ВНИМАНИЕ!
Уважаемые и любимые читатели! Вынуждена предупредить, что с этой главы и далее текст не подвергался (и не будет подвергаться) бетированию. Моя замечательная бета, к сожалению, не скоро сможет помочь мне с редактированием фика по многим личным причинам, а оставлять вас без продолжения, как минимум, не гуманно) Я искренне прошу прощения за эту печальную накладку. Таким образом, если вы заметите опечатку в тексте, нелогичную формулировку и так далее, я буду очень рада, если вы на нее укажете. Перечитываю написанный материал по пять-шесть раз, так что, надеюсь, все же смогу избежать ошибок. Спасибо за понимание и интерес к данному фанфику.Приятного чтения!
Шерлок, конечно, мог идти самостоятельно, но моментами сильно бледнел, останавливался, прикрывая глаза. На вопрос Джона тихо шептал, что кружится голова и надо немного переждать. — Вы совсем плохи, молодой человек, зря вы отказываетесь, всего одна ночь! — всплеснул, наконец, руками доктор Крейг, но Шерлок обернулся на него с таким свирепым взглядом, что тот предпочел лишь вздохнуть, чуть закатив глаза, а после переглянуться с Джоном – сочувственно и осуждающе одновременно. Что до интерна, ему уже через минуту после своего согласия на опеку сделалось дурно – понимание того, что ему придется два дня провести в закрытом помещении с Шерлоком, укладывать его в постель, кормить и следить за ним, свалилось на него резко и без предупреждения. Ватсон уже догадался, что фактически подписал себе смертный приговор. Теперь Шерлок точно от него не отстанет. У выхода из госпиталя молчаливую процессию из двух Холмсов, хирурга и интерна встретила Сара. — Джон?... — озадачено и вместе с тем требовательно проговорила она. Иногда Ватсону казалось, что этим вопросом, в котором содержалось исключительно его имя, Сара может передать всю гамму испытываемых ею эмоций, а само имя не несет в себе никакого призыва или информации – всего лишь способ привлечения к себе внимания. — Да, Сара… Боюсь, тебе сегодня придется ехать домой одной. Прости, — неловко извинился он, останавливаясь возле своей девушки. Она сильно нахмурилась, складывая руки на груди, с явным неодобрением поглядывая в сторону Шерлока. — Почему? Что у тебя опять случилось? — сварливо переспросила она. — Считай, я взял работу на дом, — решил пошутить Джон. В этот момент Шерлок как-то особенно болезненно вздохнул, прикрывая глаза и невольно хватаясь за сердце. При этом он слегка покачнулся, теряя равновесие, дрожа всем телом и рвано дыша. — Шерлок! — воскликнул Джон, мигом оказываясь рядом и подхватывая детектива за локоть, чтобы он не упал окончательно, — Да что с тобой? Ты совсем бледный… Тут же оказался доктор Крейг, готовый помочь, но Шерлок как-то жалобно привалился к Джону, опираясь на его плечо и, словно невзначай, обхватывая за талию. Этот жест остался практически незамеченным для всех, кроме Сары и, конечно, самого Джона. Девушка тут же вспыхнула, с гневом оглядывая своего молодого человека, ожидая, что Джон оттолкнет от себя Шерлока, но тот сделал вид, что не заметил рук детектива. Он перехватил младшего Холмса за плечи, как бы слегка вздергивая, произнеся мягко, словно сетуя на ребенка: — Тебе нужно поскорее лечь. Пойдем, ехать до твоего дома, к счастью, недолго… — Ты же не собираешься жить у него? — тихо спросила Сара, подходя к Джону почти вплотную. В ее округлившихся карих глазах застыл страх. — Нет, конечно, я не буду у него жить, — заверил тот, — Проведу всего два дня, пока он не оправится. — О, конечно… — кивнула Сара, с каким-то горьким понимаем на лице, — Тебя используют, вьют из тебя веревки, а ты только рад. — Сара… — предупреждающе проговорил Джон, украдкой оглядываясь на ухмыляющегося Майкрофта и сконфуженного профессора. Сейчас явно было не лучшее время для «разбора полетов», вот и Шерлок уши навострил… Кстати, о Шерлоке… — Джон мой лечащий врач, — безапелляционно заявил он, с явным презрением оглядывая девушку, — А если вы боитесь темноты (в чем я сомневаюсь), попросите проводить вас до дома мужчину из урологического отделения. Кажется, он будет очень этому рад, — ехидно закончил он. Сара побледнела, в краешках глаз