Залечь на дно в Чибе

      Хорошо!       Понятно, что я неправильно понял Шинсо. С тех самых пор, как я решил не подчинять свой меч, а подчиняться ему и терпеть все его выходки, Шинсо стремилась пронзить меня и забрать мою жизнь. Слиться с нею, стать ею.       Да. И у Шинсо это вышло - теперь её частички постоянно находятся в моей крови. То есть, она зацепилась за меня, за мой Сон Души, без всяких цепей. Каким именно образом - вопрос третий, и для лиц с высшим шинигамским образованием.       Ей больше не нужен клинок и рукоять - я её клинок, ножны и рукоять.       Ну а что ведёт себя плохо - так ведь она всегда была плохой девочкой, да ещё обиделась за моё падение духа. Похоже, это не она не откликалась, это я не хотел её слышать.       Бывает. Чаще у офицеров и солдат, лейтенантов, совсем редко у капитанов - после тяжёлого поражения, когда жить не хочется, меч перестаёт слушаться и отвечать. Подход в таком случае всегда индивидуален, кто-то так и не оправился и ушёл. Хотя есть и такие, как Зараки - несмотря на поражение от Уноханы(иначе почему она осталась жива - непонятно), начал развиваться лично, по итогу просто разучившись слышать свой занпакто.       Потому что тот был не нужен.       У меня, судя по всему, была подобная же ситуация. Моему мечу потребовалась битва, из которой без Шинсо я не вышел бы живым, чтобы докричаться до меня. Да, я не так силён, как Кенпачи-сан, не готов был пожертвовать детишками, чтобы красиво умереть. Поэтому Шинсо очень обиделась. Она-то жить хочет.       Даже половины клинка не отчистил, но занпакто притихла, не разговаривает. Впрочем, она мгновенно сбила меня с концентрации, когда я попытался медитировать дабы попасть во внутренний мир.       "Впусти меня."       Нет, - ответила она.       "Впусти."       Нет! - резко завизжала.       "Почему "нет"? Шинсо?"       Молчит. Ладно, значит, не сейчас. Видимо, я пока не готов.       Может, пустой?       Какой пустой? Ба-ака! Я никого не потерплю! - вдруг сказала она голосом Йоруичи. - Ты мой. Пустой. Бака!       От голоса госпожи Йоруичи мне стало кисло. Насмехается. Почему ей вздумалось выставить меня к тому же и школьником?       Точно. Мелкие частицы клинка Шинсо - это приговор любому вторжению. Не уверен, что на меня теперь подействуют яды.       Она в банкае или шикае? Или у неё теперь такое состояние покоя?       Покоя! - ответила Шинсо, затем - совершенно вдруг для меня - захихикала. Рассмеялась. Захохотала зловеще. И завыла, как пустой - от её воя вокруг вздрогнула листва.       Реацу вспыхнуло и погасло.       Это... Что было? У меня заболели все раны, но я же не выпускал реацу!       Что она там делает?       Я маленькая славная и тихая Шинсо, вакидзаси, я никому не желаю зла! Просто...       Зарежу. Ги-и-и-ин, сделай вдох, Гин!       Я подчинился. Клинок, который я столько чистил, рассыпался на мельчайшие рейши, именно эти пылинки я и вдохнул.       "Шинсо?"       Я здесь. Я маленькая, тихая, скромная вакидзаси... - занпакто захихикала снова. - Я совсем не знаю слов любви...       Снова хохот. Снова вой пустого, до головной боли.       Притихла.       Я насторожился - потянуло во Сне Души.       Ты говорил, что я - твоя жизнь. Что я - твоя суть. Один удар, единственный удар. Я - это Ичимару Гин! - прошептали мне очень злое. - Ты отказался от жизни?       "Люблю тебя", - обратился я к ней.       Что само по себе уже нонсенс...       Шинсо надолго притихла.       Я действительно развёл костёр, сидел, жарил одинокую рыбку - есть захотелось. Было хорошо, пока не очухались остальные - они пошли погулять. - Эй.       Я кивнул Кавасаки, она села рядом. - Не советую курить здесь, - шепнул я. - Слишком открытое место.       