В тонфах есть шипы

      Мукуро выбрался из машины, огляделся по сторонам и остановил взгляд на большом заброшенном здании. Он вообще питал некоторую слабость к подобным сооружениям — а конкретно это ещё и хорошо сохранилось. Вокруг него бушевала пышная зелень — до боли яркая и густая. Здание выглядело крепким, надёжным — и находилось не так далеко от Токио. Удивительно, что оно пустовало. На месте властей Мукуро бы его оживил; на месте здешних подростков — давно бы облюбовал как место для ночёвок и дневных встреч.       Не все подростки, конечно, жили на улицах и скрывались от мафии, но правительство — оно точно могло использовать это пространство, если бы действовало рациональнее. Может, ему мешали какие-то сложности с документами.       Тихо захлопнулась дверь — Кёя выбрался из машины. Переведя на него взгляд, Мукуро с улыбкой спросил:       — Здесь нет радиации или чего-то такого?       — Нет.       — Удивительно, что подобное место стоит заброшенным. Здесь так красиво. Мне нравится.       Если бы он нашёл его сам — то, вероятно, даже стал бы использовать.       Сейчас же он просто прикинул, как можно было использовать в бою местный ландшафт.       Всю дорогу до этого места, пока они ехали в машине, Кёя охотно разговаривал. Вместо стандартного радио в его салоне играла классическая музыка, Мукуро прокомментировал это и вскоре выяснил, что Кёя потрясающе разбирался в давно умерших композиторах, впроброс использовал сложные термины и легко мог воспроизвести ритм многих мелодий по памяти; держаться с ним на одном уровне в этой теме оказалось невозможно. В современной поп-музыке он, однако, не разбирался совершенно, и в этом, с учётом его категоричного мнения о литературе, вскрывшегося чуть позже, Мукуро увидел оттенок снобизма — но Кёю он совершенно не портил.       Они так мирно побеседовали, что Мукуро совсем расслабился — и в начале даже отнёсся к бою как к сугубо дружескому спаррингу не в полную силу.       Кёя быстро развеял его заблуждение.       После первоначального шквала атак Кёя заметно успокоился. Он всё ещё давил, но уже не напоминал беснующегося щеночка. Чтобы не устать раньше времени, Мукуро тоже сбавил обороты, и в какой-то момент ему показалось, что так эта драка и кончится — постепенно затухнет, после чего они остановятся друг от друга в паре метров, обменяются комплиментами и пойдут обратно к машине.       Только эта мысль промелькнула в голове, как Кёя стал атаковать чаще. Пятясь из-за его ударов, Мукуро постепенно приближался к большому зданию; может, Кёя собирался использовать это как-то по своему — но пока Мукуро планировал осторожно, спиной вперёд подняться по лестнице, пробраться во внутренние помещения через широкий дверной проём и уже там оттеснить Кёю к стене. Даже если бы тот справился с этой задачей лучше — в ограниченном пространстве трезубец не терял в эффективности.       Кёя разрушил весь его план: из тонфы вдруг появилась цепь. Мукуро не успел сориентироваться, и та сначала ударила его по руке, а затем обернулась вокруг предплечья, больно сдавив. Это было невероятно плохо, но не смертельно — Кёя тоже заблокировал одну свою руку, он не знал, что от трезубца могло остаться одно навершие, и у Мукуро, главное, оставались иллюзии, в которых он до этого добровольно себя ограничивал.       Кольца не слушались. С ужасом Мукуро запоздало понял, что цепочка, которая так близко к ним находилась, была необычной. Похожей на ту, что Кёя совсем недавно ему показал.       Тяжёлое положение пробудило азарт.       Мукуро изобразил на лице приглушённый, задавленный страх.       — Вот как, — трагично выдохнул он. — Я имею право на последнее слово?       Мукуро сделал небольшой шаг вперёд. Один быстрый подлый удар...       — Не двигайся, — мгновенно потребовал Кёя и натянул цепь. — Я не буду тебя убивать.       Если он заметил движение, он, наверное, мог что-то сделать первым — но не стал.       Мукуро, хотя у него и появились сомнения насчёт того, хотел ли Кёя его прикончить, на всякий случай всё ещё готовился убить его первым.       — Вот как, — задумчиво повторил Мукуро и, по-прежнему настороженный, стал разматывать цепочку. Если бы Кёя только дёрнулся, он бы сразу получил навершие трезубца под рёбра, но с каждой секундой Мукуро всё меньше верил, что атаки действительно стоило опасаться. Наконец он освободил руку и немного её размял. — Раз уж я выжил, расскажешь мне про цепочку?       — Помнишь наш первый бой? Как ты приморозил мои ноги к полу.       — Конечно.       Неужели с помощью цепочки он мог освободиться в той ситуации? Тогда почему так не сделал?       — Слышал когда-нибудь про Аркобалено?       — Как и любой человек, знакомый с мафией, — ответил Мукуро, всё меньше понимая, куда клонил Кёя.       — Это проклятые младенцы, которые используют пустышки вместо колец, — зачем-то пояснил тот. — Когда два Аркобалено оказываются рядом, их пустышки начинают светиться. Если когда-нибудь ты станешь Аркобалено, с помощью этой цепочки ты сможешь скрывать своё присутствие от остальных младенцев.       Глубоко озадаченный, Мукуро нахмурился. Это применение не имело смысла и, очевидно, Кёя так пошутил — но к чему он напомнил про ту иллюзию? Несколько секунд Мукуро пытался сопоставить фрагменты пазла и найти какое-то следствие из озвученных Кёей намёков и фактов.       Мукуро скривился. Почему нельзя было просто сказать прямо? После боя и мыслей о том, что ему придётся выгрызать право на жизнь, его настроение плохо подходило для решения загадок.       Ладно, размышления об этом ждали.       — Продолжим? — как ни в чём ни бывало предложил Кёя.       Не то чтобы Мукуро хотел драться против цепочки.       — Достаточно, — сказал он и снова насторожился — Кёя мог отреагировать на слова по-разному.       — Хорошо, — неожиданно легко согласился тот. — Когда мы встретимся в следующий раз?       — Кто знает, — расплывчато ответил Мукуро, бросив многозначительный взгляд и слабо улыбнувшись.       — Кажется, ты не понял. Я оставил тебя в живых не для того, чтобы ты вернулся к своей прежней жизни. Или ты будешь моим противником, или я решу, что тебе незачем жить.       — Ты не настолько силён, чтобы так со мной разговаривать. — Мукуро быстро завёл руку с кольцами за спину, чтобы к ним при любом раскладе не приблизилась опасная цепочка. Ударить, при необходимости, он мог и левой рукой. — Хочешь, чтобы я убежал?       Разговор складывался так, что Мукуро стал плести иллюзию заранее. На том месте, где он стоял, безопаснее было оставить копию из Тумана.       — Твоя сила в том, что ты можешь сбежать?       — Нет. Я мог бы поставить тебя на колени, но ты хочешь драться, а я не хочу, чтобы твои желания так легко исполнялись.       Несколько секунд поборовшись с собой, Кёя ответил месту, с которого Мукуро ушёл — и где теперь стояла иллюзия:       — Не мог бы.       Он тут же ударил.       — Неужели? — ответил Мукуро.       Он стоял сбоку, но сделал так, чтобы голос Кёя услышал из-за спины.       Кёя упрямо ударил пустое место ещё раз; Туман начал рассеиваться. Мукуро не видел его лица, но легко мог представить на нём растерянность.       Вместо того, чтобы развернуться и снова атаковать воздух — то место, откуда недавно слышался голос и сейчас звучал смех, — Кёя развернулся и...       Мукуро успел среагировать, но удар всё равно задел его руку — не очень сильно, но это впечатляло.       — Оя, — выдохнул он.       — Отсюда ты не сбежишь, — твёрдо произнёс Кёя. — Придётся тебе принять этот бой.       — Тебе тоже не удастся сбежать. — Крутанув трезубец, Мукуро выставил его вперёд и елейно предположил: — Может, мне стоит сразу применить кольца?       — Если бы ты хотел, ты бы уже это сделал. Но ты этого почему-то не хочешь.       Мукуро принял последовавший удар трезубцем.       Похоже, Кёя запланировал ещё один бой длиной до рассвета. Около Токио солнце уходило за горизонт раньше, чем в Риме, и всё равно изначально Мукуро не собирался драться до темноты.       Он знал Кёю всего ничего, но уже изучил его боевой стиль, обрёл представления о его характере — довольно похожем на собственный, что упрощало контроль, — и оставил на нём вдоволь царапин. Его тело идеально подходило для будущего захвата — но в первую очередь от убийства Мукуро предостерегало даже не это.       Ему, чёрт возьми, нравилось драться с равным.       Когда они в очередной раз оказались друг от друга в нескольких метрах и начали медленно обходить невидимую окружность, как повздорившие уличные коты, Кёя предложил:       — Хочешь ничью?       