~ .Pink Gold. ~

       На улице было холодно. Сильный ветер окутывал в свои крепкие невидимые сети чистые локоны волос, развевая их. На удивление, несмотря на ранний вечер, казалось, что уже совсем темно-темно, словно сумерки завершались. Небеса покрыты темными грозными тучами, из которых время от времени вылетали узоры из молний, освещая этой маленькой вспышкой небосклон на мгновение, а затем снова потухая, как ни в чем не бывало. Фонари только сейчас зажглись прямо на глазах, чтобы было хоть что-то видно в этой непонятной холодной тьме. Такая погода накрыла весь город с головой, поэтому каждый из прохожих зарылся в свое пальто, скрыв эмоции за угрюмой гримасой.        На мосту стояли две человеческие фигуры, рассматривающие на удивление спокойную речку. Это была молодая девушка с усталым взглядом и средним хвостом и парень с короткими коричневыми волосами с абсолютным безразличием. Мост пустел, по нему никто толком не ездил, от чего было слышно даже самое тихое дыхание. Они оба молчали, не смотрели друг на друга, не находили в себе уверенности, чтобы заговорить. Девушка поправила свою застёжку на куртке и вытащила кнопочный телефон, начав с кем-то переписываться. После того, как она отправила сообщение и горько вздохнула, парень немного приблизился к ней. — Чего тебе? — спросила она с недовольством. — Какие новости? Нашли что-то? — несмотря на безразличный взгляд, голос звучал немного встревоженным. — Нет. Ничего нового. Тело Ани так и не нашли. Она словно сквозь землю провалилась! Я переживаю. Так много вещей, которые бы мне хотелось с ней обсудить… — Я тебя понимаю, Репортёр, — устало поправил шевелюру парень, после чего вытащил из кармана камень и бросил в реку. — Джулию тоже так и не нашли. Она исчезла чуть раньше Глерр. Я не чувствую ее ритма. — Хм?.. — Репортёр удивлено глянула на него. — Честно говоря, я больше удивлена тому, что ты и правда умудрился смешаться с кем-то ритмом, а не «поматросить и бросить». Печально, конечно, что она тоже пропала… Хорошая была девочка. — Мне просто не выпадал шанс нормально смешаться с кем-либо! Девки все какие-то...не такие! То ли ритм какой-то кривой, то ли сам характер мне противен...Про Питчер я вообще не говорю! Я не готов рассказать ей правду..., — парень уперся локтями об ограждение моста, поникнув головой. Его взгляд как-то помутнел, в горле встал ком. — Я пытался отбить ее всеми силами: то плохие привычки навязывал, то всякий бред нес! Она, как непробиваемый алмаз, стояла на своем! Только отравив ее, я смог отбиться...        Какое-то неловкое молчание настало вновь. Репортер похлопала парня по плечам, печально усмехнувшись, после чего повернулась в его сторону. — Уж прости меня, что я пыталась ей помочь. Я правда не знала, что вы двоюродные родственники...Неужели вы не общались до этого?! — воскликнула она, вылупив свои глаза на него. — Ромео, ну и семейка у вас! — Пф. Моя мама запрещает мне говорить ей, что мы родственники. Ее семья отреклась от мамы Пи.        "Это было еще очень давно, когда о демонах в этом совсем новом городке еще толком и не знали. В один большой красивый особняк переехала семья, состоящая из семи человек: полных три поколения. К счастью, дом был достаточно вместительный, чтобы в нем не только жила эта большая семейка, но еще и появлялось потомство в будущем. Вот только было в них всех что-то странное, от чего соседям тут же стало неловко.        Из младшего поколения был молодой парень и две его младшие сестры. Возраст каждого из них был примерно под два десятка лет. Каждый из них ждал свою любовь всей жизни, но избиралась она строго: человек, пожелавший получить руку и сердца кого-то из этой семьи, должен был исполнить ритуал "освобождения". Это значит, что если человек любит, то он сможет помочь своей любви избавиться от какой-то неприятной ситуации или беды. Но до этого момента сливаться ритмами было нельзя. Конечно же запрещалось полюбить человека своего пола или другого цвета кожи. Рождение чистого поколения было важно для крови семьи! Поэтому избирались самые светлые.        Но то, что смущало местных жителей, начинало проявляться все сильнее с каждым годом. Оказалось, что каждый участник этой группы был проклят своей кровью на демонические атаки. Рано или поздно, эти черные твари должны были напасть хотя бы раз на каждого члена семьи, забрав себе какую-то часть их тела. Так, из старшего поколения дед не имел глаза, мать была лишена некоторых пальцев на руках, а сын потерял свое ухо. Только обе дочери и члены семьи, не имеющие проклятую кровь, оставались целыми. Но скоро пробивал час лишиться части себя самой младшей дочери. Ее волосы были черны как глубокая ночь, глаза узкие, невыразительные, но всю красоту взял яркий румянец на ее бледной коже. Сама она выросла здоровой, но по характеру было с ней что-то не так: всегда желала, чтобы всякое дело шло, как она задумала, а не должным образом.        Время пришло. Уже и средняя дочь потеряла одну ступню. Но произошло то, чего не ожидал никто из членов проклятой семьи: демоны были убиты. И убил их никто иной, как будущий муж младшей дочери, желая впечатлить ее холодное сердце своей храбростью и доблестью. Обманом он вырезал практически всю стаю страшных тварей, покрыв свой клинок демонической плотью. Черноволосую девушку это впечатлило, и она приняла его предложение смешаться ритмами. Для нее это было актом освобождения, но не для кого-то иного из семьи. Родители отреклись от младшей дочери, оставив ее с блондинистым самураем. Они назвали ее грязной извращенкой и обманщицей, потому что она должна была принять свою судьбу, а не поступать по-своему, позволив убийству демонов свершиться. Именно так она была изгнана из семейства. И ей была матерь Питчер, моя двоюродная сестра. А средней дочерью была моя мама". — Выдумал все на ходу? — скосила глаза Репортер, глянув на паренька. — Может быть. Но у моей мамы нет части ноги. Да и знаешь...Я просто не хочу казаться мудаком хотя бы в твоих глазах! Я уверен, что Питчер ненавидит меня. Но я не мог поступить иначе. Да и люблю я Джулию всей душой. Мой ритм болит. Все-таки, он идеальный. — Демоны...., — вздохнула девушка, подняв голову и посмотрев в пасмурные небеса. Вот очередная молния разукрасила небосклон образом погибшей птицы. — Интересно, что с Питчер?...Я давно не слышала от нее новостей. Я думаю, что надо будет сходить к ней как-нибудь. Она сейчас живет со Слаггером, мужчиной, с которым она смешалась ритмом. Довольно быстро началась взрослая жизнь такой невинной девочки... — Пффф, невинной? Да ты знаешь, она— — только Ромео хотел сказать что-то неугодное, неприятное в сторону Питчер, как тут послышался громкий рев автомобиля. Через некоторое время на мост резко заскочил старый автобус, колеса которого словно не контролировались водителем. Огромная машина поехала прямо по мосту, сильно покачиваясь из стороны в сторону, как будто пьяная. В один момент она резко задела Ромео, из-за чего тот вылетел за перила моста и со свистом упал в реку. К счастью, она не была такой глубокой, да и сам он не пострадал. Парень с мокрыми волосами резко уставился в сторону моста, не мог поверить, что такое с ним произошло. Репортер же успела отскочить, поэтому не вылетела за мост, но успела увидеть водителя. — Это же....!!! — она упала на каменное покрытие моста, закрыв голову руками. Автобус поехал на высокой скорости прямо по дороге, в сторону центра города, мигая огнями фар. Девушка пыталась восстановить резко ускоренное дыхание, после чего бросилась к перилам и уставилась на Ромео. Увидев, что он в порядке, она громко рассмеялась, пока он вылезал на берег. — Мгновенная карма именно так и работает, Ромео! Ахаха! Ладно...Пойду, помогу ему вылезти...        Мужчина со всей силы давил на газ, кое-как справляясь с управлением. Его тело обжигало страхом и мучениями, глаза горели желанием спасти, а руки настолько похолодели, что двигать ими стало очень тяжело. Время от времени он оглядывался на сидения: там лежала только одна девушка. Та самая, пробитая демонами насквозь, внутри которой течет проклятая кровь ее семьи. Она умирала медленно, болезненно. От ужасной боли внутри уже мозг отказался мыслить, и она просто уставилась совершенно бездушными пустыми глазами в одну точку, словно уже погибла. — Питчер, я человека скинул в реку....Хотя это неважно! Я ему потом заплачу, если потребуется! Я должен спасти тебя! Обязан! — думал он у себя в голове. Сердце бешено колотилось, как никогда ранее, эти чувства были для него особенно страдальческими. Но голова мыслила лишь об одном. О спасении жизни. Неважно, вспомнит ли его Питчер, или им придется на этом расстаться друг с другом навсегда, он просто желал думать о том, что она будет живой. Целой и невредимой. И самое главное — счастливой. Другого ему уже не было нужно.        