Потрогав рыбку пальцем, я снял её с огня и вцепился зубами. - Мог бы и там поесть, - сказала Саки. - Я и это не доем, - пояснил я. - Слабость. - И, ну... - Саки осмотрелась. - Как ты её поймал? - Руками, - ответил. - А... Занимаешься? - спросила она понятливо. - Какая школа? - Не скажу. Сенсей просил его не позорить.       Интересно придумал. Так ведь много про что сказать можно. Даже на допросе.       Саки усмехнулась. - Дорого вышло? - Очень, - кивнул я.       Сколько? Сто восемьдесят лет? Вообще-то тебе уже ближе к трём сотням. Не молодись. - Понятно.       Кавасаки вдруг села поближе. - Что такое? - спросил я. - Ничего, - смутилась она. - Хирацука-сенсей сказала, что можно надеть купальники и пойти на речку. - У тебя нет? - понял я. - Нет. - Надела бы школьный, - пожал я плечами. - Хотя нет, не надо. Иначе у меня и правда кровь носом пойдёт.       Слабо вышло, не бодрит, похоже. - У меня и школьного нет. Хм.       Она помолчала. - Хм-м.... - сделала строгое лицо, но не сдержалась, фыркнула. Спросила веселее: - И что ты обо всём думаешь? Ты не ответил.       В голосе чувствуется нажим. - Хватит с меня Юкиношиты и два часа после школы, - сказал я вяло. - Не уклоняйся. Мы же друзья.       Тебе-то зачем? Что задумала? - Она богатая, умная, красивая и очень милая, когда этого хочет, - сказал я, немного разозлившись. - Это... Ну... - Саки расстроилась.       Серьёзно? Может, не стоит, Кавасаки-сан? - Зачем мне такой адский геморрой? Я что, проктолог Сатаны? - спросил я. - Нет. - А, я поняла.       Она подсела ближе.       Или так беспокоится, что у неё отнимут собеседника, которому она немного доверяет? Или всё-таки девичье влечение? Но я же страшный. Ну и вкусы у тебя, Кавасаки-сан. Нет, всё-таки вряд ли она именно так думает, просто болезненно воспринимает чужое вторжение.       Да. Скорее всего так. Она просто волнуется за меня - неприятно, но терпимо.       Хотя мало ли. Может, остудить? Пока присмотрюсь.       Интересно, что рядом с Харуно Шинсо было не заткнуть, а теперь молчит. - А-а вообще... - А вообще японки меня вообще не интересуют, - сказал я. - У тебя опять кровь пошла, - засуетилась девочка. Она вытащила маленькую упаковочку салфеток и полезла мне в лицо. Не ударил только потому, что долго ковырялась, но салфетку выдернул из пальцев и утёрся сам.       Юкиношита Харуно - дрянь. Такие источники беспокойства долго не живут. Напугать её до икотки, что ли? Чтобы больше не устраивала подобных утомительных провокаций. Зачем ей выяснять, кто ко мне привязался, - не очень понятно. Что ты будешь с ними делать-то?       Да и пофиг. Главное, чтобы Шизука ерундой страдать не начала. Будет не очень хорошо, если захандрит. Не хочется звать её замуж вот прямо сейчас.       Погуляю ещё. - Ты злишься? - Не люблю, когда мне лезут в лицо, - ответил я. - А, ясно. Неприятно, да? - Ужасно. Хочешь меня потрогать - трогай ниже.       Она вдохнула и ударила меня в простреленное плечо. - Ш-ш! - на таком выдохе.       А! А!.. Б... Бл-л-лин... - Охренел? - спросила Саки и отодвинулась.       Я вообще не имел в виду ничего такого, но разубеждать не стал. Пусть дуется, обижается и делает, что хочет. - М-м... - вдруг замычала Кавасаки зло. Выдохнула. - Извини.       Снова подсела и положила руку мне на колено. - Может, проводить тебя до медпункта? - Не надо. Там меня может найти Харуно. Не хочу оставаться с ней наедине. - Т-тогда я посижу рядом. Если что - говори.       Лучше уйди и не мешай. Хотя, если тихонечко, то сиди.       Вскоре к реке потянулись и остальные. Первыми - неугомонная Юигахама с подругой-брюнеточкой. Следом припёрся Тоцука. За ним - Хирацука-сенсей. Пришли умываться и загорать Эбина и Миура. Визги понеслись.       