Путь к себе

Вэнь Нин хотел сегодня пострелять, но погода была такая чудная, что он решил отложить занятия и немного полюбоваться природой. В Цишань Вэнь ему этого сильно не хватало. — Эй! Привет! Внезапно уединение прервали. Ладони Вэнь Нина мгновенно вспотели, он нервно сглотнул. Неизвестный больной встал перед ним. Тени изнеможения не покинули его лица. Улыбка у больного напряженная, как если бы ему было грустно, но он слишком привык вести себя весело. — Хочешь поиграть? — он подкинул волан. Признаться, Вэнь Нин не хотел вставать, да и потренироваться в отказах ему не мешало бы. — Я бы… Но юноша, когда понял, что ему хотят отказать, заметно погрустнел. Искренне. И это так больно царапнуло, что Вэнь Нин подскочил. — То есть, да! Пойдём! Больной удивленно моргнул, а после весело улыбнулся. Когда они шли на более открытую местность, Вэнь Нин внутренне себя укорял. Господин Лань столько времени потратил, чтобы Вэнь Нин усвоил важность отказов, личных границ и времени. Но, право слово, ему сложно отказывать больным, да ещё и с таким грустным взглядом. Он потренирует отказы, непременно… Только с другими людьми. — Лови. Новые знакомства давались ему с трудом. Он смущался и промахивался, заливался краской, извинялся, пытался сосредоточиться, но в итоге лишь зря вспотел. В конце концов, больной поднял воланчик в руки и подошёл к нему. Вэнь Нин боялся и взгляда поднять. Но тот слегка наклонился, стянул рукав. Вэнь Нин увидел несколько жестоких порезов на нежной коже, замер. — Ну, если тебе не нравится эта игра, — он показал пальцами четыре линии на своём запястье, что создавали поле с девятью квадратами. — Может, поиграем в крестики-нолики? Есть ножик? Вэнь Нин замер, ошарашенный и напуганный. От мысли, что он будет резать человека наживую и просто так — небеса! Ноги подогнулись, и он едва не упал. Перед глазами яркими пятнами заиграли его кошмары, его передёрнуло. А юноша, увидев его бледное лицо, рассмеялся и тут же обеспокоенно потрепал его по плечу. — Ладно-ладно! Шучу я так по-идиотски. Извини. Не знаю, что с тобой случилось, но я точно не тот человек, который будет тебя осуждать. Какое-то время Вэнь Нин глупо моргал, замерев. Этот юноша… хотел сказать, что у них общие страдания и потому, нечего смущаться? — Меня, кстати, Вэй Усянь зовут, — он улыбнулся и лицо его, пусть усталое, сделалось красивее. Общее страдание. Точно. Что-то было успокаивающее в этой мысли. Сердце ещё колотилось. Вэй Ину пришлось ещё пару раз поднимать воланчик прежде, чем Вэнь Нин совладал с собой и, наконец, попал. *** Когда он узнал в письме, что сестра хочет его забрать обратно, то Вэнь Нин печально вздохнул. Да, пусть он и знал, что ему однажды придется вернуться, а всё же в глубинах приятнее. Жаль, что нельзя перевести сестру сюда… От грустных размышлений его отвлек шум в коридоре. Он вышел скорее, чтобы отгородиться от мыслей о скором возвращении, чем из-за интереса. Однако увиденное взволновало. Его новый знакомый, господин Вэй повалился на пол, схватившись за лоб. — Я… Я нормально… Вэнь Нин стоял на расстоянии пяти шагов и хорошо видел, что язык господина Вэя… «Ох, это не моё дело. Тут множество более искусных лекарей». Он оглянулся, но коридор был на редкость безлюден. Обычно отравленных трупным ядом или пораженных темной энергией отводили в другой дом лечебницы, где за ними следили круглые сутки. Так что же он забыл здесь? Нет. Если он с этой болезнью и приехал, то его не могло быть в этом здании изначально. Это значит только одно… Господин Вэй осел на пол, будто его резко подкосило. Вэнь Нин разрывался между желанием найти адептов или… помочь сразу? В конце концов, Вэй Усянь отравлен трупным ядом. Если много передвигаться — отрава быстро доберется до сердца. Оставался один вариант. — Простите меня, пожалуйста, если вы умрете, — пробормотал