Автобус врезался со всей силы в фонарный столб, за две улицы до госпиталя. К счастью, бейсболист успел быстро отреагировать и отскочить назад, схватив свою единственную надежду на хорошую и долгую жизнь на руки. Слаггер выскочил из автобуса, оставив его разбитым на улице и скрылся во тьме с Питчер на руках. Не нужны ему лишние свидетели, которые остановят его.       Возле автобуса стали собираться люди. Стали рассматривать разбитую машину, спорить о правосудии, искать свидетелей. Позади себя Эр услышал много нелестных вещей, но это не то, что его тревожило. Пока сердце Питчер билось, пока был шанс на спасение, на хорошую жизнь, остановиться Мистер Большой Отбивающий Герой не мог.       "Я видел его! Видел! Но не запомнил, как выглядит...Только глаза запомнились, по ним я узнаю сразу: очи, наполненные ненавистью и болью, рождённые убивать!" Увы, никто в тот момент не мог и близко понять то, что чувствовал угонщик пустого транспорта.       Дверь госпиталя громко распахнулась, после чего Эр тут же воткнул свою любовь одному из врачей прямо в руки. Он не мог разговаривать. Словно страшный ком в горле застрял, препятствуя ему дышать и излагать нормально свои мысли. Это было видно: мужчина задыхался, ему было тяжело стоять на ногах, взгляд был затуманенным. Случайный врач ничего не понимал, пока не ощупал живот Питчер. Его руки ощутили темную силу, как разряд током, только более настойчивый, агрессивный. Он тут же позвал остальных врачей. Блестящая костяная койка сразу подлетела на своих маленьких скрипящих колесах в коридор, немного скользя на холодной бирюзовой плитке, после чего несколько мужчин в белых крахмальных одеяниях с забавными шапочками на макушках схватили бессознательное тело Питчер и положили ее на безгрешное белое полотно, укрыв ее бледные, как свет луны, руки и лицо. После этого, они тут же столпились вокруг нее и оттолкнули с силой койку прямо в сторону правого коридора, плитка которого была угольно-черной. Как только врачи с Питчер скрылись за светло-голубыми дверьми, Слаггер упал на скользкий кафель, потеряв сознание, как и она.       Очнулся же он, сидя на стуле и скрестив руки на грудной клетке. В помещении стоял знакомый ему противный запах спирта и антисептика, от которого его нос немного наморщился. На сероватом потолке, словно на соплях, висела на паре цепей люстра с маленькой лампочкой, которая немного перегорела, из-за чего постоянно мигала, что сильно действовало на нервы полному бейсболисту. Пару окон были идеально почищены, и из них виднелись длинные небоскребы, самые их верхушки с ящиками и прочим мусором. Значит, Эр на самом высоком этаже больницы. Интересно, кто его сюда затащил? Ответ не заставил себя долго ждать: перед ним, около двух столов, соединённых вместе, на которых лежали папки и канцелярские принадлежности, стояла довольно старенькая медсестра, облокотившись рукой о соседний стул. Слаггер тут же узнал комнату: это был кабинет дерматолога. Он часто посещал этот кабинет в детстве, когда лежал в этой больнице с ожогами после того, как случилось убийство в больнице Освальда. Да и после того пожара в отеле ему приходилось здесь сидеть.        Медсестра даже не обратила внимание на пробудившегося мужчину из длительного сна. Присмотревшись получше и прищурившись, Эр увидел, что помимо медсестры за столом сидел доктор с заметной сединой и большими круглыми очками, которые бейсболисту показались ну очень нелепыми. Он не узнавал лица этого старого мужчины, поэтому посчитал, что это кто-то из новых врачей. — Слаггер Локу, правильно? — наконец, обратился к нему дерматолог. Его глаза были смеющимися, в них не было какой-то злобы или презрения к ворвавшемуся. Он слабо улыбался Слаггеру, словно близкому другу. — Нет. Я сменил фамилию еще в детстве. Я Слаггер Эфрон, — выпрямился тот, почесав свои предплечья. Тут он заметил, что все его порезы и страшные ранения с пьяной ночки были тщательно перебинтованы новыми чистыми бинтами, от которых приятно пахло свежестью и апельсином. — Что я здесь делаю? Где Питчер?! Что с Питчер?! — Пожалуйста, успокойтесь. Питчер в данный момент госпитализирована. Ей оказывают помощь. Моя помощница очень сильно заинтересовалась Вашим состоянием с последней Вашей госпитализации, Слаггер, — после этих слов он кивнул медсестре и дал знак согласия, дав ей говорить. — Можете обследовать его.        Та неспешно подошла к мужчине и вытащила из его подмышки градусник, который он даже не заметил. Слишком уж все кипело в голове, особенно после такого падения. Постоянные искры, неприятное покалывание смешивалось с внезапно возникшим похмельем, которого совершенно не должно было быть. Она с неким переживанием осмотрела градусник, после чего тяжело вздохнула. — Я не хотела бы Вас здесь видеть снова, Мистер. Я надеялась, что наша встреча после пожара в отеле была последней. Даже если сейчас Вы и не являетесь пострадавшим, я осмотрела Ваши шрамы и пришла к ужасающему осознанию, что Вы очень сильно деформировали Ваш последний шрам на левой руке в форме лямбды. Он был похож на кровавое месиво, и мне захотелось из-за этого Вам помочь. Неужели что-то настолько жуткое случилось с Вами, что Вы себя ранили? Хотя, учитывая то, какие показания нам дал психотерапевт после Вашего перевода из больницы Освальда еще в те годы...        Как соль на рану. Слаггера бесил этот диалог. А когда старенькая знакомая медсестра упомянула его нестабильное состояние после убийства, так в его крови окончательно забурлил сильный поток ярости и тяжести греха души. Он никогда не забудет, как горькие слезы его матери стекали по ее смуглому пухлому лицу, падая и намачивая красивое дорогое платье, модное в те годы. Как она крепко его обнимала, понимая, что ее сын уже никогда не сможет жить нормальной жизнью в обществе, будет отвергаемый всеми и приносящий сплошные беды. И как Эр сейчас себя корит за дьявольский детский эгоизм, непонимающий всей боли родительской души из-за глупого разума. — Мистер Слаггер, с Вами что-то не так? Ваши глаза... — Я покидаю это место. Я устал это слушать из раза в раз. Со мной все в порядке. Довольны? Я пошел, — почему-то упоминание глаз сильно взбесило его, даже сильнее, чем слова про его психические отклонения. Словно они задели что-то...А что с его глазами не так? Непонятное головокружение. Видимо, кровь кипит слишком сильно. Обычная глупость. Игнорируя взгляд удивленного чем-то врача, он быстрым шагом подошел к двери и схватился за ручку. Медсестра тут же попыталась схватить его за руку, но он мгновенно отстранился от нее и скрылся за выходом. Тут же, прижавшись спиной к двери, он неспешно опустился на пол и попытался перевести дух, закрыл лицо руками в уже очищенных кем-то перчатках. Слаггер тихо всхлипывал. Он слишком устал. Он хочет покоя. Он хочет жить. И ему все равно на все последствия.        Найдя в себе хоть какие-то силы, Эр кое-как неуклюже поднялся на ноги и спустился в коридор на первом этаже с приемной. Почему-то ему показалось целесообразным спросить у работающей здесь девушки, что с Питчер. Но только он подошел к ней, как та тут же вскрикнула от ужаса и убежала в уборную. Слаггер тяжело вздохнул. Пока он проводит столько времени с комфортными людьми, он забывает о том, с насколько уродливой внешностью он уродился.        Ноги сами привели его домой. Щелкнув ключами в скважине, он негромко скрипнул дверью и заглянул внутрь. Некогда атмосферный и милый дом казался ему таким серым и мрачным, словно все краски в мире внезапно пропали, оставив его в пустом абстрактном воображении собственного больного разума. В доме было пусто. Тихое поскрипывание пола из досок под его ногами оставляло его хоть в каком-то состоянии. Все заглушенные звуки в здании хоть как-то удерживали его в этой реальности. Дома никого нет. Скорее всего, уехали куда-то. Эра это не волновало. Он запер за собой дверь, снял запачканную противную куртку и бросил ее куда-то в угол. Мужчина медленно поднялся по лестнице в свою комнату прямо под крышей и укутался в свою постель, даже не сняв остальную одежду. Он просто не хотел никого видеть и слышать. — Почему это происходит именно со мной? — спросил себя Слаггер перед тем, как погрузиться в глубокий сон, которого он уже так давно жаждал. Просто перестать мыслить хоть какое-то время, скрыться от всех тревог и стресса. Сны, которых он не желал видеть, были сумбурны, поломаны. Словно он находился в пустом мире без никого и искал Питчер. Все его миры в голове блеклые, грязные. Казалось, что Эр путешествует по своему рассудку, старым детским воспоминаниям, травмам. Когда-нибудь это обязательно закончится.        