Утопия

Минут двадцать меня била крупная дрожь, напоминая то о пришельце, то о человеке, что лежал в комнате неподвижно, испортив какой-то странной жидкостью пол. Поначалу я не могла понять, почему он распластался в такой неудобной позе и совершенно не двигается, чуть позже успокоилась и оттащила тело к двери, чтобы хранителям порядка было удобнее его забирать, а сама попыталась оттереть пол, но это дело продвигалось очень медленно. Так что пришедшие застали меня в позе — «вверх попой». Отложив в сторону магнитный скребок, я кивнула на нарушителя, которого практически моментально погрузили на носилки, куда-то оттранспортировав. - С вами все в порядке? - спросили меня, когда дверь сама собой закрылась, а в комнате осталась только я, лужа крови да человек в маске и длинном, застегнутом на все пуговицы белом плаще. - Да... - привычно ответила я, хотя в глубине души чувствовала что-то странное, неприятное, как будто кто-то скребется в черепной коробке, не в силах выбраться. Человек на мой ответ внимания не обратил, он обогнул меня и, оставленный посередине комнаты, стул по большой дуге, внимательно рассматривая обстановку. - Нарушитель что-то искал? - Нет, - голос дрогнул, заставив меня тоже оглядеться. Вроде все, как всегда. - У вас вещи разбросаны по полу, - уверял блюститель закона, рукой показывая на толстые книги отчетов, нашедшие свой приют, к величайшему сожалению, не на полках или информ-панели, а на полу. Многие из них пестрили разноцветными закладками, надписями на полях электронной ручкой, что довольно легко стираются (но я себя подобным не утруждала) да вырванными с корнем листами, в полнейшем беспорядке лежащими рядом. Ими я не постеснялась и укрыла горку ампул с препаратом, который нужно колоть один раз в день, а я за час использовала сразу штук десять явно слоновьих доз. - Да... - замялась я, спровоцировав «Плащ» поднести к моему лицу какой-то мигающий приборчик. - Так и было. Вопрошающий в очередной раз проигнорировал все, что было сказано, увлеченно рассматривая бегающие циферки на дисплее своего помощника, но, не углядев там ничего фатального, снова обратился ко мне. - Эмоциональный фон средний. Это начальные признаки заражения. Просьба обратиться в лечебницу, где вам помогут. Приятного дня. - Поклонился он, удаляясь из комнаты спиной вперед, как это было предписано инструкцией. «Если с вами в одной комнате находится зараженная особь, то ни при каких условиях не теряйте бдительности, всегда держите ее на виду...» - гласило одно из обязательных правил, вывешенных в каждом доме. «Заражена...» - осталось в моих мыслях, навязчиво занимая место среди проснувшихся чувств, что требовали бросить все и бежать. Вот только куда? Этот вопрос также не давал покоя. За стеной я точно стану зараженной, а спрятаться в этом мире и переждать апогей собственной болезни нереально. Город кишит сетями слежения. Уж это-то я знаю, сама работаю в похожей области «обустройства и защиты жизни и эмоционального фона населения». Обдумав все еще раз, пришла к выводу, что нужно сделать так, как сказал хранитель порядка. Пусть меня выжгут, но я смогу сохранить себя, не погибнув от этого пресловутого заражения. Будь, что будет... - Приятного дня, - пожелала система, когда я, наконец, решилась сделать шаг за порог. Переодеваться не стала, но, наверно, так оно и к лучшему. Меня поймут, если на кристально-белом одеянии смогут разглядеть алые капельки. Правда, в моем случае это были скорее грязные пятна, чем аккуратные капельки, но рискнуть все же стоило. Еще раз проверив свое отражение в зеркале и убедившись в том, что прическа живописно съехала на бок, а пучок, так старательно сплетенный домашним помощником, практически развалился, оставив парочку выбившихся каштановых прядей на плече, я натянула на лицо дурацкую улыбку клоуна и направилась в лечебницу, где ждали добрые дядечки-доктора с лекарством от всех болезней. Его-то мне и надо было. - Хорошего дня, - оскалилась я на прощание автоматике, когда голограмма, стоящая около двери, стала максимально