И в твоих объятиях я найду убежище

Перед глазами Дина голубая футболка Кастиэля краснеет за несколько секунд. Кухонные плитки, в которые жнец ткнул свои пальцы в агонии, трещат и ломаются. Кастиэль должен чувствовать невыносимую боль, так как он корчится на полу. Дин растерян и ошеломлен. Он не знает, что делать. Не то, чтобы он встречал замученных жнецов каждый день. Художник пытается быть максимально осторожным и касается плеча Кастиэля. Он хочет сказать что-то успокаивающее, но горький всхлип Кастиэля заставляет его терять все мысли. Ладно, Дин знает, что если Кастиэль будет так лежать на полу, это делу не поможет. Он должен переместить ангела в более удобное место, где он сможет рассмотреть его раны. - Кас, ты можешь идти? - он спрашивает мягко, смотря вниз на дрожащее тело. - Я... я не уверен, - Кастиэль скулит. Его голос звучит глухо против кухонных плиток. - Хорошо, давай сперва поставим тебя на ноги. Вставай, большой мальчик, - Дин очень осторожно берет жнеца под мышки, и когда ангел не издает болезненных звуков, художник медленно помогает ему встать на ноги. - Прекрасно. Вот так. Молодец, Кас, - Дин пытается обратно вставить выпавшую плитку из пола ногой, когда Кастиэль покачивается и падает вперед. - Черт! – в последнюю секунду Дину удается поймать ангела, но для этого ему приходится коснуться его спины. Как только его руки входят в контакт со спиной жнеца, Кастиэль жалобно скулит. - О, Боже я... я... прости, прости меня, но где же тебя трогать? - Дин отчаянно стонет, но потом приходит идея. - Ляг через мое плечо, - Винчестер немного сгибает колени, чтобы помочь Кастиэлю с задачей. Неся Кастиэля, перекинувшегося через плечо, в свою спальню, Дин поражен, какой ангел легкий. Руки жнеца висят бессильно, и его лицо прижато к спине художника, когда тот заходит в свою комнату. - Вот мы и пришли, Кас. Держись, все будет хорошо, - Дин изо всех сил старается положить Кастиэля на кровать как можно мягче. И он понимает, что делает ошибку, кладя жнеца на постель. Как, черт возьми, он теперь собирается снять одежду с ангела? - Блять! – ругается Дин и скрипит зубами. Его пристальный взгляд падает на тумбочку, и он быстро открывает ее, вынимая ножницы. - Кас, ты со мной? Ангел шевелится на кровати и стонет. “Может, было бы лучше, если бы он был без сознания?” - думает Дин. - Я должен раздеть тебя, чтобы взглянуть на твои раны, - говорит он спокойно и разрезает футболку. Дин не подготовлен к такому зрелищу. Как только он разводит края футболки в стороны, он издает задыхающийся звук. Спина Кастиэля покрыта ужасными красными и глубокими ранами. Раны кровоточат, и, Боже, что это за звук? Сладкие небеса, тело Кастиэля издает звуки шипящей сковородки. - Дин... - ангел стонет и пытается сесть, но художник кладет руку ему на голову, удерживая его мягко на месте. - Кас, ничего не делай. Лежи тут, я сейчас вернусь, - Дин выбегает из комнаты, чтобы принести чистую мокрую тряпочку и аптечку. Когда он возвращается, лицо ангела повернуто к нему. Губы жнеца приоткрыты, издавая хриплые звуки, тяжело дыша. Его глаза следуют за каждым движением Винчестера. Художник садится на кровать и пытается ободряюще улыбнуться ангелу. - С тобой все будет хорошо, вот увидишь. Дин начинает промывать раны Кастиэля влажной тряпкой. Тело жнеца излучает такую высокую температуру, что Дину кажется, что он стоит перед духовкой. Кастиэль сжимает простыни, когда тряпка касается его ран. Его тело дрожит, и Дин слышит приглушенное рыдание, которое ангел пытается скрыть, но боль слишком сильна, чтобы сражаться. - Не борись, выпусти наружу, - Дин понимает, что Кастиэль отчаянно борется с болью и проигрывает эту борьбу. Художник заканчивает промывать спину ангела и мажет мазь на его раны. - Расскажи мне, что произошло, - спрашивает он кратко, обрабатывая очередную рану ангела. Жнец издает рваный вдох, когда мучительные воспоминания возвращаются и затопляют его разум. - Охранники забрали меня на небеса и бросили в темницу. Я должен был ждать суда, - сообщает Кастиэль хриплым голосом. - Суда? - Дин уставился на ангела взволнованными глазами. - Да. Я нарушил правила, и я должен был быть наказан. Присяжные решили наказать меня пятьюдесятью ударами Укротителем. - голос жнеца ломается в конце. - Кто такой Укротитель? - глотает нервно Дин, уже зная, что вещь должна быть чем-то чудовищным. - Это... это особый кнут... сделанный из огня Ада. Это - единственная вещь, которая может причинять ангелам боль, – шепчет Кастиэль. Дин чувствует, как будто гора упала на него, и он не может дышать. Художник протирает лицо дрожащей рукой. - Мне очень жаль, Кас. Бог знает, я действительно сожалею. Я не хотел, чтобы тебе причинили боль. Кастиэль улыбается краем губ. - Я знаю, Дин. Моя благодать должна излечить раны полностью к завтрашней ночи. - Это хорошо... хорошо слышать. Тебе, наверное, было очень больно, - бормочет тихо Дин. - Была одна вещь, которая продолжала давать мне силу, чтобы вынести боль, - отвечает Кастиэль мягко, открывая глаза. - Что... что это было, Кас? - сердцебиение Дина повышается до скорости ракеты. Жнец заглядывает в глаза человека, и безграничный синий океан встречается с зеленой галактикой. - Это был