Путь к себе

Лань Су родился в лечебницах Гусу, играл в них ребёнком, работал, когда стал взрослым и, скорее всего, в них же и умрёт. С детства его любимыми игрушками были медицинские иглы, а вместо сказок мать по ночам рассказывала ему о свойствах лечебных трав. Ничего, кроме врачевания, он даже не рассматривал. Это дело Лань Су знал и любил с детства, в Гусу к нему относились с уважением, и потому он продолжал дело родителей в прославленном клане. Он был хорош и как обычный лекарь, но более всего его интересовала легендарная лечебница для душевнобольных. И когда Лань Сичэнь стал в её главе и принялся исподволь менять в ней закосневшие правила лечения, он первым вызвался помогать ему, игнорируя шепотки недоумевающих собратьев. Но Лань Су было все равно. Ему было интересно, и он был уверен, что спасение души — гораздо важнее, чем принято считать. — Смотрите! — Вэй Ин свернулся, поджав ноги и руки, и выгнул спину, из которой торчали целебные иглы Лань Су. — Я ежик! Лань Су замер, терпеливо дождался, пока подросток выпрямится и продолжил процедуру. Он был крайне удивлен, когда необычайно бледный господин Лань Ванцзи принес этого юношу посреди ночи. Прежде всего, потому, что господин Лань нарушил важное правило. Когда иглоукалывание закончилось, больной вновь закапризничал. — А когда меня уже выпустят? Мне надоело лежать. Тут всё такое отвратительно белое! Лань Су покачал головой и потянул руки к его царапинам на руках. — Сам потом обработаю, — Вэй Усянь по-детски надулся, складывая изрезанные конечности на груди. — Я что же, ребёнок, чтоб над каждой моей случайной царапинкой чахнуть? Обычно люди, только вылезшие из петли, особенно подростки, молчаливы и стыдливо прячут глаза. Они запирают за дрожащими губами своё горе, и Лань Су обрабатывает их раны деликатно, нежно, прикосновениями пытаясь успокоить несчастных, убедить в безопасности и в том, что в этой лечебнице им помогут. Но Вэй Ин, похоже, не ведал стыда. Как только Лань Су захотел обработать его царапины, точные, ровные, явно осознанные, тот только пожал плечами, ничуть не смущаясь их очевидности, и продолжил размахивать руками, будто в этом не было ничего особенного. Даже не вжимал шею в плечи. Люди стыдились своих ран. Он — нет. В некоторых случаях больные вели себя злобно и раздражительно, но, как правило, их гнев вскоре превращался в горючие слезы, ведь Лань Су отвечал на всю их злобу только заботой. А это подкупало. Вэй Ин же не гневался. Может, смеялся больше приличного, но заботе в основном не сопротивлялся. Странный подросток. Он был полностью закрыт. Лань Су даже не брался гадать, что происходило в этой очаровательной и несчастной голове. Вэй Усяня привели в лечебницу не по своей воле. Когда Лань Ванцзи трепетно и осторожно укладывал его на кровати, он дёргался, вырывался и безостановочно бормотал: — Проваливай, проваливай, проваливай! Ему даже хватило сил, чтобы залепить пощёчину второму нефриту. Однако шок от пережитого удушения оказался сильнее, и вскоре он сам свалился без сил. Он с самого начала вёл себя совсем не как обычный самоубийца. Когда он очнулся утром, то, поглядев на то, как осторожно Лань Су раскладывает медицинские иглы, подскочил и показал ему за спину, резко вскрикнув: — Змея! Лань Су, само собой, вздрогнул, выронил иглы и обернулся. Но никого там не было. Он обернулся к больному, который высунулся из окна наполовину, явно намереваясь спрыгнуть. Со второго этажа. Вниз головой. Он едва успел схватить его за ногу и втащить внутрь. Подросток оперся на его плечо, и покорно дал себя вернуть в кровать, покачивая головой, растерянно