похожа на меня, дабы отвечать на вопросы гостей. Она поклонилась, выказывая свое почтение, при этом ожидая от меня того же, но подобного я не делала даже в нормальном состоянии. Никогда не воспринимала электронные штучки живыми, поэтому они удостаивались от меня лишь сухого приветствия (иначе не заткнутся или вызовут хранителя порядка, констатировав окончание функционирования организма) и легкого взмаха рукой. Заводские настройки менять я не умела. Жаль... Улица встретила меня привычной тишиной, где люди ходили в местах, строго определенных для пешеходов. Над головой туда сюда сновали колонны летающих автомобилей, следовавших по совершенно не понятным для меня правилам. Так ловко и быстро они перестраивались, что мне самой захотелось танцевать, подражая этим странным вихляниям в воздухе. Нельзя. - Хорошего дня, - послышалось со стороны дома, откуда я только что вышла. Чуть позже показался рослый мужчина, быстрым шагом он нагнал меня, практически моментально сравнявшись. - Хорошего дня, Марк! - Натянуто улыбнулась я ему, растянув губы в подобии клоунского оскала. Раздражающий элемент в черепной коробке тогда снова активизировался, а выражение лица, так старательно слепленное, будто из мягкого пластилина, в мгновение ока сменилось на опечаленное и, в какой-то степени, даже злое. Собеседник понял все без слов, от греха подальше завернув за угол, откуда вызвал подмогу. Кажется, скорость моего передвижения от этого только выиграет. Хранители порядка всегда прибывают на место вызова очень быстро, будто поджидают под дверью, когда кто-нибудь нажмет на тревожную кнопку. - Хорошего дня, Алет! - сказала какая-то пожилая женщина во время моего задержания. Улыбка с ее лица не пропала даже, когда мне заломили руки, оплетая их толстыми жгутами сдерживающей материи. Не спала она даже, когда этот улыбающийся манекен усадили рядом, обнаружив у нее предельно низкий уровень эмоциональной активности. Умирает... Но это не меняет того, что подобное стало для меня чем-то ужасно отвратительным, ненастоящим. Все эти улыбки и фразы «хорошего дня» начали вызывать в голове ассоциации с автоматикой, механическими куклами и, как это не странно, со слизняками. Словно я всю жизнь их боялась, но не могла в этом признаться даже себе. *** - А ну пустите, сволочи! Я же ничего не сделал, - кричал какой-то молодой парнишка, пытаясь разорвать путы, наложенные на него уже третьим слоем. Два он рвал с трудом, но все-таки рвал, что очень удивило служителей закона, которые смогли поймать в чаще джунглей, окружающих город, живого человека. Между прочим, это была запретная зона, полностью утыканная ловушками, если не смертельными, то наносящими довольно приличные увечья — точно. Но этот экземпляр был невредим, если не считать истощения. От длительной голодовки ребра мужчины стали выпирать, под глазами появились синяки, а кожа посерела, словно у обескровленных хозяев города. Лишь чудом получилось его выходить, с помощью лекарств нарастить недостающий жировой слой под кожей, восстановить функционирование органов. Теперь этот экземпляр должен послужить науке. *** Оказавшись в темном помещении, я подумала, что ослепла, от чего меня захлестнула самая настоящая паника. Я делала то, что не подобает делать: кулаками стучала о заградительную стенку, кричала, срывая голос, даже рыдала без слез. Все это было в новинку, но получалось так легко, будто ничего сверхъестественного в подобном нет. - Еще не надоело? - прошелестел кто-то совсем рядом. Я от неожиданности вздрогнула, попытавшись разглядеть соседа, но отсутствие света сыграло свою роль — все, что я увидела, был нечеткий силуэт сгорбившегося существа. Только его глаза ярко горели, словно намазанные фосфором. - Ты кто? - Узник... - не замедлил незнакомец с ответом, шумно вздохнув. Мне захотелось сделать так же, но я не могла... не получалось даже вдохнуть... Тогда он подошел сзади, обхватив меня за талию. Его рука скользнула вверх, пальцами прочертив что-то на моем лице. - Холодная, - обеспокоенно проронил сосед. - Грязная душа...