ты, Дин. Ты и то время, которое я провел с тобой. Дин знает, что это - начало конца. Нет никакого другого объяснения. Жнец только что признался, что у него есть определенные чувства к человеку. И будь он проклят, если и Дин не чувствует что-то похожее к ангелу. Эмоциональный момент быстро забывается, когда Дин вспоминает о чем-то с хмурым взглядом. – Кас, когда они тебя пороли, они раздели тебя полностью или... - Полностью, - перебивает Кастиэль. - Вот дерьмо... – чертыхаеться Дин, смотря на черные джинсы, которые носит ангел. Большая вероятность, что ягодицы Кастиэля и задние части его ног могут быть покрыты теми же самыми ужасными ранами. - Я должен снять эти штаны с тебя, - Дин говорит извиняющим тоном. Когда штаны сняты с жнеца и отброшены в сторону, Винчестер еще раз встречается с уже знакомыми горящими ранами, и он должен пойти на второй круг. Два часа проходят как две минуты, после того как Дин начал обрабатывать раны ангела. Жнец больше не рыдает, только всхлипывает время от времени. Художник смотрит на его голое совершенное тело и думает об Адонисе, спящем на белых шелковистых простынях. “Боже, он красив", - Дин думает себе, безжалостно убивая желание вытянуть руку и погладить Кастиэля от его шеи вниз к ягодицам. Винчестер всегда считал себя Казановой, любителем дам. Ну, когда он был моложе, были один или два случая с парнями, но это было по пьяни и не считается, как Дин сам думает. Но смотря на Кастиэля, у его ума есть другие мысли. - Ладно, Кас. Можешь спать здесь. Эмм, я имею в виду отдохнуть. Я знаю, что вы не спите, - Дин нервно смеется и начинает вставать с кровати, когда рука ангела хватает его запястье. Хватка сильная, но не болезненная. - Пожалуйста, останься, Дин, - жнец говорит спокойно, и его глаза умоляют художника, чтобы тот остался. - Хорошо-хорошо. Успокойся, я не уйду. Мамочка будет тут сидеть, - Дин не сдерживается и хихикает. Но он резко останавливается, когда ангел произносит следующие слова: - Когда они хлестали меня, я молился отцу, моля о пощаде. Я просил его остановить наказание, но он не слышал мою мольбу. Никого не волновало, что я мог умереть во время наказания. Все в палате ненавидели меня и хотели моей смерти. Я думал, что был совершенно один, но потом... потом твое лицо начало появляться перед глазами. И последние двадцать ударов были более или менее терпимы, в то время, когда я видел тебя. Не оставляй меня, Дин. Пожалуйста... Дин теряет дар речи. Он слышал много признаний прежде, главным образом от женщин, когда они изменяли своим мужьям с ним или пьяные признания от друзей, но признание Кастиэля самое горьковато-сладкое и эмоциональное, которое он когда-либо слышал. Наконец, когда человек приходит в себя, он снимает обувь и забирается на кровать, прислонившись к ее спинке. Кастиэль лежит на животе абсолютно неподвижно, но его глаза мерцают таинственным светом, и Дин испытывает желание утонуть в их глубинах. Как может такое могущественное существо быть таким невинным и наивным, художник не может понять. - Кас, я могу спросить кое-что? – Дин улыбается ангелу. - Конечно, Дин. Все, что ты хочешь, - пальцы ангела немного касаются руки Дина и посылают телу человека мощнейшие эйфорические искры. - Я знаю, что это звучит глупо, но сколько тебе лет? - Дин выбалтывает и усмехается. Жнец затихает в течение нескольких секунд, как будто концентрируясь на ответе. - Я не знаю свой точный возраст. Я был создан много столетий назад, но меня все еще считают очень молодым, - голос Кастиэля кажется менее обеспокоенным болью, и Дин очень, очень доволен этим. Художник смотрит в окно. Звезды и луна ярко сияют в ночном небе. Мягкое дыхание жнеца касается его руки, а тонкие пальцы медленно играют с простыней. - Расскажи мне об ангелах, Кас. Жнецы и Опекуны. Как Бог создавал Вас? Ты можешь сказать мне? Кастиэль дает ему маленький кивок и начинает рассказывать историю. Слова льются из его уст, и Дин может ясно видеть каждую деталь. Его ум рисует картины создания ангелов, темноты и света, сладости и горечи, горя и счастья, слез и радости, смешанные вместе. Как только ангел заканчивает рассказывать, Дин замирает, затаив дыхание. Впечатления слишком интенсивны и ярки. Художник чувствует, как будто засвидетельствовал все это своими глазами. Когда он воображает себе создание Кастиэля, широкая улыбка распространяется на его губах, уставившись на потолок. Изображения рождения его жнеца, его первых криков и слов, нахлынули на него, как сокрушительная волна. Глаза Дина сверкают от адреналина, и он шумно выдыхает. Кастиэль поднимает голову, и их взгляды встречаются. Ему не нужно спрашивать Дина о том, что он видел. Жнец может почувствовать и увидеть их через глаза человека. - Ты видел мое рождение, - шепчет Кастиэль, продвигаясь ближе к художнику. Он кладет голову на колени Дина. Рука зеленоглазого ласкает темные волосы ангела. Боже, какие они мягкие, их не сравнить ни с чем. Пальцы Дина скользят в темные пряди Кастиэля, мягко массируя его голову. - Да, Кас. Я видел твое рождение, – говорит Дин шепотом и выключает ночную лампу. Жнец просто прижимается ближе и обертывает руку вокруг ног Дина. И Дин Винчестер знает, что он падает из-за бездонных синих глаз...