Это полностью зависело от условий капитуляции.       — Возможно.       — Сними кольца, — потребовал Кёя.       Будто это он побеждал.       — Нет.       — Я уже мог тебя убить.       До того, как Мукуро стал намеренно его провоцировать.       — Ситуация изменилась.       Кёя нахмурился.       — О чём ты?       — Ты зол на меня, — уверенно предположил Мукуро.       — Нет. Я злился на тебя после первого боя, — поправил Кёя. — Клянусь гордостью, я не трону тебя, если ты снимешь кольца. Если только ты не нападёшь первым.       Меньше всего Мукуро ожидал услышать нечто подобное всерьёз. То, что Хибари верил, будто это могло сработать, даже интриговало.       На кольцах держалась где-то половина силы Мукуро как иллюзиониста; значительная часть его способностей базировалась на проклятом глазе. Кёя не знал об этом, и за счёт эффекта неожиданности Мукуро стал бы без колец едва ли не сильнее, чем с ними.       Честно говоря, ему просто хотело проверить, чем кончится это дело — и он медленно, неотрывно наблюдая за Кёей, снял оба кольца.       — Теперь брось их мне, — спокойно попросил тот.       Возможно, клятвы действительно многое для него значили — но даже если так, пока он сказал недостаточно. Играть в "контракт с дьяволом" было даже забавно.       — Поклянись, что ты их вернёшь.       — Клянусь гордостью, я верну их тебе, когда мы вернёмся в город.       — Мы сразу поедем обратно в Токио?       — Да. — Несколько секунд Кёя подбирал слова. — Клянусь гордостью, что я хочу без происшествий добраться с тобою до Токио и высадить тебя возле того кафе, в котором мы сегодня разговаривали, или в любом другом месте, о котором мы заранее договоримся. Я не имею на твой счёт других, более приоритетных планов и сочту нападением только исходящую от тебя однозначную и преднамеренную попытку нанести существенный вред мне или моей собственности. Под существенным вредом я подразумеваю ущерб, восстановление которого, по разумным предположениям, займёт не менее нескольких суток. Твои кольца я верну тебе до прибытия в пункт назначения. Тебя устроит такая формулировка?       Мукуро перестал слушать его где-то на середине. Если Кёя серьёзно выбирал выражения так, чтобы в итоге оставить себе лазейку, то у него отсутствовало чувство стиля.       — Вполне.       Мукуро отправил кольца катиться по земле в сторону Кёи — и хотел было тоже к нему приблизиться, но...       — Не двигайся, — потребовал тот. — Я не уверен, что из себя представляет твой трезубец. Сначала я подниму твои кольца.       Он всё-таки задумался о том, что слабознакомый иллюзионист мог до последнего прятать козыри в рукаве.       — Надо же, — одобрил Мукуро и, скрестив на груди руки, сделал пару шагов назад. — Как пожелаешь.       Кёя подобрал кольца и невозмутимо надел их на пальцы — то ли для того, чтобы точно из не потерять, то ли издевательском жесте.       — У меня тоже есть Пламя Тумана, — предупредил он. — Думаю, я смогу их применить, если придётся.       Мукуро негромко рассмеялся. Так вот, на что Кёя сделал ещё одну ставку.       — Ты уже начал слышать странные голоса?       — Нет.       — Тогда, думаю, ты не сможешь.       Вместо того, чтобы влезать в спор, Хибари молча направился вниз по лестнице.       Последовав за ним, вскоре Мукуро из чистого любопытства спросил:       — Ты на кого-нибудь учишься?       Кёя остановился на середине пролёта, обернулся и смерил его взглядом.       — На юриста.       Мукуро тихо рассмеялся, Кёя снова пошёл вниз.       — Тебе идёт эта профессия. Ты выбрал её сам или тебя попросил босс?       — Мой босс предлагает мне развлечения, а не просит меня о чём-то. Сколько раз мне нужно повторить это, чтобы ты понял?       — Дело не в том, что я не понимаю. Мне кажется, ты обманываешь сам себя.       — Не беспокойся. Этим занимаешься только ты.       Пока они ехали обратно до Токио, Мукуро сначала по-быстрому ответил на пару сообщений от банды, а потом закрыл глаза и, чтобы расслабиться, погрузился в один из своих вымышленных миров.       