~ .Pink Gold. ~

      

       Пасмурные облака кружили спиралевидной линией над мрачной землёй, ещё покрытой утренней холодной росой. Приятный, но уж больно морозный ветерок качал кончики травинок и широкое длинное пальто. И лишь прекрасные голоса шкатулки, которые сливаются в прекрасную и чарующую мелодию, уничтожают местную тишину. Чувство грядущего прекрасного будущего и отголоски страшных воспоминаний переплетаются в единую косу мысли, оставляя много почвы для депрессивных размышлений и боли в сердце. Так или иначе, весь детский ужас уже позади, стоит продолжать лишь двигаться вперёд, не боясь смотреть в лицо судьбе.        Небольшое головокружение заставляло качаться из стороны в сторону, немного сбивая равновесие. Казалось, что прекрасные облака блестели на небесах от лучей солнца, которые пытаются сквозь них пробиться. Кажется, можно было бы простоять здесь столько времени, наслаждаясь утренним ветром и небесным пейзажем, но тут тихий чих маленькой мартышки медленно вернул мужчину со шкатулкой в реальность. — Ммм...Кажется, нам пора домой. А то совсем промерзнешь.        Слаггер уже привык читать по ее рукам ее реплики, поэтому уже на середине своих слов он повернулся в сторону мартышки, смотря на ее ловкие лапки, перебирающие пальцами. — "Если хочешь, можешь ещё постоять, Слаггер. Мне все равно." — Вот как. Мммм..., — он отвернулся от Судьи, но взгляд ещё не отводил. Ее буро-рыжая шёрстка блестела от капель росы, после чего мгновенно мокла. Обезьянка недовольно ежилась, вжимаясь в крепкое мужское плечо. — Тебе нравится сегодняшнее небо? Оно...Прекрасно, как по мне. — "Будет дождь. А может и гроза", — холодно ответила Судья, недовольно чихая вновь. Мужчина тяжело вздохнул, пока его душа наполнялась немного тревожными мотивами. Судья почувствовала это. — "Почему ты тревожишься? Что-то не так?" — Я переживаю за Питчер. Я ее просто...оставляю почти каждый день в доме возможно усопшей подруги! Я точно должен договориться с ней о ее переезде. От греха подальше. Как думаешь....Что произошло с Глерр? — "Тебе точно хочется знать правду? Если ты узнаешь, обратного пути уже не будет."        Слаггер молчал, явно задумавшись. Гладя своими пальцами крепкий подбородок, он тяжело вздохнул и, двигая глазами, недовольно фырчал во время раздумий. В итоге, погладив Судью, он с некой печалью решил согласиться с принятием правды. — Да. Говори, Судья. Я должен это знать.        . . . — Ты.. серьезно? Почему ты не говорила это раньше?! Питчер находится в очень большой опасности! — "Есть такое. Но что я смогу поделать? Я всего-лишь немая мартышка." — Я должен найти ее.        Довольно странно, что первым делом Слаггер направился в сторону заброшенного зала, а не дома, в котором проживала Питчер уже как несколько месяцев. Даже Судья подметила, что это довольно странный выбор, но тот шел, словно по зову сердца. Предчувствует, что она там, пусть и не понимает, зачем его "ученице" идти ранним утром в зал?        Мужчина уже и не помнит, как он подошёл к залу. Какая-то тревога вела его слишком быстро и слишком резко, из-за чего он даже не думал, пока шел. По дороге он зашёл в старую аптеку за чем-то, что, по его мнению, может помочь Питчер. Надеясь на самое лучшее и держа в руках большую банку ярких цветных пилюлей, он подошёл ко двери. Заела. Пришлось ее аккуратно выбивать. К счастью, особого труда это не заняло, но было слишком шумно из-за этого. Думая о заевшей двери, Слаггер уже сомневался, что Питчер сегодня заходила сюда.        Но его искренне удивило, когда он зашёл внутрь здания и резко всей своей массой грохнулся лепёшкой на холодный пол. На его спине доминирующим образом расселась Пи, которая начала аккуратно стукать того по лопаткам своими кулачками с наигранно недовольными возгласами. — Чего ж ты скрываешь от меня, Мистеррррр Большой Отбивающий Герой?! — Ай. С чего ты взяла, что я скрываю от тебя что-то?! — он резко встал на колени, сбросив со своей спины Питчер. Та кубарем свалилась на пол тоже, задрав ноги. К счастью, на ней были тёмно-серые штаны, а не юбка, а то было бы больше смущения и проблем. Девушка пыталась всеми силами показать злобу, но ее смех явно выдавал ее весёлый настрой. — И ты...Ты стояла и поджидала меня у дверей??? А если бы я пришел под вечер???        Да, Слаггер явно не оценил шутливого настроя Пи, он выглядел слишком встревоженным чем-то, из-за чего не мог попросту расслабиться. Он опустил свои толстые брови, сердито проведя своим взглядом по всему тельцу подруги. Та же, заметив его не самое лучшее состояние, резко вскочила на ноги и вытащила из своего мешка с одеждой нечто, что заставило ее друга невольно ахнуть.        Большая старая и уродливая бита находилась в маленьких ручонках Питчер. Она была настолько тяжёлой, что ее ладошки дрожали под силой этого объекта. Сама она была покрыта старой серебристой краской, которая местами сошла от старости и прочих повреждений. Если же говорить о повреждениях, то деревянная бита со всех сторон была увечена странными трещинами забавных форм, небольшими дырочками и тремя огромными дырами, прогнившими вокруг. Ближе к ручке было выцарапано: "Мистер Большой Отбивающий Герой", но в "Мистер" слог "Ер" был выделен и написан словно не своим почерком. Если же говорить о почерке надписи, то он был ровный, аккуратный. А этот слог выделялся, словно написан другим человеком!        Слаггер был немного удивлен тому, что маленькая Пи держала в своих руках, но виду особо не подавал. Он аккуратно взял в свои руки крепкую биту, после чего всмотрелся в дыры. — Ты... — И да, об этих дырах! Что ты делал этой битой, что в ней находились целых три пули?! — Питчер вынула за битой прозрачный маленький пакетик с тремя такими же серебристыми, как и сама бита, пулями для какой-то старой модели пистолета. Она махала перед его лицом этим пакетиком, строя недовольную гримасу. — Так ты вытащила...Я горжусь тобой, Питчер. Ты достаточно внимательная, — к резкому удивлению девушки сказал тот, аккуратно погладив ее по макушке, при этом широко улыбнувшись. — Не переживай, я все тебе объясню. Ты же знаешь, что я на что-то плохое не способен.        Та игриво закатила глаза, всем видом показывая абсурдность сказанного мужчиной. Да, за эти несколько месяцев их тренировок, дружба бейсболистов выросла в два, если не три раза. Для них уже стало абсолютно нормальным и подобное игривое состояние, и временами подколы. За время их общения маленькая Пи заметила, что Эр стал более уверенно разговаривать с ней, иногда даже слишком грубо. Конечно, после этого идёт вагон и тележка извинений, потому что Слаггер был из вежливых людей, но факт остаётся фактом: они сблизились на достаточном уровне.        А дело с битой было так: Питчер стала замечать, что ее близкий друг стал все чаще проверять старые огромные сейфы для хранения одежды и игровых принадлежностей. Обычно он совершенно на них не обращал внимание, но со временем стал все чаще стоять там и чистить что-то. Да, он был заядлым чистюлей, что на самом деле-то и незаметно, если судить по внешнему виду. Питчер эту деталь подметила только через месяц дружбы, когда тот предложил купить ей шампунь.        Так или иначе. Питчер очень заинтересовало странное и резкое поведение Слаггера, от чего ей хотелось бы разузнать, что он от нее скрывает! Может это и было проникновением в личное пространство, но Пи знала, что если там нет ничего опасного, то он простит ее. Поэтому маленькая девушка пришла посреди одной пасмурной ночи в заброшенное здание, чтобы провести расследование. Также Пи подметила, что Слаггеру сложно открывать шкафчики незаметно: с течением времени они уже давно истратили былую пригодность, заедают и скрипят на весь зал, поэтому она решила взять вместе с собой фонарь и лом.        Дело оставалось за малым. Всего-лишь найти нужный отдел и снести его. Пи уже подметила на одной из тренировок все возможные, и все они находились очень высоко, под рост Эра. Придвинув ящики и лавки, девушка, рискуя своими целыми конечностями и удерживая кое-как баланс на неустойчивой конструкции, начала выковыривать дверцы шкафчиков, вынося их с трудом. Конечно, ее силы гораздо меньше сил Слаггера, но, несмотря на это, с помощью лома ей удавалось пробивать себе путь любопытства.        Последний отдел. Подковырнув дверцу, та надавила со всей мощи, и тут неустойчивая конструкция под ней с громким треском обвалилась, и девушка, крепко вжавшись в лом, полетела вниз. Громкий удар раздался по всем залам. Питчер, дрожа от сильной боли в спине, валялась среди мусора, на котором она так тщательно старалась балансировать. Резко, прямо на нее из открытого взломанного отдела грохнулось что-то большое и тяжёлое, от чего она адски взвизгнула. Бита. Вот что хранил от нее Слаггер. Она поплатилась за свое любопытство всей этой болью.        Как бы Слаггер не пытался ее пожалеть, выслушав это, его рвало на истеричный смех. Конечно, Питчер нравилось, что ему стало значительно веселее, но всё-таки она чувствовала некую обиду за его реакцию. Сильно покраснев, она резко ткнула своим пальцем ему прямо в живот, намекая на то, что она хочет немного поменять направление их диалога. — КХМ-КХМ! ТАК ИЛИ ИНАЧЕ!!! Откуда у тебя пули в бите?! — Уфф... Уффф...Ммм..., — тот переводил дух после смеха. Немного расковыряв дырку на бите, он тяжело вздохнул и начал морально готовиться к рассказу. Это было довольно заметно: его плечи расслабленно опустились, пальцы аккуратно гладили биту, глаза с некой тревожностью задвигались, немного блестя, а брови медленно поднялись. Тот аккуратно сел на пол, немного почесав затылок на удивление оголенной головы, после чего тяжело вздохнул и провел языком по сухим губам. Проблемы с речью Слаггера стали проявляться только либо при тревожности, либо при его рассказах, потому что он много думает и много вспоминает. И сейчас, когда он готов начать свою очередную монотонную речь, Питчер морально подготовилась к очередной партии его "эканья", запинок и мычания. — Питчер, ты знаешь, что мое детство было очень... ярким и опасным. Постоянные драки, разборки конфликты и целые банды злых задир!!! Ууууу...Ты поняла. Но это связано не со злыми задирами, а с моим же близким другом детства! — С Адор? — Питчер стояла прямо напротив него, смотря на его немного нервные движения фаланг пальцев. За это время Слаггер уже успел похвастаться перед Питчер, что он в дружеских отношениях с одной из самых известных певиц последних пяти годов. Маленькая Пи иногда слушала ее песни по радио, некоторые ей даже сильно симпатизируют. Но гораздо интереснее слушать не музыку исполнителя, а про самого исполнителя! Особенно в детстве. Особенно от Слаггера. — Не совсем. Она...ммм...насколько помню, она была там. Но Адор особо не участвовала. Это связано с...эээ...черт побери, как его звали-то...Столько времени прошло, а я все никак не могу запомнить его имя...В общем, сейчас он известный гольфер. Да и вроде он вообще стал называться "Гольфером", так что черт с ним, с именем. В общем, он был из довольно богатенькой семьи. И иногда он приносил что-то ценное, чтобы поразить нас. Конечно, я тоже иногда приносил что! Ну знаешь...У моего отчима было много всего интересного! Но сейчас не про отчима, про Гольфера. Ну и...эээ...Один раз он принес пистолет! Чтобы похвастаться! Конечно же, я против огнестрельного оружия, оно для меня как-никак предательство собственной биты, пусть и...ммм...объективно получше будет. Но все же...        Питчер устала стоять над душой мужчины, поэтому она зашла за его спину и села, прижавшись своим позвоночником к его. Тот резко запнулся и замолчал от этого: маленькой Пи очень нравилось смущать Слаггера!!! Она находила это очень забавным, иногда Пи даже спорила сама с собою, отреагирует ли на то или иное действие Слаггер смущением? Чаще всего да. — Продолжай, продолжай. Я просто устала, — немного холодным голосом пробурчала она, взявшись своей ручонкой за его крепкое предплечье. Она почувствовала, как он слабо дрожит: возможно, что от холода, а может и от смущения. — Х-хорошо. Впрочем. Гольфер редко хвастался чем-то, его воспитывали даже строже, чем меня! Но...эээ...в этот день его заклинило. Меня это немного сердило! Поэтому я и попросил его убрать пистолет. Он сказал, что он не посмеет его использовать рядом...с нами. И все было бы хорошо, если бы в тот момент не пришла его старшая сестра! Противная женщина. Никогда не нравились подобные "экземпляры", тьфу. Но сейчас не про мои с ней отношения. Она пришла, и Гольфер сильно испугался. А как тут не испугаться?! К тебе идёт твой...эээ...фактически, может ли она считаться его опекуном? Ну...Она его воспитывала вроде. Больше родителей. В общем, сестра идёт, а у тебя в руках оружие! Конечно же он испугался и...ммм...        Питчер почувствовала, как его рука проникла в карман ее накидки, после чего резкими движениями тот вытащил из ее кармана очередную пачку сигарет. Рассмотрев ее, он убрал отраву к себе и продолжил рассказ, проигнорировав явное недовольство девушки. — ....Он бросил пистолет. Понятия не имею, как это вышло...эээ...я не разбираюсь в огнестрельном оружии...Но курок зажался, и оно выстрелило. Трижды. Было страшно, потому что выстрелы были направлены...ну...к ней. Может я и был ее заклятым врагом, но знаешь...когда происходит критическая ситуация, ты будешь готов защитить даже врага. Эээ...Это у меня так! Не знаю, как у других. Ну и я закрыл ее...Битой. Эта бита у меня с детства, знаешь. Все мои ранние победы были совершены ей. Да и я был с ней на нашем с тобой Выставочном Матче. У меня с ней столько воспоминаний...что я не могу ее выкинуть! — Ты явно зависим от предметов! — в небольшой задумчивой манере сказала та, пытаясь вытащить сигареты назад. Попытка оказалась провальной. Слаггер сердито шлёпнул ее по ладони, после чего та обиженно отодвинулась в сторону. — Кщ! Нельзя! Я тебе рассказываю что-то, а у тебя на уме...сигареты! — Эр всегда старался сдерживаться в плане гнева, но когда дело доходило до сигарет, все обрушивалось в корне. — Но мне надо как-то расслаааааабиться! — завыла Питчер, актерски строя из себя жертву страшного преступления. — ...Ты прекрасно знаешь альтернативу, Питчер, — немного покраснев, мужчина распростер руки очень широко. За их время дружбы объятия невероятно участились. А все дело в том, что их идеальный ритм действовал особенно приятно и расслабляюще, когда они могли его чувствовать максимально близко. Прижимаясь телами друг ко другу, ритм чувствовался идеально. Выражение про то, что регулярные объятия делают людей моложе и счастливее обрело совершенно новый и особенный смысл для них двоих. Поэтому сейчас, немного надувшись, Питчер медленно подошла к нему и мигом оказалась в этой приятной и очень крепкой ловушке обнимашек. Своими руками она обхватила его спину, вжавшись пальцами в талию. — Знаешь...Ты и правда Мистер Большой Отбивающий Герой! Ведь только такой сильный и большой человек как ты мог спасти от ранения...(а может и от смерти!) своего врага. Но почему ты скрывал от меня эту биту? — она подняла головку и посмотрела прямо ему в глаза. — Эээгх...Ну...Я..., — мамочки, он так смущен! Питчер испытывала настоящее удовольствие, смотря на его горящее от приятного смущения лицо так близко! Она аккуратно перевела свои руки с талии на плечи, широко улыбаясь. Слаггер и правда лучше сигарет. — ...Я думал, что ты не так меня поймешь.        Тишина охватила огромное теплое пространство. Казалось, что время остановилось. Покоиться на груди своего близкого друга и медленно засыпать, слушая его монотонную, немного смущенную речь...Это было воистину приятно. Он аккуратно поглаживал ее спину, временами говоря что-то невнятное, связанное с битой и его детством. Слаггеру нравилось рассматривать Пи, оценивать то, как сильно он ей помогает развиваться: руки и ноги Питчер стали заметно сильнее, образовалась здоровая мускулатура. Конечно, он не мог сейчас это посмотреть, но он уже знал про то, что на животе у нее образовался хороший пресс. Мужчина считал это очень хорошим результатом, учитывая то, за какой маленький отрезок времени она смогла развиться. Может, ей и правда дорога в Розовое Золото?... — Погодиии!!! А ЗАЧЕМ ТЫ СЮДА ЗАЯВИЛСЯ?! — резко вскочила Питчер, напугав Слаггера до чёртиков, от чего тот схватился за сердце и выкрикнул что-то явно грубое, что, к сожалению, Питчер не смогла понять в силу языкового барьера. — Я должен был...*ИК!* найти тебя! — Пи ещё никогда не слышала, чтобы Слаггер икал при ней. Видимо, она вызвала у него икоту. Питчер хихикала от каждого его ика. — Судья сказала мне нечто ужасное, поэтому я почти сразу пошел *ИК* искать тебя! Я...эээ...купил тебе лекарства. — Какие ещё лекарства? — девушка вытаращила свои глазенки прямо на него, недовольно хлопая ими, воткнув руки в бока. Тот же с силой ударил себя по животу. На удивление, икота прошла. — Вот.....Ммм..Г-где они...? — он обыскивал собственные карманы в некой панике, но ничего не было в них. Видимо, они выпали из рук Слаггера и закатились куда-то, когда на него с силой прыгнула Питчер. Обычное волнение за пару мгновений перешло в резкую страшную тревогу. Пи заметила в углу прохода целую банку блестящих таблеточек. Она аккуратно подошла к ней и, взяв их в свои руки, стала читать содержимое. — ЗАЩИТА ПРОТИВ ДЕМОНОВ?!        Несмотря на сильную сближенность двух бейсболистов, конфликты между ними так или иначе возникали. Конечно же, они быстро угасали, завершались, но факт оставался фактом: такие яркие и эмоциональные личности могут вспыхнуть из-за чего угодно. Даже невероятно глупого. Как, например, таблетки от демонов. Несмотря на то, что эта проблема мучила народы ритмичных городов уже несколько поколений, решение от нее начало создаваться только недавно. Лекарство находилось еще на этапе тестирования, но многие уже его приняли на случай дополнительной защиты. Мало ли что?        Но маленькую Питчер это не устраивало. В последнее время каждое упоминание демонов наводило ее на страшные, противные, тошнотные мысли о мучительной смерти ее отца. Прикованный к постели, медленно задыхался, пока его кожа сгнивала на его еще живом теле. Даже если Слаггер сейчас предлагал ей защиту, а не страдания, все равно что-то внутреннее тянуло ее назад. Стягивало ее желудок, от чего ей хотелось бы вывернуться наизнанку. И весь негатив, все противоречие и ужас воспоминаний вырывался наружу в виде уродливых слов из ее рта. Это и стало причиной недолговременного конфликта между ними.        Но, раз он недолговременный, значит он завершился очень быстро, не так ли? При возвращении домой маленькая Пи резко почувствовала адскую головную боль, после чего грохнулась на диван, не понимая происходящего. Вжав собственные руки в лицо, пытаясь ногтями содрать собственную кожу, она начала плакать от страшной мигрени. Девушка чувствовала, как ее ритм принимает отвратительную форму, изгибаясь в самые страннейшие и непонятные крайности. Неравное и неправильное сердцебиение заставляло ее задыхаться, рыдать все громче и громче, пока сердце сгорало от жгучей боли. — А я же говорил, я же, черт возьми, говориииииииил! — Слаггер пришел на следующий день, не получая ни одного известия от своей подруги, гордо покинувшей зал. Чувство измененного ритма коснулось и его, но косвенно. Несмотря на это, он, к счастью для Питчер, все равно явился. Казалось бы, что уже его присутствие сильно лечит беднягу. — Не з-злорадствуй! Хуже т-только делаешь...., — Пи вжалась ручонками в спинку дивана, недовольно бурча что-то под нос. Ей было стыдно. Сейчас, она лежит рядом с ним такая беззащитная и немощная, и только от него зависит ее дальнейшее состояние...Питчер чувствовала, что это случится еще и не раз. — Ну, ну, что ты. Я же помочь хочу. Иначе бы не приперся! Так...Давай я разбавлю сейчас твое лекарство водой...иии...ммм...