хватаясь за неё. — Это да, это я себя переоценил немного, — сказал он, приложив ладонь ко лбу. А потом хохотнул и встряхнул головой. — Да я просто пошутил! Я б не упал. Проживая всю жизнь в лечебнице, Лань Су забыл, что люди могут лгать и шутить ради забавы. Ведь в лечебнице, в общем-то, места для забав не было. А Вэй Усянь продолжал его так испытывать с самого утра и до обеда. То иглы разбросает и спрячет, то над едой ворчит, то начнет подшучивать и восхищать новой порцией шуток про ежиков. Лань Су лишь поражался, не чувствуя ни грамма обиды или раздражения. Если бы не фиолетовый обруч синяка на шее и изрезанные в мясо руки, то Вэй Усянь казался бы здоровым озорным мальчишкой. Словно это не он ползал вчера по полу, хрипя и рассыпаясь проклятиями в сторону господина Лань Ванцзи. — Добрый день. Когда в палату вошел Лань Сичэнь со своим младшим братом, Лань Су не сдержал облегченного вздоха. Все-таки первый нефрит вполне мог объяснить это непонятное поведение. Братья сели за обеденный стол, что был в середине комнаты. Движения Лань Ванцзи казались немного скованными. Стало быть, уже принял наказание? — Господа Лань! Какая честь! Добрый день! Ночной самоубийца непосредственно помахал рукой с широкой улыбкой, а после приземлился напротив, рассевшись в неподобающей позе. — Вижу, что вы бодры и полны сил, — улыбнулся Лань Сичэнь. Он сделал жест, и один из помощников поставил перед ними кувшин с водой и три пиалы. После Лань Сичэнь сделал ещё жест, и все помощники вышли. Остались только братья, больной и он, Лань Су. — Конечно! День без раннего подъема так бодрит. И вам советую! — он усмехнулся, отсалютовал пиалой, и, отпив, разочарованно протянул. — В самом деле вода? Право слово, господин старший Лань, жить там, где продают «Улыбку императора», и пить воду — это преступление! — Вэй Ин! — не выдержал Лань Ванцзи. На лице его, почти невозмутимом, была тень печального недоумения и раздражения. Ученик Юньмэн Цзян перевел на него недоумевающий взгляд и как ни в чём не бывало усмехнулся: — Что такое, Лань Чжань? Я ведь и так приму наказание за то, что вернулся после отбоя, почему бы не нарушить ещё одно правило, раз всё равно накажут? Что одно, что два. Какая разница? — Я полагаю, он расстроен не по этой причине, — добавил добродушно Лань Сичэнь. — Он расстроен? — удивленно приподнял брови Вэй Ин, наклоняясь к лицу второго нефрита. — Как по мне, он хочет проткнуть меня Бичэнем сию же секунду. Вэй Усянь перевел заинтересованный взгляд на Лань Сичэня, но тот не спешил отвечать, цедя воду, как какой-нибудь редкий сорт чая. — Господину Вэю, должно быть, хорошо известны правила ордена Гусу Лань после недавнего отбывания наказания в библиотеке, так? — Да-а, — протянул он. — Так скажите, какое важное правило вы чуть было не нарушили этой ночью? Он уставился на него в упор. Но Вэй Усянь не смутился прямого взгляда, даже напротив, изобразил задумчивость, посмотрев в потолок. Он постучал по губам и протянул: — Эээ… Не знаю! На этот раз я даже не дрался с Лань Чжанем! — Не припоминаете что-то ещё важнее? — М-м-м. Нет, пожалуй. — Убийство живых существ на территории Облачных глубин запрещено. Ненадолго повисла тишина. Лань Су уже собрал все коварно спрятанные иглы и не смог удержаться от взгляда на больного. А тот и в лице не поменялся. — Если я что и нарушил, господин Лань, — начал он с улыбкой, — так это запрет играть в азартные игры. — Да? — Да, — он широко улыбнулся. — Я просто решил поиграть со смертью и пошутить над Лань Чжанем! Лань Су вздохнул. Ну, хоть в чём-то Вэй Ин обычный подросток. Так же нелепо лжёт. Но в то же