блеснули зарождающиеся слезы. Джону до безумия стало жаль девушку, ни за что очерненную чересчур умным детективом. Он со злостью поглядел на Шерлока, пришедшего в недоумение от такой реакции. — Я обязательно позвоню, когда будет время. Не переживай, все будет хорошо, — он поцеловал ее в уголок губ и быстро вышел из больницы, намеренно не собираясь помогать детективу спускаться по ступенькам. На улице Джон довольно скоро поймал такси и еще какое-то время ждал, пока появится его новый пациент. — Джон, кэб явно лишний… — тут же встрял Майкрофт, появляясь вслед за братом, — Я отвезу вас. — Благодарю, но мы как-нибудь сами, — раздраженно отозвался Ватсон, открывая для Шерлока дверцу. Ему хватило развернувшейся сцены у выхода – сидеть целых двадцать минут между двумя Холмсами, каждый из которых так дьявольски ехидно и всепонимающе улыбается – та еще пытка. Шерлок одобрительно кивнул, залезая в машину. — Слышал? До свиданья, братец, можешь прекращать строить из себя заботливого родственника, — почти весело проговорил он, на что Майкрофт закатил глаза и, не попрощавшись с Джоном, направился к черному Ягуару, припаркованному у обочины. Почти всю дорогу Шерлок и Джон молчали, каждый занятый своими мыслями. О чем думал Шерлок, никто не рискнул бы предположить, а Джон, глядя в окно размышлял над сложившейся ситуацией. С Сарой явно не складывалось, и это была целиком и полностью его вина. Или вина худощавого складного мужчины, умеющего слишком пронзительно, слишком обворожительно заглядывать в глаза, тем самым растворяя все остальные предметы в сознании. Джон чувствовал себя загнанным зверем. Его охотник, торжественно улыбаясь, заносил над ним острый нож, но самое паршивое во всем этом было то, что интерну нравилось быть этим самым зверем, и вид охотника не пугал, а, наоборот, полностью захватывал, возбуждая тело и сознание. От излишне метафоричных мыслей его отвлекло мягкое поглаживание его ладони кончиками пальцев. Джон понял, что эта нехитрая ласка продолжается уже довольно долго, почти всю поездку, и он просто не обращал внимания, принимая за должное. Осознав происходящее, он слишком резко отдернул руку, с удивлением глядя на откинувшегося на спинку сиденья детектива. Голубые глаза чуть мерцали в полумраке такси. В этот же момент машина затормозила у дома, и Шерлок странно улыбнувшись, положил ладонь на открытый изгиб шеи Джона, шепнув: — Спасибо, — а потом как-то слишком проворно для больного выбрался из салона и бодро направился к дому. Секунду Джон сидел, как оглушенный. Потом расплатился с водителем и двинулся в сторону 221-Б, проходя в незакрытую входную дверь. Шерлок уже успел расположиться на любимом диване, причем, не сняв верхней одежды. — Ты хоть разденься, — посоветовал Джон, проходя в гостиную. Тот поморщился. — Шерлок, на улице моросит, у тебя мокрое пальто, сейчас же разденься! — приказал Ватсон, внутренне содрогаясь. Ну вылитая курица-наседка… Холмс горестно вздохнул и, не поднимаясь с дивана, принялся стаскивать с себя пальто. — Мне плохо, Джон! — пожаловался он. — Сам виноват, — буркнул интерн, подбирая вещи, — Что, в конце концов, от меня требуется? —очнулся он, — Ты уже не умрешь, до постели сам дойдешь, не маленький… Мне тут, что тебе, сказки на ночь читать? — Ты должен смотреть, чтобы я не наделал глупостей, — низким, заискивающим голосом, от которого у Джона по телу пробежали мурашки, ответил детектив. — Это бессмысленно. Ты всегда их делаешь, — обреченно вздохнул интерн, и Шерлок отрывисто засмеялся. Когда с одеждой было покончено, Ватсон приказал Шерлоку: — А теперь в спальню, на диване не поправишься. Я пока сделаю чай. Убедившись, что детектив вяло поднимается с продавленных сидений, что-то бурча себе под нос, Джон отправился на кухню. Кажется, с его последнего визита ничего не изменилось. Он старался не открывать лишний раз неизвестные коробочки и ящички, предпочитая блаженное неведение суровой реальности. Но один выдвижной ящик стола он все же по ошибке отворил. В нем лежала кипа бумаг, и Джон почти захлопнул его, но что-то неуловимо заставило его помедлить. В ящике находились счета Шерлока за квартиру и коммунальные