Когда он почувствовал несильный толчок в плечо, сначала он списал это на какое-то не особо удачный манёвр Кёи — вроде слишком резкого поворота. После второго толчка Мукуро понял, что этим способом Кёя звал его обратно в реальность, но вернуться в неё не поспешил: выныривать из приятной неги так резко ему не хотелось. Он выходил из иллюзии неторопливо, в своём темпе — но Кёя нетерпеливо встряхнул его за плечо.       Когда Кёя начал просто рушить иллюзию своим Пламенем — Мукуро понял, что дело, возможно, было серьёзным.       — Что-то случилось? — взволнованно спросил он, быстро подправив те иллюзии, которые влияли на его внешность. Кажется, успел — перед тем, как перевести взгляд на дорогу, Кёя не удивился, не ужаснулся и не скривился от отвращения, а значит он вряд ли заметил шрамы.       — Ты не просыпался.       Мукуро расслабился и повернулся от Кёи к лобовому стеклу.       — Я был в иллюзорном мире.       — Разве иллюзионисты твоего уровня не могут выходить оттуда мгновенно?       Насколько же Кёя плохо владел своим Туманом, если всерьёз о таком спрашивал.       — Это не вопрос уровня. Все иллюзионисты могут, если на это есть необходимость. Мне казалось, что пока я еду в одной машине с Хранителем Вонголы, она не может возникнуть.       — Тебе было бы удобнее не выходить оттуда, так?       Мукуро усмехнулся. Очень мило было спросить об этом теперь, когда Кёя уже сделал всё, чтобы помешать приятному отдыху.       — Разумеется.       — После следующего нашего боя я позволю тебе провести в иллюзорном мире любое разумное время.       Несмотря на свой побочный Туман, Кёя, кажется, вообще не понимал, как работали иллюзорные миры.       — Звучит интересно, — скучающе отозвался Мукуро.       — Ты готов увидеться завтра?       Мукуро вздохнул. Кёя постоянно звучал очень серьёзно, строго и высокомерно, но в своей сути его слова оставались по-детски непосредственными.       — Мне нравится проводить с тобою время, но у меня есть и другие дела.       — Понятно, — сказал Кёя. — Ты хотел, чтобы я присоединился к тебе. Скажи, зачем мне соглашаться, если свободы у тебя меньше, чем у меня?       — Не делай, пожалуйста, вид, будто ты отказался только поэтому.       — Я отказался, потому что не увидел причин согласиться. Я не вижу их и сейчас.       Кёя скорее притворялся идиотом, чем правда им был, и Мукуро почти наверняка вёлся на провокацию — но он не мог на неё не ответить:       — В отличие от твоего босса, я работаю больше, чем мои подчинённые.       От того, сколько гнева он сдерживал, рука сама собой сжалась в кулак.       — Почему ты так уверенно говоришь о том, чего ты не можешь знать?       — Я не могу знать, насколько заняты мои люди?       — Ты не знаешь босса Вонголы.       Прикрыв рот ладонью — кулаком, который он не стал запоздало разжимать, — Мукуро показательно рассмеялся:       — Так ты думаешь, что боссы мафиозных семей чем-то отличаются друг от друга. Как это мило.       — Ты ведь для своих вроде босса?       — Несмотря на то, что я не самый хороший человек, я и близко не настолько ужасен, чтобы мне стоило называть себя полноценным доном.       Несколько минут они ехали молча. Остановившись на очередном светофоре — до кафе, где они сегодня встретились, оставались считанные сотни метров — Кёя снял кольца и протянул их, зажатые в ладони, в сторону Мукуро. Раньше, чем Мукуро успел подставить ладонь, Кёя разжал руку — и кольца застучали по дну машины.       — Спасибо, Хибари Кёя, — сквозь зубы произнёс Мукуро вместо обещания убийства.       — Рад помочь.       Мукуро наклонился за кольцами и, конечно, в этот момент машина тронулась — очень странно, что плавно. Кёя упустил лишнюю возможность поиздеваться.       Кёя остановился не возле кафе, а на парковке — наверно, к нему ближайшей. За дорогу до неё Мукуро успел остыть; хорошего сегодня всё-таки было значительно больше, чем плохого.       Повернувшись, Кёя посмотрел на него как-то изучающе. Выжидающе.       — Было приятно провести с тобой время, Хибари Кёя, — искренне произнёс Мукуро. — Более приятно, чем я ожидал.       Он уже потянулся к двери, когда вдруг услышал:       — Подожди.       Мукуро с подчёркнутым удивлением обернулся. Скорее всего, Кёя рассчитывал получить на руки его номер телефона, адрес или что-то вроде того. Даже без этой информации он легко организовал встречу и, сославшись на это, Мукуро собирался ему отказать.       — Твои дела включают в себя бои? — спросил Кёя.       — Возможно, — слегка удивился Мукуро.       — Я бы мог тебе с ними помочь.       Мукуро прикрыл рот ладонью и издал умилённый смешок. Кёе, этому гордому одинокому Облаку, действительно не хватало общения. Он выдал это ещё по дороге до заброшенного здания — но Мукуро не ожидал получить столь явное подтверждение. Он и без этого не сомневался в своём умении вызывать симпатию.       — Это очень мило с твоей стороны. Я бы непременно воспользовался твоим предложением, если бы меня ждало что-то по-настоящему сложное или если бы я мог втягивать в свои дела людей из Вонголы.       Кёя смотрел пронзительно, в самую душу.       — Я не прошу тебя раскрывать информацию. Просто показывай, кого мне нужно убить.       Его поведение начинало становиться неловким.       — Боюсь, заказчики меня не поймут.       — У твоих дел есть заказчики?       — Мои дела — это в основном то, что приносит мне деньги.       — Понятно.       Кёя как будто о чём-то задумался; почти сразу Мукуро вырвал его из размышлений:       — Я могу идти?       — Подожди.       — Я уже жду дольше, чем я привык.       Мукуро не особо скрывал своё нетерпение, и Кёя послушно перешёл к сути:       — За сколько времени ты разберёшься с текущими делами, если не будешь начинать новые?       — Я буду начинать новые.       — Я спросил тебя не об этом.       — Извини, но я не могу ответить тебе о том, чего не произойдёт.       Всё, что шло не по плану Кёи, заметно выводило его из себя — и он явно ожидал другого ответа.       — Или ты ответишь на мой вопрос, или мы поедем обратно.       — Надо же. Я ненадолго поверил, что клятвы гордостью для тебя что-то значат.       — Я не клялся, что не стану преследовать тебя для новой драки.       Какой же придурок. В том разговоре он правда отставил себе путь к отступлению — и теперь считал себя гением, а не утомительным унылым занудой.       Мукуро расслабленно закинул руки за голову и откинулся на спину сидения.       — Хорошо. Едем обратно.       — Выйди из машины.       Мукуро опустил руки и слегка наклонился вперёд.       — Я немного разочарован тем, как быстро ты сдался.       — Я обещал тебя высадить. Выйди из машины и сядь обратно.       Боже. Просто безумный.       Мукуро рассмеялся. Он впервые видел человека, так успешно балансировавшего на грани абсолютной логичности — и абсолютной неадекватности. Маленький чокнутый робот.       — Ты очень забавный, Хибари Кёя. Arrivederci.       Мукуро открыл дверь и уже поставил на асфальт первую ногу.       — Мукуро, — окликнул его Кёя.       Из чистого любопытства Мукуро замер.       — Да?       — Я хотел предложить тебе одно выгодное дело, но как знаешь.       — Я уже вышел из машины? — весело спросил он, оглянувшись на Кёю через плечо.       Некоторого доверия тот безусловно добился.       — Нет.       Мукуро забрался обратно в машину.       — Расскажи мне, пожалуйста, о своём деле.       Дело Кёи заключалось в том, что он настолько хотел иметь под рукой противника для боёв, что был готов солидно платить человеку, согласному занять эту должность. Перед тем, как сказать об этом напрямую, он несколько минут утомительно пытался выяснить, чем Мукуро занимался сейчас, — будто если бы он узнал про какое-то по-настоящему интересное дело, он бы сразу закрыл эту тему, поняв, что до такого уровня его предложение не дотягивало. Кёя сразу предложил щедрую оплату, и Мукуро не стал вытягивать из него больше — учитывая характер Кёи, тот вполне мог сразу озвучить лучшее своё предложение и прийти в ярость из-за торгов.       Кёя не стал увиливать от прямого ответа и честно признал, что адрес, по которому сейчас проживал Мукуро, он уже выяснил; район и квартал он озвучил по памяти, а за остальными данными хотел полезть в телефон — но Мукуро ему поверил. По этому поводу, раз скрывать всё равно было нечего, он попросил завтра забрать его с парковки у дома — но Кёя, увы, без раздумий отказался. Мукуро попробовал надавить на его любовь к экологии — две машины наносили в два раза больше ущерба атмосфере Земли, — провалился и дальше пытаться не стал.       Интересно, Кёя расстроился бы или обрадовался, если бы узнал, что предложение ещё раз подраться — вряд ли завтра, но где-нибудь на неделе, — Мукуро принял бы и без денег?