время он был спокоен и легко улыбался, а господин Лань Ванцзи вцепился пальцами в свое одеяние. — Вэй Ин… Это не смешно. Это серьёзно. Вэй Усянь секунду посмотрел на его лицо, а после безжалостно расхохотался. — Ну, что ты, что ты. Ради такого твоего лица это стоило сделать хоть единожды! Смех его был настолько легкий, что Лань Су стало не по себе. Лань Ванцзи посуровел лицом и даже дёрнулся, чтобы встать и уйти, но его брат предупредительно посмотрел на него и покачал головой. — Так вы и в самом деле только пошутили, господин Вэй? — спокойно спросил Лань Сичэнь. — Само собой! Облачные глубины — одно из самых ужасных мест, и я не хотел бы здесь умереть! Да и кроме того, вы думаете, я глупый? Лань Чжань, ты думаешь, я тупой? Он посмотрел в его глаза, весь такой обиженный и невинный, что бедный второй нефрит оторопел. — Ты… Не глупый. Ты… один из умнейши… — Вот! Видите! — резко прервал его Вэй Усянь, показывая на него пальцем. — Если бы я и правда хотел умереть, то не возвращался бы из Цайи, а перекинул бы свой пояс через любую ветку в лесу и всё! А ещё зачем бы я попался Лань Чжаню на глаза во время его патруля? Он ведь каждый раз по одному и тому маршруту ходит! Никакого разнообразия, Лань Чжань! — поддразнил он его. Лань Су оторопел и опять чуть не выронил свои несчастные иглы. То, что секунду казалось нелогичным, внезапно обрело смысл. Парень за один только день создал образ озорного раздражающего шута, и если уж господин Лань Ванцзи назвал его умным, то значит, и умереть он мог так, чтобы его не нашли. Неужели это и в самом деле лишь жестокая шутка? — Вэй Ин, — выдохнул второй нефрит. Что-то было в этом слабом выдохе страшное, от чего у Лань Су сжалось сердце. — Ах-ха-ха! Прости-прости! Мне казалось, после вчерашнего ты так и оставишь меня висеть! В конце концов, тем сборником я осквернил твой праведный взор! — Ты!.. — Господин Вэй, значит, по-вашему, моему брату не хватает разнообразия в его патрулировании? — перехватил инициативу Лань Сичэнь. — Да! Он придумал несколько схем маршрутов при мне в библиотеке, и они были однообразными. Я предложил использовать в патрулировании деревья, но, — Вэй Ин нахмурился, поглаживая воображаемую бородку, подражая Лань Циженю, — в правилах Гусу запрещено прыгать по деревьям. Пародия получилась забавной, но Лань Су не смог выдавить и смешка, заворожённый представлением Вэй Усяня. — Так значит, вы, используя знания о маршруте брата, решили разыграть перед ним самоубийство, чтобы пошутить, так? — Ага, — он откинулся, сложив ногу на ногу. — Так что зовите ваших старейшин, чтоб меня опять отдубасили, и отпустите. А потом я превращу эту воду в вино. А? Лань Чжань? Что у тебя с лицом? Лань Су невольно посмотрел на второго нефрита. Тот нахмурился, но как-то странно. — Господин Вэй, вы восхитительны, — сказал с легкой улыбкой Лань Сичэнь. — Спасибо! Я знаю, хе-хе, — он заулыбался. — Однако в чём конкретно, мне интересно знать? — В том, как уверенно лжете. Тот, казалось, осёкся и впервые за день искренне удивился. — О, с чего вы это взяли? — Если бы мой брат не был так дотошен в отчётах, то, может, я бы и не заметил. Лань Су писал о ранах на ваших запястьях, но и им вы, полагаю, найдёте объяснение. — Прямо уж раны? Дядя, ты уже и об этом насплетничал? — Вэй Усянь сложил руки и посмотрел на Лань Су с наигранной досадой. — Что не так? — начал озорник. — Царапины я получил на тренировках. И раз Лань Ванцзи меня заметил, значит, я не хотел умирать, не так ли? Я мог легко умереть до его патруля, например. — Несомненно, — безмятежно отозвался Лань Сичэнь. — И вы сами только что ещё