услуги. У Ватсона слегка закололо кончики пальцев. Ни один счет за прошедшие восемь месяцев оплачен не был. Не ясно было, как его до сих пор терпит миссис Хадсон, и почему приставы еще не отключили свет и воду. Глядя на недешевую одежду, мотоцикл, сам стиль жизни Шерлока, становилось то ли сомнительно, что он не может заплатить, то ли (и это наиболее вероятно) жаль его – Холмс явно не умел экономить и правильно распределять доходы. В чувство Джона привел щелчок выключения чайника. Он прислушался. В спальне Шерлока было подозрительно тихо. В конце концов, это его личное дело, не предлагать же ему помощь в погашении долгов… Интерн аккуратно налил чай в витиеватую белую чашку с черными контурами Великобритании, добавил неожиданно свежее молоко и отысканную в кармане собственного пальто крошечную шоколадную конфету. Поставив все это на поднос, он медленно двинулся в комнату к детективу. Шерлок развалился на кровати, копируя позу морской звезды. Холмс стащил с себя рубашку, оставшись с голым торсом и в джинсах с выдернутым из него ремнем. У Джона на миг прервалось дыхание и стало ужасно жарко, а в глаза словно кто-то сыпанул горсть песка. Интерн заставил себя собраться и вошел в спальню нарочито громко. Шерлок, все это время лежащий с закрытыми глазами, лениво повернулся на шум. В уголках губ зародилась нехорошая усмешка. — Твой чай. И еще конфета, — произнес быстро Джон, стараясь не смотреть на кровать слишком часто, — Выпей, потом можешь поспать. — Ты останешься на ночь? — низким, грудным голосом спросил Холмс, перекатываясь на кровати ближе к Ватсону. — А это необходимо? — интерн пытался придать голосу насмешливость, но, кажется, вышло жалобно. — Абсолютно, — с серьезным выражением лица заверил Шерлок. — Не думаю, что… — начал тот, но его перебили. — Джон, думать – вообще не твоя стихия. Тебя пригласили сюда следить за мной, разве нет? — Шерлок умел воспользоваться положением. — Ладно, — сдался интерн, переводя взгляд снова на тело Холмса, — Где мне лечь? Шерлок усмехнулся. — Где хочешь. Повисла неловкая пауза. — На втором этаже есть еще одна спальня, — как бы невзначай бросил детектив, следя внимательным взглядом за Джоном, которому в сложившейся ситуации было явно некомфортно, — Но я не советую тебе туда соваться. — Почему? Шерлок хитро прищурился. — Там не прибрано… Увидишь, — отрезал он, протягивая руку к чашке. Изумрудно-голубой дракон вытянулся во всей своей красоте и мощи по руке Шерлока. Джон уже не старался контролировать сбитое дыхание, стук сердца и ширину зрачков, посекундно облизывая губы и всматриваясь в черные контуры животного. Он не сразу заметил, что рука Шерлока просто лежит на тумбочке, вытянутая во всю длину и исключительно для того, чтобы Джон мог все хорошо рассмотреть. Когда Ватсон понял это, ему стало еще жарче. Он сделал слишком глубокий вдох, заставляя себя оторваться от лицезрения татуировки, отчего голова на секунду закружилась. — Пей чай… я пойду… — смято проговорил он отворачиваясь. Но и в этот раз все пошло не так, как он планировал. Цепкие руки в миг переместились с тумбочки на ремень Джона, резко, сильно притягивая ближе к кровати. От неожиданности интерн даже пошатнулся, оказываясь в сильном захвате. Шерлок сел на колени на самом краю постели, обняв Джона за талию, и пристально глядя ему в глаза. Его зрачки тоже были расширены, но он даже не пытался скрыть возбуждение. — Так просто уйдешь, Джон? — еле слышно проговорил он. — Шерлок… — во рту пересохло, язык не слушался… Кажется, все инстинкты и мысли Джона сосредоточились только на одной цели – взять. Прямо сейчас, без каких-либо отговорок, — Тебе же вроде было плохо… — А теперь мне хорошо, — туманно ответил детектив, не отпуская его. — Прекрати, — зашептал тот, понимая, что критическая точка достигнута, дальше только пропасть, — Отпусти, я не… — Ох, молчи, прошу тебя, — зашипел раздраженно Холмс, надавливая на поясницу интерна еще сильнее, заставляя его пригнуться. В нос Джона ударил чуть ощутимый запах шампуня Шерлока, чего-то кислого, но одновременно свежего и странным резонансом, запах больницы. — У меня есть девушка, — медленно членораздельно