Red Shadows

5 seconds of summer — Not in the same way. We fuck and we fight, then you call me a psycho, I walk out the door, but you won't let me let go. За окном, как всегда, шёл привычный для Лондона дождь, назойливо стучал по стёклам и перебивал музыку в наушниках Ирвина. Тот сидел на диване и пытался успокоить свои нервы, хотя сам же, между прочим, себя накрутил. Наконец он со вздохом сорвал наушники и встал, начиная наматывать круги по комнате. Наконец вниз на его шумные шаги, не выдержав, спустился Люк. — Какого черта ты здесь делаешь в два часа ночи? Мне холодно без тебя, пойдём, — сонно сказал он, потирая глаза. — Я думаю. — жестко ответил тот, чем прогнал всю сонливость парня напротив. Хеммингс нахмурился и сел на диван, устремляя на него свой угрюмый взгляд. — О чём? Что я сделал не так на этот раз? — На этот раз? Можно подумать, я часто предъявляю тебе какие-то претензии, — проворчал парень, но, не получив и слова в ответ, продолжил. — Я просто не могу перестать думать о том, где ты был вчера практически весь день. Не то что бы я не доверяю тебе, или считаю это подозрительным, но... Ты отделался дежурными фразами, пришёл какой-то уж чрезвычайно радостный, хотя всегда возвращаешься с работы уставшим. Блять, нет, это реально подозрительно. — он покачал головой и сложил руки в замок. — Я ведь говорил тебе, — устало вздохнул Люк, вставая и подходя ближе к парню. — Сначала пара дел по работе, потом мне нужно было забежать в торговый центр... — Да, да, звучит охренеть как правдоподобно, — Ирвин нервно взлохматил волосы. — А если попробовать говорить правду? Типа, это, вроде, не так уж и сложно... — Что тебе от меня нужно, Эш? Успокойся и пойдём, наконец, спать, — Люк мягко взял его за предплечье, закатил глаза и ушёл от вопроса. — Черт, а знаешь, что самое хреновое? Я даже не знаю, с кем ты можешь мне изменять, с парнем или девушкой, — Эштон грустно усмехнулся, устремляя взгляд в окно, и лишь спустя пару секунд, когда отмотать время назад было нельзя, понял, что это было лишним. — Изменять? — разочарованно прошептал Люк, делая пару шагов назад. — Эштон, ты, блять, думаешь, что я тебе изменяю?Думаешь, что я способен на такое? — Я не... Люк, я не обвиняю тебя в измене, просто хочу, чтобы ты сказал правду... — пробормотал Эштон, роняя лицо в ладони в жесте безысходности. — Правду? У тебя паранойя, Ирвин! — Хеммингс уже не мог сдерживать крики. Эш попытался уйти в сторону дверного проема, предполагая, что Люк не хочет его видеть, но тот расставил руки в стороны и не выпустил его. — Нет, дорогой, послушай мою правду, которую ты так хочешь знать. Вчера я встречался с Джеком, моим долбанным братом, который приехал в долбанный Лондон, потому что просто мечтал меня увидеть, но в итоге мы поссорились в пух и прах, и с таким ужасным настроением возвращаться домой я не хотел. Поэтому я, повинуясь импульсу, поехал в университет, и подал заявление на работу. То есть, оно давно лежало у меня в ящике, но я не знал, когда же оно пригодится, и вот, наконец. Поэтому я вернулся домой в таком хорошем настроении, из-за мыслей о работе своей мечты, а не из-за того, о чем ты подумал! Эштон молчаливо выслушал эту гневную тираду и медленно кивнул. — Но ты все-таки соврал мне, — тихо сказал он вдруг, хотя и понимал, что в накале ситуации бросаться обвинениями хуже всего. — Если бы я сказал про Джека, ты бы вновь начал читать мне нотации... — Но ты мог сказать, что это не мое дело, и я бы прекратил, — в растерянности перебил его Ирвин. — Обычно это не работает, — проворчал Хеммингс, но где-то в глубине души он чувствовал скребущихся там кошек. Нет, просто мне сложно признать, что и я бываю виноватым, черт возьми, поэтому буду придумывать отговорки до последнего. — А университет? Я бы точно порадовался за тебя, особенно если тебя все-таки примут. Ты думал, я буду против? — Нет, конечно нет, Эш, я... Я просто хотел, чтобы это было сюрпризом. Если бы меня взяли, я бы сказал тебе, — Хеммингс пожал плечами. — Люк, — Эштон поднял на него взволнованный взгляд. — Пожалуйста, рассказывай о подобных вещах сразу, я не хочу вытягивать их из тебя клещами с помощью ссоры. Я ведь искренне хочу помочь и поддержать. И прости меня, пожалуйста, за то, что я заподозрил тебя в изме... — Я не хочу разговаривать об этом сейчас, хочу только спать, — отрезал Люк и направился к лестнице. Ирвин бросился за ним, хватая за руку, но тот вырвал ладонь из хватки с каким-то пренебрежением. — Нет, Эш, я серьезно. На этой мрачной ноте он ушёл наверх, и Эштон слышал, как хлопнула дверь их спальни. «Значит, меня там не ждут», — промелькнуло в его голове. «Но он прав, я действительно поступил, как мудак». Он пожал плечами про себя, направился к дивану и лёг на подушки, безмолвно глядя в белый потолок. Обижаться долго Люк не умел — это было его слабым местом. Уже на следующий день утром Эштон тихонько открыл дверь их спальни и лёг на самый край кровати, не приближаясь к своему мужу. Тот уже не спал, и потому со вздохом взял руку парня в свою и притянул к себе. Эштон, сияя от радости, уткнулся носом в ямку над его ключицей, и снова бормотал извинения. — Я тоже был неправ, и мне тоже стоит извиниться, — наконец произнёс Люк, целуя Ирвина в макушку. — Ты простишь меня? — Только если ты сделаешь то же самое в ответ, — тот довольно ухмыльнулся. Хеммингс не смог сдержать улыбку. — Я скучал по тебе ночью, — произнёс он, закрыв глаза, и сердце Эштона вмиг растаяло, стало похожим на лужицу с бензиновым окрасом и отражающимся в ней солнцем. — Я тоже, милый, — прошептал он себе под нос. Семейная идиллия была восстановлена, потому что в комнату тут же заглянула Микки и решила присоединиться, радостно плюхаясь на одеяло между парнями. Они с радостным смехом заключили её в свои объятия, потрепали по светлым кудряшкам и послушали забавный рассказ о том, что же ей сегодня приснилось.