раз доказали, что вы не хотели, чтобы мой брат вас увидел. — Чем это? Вид Лань Чжаня вполне услаждает мой взор. Почему я мог не хотеть его увидеть? — он игриво сверкнул глазами. — Вэй Ин! Тихий смешок раздался со стороны Сичэня. — На вчерашнем чаепитии мы с ним говорили о вас. Он высказался, что находится в некотором смятении с тех пор, как вы стали часто разговаривать в библиотеке. — Я бы не назвал это разговорами. — Тем не менее, именно вашими усилиями Лань Ванцзи поменял маршрут в этот день. — Чего? — Например, он задерживался на некоторых пунктах дольше обычного, поскольку именно там был выше шанс встретить вас. Лань Ванцзи посмотрел на брата, точно тот его предал. — Я не поэтому менял маршрут. — Конечно, — выдохнул Лань Сичэнь, легко улыбаясь. Второй нефрит нахмурился, но не возразил. Лань Су невольно задумался, а зачем же Лань Ванцзи поджидал Вэй Усяня? Затем, чтобы поймать на месте преступления? Или просто хотел его увидеть? — Если бы вы находились в абсолютной ясности сознания, то заметили это ещё когда возвращались из Цайи в свою комнату. И сейчас не оговорились бы, а удивились тому, что Лань Ванцзи поменял маршрут. Но вы были заняты иными мыслями, потому это ускользнуло от вас. — Ну вот! Вы сами себе противоречите! — вновь вернул уверенную улыбку себе на лицо Вэй Усянь. — Зачем мне вообще возвращаться в Облачные глубины, если я хотел умереть? — А всё дело в том, что, когда вы возвращались, вы ещё не хотели умереть. — А? Это всё ерунда. — Пожалуй, я могу по порядку рассказать, что, на мой взгляд, произошло. Господин Вэй хочет услышать? И хотя Лань Сичэнь был спокоен, в комнате повисла тяжелая атмосфера. Вэй Усянь развёл руками и сел, положив голову на ладони, будто готовясь слушать сказку. — Пожалуйста! — Вечером вы отправились в Цайи и пробыли там до полуночи. Вероятно, что-то произошло, ведь, возвращаясь, вы даже не заметили, что Лань Ванцзи сменил маршрут. Предположу, что с вами случилось что-то, что выбило вас из колеи, какая-то мысль легла неподъёмным грузом на плечи. Вы скрылись в своей комнате, надеясь, что к утру все пройдет, но, скорее всего, кошмары помешали вам уснуть. И вы поняли, что единственный способ прекратить эти мучения — это умереть. — Так… Зачем мне уходить, если я мог полоснуть себя своим же лезвием в своей же комнате? — фыркнул Вэй Ин, сложив руки. — Потому что рядом комнаты других учеников, а вы не хотели, чтобы вас нашли и успели спасти. Вам нужно было пустое помещение, в котором вас не услышат. — Почему я опять не ушёл из глубин? — Потому, что, пусть мой брат и предсказуем, но он знаком с вашей тактикой, и иногда он умудряется вас поймать. В отличие от остальных патрульных, — улыбнулся Лань Сичэнь. Вэй Ин расхохотался. — Да-да, один ваш Лань Чжань не безнадёжен, согласен! Что ещё я нового о себе узнаю? — он наклонил голову. — А то, что вы тоже поняли, что не сможете выйти за пределы глубин, и вам придется всё делать здесь. Когда вы вышли из комнаты, то соображали лишь наполовину. Поэтому вам хватило ума выбрать музыкальные дома, ведь в связи с отъездом дяди, музыкальные занятия начнутся только через три дня, а значит, вас долго не найдут. И у вас будет время, если что-то пойдет не так. Само собой, вам не нужно было три дня. Достаточно кэ, чтобы окончательно испустить дух. Вы воскресили в своей памяти старый маршрут Лань Ванцзи. Однако вы все же почти столкнулись с ним, когда он задержался на крыше, не так ли? Вэй Усянь усмехнулся: — Если ваше богатое воображение так считает, то кто я такой, чтобы возражать? — голос его слегка вздрогнул в конце. — Тогда же вы так занервничали, что