Тебе станет лучше, я уверен, — и правда, после этих слов он медленно встал с дивана и направился на кухню. Питчер услышала звуки включения крана. По ее спине прошлась небольшая дрожь. Все-таки Слаггер победил ее в очередной раз. В очередном конфликте. Ей приходилось просто смириться со своим поражением и подчиниться его большой упитанной массе, чтобы не развести ссору еще сильнее и хуже. Питчер сейчас этого уж точно не хотела. Пи было холодно, ибо с открытого окна веял холодный свежий ветерок. Слаггер специально открыл окно, чтобы проветрить помещение. А вот и он, с порошком, разбавленным водой.        Для принятия этих лекарств требовалось сначала стереть их в порошок, после чего разбавить водой и быстро употребить, после чего просто ждать быстрого их применения. Мужчина описывал ей это лекарство как нечто неприятное и странное, но его вкус забудется очень быстро, словно Питчер его никогда не ощущала. Надеясь на правдивость его слов, Питчер медленно присела, держась за его крепкую руку. В руках Эра находился огромный деревянный стакан, наполненный яркой жидкостью, а также деревянная круглая ложечка, которой он сбивал пилюли в порошок. Он протянул ей лекарство, после чего Питчер очень медленно поглотила все до дна. Вкус и вправду был очень странным: смесь грейпфрута с молоком и чем-то очень острым и противным, что резко забылось в ее разуме. — Ну что? — Спасибо, Слаггер..., — девушка устало поставила грязный стакан на столик, после чего аккуратно прижалась к нему, положив свою голову ему на колени. Медленно подняв взгляд вверх, она заметила его сильно красное лицо, и как он старается максимально не подавать виду. Они оба дружат уже столько времени, а он все никак не может к ней привыкнуть! Казалось, что словно каждое прикосновение маленькой Пи бросает мужчину в дрожь, словно она является чем-то очень жгучим, поэтому ему так "больно" от ее всякого движения. — Пожалуйста, прости меня. — Не стоит извиняться, мисс, — в шутливой манере сказал он, продолжая не подавать виду. — Ты просто не понимала всей серьезности. Главное, чтобы сейчас все было...хорошо.        В комнате было очень и очень тихо, прямо как вчерашним днем в зале. Питчер немного поражало то, что она стала так часто и много взаимодействовать с ее невероятно близким другом. И прямо сейчас он, подлечив ее, позволяет ей лежать на его коленях! Пи по неизвестным причинам сразу же вспомнила свои бессмысленные погони за Ромео, то, чем это все завершилось. — Слаггер... — М? Что-то не так? —Нет-нет! А ты бы...Отравил меня, если бы я тебе надоела? — Пи клянется, что почувствовала, как его тело на секунду очень сильно дрогнуло. Он молчал. Девушка осознала глупость своего отвратительного вопроса слишком поздно. — Я...Настолько похож на того, кто...Травит маленьких девочек? — Ты не так меня понял, балбесина!!! — ух. Из этой ситуации будет сложно выбраться, если не подобрать правильных слов. — Я просто...Вспомнила кое-что плохое! Вот и все! — Вспомнила кое-что плохое...Вот как. Нет, Питчер. Я никогда не посмею отравить тебя, — следующую фразу он произнес очень тихо, девушка не смогла разобрать ни слова. — Да и с чего бы мне уставать от тебя, когда ты такая милая? — Что? — Ничего, Питчер, ничего. Тебе нужен покой..., — к сильному ее сожалению, он аккуратно взял ее головку и положил на диван, сам при этом встал и отряхнулся. Слаггер направился в сторону окна. Да, не помешало бы его закрыть: яркие ослепляющие лучи солнца яркими разноцветными окрасками переполняли всю комнату, выстраиваясь в одно чудесное воистину красивое шоу. Этому помогало и цветное стекло самого окна. — Ты когда-нибудь замечала, что в ее доме только это стекло покрашено? Ммм...Лично я заметил.        Слаггер посмотрел в окно, упершись своими локтями о подоконник. Мелодическое озеро сегодняшним днем бурлило и волновалось сильнее обычного, выпуская из себя огромные водянистые пузыри, лопающиеся на поверхности воды. Некоторые пузыри каким-то образом могли подниматься выше воды, потому что ветер тянул их в небеса, но затем они чуть ли не мгновенно обрушивались назад в воду, образовывая собой еле заметную радугу. Но именно у Мелодического Озера ветер не свистел, а скрипел, стонал, словно рычал от какой-то непонятной неизвестной боли. Что напрягало еще больше, так это то, что всякая трава и растения у берегов Мелодического Озера внезапно завяли, словно что-то мгновенно погубило их всех одновременно. — Не нравится мне это место...Больной девушке жить здесь, в такой напряженной обстановке.. — На что это ты намекаешь? — Питчер смогла сесть без помощи Слаггера. Казалось, что мигрень уже не такая сильная, медленно покидала ослабевшее тельце Пи. — Эээ..Может, махнем ко мне домой? Ну...Хотя бы в гости. Если тебе не будет страшно со мной жить, пока ты болеешь, то...мммм... — Не нервничай. Я никогда не буду против сходить к тебе домой, — Питчер слабо улыбнулась, наблюдая за тем, как из того чуть ли не выходил пар от невыносимого смущения. — Но мне уже лучше, правда! — Неправда. Лекарство не подействовало, — он повернулся к ней, осмотрев ее своим взглядом. — Лекарство...Не подейство— — Питчер резко адски завизжала. — ЗАСТОПОРИСЬ! НЕ ДВИГАЙСЯ! ТОЛЬКО НЕ ДВИГАЙСЯ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!        Эта защита от демонов несколько отличалась от иных лекарств. Конечно, в ритм-мире есть еще и другие подобные лекарства, но лично Питчер с ними никогда не встречалась. Суть этой защиты заключалась в буквальном росте прямо внутри жизненно важных органов небольших тканей, которые затем покроют изнутри и снаружи все органы своей тонкой, но очень прочной органикой. Главное для пациента — не шевелиться в такие моменты, ведь был довольно большой шанс того, что ткани врастут не туда и не создадут защиту, а напротив проткнут органы насквозь, создав внутри тела бедного человека внутреннее кровотечение и очень мучительную смерть.        Маленькая Пи чувствовала, как внутри ее жалкого маленького тельца врастало что-то очень склизкое и неприятное, лаская ее сердце, желудок, легкие....Она кричала. Ей было очень больно. Но она не смела двигаться. Ведь иначе единственным исходом будет смерть. Близкий ее друг подошел к ней с крайне напрягающим спокойным лицом и улыбкой. Девушка не могла поверить — ей очень больно, а он стоит рядом и улыбается! Как только странные и болезненные чувства прошли, она грохнулась на пол с дивана, после чего резко вскочила. — Ты чего улыбаешься?! — Я рад, что ты очень терпеливая. Так тихо пережить это лекарство....Я восхищаюсь тобой! Знаешь, когда оно росло во мне...Я...мм...неважно. Так или иначе. Ничего больше не чувствуешь? — Нет, не чувствую. А должна? — Нет. Если бы ты чувствовала, значит все пошло бы не по плану, и тебя бы пришлось срочно везти в ближайшую больницу! Но, как вижу, ты в полном порядке, — немного сердито осмотрев всю свою подругу с ног до головы, он немного промычал что-то неразборчивое, после чего закрыл окно.        Откашливаясь в кулачок после действия лекарств, Питчер снова вернулась на диван, устало посмотрев в сторону аквариума. Рыбки, как обычно, плавали друг за другом, играясь в пузырьках. Она чувствовала на своей душе какое-то умиротворение, завершение всего пережитого ужаса в последнее время. Ее сердце снова забилось правильно, а голову, словно по щелчку пальцев, резко отпустило. Чувствуя сильное и приятное расслабление, девушка вжалась уже своей спиной в подушки на диване, после чего перевела взгляд на своего "спасителя": он, в свою очередь, что-то делал на кухне. Питчер устремила свой взор на его спину, к которой был привязан огромный красный бантик: на нем был надет фартук. — Что ты делаешь? — В какой мусорке ты живешь, Питчер?! — не ответив на ее вопрос, резко спросил он ее. Питчер вслушалась: слышен грохот посуды, журчание сильной струи и недовольное бормотание Слаггера. — Ты хотя бы раз к этой всей посуде прикасалась?!        Питчер захихикала. Ей всегда казалось очень забавным то, что время от времени Слаггер уделял ей слишком большую, по ее мнению, заботу, даже самое обычное мытье посуды его тревожило! Так или иначе, грязная посуда и нечистоплотность Питчер — не то, что она хотела бы с ним обсудить. Встав и зайдя на кухню, она решила продолжить диалог, но с нужной ей темы. — Ну так...Когда мне можно будет посетить тебя? И где ты вообще живешь? — Ммм..., — он задумался, после чего прекратил заниматься посудой и повернулся к ней. — На этой неделе в любой день приму. Адрес, вроде, на письмах был....Но я все равно запишу его еще раз, если надо.        Адрес приобретен, посуда вымыта, Питчер снова осталась наедине с собою. Тяжело вдохнув в свои маленькие защищенные легкие свежего воздуха, она подошла к накидке и стала шариться в карманах. После недолгого обследования она сильно покраснела и стукнула кулаком по лбу. — Ай! Он же забрал их! Рррр...Будь ты проклят!!!        Дорога была туманной, ее было трудно разглядеть. Питчер постоянно спотыкалась об какие-то кочки, камешки и прочую мелочь, потому что не видела совершенно ничего. Но вот она и у частного здания на улице частных домов. Ей тут нравилось значительно больше, нежели в центре города: это место поглощала какая-то очень приятная и завораживающая тишина, которая не вызывала тревоги, лишь спокойствие, в отличии от уж больно ритмичного, пусть и красивого центра с возвышающимися ввысь небоскребами. Встав на порог здания, она решила тихонько постучать, пытаясь казаться очень тихой и неловкой леди.        Этот день не был таким загруженным, в отличии от остальных. Постоянные подготовки к сессии и упреки преподавателей сильно давили на Пи как физически, так и ментально, от чего она была готова откинуть свои коньки в любой момент. Но, думая о посещении своего тренера, Питчер решила выполнить больше заданий, чем требовалось, освободив себе целый вечер. Пусть она и плохо выспалась, но идти-то надо было! А то невежливо будет. Сейчас же маленькой Пи оставалось только дожидаться, пока кто-то из владельцев дома откроет ей дверь. Скрип большой старой двери заставил ее отскочить немного назад, чтобы ее не задело. — Питчер! Честно говоря, я думал, что ты не при— то есть. Приветствую тебя, Питчер. Проходи, — как-то резко огрубел он, отойдя от прохода и дав пройти Питчер. Первое, что почуяла девушка, так это запах свежей выпечки. Осмотрев все помещение, ее тело покрылось приятными мурашками. Несмотря на сильный туман снаружи, все помещение было каким-то невероятно ясным и светлым, она чувствовала здесь ауру доверия и любви. Темно-зеленая мебель была аккуратно расставлена по углам рядом со множеством больших пыльных шкафов со всякими древними реликвиями прямо на блестящем полу, который, в свою очередь, украшался яркими, но прекрасно сочетающимися в тон, коврами, ступать по которым было очень приятно. Девушка сквозь носки чувствовала качество ковров и удовлетворение от ходьбы по ним.        Стены блестели желтоватыми яркими оттенками, добавляющие уютному дому радости и больше атмосферности и так довольно старого здания. На стенах же висели фотографии старых времен, некоторые были черно-белыми. Рамки были старыми, немного грязными от пыли. Вместе с фотографиями были и некоторые репродукции известных и не очень картин. Питчер аккуратно провела пальцем по одной из картин, которая иллюстрировала какой-то красивый зимний пейзаж. В отличии от фотографий, картины были чисты.        Из кухни, соединенной вместе с гостиной комнатой, вышла высокая старая женщина: ее кожа была такой же смуглой, как и у Слаггера, были заметно выражены упругие бедра, несмотря на ее возраст, но на что Питчер обратила внимание больше всего, так это на ее лицо, ведь один зрачок у нее был бледнее другого. Женщина подошла к Питчер и сразу начала с ней здороваться, после чего с особой силой потянула ту в сторону обеденного стола, который еще был совершенно пуст. — Мы совсем не ожидали Вас здесь увидеть, милая Питчер! Так или иначе, проходите, проходите! Ну же, присаживайтесь, вот...Мы для Вас отдельное место приготовили! — Пожалуйста, не называйте меня на "Вы"...., — тихо пробурчала Питчер, но, вполне очевидно, ее просьба не была услышана вежливой домохозяйкой. Ее быстро усадили на упругий диван, на самый край, который был немного приподнят выше остальных за счет подушек, подложенных под нее. Скатерть на столе была белоснежной и яркой. Девушке даже стало немного ее жаль, что ей придется запачкаться.        Та быстрым шагом пошла к холодильнику, а потом ко плите, разогревая что-то. Видимо, помимо выпечки для Питчер будет приготовлено что-то еще. Она, уставившись в скатерть, не заметила бы, что Слаггер сел рядом, если бы не резко пошатнувшиеся подушки от его внезапного шлепка об диван. Тот, вжав спину в подушки дивана, аккуратно запрокинул голову вверх, недовольно смотря в потолок и постукивая указательным пальцем по предплечью. Кажется, Слаггер был явно недоволен поведением его матери. Девушка медленно сдвинулась к нему, от чего Эр еле заметно покраснел. — Хей, все хорошо? — она повернулась в его сторону, говоря чуть ли не шёпотом, чтобы его мама не услышала. — Ты выглядишь очень недовольным. — Гхх...Все нормально, — по голосу было очень заметно, что Слаггер был встревожен, а может даже и очень раздражен, но старался не особо сильно это показывать. В этот момент женщина подошла ко столу, расставив на нем булочки и чашки, а также блюдечки под ними. Резкими и ловкими движениями на внезапно появившиеся тарелки шлепнулось два жареных яйца, которые в своем полете совершили несколько сальто. Сразу видно, на кухне работал яичный профессионал. Она широко улыбалась, ее улыбка была чем-то похожа на улыбку близкого друга Питчер, только она отличалась большей женской ласковостью.        Послушав просьбы двух бейсболистов, домохозяйка налила своему родному сыну невероятно крепкий чай, а для Пи было приготовлено сладкое какао. Затем, она медленно села за стол, когда все было приготовлено, все так же нежно улыбаясь и внушая Питчер много доверия. От нее, как и от всего дома, веяло чем-то очень уютным и невероятно приятным, словно Пи сейчас не в доме Слаггера, а в каком-то эстетически приятном помещении. Эр медленно стал поглощать внутрь себя содержимое чашки, а Питчер ждала, пока какао немного подостынет, чтобы его было не так больно пить. Пи не очень любила, когда горячие напитки именно горячие, скорее, когда они уже немного охладились.        Кажется, Слаггеру становилось немного лучше. Именно он начал застольный разговор, иногда немного удивляя свою старую маму, вечно поправляющую свой пучок волнистых темных волос. Пи часто посмеивалась, немного удивляясь его странной сдержанности на словцо, а также прибавлением множества разнообразных фразеологизмов и реплик на русском, которых, к сожалению, девушка совершенно не понимала, отчего полностью и не улавливала, с какой интонацией говорит некоторые вещи Слаггер.        И только одна мысль встревожила девчушку: а где же его отец? Но только эта мысль охватила весь ее мозг с корочкой, как тут резко откуда-то снизу раздался громкий мужской голос, зовущий ее тренера спуститься вниз. И тогда Питчер стала понятна причина нервозности Слаггера: тот недовольно вскочил, громко фыркнул и стукнув кулаком по столу, как он обычно делал при недовольстве, после чего, страшно покраснев, он быстро смылся куда-то под лестницу. Женщина тяжело вздохнула, упершись локтями об стол и положив свою голову на ладони. — Ох, Вы только гляньте...Все его тревоги были оправданы! Сыночек мой и вправду очень хорошо видит вдаль, он всегда был таким неотразимым талантом в подобном...Вот и злая шутка с ним. — О чем Вы? — удивленно подняла одну бровь Питчер, устремив свой взгляд в сторону старенькой дамы. Та тихо захихикала, после чего языком тела дала понять, что она немного взбодрилась от подобного вопроса. — Еще с самого детства мой сынок умел предчувствовать что-то плохое! Из-за этого он часто не хотел посещать школу, но потом возвращался с избитым личиком. Вот и сейчас! — А сейчас что такое? — Пи опустила взгляд на тарелку и начала очень быстро уплетать булки. Та тяжело вздохнула, после чего снова сжалась в себе. — С котельной что-то. Трубы какие-то отказали аль что! Поэтому еще с утра мой муж с сынком работали в котельной. Оттого и Слаггерок-то такой нервный! Предчувствовал, что ты сегодня явишься! Поэтому и злился, что ему придется тратить свое время не на нашу встречу и знакомство, а на котел со трубами! Ах...Всегда был таким, вот всегда! Если нервничает, то и правда что случится! Да и с отчимом его Вы познакомиться не сможете. — Прошу прощения за нескромный вопрос, но что с его отцом? — лицо Питчер стало немного опечаленным. — Неужели умер? — Нет-нет, что Вы! Не помер черт этакий, хотя очень хотелось бы! Честно говоря, сынок мой совершенно не помнит его. Ну и неудивительно, знаете! Я сбежала с ним из родной страны, когда ему было всего три года. От этого-то придурка. С ним было невыносимо жить! Постоянные ссоры да избиения! Я не могла позволить Слаггеру жить в такой обстановке...Спустя все годы мучения...Он не должен был брать пример со своего отца! — Все годы мучения? — Вы довольно любопытная, Питчер! Не зря ж Слаггер Вас подобрал в свои...А Вы ему кто? — Друг, не более, — абсолютно холодным голосом сказала Питчер, видя, как небольшой огонек в глазах матери быстро потух, словно его никогда и не было. — Но очень близкий друг. Кажется, он доверяет мне. — Так или иначе, дорогая Вы подруга. Знаете, дело было в том, что, ахх...Я всегда была довольно болезненной, а на поправку пошла только после появления сыночка! Ну и..Я долго не могла родить. Знали бы Вы, как много было выкидышей, ахаха! Слаггер всегда был особенным. Где бы он ни был. Правда, с проблемным сердцем уродился...        Питчер резко подняла голову после этой реплики матери, перестав жевать. Та заметила ее странную и нестандартную реакцию, перестав говорить. — Он что, не говорил Вам? Он всю жизнь страдал от нездорового ритма! Жил буквально на таблетках! Я не представляю, какие ужасы он переживал в школе, в команде, да вообще всегда! Слаггер всегда был сильным мальчиком. Всегда! Я всегда говорила ему, что он не должен подстраиваться под других только для того, чтобы его приняли, ведь грош цена таким друзьям! — она с силой ударила по столу кулаком. Да, Питчер прекрасно понимала, в кого именно пошел ее друг. — Каждый раз, когда нас вызывали в школу! Ах!!! Каждый раз! И каждый раз эти идиотские упреки! "Ваш сын должен подстричься!" "Ваш сын не должен влезать в драки, он избил столько детей!" "Ваш сын не должен говорить про свои таблетки и пороки сердца, чтобы не тревожить других детей!" "Он должен быть как все! Почему вы не измените его?!" И каждый раз, когда он узнавал, что нас вызывали в школу, мальчик мой боялся нас встречать, думая, что мы накажем его за что! Но почему мы должны наказывать его за его индивидуальность, которую мы позволили ему?! Почему мы должны его менять из-за того, что он защищал беззащитных и слабых детишек, когда это должны были делать учителя?! Не учителя, а мушки c заторможенным разумом! Только ядом обливать и могут, жалуясь, но от работы их толку никакого! А сыночек мой был чуть ли не отличником, должна я похвастаться! Только сейчас он помнит из всего того только некоторую базу химии и биологии! Фуф...А если бы не он, то что бы случилось с той милой и маленькой девушкой Адор, с которой он потом не расставался? Единственный его друг на все детство! Ужас! А все потому, что он не такой, как все. Не знаю, было так больно...Смотреть на него после очередной операции на сердце, надеясь, что весь этот ужас закончится! Спасибо Вам, Питчер, что Вы спасли его.        Девушка неловко покраснела, пережевав и поглотив очередную сладкую булочку. Она чувствовала, как ее сердце бьется в этом прекрасном, идеальном ритме, от чего ее дыхание утяжелилось. И правда...