Искренняя любовь? Фу, гадость какая.

Первое марта. Шесть вечера. С самого утра на Юру обрушился шквал подарков и поздравлений. Все это конечно приятно, но тот, с кем он хотел провести этот знаменательный день так и не звонил. Юра пришел к выводу, что Виктор просто забыл ну или забил. Плисецкий был слишком гордый, чтобы звонить первым в свой день рождения. Идиотизм, неправда ли?И решив не ждать и не тратить время зря, пошел открывать шампанское. Из алкоголя ему нравилось много чего, но особенно он любил налакаться шампанским. Только он слегка встряхнул бутылку и начал тащить пробку, раздался телефонный звонок. Номер неизвестный. Юра взял трубку: — Алло. — Здравствуйте, это Плисецкий Юрий? — Эм, да. Чем обязан? — Это вас из больницы беспокоят. Дело в том, что ваш номер телефона был первым в списке контактов Виктора Никифорова. Резервным так сказать. — А что случилось? — начал волноваться Юра. — Он поступил к нам час назад с инсультом. Какой-то прохожий ему помог, вызвал скорую помощь, Виктор из последних сил просил его позвонить какому-то Юре. Как только нам передали, мы сразу же позвонили вам. Бутылка выскользнула из рук, пробка вылетела в люстру, а содержимое разлилось по всей кухне. — Твою мать. — Что простите? — А, нет, ничего. А можно адрес больницы узнать? — Да, конечно, записывайте. Юра понимал, что такси ждать долго. Но бежать по такому морозу тоже не особо хорошая идея. Что не сделаешь ради любви? Наспех закрыв дверь, фигурист со всех ног несся в больницу. — «Чуть с лап меня не сбил. Опять эти амурные дела, мне б их проблемы. Столько волнения из-за обычного сюрприза.Хоть бы презики взял. Ох, мяукнуться с ним можно. Пойду лучше пожру!» — думал Гарри. Коты — умные животные. Особенно этот. У него получалось так точно всё подмечать, что становилось даже страшно. Погода оставляла желать лучшего, снегопад не переставал падать на землю крупными хлопьями, холодный северный ветер дул в лицо, температура — минус двадцать шесть, сугробы по колено. Завершив бег с препятствиями, Юра влетел в больницу, попутно врезавшись в дверь. Трясло не только от холода, но и от волнения. Холодный воздух в лёгких опустошал и замораживал изнутри. То как страх за жизнь любимого пробирался глубоко в сердце и начинал там разрастаться, Юра чувствовал каждой конечностью. За один прыжок он оказался у регистратуры. — В какой палате Никифоров? — запыхавшись, спешно спросил Юра. — Молодой человек... — Извините, но это очень срочно! — В двести пятой. — Спасибо. Чуть ли не падая, Плисецкий рванул на второй этаж, нервным взглядом осматривая номера палат. — Юноша, а бахилы. Вот молодёжь, кошмар! — с разочарованием произнесла симпатичная шатенка лет двадцати пяти. Из её уст это прозвучало слегка иронично. Юра даже не оглянулся, потому что не слышал ничего кроме звона в ушах и бешено бьющегося сердца. Вот она палата с заветным номером, возле которой стоит врач. — Здравствуйте, — из последних сил обратился к доктору Юра. А к... уф... Вите. хаа.. можно? — Отдышитесь сначала. Состояние тяжелое, но я думаю вам на пару минут можно. — Спасибо. Он трясущимися руками повернул ручку, открыл дверь и зашёл внутрь. Сердце, казалось сейчас откажет. А нет. Оно уже остановилось. С глазами как у бешенного таракана, Юра посмотрел вокруг. Повсюду шары, на больничной койке разлёгся Витя с дебильно — праздничным колпаком на голове и тортом в руках. На маленьком столике шампанское, свечи и тарелка с Юриными любимыми пирожками, которые испёк его дедушка. Гирлянда, приглушённый свет, коллаж с детскими фотками Юры. Надпись: «С совершеннолетием». Именинник привел дыхание в норму и решил всё же поинтересоваться, какого же члена тут вать машу происходит?! — С днём рождения, любимый! Что-то не так? Ты какой-то уставший, — с невинной улыбкой сказал Витя, как будто ничего не случилось. И тут Юру бомбануло так, как будто бомба замедленного действия всё же решила сработать. — Сука! Блядский ты петух? Ты нахуй представляешь, как я обосрался? ИДИОТ! МЕНЯ САМОГО ЧУТЬ ИНСУЛЬТ НЕ ХВАТИЛ! ТЫ МАТЬ ТВОЮ ВООБЩЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ИМЕЕШЬ, КАК Я МЧАЛСЯ СЮДА? Я ЖЕ. Я ЖЕ БЛЯТЬ. СУКА ДА ЧТОБ Я ЕЩЁ РАЗ С ТОБОЙ ЗАГОВОРИЛ, НУ ТЫ БЛЯДЬ ДАЁШЬ! ПРЕДУПРЕЖДАТЬ НАХУЙ НАДО. Я ЧУТЬ НЕ ПОМЕР! Я ТАК ВОЛНОВАЛСЯ ЗА ТЕБЯ, ДУМАЛ УЖЕ ВСЁ. ПИЗДЕЦ. НЕ УСПЕЛ. А ОН ЖИВОЙ, ЗДОРОВЫЙ! НЕ НА Я РАД КОНЕЧНО. НУ ЕБАТЬ СПАСИБО НАХУЙ. Витины глаза величиной с тарелки казалось, сейчас вылезут из орбит от шока. Он конечно знал, что Юра вспыльчивый, но не настолько же. — ЧЁ МОЛЧИШЬ, СКАЗАТЬ НЕЧЕГО? Я БЛЯДЬ ВСЕ СВЯЗКИ НА ТЕБЯ СОРВАЛ, — уже охрипшим голосом пожаловался Плисецкий. НАВЕРНО УЖЕ ВСЯ БОЛЬНИЦА СЛЫШАЛА, КАК Я ЗДЕСЬ РАСПИНАЮСЬ! ОЙ, ДА ПОШЁЛ ТЫ. Юра подошёл к офигевшему Вите, крепко взял его за руки, и за секунду торт, который «пациент» держал перед собой, оказался у него на физиономии. Витя — человек неконфликтный, но Юра уже перешёл все границы, а если Витю разозлить, то... страшно даже представлять, что может произойти. Стерев торт с глаз, он ухватил уходящего Юру за руку, потянул на себя и опрокинул на кровать. Одним движением Витя оказался сверху, а левая нога давила на пах. Одной рукой прижал рот разозленного парня, а другой с силой сжал запястья, да так, что от боли Юра вскрикнул. Ловкость рук и никого мошенничества. — Значит слушай меня сюда внимательно и не перебивай. Юра охренел настолько, что даже не мог двинуться…