Когда он очнулся, рядом с ним сидела его встревоженная мать. Слаггер чувствовал намного легче себя после глубокого крепкого сна. Настолько легче, что он смог улыбнуться своей любимой маме, как только увидел ее. Но та не смогла с ним разделить его облегчение. Тут он заметил рядом с собой лекарства и шприц. Эр как-то непонимающе посмотрел на свою маму. — Слаггер...Милый...Ты спал двое суток...., — она опустила свои старые дрожащие ладони на его скулы, уставившись прямо в его глаза. — Один из главных врачей в ближайшей больнице хотел увидеться с тобой...Что ты натворил опять? Где твоя маленькая подруга?        Старая женщина взяла шприц в руки и убрала в карман своего фартука. Слаггер привстал, кое-как держа равновесие на руках: в его мышцах была слабость. Ему не нравилось это. Как же он будет дальше играть в бейсбол, если будет себя так запускать?! Он вдохнул воздух в свои большие легкие, наполнив грудь легкой чистотой, после чего обнял свою маму и направился в соседнюю комнату, ванную. Ему хотелось бы очистить свое тело от всей грязи и тел демонических тварей. С надеждой, что эта дрянь не пропиталась в его кожу, Эр быстро залез под душ и не вылезал оттуда в течение двадцати минут, пока не удостоверился в идеальной чистоте.        За окнами была пасмурная погода, как и всегда. Тело тяжело передвигалось из стороны в сторону, казалось, что ноги онемели и передвигаться было уже невозможно. Девушка кое-как держалась за подоконник, смотря вдаль. Ее разуму нужен был кислород, но помещение уже давно не проветривалось. Словно весь мир позабыл о ее существовании, выкинул ее за границы жизни. Уснуть она не могла: что-то дьявольски сильно извивалось в ее желудке при попытках расслабиться. Медленная, мучительная смерть. — Питчер?! Ты что здесь делаешь?! — резко услышала та сквозь окно, в которое она так пристально пялилась какое-то время. Только ей захотелось снова устроиться на больничной скамье в коридоре между палатами, так тут же объявился тот, кого она совершенно не ожидала увидеть, но при этом в глубине души желала всегда держать рядом с собой. Пи, наплевав на правила больницы, кое-как открыла своими ослабленными руками окно и выглянула из него. Слаггер находился прямо под окном, если бы он протянул руки, то он мог бы прикоснуться к ее макушке. — Ну...Понимаешь..., — Питчер неловко отвела взгляд, прокашлявшись. — Палат не хватает...За этот сезон слишком больно больных людей. А у меня все равно...Летальная болезнь. Какой смысл искать для меня место?        Она улыбнулась, хоть и из ее рта исходили страшные слова. Питчер была очень рада увидеть Слаггера здесь и сейчас, в таком состоянии. Уже его присутствие делало ей легче, не говоря о его голосе и переживаниях за ее состояние. Вот только сам Слаггер был не очень-то и рад услышать ее слова. Как только он узнал, что ей так и не дали нормальную госпитализацию, из него словно начал выходить весь яростный пар, который он успел позабыть за период длительного сна. Заметив, как глаза Эра стали наливаться кровью от ее слов, Пи тут же продолжила говорить: — Стой, стой! Тебе ни в коем случае нельзя внутрь! Никто из врачей не должен тебя увидеть! Ты устроил такой переполох несколько дней назад...Они увидели в тебе что-то плохое и, по словам местной медсестры, "не смогли тебя удержать". Хотя...Мне кажется, что они и не пытались этого делать! — она хихикнула. Почему ей становится так легко рядом с ним? — Но если тебя заметят, то тут же задержат здесь! Они подозревают что-то ужасное! Прости, Слаггер....Ты не сможешь никак решить эту проблему...Пожалуйста, оставь меня здесь и не влезай в проблемы! Ради меня!        Питчер знала это выражение лица: одна приподнятая бровь, немного закатившиеся глаза с недовольным скривленным ртом. Это означало, что Слаггера немного утомляет эта бессмысленная болтовня. Она аккуратно схватилась кончиками пальцев за свою больничную пижаму зеленых тонов, сильно встревожившись. Когда Эр в таком расположении духа, от него можно было ожидать чего угодно. — Значит так, хах? Какая бессмысленная преграда. Питчер, ты отправляешься со мной домой сейчас же! Я сюда пришел только ради тебя! И я не уйду без своей цели! Никогда! — прорычав это, он резко схватил Питчер за талию и начал вытягивать из окна. Та хотела кричать, но он ей шикнул, и Пи быстро замолкла, побледнев. Вытащив девушку из окна, тот аккуратно посадил ее на спину и прикрыл окно с наружной стороны, после чего быстрым шагом направился прочь. — И-И что теперь б-будет?! — воскликнула ослабленная Питчер. — Если они не смогли оказать тебе помощь, то это сделаю я сам. Не смотри на меня так. Что хуже: быть в больнице, когда всем все равно на тебя или рядом с тем, кто хотя бы попытается спасти тебя?! — Меня...тошнит..., — Питчер затрясло. Она крепко вцепилась в спину близкого человека, но все равно ее не покидали ощущения, что силы уходят от нее. В ответ на это Эр фыркнул и направился в сторону дома еще быстрее. Ей хочется верить, что Слаггер справится. Ей хочется верить, что она будет жить. И пока она верит, силы остаются рядом с ней. В глазах девушки плывут огоньки. Она медленно теряет сознание.        Питчер медленно открывает глаза. Она понимает, что страшная усталость и тяжесть в каждой части тела сковывает ее к постели, из-за чего та не может встать. Пи лежит на большой просторной постели своего близкого друга, в которой она чуть ли не буквально тонет. Постельное белье было свежим, мягким, она никогда не видела его раннее. Зато теперь она может, пусть и лежа, рассмотреть комнату, в которую Эр не желал ее пускать, еще больше. Пытаясь повернуться, она почувствовала рядом с собой мягкий пушистый комок. Судья лежит рядом с Пи и обнимает ее, сопя. Та, еле подняв свою худощавую ладонь, положила ее на тельце обезьянки, чтобы сделать эти объятья взаимными. Но кое-что ее все же тревожило. — Где Слаггер? — спросила она, бегло осматриваясь по сторонам. Многое поменялось с момента, когда она в последний раз втихаря пролезала в бывшую спальню Слаггера: пожелтевшие вывески давным-давно были сняты и спрятаны где-то далеко, вместо них висели более современные и новые плакаты с бейсбольными матчами и спортивными командами. Сама комната была намного чище, видно, что пока Питчер была в отключенном состоянии, Эр успел здесь убраться и проветрить чердак дома. Дышать ей теперь намного проще. Но она не ощущает его присутствия. Словно его вовсе не было в этом доме.        Послышался стук где-то внизу. Кто-то зашел в дом, слышна неразборчивая болтовня. Питчер было достаточно плохо, чтобы она не могла разобрать голосов. Все звуки словно издавались под водой и булькали в ее разуме. Нездоровое эхо, рвотные позывы и тяжесть в груди. Тут она заметила стоящее у кровати пластиковое ведерко, на краю которого лежала маленькая записка. Попытавшись взять ее в руки, Пи невольно разбудила Судью, которая, хлопая своими глазами-бусинками, стала осматриваться. — "Питчер, ты уже проснулась? Как ты себя чувствуешь?" — заговорила та лапками. — Мне плохо...Пожалуйста...Помоги мне взять бумажку...Я не могу двигаться...., — взмолила она у мартышки. Животное с гладкой шерсткой быстро допрыгнуло до ведерка. Записка была в лапах Судьи. — Я ничего не вижу...Прочитай мне, пожалуйста...В глазах плывет.. — "А мои жесты ты видишь?!" — Почерк Слаггера трудно разобрать в моем положении...Я узнаю его по зеленым чернилам... — "Ладно. Так уж и быть".        "Дорогая Питчер. Я узнал, как можно излечить твою болезнь. Но это лекарство не стоит денег. Оно стоит времени и сил на поиски. И я отправился искать его. Спи больше, принимай лекарства, которые будут задерживать работу демонической атаки. Я их отдал своей маме, она должна будет их давать тебе в определенный период времени. Пожалуйста, не забывай соблюдать режим, который я также оставил своей матери. Я надеюсь, что скоро буду. Крепись".        Сердце Питчер яростно затрепетало. Удар ножом в спину! Девчушка не могла поверить тому, что ее близкий друг покидает ее, уходит надолго, пусть и ради ее же блага. Неужели Слаггер не понимает, что единственное, что делает ее такой счастливой, так это его прекрасный ритм: затянутый, неуверенный, может немного дерзкий, но при этом такой сильный и приятный? Судья, увидев реакцию Питчер, тяжело вздохнула и убрала записку куда подальше. Не стоило ее читать девушке в таком слабом состоянии.        