Что было бы со Слаггером, если бы он не смешался с ней ритмом тогда? Эта мысль делала Питчер очень и очень неприятно, от чего та сразу же попыталась отогнать эту навязчивую мысль в сторону. — Ну..Он же сам полез в этот Выставочный Матч! Я бы никогда не узнала о том, что он следит за мной, что его жизнь зависит от меня! Он...Спас себя сам, — Питчер видела, что ухудшает состояние и настроение матери Слаггера, поэтому решила быстро перейти на веселую ноту. — Но все же...Я рада, что он меня встретил. Он правда очень хороший друг, пусть и бывает слегка упрямым. А может быть и...мммх...        Пи почувствовала, как ее щеки резко запылали румянцем. Прошло столько времени, а ее влечение, ее страсть к нему лишь растет, не гаснет. Но принять это Питчер не могла. Просто не могла. Ей казалось это какой-то глупой и беспощадной шуткой самой судьбы. Ее язык как-то неловко сплетался, а пальцы нервно зашевелились, объединяясь в кулачок. Собеседница тихо посмеясь, увидев красные щёчки Пи. Смущение девушки нарастало, наполняя ее голову всякими неправильными мыслями. — В ВАННУЮ! НЕ УЙДЕТ ОНА НИКУДА! ДАВАЙ, ДАВАЙ! ПРОХОДИ, КАБАН УПРЯМЫЙ! — резко прервали мысли Питчер крики старого мужчины и скулеж ее друга. Крепкая старая дверь с громким стуком захлопнулась, после чего уже немного побледневшая хозяйка дома с облегчением вздохнула. Ко столу подошёл старый светлый мужчина с короткими усами и поседевшими волосами до ушей. На нем был надет рабочий комбинезон, запачканный сажей и углем. Он, выпрямивший свою спину и упёршись перчатками о стол, бросил взгляд в сторону девушки. — Это ты Питчер, за которую он так печется? — Амм...Я! Да, я Питчер, — придя в себя, ответила Пи, аккуратно кивнув головой в знак вежливости. Прищурившись, она сморщила лицо. — А где Слаггер? — В ванной, душ принимает. Как только трубу в котельной подлатали, оказалось, что в шахтах вентиляции что-то случилось. Ну и я хотел влезть, я меньше вешу. А он меня оттолкнул, мол стар я слишком, а потом сам полез проблему решать. Как только под ним не обвалилось все? — Он не такой уж и увесистый..., — неловко промычала Пи, отводя смущённый взгляд. — Кхм. Проблема решена — это главное. Ну и он хотел сюда придти, чтоб тебя увидеть. Конечно же, я его запихал в ванную, он что, совсем уже дурной — лезть к даме, будучи страшно запачканным?! В общем, придет он скоро, не боись.        Питчер была немного удивлена его манере общения. Честно говоря, по рассказам Слаггера она всегда представляла его отчима очень серьезным и важным человеком, не спускающим своего носа к другим. Поразительно, какие же всё-таки на деле оказываются люди! — Присядь, дорогой, отдохни! С утра из котельной не выходил! — женские крепкие руки резко потянули старика на стул, заставив его коленные суставы хрустнуть. Тот что-то проворчал, но уселся напротив Питчер, сняв перчатки. — Но еду не бери, пока руки не помоешь! Не позволю тебе есть со всей этой дрянью на руках!        Тот вытащил влажные салфетки и провел ими по рукам с особой тщательностью. Этого было достаточно для женщины, поэтому она позволила ему взять выпечку со стола. Короткие фразы и диалоги между ними были очень схожими и очень приятными, словно от их слов исходило что-то особенно светлое, что сближало Питчер к его родителям. Ей даже казалось, что они способны продолжать друг друга с полуслова. Пи даже охватила мысль: будет ли у нее такое же со Слаггером? Эта мысль заставила ее сердце биться быстрее. — А как вы смешались ритмами? — неловко спросила девушка, начиная накручивать на свой длинный указательный палец прядь волос. Женщина поцеловала своего мужа прямо в губы после этого, тихо усмехнувшись, когда тот обхватил ее плечи и обнял. — Эта история довольно интересная, должен я сказать. Я познакомился со своей женой по перепискам, а именно по одному ее письму, которое она случайно оформила не на адрес своего бывшего мужа, а меня. — Да, на тот момент этот черт был в командировке, а мое солнышко жило неподалеку! Честно, совершенно не помню, чего тому придурку было надо там! Но это не главное. Я случайно связалась с этим прекрасным мужчиной...и у него хватило времени мне ответить! — Несмотря на мой бизнес и занятость, я сильно заинтересовался в смысле ее письма. Пусть она и писала своему мужу, но по ее подобранным словам и странным репликам я понял, что она его боится и совершенно несчастлива с ним. Но я бы проигнорировал это, если бы не адрес...Я жертвовал много своих денег туда, потому что переживал за местный уровень жизни. — Когда я увидела письмо не от своего мужа, а от какого-то богатого мужчины, я, конечно же, испугалась поначалу! Но потом я поняла, что он хочет мне помочь...Вот и все пошло да поехало! Он узнал о наших плохих отношениях с мужем, а когда услышал ещё и о том, что у меня есть больной сын, то это стало последней каплей для него! — Я прислал ей деньги на поезд, предлагал сбежать. Она поначалу очень сильно боялась последствий и того, что он успеет ее догнать. Но я смог ее убедить. И когда я наконец встретил ее на станции...Я смог ее впервые поцеловать. Мне было все равно на ее цвет кожи, на ее внешность. Я влюбился в нее через письма, мне другого не было нужно. И именно тогда я почувствовал...Что мое сердце бьётся точно так же, как и ее. — Ещё маленький Слаггер был свидетелем этого! Но не думаю, что он хоть что-то помнит...мелкий ж был! Ты бы видела его маленькую мордашку! Ах, точно, у меня есть фотоальбом! Давай я покажу тебе? — Не стоит, — холодно ответила Питчер, зная, как ее друг отреагирует на это. По взгляду его матери она поняла, что если будет здесь жить некоторое время, то от нее не отстанут, пока не покажут детские фотографии пухляша. — Но всё-таки. Я рад, что я спас ее, и что Слаггер вырос именно под моим воспитанием. Я видел в нем потенциал, знал, что из него вырастет кто-то большой, великий и сильный, несмотря на его болезненное сердце. И вот сейчас он очень талантливый бейсболист, пусть все врачи хором утверждали, что не светит ему свести жизнь со спортом. Хотя поганства от предыдущего отца у него не занимать...Пусть и в некоторых наших междоусобицах виноват был только я. — О чем это Вы? — Ой, не выкай со мной. Мой высокий социальный статус уже в прошлом. Да и к друзьям сына я отношусь, как ко своим! А по поводу ситуации...Однажды не сдержался, сорвался во время одного плохого дня на своего сына. Вот и ляпнул ему, что никогда я ему отцом не звался, что приемный он. Слаггер уже взрослый был, ему восьмой год жизни шел...И я больше никогда с того дня не слышал от него, чтобы он называл меня папой. Всегда по имени...ну или отчим. Это даже неприятнее. Слаггер до сих пор держит на меня детскую обиду, но, к счастью, с реальным отцом у него встретиться желания не было. Понимал, что мама не просто так уехала. Мне стыдно за себя. Но он меня не прощает, — он почесал макушку головы, немного прервав свой голос с заметным русским акцентом. — Видно, это мне на всю жизнь. — Такой злопамятный? — Говорю ж, что поганство от отца родного взял. Ему трудно прощать и контролировать себя, — он аккуратно провел своим костяным пальцем по краю тарелки. — Поэтому он и использовал тебя ради смешения ритмом. — У него не было другого выхода! — резко вскочила Питчер, страшно покраснев, но уже со злобы. Она сама не понимала, почему ее это так задело, но сердце подсказывало ей защищать. — Он бы попросту умер, если бы не смешался со мной! Он...Он поступил правильно! И это не поганство! Поганство лишь то, что ты считал, что ему суждено умереть!        Пи обнаружила, что в соседней комнате давно перестала течь вода. Он просто сидит там и слушает. Но Питчер это не смущало: Слаггер был ее другом, к которому у нее парадоксальные чувства, и она не позволит его же родителям говорить что-то плохое про него. Старик, удивлённо подняв густые брови, после чего поправил усы и закрыл глаза. — ...Ладно. — И почему вы не называете его по имени? Вы что, не любите его?! — Питчер поперло. — Ох, нет, Питчер, это лишь уважение! — резко вмешалась в разговор матерь. — Ещё в шестнадцать лет он к нам подошёл и попросил больше не называть его по имени, лишь по его должности. Мы не хотим его смущать и просто принимаем его выбор! — Оу. Вот как, — Пи снова села, после чего потянула в рот очередную булочку. — Прошу прощения. — Ничего страшного. Видимо, я просто...Не так понимаю его. Всё-таки, я не родной ему отец. Поэтому и трудности. Мне ещё долго предстоит извиняться перед ним. — Я уже давно простил тебя, папа, — все резко обернулись в сторону прохода, об косяк которого упёрся Слаггер в чистой одежде, легко улыбаясь. По его эмоции была видна лёгкость на его душе и искреннее счастье — такое Питчер видела редко.        Отчим сильно растрогался, а его сердце и руки задрожали. Он встал и пошел в объятия к своему приемному сыну, чуть ли не плача. Старик пытался что-то сказать, но слезы подавляли всякие его попытки сказать хоть что-то. Мужчина же просто обхватил его полностью, уже широко улыбаясь и слабо посмеиваясь.        Конечно же, Питчер не была против остаться у этой семьи дома. Прекрасные родители, прекрасная атмосфера, прекрасный Слаггер. Но уже темнело, девушке надо было возвращаться домой. Сильный туман, который так и не рассеялся за весь день, стал аргументом Слаггера, чтобы провести свою подругу до дома. Разумеется, той не нужны были какие-то его аргументы, ведь она наслаждалась просто его компанией. Но по мере ухода из дома, тот становился все молчаливее и мрачнее, напряжение было видно по его физиономии. — Все хорошо, Слаггер? — ...Я не уверен. Я...Смогу ответить тебе на этот вопрос позже.        Прошло время. Девушка уже в постели. Казалось бы, чего ей переживать, когда можно окунуться в царство снов и покоя, но какая-то нагнетающая мысль не позволяла ей это. Слова Слаггера. Он не уверен в своих чувствах? Да что с этим человеком средних лет не так? Так бы она и гадала, если бы не услышала резкий тревожный щелчок входной двери. Новые ключи были только у него.        Девушка, аккуратно ощупывая пол, спустилась с кровати, а затем и на первый этаж, чтобы понять, что происходит. Резкие грохоты сильно пугали ее, от чего она время от времени вздрагивала, но продолжала спускаться. И вот перед ней такая картина: мужчина, измазанный в чем-то черном и непонятном, бил топором по удерживающим потолки подпоркам, ослабляя их. Дом чуть ли не дрожал, но его лицо оставалось невозмутимым. Пугающим. Казалось, что с ним было что-то не так, что он изливал свою злобу. — СЛАГГЕР, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! — завопила Пи, придя в себя. Тот лишь бросил свой мрачный взгляд в ее сторону и, завершив обрубку последней подпорки, покинул здание, оставив бывший домик Глерр в максимально неустойчивом состоянии. Питчер понятия не имела, что это было, что с ним происходит и что у Слаггера на уме. Но факт остается фактом: сегодня девушка уже не уснет. — Хммм...Значит, вломился в дом и начал его рушить? — переспросила загадочно девушка, поправляя воротник и красивый розовый галстук. Питчер хмыкнула, после чего уткнулась своим холодным носиком ей в грудь, громко сопя. Крепкая женская рука аккуратно провела по чистым волосам Пи, после чего послышался громкий вздох. — Мда, если говорить здраво, то тебе стоит забрать у него ключи или что-то в этом духе. Хотя не думаю, что сейчас это будет практично...Он не нападал на тебя? — Нет, ты что! Он просто...Посмотрел на меня. И ушел..., — Пи странно покраснела. Староста, недолго думая, снова надела на девушку кепи, после чего аккуратно оттянула ее от себя. — Мне...Мне правда страшно за него, Репортер! Что я могу сделать, чтобы решить эту проблему? — Понятия не имею. На вид он казался более безобидным и спокойным. А вот как. Внешность его оправдала. Но всё-таки. Может, ему нужно что-то от тебя? — О чем ты? — девушка медленно подняла взгляд к Репортеру. Та странно улыбнулась. — Ну, как мужчине от женщины, знаешь. Вы же давно знакомы, да? Скорее всего, тебе предстоит сделать выбор. Отдалиться или сблизиться с ним, — маленькая девушка немного ошалела от этих слов, после чего Репортер получила сильную пощёчину. Та ахнула, отскочив в сторону и закрыв лицо руками. — НЕ СМЕЙ ТАКОЕ ГОВОРИТЬ ПРО НЕГО!!! — затем она перешла на спокойный тон, увидев сильный испуг своей старосты. — Он не такой человек. Он меня и тронуть просто так не смеет, а ты о таких вещах говоришь! Я уверена, что с ним происходит что-то другое! Но что..?        Высокая девушка выпрямилась, закашляв. Она немного смутилась, отвернувшись в сторону и обняв саму себя руками. Питчер вздохнула. Да, эту дамочку уже не поменять, поэтому ее остаётся лишь принять такой, какая она есть. Так или иначе, набравшись сил и смелости, она снова повернулась к Пи, попытавшись улыбнуться. — Да...Прости. — Все хорошо, Репортер. Я не обижена. — Это...это хорошо. Может ты как-то обидела его? Сказала что-то не то? — Да нет. Я наоборот его защитила перед его родней! — довольно подняла свой носик Пи, усмехнувшись. — Я смею предположить, что это не особо-то и связано с тобой, Питчер. Может быть, он просто сорвался. Почему бы тебе самой не поговорить с ним? — на удивленный взгляд Питчер, та махнула рукой в сторону окна. — Он там, у главных ворот~ — Какого— — Питчер подбежала к окну и стала присматриваться к воротам: и правда, облокотившись об забор рядом с железными входными прутьями, стояла большая полная фигура, разговаривающая с охранником, сидящем в будке. Пи резко вскочила и помчалась в сторону лестничного прохода, после чего скользнула по лестницам далеко вниз, не обращая внимания на просьбы своей подруги остановиться. — Что он тут вообще забыл?! Совсем уже?!        Она вырвалась на улицу, глотнув свежего воздуха. Сегодня пахло корицей. Но Питчер этого не замечала, ее целью был ее друг, который по неизвестным причинам ожидал ее прямо у ее университета. Сердце уже не позволяло бежать, а ноги еле волочились. Пусть Пи и стала сильнее за все эти месяцы тренировок, но почему-то именно в сегодняшний день она чувствовала адскую усталость и слабость в своих мышцах, от чего еле держалась на своих ногах. Но вот она подскочила и грохнулась прямо у ворот, заставив двух взрослых мужчин не на шутку вздрогнуть. Кажется, Слаггер не видел, как она бежала сюда. — ЧТО ТЫ ТУТ ЗАБЫЛ?! — выпалила она, пытаясь подняться с помощью крепких рук. Попытка вполне успешная, но ноги все равно сильно дрожат, девушка вот-вот упадет. Крепкая рука стала ей опорой, она крепко держалась за него. Охранник недовольно заворчал в очередной раз, а Слаггер быстро вышел из шока, усмехнувшись. — Не переживай, Питчер, я тут не просто так. Позже ты все узнаешь, абсолютно все. А пока у меня есть к тебе лишь одна просьба, — тут его лицо резко стало каким-то очень сердитым и серьезным, Пи немного задрожала, увидев резкую смену эмоций тренера. — Ты переезжаешь ко мне сегодня же вечером. — Но... — Никаких но, юная леди. Это приказ, и если ты его не исполнишь, то поплатишься за это только ты одна. Понятно? — он ткнул крепким пальцем ее прямо в грудную клетку, от чего та сжалась, чуть ли не плача. Но затем он снова стал спокойным, убрав свою руку, от чего Питчер грохнулась на землю. — Надеюсь, понятно. — Мистер Слаггер, Вам не стоит так грубо обращаться с местными студентами! — резко возомнил охранник, наконец придя в себя. Тот сразу же извинился, лишь добавив, что это лишь необходимость в такое опасное время. Питчер же, сжавшись в комочке, не понимала, что с ее другом не так. То невероятная нежность и внимательность, то такая грубость и агрессия. Слаггера явно что-то сильно настораживало, и пока Пи не поймет, что именно, то ей придется терпеть всю эту нервотрепку еще очень и очень долго. — Эй, Питчер, — он аккуратно присел на корточки, чтобы быть на примерно одном уровне с ней. — Прости. Это было так больно? Мммгх....Я тебя подожду тут до завершения пар, ладно? Я должен тебя провести до дома и удостовериться, что...ну..С тобой все будет хорошо. Давай я помогу тебе встать.        Он сдержал свое слово, и при повторном, но уже последнем за этот день выходе из университета, Питчер снова встретила его у охранной будки. Кажется, Слаггеру было комфортно в компании с этим старым мужчиной, который не очень-то и хорошо выполнял свою работу. Увидев Пи, он немного засиял, радуясь, что она в порядке. Конечно, Питчер уже не держала на него зла за то, что он накричал на нее несколько часов назад. Ей незачем было держать эту злобу, к тому же, он извинился, а как такого не простить? — Слаггер, почему ты не можешь мне сказать сейчас, что с тобой происходит? В последнее время ты очень встревоженный! — Тебе...Тебе не стоит это знать, Питчер. Это..Не для тебя. Если я начну об этом говорить, станет только хуже. Пожалуйста, доверься мне. — Я-то доверяю тебе! Но мне же надо знать, почему мой самый близкий друг так сильно нервничает! Ведь ты же мне доверяешь, да, Слаггер? — почему-то этот вопрос сильно рассердил мужчину, из-за чего он, сильно рыкнув, отвернулся от девушки, ничего не сказав. Конечно же, Пи это сильно смутило, но она решила не подавать виду.        Они дома. — Я приду за тобой через пару часов. Пожалуйста, собери все самое необходимое и держи при себе зажигалку. — Зажигалку? Слаггер, ты же пирофоб! Что с тобой??? — Просто возьми, черт возьми, зажигалку, — он покинул здание с этими словами. Питчер не выдержала и с силой ударила по столу своим маленьким кулачком со злобы. — ДА ЧТО С НИМ НЕ ТАК?!        Собрать вещи не составило ей никакого труда. По факту, она не потратила и получаса на это, а все ее вещи поместились в относительно небольшом рюкзаке. Девушка проверила пару раз содержимое рюкзака, чтобы точно убедиться в том, что все вещи, которые принадлежали именно ей, были у нее: одежда, бита, бейсбольные мячики, предметы для шитья и ткань, а также пару плюшевых игрушек. Питчер очень любила различные мягкие игрушки самых разнообразных оттенков, у нее даже была некая их коллекция, поэтому расставаться с ними она уж никак не собиралась.        Собрав весь свой жизненно необходимый хлам, Питчер задумалась о том, почему же она не видела дома у Слаггера Судью. Случилось ли что с ней? Девушку это сильно встревожила, она даже заподозрила что-то нехорошее с ее участием. Спустившись на первый этаж, Питчер продолжала свои размышления вслух. На улице было очень темно, почти ничего не разглядишь. Вероятнее всего, Слаггер придет с фонариком, поэтому Пи увидит издалека его яркий приятный свет. — Что он мог сделать с моей Судьей? Выкинуть? Так просто? Да нет, она бы тогда пришла ко мне и пожаловалась, моя дорогая мартышка не из слабых! Тогда...Продал? Навряд ли, она же немая, без языка, совсем немощная! Никто не захочет такую приобрести, разве что волонтеры. И то, они малую цену вероятнее всего предложат. Тогда...Тогда перерезал на органы?! Ахахаха! Конечно же нет. Это же Слаггер, он не может так зверски...напасть на животное...Или может? Он какой-то свирепый в последнее время, сердитый. Он что, совсем потерял чувство такта, находясь рядом со мной?! Думает, что я, такая дурашка, приму все его выпады! Да я...Да я откажусь идти с ним, вот что! Пусть дом и трясется, пусть Судья и пропала, а он угрожает...Я никуда не пойду, все! Нужно мне еще тут с такой эгоистичной истеричкой жить! Стыдно, что я пыталась защитить его перед родней! Стыдно! Вот и все! Все! — Питчер-чаааан, почему ты так шумишь? — резко Питчер сильно дрогнула, услышав родной голос. Что больше ее пугало, так это то, что перед этим не было ни лишнего шороха, ни лишнего шума. Лишь сплошная гробовая тишина. Девушка резко обернулась, увидев перед собой потрепанную подругу детства, которая мирно улыбалась. Единственное, что сильно смутило Пи в образе Анны, так это покрытые странной пеленой глаза, словно она была под чем-то. — АНЯ?! ТЫ ЖИВА?! — резко выпалила Пи, чуть ли не бросаясь в объятия ко Глерр. Но что-то отталкивало ее от пришедшей. Ее сердце странно заболело, что не было свойственно, от чего Питчер решила воздержаться в своих эмоциях, продолжая удерживать дистанцию. — ГДЕ ТЫ БЫЛА ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ?! ЧТО С ТОБОЙ?! — Со мной все хорошо! :0 Но....