, ты не хотела, — невозмутимо отреагировал он, заводя руки за ее спину и одним выверенным движением расстегивая бюстгальтер, после чего прошептал на ухо, пуская мурашки вдоль позвоночника: — Не смею ослушаться.       Хотя голос Драко, как всегда, звучал откровенно издевательски, но когда девушка отодвинулась, чтобы взглянуть на него, то увидела, каким жадным взглядом он окинул ее тело. У нее каждый раз перехватывало дыхание, когда он смотрел на нее вот так — будто только у нее было нечто такое, в чем нуждался тот, у кого было все, что только можно пожелать. Вряд ли Гермиона сможет привыкнуть к этому даже спустя годы, потому что каждый раз, когда Малфой показывал ей эту свою сторону, нуждающуюся в ней одной, она ощущала себя причастной к какому-то таинству.       Он притянул ее к себе, и девушка привстала на носочки, чтобы их губы соприкоснулись как можно скорее. Она обхватила ладонями его крепкую шею, притягивая ближе, но Малфой только посмеивался над ее нетерпением, шарящими по его груди ладонями и неровным дыханием. Он будто пробовал ее губы на вкус, не прижимая к себе слишком близко и не позволяя углубить поцелуй. Наконец его язык с нажимом прошелся по верхней губе Гермионы, и ее рот послушно раскрылся. Она отчетливо чувствовала горьковатый привкус кофе, но сейчас это было не важно. Грейнджер бы не задумываясь выпила любой яд, если бы его пришлось слизать с языка Малфоя. Он прочертил ладонями траекторию вдоль ее талии и бедер и стянул последний оставшийся на ней предмет одежды.       — Так что, Гермиона? Может, все-таки решила вздремнуть? — спросил Драко, прервавшись, чтобы они смогли отдышаться, но и не думал выпускать ее из кольца своих рук.       — Ты невыносим, — закатила глаза девушка.       — Не делай вид, что тебе это не нравится, — хмыкнул он.       В следующий миг Малфой схватил Гермиону за запястье и потащил за собой к душевой кабине. Только сейчас она смогла осмотреться. Кафель бежевого цвета был оформлен под старину, а возможно, он и правда был старым, но Грейнджер не успела этого толком понять, потому что ее буквально переставили в душевую кабинку, как манекен с одного места на другое. Сняв одежду, Драко оставил ее валяться на полу скомканной кучей, прежде чем войти следом.       Он повернул вентиль, и Гермиона вскрикнула, когда на голову и плечи хлынула холодная вода. Она инстинктивно прижалась к нему всем телом в поисках тепла, но Малфой слегка оттолкнул ее к стене, шипя от ледяных струй, которые его спина по большей части принимала на себя, и принялся торопливо настраивать температуру. Его хмурый и сосредоточенный вид рассмешил девушку, и, повинуясь какому-то дурацкому порыву, Грейнджер скользнула дразнящими ладонями вдоль его пресса и ниже и сразу же ощутила, как мышцы живота напряглись под ее касаниями.       — Грейнджер, — строго произнес Драко, занятый вентилями, которым явно не помешала бы замена.       Она принялась осыпать влажными поцелуями скулы, подбородок, губы, шею Малфоя — все, до чего могла дотянуться. В конце концов он оставил попытки разобраться с чертовой водой; она все еще была прохладной, но для пылающей кожи Гермионы это было только к лучшему. Она запустила пальцы в волосы на затылке Драко, царапая кожу у основания головы и с удовлетворением и восторгом отмечая, как его дыхание становится тяжелее от ее действий. В такие моменты она могла ощутить свою власть над ним, но это чувство вседозволенности никогда не длилось достаточно долго.       Малфой отстранил ее от себя, выдавил на руку немного геля для душа из индивидуальной бутылочки и принялся намыливать плечи и живот Грейнджер, скользящими касаниями очерчивая изгибы ее фигуры, не оставляя ни миллиметра кожи без своего внимания. Большие мыльные ладони легли на грудь девушки и чуть сжали ее. Гермиона задышала чаще, чуть выгнувшись, и наклонила подбородок, желая не только чувствовать, но и наблюдать, как он очерчивает набухшие соски и перекатывает их между пальцами.       