Несмотря на всю тяжесть в теле и невозможность нормально двигаться, Питчер нашла в себе силы, чтобы изогнуть свою спину и попытаться выхватить у мартышки письмо, пока та его не спрятала. Как он мог? Как он посмел?! Почему так внезапно?! Ее жизненный сосуд словно был пронзен тысячью иглами страха и ярости, из-за чего сильные эмоциональные всплески помогали ей как-то существовать. Пусть в глазах и плыло, но вся вспыхнувшая предательская злоба захватила верх.        Пока Питчер вела себя, как бесноватое животное, люк в спальню Слаггера заскрипел, и, взобравшись по старой лестнице, в комнату на четвереньках залезла девушка. Это была Репортер. Пи уже давно не слышала от нее никаких новостей, поэтому увидеть ее здесь было сюрпризом для тяжелобольной бейсболистки. Одетая в нежно-голубую толстовку и темную юбку ниже колен, девушка со своей стандартной доброжелательной улыбкой подошла к Питчер совсем близко, после чего в ее глазах почувствовался опечаленный огонек. Она подсела на край кровати, после чего вытащила из своей сумки блокнотик и, рассматривая каждый уголок чердака, стала что-то записывать. — Добрый день, Питчер. Как твое самочувствие? — поинтересовалась она, не отрывая носа от записной книжки. — Твоя кожа выглядит бледнее, чем обычно. — Гмх...Почему ты пришла сюда?! —раздраженно спросила Питчер, не имея сил поднять глаза. — Ахаха! Какой радушный прием! Ладно, скажу. Видишь ли, я, будучи старостой, должна смотреть, в каком состоянии проживают остальные студенты из моей группы, после чего доложить информацию. Да, звучит занудно и опасно, но, как видишь, со мной все хорошо, а значит, все проходит успешно! — Как скажешь, — Пи нашла в себе силы, чтобы отвернуться на бок от Репортера. Ей не хотелось видеть ее сейчас. — Ты бы знала, как трудно было найти твое местожительство! Хотя я должна была догадываться, что ты теперь делишь свое гнездышко вместе со своим Слаггером!~ — та усмехнулась, после чего продолжила делать заметки в блокноте. — И все же, мне нужны сведения о твоем самочувствии. Пожалуйста, скажи мне, как ты? — ...Не могу встать. Все тело болит, — сухо ответила девушка равнодушным голосом. — Вот как...И даже нет никого, кто тебя бы поддержал? А как же идеальный ритм? Неужели он так легко забыл про тебя?        Питчер стало нехорошо. Ее тело слабо задрожало от неприятных мыслей и сильной боли в животе. Ей казалось, что она сейчас умрет без присутствия того, кто ей стал героем несколько суток назад. И правда, неужели ритм Эра был подобен капкану? Вдруг Пи и правда сгниет из-за него? Нет, нет! Она не может думать об этом! Ей слишком больно... — Молчишь? Любопытно...А я догадывалась, что он бросит тебя в удобный момент, когда ты перестанешь быть ему нужной! Не нужно было тебе смешиваться с ним ритмами! Неудивительно, у мужчин всегда только одно на уме...., — вздохнула та. Казалось, словно Репортер сама была раздражена чем-то, поэтому пыталась выпустить пар. Но Питчер это задело в любом случае. — М-мы уже говорили об этом! Он хочет меня вылечить... — Правда? А выглядит это так, словно он просто извращенец, которому захотелось увидеть медленную смерть своей возлюбленной. Ну, как знаешь. А раньше ты всегда меня слушала! — Но ты... — Ахх...А теперь что? Я даже не знаю, что случилось! Мы разве не подруги, Питчер? Почему ты перестала обращать на нас внимание? Почему ты никак не отреагировала на смерть Анны?! Это все ритм, да?        Пи стало труднее дышать. Неизвестное чувство вины стало переполнять ее вены, в глазах заблестела тревога. Это звучит неправильно. Этого не должно происходить. Почему Репортер говорит это? Руки непроизвольно задрожали от возникшего спонтанного чувства гнева. — Питчер...А он ведь уже использовал тебя, да? В последнем нашем разговоре ты так рассердилась из-за этого...Но подумай сама. Ты проснулась в его постели в другой одежде, а его нигде не видно. Почему ты так уверена, что этот ублюдок не запятнал твою честь? Хахаха...Это смехотворно. Знаешь, что еще смешнее? Ты простишь его, если он так поступил с тобой. И это из-за ритма. Ты должна освободиться от его ритма раз и навсегда, чтобы достичь справедливости. Неужели ты не хочешь быть свободной? Неужели ты не хочешь быть доминирующей?        Озноб разошелся по всему телу девушки, к ее горлу подступил омерзительный ком чего-то, похожего на рвоту. Питчер чувствует гниль везде: в своем желудке, в легких, в голове глубоко-глубоко. Весь рот наполнен жидкой грязью, из-за которой та онемела, не может сказать ничего в ответ. — Наверное, ты еще не готова к этому. Твое тело заражено, и ты скоро умрешь. Я помню деньки, когда ты была на высоте, и толпы глаз восхищались твоим розовым блестящим платьем. А теперь что? Жалкое зрелище. Ты совсем как твой отец. — ДОВОЛЬНО! ДОВОЛЬНО! ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ! ТЫ НЕ ДОЛЖНА ЭТОГО ГОВОРИТЬ! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА! ПРЕКРАТИ! ПЕРЕСТААААААНЬ! — внезапный толчок помог ей вскочить с постели и обхватить шею Репортера своими худыми длинными пальцами, сильно сжав ей горло. Питчер уставилась своими мертвыми бездушными глазами прямо в лицо старосты, но видела лишь искаженный и убогий, насмехающийся над ней винегрет, похожий на человеческие черты лишь отдаленно. — Слабая, слабая! Пытаешься лишь повторить грех Слаггера! Нет никакой индивидуальности! Скоро твое лицо сотрется! Сотрется, сотрется! Ахахаха! — Питчер не прекращала душить монстра, глумящегося над ее страданиями и больной душой до тех пор, пока он не начал задыхаться и таять в ее руках. Питчер кричала. Кричала громко, не прекращая рыдать. А смех все продолжался и продолжался в ее голове. И из рта течет грязь, которая только что препятствовала ей говорить.        Питчер потеряла сознание от изнеможения, все ее лицо было запачкано черной демонической грязью.        Слякотная земля неприятно хлюпает под крепкими ботинками большого мужчины, который не может найти себе места в этом большом пасмурном мире. Крепкой палкой он пробивает голову змеи насквозь, прошипев ее трупу в ответ. Выпрямив плечи, он протер свой грязный потный лоб и начал осматриваться по сторонам. Слаггер забрел далеко за пределы города. Скоро перед ним откроется вид на берег Мелодического Озера, на котором он бывал так редко. Неудивительно, ведь после пожара он почти никогда не бывал здесь. Только помнит смутные ситуации, когда ему приходилось здесь оказываться по рассеянной случайности или из-за какой-то глупой причины.        Когда-то это поле с длинным сплошным тихим шоссе было прекрасным местом. Именно здесь зачастую разные семьи устраивали свои пикники или просто уединялись вместе, чтобы насладиться этим прекрасным ароматом ярких цветов или свежей бирюзовой травы. Но тут теперь никого нет. До того, как Слаггер устроил геноцид демонов, они терроризировали множество местностей. Их ярости не было покоя. И это некогда прекрасное место превратилось в уродливый мертвый пустырник. Никому теперь нет дела до прогнившей земли.        Старая рубаха Эра развевалась на сильном завывающем ветру, наполняя его одежду холодным свежим воздухом. Он немного поерзал, после чего продолжил путь, опираясь на палку. Иногда человеку приходится идти на какие-то жертвы, чтобы потом жить счастливо. Именно с этой мыслью он и покидал дом со своей больной подругой, полагаясь на свои силы. К Слаггеру мысли о потенциальном лекарстве от демонической лихорадки приходили еще давно, но он понятия не имел, как их реализовать. Но теперь надо действовать быстро.        Вот и то, к чему он стремился в данный момент. Перед ним предстала маленькая старая избенка, созданная из древесины и старых подтесанных кирпичей. От этого домика так и веяло старостью и каким-то чувством отшельничества. Изба совсем не поменялась за те долгие годы, которыми Слаггер так дорожил.        Когда-то давно, когда еще солнце сияло ярче и приветливее, а разум не был заполнен горем и тягостью взрослых трудностей, этот берег был предназначен для чудесного времяпровождения вместе. Да, сюда было идти куда дольше, чем до супер-секретной базы трех близких друзей, но зато здесь можно было с уверенностью сказать, что ты находишься в безопасности. Но, честно говоря, сам Слаггер любил это место не из-за этого. Ему очень нравилось быть здесь одному. Никто не мог побеспокоить его больной рассудок или увидеть его горьких слез в трудную минуту. Ну, он так предполагал, пока не увидел того, кого совершенно не ожидал видеть здесь.        Один крепкий моряк, который после страшной и опасной экспедиции во льдах смог показать себя с лучшей стороны, жил здесь. Он поднялся до уровня капитана и получил всеобщее внимание за то, что смог смешаться ритмами и полноценно приучить нескольких тюленей, которые в итоге и спасали его из каждой передряги и служили главными навигаторами. Только вот вместо того, чтобы принять славу и купаться в деньгах, он предпочел скрыться в маленькой избушке наедине с самим собой и просто хранить все свои подвиги как что-то естественное. Не любил капитан излишнее внимание к себе, и появлялся он на людях только тогда, когда ему надо было вновь покорять глубокие моря и ступать на неизведанные земли.        