Что это с тобой, Питчер-чан?~ — словно не своим голосом резко сказала девушка, странно и неестественно растянув улыбку. Питчер сильно напряглась, увидев в челюсти подруги два ряда острых зубов. — О ч-чем это ты, Ань?.... — Ты такаааая странная! Ты разве не видишь? Почему ты живешь в мире..., — голос расслоился на несколько отчаянных беспомощных голосов, словно души мертвецов сгорают в адском пламени чей-то садистической ярости, наслаждаясь каждой ноткой их воплей. — ...Которого не существует!~~~        Стены здания словно побелели. Анна Глерр начала истошно смеяться, разрывая свою глотку на две части и выливая из дыры странную черную слизь, которая мигом стала покрывать все туловище. Теперь перед Пи стояла не та самая лучшая подруга. Перед ней стояло нечто, страшное уродливое создание, которое уже трудно было назвать человеком. От ее лучшей подруги тут остались лишь остатки волос, которые не были выдернуты с кровавым корнем, а также обрубки синей жилетки и штанишек под нее. Форма была схожей с человеческой, но словно перерастала в животноподобное творение тьмы. Тело было почти полностью черным, лишь некоторые пятнышки старого тельца Глерр были видны из-под черной уродливой слизи, покрывавшей всю кожу. Из тела вырастали огромные уродские шипы, они были очень острыми и окровавленными на краях. Видимо, эта сущность уже кого-то пронзала своей дополнительной защитой на коже. Ноги стали заметно больше, на них скопилось больше всего слизи, видно для того, чтобы это тяжелое зараженное тело удерживалось достаточно эффективно на ногах, не перекачиваясь и падая. Но, к сожалению, оно все равно качается при движениях, словно неваляшка.        Ногти на руках были длинными, острыми, толстыми. Творение терлось ими об косяк двери, усмехаясь, из рта, наполненного огромными острыми клыками, шла пена и дым, наполняя всю комнату отвратительным запахом. Из копчика вырос небольшой хвостик, который удовлетворительно махал при виде Питчер. Пустой и обреченный взгляд сквозь алую пелену говорил о том, что от прежних чудесных деньков не осталось ни следа. — Соскучилась по своей подруженьке детства, не тааааак ли?~ Аааах, ты не представляешь, как трудно было справляться с этим телом поначалу, Питчер-чааааааАААаан~ — оно продолжало шуметь, издавать противные трещащие звуки, сильно настораживающие маленькую девушку, сопровождая это уродливым смехом и всовыванием длинного извивающегося языка из своей пасти. — Она так долго боролась с этим, так долго пыталась выкарабкаться!~ Но все тщеееееетно!~ — Н-нет...Н-не может..Б-быть..., — голос Питчер дрожал от ужаса, а к ее горлу подступил ком рвоты. Пи еле сдерживала тошноту, пока демоническое создание начало подходить к девушке настойчивым, пусть и таким уродливым шагом. — Конечно же может, ахахаххахахха!~ Так долго скрывать от своей же подруги, от своей же любви! Что в нее вселился демон! Ахаххахаа!~ Ну ничего, ничего~~ Сейчас уже все кончено, не так ли?~~~        Питчер упала на колени, сильно дрожа и закрывая лицо руками. Она не может держать это внутри себя, она чувствует сильную колкость в ее теле, оно требует выйти на свободу. Ее вырвало прямо перед демоном. Тот истошно расхохотался, удовлетворяясь увиденным. — Вы только гляньте, какая слааабенькая~ Ну да, родители сделали тебе мир из картона, ты, разумеется, не готова ко всему~~~ — оно чуть ли не скакало вокруг слабой девушки, разрываясь от смеха. — Они думали, что ты не способна противостоять нам~~~ Но, увы и ах, пророчество гласит обратное, ахахахахха!~ Дочь сильного героя придет, чтобы истребить наш род в этих местах!!!~ Как же смешно!~~~ — Уйди...от меня..., — она начала отползать к выходу, но оно не отставало, донимало ее своим визгливым злорадством, затуманивая разум Пи. Та, чуть ли не теряя сознания от ужаса и странной боли в своем сердце, словно при той мигрени, почти доползла до двери, как тут уродливое создание схватило ее за ноги и бросило в стену, прямо под окном. Питчер, сильно ударившись головой, раскинула конечности, теряя сознание. — Ну уж неееееет~ Я не позволю своей новой игрушке погибнуть таааААААааак быстро~~~ — оно снова приближается. У Питчер начинает идти кровь из носа. — Конечно же, я, от лица всего нашего рода позволю себе отомстить такой ничтожной поганке как ты за твоего отвратительного отца!~~ Что так смотришь?~~~ Думаешь, что мир делится на белое и черное, что твой родной отец был такИиииИИииим героем, спасающим мир от таких плохИииИИИИиииих демонов?~~~ Как бы не так, ахахаха! Видишь ли, мы, тьмы творения, живем независимо от вас, жалких людишек~~~ Но когда людишки вламываются на нашу территорию, уничтожая все, что нам дорого...Ах!~~~ Конечно же, мы принимаем их, как гостей, играясь с ними~~~ Берем игрушечные вертушки, толкаем их, иногда воруем еду...Это же весело, не так ли?~~~ Кто, как не ты, Питчер-чан, знаешь толк в веселье от воровства?~~~ — Я-я... — Не оправдывай себя!~~ Люди — гниль, они никогда не меняются, ухуххуху!~ За вами, жалкими творениями, так забавно наблюдаааать! Аж тошнит!~~~ Так и твой отец — наглый предатель всех нас!!~~ — Т-ты...Н-не..., — крепкая рука демона в тельце Глерр схватила Питчер за горло, не позволив договорить. Скользкий и омерзительный язык урода обвивал всю шею Пи, пробовал ее на вкус. — Имею право, имею право!!!~~~~ Он влился в наше общество!~~ Вошел в наше доверие!~~~ И даже сделал несколько хороших дел для нас!!~~ Ну а что же потом, Питчер-чааааан?~~ — голос стал мрачным, пустым. Не заигрывающим, нет. Каким-то ничтожным и разочарованным. — Он предал нас всех. Убил каждого своим мощным оружием, оставив от нас обрубки и черные слизистые пятна. Он обратил половину из нас в прах, и только меньшинство успело улететь, сформировав демоническую тучу, бездумно странствующую по местности, окрестностям. Он убил нас позорно. Унизил перед всеми. Мы, грязные и ничтожные, знали по пророчеству, что на место его восстанет его крепкая дочь, которая сотрет нас еще больше. Именно поэтому....Я и убью тебя!~~~ Медленно, мучительно!~~~ Ты заслуживаешь этого!~~~        "Ты ничем не лучше своего отца, Питчер-чан~ Такая же грязная и лживая предательница!~~ Конечно же, мы не позволим тебе жить дальше~~ Не переживай...Смерть будет болезненной~~~"        Питчер громко кашляла, орала, звала на помощь. Но словно никого и не было в этом месте, словно она осталась наедине с демоном и, не послушавшись Слаггера, не взяла зажигалку в свой рюкзачок. Она была беспомощной, ее душили, начали аккуратно разрезать кожу на шее острым языком, желая влить своей черной слизи для заражения. Слезы стекали ручьем у девушки, она заливалась ими, громко и истошно крича. Невыносимая боль давила на сознание, кажется, Питчер больше не выдержит, вырубится. Она ухватилась своими ручками за руку демона, ослабляя его давку, из-за чего он начал громко шипеть. — Против вас по другому...и-и не пойдешь, паразиты! — пыталась сопротивляться она, вызывая у демона лишь сумасшедший смех, издёвку над человеческой слабость. — Какие мы злыыыые~ Стали вот как говорить со своими друзьяяяями~~ — Питчер резко покраснела. Существо передразнивало ее, показывая отношение Питчер ко Слаггеру. Ей стало невыносимо больно от осознания этого, от осознания того, что она хотела отказаться сбежать из этого адского места.        Она испытывает страшный стыд за то, что считала большую часть речи Ани просто глупым лепетом, которому не надо уделять много значения. Она хотела бы сейчас увидеть ее настоящую, обнять и плакать в ее плечи, извиняясь за свое холодное показушное отношение к ней. Но сейчас она мертва, вместо нее теперь гнилое уродство, которое надрывается от смеха из-за мучительной и медленной смерти Питчер. Она закрыла глаза. И правда...она заслужила это. Холодное отношение к Ане, к Репортеру, ко...Слаггеру? Нет...Как же ей было стыдно при даже простой мысли о нем! Она совершенно не понимала его, но вместо попыток разобраться просто поверхностно смотрела на него, как на нервного дурака, который не способен контролировать себя. Как же она только смела подумать о том, что он как-либо вредил Судье, когда он столько месяцев потратил именно на нее, на ее развитие! — Знааааешь, что я подумал?~~ Перед самой твоей смертью....Я разорву это жалкое ничтожное тельце этой...толстой уродливой девочки!~~ Она все равно сдохла, ахахаха!~~        Ярость переполнила девушку. Она вытащила из-под кепи тот самый бейсбольный мячик, после чего резко заехала им по физиономии твари. — НИКТО НЕ СМЕЕТ ТАК ГОВОРИТЬ ПРО АННУ ГЛЕРР! НИКТО!!! — она отскочила в сторону, от чего демон впечатался в стенку собой, разогнавшись и попытавшись напасть на Пи. Это его очень сильно рассердило, от чего он громко завопил тысячью голосами. От этой какофонии Питчер хотела лишь повеситься. Сущность рассердилась, напрыгнула на девушку, прижав к полу и покрывая ее своей пеной и вонючей слюной. Кажется, этот запах как-то влиял на мозг Пи, потому что она начала медленно вырубаться без всякой возможности сопротивления.        Большая мужская рука выбила окно и, схватив Питчер за ворот одежды, резко вытянула ее из выбитого окна. Теперь вся его кожа покрыта стеклом и кровью. Пи пришла в состояние только на руках бейсболиста. Но что-то с ним было не так: зрачки расширены, оскал неестественный, шел противный запах гнили вместо приятного запаха гари. Пи хотела поинтересоваться его состоянием, но он быстро поставил ее на ноги и оттолкнул с силой в сторону. Мужчина вытащил биту и выбил дверь. — ВЫХОДИ, ПОГАНАЯ ЧЕРНАЯ ТВАРЬ! ОЩУТИ МОЙ МНОГОКРАТНЫЙ ГНЕВ! — раздался крик из дома. Питчер начала наблюдать с улицы происходящее: Слаггер, явно разгневанный, ходил кругами прямо напротив демона, копирующего его действия. Они время от времени перебрасывались грубыми высказываниями, выжидали момента нападения. И вот, бесноватая Глерр резко попыталась наскочить на него. — ТАК И ЗНАЛ! ТАААААК И ЗНАЛ, ЧТО ТЫ У НАС ТРЕТИЙ ЛИШНИЙ~~ ПЫТАЕШЬСЯ ПОКАЗАТЬ СЕБЯ ПОЛЕЗНЫМ ПЕРЕД ПИТЧЕР-ЧААААН?~~ ДА ТЫ НИЧТОЖЕСТВО!!~~ — Эр с силой ударил по одной из подрубленных подпорок, начиная обваливать дом. Выбитой подпоркой же он с силой ударил и отбил демона в сторону. Даже бита не пригодилась! Сущность с силой ударилась об соседнюю стену. — УБИТЬ ТЕБЯ! УБИИИИТЬ!~ — Единственный, кто заслуживает здесь смерти — ты, недоразумение человечества. Отпусти ее тело и оставь нас в покое, — Питчер очень напрягало, что Слаггер разговаривает так спокойно, что обычно ему не было свойственно в таких эмоциональных ситуациях. И это ненормальное спокойствие надвигало лишь больше ужаса. Больше Пи ничего не слышала, лишь драку и вопли демона от явной резкой боли.        Слаггер выбил ещё две подпорки. Дом вот-вот рухнет. Толкнув демона в последний раз, тот выскочил из здания, после чего зажег имеющуюся при себе зажигалку. Он фырчал, шипел, на его глазах выступили слезы. Дрожащей рукой, будучи явно напуганным от вида огня, он направил источник огня в сторону здания. — В этот раз я не ошибусь, Ти, — чуть ли не мертвым голосом сказал он, после чего бросил зажигалку на почти обвалившееся здание. Демон завизжал, попытался выбраться, начал гнаться как сумасшедший. Крыша резко рухнула, обвалив все здание с громким треском и хрустом. Слаггер снова взял Питчер на руки, крепко обняв. — Все будет хорошо, Питчер. Это уже не твоя подруга. Твоя подруга мертва.        Из-под палящего бревна резко выскочил демон, рыча и стоня от невероятной боли. Эр отскочил в сторону и махнул рукой в сторону бесноватой. — Судья, пожалуйста, — тихо прорычал он и, словно по команде, из-под его шлема выскочила обезьянка, которая тут же побежала по его вытянутой руке и с силой отскочила, упав прямо на лицо демону. Она начала царапать его, демон не смог оторвать ее от себя, начиная гореть. Слаггер дернулся с места и начал бежать. Бежать, куда подальше. — Я надеюсь, ты взяла все, что тебе дорого. — В-все..., — кое-как проговорила Пи, продолжая захлёбываться в безутешных слезах. Немного погодя, Слаггера догнала Судья, запрыгнув ему на плечи, а затем на голову Питчер, обнимая ее шею. Поразительно, она в целости и сохранности. Конечно же он не смел ей навредить. Питчер не могла поверить, что она вообще его подозревала в чем-то плохом. Он остановился, смотря на горящее здание издалека в последний раз. Громкий треск и жар с явной вонью наполнили воздух, Эр чуть ли не рыдал, сильно дрожа, а его зрачки медленно сужались. — С-слаггер....В-все кончено?... — Все кончено. Все, не смотри туда. Пожалуйста. Мое сердце разрывается от твоих слез.        Он продолжил бежать, не останавливаясь. Бежать от этой реальности, от этого ужаса пламени, оставленного позади. Анны больше нет, никого больше нет, остаётся лишь бежать в пустоту. Бежать, словно позорный воин, которого гонят из страны. Питчер начала терять сознание. Ее разум медленно отключался, в глазах плыло, наступил конец. Девушка вырубилась на руках Мистера Большого Отбивающего Героя. — ТЫ СОВСЕМ ЧТО ЛИ?! — Питчер разбудили вопли отчима Слаггера. Она привстала, начал рассматривать свое местонахождение: это была небольшая комната розовых тонов с небольшим шкафчиком и тумбочкой у железной кровати из темной древесины. Рядом с ее очень мягкой постелью стояла отдельная кроватка для Судьи, на которой мирно дремала сама обезьянка. Ее шёрстка была обожжённой. Пи ступила на ковер и подошла ко двери, смотря в замочную скважину. Дверь не была заперта, но Пи не хотела показывать того, что она очнулась. Ей был интересен семейный конфликт. — СКОЛЬКО ТЫ ВКАЧАЛ В СЕБЯ?! СКОЛЬКО?! ТО, ЧТО ТВОЕ СЕРДЦЕ ЗДОРОВО...ОНО!!! ОНО НЕ ГОВОРИТ О ТОМ, ЧТО ТЕБЕ МОЖНО КОЛОТЬСЯ!!!! — Это была необходимость. Если бы я не накачал себя этим, я бы не смог сохранять спокойствие. Со мной все хорошо! — ПОСМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА, НАРКАШ! Я ВОСПИТЫВАЛ ТАЛАНТ, А НЕ НАРКОМАНА! — Дорогой, не кричи так на не— — ОН ПРИНИМАЕТ НАРКОТИКИ!!!! ПОЧЕМУ МНЕ НЕ КРИЧАТЬ?!        Питчер ахнула. Теперь понятно, почему Слаггер сохранял такое спокойствие, почему его зрачки были такими расширенными, почему он так поздно явился. Видимо, искал необходимое. Она не знала, стоит ли вмешаться, но что-то подсказывало, что подобное надо будет обсудить утром, когда все будут спокойны.        Только она хотела пойти назад, как тут заметила, что ее друг надвигается в сторону ее спальни, явно почувствовал, что за ним наблюдают. Питчер резко отскочила от двери и залезла в кровать, как тут дверь открылась. Слаггер выглядел очень уставшим и слабым — наркотик взял свою долю. — Питчер, ты...ммм... как? — кое-как спросил он, устремив свой взгляд в ее сторону. Она высунула головку из-за одеяла, после чего привстала. — Все хорошо, Слаггер, — тихо ответила она. — Зачем ты это сделал? — Сделал...что? — Ну, вколол в себя— — Это не наркотическое вещество. Это успокоительное, просто в большой дозе. Со мной все в порядке. Я бы не сжег этого монстра, если бы не оно. Прости, Питчер, — отвёл взгляд. — Тебе нужен хороший сон после этого стресса. Прости, что побеспокоил. — Останься! Мне нужно объяснение!        Так Питчер и узнала, что вся нервозность Слаггера была вызвана вернувшимся демоном, забравшим тело подруги Пи. Лекарство, сломанные подпорки, ругань и приказ переехать — все это было лишь подсознательным ужасом и хоть какими-то отчаянными попытками остановить грядущую угрозу для ритма, для любви. — Прошлой ночью, когда я пришел рушить подпорки...Перед этим я столкнулся с этим уродцем. Он пылал яростью и гнилью, крича о завершении мира и царствовании тьмы. Пытался убить меня. Знал, что я буду главным препятствием. Но убить меня не смог. Я успел скрыться. Его ошибкой было то, что он так и не смог погубить меня, ахаха! Глупые создания. Ммм...С тобой хоть все хорошо? — Да, конечно. Ты же спас меня! С-снова... — Кажется, у маленькой "ВМщицы" появился новый телохранитель, не так ли? — он забавно улыбнулся, дав понять, что все прошло. Что демон позади. Что дом в огне. И что надо это просто принять, продолжать жизнь дальше. Питчер покраснела и обняла его, прижавшись носом к его грудине. Какой же он теплый. — Все будет хорошо. Я обещаю.        Слаггер умел исполнять обещание, ведь жизнь и правда стала гораздо спокойнее. Имея постоянное общение с поддерживающими во многом родителями ее друга, Пи чувствовала себя в своей тарелке. В этом доме чувствовалось умиротворение, девушка привыкла к нему очень быстро. — Судья, тебе здесь нравится? — "Да, его родители на старости лет отсиживают дома, поэтому они могут заботиться обо мне. Спасибо, что отдала меня ему". — Ты вроде сама ушла к нему, разве нет? — "Уже не помню. Так или иначе, здесь мне хорошо, и если вы с ним куда-то смоетесь, то я останусь у его родителей до конца дней!" — Смоемся? О чем это ты? — "Розовое Золото". — Розовое... Золо...ТОЧНО! СЛАГГЕР, ИДИ СЮДА!        Некоторые их тренировки стали проходить на свежем воздухе на заднем дворе дома. Честно говоря, Питчер тут нравилось гораздо больше, нежели в огромном пыльном зале, забытом всеми. И вот, в конце концов, девушка смогла отбить свой первый бейсбольный мячик.        А было это так. На одной из очередных тренировок, подразумевающих работу с битой, Пи решила поспорить с Эром. — Конечно же я смогу! Ты что, сомневаешься в моих силах?! — Ничуть нет, Питчер. Просто...ээ..Ты никогда ещё не отбивала мячи правильно. Либо страйк, либо пропуск. Но если ты сегодня справишься...Ммм... — Ты переоденешься в костюм горничной и на протяжении недели будешь моей личной домохозяйкой! — она тыкнула своим пальцем прямо ему в живот. — Что скажешь?! Не струсишь?! — Как наивно, хахаха. Ладно, показывай, на что ты способна, — махнул рукой Слаггер, взяв в другую руку мяч и отходя в противоположную сторону. Питчер встала в позицию баттера, вцепившись всеми своими силушками в биту и рыча. Выставив ноги на уровне плеч, Пи была готова. И тут в дело приходит пятикратный ритм. Так уж получалось, что их действия полностью подстраиваются под определенный счёт до пяти, хотят они этого или нет. Питчер замечала это всегда, но далеко не всегда ей выпадал шанс отбивать мячи от Слаггера, а не от специальной для этого машины. Девушка прислушивается к своему сердцу. Ждёт.        Раз. Он попытался встать в позицию питчера.        Два. Размахнулся, приняв положение подачи мяча.        Три. Подал мяч.        Четыре. Мяч летит. Питчер зажмурилась, приготовившись к своему блестящему удару. Мяч летел в страйк-зону, победа была обеспечена.        Пять. Громкий "ХРЯК!" эхом раздался по улице, а мяч улетел далеко в небо. Шокированный Эр упал на свою пятую точку от удивления. Пи довольно расхохоталась, размахивая битой. — Хоумран, хоумран! А ты сомневаааался! Моя новая горничная! — Гмх. А что ты будешь делать с другими игроками, ритм которых совершенно другой? — Это мы ещё придумаем! Но это прекрасный первый шаг в моей профессиональной карьере бейсбола! — Этого я..не отрицаю. Да. За что мне все это...        Одно дело, когда ты дружишь с человеком, другое — живёшь у него. К счастливому удивлению Пи, Эр оказался даже лучше, чем он выглядел со стороны. Всегда помогал родителям в случае чего, держал свой чердак в полном порядке, часто готовил специальную еду и кормил Судью через трубочку самостоятельно. В общем, был он очень ответственным.        