Жар внутри нее распространялся с каждой секундой все сильнее. Скользкие от мыла ладони, огладив напоследок выступающие ребра и живот, стали уверенно спускаться ниже. Рука Малфоя коснулась бедра, как бы побуждая сменить положение, и девушка послушно переступила с ноги на ногу, принимая более удобную позицию. Он погладил ее внизу, мимолетно задел самую чувствительную точку ее тела, и Грейнджер вытянулась стрункой, откинув голову назад и вцепившись в его плечи. Драко приподнял уголок губ в довольной ухмылке и, будто издеваясь, заскользил кончиками пальцев прямо около места, где сконцентрировалось нетерпение девушки, но больше не касался его.       — Ох, Мерлин, — прохныкала она, ерзая и пытаясь самостоятельно потереться о его руку и кусая раскрасневшиеся от поцелуев губы, не подозревая, насколько внимательно Малфой следит за самой мимолетной ее реакцией на свои действия. — Тебе так нравится издеваться надо мной?       — Ты такая нетерпеливая, — цокнул языком он, изобразив недовольство, и продолжил мучить почти невесомыми касаниями.       Гермиона не была в восторге от того, что Драко вечно выставлял ее какой-то озабоченной, но для нее служило утешением, что он вел себя ничуть не лучше, лаская ее рукой и одновременно целуя везде, куда только мог дотянуться.       Она покрылась испариной, хотя была вся мокрая из-за воды. Волосы растрепались, и пряди у самого лица завились крупными кудряшками. Гермиона потянулась к мужчине, надеясь, что хотя бы это он ей позволит, но Малфой первым наклонился к ней и поцеловал совсем не так сдержанно, как раньше, однако такая напористость пришлась ей по душе. Скользнув языком в податливо приоткрытый рот Грейнджер, он толкнулся вперед, давая ей ощутить свою эрекцию, и соприкосновение их голых бедер заставило ее сердце, и без того ускорившее бег, выйти на марафонскую дистанцию.       Гермиона не понимала, почему раньше так сопротивлялась, зачем пыталась отрицать очевидное? Это казалось сумасшествием — то, что она добровольно отказывалась от чего-то, что заставляло ее чувствовать себя настолько замечательно. Она учила тонны заклинаний, думая, что знает, что такое волшебство, но вся настоящая магия находилась на кончиках пальцев Драко, которые двигались в идеальном для нее темпе, заставляя испытывать нечто невообразимое.       Он отстранился, и девушка разочарованно выдохнула, неосознанно потянувшись за ним следом. Малфой мимолетно коснулся ее губ снова, как будто давая обещание, и снял с держателя душ, чтобы смыть с них пену. Ей пришлось согласиться: ванная была не самым удобным местом для того, чем они планировали заняться дальше. Закончив, мужчина выглянул из кабинки в поисках полотенца и нашел его висящим на стене. Он быстро обтер мягкой тканью Гермиону и себя, подхватил ее на руки и шагнул на кафель все еще мокрыми ступнями.       Грейнджер обхватила его руками за шею и посмотрела через плечо на стекающую с них на пол воду, пока он нес ее в комнату.       — Мы не сможем использовать Экскуро, чтобы убрать все это, — произнесла она дразнящим тоном. — Придется руками, прямо как магглы.       Но Драко был слишком далек от мыслей об этом. Он опустил ее на кровать, и простыни под девушкой мгновенно стали влажными, потому что с тяжелых от воды волос все еще ручейками стекала вода. Гермиона приподнялась на локтях, отчасти чтобы уменьшить контакт спины с влажным хлопком, отчасти потому, что с такого положения открывался лучший обзор. Она прикусила щеку изнутри, наблюдая за тем, как Малфой, опершись коленом о кровать, возвышался над ней. Обхватив основание члена рукой, он провел по нему вверх, вздрагивая от прикосновения к головке, а потом подался вперед и развел ее колени, опускаясь сверху. Чужой вес ощущался на теле так приятно, что Грейнджер тут же обняла его за шею, притягивая ближе к себе так поспешно, будто что-то подстегивало ее изнутри.       Она почувствовала, как его пальцы вновь скользнули между ними, проверяя, достаточно ли она влажная и не сделает ли он ей больно, поскольку природную смазку должна была смыть вода, однако девушка успела снова намокнуть. Она прикрыла глаза и задышала чаще, выгибая спину, когда он зачерпнул выделения и немного помассировал вокруг клитора, подготавливая ее, хотя это было лишним. Гермиона буквально горела от нетерпения.       — Драко.. пожалуйста, — на выдохе прошептала она, обхватывая ногами его бока и тем самым пытаясь побудить к действиям.       Малфой поднял на нее глаза, и у девушки перехватило дыхание от эмоций, которые она прочла в них. Она приоткрыла губы, чтобы что-то сказать, но вряд ли она готова была делиться тем чувством, что распространялось по ее организму и затапливало его теплом. Она не готова была сознаться в этом даже себе — не тогда, когда они со дня на день забудут об этом. Но во взгляде Драко Гермиона прочла все, что хотела бы там увидеть.       Когда он толкнулся вперед, девушка выдохнула сквозь стиснутые зубы, откидывая голову на простыни. Малфой сразу же принялся ритмично двигаться в ней, поскольку они оба были слишком возбуждены, чтобы дразнить друг друга и дальше, и сама мысль о том, что это она была той, с кем он терял контроль, заставляла Грейнджер плавиться сильнее. Она всхлипнула от удовольствия, когда он подхватил ее ногу, согнутую в колене, и надавил, раскрыв ее сильнее и сменив угол проникновения. Гермиона чувствовала, что должна смотреть на него, ловить малейшее изменение мимики, складывать каждое мгновение в шкатулку своих воспоминаний, потому что этот момент она должна запомнить. Девушка была убеждена, что он отложится где-то в подсознании, даже если остальное они забудут. Но от удовольствия глаза закатывались, и в конце концов она сдалась и зажмурилась, раскрыв губы в немом стоне.       — Ты никуда от меня не денешься, Гермиона, — хрипло произнес Драко. — Мы будем вместе, даже если для этого мне придется нарушить все законы, — продолжал он с большими паузами на фрикции, с трудом сохраняя концентрацию, — херовой магии.        Он явно подразумевал пространственно-временную магию, но вряд ли смог бы произнести это слово внятно.       — Да-да, — прошелестела Гермиона, которая готова была согласиться с чем угодно, лишь бы он не останавливался прямо сейчас.       Но Малфой все-таки сделал это: он подался назад под возмущенный вздох девушки — так, что его головка оставалась внутри нее, заставляя беспокойно вертеться. Грейнджер скользнула к его ягодицам и попыталась надавить, но мужчина убрал с себя ее руки, сжал запястья и пригвоздил их к кровати над головой, давая понять, что руководить здесь будет он. Гермиона вскинула на него негодующий взгляд, предпринимая попытки освободиться, но Драко навис над ней, отчего член погрузился немного глубже, и девушка негромко застонала.       — Ты поняла меня? — снова заговорил мужчина, и Грейнджер закусила нижнюю губу.       — Я.. Да-да, я все поняла, — зачастила она, сжимаясь вокруг него и ерзая лопатками по простыни. — Просто продолжи уже!       Малфой удовлетворенно хмыкнул и тут же отпустил ее руки. Движения однозначно стали жестче. Он наклонился к ней и толкнулся языком в ее рот, усиливая ощущения, целуя глубоко, мокро и откровенно. Гермиона как будто со стороны слышала свои невнятные сдавленные стоны, напоминающие мычание, и пошлые звуки, с которыми соприкасались их тела. Под зажмуренными веками будто включили свет, по Грейнджер прошлись сотни крошечных электрических разрядов, сосредоточились внизу живота и взорвались. Драко, делая себе приятно, совершил еще несколько размашистых толчков, которые сейчас, во время затихающего оргазма, чувствовались как что-то прекрасное, и в последний раз дернулся, замерев в ней.       Гермиона тяжело дышала, пытаясь прийти в себя. Каждая мышца в ее теле расслабилась, как будто она пробежала целый марафон и рухнула за финишной прямой, сжав ленту победителя. Малфой едва не придавил ее своим весом, ощутив, наверное, то же самое. Он мазнул кончиком носа по ее скуле, но вовремя выставил вперед руки, удерживая себя на весу. Потом перекатился на спину, утягивая ее за собой. Сердце Драко билось о грудную клетку, медленно успокаивая свой бег. Прислушиваясь к его ритму, Грейнджер опустила веки, наконец сдаваясь усталости, пусть и ненадолго.