В один не самый лучший день, когда с плеч Эра не хотел спадать один огромный камень, он предпочел уединиться и очистить свое сердце горькими слезами. Плач успокаивал его, но он бы никому не позволил увидеть себя таким заплаканным и беспомощным. Негоже герою вести себя так унизительно! Но именно в этот день.... — Парень, что с тобой? Ты в порядке? Кто обидел? Пойдем ко мне, я тебе чай заварю! — он был так мил и учтив с ним, что Эр тут же проникся его добродушным, пусть и достаточно странным характером. Конечно, парню не разрешали разговаривать и уж тем более ходить куда-то со старшими, но юный бейсболист предчувствовал, что этот человек будет достаточно искренним, что ему можно было довериться. Именно так Слаггер и Капитан Так познакомились. Для Эра это был затворник с чистым сердцем, а для Капитана это был неуверенный в себе, но хранящий в себе огромный потенциал молодой человек.        К сожалению, они уже давно не видели друг друга. Поэтому Слаггера терзали сомнения, пока он приближался к избе. Вдруг его старый наставник и мотивирующий мужчина закрылся в себе настолько, что не будет рад видеть некогда маленького паренька, который уже давно вырос из детских глупых слез? Насколько он знал, Капитан Так даже относился к холостым мужчинам, которые никогда не искали себе спутника жизни. Их счастье было в одиночестве. К сожалению, Слаггер никогда не смог бы понять этих чувств. Но он и не собирается осуждать за подобное.        Тяжело вздохнув, бейсболист постучался в дверцу избы, после чего отошел, ожидая ответа. Через какое-то время из проема на Слаггера уставился старый уставший глаз. После этого дверь тут же распахнулась, и старик с темными усами и густыми черными бровями крепко обнял своего давнего знакомого. Уже через пару мгновений Эр сидел за маленьким столиком и рассматривал окружение, словно в первый раз.        Его дом внутри казался еще меньше, чем снаружи. Старые стены с немного пожелтевшими от старости обои коричневого цвета пестрели и сразу же бросались в глаза. Старый темный деревянный пол постоянно скрипел, как на него бы ни наступали: поначалу Слаггер думал, что старенький пол, на котором лежали пыльные круглые коврики с типичными узорами, просто не удерживает его вес, но потом тут же опроверг эту мысль. Мебель стояла практически впритык, все ощущалось таким тесным, но при этом таким уютным и по-своему добрым. Старые шкафы, тумбочки, книжные полки и столики, все было прижато совсем близко.        У этого дома помимо зала были еще три комнаты без дверей. Полный мужчина тут же обратил внимание на огромный драгоценный глобус прямо возле старенькой неприметной кровати. Он мог рассмотреть всю спальню, даже не вставая со стула! С другой стороны находился проход на кухню, в которой сейчас пыхтел владелец дома, готовя что-то в духовке. Слаггер рассматривал висящий прямо перед ним ковер на стене, который казался каким-то необычным, диковинным для него, вызывал невероятную ностальгию. — Дядь Так, а где Вы этот ковер раздобыли? Он мне кажется каким-то знакомым.... — спросил он, сделав разворот на сто восемьдесят градусов в сторону кухни. Капитан Так в этот момент вытаскивал противень с душистыми сочными пирожками. Тот быстро подошел к столу и поставил свое угощение прямо перед носом гостя. — Да так...На ярмарке выкупил. Посчитал уж больно красивым! Ты тоже так считаешь? — хитро он улыбнулся ему. — Разумеется! Сразу вспоминаются детские годы в прошлом доме. Как прекрасно было жить без этих шрамов, с наивными детскими глазами..., — Слаггер задумчиво взял один пирожок и засунул его в рот, даже не обратив внимание на то, какой он горячий. Внутри была начинка из картофеля и сыра. — Давай не будем грустить по прошлым годам, Слаггер! Почему бы тебе не сказать мне свою причину прихода? Ты редко приходишь просто так, особенно после начала своей блистательной карьеры! Не видел тебя уже очень долго...Даже ритм не сразу узнал! Подумал, что чужак ломится в дом! Страшно, ух! Неужели ты наконец смог найти ту самую? Или...Адор?... — Уж с кем угодно, кроме Адор. Очень милая девушка, выскочка с Выставочных Матчей...Ее ритм был идеален для меня. Ээээ.... — По глазам вижу, что ты занервничал! Ну, не стесняйся! Ты всегда был очень эмоциональным парнем! Я выслушаю, — капитан улыбнулся, шлепнувшись об сиденье старого кресла. Мебель тихо скрипнула, и из ее спинки вышло немного пыли. Старик закашлял и почесал спину. — Агх...Староват я уже....Жизнь летит так быстро... — Эта девушка...Ее зовут Питчер. Она превосходна. Ее тело такое маленькое и хрупкое...ммм...Но я помог ей стать сильнее! И теперь на ее руках ощущается рельеф! Она очень заинтересована в том, чтобы стать сильнее...Целеустремленная! Она хочет победить на Розовом Золоте. Ахаха! Какое безумие! Но почему-то я верю в то, что она может...Неужели это сила ритма? Или это я сам сошел с ума? — Так уж принято в нашем мире, что когда человек влюбляется, то перестает мыслить рационально. А так как это твоя первая настоящая любовь, ты перестаешь видеть границы дозволенного и естественного! Не пугайся этому, скоро привыкнешь и к ней, и к своим чувствам. — Но все может стать лишь хуже! Потому что она смертельно больна! СМЕРТЕЛЬНО! И я...Я должен ее спасти сам! Это то, что я должен сделать! Если не я, то кто?! — Слаггер вскочил и ударил кулаком по столу. Пирожки дрогнули. — Я СПАСУ ПИТЧЕР! У МЕНЯ НЕТ ДРУГОГО ВЫХОДА! И мне...нужен совет...мммм.... — Хорошая цель! И что же это за болезнь? — Демоническая лихорадка, — после этих слов Капитан Так закашлял еще сильнее, а его лицо немного позеленело от шока. Слаггер понимал, что говорит безумные вещи, но несмотря на это, он искренне удивился такой необычной реакции. Так тяжело вздохнул и взял со стола чайник, наливая себе чашечку крепкого напитка. После этого, он в такой же тишине выпил все до дна, и только после этого капитан посмотрел прямо в лицо Слаггера. — Ну и цель ты себе поставил...Ты уверен, что понимаешь, о чем говоришь?! Ни доктора, ни ученые, никто не смог разгадать тайну этой болезни! А ты хочешь в одиночку? Хехе...Ничего другого и не ожидал от тебя! Я не знаю, смогу ли я помочь тебе, но попытаюсь чем могу. Давай пройдемся до ближайшей церкви и настроимся?        На улице дул ветер. Эр и не догадывался о том, что здесь неподалеку есть маленький полуразрушенный храм, никогда не заходил он так далеко от берега. Но бывалый моряк вел его уверенно, без всякого сомнения и переживаний. Прямо под холмом неподалеку от слабого домика стояло белое небольшое здание, покрытое мхом и грязью. Порог был слякотный, заросший лозами, на которых начинали гибнуть некогда расцветавшие лепестки блестящих маленьких цветков. Ступени были скользкие, поэтому бейсболисту пришлось обхватить своего давнего знакомого, чтобы тот не упал. Распахнув огромную стеклянную дверь, двое мужчин зашли в помещение.        Храм внутри был намного больше, чем казалось снаружи. Старые скамьи, покрытые трещинами ступени и пол, немного прогнившие лампадки предстали перед Слаггером. Неприятный холод с противным запахом тухлятины проникали через частично разбитые окна. Иконы были разорваны, сожжены, испорчены. Стоящая вдалеке кафедра оставалась единственным чистым местом среди всего этого беспорядка. Эр, словно по рефлексу, засунул свою ладонь под одежду и вытащил маленький золотистый крестик, висящий на маленькой цепочке. Он поднял его прямо перед своими глазами так, чтобы весь ужас погибшего храма становился блеклым фоном для этого аксессуара. В его голову проникали мутные воспоминания о молитвах, которым учила его мать еще в далеком детстве. Что жизнь его нужна кому-то свыше, и что даже если он окажется покинутым всеми, то всегда есть стержень, который можно принять в свое сердце. Жаль, что в те времена Слаггеру это совершенно не помогло. — Так ты крещен? Я думал, что твой отчим против всякой религии и считает это пустой тратой времени! — Да, так и есть. Я много что скрывал от родителей....Эгх....Иногда слишком много, — Слаггер замолчал, но в его голове прозвучало продолжение его мысли. — Хотя не думаю, что моим родителям было бы интересно то, что важно для меня. Работа всегда была важнее. — Мда, былая слава этого места пропала совсем давно....