Поначалу Слаггер не позволял маленькой Пи подниматься на чердак, говорил, что мол опасно там, неприятно будет, если пострадаешь. Но однажды, когда его не было дома, Пи умудрилась взобраться туда и увидеть прекрасную комнату под крышей: старая от времени, но такая уютная и мирная, наполненная различными вещами, всякими старыми коллажами из статей. Но что было для Пи более интересным, так это игрушки из детства его друга. Они были словно привезенными из другой страны, диковинные. Почему-то он их не убрал, вероятнее всего ностальгический эффект не позволял ему выкинуть остатки его детства. Да и зная привязанность Слаггера к определенным вещам, это было неудивительно для девушки.        К счастью, Слаггер не узнал о том, что она была в его большой комнате. Но маленькой Пи очень хотелось бы знать, насчёт чего же он так сильно опасался.        Так жизнь и проходила у нее спокойно. Шел период сессии, Пи работала, не жалея саму себя. В ее небольшую комнату был поставлен достаточно большой и низкий стол, подходящий прямо под ее размер. Приходя домой, та почти не выходила из своей комнаты, постоянно писала конспекты. Удивительно, как сильно на девушку повлияла новая атмосфера, новый дом. Сильная страсть подтянуться, не быть разочарованием — вот стремление Питчер! По вечерам, когда она уже слишком сильно уставала от всех этих бумаг, чернил и информации, Пи проводила время со своим другом, который временами помогал ей, объяснял что-то. — Откуда ты столько знаешь? Ты же не учился в университете...или в колледже... — Знаешь, когда у тебя есть свободное время между матчами и тренировками...ммм...ты стремишься учить что-то новое. У меня есть множество книг, приобретенных за мою молодость — вот оттуда я все и знаю. — Слаггер, ты и так молод, — заметила девушка. — Неправда. — Правда.        Их времяпровождение всегда заканчивалось хорошо: у Питчер не хватало сил на какие-либо ссоры или стычки. К тому же, Эр всегда помогал ей со всякими объяснениями и дополнительной информацией, поэтому у девушки хватало уважения не оскорблять ее попусту, даже шуточно.        В день сдачи дома было тихо. Родители Слаггера прекрасно знали о проблемах подруги с обучением и о том, как сильно она стала стараться учиться после переезда. Время от времени к ним домой даже заходила староста, чтобы понять, насколько там хорошая обстановка, что та стала очень продуктивным человеком так внезапно. Но сейчас остаётся лишь ждать возвращения девчушки. Этим утром она не хотела идти в университет, мол плохо ей очень было. Кожа Пи была очень бледной, а по глазам был виден испуг. Всякая поддержка от мужчины в духе "Ну ты же...эээ...так много училась! Ты не можешь не сдать!" полностью игнорировалась. Ей овладела нервная паника.        Неловкий скрип двери прервал домашнюю тишину. Маленькие ножки ступили за порог дома. Со второго этажа вышла матерь Слаггера, очень встревоженно смотря на пришедшую. Маленькая стала водить глазами из стороны в сторону, выискивая что-то или кого-то. — А где Слаггер? — еле слышно прошептала она, напугано таращась на женщину. — Его сейчас нет дома. А как ты...ну... — Сдала, — ее страх мгновенно, словно по щелчку пальцев, сошел на нет. Она широко улыбнулась, закрыв глаза и слабо покраснев. Собеседница взялась за сердце, после чего рассмеялась нервным счастливым смехом и подошла к маленькой Пи, обняв и хлопая ее по спине своими ладонями. — Ты меня уже испугала, милая! С таким лицом после похорон приходят! Представь видок-то Слаггера от этой новости! Он переживал ни меньше, ни больше тебя! Пойдем, я приготовлю тебе кофе победителя! Пьешь же кофе, да?        Будучи свободной от сессии, девушка была готова заниматься тренировками в больших количествах и дальше. Медленно попивая свой сладкий кофе, она смотрела в окно, покрытое большими стекающими каплями: на улице шел дождь. Раздался громкий гром. Входная дверь снова распахнулась, и мужчины зашли в дом. Старик сразу же скрылся в своем кабинете, в котором он проводил большую часть своего времени, пока Слаггер направился на кухню с большой сумкой. Не сразу заметив Питчер, он демонстративно поставил ее на стол, расстегивая. — Вот. Я взял все, что ты просила, ма— — его взгляд резко остановился на бледной девчушке, которая специально как-то робко сжалась, играя пальцами рук. — Ты пришла...кх...Рановато! Как ты сдала?! — Знаешь, Слаггер..., — начала своим драматичным и мрачным голосом Пи. Кажется, сейчас будет шоу из одного артиста. — Этот день был...явно очень трудным... — Я понимаю, ты же сдавала. — Поэтому...я думаю, что ты поймёшь меня... — Питчер, ты— — И...Аххх...Мне правда очень жаль, правда! Мне так стыдно... — Питчер... — Так стыдно за то, что я... — Что ты????.. — Я... — ТЫ???? — увидев желаемую тревогу друга, Питчер прищурилась и злорадно улыбнулась, язвительно усмехнувшись. — Все сдала на отлично! — Питчер получила искреннее наслаждение, наблюдая за тем, как из очень сморщенного и нервного напряжения мужчина медленно перешёл на спокойствие, с невероятным облегчением выдохнув немного углекислого газа. Он медленно начал массировать свой лоб пальцами в перчатках, продолжая тяжело дышать. — Питчер, я чуть не родил..., — выйдя из приятного шока, он крепко обнял ее, уткнувшись носом в ее волосы. — Я знал, что ты справишься. Я горжусь тобой. Как я могу поощрить тебя? Приготовить...ммм.. что-нибудь очень вкусное? — Ты сначала переоденься в то, во что должен! А там уж мы посмотрим! — свистнула Пи, шлепнув по своей ляжке рукой. Только со Слаггером она может быть такой.        И вот чудесная неописуемая сцена: большой и крепкий мужчина с заметной полнотой и непривлекательным лицом стоит за плитой в чёрно-белом платье горничной, которое обычно надевают люди для косплея. Поправляя белоснежный фартук, он недовольно фырчал, стараясь не нагибаться вперед. Питчер громко хохотала над таким образом Слаггера, но ничего грязного и постыдного она от него не требовала. Ей было достаточно просто браться за рукав его блузки, после чего аккуратно поправлять его, словно это она ответственная за этот прикид, а не он. Так и иначе, Эру идёт: несмотря на нестандартные формы, платье горничной подошло для него идеально, оно даже не жало ему в талии и бедрах. Такой экземпляр был довольно дорогим и редким, пусть сама "горничная" к этой роскоши так хорошо не относилась.        Иногда, чтобы просто подыграть своей подруге, показывая, что подобный унизительный наряд никак не ущемляет его мужское достоинство, он выполнял какие-либо жесты уважения, как, например, стандартный поклон с поддерживанием подола платья. Он сильно краснел от своего же поведения, но его это скорее забавляло, нежели смущало. В ответ же, кокетливо подыгрывая своему близкому другу, Питчер тоже кланялась, снимая с себя кепи и говоря какую-то вежливую фразу наигранным французским акцентом, что забавляло обоих ещё больше.        Резкий звонок прервал дурачество бейсболистов, после чего Эр, сильно нахмурившись, направился ко двери, после чего медленно раскрыл ее, сильно скрипя ей. На пороге стоял паренёк лет двадцати-двадцати пяти, волос не было видно за яркой кепкой, черная одежда с блестящим золотистым ожерельем сильно контрастирует с белой болезненной кожей, пышные губы и глазки-бусинки особенно сильно выделялись на его лице. Увидев перед собой крепкого мужика в платье горничной с максимально серьезным и пугающим взглядом, тот дрогнул, а его ноги подкосились. — Чего тебе? — серьезно спросил Слаггер, от чего тот задрожал ещё сильнее и спрятал свое лицо за блестящим розовым конвертом с золотой печатью. На конверте большими цветастыми буквами было написано "Эру" очень аккуратным и острым почерком. Слаггер узнал его из тысячи, быстро взяв конвертик в руки. — Стой тут. Сейчас приду. — Х-х-хорошо!!!! — с особым испугом кое-как ответил он, после чего перед его носом с громким грохотом была закрыта дверь. Слаггер быстро пошел ко столу и начал неторопливо вспарывать конверт, чтобы не навредить ему. Питчер заинтересовано подошла к нему, но тот быстро спрятал конверт в карман фартука. — Не смотри. Я должен сконцентрироваться, — он начал вчитываться в текст, и чем больше он читал, тем веселее, проще и легче становилось его лицо. Он слабо хихикнул, когда закончил читать сообщение, после чего перевернул лист и, вытащив ручку с зелеными чернилами, начал писать свой ответ. Питчер не знала, что и кто написал Слаггеру сообщение, но зато она видела его ответ:        "Добрый день, подруга. Я рад, что ты поинтересовалась моим состоянием, со мной все абсолютно хорошо. Что же касается твоего предложения, то я обязательно явлюсь, но только с Питчер-подопечной. Я не хочу, чтобы она пропускала все веселье. Да и к тому же, она любит слушать твои песни, так что думаю, что она будет крайне заинтересована в твоей личности. Жди нас в 17:00, как ты и писала. Надеюсь, ты не будешь против компании Питчер."        Дописав это сообщение, он мигом вернулся ко входной двери и снова открыл ее. Бледный паренек как стоял, так и стоит, не сдвинувшись на метр. Да и зачем ему сдвигаться? Страшно ведь, ужас! Мужчина вытащил конверт, на котором уже успел поверх "Эру" написать что-то свое зеленой ручкой, вложил в него письмо и отдал парню. — Я написал на обратной стороне ответ. Отдай ей и скажи это. Все, кыш отсюда, — он отпихнул бледного паренька с порога и снова захлопнул дверь. После этого он вздохнул и глянул в сторону любопытной подруги. — Дай угадаю, тебе интересно, кто ко мне пришел? — Как ты догадался? — с какой-то саркастической нотой ответила ему Пи. — Давай, выкладывай. — Ммм...Это была Адор. Я совсем забыл о том, что у нее на этой неделе День Рождения! Ну и...Она пригласила ме— Т-то есть нас на свой праздник! Если тебе будет нечего надеть, мы можем сходить в магазин. — Просто купи мне ткани, и я сама все смогу сшить! — по мере того, как долго она уже тут живет (всего-лишь месяц!), ей наконец приобрели хорошую швейную машинку, зная о ее любви к шитью и изготовлению одежды. Благодаря этому, Питчер время от времени подшивала ту или иную одежду своего друга и его родителей задаром, просто так, несмотря на свою любовь к приобретению денег за все, что только она умеет. — Хорошо. Праздник состоится послезавтра, в пять часов вечера. Я завтра пойду в гипермаркет, чтобы приобрести ей подарок, а также поищу ткань! Ты не знаешь, где находится хороший магазин тканей?        Питчер как-то странно смутилась, что заставило Слаггера заинтересоваться в том, что же она скажет на его вопрос. — Ну...Есть один. Но я там в черном списке. — Почему же? — Н-не твое дело, знаешь ли! Я, в отличии от тебя, не всегда была богатенькой! — Украла что-то? — его взгляд прожигал ее насквозь. Питчер почувствовала истошные вопли совести внутри себя. — Д-да...Я из этого свою бейсбольную форму сшила! — Веди меня туда, мы решим этот вопрос вместе. И не смей отказывать. Я воровства в своем доме не потерплю. Даже бывшего.        Пи уже и не помнит, как они оказались в этом, столь знакомом и уютным для девушки помещении. Часы тихо тикали, а радио постукивало в помехах. Старичок как сидел, так и сидит, подпевая песням старых годов из старого радио-аппарата. Слаггер быстрым и уверенным шагом подошел ко столу, а затем уперся об него локтями. — Это у вас произошло...Воровство? — с максимально серьезным видом спросил он, давая понять, что для него это очень серьезно, пусть его эта ситуация и не касалась. Резко из склада, забитого тканями, выскочил молодой парень, указав пальцем в сторону Питчер. — Это она! Та самая ворюга! Зачем заявилась, а, а?! Еще стащить что хочешь?! Стащишь только моих кумак— — Закрой рот, — резким грубым тоном заткнул его Слаггер. — Кх...Прошу прощения. Я пришел отчитаться за ее крайне грязный и отвратительный поступок, пусть я и никак не связан с этой проблемой. Мне правда очень жаль, я верну вам деньги.        Мешочек с монетами со звоном грохнулся на гладкую поверхность стола, покрытую чем-то влажным. Старичок поднял брови, посмотрев внутрь мешочка: он был доверху забит монетами, денег тут было явно больше нужного. — Ты переплачиваешь, сынок! — Ничего страшного. К тому же, мы пришли, чтобы взять у вас еще немного превосходной ткани, так что...эээ...почему бы и нет?        Питчер нравилось слушать Слаггера, его низкий и густой тембр, а также то, что он стал все меньше и меньше заикаться и портить свою речь всякими глупыми и бессмысленными звуковыми вставками. Конечно же, Пи понимала, почему это так: видимо, Слаггер слишком мало разговаривал с людьми до нее, поэтому особо и не разговаривал, тем самым губя свою речь. Да и кто знает, что у него с нервами с его-то экспрессией?        Машинка заправлена, белоснежная ткань легла под иголку, шитье началось. Пи захотела как-то выделиться, сделать свою одежду необычной, добавить себе яркости, поэтому она решила сшить себе превосходное белое платье, платье чистоты. Пусть ей и больше симпатизировал черный, а не белый, но светлые оттенки по ее мнению гораздо лучше выделяются, ее будет легче увидеть в толпе. Да и какое-то странное подсознательное желание впечатлить ее эмоционального друга завладело ей, поэтому Питчер решила вложить в этот наряд все свои усилия, даже если в итоге плодов это ей не даст.        Сезон дождей все не желал прекращаться. Напротив, по прогнозам погоды он только набирал обороты. По всей видимости, бейсболистам придется наблюдать за каплями дождя, струями идущими с прозрачных стеклянных окон еще очень долго. Но это их как-то не заботило, особенно, когда надо идти на чей-то столь важный праздник. — Мне...Ммм...Немного стыдно перед ней. — Почему же? — Я очень долго не посещал ее, потому что ходил в зал, чтобы тренировать тебя...Надеюсь, она поймет меня...правильно, — несмотря на внутреннюю тревогу, Эр старался держать себя в руках и оставаться позитивным, чтобы не портить настроение окружающим своими бессмысленными домыслами. — Кстати, как тебе мой прикид?        Питчер тихо хихикнула с образа Слаггера. Пусть ему и очень шло, но почему-то ей это казалось очень нелепым и забавным, к тому же, это никак не сочеталось с ее белым платьем и черным блестящим ремнем, который вообще-то принадлежит ее другу, но она его "одолжила" для себя. На нем была надета яркая белая рубашка, поверх которой была надета сначала жилетка на блестящих пуговицах оттенка охры, а потом и клетчатая накидка оранжевых, коричневых и зеленоватых цветов с заметными темными линиями. На нем были нежно-бежевые штаны тоже в клетку, покрытые темными клетчатыми линиями. Он их вывернул на концах, несмотря на то, что они ему все равно доходили только до начала голени. Кремовые носки с темно-синими и красной посередине полосками сверху, классика. Заканчивался этот прикид охровыми ботинками на темно-коричневых шнурках. Он натянул на себя шапку точно такого же цвета, как и его штаны, после чего с довольным видом посмотрел на свою подругу.        Наряд Питчер же был не таким сложным, всего-лишь белое платье с черным ремнем, а также длинные беленькие чулки и черные аккуратные туфельки. Пи подметила, что этот прикид стоило бы дополнить белой шляпкой с большими полями и черной ленточкой, но такой шляпки, к сожалению, у девушки не было. — Неплохой видок, Слаггер~ А эти штаны специально пошиты так, чтобы они выделяли твои ягоди— — Н-нет!!! — ах, его так легко смутить. Эр, отвернувшись в сторону, поправил свои белые перчатки, бубня что-то недовольное. — Это...особенность моей фигуры, ты сама это знаешь! — Все, не кипятись, а то как малый ребенок.        Большой светлый зонт был достаточных размеров, чтобы защищать от слабого моросящего дождичка обоих. Питчер пришлось взять его за руку, за локоть, немного прижавшись к его телу, чтобы точно не намокнуть. Пи находила это таким странным: они так много обнимались и взаимодействовали за это время, но, несмотря на это, она все равно чувствовала приятное покалывание в груди от своих же прикосновений. Его тело всегда было теплым, даже горячим, Питчер редко подмечала у него холодные руки. Скорее всего девушка просто сама была холодной по жизни, но все же. Удивительно, но он уже не краснел от того, что она прижалась к нему: видимо, Слаггер привык к подобному. — Тебе не холодно? Сегодня сильный ветер, — заметил он, проходя через лужи по мокрому тротуару, по которому в быстром темпе стекали маленькие дождливые ручейки. — Нет, ничуть, — слабо покраснела Питчер. — Мы скоро придем?        Слаггер не ответил на ее вопрос. Видимо, не услышал из-за криков завывающих ветров. Но Пи знала, что скоро ей станет ещё теплее в помещении. Укутавшись в свою лёгкую курточку, она издала дрожащий звук зубами и выпустила небольшое облако пара наружу.        И вот перед Пи предстал большой и роскошный дом, ярко сияющий, несмотря на дождливую погоду. Из окон шли разноцветные огни, а на двери висели очень ироничные детские, но при этом достаточно дорогие гирлянды, работающие, несмотря на ливень. Быстрыми шагами бейсболисты перешли дорогу, пока машин на горизонте не было видать, после чего быстро и уверенно Эр вскочил на порог и постучал по двери. Стуков было пять, пятый он выделил как сильную долю. Дверь, словно по какому-то продуманному плану, резко распахнулась. Кажется, их прихода дожидались с особым энтузиазмом, словно они были элитными членами вечеринки. Дверь открыл похожий на того паренька человек, но его формы лица и телосложение немного отличались: видимо, они были братьями. — Йоу, приветствуем вас двоих на тусняке самой МС Адор! Проходите, не задерживайтесь тут!        Слаггер снял и повесил сначала свою куртку, а потом и курточку Питчер в силу ее низкого роста. Он перепроверил свою опрятность, потом ее, словно заботливый и любящий отец, а не близкий друг. Пришедшие, полностью поправив свой вид, направились из темного коридора в главные залы.        Да, дом внутри был таким же роскошным, как и снаружи. Вся мебель, стены, декор — все было в фиолетово-золотистых оттенках, поддерживая определенную гамму. Множество самых различных комнатных растений в невероятно красивых разукрашенных горшочках делали этот образ особо экзотическим. Различные шкафы, кресла, прекрасный огромный стол посередине, по сторонам расставленные расписные стулья, подходящие ко столу своим дизайном, да даже блестящий огромный рояль — все было расставлено и выполнено просто идеально, гармонично. Неудивительно, у Адор явно был особый вкус в подборе интерьера. Огромная люстра с горящими синим пламенем свечами величественного висела на потолке, освещая большую часть помещения собой. Но что было больше заметно, так это огромная роскошная и широкая лестница, посередине которой шел яркий блестящий ковер. Перила лестницы были изукрашены так же прекрасно в точном сочетании, как и стол со стульями. На перилах висели гирлянды. Если так говорить, то гирлянды висели вообще везде, оттого и яркие цветные огни из больших окон. Пол был из дорогого дерева, стены покрыты текстурными обоями. У девочки закружилась голова от этого масштабного дорогого пространства.        Народа было довольно много. Питчер не знала здесь совершенно никого. Она заметила, что тот самый бледный парень, встретивший их, быстро пробежал по лестнице вверх, явно встревоженный. Девушку это крайне смутило. — Слаггер, мне тут не очень нравится... — Ну, ну. Не переживай, все будет хорошо.        Раздался резкий музыкальный грохот. Пи и не заметила, что по краям зала стояли динамики, а в самом центре величественно стояла блестящая музыкальная установка с пультом для диджеев. Очень пафосная музыка наполнила резко потухшую комнату. Прожектор осветил человека на самом верху лестницы, и перед всеми предстала высокая женская фигура с заметными формами.        