Кое-кто в грудной клетке - проиграл. Но это её проблемы.       Потом появилась Харуно. Я сидел с закрытыми глазами и не видел, но вот Тоцука оконфузился. Удивительно, я думал, что он гей.       Возбудился и стал прикрываться своей толстовкой. Смутился очень, когда Харуно заливисто засмеялась.       А я думал, что он гей. Или он поэтому смутился? И, кстати, понятно, почему Хаяма не пришёл и остальных отговорил.       Реацу показывало неплохую фигуру, шипение Саки было с ним почти согласно. Девочки играли и плескались. Хирацука присматривала за всеми, внимательно наблюдая со стороны. На неё я посмотрел - учительница выглядела хреново, бледность, большие синяки под глазами. Может, уже и седой волос. Нужно как-то её поощрить, погладить. Всё-таки у Шизуки был очень тяжёлый день.       Знаю. Если у неё нет планов - повезу на свой остров, пусть отдохнёт в свой отпуск на халяву. Напишу ей об этом, пусть подумает. Пиво, девочки, что там ещё ей надо? - Ичимару! Чего ты там сидишь? Иди сюда!       Хрен тебе, Харуно. Горький овощ. Я только отогрелся более-менее. - Иди к нам! Что ты как бу-ука! Э-эй! Посмотри сюда-а! - Пойдёшь? - спросила Саки тихо. - Нет, - ответил я.       Хирацука подошла к нашему заседанию, хмуро посмотрела на кострище. - Кавасаки, не забудь убрать кострище, - сказала она. - Это не я разводила, - ответила Сакидемон угрюмо, полыхнув ощутимой жаждой крови, - не мне и убирать.       В общем, возмущённо процедила. - Не ты? - учительница явно уже охотилась на вампиров. - Тогда зачем тебе нужна была зажигалка?       Саки попала в нелепую ситуацию из-за своего характера. - Это я, - сказал я и замолчал. Пусть Шизука сама додумывает, мне пофиг. - Это он, - согласилась Кавасаки.       Старшая девочка, тяжело и устало вздохнув, встала рядом.       Спасибо. Охранение от Юкиношиты мне сейчас не помешает.

***

      Хирацука отправляла меня лежать пару раз, но я отказался - всё болело, не мог я лежать на спине. Сказал, что смогу дотерпеть до вечера. Буркнув нечто встревоженное, девочка отстала, пошла играть с другими детьми и брызгаться. И сидели мы с Саки, пока Харуно не разлучила нас. Она начала поливать нас водицей с ладоней прямо от берега, и Кавасаки предпочла покинуть гостеприимный пляж сразу к Хирацуке. - Э-эй, Ичимару!       Отвяжись. - Э-эй, Ичимару? Уснул?       Словно поняв, Харуно весело фыркнула, но оставила меня в покое. Я приоткрыл глаз подозрительно - у старшей Юкиношиты был скромный полный купальник, без изысков, но фигура хорошая. Ноги выпрямленные, длинные.       И всё же не очень понимаю, почему о их красоте говорят с придыханием. Девочки как девочки, ничем особым не выделяются. Это не мой взгляд, который Займокуза успел окрестить "Бог смерти: пронзающий взгляд василиска".       Переоценённые Юкиношиты. Пожалуй, Унохана будет красивее их вместе взятых, хоть и старше пирамид.       Нужно подумать, что Шинсо - самая красивая, но нельзя, ведь это ложь, а занпакто точно знает, когда я вру, а когда нет.       А как же я, Гин? - спросила Шинсо голосом Рангику.       "Шинсо - самая красивая."       В голове завизжала вилка по письменной доске. Затем болгарка.       "Не пили меня."       Не понимаю, почему Хирацука не притягивает мужиков. Вон, почти не уступает той же Харуно. Да и не пацанка вовсе. И богатая, наверное, раз такой автомобиль содержать может. Из богатой семьи, что ли?       Может, это в манере держаться? И я просто для всех них - старпёр?       Рядом села девочка Руру. Она выглядела смущённо и грустно, но её сердечко билось очень быстро и сильно. Очень расстроенная, Руру спросила: - А... Ты чего тут?       