впились ногтями в ладонь до крови. Я видел утром след крови на одной из стен, а после на двери, сложил в голове с данными моего брата, и предположил. Ведь именно это вас и подвело, и спасло. — Хм? Что вы имеете в виду? — Когда Лань Ванцзи, наконец, ушёл, вы, оставив тот самый след, побежали к домам. Вы хорошо рассчитали. Если кто и услышит странный звук, ему придется проверять каждый дом, а к тому времени вы уже могли бы и дух испустить. Пусть вы и не заметили ничьего преследования, но вы об этом подумали. Не оставь вы кровавый след на одной из дверей, он бы вас вовремя не нашел. Вэй Усянь помолчал. А после насмешливо фыркнул. — Хоть и бесконечно вас уважаю, но это же притянуто за уши! — он цокнул языком. — Я не заметил, что Лань Чжань поменял маршрут? И на этой оговорке вы построили свою теорию? Я не хотел умереть сразу, а потом что-то случилось? Так ведь всё на свете можно оправдать фразой «что-то случилось»! — Безусловно. Поэтому я и говорю, что восхищаюсь вашей уверенной ложью. Хотя все доказательства на руках, — он отпил воду. — Начиная с того, что неясно, как вы хотели закончить свой розыгрыш. — Доказательства… На руках, — эхом повторил Вэй Ин, посмотрел на свои изрезанные руки и невольно прыснул. — А хорошая шутка! Забавная! — Давно не видел, чтобы кто-то так цеплялся за смерть, — сказал Лань Сичэнь, поднимаясь из-за стола. — Пойдём. Как только ваши раны заживут, вы примете положенное наказание, раз вам так угодно. — Брат? — Лань Ванцзи поднялся, слегка морщась, недоуменно переведя взгляд с веселящегося Вэй Усяня на спокойного Лань Сичэня. — Господин Вэй знает, в какой лечебнице оказался? — О, в знаменитой лечебнице для душевнобольных, да? Сюда приходят люди, которые пострадали от энергии Инь, и просто помешанные, потому что тут отличный фэншуй. Лечебница поможет всем страждущим, но главное условие, — Вэй Ин наклонился вперед, улыбаясь, — человек должен прийти добровольно. Иначе нет никакого смысла в его лечении. Он так улыбался, что Лань Су мгновенно понял — он скоро уйдёт. Уйдёт и убьётся. Судя по сжатым кулакам, это понял и Лань Ванцзи. — Это верно. Лань Су ещё проверит, как сильно отразилось удушение на вас, а после вы будете вольны выбирать свой путь. — О, а вы предлагаете мне остаться? — усмехнулся Вэй Ин. — Я мог бы вам помочь разобраться и с вашими кошмарами, и с вашим желанием умереть, если вы захотите. — Сложно разбираться с тем, чего нет. — Я так не считаю, — сказал Лань Сичэнь спокойно и уверенно. — Я могу вам помочь, если вы позволите. Вэй Усянь встал, улыбнулся и вежливо поклонился. На том и попрощались. Представители клана Лань вышли в коридор. Второй нефрит посмотрел на дверь, а после повернулся к брату. Лань Су невольно отвел взгляд от второго нефрита. Лицо его стало слишком невыразительным. Увы, Лань Су, как один из лекарей мадам Лань, когда-то уже видел у него такое же пустое выражение лица. Лань Сичэнь вздохнул. — Признаться, я совсем такого от него не ожидал. Удивительное самообладание. — Брат, мы можем оставить его в лечебнице? Голос его был ровный, но та поспешность, с которой он спросил, выдавала его взволнованность. Первый нефрит посмотрел на брата пару секунд. В лечебницу Гусу принимают либо с согласия больного, либо без его согласия, но только тогда, когда он потерял разум. Если господин Вэй в своём уме отказывается от лечения и желает умереть, то остановить его никто не в силах и не в праве. — Ты ведь и сам знаешь. А сейчас нельзя сказать, что он не в своём уме. Потому тебя и наказали за то, что ты привёл его. Он, очевидно, стремится на тот свет. Мне правда жаль.