Женщина с заметным макияжем на своем лице, скрывающем все недостатки тридцатилетнего человека, такая же бледная, белая кожа. В золотистые длинные локоны волос были вплетены яркие розовые ленты, делая прическу более интересной, завораживающей. Облегающее пурпурное платье с большим вырезом, из-за чего ее большие объемы груди в черном лифчике были заметно видны, пышная и блестящая черная накидка без рукавов, покрытая дорогим натуральным мехом какого-то диковинного животного, черные длинные сапоги на каблуках — вот ее одеяние. На ней были странные солнцезащитные очки оранжевых оттенков, но даже через них можно было заметить, что на ней надеты декоративные линзы для глаз. И, конечно же, она была обвешана золотыми украшениями: ожерельями, цепями, браслетами, кольцами. Никто не мог оторвать от нее взгляд, она была настоящей горящей звездой на своем же собственном празднике, празднике ее себялюбия. И только через минуту заворожения, Пи смогла отвести взгляд и с удивлением заметить, что Слаггер совершенно не смотрел на нее. — Хм? — Что такое? Я ее с детства знаю. Налюбовался уже.        Та с особой женской грацией и красотой спустилась вниз, прожектор сопровождал ее до самого спуска. И только когда она демонстративно стукнула каблуком по полу, тогда свет снова включился, и гости завизжали, хлопая в ладоши. Она сделала поклон, громогласным певучим голосом говоря: — Спасибо! Спасибо вам всем! — по ее лицу было понятно, насколько хорошо напыщенная дама потешила свое эго этим представлением. Пусть Питчер и любила ее песни, но от ее поведения она почувствовала какую-то нотку отвращения. Тут резко Адор уверенным шагом и девичьей походкой направилась прямо к бейсболистам, кокетливо посмеиваясь. Она подошла к ним, после чего протянула свою руку, украшенную блестящим золотым перстнем, Эру. — Приветствую тебя, Слаггер, на своем празднестве~        Тот по-мужски схватил ее руку и грубо пожал ее, чего Адор явно не ожидала, громко ахнув. Питчер злобно усмехнулась: видимо, женщина хотела, чтобы тот поцеловал ее руку в знак вежливости, а может и нет. Несмотря на рассказы Эра про довольно хороший нрав его подруги детства, Пи не видела этого в ней. Лишь алчного и гордого человека. — Так или иначе, где же твоя подружка, которую ты обещал привести? — Так вот же о— Питчер? Питчер, ну что ты? — девочка скрылась за спиной своего друга, вжавшись ручонками в его левое бедро и робко выглядывая из-за него. Слаггер аккуратно взял ее за талию и поставил перед собой. — Вот она! Посмотри, как хорошо развиты мышцы рук! Какие крепкие предплечья! А голени, ах, голени! — Какая красивая девушка! — подметила Адор, ее глаза блеснули от восхищения. — А какое платье!        Питчер чувствовала себя зверушкой из зоопарка, которой восхищались малые наивные дети. Конечно, она понимала, почему Слаггер так хвастается ей, нахваливает, но это все равно ей приносило странные чувства, пусть и все его слова звучали максимально правдиво, душевно. — Проходите, проходите! Сейчас будет большой пир, мои дорогие! — маленькая Пи чувствовала, что Адор очень сложно говорить эти слова. Видимо, ее стандартная речь совершенно отличается от подобной, от этого и затруднения. Но что больше ее сердило, так это оптимистичный настрой Слаггера рядом с ней. Питчер была ей по грудь, поэтому ее объемы — то, что она могла разглядеть из-за своего роста вблизи. — Может быть, это все из-за ее большой груди? — спросила саму себя Питчер в голове, краснея от своей заметной плоскости и "детского тела". — Надо будет что-то с этим делать!        За столом было множество различных явств, некоторые блюда были нестандартными, другие же — из различных стран. Но что было больше заметно, так это огромное количество самой разнообразной выпивки: от самых дорогих вин до крепкой водки. Питчер было тошно от алкоголя, ведь ей всегда на мысль сразу же приходила ее пьяная мама с розочкой, избивающая несчастную девочку, не жалея собственных сил. Ее посадили рядом со Слаггером, он же сидел рядом с именинницей. Перед началом приема пищи надо было удостовериться, что каждый приглашенный сидит на своем месте, а потом сказать тост для Адор — только тогда можно было приступить к пище.        Когда сама именинница присела на свой яркий бархатный стульчик, больше походивший на дорогое кресло, все затихли в ожидании чего-то особенного. Питчер тоже притихла: она понятия не имела, что сейчас должно случиться, ведь она никогда не была на подобных мероприятиях у таких знаменитых личностей! И вот, женщина встала, раскрыв бутылку шампанского с громким свистом и шипением. После этого, бокал был наполнен шипучим алкогольным напитком. Адор подняла его над собой и торжественным голосом заговорила: — Да начнется церемония тоста! — она блеснула глазами, осмотрев каждого присутствующего. Пи же в этот момент искала пакет с каким-нибудь соком, ведь она не употребляла алкоголь. Сидящая рядом с ней дама резко вскочила, наполнила свой бокал алкоголем, подняла его и сказала: — Мисс Адор, желаю Вам прекрасных ясных дней, наполненных яркостью и славой! — за ней стали вставать против часовой стрелки другие гости, наполняя бокал пойлом и говоря самые приятные слова певице. Паника Пи накалялась, она не знала, что и делать, пока резко очередь не дошла до нее. Придется наливать в свой бокал любой из стоящих на столе спирт. Вот она встала, после чего резко в ее бокальчик что-то с тихим бульканьем влилось. Это был яблочный сок. Гости стали перешептываться между друг другом, тыча в нее пальцем. — Хей, я знаю тебя! Ты та лгунья с Выставочных Матчей! — резко кто-то воскликнул из толпы гостей. Все стали переговариваться уже громче, повторяя его слова. Пи страшно покраснела, опустив взгляд, после чего уже захотела робко присесть на свое место, покрывшись полотном позора, как тут резко вскочил Слаггер, быстро налив себе бокал вина и задрав его над собой. Второй рукой он взялся за запястье правой руки Питчер, в которой она держала свой бокальчик, после чего поднял его тоже. — Неважно, каким человек был в прошлом! Главное — каков он сейчас, не так ли?! — со Слаггером никто не хотел спорить: его страшный и большой вид всех так сильно напрягал, что каждый вскоре замолчал. — КХМ-КХМ! А тебе, дорогая Адор, я готов пожелать терпения. Вдохновения. Ээээ...Чего там еще желают...О! Желаю тебе найти человека, с которым ты сможешь смешаться ритмом!        Питчер нашла это пожелание очень странным, но она все равно поддакивала и кивала при каждом его пожелании, ведь не знала, что ей еще оставалось делать в таком странной ситуации. Но Адор просто сияла от счастья, выслушивая его тост, которым был последним. Пи чувствовала издалека, как в той переполнялась какая-то молодая энергия, отдающая бодростью по всем уголочкам организма. Когда Слаггер закончил говорить, та сказала, что можно опустошить свой бокал, после чего приступить к трапезе.        Этого Питчер и ждала. Выпив сладкого качественного сока, она принялась за пищу. Различные жареные птицы, животные и рыба, множество салатов и основных блюд по типу макарон и пюре. Но преимущественно стол был забит различными закусками в духе бутербродов и канапе с дорогими ингредиентами. Пи пыталась ухватиться за все и вся, попробовать все, ее глаза разбегались. Но, конечно же, довольно скучно просто запихивать в себя кучу еды и пережевывать ее. Гораздо интереснее при этом еще и подслушивать, о чем говорят другие. К счастью для девушки, гости перестали обсуждать личность Питчер. Отдельное спасибо Слаггеру! Кстати, о Слаггере. О чем он сейчас разговаривает с именинницей? Именно это Пи и решила послушать, пока она занималась огромной трапезой, самой роскошной в ее жизни. — Ну как ты? Давно от тя новостей не было, Эр! — Пожалуйста, не называй меня так при Питчер, я немного стесняюсь. — Охохо, страсти накаляются!~ Все-таки. Ты с Генри смог связаться? — Нет, мне...эээ...мне правда жаль. Он словно сквозь землю провалился со своей сестрицей! — глубоко вздохнул Слаггер, наливая в свой бокал уже вторую дозу вина. Питчер явно не понимала, о чем идет речь: кто, черт возьми, такой Генри? — Мда уж. Странный он какой-то. Как бы провода и его бы не настигли. А то совсем потеряем парня! Я, типа, переживаю за его состояние, сечешь? — "Секу". Не переживай, он всегда был сильным. Я думаю, что мы обязательно встретимся позже. Раз я смог встретиться с тобой, то, ехехе, и с ним смогу!        Женщина, тихо мурлыкнув, положила свою голову ему на его крепкое плечо, выдавив из него пьяненький рык. Глубоко, опечалено вздохнув, Слаггер провел своей рукой по ее густым золотистым волосам. — Я скучаю по тем денькам. — Жизнь должна продолжаться, Адор. С ним все хорошо, я уверен. — Я потеряла с ним связь! Неужели Веро́ника... — Он уже взрослый. Навряд ли, — Эр наливает третий бокал, несмотря на пронзительный взгляд Питчер. — И ещё...Если ты сможешь с ним связаться, то...эээ...это немного странная просьба, но расскажи об этом и мне. Ладно? — Ты правда думаешь, что я скрою это от тебя, прострели мне пах?! Как только Генри увижу, сразу в твою хату пропихну! — она стукнула его кулаком прямо в плечо с явно дружеской манерой. — СлаггЭР, да я ни за что не позволю ему пройти мимо тебя! Ухх! Ты терь вдохновил меня! На какой-нибудь зашибенный репчик про геев... — АДОР! — обиженно воскликнул тот, сложив руки на груди. Питчер беззаботно захихикала, тем самым привлекла внимание своего друга. — Почему бы тебе не провести экскурсию по своему дому для малы...Питчер. Да, для Питчер. Ммм???        Именинница внимательно посмотрела на девушку, поправив свои очки средним пальцем. Пи выглядела, как маленький пельмешек, который собираются сварить в огромной горячей кастрюле. — Почему бы и нет? Айда, Питчер! Если тебе, конечно, не по— — Без ругани в присутствии моей подруги, Адор. — Mi dispiace, signore,* — она усмехнулась и взяла маленькую Пи за руку. — Пойдем, дорогуша.        Троица встала со стола, и Адор начала водить бейсболистов по своим комнатам. Питчер бы назвала это царскими палатами, а не просто комнатами: каждая была такой большой, наполненной, яркие узоры на стенах и потолке, интересное, приятное глазу освещение и, конечно же, много разного шика, который, вероятнее всего, знатно ударил по кошельку певицы. Питчер восхищалась каждой комнатой, но в глубине души она чувствовала какую-то неприязнь, гордость владелицы дома. В какой-то момент, по ванной комнаты, Пи и Эр немного задержались. Именно это и было превосходным шансом для нее: — Слаггер, зачем она это делает? Ну, хвастается. — Э? Да черт ее знает, я это предложил только для того, чтобы она прекратила называть меня пидором. Но знаешь, эээ...Это все выглядит прекрасно. Она явно разбирается в сочетаниях интерьера, не так ли? — Не могу не согласиться, СлаггЭР! — передразнивая Адор, воскликнула та, заставив его сильно покраснеть. — Тут довольно круто. Спасибо, что взял меня на эту вечеринку! — В-всегда пожалуйста, — с трудом ответил тот.        Вернувшись назад ко столу, Слаггер сразу же выпил ещё один бокал вина. С этого момента его поведение стало меняться. Питчер, аккуратно присаживаясь на свое место и продолжая трапезу, почувствовала, что кто-то толкнул ее. Какая-то гостья, горделиво подняв нос, толкнула стул девчушки с тихим словом "лгунья". Но почему-то, почти сразу после этого, она стала кланяться и извиняться, что сильно удивило Пи. Как оказалось, Слаггеру достаточно и прожигать своим взглядом спину кого-то, чтобы заставить его нервничать и чувствовать вину. В своих мыслях Пи уже сравнила его со своим ангелом-хранителем, у которого есть какая-то власть в этом бренном мире. Она обняла его руку. Ей хотелось бы сделать его счастливым на этом празднике, это был бы прекрасный шанс, чтобы показать свое доверие и уважение к нему. Не зря же она его называет своим лучшим другом, а может и больше, чем другом. — Ухх, Пича-Пича! А ты знала, что Слаггер — превосходный певец? — Неправда! Я тогда унизил тебя... — А вот и нет! Ты унизил меня, потому что разревелся!! Как малая девочка!! Но пел ты шикарно! — О чем вы говорите? — решила спросить Питчер, не до конца понимая, о чем эти две медийные личности вообще говорят. — Ох, эт с детством нашим связано прост! Ща поясню...        "Это был чудесный денёк. В школе Перфекта проходил невероятно масштабный конкурс талантов, который заключался в том...что искал талантов, вполне очевидно по названию. Каждый желающий ребенок из каждого класса мог выступить перед всей школой, демонстрируя свой скилл. К счастью, учителя разрешили детям из разных классов сотрудничать вместе на выступлениях. Ну а нашему классу не очень повезло: некоторых из нас учитель заставил помочь младшим классам в какой-то невероятно драматичной сценке. Вот только никто из нас не мог хорошо петь. Никто, кроме меня. Слаггер был рядом, он же учился со мной в одном классе. Вот поэтому меня, серую мышку, принудили помочь малышне. Слаггер предложил помочь одному пятому классу, в котором учился соседский мальчик — Генри. Ты, наверное, не очень в этом разбираешься, но он в итоге ушел в гольф. Знаешь, такой высокий, в меру полный, с добрым лицом и румяными щеками. Короче, когда твой болван с ним встретится, тогда сама его и увидишь.        Ну тогда он учился в пятом классе, а мы со Слаггером уже в старших классах, вроде девятый или десятый, точно уже не помню. И нас с ним поставили на роли главных актёров и солистов, ведь эта сценка была не простой: это было подобие мюзикла! Сам Генри же отвечал за декорации и постановку, будучи самым ответственным мальчиком в классе. Но это не суть.        Репетиции со Слаггером были очень трудными и странными: он талант, я тебя уверяю! Бриллиант голоса, жемчужина актерской игры! Ты это могла заметить по его поведению на Выставочном Матче. Но вот не хватало ему какой-то уверенности, он все повторял, что я ошибку совершаю, и что мне нужно найти другого мальчика с более хорошим голосом. Ну не могла я выкинуть этот густой баритон! Он и высокие ноты брал хорошо, и на низах пел превосходно! Вот каждый раз, когда я разыгрывалась на фортепиано, а он исполнял гаммы, всегда он пел все превосходно, пусть сам и всячески отрицал это. Но только в его партии была одна невероятно высокая нота: соль третьей октавы. Да, можешь посмеяться, но для него эта нота была слишком высокой, ему физически было больно ее исполнять!        И вот, на нашей генеральной репетиции, он так и не смог взять эту ноту. Он так нервничал, так паниковал! Ты бы видела! Словно не парень шестнадцати лет, а маленький мальчик-паникер, честное слово! Но его тревога была понятной: эта нота была кульминационной. Если бы он ее не взял на сцене, все было бы кончено. И вот, перед самым выступлением, уже за завесами, он подошёл к мне: — Адор, эээ...прости меня, пожалуйста. Я разочарую тебя и всех...        Разумеется, это было неправдой! Но убедить его в этом было невозможно. И вот, наконец настал наш черед. Наше дуэтное исполнение было таким звучным, таким складным, словно Слаггер всю свою жизнь не бейсболом занимался, а пением. Да и все его движения были невероятно живыми, из него целыми волнами шли эмоции, шла эта приятная яркая энергия! Он выглядел героически, превосходно. Все наше пение...Оно было восхитительным. И вот наступил черед партий. Мы должны были перекликаться, словно это был какой-то музыкальный спор, конфликт. Мое сердце так приятно билось, мне казалось, что я смешиваюсь ритмом с ним! Знаешь, Питчер...ммм...Неважно, забудь. Но вот, его партия настала. Он поднимал руки, восклицал, чуть ли не орал. Наши сердца бились идеально и одинаково, казалось, что сейчас-то все и случится! Но произошло нечто, из-за чего все оборвалось.        На кульминационной ноте он упал на колени, задрав голову и сжав поднятые руки в кулаки. Да, на этом моменте герой песни страдал, поэтому я не удивилась, увидев его превосходную драму. И он...он взял эту ноту! Он смог это сделать! Но тут он резко как-то сжался, прижал свою грудь к коленям и зарыдал, громко закричав от невероятной боли. Мое сердце закололо тоже, я не могла оторвать от него взгляд. Я буквально оцепенела, я не понимала, что с ним! А он ревел. И это уже была не актерская игра. Постановку остановили жюри, меня и всех мелких детей вывели со сцены, Слаггера куда-то повели. Мое сердце болело. Меня успокаивали, говорили, что все будет хорошо. Но я видела его заплаканное лицо. Видела ужас на его лице. И пока его не увели в другую сторону, я не могла даже моргнуть. Лишь смотрела на него.        Оказалось, что он не принял лекарство перед выступлением, что помогло ему взять ноту. Я не знаю, как это связано, ведь я далеко не медик, но факт остаётся фактом: он пожертвовал своим здоровьем ради меня. Ради Генри. Ради всех. Но в итоге все и оборвал из-за своей глупости: его сердце резко закололо, он сжался, схватившись за него в невероятном приступе боли. Его увели в медпункт, а там уже вызвали скорую. Он не приходил весь следующий день в школу, а в классе вплоть до конца уроков стояла гробовая тишина. Все смотрели на меня косо. Но, несмотря на это, мы помогли Генри занять почетное второе место! Жюри очень впечатлило поведение Слаггера, они даже потом спрашивали, как долго он занимается пением. Какой же у них на лицах был шок, когда они слышали, что петь он научился от маленькой невзрачной девочки в больших очках, а сам занимается бейсболом! Ах, то-то было время!"        Питчер напряжённо молчала, смотря в одну точку. Слаггер сидел весь красный, а некоторые гости, которые находились рядом, внимательно слушали рассказ женщины. Сама же Адор хихикала, словно ребенок, вспоминая чудесные деньки юности. Недолго думая, Питчер резко ткнула Эра пальцем прямо в живот. — Спой нам что-нибудь! — скомандовала она, смотря на его реакцию. — Я, пожалуй, откажусь от такой чести. Я не пел последние десять лет, как я, по твоему, спою? — А если дуэтом? — резко предложила Пи, блеснув глазами. Всё-таки превосходный шанс ей выпал — предложить своему другу сделать что-то несложное вдвоем! — Песню сам выберешь!        Эр неловко молчал. Он глянул в сторону Адор, которая кивала головой, словно в такт словам Пи. Затем снова перевел взгляд на свою подругу. Слаггеру не очень хотелось унижаться перед толпой, ведь, как он считает, его голос не такой уж и хороший для пения на людях. Но она выглядит такой заинтересованной в этом...неужели она и вправду хочет спеть с ним что-то? Он выпил третий бокал вина для смелости под взгляд, полный осуждения. — ...Ладно. Спою я с тобой. Адор, неси пластинку своей песни. Ммм...сейчас, как она там...Ну помнишь? Ты ее начала писать ещё в молодости. — "Люблю тебя, один единый"? Ты про нее? — Да, да, я о ней. Мне она...нравится. И я бы хотел ее исполнить с моей подругой..да, — его речь стала какой-то нескладной после третьего бокала. Точно ли он сможет петь? Питчер не была уверена, но отказываться от такого шанса уже было глупо: именинница принесла пластинку с интересной фотографией коричневых оттенков. Пи знала эту песню ещё в детстве: мама часто слушала ее, явно восхищаясь исполнением. Маленькая Пи ещё не знала, что в будущем ей придется встретиться с автором этой превосходной ностальгической песни, которая имела особое значение в жизни девушки. Но почему Слаггер выбрал именно эту песню? Возможно, из-за пятикратного ритма в некоторых местах. Но это не точно.        Пластинка была вставлена, прибор включен. Конечно, хотелось бы разделиться на партии, чтобы послушать чисто его голос, но, по всей видимости, сам Эр этого совершенно не желал. И вот заиграло вступление: на теле Пи выступило множество мурашек. И правда, воспоминания хлынули рекой, заставляя ее как-то странно грустить. Главное сейчас — не подавать виду, мало ли, какая реакция будет на ее печаль. И вот, пора петь.        (Вставка от автора фанфика: далее идёт исполнение песни из Ремикса 8 третьей части игры, в которой как раз был Выставочный Матч. Некоторые фразы Питчер и Слаггер исполняют вместе, а некоторые по отдельности. Для того, чтобы точно понимать, как именно шло исполнение, добавляются пометки "П" и "С" для Питчер и Слаггера. Когда будет "П & С" — исполнение идёт дуэтное. Перевод песни мой, будет использоваться адаптация. Сразу помечу, что я далеко не спец в переводе, да и чувство такта у меня не очень хорошее, но на руку сыграло то, что и в английской версии песни рифмы почти нет, так что сорри нот сорри).