Отвратительно. Несмотря на это, я все равно ощущаю духовную энергию. — Капитан, скажите мне, — Эр сделал небольшую паузу в своей речи, после чего продолжил говорить. — Если Бог любит нас, то почему он позволяет демонам уничтожать чужие жизни? Неужели он покинул нас? Или же погиб сам когда-то давно? Я не понимаю... — Человек никогда не сможет понять божество, Слаггер. Я вижу, что глаза твои наполнены горем, и ты просто хочешь найти помощь, но не можешь увидеть ее. Поэтому ты не можешь ответить на этот вопрос. Я считаю, что, создав демонов, он хотел научить людей становиться сильными. Лишь отважные пройдут через всю боль и испытания! Не смотри на меня так. Да, я никогда не встречался вживую с демонами, поэтому не могу говорить много про них. Да и себя я не считаю таким уж и отважным...О, вспомнил! Пойдем, я тебе покажу нечто особенное. Может быть, ты сможешь придумать способ вылечить свою даму благодаря этому?        Они прошли дальше и подошли к кафедре. Капитан Так внезапно залез под нее и начал вскрывать маленькую дверцу, закрытую на ключик. Эру стало немного стыдно от этого, но он решил ничего не говорить старику и просто понаблюдать за ситуацией. Через какое-то время прямо на деревянной подставке лежал большой сейф с огромным азиатским клинком внутри. Несмотря на то, что он был немного запачкан, металл все еще приятно блестел. — Это главный экспонат этого храма. Удивительно, что он уцелел после очередной атаки бесноватых....Его добровольно оставил здесь мой старый приятель, его звали Стив. — Стив? — переспросил Слаггер. Ему показалось это имя очень знакомым, но в голову не приходили варианты, кто это мог быть. — Да. Он был самураем...Мы познакомились еще тогда, когда я был простым моряком, а не капитаном! Он всегда казался мне таким храбрым, героическим человеком. Я многому смог у него научиться! Но главный подвиг, по моему мнению, заключается в его защите беспомощных людей, которые не могут постоять за себя против демонов...Эти твари, только избранные могут истребить их! Он даже набирал учеников, закалял их, один златоглавый паренек так усердно хотел научиться избавиться от этой грязи. Понятия не имею, что им двигало! Не знаю, где он сейчас, но Стив упоминал, что он совершил свой подвиг уже давно...Честно скажу, мой приятель иногда меня напрягает своим тоном речи! Он это сказал так пугающе, словно его ученик умер или что-то в этом духе. Но я думаю, что с ним все хорошо. Избранные не умирают так легко. — Погодите...Но я ведь убил демонов! И Питчер тоже их убила! Человеку не обязательно быть избранным, чтобы избавляться от этих тварей!        Капитан Так поднял брови и странно шмыгнул носом. Немного дрожащими морщинистыми руками он ловко открыл замочки сейфа, и огромный клинок остался обнажен без всякой защиты. — Ты уверен, что ты убил их? — Да, абсолютно! Почему мне не быть уверенным в этом?! — Они точно были мертвы?! — Мертвей самых древних мертвецов! — Невозможно...Слаггер, ты...Я...Ох..., — он отвернулся и начал креститься. Эру стало неловко, потому что он не понимал, что не так. Бейсболист немного попятился назад, тяжело дыша. Капитан Так продолжал говорить. — Стив говорил мне, что только избранные могут убивать демонов! Только настоящие герои! Никто другой не смог бы! Никто! А ты мне говорить, что ты...Что твоя Питчер...Неужели....Ах... — С Вами все в порядке, капитан?! — Слаггер аккуратно обнял его, пытаясь проверить сердце. После этого, он помог ему встать и снова немного отошел, концентрируя свое внимание на разбитых иконах. — Угх.... — Грх! Все в порядке! Ничего страшного! Выходит, Стив лгал мне? Или же... — Скорее всего просто ошибся. Ведь не могу я быть героем. Питчер может. Она сильная, умная, немного скверная характером, но искренняя...Превосходный герой! Если бы был у меня талант, то я бы написал про нее роман...А я кто? Я просто не могу быть героем! — Почему считаешь так? Неужели ты недостаточно проявил себя, когда убивал демонов?! — Нет, я...Я просто слаб. Посмотри на меня: уродлив, эгоистичен...Кому я такой нужен? Люди посмеются надо мной или навесят множество ярлыков! Мне это нужно?! Лучше я просто вылечу Питчер и продолжу жить тихой жизнью в роли бейсболиста, на которого не обращают внимание. — Слаггер, Слаггер....Всегда ли ты был таким самокритичным мальчиком? Не узнаю тебя. Сможешь ли ты спасти чью-то чужую жизнь, если ты так ненавидишь собственную? Борись! Рвись вперед! Они будут смеяться над тобой, но ты будешь впереди них. Может быть поэтому Стив и покинул эти земли. Он сказал мне, что "новый герой временно сохранит эти земли". Если не ты, то кто тогда? Я...Верю в то, что ты вылечишь свою любовь. Вот, возьми эту катану! — А мне...ээээ....можно? — Конечно можно! Для меня ты уже избранный на все сто! Ну же, держи..., — он протянул ему в руки огромный блестящий меч. Слаггер стал рассматривать его: ручка покрыта золотыми узорами в виде китайских драконов, их глаза блестели алыми рубинами. Идеальный оттенок переливался всеми цветами в его руках. Эр взял немного демонической плоти, оставленной на клинке. Он почувствовал что-то странное. — Я не отражаюсь в этом лезвии. — Наверное, с неправильного ракурса смотришь! — Да..Скорее всего! — Слаггер нервно хихикнул. — И он...Оставил это здесь? Такую ценную безделушку? — Он посчитал это своим долгом. Сказал, что хочет, чтобы следующий защитник использовал его оружие, пока он будет отсутствовать...Заберешь его? — Неа. Не мой типаж. Я предпочту свою биту, нежели этот слабенький клинок..., — Слаггер положил холодное оружие на место, забрав лишь демоническую плоть в салфетку. — Ужас, он такой грязный! — Мне кажется, это было намеренно, Слаггер. Иногда он ошибается, но он не глупец! Помолись, Слаггер. Нам пора возвращаться домой. У тебя не так уж и много времени, да? Ты должен очистить свой разум, чтобы продолжать свое дело. Я оставлю тебя наедине.        Мужчина остался со своими мыслями. Чистыми, грязными. Какая разница? Он не понимал этого. Душа желала только покоя. Слаггер стал ходить вокруг икон и читать одну молитву, которой его обучила его мать. Его голос дрожал, раздавался эхом по разграбленному помещению. В груди становилось неприятно больно. Словно все сжималось внутри него, вызывая слезы. Пока Эр делал паузы, он слабо стонал. Его тело болит. Но его разум чувствует духовность, в которой он не был уже очень долгое время. В такие моменты Слаг размышлял о многом: о его принадлежности этому миру и о том, насколько его рассудок желает поглощать больше информации, пока не задохнется в ней.        Но тут он остановился напротив одной иконы, уцелевшей, несмотря на погром. Это была красивая святая женщина с необычным худым телом. Она была полностью голой, лишь прозрачное покрывало скрывало ее лицо. Слаггер не мог свести своих глаз с этого изображения, несмотря на то, что оно далеко не самое прекрасное из всех тех, что были здесь. Ее фигура, пропорции туловища...Он вспомнил про Питчер. Про это больное маленькое чудо, которое пришло к нему, словно ангел, чтобы спасти его больное сердце, исправить его неправильный ритм.        Но за этой мыслью пришла и мысль грязная, неправильная. Питчер совсем слаба, прикована к его постели, у нее нет сил и нет чувств, ведь болезнь поглощает их все...И если он придет к ней, пока она спит, то—        Его лицо тут же неприятно загорелось, а тело словно наполнилось какой-то энергией, но совершенно неправильной. Он задрожал, тошнота подступила к его горлу. Но Слаггер не смел осквернить храм, пусть и давным-давно погибший, а пакетик был потрачен еще на вечеринке. Чем дольше он смотрел на это, тем хуже ему становилось, тем больше наполнялось тревогой его тело. А мысль не уходила, развивалась все сильнее и сильнее, словно паук плетет паутину в его голове. Слаггер закричал и выбежал из храма, громко рыдая. Выскочив на улицу, он подскользнулся и упал прямо в слякоть лицом, запачкав светлую одежду. Капитан Так уставился на него, не понимая происходящего. — ЭТО НЕ МОИ МЫСЛИ!!! ЭТО НЕ Я!!! Я НИКОГДА НЕ ПОСМЕЮ ТАК ДУМАТЬ ПРО ПИТЧЕР!!! НИКОГДА!!! — продолжал кричать он и плакать, не вставая. Но через какое-то время он поднял свое лицо и посмотрел в небеса. — Прошло. Стало легче. — Не пугай меня так! Ты словно демона увидел в храме! — И правда, было похоже на самого настоящего демона...Пойдемте! Мне нужно что-то придумать! Срочно!        Вечерело. Слаггер не мог найти себе места, постоянно бродил по маленьким комнатам, осматривая каждый предмет, надеясь, что найдет хоть какую-то зацепку на решение загадки. Прямо на столе на середине лежала старенькая потрепанная салфетка, внутри которой была завернута эта вонючая плоть, чем-то напоминающая желе. Время от времени он подходил к салфетке, рассматривал ее, опускаясь торсом и чуть ли не ложась на стол. Слаггер был в отчаянии. Капитан Так хотел бы как-нибудь помочь ему, но наблюдая за его тревогой, никак не мог сказать что-либо. Лишь сидел на своей кровати и медленно пил горький чай. — Ну что же, что же поможет? Почему это все так сложно? Ничего, я все придумаю...