Начала не с того. Но и я убежать не могу. - Слабость, - ответил я.       Она кивнула. Помолчала и сказала шёпотом: - Я видела, как ты дрался с белыми.       Белыми? А я кто? Негр?       А. Бл-л-лин. Ужасная неудача, нехорошие последствия. - Как тебя зовут? - спросил я. - Цуруми Руми, - буркнула девочка. - Значит, Цуруми-кун, - продолжил я тихо. - Ты очень рисковала тогда, но ещё больше рискуешь сейчас. Больше так не делай. Меня зовут Ичимару Гин, и я настоящий шинигами. - Т-то есть ты - плохой? - Очень плохой, но не поэтому, - согласился я с ней. - Я совращаю маленьких девочек с пути праведного.       Хирацуку очень жалко. Такая добрая, она этого не заслужила.       Ещё сидишь? - М... - кивнула Руми, когда я повернул голову.       Что значит твоё "м"? Уйди, а? - Ты почему не с остальными? - спросил я. - Когда вернулась с завтрака, никого уже не было. - Хочешь, я напугаю их до мокрых трусов? - спросил я, стараясь оценить: чего же хотела от меня эта маленькая шантажистка?       Руми покачала головой. - Тогда чего желаешь, одзё-сама?       Руми фыркнула носом - понравилось обращение, но ей было стыдно это признать. - Ничего. Просто пришла, - сказала она. - И всё-таки ты что-то хотела, Цуруми-кун, - вздохнул я. - Подумай.       И как ты умудрилась уцелеть в той круговерти? Не понимаю. - Как себя чувствуешь? - спросил я. - Живот немного болит и есть совсем не хочется. - Не пугайся, если волосы станут седыми, - сказал я. - После такого стресса это нормально. - Белая сказала идти к тебе, если ты выживешь, - сказала мне Руми.       Бэмби - олень. Не зря. Как тебе вообще в голову это пришло? - Она сказала, что ты чуть не убил меня своим реацу. Что такое реацу? - Это тот ужас, от которого ты не могла дышать, - поведал я ей упрощённо. - Э-эй! Привет, Цуруми-тян! - подошла поздороваться Юигахама, а вместе с ней и Юкино. - А ты чего не с девочками?       Цуруми сделала скучное лицо и уставилась на землю. - Гин, а у тебя есть друзья? - спросила она. - Только та девочка, - указал я на Хирацуку, рядом с которой стояла Кавасаки. Они разговаривали с Харуно. - Никого больше. - Э! А я? - вскинулась Юигахама. - Ты совсем обалдел, Ичимару?! - Я поняла, - кивнула Руми. - Что ты поняла?! - возопила рыжая Юи. - Ичи! Блин, чем ты ей голову забиваешь?! - Правильно, - согласилась Юкиношита. - Хотя в этом возрасте они ещё не думают о том, о чём подумали вы, Юигахама-сан. - А? - вскинулась оная. - Ты на его стороне? - Цуруми-сан, тебе не стоит брать пример с этого человека, - сказала Юкино. - Лучше посмотри на ответственных взрослых.       Тебя, что ли? - Гин, как ты их терпишь? - спросила меня Руми. - Не знаю.       Девочка спрашивала про раны, а я её подло использовал. Руми нахмурилась, почувствовав угрозу по взглядам девочек, нахмурилась и Юкиношита, а Юигахама вообще обиделась, тут же начала на меня кричать. - Разве так можно?! Ичи, дебил! Да как вообще можно с тобой разговаривать после этого?! Не знает он!       Вздохнув, я поднялся. - Вы как хотите, а я - спать. - Эй! Стой, блин! Нам ещё кое-что готовить! А-а, Хирацука-сенсей, чего он ушёл?!       Шизука скоро догнала меня. - Ты как? - спросила она с тревогой. - Девочка видит духов, - сказал я ей. - Из-за меня. Возьми у неё телефон, тебе это гораздо удобнее.       Шизука тяжело вздохнула и потёрла лицо. - Мало мне проблем по работе, с вами, детишки, тут ещё духи-мухи... - Мне три сотни лет. И я отвезу тебя на острова, отдохнёшь там, - пообещал я. - Острова? - удивилась Хирацука. - Поговори с девочкой, я очень сильно её напугал. Очень сильно. - Хорошо... А-а... ну, какие острова? - Дрожащие. Какие-нибудь. Всё, дайте мне отдохнуть.