П & С: "Что сделать мне? Что сделать мне?" "Мой смысл жизни есть в тебе!" "Что сделать мне? Что сделать мне? Что сделать мне?"

П: "Скажи, скажи, Зачем создаешь раны, раны?" С: "Зачем даешь себя, Когда любви нет? Скажи, скажи, Только как сказать прощай, Прощай?" П: "Зная, что не смогу потом забыть тебя?"

С: "Что сделать мне, Чтоб вернуть тебя назад?" П & С: "Скажи, как выиграть твою любовь!"

П & С: "Не хочу тебя бросать И отпускать". П: "Даже если рушит меня, Буду всегда знать". П & С: "Ты мой единственный, И нет подобных!" П: "Сладкая мечта не сгинет впредь!"

П & С: "Не хочу вновь бросать И отпускать". С: "Даже если ранит меня, Любовь не пропадет". П & С: "Так что я поведу, За тобой пойду. Вот мольба моя — хочу тебя!" С: "Я люблю тебя, одна едина!"*

П & С: "Что сделать мне? Что сделать мне? Мой смысл жизни есть в тебе! Что сделать мне? Что сделать мне? Что сделать мне?"

       Питчер не ожидала такого быстрого завершения песни. Кажется, это была сокращенная версия. Но впрочем, это не было так уж и важно для девушки. Ее поразил его голос: Слаггер правда достаточно хорошо слышал музыку, его пение не было фальшивым, а в дуэте с Питчер он вообще звучал профессионально, превосходно. Конечно, было слышно его пьяный голос сквозь строки, но это не было так уж значительно. Закончив петь, они оба заметили вокруг себя толпу людей, которые завороженно смотрели на горе-певцов. Как же так у Питчер и Слаггера получается привлекать к себе столько внимания? Тот быстро выпил еще один бокал и покинул зал, скрывшись за дверью уборной. — Превосходно! Превосходно! — аплодировала Адор, нахваливая бейсболистов. — Я же говорила! Говорила! Превосходен! И ты тоже, Питчер. Правда, нужно немного поработать... — Не нужно. Я не хочу связывать свою жизнь с музыкой, — резко отрезала та, перебив именинницу. Та задумчиво хмыкнула, после чего убрала пластинку куда подальше и вновь поправила очки: они явно были немного велики ей. — Оу. Сорян, — Адор всегда начинала говорить своим лексиконом только тогда, когда рядом находилось совсем мало людей. Эти преобразования из грациозной, харизматичной и невероятно привлекательной на словцо дамой в какого-то неграмотного и грубого человека с новомодными словечками. Это немного забавляло Пи. Тут резко женщина скривила нос, недовольно осмотревшись. — Хммм...Что-то долго его нет. Я пойду, посмотрю, а ты пока посиди. Там как раз один из моих дружков торт подгоняет! Прям не торт, а ТОРТИИИИЩЕ!        Слова именинницы были оправданы: на столе и правда красовался огромный пышный торт. Он был трехэтажным, как и все большие торты, но в нем была какая-то особо привлекательная черта, которая так и манила маленькую Пи подойти и попробовать его. Сам он был весь белый, и все этажи были изукрашены прекрасным черным нотным станом с самими нотами. Ноты выстраивали какую-то интересную мелодию: Питчер даже попыталась напеть ее! Но, к сожалению, она и правда не должна связывать свою жизнь с музыкой, чтобы не уничтожить слух всем остальным. Но что еще больше украшало торт, помимо этих нот, так это сделанные из белого марципана клавиши фортепиано, которые словно лентой укладываются на торте. "Вишенкой" же представлена большая черная нота, прекрасно видная всем на самой макушке сладкого.        У Пи потекли слюнки от этого прекрасного торта. Ей хотелось бы уже напасть на него и съесть все, не оставив никому ничего. Конечно же, ей бы это не доставило сильных затруднений, но отголоски совести все-таки удерживали ее. Поэтому она просто села на свое место, дожидаясь певицы и бейсболиста.        Пришли они довольно быстро. Честно говоря, Слаггер показался очень странным и расслабленным, даже как-то слишком ненормально расслабленным. Только сейчас Пи заметила, что его глаза как-то странно помутнели, словно он был слеп и ничего не видел. Разумеется, он все видел, просто алкоголь немного затуманил его разум, от чего и внешность соответствующая. Заметив Питчер, он сразу же подсел к ней и крепко обнял, что очень сильно удивило девушку. Она аж пискнула от этого резкого действия, но пьянице было как-то безразлично. Он потянулся за очередной дозой пойла. Пи аккуратно стукнула его по предплечью кулачком, намекая на уже заметное злоупотребление вином, но тот не обратил внимание и влил в себя еще бокал. Питчер предчувствовала что-то нехорошее, смотря на эту широкую неестественную пьяную улыбку. — Слаггер, с тобой все хорошо? — решила поинтересоваться она, встревоженная его явно не самым лучшим видом. Он перевел свой затуманенный взгляд в сторону девушки, затем медленно повернувшись к ней лицом всей своей большой массой. — А что со м-мной....не так?...~ — спросил на вопрос он ее. Кажется, Эру стало гораздо труднее говорить из-за количества алкоголя, которое он влил в свое бедное изуродованное тело. Питчер положила руку на его колено, почувствовав, как по его телу прошлась резкая дрожь. Она вспомнила, как вела себя ее мама, когда только-только начала всерьез пить: ее тело дрожало от прикосновений, а, несмотря на миловидный пьяненький видок и странную непонятную, даже в неком смысле уродливую эмоцию, было понятно, что ее все равно вот-вот вырвет. Тогда она еще только привыкала к дорогому яду в блестящих бутылках. Заметив эти параллели между своей мамой и Слаггером, она запереживала еще сильнее. — Все хорошо. Просто, если тебе станет плохо, то не бойся сказать мне об этом, ладно? — почему-то она чувствовала ответственность за него, словно любящая мать за своего болезненного и слабого ребенка. Его улыбка немного ослабла, став естественной и очень приятной. Теперь у Питчер пошли мурашки по коже. Навряд ли Анна Глерр ей так доверяла. Навряд ли Репортер ей так доверяла. Навряд ли кто-либо ей доверял так, как сейчас доверяет ей ее пьяный партер по ритму. — Хорошо...Пича-Пича~ — он пьяно захихикал от своих же слов, его смех был сравним со смехом на сцене-стадионе, только более наивно детским и нежным. Он поставил свою руку на ее колено в ответ, что немного смутило и развеселило Пи. Адор наблюдала за всем этим с явным недовольством, словно что-то ей в этом всем не нравилось, пусть это и выглядело, как нечто безобидное и такое невинное. — Раз уж тема зашла о песнях, то что насчет танцев? — резки громким голосом прервала нежности Адор. В ее речи чувствовалась некая очень странная ревность. — СлаггЭР, ведь ты и на танец был способен! Не помнишь ли ты тех чудесных пируэтов с выпускного бала? Я могу рассказать и об этом! — Адор...Пожалуйста....Помииилуй... — Ах, Питчер, видела бы ты это! Он сковал внимание всех! Поразительно! Восхитительно! Поражающе! Слаггер, почему бы нам не— — не успела она договорить, как мужчина залез под огромный стол, показав явно не самый приличный жест рукой. Питчер медленно выпила бокал яблочного сока. Уже второй. — Я верю, верю. Мне кажется, Слаггеру нужен покой сейчас. Не каждый может стоять на ногах после такой дозы.... — В свое время он и больше пил. Слаггер, черт подери, вылезай из-под стола. Нам надо проверить твое сердцебиение, — Питчер немного удивило это высказывание. Адор чуть ли не силой и позором помогла пьянице снова сесть на стул, после чего аккуратно провела ладонью по груди и, прижавшись головой, стала слушать. Как же хорошо, что у ритм-людей сердцебиение и его ритм прекрасно слышны и без всяких приборов! Она удивлённо поправила свои очки, выпрямившись. — Ты только глянь...Здоровей некуда! Обычно после злоупотребления алкоголем его ритм становился страшным монстром! Приходилось вызывать скорую. А сейчас...        Питчер усмехнулась. Именно благодаря ей сейчас все хорошо. Адор, недолго думая, решила продолжить свое празднество, оставив бейсболистов наедине. Честно говоря, Питчер не очень нравилось тут находиться среди этой всей толпы людей: у каждого был какой-то противный ритм, роскошные и пышные одеяния и прически, множество драгоценностей и наглые рожи — все это приносило ей дискомфорт. Это же вечеринка, а не какой-то бал древних времен. Но каждый из гостей строил из себя аристократа, авторитет которого выше общения с какими-то плебеями. Питчер начала осознавать, насколько сильно Эр отличается от остальных богачей своим поведением: напивается, не наряжается по-клоунски, просто радуется празднику! Хотя, вполне возможно, что это связано и с его отношениями с Адор. — Ветер воет..., — как-то невзначай сказал он, глянув в сторону Пи. — Питчер...у нее...у нее тут есть балкон. Хочешь посмотреть?...        Питчер было очень сложно сказать, какая эмоция была у него на лице. Вроде он и пытался улыбаться, крепко сжав губы и время от времени закрывая их кулаками, сдерживая рвотный позыв, а вроде глаза и брови выдавали, что ему было очень плохо, но он старался держать это в себе. Это наводило на нее странное смущение, странный дискомфорт. Ей не хотелось видеть его таким. Точно не таким. — Хорошо. Только сначала зайди в уборную, пожалуйста. Я же вижу, что тебя сейчас...— — не успела она договорить, как он вынул небольшой пакетик и отвернулся от Питчер, после чего издал отвратительный соответственный звук. Затем, с пакетом, который, к счастью, не был прозрачным, но запах из которого был соответственно отвратительный и мерзкий, Эр быстро покинул зал, явно зная, куда это можно было выкинуть. Питчер удивило лишь то, что он изначально хранил пакет для случая рвоты. — Надеюсь, с ним все хорошо...        Она проследовала за ним. Уборная была общей, поэтому никто косо на Пи не смотрел. И вот, перед ней страшная, неприятная картина: вжавшись руками в края раковины, он рыдал, рыдал громко. Рукава были подняты, поэтому Питчер видела шрам на левой и....страшно изрезанную окровавленную правую руку. Лезвие чего-то железного — то, что было сжато между указательным и средним пальцем. Покрыто алой блестящей кровью. Раковина была в чем-то отвратительном и вонючем, видимо рвоте, перемешанной с кровью и... чем-то черным? Слаггер тяжело дышал, его мутный взгляд, смотрящий в раковину, добавлял ему образ психически неуравновешенного человека. — СЛАГГЕР, КАКОГО ЧЕРТА?! — вскрикнула она. Тот громко вскрикнул от испуга, схватившись окровавленной рукой за сердце и запачкав праздничную одежду. Заметив это, он покраснел. Та стала надвигаться на него, заставляя мужчину пятиться назад и вжимаясь спиной в стену, словно беспомощный котенок, не способный защититься. Он не мог сказать ни слова, лишь мямлил. Алкоголь не вышел из него, к сожалению, он до сих пор в стопку пьян. — Ну, ну...подойди ко мне.... — Моя кровь...Она...ус-спокаивает меня...., — только сейчас Пи заметила, что на кончиках его губ и пальцах левой руки тоже блестела кровь. Она понятия не имела, что сейчас делать, но тот бросил лезвие ещё у раковины, поэтому навредить он ей никак не мог. — Я-я н-не дол...— — Тихо, тихо, — она подошла к нему совсем близко, после чего крепко взялась руками в плечи. Она чувствовала дрожь, нечто на уровне детского беспомощного страха. Крепкая хватка перешла в объятия. Питчер почувствовала, как на ее спину легла только одна его рука. Левая. — Ты хороший, ты хороший...Только успокойся, пожалуйста...        Прижатые телами, идеальные ритмы великолепно сплетались в разумах обоих, успокаивая болезненную душу Слаггера. Уже через пару минут ему стало совсем легко, совсем хорошо. Он присел, чтобы быть с ней на одном уровне. Питчер взялась своей кистью за его окровавленную. И пока дыхание Эра не стало обычным, спокойным, пока его сердце не стало биться медленнее, без резкого адреналина, Пи его не отпускала и не говорила с ним. — Все хорошо, все хорошо, только успокойся..., — ее сердце болело. Почему Слаггер творит такое? Что на него нашло?! Питчер старалась не думать об этом, ведь это заставляло ее сердиться. Гнев сделает лишь обоим хуже. — Тебе стало легче?... Пожалуйста, только не молчи... — Про...сти..., — услышала Пи тяжёлым шепотом: видимо, говорить громче он пока не мог. — Давай я позову Адор, и мы перевяжем твою ра— — НЕТ! — нет, мог. — Н-НЕ ЗОВИ ЕЕ...Я-Я...Я САМ...САМ...С...АМ..., — он стал рыскать в карманах, искать что-то. Бинт. Старых времён. Как долго он его тут хранил? Питчер быстро выхватила его и, развязав необходимое количество, быстро перевязала всю руку. Какой же ужас: глубокие порезы покрывали кожу с запястья до локтя. Они были неровными, резкими: вероятнее всего, его действия были неконтролируемыми. Рука перевязана. Только тогда он крепко обнял ее обеими руками. — Никому...не говори об этом. Пожалуйста. — Если ты мне скажешь, что это только что было! Ты меня до чёртиков спугнул! Видел бы ты себя со стороны! — Рррррр...Скажу на балконе, — речь стала более складной, он явно пришел в себя окончательно. Опустив оба рукава одеяния, Слаггер скрыл всякий след случившегося. Ну, он так думал. Выйдя из уборной, к нему мигом подошла именинница. — ЭР, ЧТО ЭТО?! — она с испугом указала ему на окровавленную жилетку под клетчатой накидкой. Тот, недолго думая, просто застегнул накидку и, крепко схватив Пи за руку, скрылся на втором этаже, игнорируя Адор. Балкон находился рядом с большой картиной справа. Слева же была дверь в спальную комнату владелицы роскошного дома. Распахнув стеклянную дверь, Слаггер бесстрашно вышел на скользкий балкон и глубоко вздохнул. Дождь все ещё лил, словно из ведра. Ветер приятно, но нагло проник в одежду мужчины, из-за чего накидка слабо развевалась на порывах холодного ветра. Слаггер абсолютно твёрдыми шагами подошёл к самому краю балкона и посмотрел в небо. Мрачное, хмурое, молнии блестели на небесах. — Слаггер...Ты как? — В детстве...ммм...случилось кое-что неприятное. В больнице на меня сорвался один ребенок. Лет десяти....как и я сам. Говорил много поганого..., — Пи неспешно подошла к нему. Уф, и правда очень скользко. Как он так уверенно прошёлся по балкону, было неясно. — Однажды...он вывел меня. И я начал душить его. Подушкой. Лишать жизни. Тогда...я считал, что имел право убить его за...все нехорошие слова. Он потерял сознание. Рыдал. Кричал от невероятной боли. А я...продолжал. Медсестра успела заметить происходящее и предотвратить...это. И тогда меня записали...к психиатру. Или к психологу....эээ... — К чему это все? Что ты хочешь мне сказать?! — Я пережил трагедию и видел смерть. И это...ммм... кажется, теперь это связано с моим организмом. Врачи говорили...что...эээ...как это...ад...адреналин выделяется в моем теле при слишком сильных...эмоциях. Из-за этого и потеря контроля. Я..честно думал, что это давно пропало, — он глянул на свою руку. — Но...видимо, это только начало. Ух..        Снова прижал кулак ко рту. Неестественные, напряжённые, словно скомканные движения и смущённое дыхание. Питчер немного дрожала, приближаясь к тому все ближе и ближе. Эр почувствовал, как по его спине прошлась холодная ручонка девушки. У пьяных людей есть некоторые особенности, схожести: им трудно контролировать себя, становится плохо, а также, что по неизвестным причинам Питчер резко вспомнила, им свойственно забывание происходящих событий при возврате в трезвое состояние. По мутному взгляду Слаггера было понятно, что он на утро не будет помнить ни секунды происходящего сейчас. — Питчер...Ты знаешь, что будет... если тыыы... умрёшь? — Умру?! О ч-чем ты? — ...Я умру тоооже...смешанные ритмом...при смерти партнёра...чувствуют страшную сердечную недостаточность...я умру...мгновеееенно..., — почему-то он говорил это с каким-то странным нездоровым позитивом, упираясь своим увесистым телом об перила балкона, издавая свойственные пьяные вздохи. — Питчееееер...Не умираааай.. — Да не умираю я! Слаггер! Что с тобой? — ...у меня...болит рука.        Пи обречённо вздохнула, еле сдержав возглас про его же собственную вину. Мысль о том, что он не будет ничего помнить настолько приелась в ее маленькой головке, что к ней стали приходить странные и очень внушающие мысли. Аккуратно взявшись за его раненную руку, она подняла рукав накидки и очень нежно опустила свою голову к окровавленным бинтам. Тепло девственных, невинных женских губ ввело пьяного мужчину в какой-то странный и непонятный шок, он попытался одернуть руку, но та держала ее слишком крепко. — Ну, ну. Ты же знаешь про магию поцелуя? Когда целуешь в место, где болит, то болеть начинает меньше! — что она, черт возьми, позволяет себе говорить? Ещё пару месяцев назад она бы не позволила и близко подумать о таком, а сейчас, стоя на дорогом скользком балконе, который, к счастью, защищен навесом, небольшой миниатюрной алой крышей от ливня, из-за которого на улице стоит такой странный, но эстетически приятный свежий запах природы с ним, она пытается хоть как-то утешить его пьянство, странный эмоциональный всплеск, адреналин. Никто не хочет, чтобы его нашли слабым, беспомощным. Уж тем более этого не хочет мужчина, который старается всеми силами показать себя как сильного и хладнокровного мужичка советской закалки. — Это...правда? — он резко сильно нагнулся к ней, смотря своим пустым взглядом прямо в ее большие, выразительные глазенки. Питчер продолжала медленно массировать руку, слышны тихие сдержанные стоны. — Тогда...можешь ещё кое-что....