Нужно время..., — утешал себя в мыслях безумец, пока его голова оставалась такой пустой и безнадежной. Через какое-то время от таких усердных размышлений его голова сильно разболелась, и он громко чихнул. Бросив взгляд на демоническую плоть еще раз, Эр скрылся за дверьми домика, чтобы подышать свежим воздухом.        Набравшись чистого воздуха, тот подошел к самому берегу Мелодического Озера и уставился прямо вглубь. Глаза бедно пытались искать хоть какую-то причину не переживать и расслабиться, но отчаянная пустота лишь делала все хуже. Слаггер уселся на большие камни и решил закрыть глаза. Интересно, как там Питчер? Он все еще чувствует, как слабеет ее ритм, но при этом она там, живая, лежит и страдает. Правильно ли то, что он так ее оставил? Эр не хотел об этом думать. Страх беспомощности наполнял его душу, и ему становилось все больнее и больнее с каждой мыслью. Тем не менее, уже лежа на боку он старался успокоиться, дыша свежим, немного мокрым воздухом.        Слаггер медленно пришел в себя и снова сел. Мыслить стало гораздо проще, и теперь он ощущал в себе силы стремиться вперед и достичь своей главной цели: спасти Питчер. Теперь Эр уже с глуповатой улыбкой смотрел на резво плавающих рыб, стараясь не думать о тяжелых вещах. И так последние дни были слишком мрачными и болезненными для него. Уж было хотел он встать и вернуться в дом, как тут заметил, что странные пузырьки плавали рядом с камнями. Слаггер не мог разглядеть, что было под водой, поэтому посчитал, что это просто большая рыба.        Но пузырьки не пропадал. Через минуту возник странный стук. Слаггера начало смущать происходящее, и он решил немного приблизиться к воде, чтобы понять, что происходит. Обычные рыбы так себя не ведут. Наконец, он решил рискнуть и опустить руку в воду, чтобы нащупать источник шума. Мужчина резко побледнел и резко вытащил руку, громко вскрикнув. — ЭТО ЧЕЛОВЕК!!! — выкрикнул он, вытаращив глаза. Тут к нему пришла мысль: а что, если....? Слаггер тут же запрыгнул в воду во всей своей одежде и начал вытаскивать тело из озера, еле цепляясь за сушу. Эр лег на берег рядом с телом и начал выплевывать грязную воду, попавшую ему в рот во время ныряния. Фу, как же это противно. Слаггер был плох в плавании, поэтому каждый раз, когда ему приходилось лезть в воду, случалось что-то неприятное. Чуть-чуть отдышавшись, он тут же бросился к телу и начал выкачивать воду. Лучи уходящего солнца осветили лицо жертвы. Это же...        У мужчины наступило оцепенение. Перед ним лежало тело лучшей подруги его возлюбленной. Это же Анна Глерр! У нее почти не было волос на голове, а одежда была настолько изодрана, что она была практически голой. Но самое страшное то, что ее ритм все еще работал. Она все еще живая. Слаггер не верил своим глазам. Неужели это зомби? Или это какое-то чудо? Громкий крик снова вырвался из него. На этот раз капитан выбежал из дома. — Ты чего раскричался?! ААААААААААААААА!!!! ЭТО ТРУП!!!!! — ОНА ЖИВАЯ!!! ОНА ВСЕ ЕЩЕ ЖИВАЯ!!!! СРОЧНО, МЫ ДОЛЖНЫ ОТНЕСТИ ЕЕ В БОЛЬНИЦУ!!!!! — Эр взял Анну на руки и начал рассматривать тело на наличие ран, которые можно было бы подлатать сейчас. Он заметил у нее на губах остатки демонической плоти еще с того инцидента. Его руки дрожали, он прижимал ее к себе, пытался согреть ее ледяную кожу своей горячей, сделать хоть что-то. И тут он заметил странную вещь...        Вся одежда, которая на ней сохранилась и закрывала ее интимные зоны, была набита солью. Мелодическое Озеро всегда было пресным, поэтому Слаггера это сильно смутило, и он положил ее тело на траву обратно, немного вытащив соли. Немного крупиц выпали у него из руки и упали прямо на ее лицо. К счастью, ее глаза были закрыты, поэтому не могли пострадать от неосторожности ослабевших от оцепенения рук. Эр начал рассматривать соль: это самая обыкновенная соль, нет в ней ничего такого особенного. Он стряхнул ее со своей руки и недовольно плюнул в ту же сторону. Ну и трата времени! Лучше стоит продолжить попытки согреть тело... — Что это с ней? — резко спросил он, уставившись на ее лицо. Демоническая плоть с ее губ начала очень медленно разлагаться из-за соли, случайно попавшей на нее. Разложение длилось довольно медлительно, но результат был довольно быстро заметен. Его глаза блеснули и он резко залез к ней под одежду, собирая соль. — Эй, что ты делаешь?! Мы должны отнести ее! — Соль! Соль губит демоническую плоть! Я знаю, что делать! Ее тело подало мне знак! Капитан Так! Пожалуйста, отнесите ее в больницу! Я все сделаю!!! — кричал Слаггер, забегая пулей обратно в дом и подлетая к столу. Его не очень устраивала скорость разложения грязи, поэтому он решил немного поэкспериментировать с солью и добавлять различные кислоты, хранящиеся в одной из тумбочек заядлого моряка. Слаггера было не остановить, его сердце загорелось страстью и надеждой, теперь он был уверен в том, что не все потеряно. Все больше он задавался вопросом о том, почему эту болезнь считают неизлечимой, если все так просто! Может быть, он просто окончательно потерял рассудок, но ему было уже все равно, мужчина продолжал смешивать и нагревать до яростного кипятка, чтобы вызвать хоть какой-то эффект.        Наконец, он смог завершить желанное, создав оптимальный раствор по измельчению плоти демона. Довольный собой, Слаггер наполнил небольшую пробирку раствором и поспешил домой, не забыв крепко захлопнуть дверь. В этом месте никогда не было какого-либо транспорта, поэтому надо было бежать изо всех сил в город, несмотря на всю слабость и на весь страх. По дороге он встретил Капитана Така, который, несмотря на свой возраст, легко нес тело девушки на себе. Разумеется, Эр решил немного успокоиться и помочь старому приятелю с госпитализацией. Но все глубоко внутри себя он не был уверен, правильно ли это. Раз на Питчер наплевали, то почему будет не наплевать на Глерр? С другой стороны, она считается пропавшей, так что, наверное, ее появление живой потрясет всех. Но вот и город впереди, и они наконец достигли его.        Слаггер провел капитана до входа в больницу и поспешил в другую сторону, к себе домой. Ему было все равно на преграды, все равно на эти косые противные взгляды и на недовольных зевак. В голове было только одно: "Я смог". Он мчался по своей улице, не обращая внимание на знакомые дома и вывески, пока наконец не достиг двери своего дома. Лишь добежав до нее и схватившись за ручку, Слаггер остановился, а его сердце заныло от резкой боли. Может быть, он и излечился, но последствия больного ритма останутся вплоть до конца его жизни. Ему стало очень больно, и он громко закашлял, повернув ручку двери. — Слаггер! О ужас!! Что с тобой?! — воскликнула старая мама, увидев своего сына перепачканным, с сумасшедшим счастливым видом, но держащимся за сердце. — Ну, ну, я тебя наверх не пущу! Говори мне, что с тобой! — Ухх...Аххх...Аххх...Секунду...аххх..., — он продолжал держаться за сердце, только теперь он сидел на стуле. Выдавив из себя последние тяжкие вздохи, Слаггер наконец смог нормально говорить. — Я нашел лекарство для Питчер! Как она?! С ней все в порядке?! Не слишком ли плохо?! — Ну, как тебе сказать...Она утром напала на свою старосту из университета! Девушка была Божьим одуванчиком, ничего в ней такого не было...А Питчер якобы услышала что-то про своего отца и про то, что ты плохой...Ах...Она теряет себя! — Галлюцинации при лихорадке. Это нехорошо. С ее однокурсницей все...эм... в порядке? — на самом деле, Слаггеру было абсолютно все равно, но вежливым оставаться все равно надо было. — Конечно в порядке! Она потеряла свое сознание раньше, чем убила ее...Ужас...Попыталась задушить собственную подругу.., — у Эра пошла дрожь после этих слов. Задушить? В голову сразу стали идти не лучшие воспоминания о прошлом. Но он постарался сделать вид, словно его ничего не смутило в этих словах. — Мама, мне нужно увидеть ее. Не задерживай меня, — после этого он резко вскочил и полез наверх, на чердак, чтобы посмотреть на Питчер. Скрипя лестницей, Эр сильными руками ухватывается за пол и поднимает свое тело наверх. И вот она. Лежит в его постели. Ослабленная, беспомощная. Она спит, но ее сон тревожный, пугающий. Рядом, свернувшись клубочком, спит Судья, недовольно фырча во сне. Слаггер почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Так приятно, так нежно стало на душе. Но надо было действовать. Он начал будить Питчер, но та, словно назло, не реагировала на него. Тот начинает снова нервничать, уже вытаскивает пробирку и хочет влить в нее во время сна, но тут...        