проговорил он, понимая, что в его случае это вообще последний аргумент из возможных. Но, кажется, он себя уже исчерпал. Шерлок ответил ему усмешкой. Его губы были так близки, что Джон мог чувствовать тепло, исходящее от детектива. — Ты знаешь, что по-другому быть не могло, — хрипло проговорил Холмс, делая неожиданный рывок и впиваясь губами в губы интерна. Мир салютовал и померк в сознании Джона. Сопротивляться? Он не знал, что значит это слово. Моментально Шерлок оказался буквально везде, оплетая Джона собой, чтобы он больше никогда уже не смог выбраться. Ватсон даже не успел почувствовать, как оказался распростертым на кровати под Шерлоком. Словно боясь, что интерн убежит, тот сильно сжал запястья Джона, садясь на него сверху, прижимаясь голой грудью к рубашке друга. Даже если бы Джон хотел, он не смог бы пошевелиться и только отрывисто, громко дышал, скуля и постанывая, когда припухшие губы Шерлока переместились ниже, на шею, оставляя алеющие засосы. О, как давно он этого ждал. Только теперь Джон понял, насколько ему этого не хватало – даже сильнее, чем он предполагал. Голова кружилась от фантастических, нереально острых ощущений, усилившихся многократно после наспех сброшенной одежды. Реальность распадалась на куски, ломаясь кривыми, некрасивыми обрубками штукатурки и падая куда-то вниз, в черноту. Джону нравилась эта чернота, мерцающая слабыми отсветами погибших в ней звезд, шелковая на ощупь и приятно колющая откуда-то изнутри. Ему казалось, что дракон сошел с руки Шерлока и теперь опоясывает своим длинным безупречным хвостом их обоих, как бы скрывая в коконе и защищая от внешнего мира. Шерлок знал толк в ласке. Джона словно разрывало на мириады звенящих клеточек, каждую из которых выцеловывал Шерлок. Когда он, наконец, отпустил запястья интерна, тот мгновенно перехватил инициативу, желая отплатить другу, а теперь и любовнику, с той же яростной страстью. Обхватив Ватсона ногами поперек туловища, оказавшись почти впечатанным во влажные простыни, Шерлок запрокинул голову назад, подставляя выпирающий кадык под чувственные укусы друга. Когда рука Джона переместилась на внутреннюю сторону бедер Шерлока, до синяков стискивая молочно-белую кожу, в очередном вздохе детектива Джон готов был поклясться, что расслышал собственное имя. Он не был уверен, что ему не показалось, но в тот момент ничего не имело значения, кроме накатывающего жаром экстаза, который возрастал в геометрической прогрессии от одного понимания, что под ним именно Шерлок, умирающий от нехватки кислорода и переизбытка адреналина. Джон чувствовал себя почти хозяином самовлюбленного гения, и да, эта нечаянная мысль доставляла ему огромное удовольствие. Где-то не здесь, не в этом жарком, пряном, алом мире, где существовали только они с их странной неверной страстью, где-то там, далеко, Джон услышал зов собственного мобильного. Возможно, он просто ослышался, и это был последний укол почившей совести, в любом случае, это было неважно, слишком прекрасно стонал Шерлок, поддаваясь всем корпусом навстречу рваному движению их тел. Они занимались любовью долго, Джону думалось – целую вечность. Но он готов был потратить еще сотни таких вечностей, чтобы только Шерлок мог так неприкрыто наслаждаться их близостью, зарываясь одной рукой в короткие волосы интерна, а другой грубо царапая его кожу. Когда они, задыхающиеся, наконец, смогли оторваться друг от друга (даже тогда не расцепив влажных ладоней), на Джона неотвратимо навалился лиловый туман сна. Он пытался противостоять ему, но Шерлок, странно, нехарактерно для себя нежно улыбнулся, прислоняясь все еще горячим телом к боку интерна и шепча: «Спи», касаясь кончиками губ его мочки. Джон тут же провалился в голубую бездну, ощущая полет, как после долгого качания на качелях. Где-то сквозь сон он чувствовал, как Шерлок проводит пальцами по его лбу, задевая совсем короткие волосы у основания, перемещает ладонь на щеку, обводя скулу и спускаясь ниже к изгибу шеи. Спокойствие сна поглотило окончательно, когда, все еще дремля, он ощутил, как его Шерлок невесомо целует в ключицу и тихо устраивается рядом, обнимая и засыпая на его груди.