вылечить?... — О чем ты гово— — Питчер слабо ошалела от дальнейших действий Слаггера. Он, крепко схватив ее за маленькие узенькие плечики, резко прижался своими губами к ее, вжимая ее маленькое тельце к своему большому, горячему от тревоги. Ее ножки слабо пошатнулись, она потеряла равновесие, руки Эра — единственное, что ещё держало ее. Дальше обычных прикосновений губами дело не пошло: несмотря на затуманенный разум, подсознательное чувство тактичности брало над ним верх. Этот мягкий, резкий, странный и спонтанный поцелуй длился около минуты, все это время маленькая Пи даже не пыталась сопротивляться. Своими руками вжалась в его спину, слабо постанывая. Этот поцелуй такой детский, наивный. Неудивительно, Слаггер никогда не целовался, эта попытка проявления симпатии была первой. Сердечко Питчер сжалось от удовольствия. Наконец, освободившись от прикосновений своего близкого друга, Питчер вдохнула глоток воздуха. — Пит...чер... — Ты прекрасен, — она слабо улыбнулась. Пи понимала только одно: оттолкнуть его будет равносильно страшной трагедии, краху. В воздухе словно витала какая-то странная влюбленная атмосфера. Питчер лишь жалела о том, что он забудет все. — Ах... — Тебе лучше? — Люблю....те...бя...малыш..., — кое-как проговорил он, вжавшись в ее тело ещё сильнее, чтобы все ее тепло переходило к нему и наоборот. Слабая дрожь, всхлипывания, тошнота Эра. Пи аккуратно прижалась губками к его крепким скулам, оставив последний поцелуй. — Тебе нужен покой. Видишь, как ты поранил себя? Давай мы отведем тебя спать и— — Я отведу его, дорогие голубчики!~ — Слаггер от шока резко отпустил Пи, из-за чего та свалилась на скользкий влажный пол. Адор поправила очки, саркастично усмехнувшись и бросив в смешанных ритмом партнёров намекающий взгляд "львицы". — Пойдем, Эр. — Не называй...так..., — тихо рыкнул он, подняв Питчер с пола и выпрямившись. Кое-как удержав равновесие на своих больших, но таких слабых сейчас ногах, Эр подошёл к подруге детства. Она обхватила его руки своими слабыми, худыми, бледными, словно ее кожа была больной. Сменив улыбку на серьезный вид, она что-то тихо сказала ему и вывела с балкона. Резко обернулась, заговорила дальше с Питчер: — Питчер, пж, пройди к праздничному столу. Мне надо с тобой о кое-чем потрещать, — Адор покинула балкон, а затем и коридор, скрывшись в своей спальне с пьяным и ослабленным мужчиной. Питчер осталась одна на балконе. Посмотрев вновь в сторону небосклона, та увидела, что погода стихает, что видно горящую звезду на небе. Это был знак для Пи. Она поступает правильно. Тепло от Слаггера медленно уходило от нее, пусть его и уже как минуту не было рядом. Что это только что было? — Начало, — сказала себе Питчер. — Это только начало.        Гирлянды оставались единственным освещением в пустом ночном доме. Гостей уже давно не было, лишь гробовая тишина заполняла большое просторное помещение. На полу валялся какой-то праздничный мусор: колпачки, бумажки, салфетки, флажки. Как долго они были в уборной и на балконе? Питчер совсем потеряла счёт времени с ним. Поцелуй...сладкий поцелуй. Только это переполняло ее мысли, заставляя ее тело страшно дрожать. Какая-то внутренняя приятная гордость, удовлетворение переполняли ее тельце, заставляя ее сиять от странного, пьяненького счастья. Это наконец случилось. Она всегда знала о его чувствах, но то, что это...случилось так быстро, так внезапно. Дух захватывает. Она слабо толкнула ножкой праздничный флажок, и тот отлетел в сторону. Питчер подняла голову вверх. На шикарной и многоветочной люстре висело множество странных листочков. Интересно, кто туда достал? Или Пи слишком низкая, чтобы понять это? Пи перевела взгляд на праздничный стол.        Остатки пищи виднелись на столе, множество крошек, грязных тарелок и запачканных стаканов, косточки и прочий мусор не были украшениями такого красивого большого стола. Но все это было смещено в сторону от места, на котором сидели бейсболисты и именинника. У роскошного и богатого места певицы же лежали ее золотые драгоценности и ленты из волос, на спинке стула была повешена черная шубовая накидка. Но что Питчер заинтересовало больше этого всего, так это странная кожаная книжечка древних времён. Конечно, это было невоспитанным поступком, но для Пи рамки приличия очень и очень субъективны, поэтому она решила путем любопытства сунуть свой нос в вещь, интересующую ее. Какой же это был соблазн! Не просто так же Адор оставила ее тут. И вот, первая страница уже знакомым Питчер кривым почерком зелёными чернилами:        "Дорогой дневник! Меня зовут Эр, но где-то два или...*здесь поставлено жирное чернильное пятно* ой, прости! Я рассеянный. В общем, я недавно стал зваться Слаггером. Мне не нравится слово "Баттер". Оно не подходит мне. А у слова "Слаггер" столько значений! Мне оно понравилось больше. Теперь все, кроме моей лучшей подруги Адор, так меня зовут. Она продолжает называть меня Эром. Я не против, она же моя подруга! Что обычно ещё говорят новые друзья о себе? Возраст! Мне восемнадцать лет. Завтра я уезжаю из своего города вместе с командой бейсболистов-новичков для первых профессиональных игр. Один очень важный человек, который теперь мой тренер, сказал мне, что у меня огромный потенциал, и что мне надо его развивать. Мне кажется, что я не такой уж и талантливый...Но он старше, он уж точно знает больше меня!!! Я доверяю ему.        Я думаю, мне стоит дать тебе имя. Но какое лучше подойдёт? Ты такой красивый и дорогой... Рыдающий серебром. Как видишь, я довольно поэтичный! Я буду называть тебя сокращением "РС". Если тебе не понравится это имя, дай мне знать. Хотя как ты мне сможешь сказать, если ты записная книжка? Не знаю. Мне очень не хватает общения..."        Запись обрывается. Питчер слабо краснеет. Слаггер и правда был таким милым раньше? Манера письма очень детская, глупая, Пи это немного смущало. Но некоторые фразы тревожили и напрягали. Одиночество? Питчер напряжённо перелестнула одну из желтоватых и слабо подожженных на краях страниц, читая и изучая дневник все больше и больше. В большинстве своем в записях Эра не было ничего тревожного. Но это длилось лишь первые пару лет его ведения дневника. Вел он его еженедельно, рассказывая про все события на неделе. И про тренировки, и про первые победы, отношения с другими членами команды. Пи заметила частое упоминание Розового Золота. Кажется, это мечта ещё молодого парня.        "РС, если я получу Розовое Золото, то я стану героем! Люди полюбят меня, и у меня будет много друзей, прям как в детстве. Мне кажется это прекрасным. Мне очень нужны друзья..."        "Ради Розового Золота я должен потрудиться немного больше, чем должен. Я должен показать себя в лучшем свете перед другими. Мой талант должен перекрыть мою внешность. Может тогда...на меня обратят внимание?"        "Как думаешь, а на внешность тоже смотрят? Некоторые...говорят, что я слишком толстый для Розового Золота. Это все побочка таблеток. Я не могу без них!"        Образ мечтательного и амбициозного парня всего за пару лет перерос во что-то, что очень сильно смущало Питчер. Слишком частое упоминания полноты, непривлекального лица, таблеток и одиночества. Стали чувствоваться ноты зависти в записях Слаггера. "Если бы я мог, я бы изуродовал его. Он бы не посмел больше ничего сказать про то, что я некрасивый". Мда, становилось страшно читать некоторые мысли. Столько жестокости и неприязни к этому миру, ненависти к людям, в особенности к некоторым членам команды. И Слаггер все это время молчал о таком ужасе?...        "Иногда мне кажется, что он хочет сжечь меня заживо. У меня сильно болят кости, я играл сегодня слишком долго. Сегодня его темой издевок стало мое сердце. Мне не место в бейсбольной команде с такими людьми. Даже Веро́ника ничто, если сравнивать с ним...Лучше бы я снова увидел ее. Скучаю по ней. Ни она, ни Гольфер не написали мне ни одного письма. Адор тоже молчит, родителям как-то всё равно. Они тоже считают меня уродливым, да? РС, каким ты считаешь меня? Я красивый? Я нравлюсь людям?        Ехехе! Молчание — знак согласия! Конечно же, я красивый. Они просто меня недооценивают. Не так ли? Я постараюсь не думать о правде".        Питчер сильно тревожило происходящее на этих старых, потрепанных страницах дневничка, такого беспомощного и старого. Кажется, его опускали в воду несколько раз до этого. Ах, оно и видно. Следующая запись как раз говорит именно об этом!        "Он толкнул меня сегодня. Я уронил...тебя в ведро с водой...Я надеюсь, я не сделал тебе очень больно этим. Роберт заметил мою печаль и помог мне придти в себя. Он всегда был довольно приятным человеком, но я все равно подозреваю его в чем-то нехорошем.        Так или иначе, это не то, что я хотел сегодня рассказать тебе. Мне приснился странный сон, который я бы назвал одним из худших кошмаров за мою жизнь! Я даже проснулся посреди ночи с громким выкриком, схватившись за сердце, потому что поднялось давление. В этом сне...Я выглядел старше. Значительно старше, где-то лет на десять. И я просто стоял. В моей голове постоянно звучал чей-то женский смех, который ближе к концу сна перешел в истеричное рыдание, словно она захлебывалась в собственных слезах. Жуть! Но скорее всего это от того, что она увидела...Внутри меня начало расти черное дерево. Я это чувствовал в своем животе. Это ощущение было таким странным, словно я чувствовал его в реальной жизни! Оно росло довольно быстро, и чем больше оно становилось, тем пустое белое пространство становилось краснее, а смех, переходящий в слезы, девушки стал лишь громче, пронзая мою голову насквозь. Я не мог двигаться, потому что я был скован. И тут дерево пробивает меня насквозь. Я чувствовал, как по моему телу стекала моя горячая кровь...Я повис на ветках собственного дерева, которое проткнуло мою шею, туловище и некоторые конечности. Я не мог кричать, пусть и было адски больно. Я хотел, чтобы это закончилось. Я хочу, чтобы кто-то обнял меня и сказал, что все хорошо. Я..Я плачу даже сейчас, пока пишу это! Это правда очень плохой сон..."        Питчер чувствует на себе чей-то пронзительный взгляд. Она чувствует скованность, боль, неприязнь. Почерк Слаггера скачет, словно сумасшедший, ему явно было очень отвратно писать это все. Подтверждаются его слова о слезах, ведь на краях этих страниц видны какие-то старые пятна, словно тут было накапано чем-то. Ей хотелось поговорить с ним, кинуть этот ужас в помойку, забыть о том, что она только что прочла. Но почему-то....с другой стороны, любопытство берет верх над здравым смыслом.        "С этого дня тебя зовут Игнатий. Роберт сказал, что это имя тебе лучше подходит, да и так люди не будут так косо смотреть на нас. Сегодня я впервые пролил свою кровь добровольно. Она довольно вкусная. Мне кажется немного ненормальным то, что мне нравится собственный вкус крови. Я не могу назвать Роберта своим другом, но он...Очень хороший знакомый. Он увидел, как я поранил себя и пришел помочь. Мне было стыдно. Я должен это делать в более незаметных местах. Он задавал много смущающих вопросов про мое состояние. Ну да, мне никто не пишет, про меня забыли все мои друзья и родственники, но какая разница?! Я...Я потихоньку привыкаю к одиночеству! Да и у меня есть ты. Почему он привязался ко мне?"        "Предатель! Жалкий предатель! Я никогда не посмею назвать Роберта моим другом. Он предал меня, показав психотерапевту. Меня долго не выпускали из больницы. Ты знаешь, я довольно сильно боюсь их еще с детства. Это отвратительно. Идут мурашки по коже от таких мест. Особенно, если клиника психиатрическая. Они диагностировали мне депрессию. Я не верю в этот диагноз. Со мной правда все хорошо. Я надеюсь, тренер не узнает об этом, тогда на меня будут больше смотреть. Люди не должны смотреть на мое лицо. Я некрасивый. Я подумываю о том, чтобы уйти из бейсбольной команды окончательно...После Розового Золота".        Такие противоречивые чувства. Этот уродливый, нервный, словно наспех выполненный почерк, следы крови на страницах в сочетании с такими спокойными предложениями. Пи и представить себе не могла, какая была реальная реакция у Слаггера на подобное. А если и пыталась представить, то ей становилось только хуже и хуже. Тут резко ей на плечо положили руку, та вздрогнула и пискнула. — На, — перед Питчер упал листок с чем-то. Это медицинская справка. Тут идет полноценное описание проверки состояния Слаггера и официальный диагноз, датируемый восемь лет назад. Листок весь помятый, сморщенный, изуродованный. Тут также написан рецепт от врача, какие-то антидепрессанты, которые Питчер и в жизни не видела на прилавках аптек. Видимо, Слаггер даже не смотрел на эти антидепрессанты, не говоря уже об их каком-либо использовании. — Я нашла это у него дома. Лежало у него в шкафу. Он пытался скрыть от меня свой диагноз. А я-то думала, что с ним не так было, когда он приехал... — О чем это Вы? — загадочно спросила Питчер, не оборачиваясь назад и зная, что там стоит владелица дома. — Когда Слаггер только-только вернулся в город, он по чистой случайности встретил меня. Его взгляд был пустым и безразличным, а его "огонь" в разговоре был наигранным и бессмысленным. Меня тревожила сильная его тяга к алкоголю, особенно вину, а также то, что он всегда носил одежду с длинными рукавами и горлышком, даже когда на улице стояла лютая жара. Теперь-то понятно, чем он там...кх...занимался, учитывая сегодняшнее. — Что с ним??? — встревоженно спросила она, резко вскочив со своего места и тревожно посмотрев на Адор. Та неловко поправила свои очки. Из-под них блестели фиолетовые глаза с кошачьими зрачками — хорошие линзы, дорогие. И правда, Пи понятия не имела, как долго она изучала и читала личные записи из прошлого ее самого близкого человека в этом мире, в этом пустом месте. — Ему уже лучше???? — Не сказала бы. Попытался пару раз укусить меня, много ревел и ныл. Рассказал про ситуацию с твоей подруженькой и демоном. Ну и в итоге пришлось его привязать к постели, чтобы он успокоился...а то как бешеный. Тьфу, — судя по нервному, потрепанному виду Адор, ей правда было очень трудно со Слаггером. Пи заметила, что когда та абсолютно серьезна и мрачна, то ее речь абсолютно чиста от всякой лишней дряни, которая, малость, раздражала девушку. — Но знаешь. Я давно ждала этот момент. Не смотри так на меня, дорогуша, я долго ждала именно того дня, когда смогу сказать тебе кое-что один на один.        Питчер вжалась спиной в стул, сильно нервничая. Адор завела руки за спину и начала свою серьезную речь, время от времени посматривая на своего гостя и жестикулируя своими худыми белыми руками. — Дорогуша. Ты помнишь....Что было с тобой в возрасте примерно четырех лет? — ...Я потерялась. Родители сильно переживали. Но какой-то добрый мальчик привел меня домой, — ах, это был такой чудесный день. Питчер погрязла в воспоминания. Несмотря на малый возраст, это все равно въелось в ее память, поэтому забыть такое она не могла. То, как она ревела, потерявшись очень далеко от дома. Потом, как к ней подошли три взрослых человека. Ну, для нее они были взрослыми. И как один мальчик согласился довести ее до дома. Их прекрасное путешествие через весь только застраиваемый ритм-город вплоть до заката с забавами и детскими рассказами о лисичках и цветочках. — Ммм...Значит, мои расчеты верны. Питчер...Та встреча со Слаггером на том матче. — Двадцать третий? — Нет, раньше. Где ты словила свой первый мяч. Это не ваша первая встреча. Ваша первая встреча была тогда...., — ее голос резко стал громче и величественнее, словно она раскрыла новую звезду или галактику. — КОГДА ТЫ ПОТЕРЯЛАСЬ ИЗ ДОМА! Именно поэтому ваша симпатия и заросла до таких масштабов...Это еще с детства! — Почему Вас это так волнует? — как-то холодно перебила она ее. — Потому что...Медицински и научно доказано, что смешение ритмами двух незнакомцев так просто невозможно. Должен быть серьезный толчок. Ваш Выставочный Матч был лишь кульминацией! О ужас...Это все началось даже раньше, чем я могла подумать! Это говорит о многом...Ты...Ты стала одной из причин его диагноза. — ЧТО?! Не обвиняйте меня! — Ты же...читала его сообщения про одиночество? Это усилилось из-за того, что он тогда, будучи еще юношей, нашел того, чей ритм был идеален для него. Поэтому он и помог тебе добраться до дома, Питчер. Он думал о тебе все это время. Ты не представляешь...Насколько это запутано. Я уже год пытаюсь раскрыть ваше дело, но все было тщетно. Не было зацепок. Но теперь ситуация проясняется. — Зачем Вам это?..., — Адор почувствовала на себе этот пронзительный подозрительный взгляд. — Вы что, сталкерите за ним? Достали его дневник, диагностику, изучаете его ритм...МС Адор, Вам есть, что скрывать?        Питчер уже не могла себя остановить. Почему-то она чувствовала странный прилив энергии и защиты своего друга, пусть он и был в полной безопасности. Прямо как у него дома с его родителями. Пи стояла на своем, пока та была повернута к ней спиной. Адор очень странно усмехнулась, эта усмешка перешла в странный неестественный смех, словно он был выжат силой. — Разумеется, дорогуша. И еще..., — она повернула голову к ней, блеснув глазами. — Ты сегодня остаешься здесь. Нам еще многое надо обсудить~