Кто-то постучался в люк чердака. Слаггер недовольно уставился на вход в свою комнату и ожидал увидеть свою маму, смотрящую на него. Но никого нет. Стук повторился. — Открыто, открыто! Заходи уже! У меня нет на это времени! — прорычал он. Но в люк стучали, словно назло. Слаггер оставил пробирку на столе и распахнул люк. За ним совершенно никого не было. Он даже опустил голову, чтобы осмотреть получше нижний этаж, из-за чего чуть не грохнулся. Но все равно никого не было. — Странно. Неужели показалось? Неважно. Я должен— — Слаггер, это ты?..., — послышался голос позади него. Питчер проснулась и уставилась на него своими усталыми болезненными глазами. Эр подбежал к ней, схватив пробирку с лекарством в руки. — Питчер! Лекарство! Давай! Пей, пей! Только аккуратно, это кипяток..., — с этими словами он чуть ли не начал запихивать в нее содержимое, лишь бы увидеть результат. Наконец, Питчер все выпила и проглотила. Она посмотрела на него и мило улыбнулась, после чего протянула ему свои ручки, явно намекая на что-то. Тот тут же стал заложником ее объятий. — Я чувствую себя немного лучше...Пусть эта фигня и была похожа на вкус на обычную воду! Наверное, от лихорадки так...Ты меня успел рассердить, когда вот так беспардонно ушел, оставив меня совершенно одну! Но потом я потеряла сознание. Мне снился такой странный сон...Словно кто-то сидел на мне и разговаривал со мной, а потом камень упал с моего сердца, и стало так легко, так мягко...Ах..., — чувство идеального ритма успокаивало девушку в этих крепких объятиях. Ее слабые руки стали снова набираться сил, а стонущие мышцы укрепляться и восстанавливаться. Пи цветет рядом с Эром. И она не видит в этом ничего плохого. Она давно хотела почувствовать себя в его горячих руках, особенно, после всего этого.        Прошла неделя. Питчер совсем поправилась и вела себя как здоровый человек. Их совместные тренировки возобновились, пусть поначалу это было очень больно из-за ослабевших мышц, но потом они оба пришли в себя и продолжали заниматься тем, чем всегда любили. Бейсболом. И вот, во время одной тренировки, Слаггер как-то невзначай начал говорить: — А ты знаешь, что Анна твоя жива?        Питчер тут же остолбенела и уставилась на него, не веря его словам. Она нервно захихикала, посчитав это очень больной шуткой, но увидев, что взгляд Слаггера абсолютно серьезен, тут же затихла. — Как это, жива?! ТЫ СЕРЬЕЗНО?! — Разумеется! Она, ээээ...В Мелодическом Озере была...Когда я готовил для тебя лекарство, я ее...мммм...выловил, хаха! Но сейчас она в больнице. Не хотела бы ты ее навести сегодня вечером? Только надо будет ей подарок приобрести. — ТЫ МЕНЯ СПРАШИВАЕШЬ, СЛАГГЕР?! КОНЕЧНО ЖЕ ДА!!!! — ее счастью не было предела. Питчер давно не чувствовала себя так хорошо, так спокойно с момента начала болезни. И эта новость лишь сделала ее день еще лучше! Все эти ностальгические дни, приятные воспоминания, каждый счастливый момент с ней...Это все не конец! Глерр живая! И душонка маленькой Пи трепещет от счастья!!!        Конечно, в больнице проблемы начались сразу же. Начиная с того, что их не хотели впускать с подарком и заканчивая тем, что Слаггера чуть не заломали из-за его выходок. Так бы они и не прошли внутрь, если бы из палаты не послышался этот милый голосок: — Пожалуйста, впустите их!        Бейсболисты стояли прямо у койки с Глерр. На ней было надето множество проводов, несколько капельниц и целая тарелка непонятной соевой смеси прямо на ее тумбочке. Увидев Питчер, ее глаза загорелись живым духом, горящим возлюбленным сердцем. Они хотели обняться, но увы, вставать еще было нельзя, состояние девушки было все еще в ужасном состоянии. — Питчер-чаааан!!!! Я не думала, что я уже увижу тебя в этой жизни...Ты таааак улыбаешься! Впервые вижу такую искреннюю улыбку у тебя!!! :) — А как мне не улыбаться?! Ты жива, и этого достаточно! — тут лицо Питчер стало невероятно серьезным. — Но у меня еще есть множество вопросов к тебе! Как ты осталась жива? Что с тобой стряслось? Как ты себя чувствовала в тот момент?! — Ты становишься слишком эмоциональной, Питчер-чан. А это не очень хорошо! Не переживай за меня, я обязательно продержусь ради тебя, хихихи! Ах! Ты слыыышала? — Слышала что? — На улице началась гроза!! Ахахахаха!!! Я бы хотела сейчас искупаться под дождем...Как рыба поплюхаться в маленькой лужице!!!        И правда, на улице начался сильный проливной дождь. Но теперь он не ощущался как что-то мрачное, скорее как окончательный выплеск эмоций, кульминация всей тяжести, через которую героям предстояло пройти за последние несколько недель. Питчер облегченно вздохнула, смотря в окно. — Прости, Аня, но нам уже пора. Мы будем навещать тебя чаще. Обещаю тебе, — Питчер провела своей холодной ладонью по плечу рыболова. Они улыбнулись друг другу ярко-ярко. И уже ничто не казалось проблемой. Питчер неторопливо встала со стула, стоящего у койки и вышла из палаты. Слаггер не спешил удаляться. — Смотри, Слаггер, тут по телевизору показывают, что Джулию нашли! Я и не знала, что она пропадала где-то...Слаггер?        Но Слаггер не услышал слова Питчер. Он печально посмотрел на больную девушку. Анна бросила на него ревнивый косой взгляд, после чего показала язык и попыталась лечь на бок, но увы, из-за всех прикрепленных к ней медицинских приборов не могла этого сделать. Он тихо усмехнулся и вытащил свой подарок. Это был маленький белый котенок, совсем тихо мяукающий. Он посадил его на Анну, и ее глаза загорелись еще сильнее. — Слушай...Ты ведь любила Питчер, да? Прости, что забрал ее сердце. Я надеюсь, что твой новый питомец подарит тебе любовь, которая тебе так нужна. Бывай! — с этими словами он покинул палату вслед за Пи, оставив Глерр наедине с очень смешанными эмоциями и счастливым шоком. Какие же прекрасные у нее друзья!

***

       Для кого-то проливной дождь оказался неудачным издевательством, а не завершением боли. Черноволосая женщина со старыми глазами, шатаясь от пьянства, еле держалась за железные столбцы остановки, стараясь держаться на ногах. Все ее тело страшно намокло, а она дрожала и проклинала весь мир за его существование.        Тут над ее головой резко появился чей-то темный зонтик, закрыв ее от сильного дождя. Она медленно повернула голову в сторону человека и недовольно фыркнула. Это был иностранец со смуглой кожей! Какая мерзость! И чего он к ней привязался? Низкорослый, с татуировками и шрамами, с ужасно уродливыми руками и короткими кудрявыми сальными волосами, он начал говорить с ней: — Вы в порядке? Вы чем-то опечалены..., — ее уши начал резать его испанский акцент, из-за которого слушать его речь было довольно больно. — Чего тебе от меня надо?! Поиздеваться надо мной решил?! Не понять тебе чувства женщины, потерявшей своего ребенка... — Прошу прощения, но у меня такая же проблема, леди. Пожалуйста, скажите мне, что с Вами? Что за несчастье постигло Вас? У меня не принято оставлять опечаленных леди одних. — Грххх...Чего привязался?...Дочка моя...Отвратительная! Шлюха! Ушла и смешалась ритмом с каким-то уродом богатеньким! Да чтоб сгинула она там с ним! Но...Она была единственным нормальным заработком...И она...Она была единственным напоминанием о моем муже...Которого я так страстно полюбила..., — ее глаза наполнились слезами, а сама женщина чуть не потеряла равновесие и не упала. — Вот значит как. Видите ли, я не видел своего сына уже очень долгое время...И мне очень хотелось бы найти его, чтобы увидеть наконец его вживую! Наверное, он будет очень похож на меня...А может быть и нет. Больное сердце у него было, больное. Но сейчас уже не знаю, что с ним. Леди, может быть...Я помогу вам? — Чего? — Ну знаете...Давайте будем искать наших детей вместе? Если это сделает Вас счастливой, то мое сердце будет трепетать от счастья! Поверьте мне, все станет лучше! Разве это жизнь, когда ты живешь в слякоти и боли? Когда все вокруг против тебя? Леди, может я слишком сильно навязываюсь, но...Это единственное, что есть в моих силах.        Капли дождя соскальзывали с зонта, под которым стояло два человека. Женщина посмотрела ему прямо в лицо, в его глубокие темные глаза. Почему-то ей захотелось довериться ему...Она заметила, что его ритм так же разорван, как и ее, что ему тоже пришлось пережить трагедию и потерять кого-то, оставшись совсем одним, беспомощным в этом большом страшном мире. Через длительную паузу размышлений и воспоминаний о прошлом, сломанная жизнью и презрением к миру та ответила: — Хорошо. Давайте, — на подъехавшем автобусе в ту ночь уехало два человека.