Заложник

      Впрочем, в этот день Янарет мне больше не доставлял неприятностей, и поздно вечером, сдав вахту ночной смене охраны, я отправился к себе.       Жилые помещения охраны располагались этажом выше и представляли собой длинный коридор с рядами комнат. Матиус уже должен был быть «дома», но у меня не возникло желания общаться сегодня с ним. Оно и понятно — новый подопечный, новые впечатления… пожалуй даже чересчур сильные. Какое там общение… К тому же, я жутко хотел спать.       Я прошел мимо комнаты медицинского техника и остановился напротив своей, приложил палец к датчику. Двери открылись, и зажегся свет. — Матиус, я тебя предупреждал, что не люблю навязчивых людей? — спросил я, снимая форменный китель. — А я когда-нибудь принимал твои предупреждения всерьёз? — нахальный Матиус игриво покачивал голыми ногами, лежа на моей кровати. — Тем хуже для тебя, — я снял и повесил рубаху, а затем подошел к кровати. — Ну давай, накажи плохого мальчика, — промурлыкал Матиус, накручивая длинную каштановую кудряшку на палец. — Брысь отсюда, сучка, — если у меня и было желание его отшлепать, то кулаком и по морде. — А почему мы такие злые сегодня, Норд? — Матиус решил ещё немного подействовать мне на нервы. Он поднялся на вытянутых руках и подъехал ко мне на животе. Надоеда смотрел на меня своими карими, с выражением собачьей преданности, глазами, а губы его несколько раз коснулись моей ширинки. — Может ты снимешь их, и мне удастся улучшить твое настроение, — кивнул он на брюки. — Вряд ли, — холодно сказал я. — Ты мне все настроение испортил. Я бы сам к тебе пришел. — Не пришел бы, — Матиус отстранился и сел на кровати. — Я же видел, чего ты на самом деле хочешь. — Чего я хочу? — устало спросил я, думая как бы побыстрее спровадить навязчивого коухшана. Матиус провел рукой по голому плечу. — Лиловая кожа приелась тебе. Острые ушки возбуждают сильнее. Я все понимаю.....       От моего пинка Матиус летел по коридору метра четыре. Когда он приземлился на свою глупую лиловую задницу, то ему в затылок сразу уперлось дуло моего пистолета. — Ты слишком много позволяешь себе, детка, — тихо сказал я, отводя в сторону непослушные кудри и лаская его шею холодным металлом. — Не стоит забывать, что должность старшего тюремного медика вовсе не означает свободы. Вот смотри, здесь, на твоей шее… U.3.Z.7.8.J, — краем дула я обводил каждый знак татуировки. — Ты же наизусть знаешь этот код. Ты — раб, коухшан. Зарвавшийся раб и тюремная шлюха. И однажды твоя наглость может кому-нибудь надоесть…       Я щелкнул предохранителем, пистолет тонко загудел, накапливая заряд. Матиус заскулил — разогревшийся металл обжигал нежную кожу цвета редкой алозианской лилии. — Больно? — я рывком поднял его за волосы и прижал к стене. — Уясни, мой сладкий коухшанчик, если ещё не уяснил, я буду трахать тебя тогда, когда я сам этого захочу. И если ты хочешь моего внимания, то ты или ждешь, когда я сам к тебе его обращу или пойдешь в общую караулку и предоставишь свою мягкую попку в распоряжение всех желающих… — Они же звери, Норд! — заныл Матиус. — Ты единственный, кто не бьет меня, когда трахает, ты единственный, кто помнит, что такое личная гигиена. Да, боги, единственный, кто делает это только членом, а не пустыми бутылками и резиновыми дубинками! Норд, ну пожалуйста… Норд, прости меня…       Я медленно провел дулом по его спине, оставляя темный след ожога, царапнул мушкой между ягодиц, отчего Матиус задрожал и сжал зубы, чтобы не взвизгнуть. В тишине коридора снова щелкнул предохранитель, я убрал оружие в кобуру. — Вот и помни, пожалуйста, об этом, — прошептал я ему в ухо, гладя пальцем болезненную полосу на его спине. — Если не хочешь, чтобы я делал тебе больно. Где-то хлопнула дверь. Я отпустил Матиуса, и он припустил в мою комнату за одеждой.       Когда он ушел, я запер дверь и упал на кровать. Не только нашим заключенным трудно без женщин — охране в большей степени требуется разрядка, ввиду стрессовой работы. Но когда те, кто призван их заменять, начинают вести себя так нахально, как Матиус…       Вообще-то он неплохой. Ласковый и безотказный, настолько, что порой становится противно, когда я начинаю думать, под кем он только что стонал, перед тем, как прийти ко мне. Здесь невообразимо привлекательные зарплаты, но нравы… Мы живем одной жизнью с теми, кого охраняем и невольно перенимаем их самые гнусные черты, потому что только их и видим…       Матиус был переведен к нам несколько лет назад с другой базы, и так получилось, что мы довольно быстро стали приятелями. Поскольку он принадлежал к побежденной расе и носил рабское клеймо, то им пользовались все, кому только было не лень. Я тоже пользовался, но, как он правильно заметил, мне не доставляли удовольствия издевательства над ним. А он старался отплатить мне за такое отношение чем мог. Но со временем и он начал зарываться. Получив повышение до старшего медицинского техника, начал воображать бог весть что. Мог даже отказывать тем, кого раньше боялся до дрожи в коленях. Надеюсь, мой пинок его немного вразумил, ибо если он продолжит так себя вести, с ним случится несчастный случай…       Как с Ноком Логумом — кандалы маньяка Дорускана Кровопийцы совершенно внезапно открылись, а двери намертво заклинило, когда Нок проводил очередной забор крови. Охрана не могла открыть их минут десять, а когда открыли спасать было уже некого… Я помню застывшее выражение ужаса и боли в мертвых глазах Логума — его голова как раз лежала наверху кучи его останков, когда их выносили из камеры Дорускана. Кровопийцу, конечно же, показательно расстреляли, но все до единого знали, что это происшествие ни на йоту не было случайным…       Так что осторожнее надо Матиусу… Осторожнее. Как бы не открылись кандалы на руках какого-нибудь из наших «питомцев» Майо Оскуро — вырезавшего несколько сотен юношей на разных планетах, Тромма Грыла — ящероподобного чудовища с Мегарты, а то и Янарета Ирзе… Конечно, я не желал Матиусу смерти, это просто предположение. Надеюсь, до этого никогда не дойдет. Я даже в страшном сне представить не могу, что должно произойти, чтобы я спустил Янарета с цепи.       А потом я, кажется, захрапел, и мне снился голый остроухий Ирзе с яблоком в зубах, лежащий на моей кровати и игриво болтающий ногами…