он, взвалив Вэй Усяня себе на плечо, и понес в свою комнату. — То есть, вы, конечно, не умрете… Хотя умрете, но не обязательно сейчас. Что я несу? Он приложил ладонь ко лбу. Точно трупный яд. Он выскочил в коридор, дабы найти лекарей. — Стойте! Двое обернулись, и Вэнь Нин тут же пожалел, что он открыл рот. Люди смотрели на него, обратили внимание. Ужас сжал горло. Вдруг это всё неправда? Вдруг у него галлюцинации и никакого господина Вэя на самом деле нет? Вдруг он отвлекает от чего-то важного? Это ведь не Лань Сичэнь, который может простить ему его глупости. — Что случилось? — спросил один из них строго. Вэнь Нин отшатнулся, начав мять свои ладони. — Ну-ну, — миролюбиво начал второй, более пожилой лекарь. — Этот господин из разумных. Не беспокойся, даже если тревога ложная, заботиться о вас — наша работа. Он улыбнулся, и Вэнь Нину в самом деле стало легче. — Там… Господину Вэю плохо… Он у-у меня, — пробормотал он. Лица лекарей тотчас переменились. Они поспешили в открытую комнату, и Вэнь Нин, недолго раздумывая, последовал за ними. Они осматривали его. — Где глава лечебницы? — Он вышел по делу. — Тогда нужно отнести его к лекарю. Я позову Лань Су… — Стойте! Ужас всё ещё царапал глотку, но если господин Вэй… Они обернулись к нему, и даже в глазах строгого лекаря не было осуждения. — Его нель-льзя переносить, — выдавил он. — И дёргать. Пожилой лекарь нахмурился, положив руку на лоб больного. — Понял. Господин Вэй, откройте рот. Однако тот не подчинился. Губы его дёрнулись. Лекарь открыл челюсть насильно. Цвет языка уже никого бы не обманул. — Хм. Странно. Ты иди в лечебницу и спроси, не уходил ли кто с их территории. Я пойду к Лань Ян. Один из лекарей тут же испарился, другой, нахмурившись, наклонился и принялся осторожно осматривать Вэй Ина. — А вы… — Лань Ян не принесет все противоядия, что у него есть. Так что, если я сразу пойму хотя бы способ отравления, то мы потеряем меньше времени, — пояснил лекарь. — Это странно для трупного яда. Вэнь Нин и сам заметил странность. Один глаз у больного покраснел, и в нём он увидел знакомый ужас. Усилием воли, он отогнал страшные воспоминания и тихо пискнул: — О-он отравлен не только трупным ядом. Возможно… Ну, н-наверное, он ещё и парализован? — Да. Но в чём причина? Как он отравился? Я не вижу ни укусов, ни порезов. Через еду он отравиться не мог — мы тщательно всё проверяем. А ядовитые жуки тут не водятся. — Через глаз, — выдал Вэнь Нин. Лекарь посмотрел на него и тот замешкался. — А-а-а… Ну, то есть… Я пре-предполагаю… — Постой-постой! Не нервничай, — пожилой лекарь ласково улыбнулся. — Скажи, что навело тебя на эту мысль. Это может помочь. Вэнь Нин и сам знал, что следовало торопиться, и что он действительно прав — он часто был рядом с сестрой, а сестра работала с отравлениями. Не все в Цишань Вэнь хотели меряться с противниками мечами и потому о ядах и прочих интригах Вэнь Нин знал немало. — Бы-бывают яды, что безвредны на коже, но стоит их нанести на цицяо, как они… ну, работают. Они редки, но даже при малой концентрации, если их вовремя… того… А у него покрасневший глаз. — Понял. Лекарь осмотрел Вэй Ина и, закончив осмотр, быстро вышел. Примерно две секунды Вэнь Нин гордился собой. А потом на него навалился ужас. А вдруг он ошибся? А вдруг у Вэй Ина незаметный порез, укус или это приступ болезни, а он, дурак, урод, тупица, вмешался? Вдруг Вэй Ин сейчас умирает и его бы к лекарю, пусть даже и трупный яд разошёлся бы по телу, а он… Когда появился лекарь, Вэнь Нин выскользнул в коридор. Колени дрожали. Он сел на скамейку. Его потряхивало. Было тихо. Умиротворение испарилось и из шелестящей зелени, и из пейзажей голубых гор. Природа застыла. Каждая тень внушала ужас. Дверь его комнаты отворилась. Он хотел обернуться, броситься к ним, но вдруг… вдруг! — Господин Вэнь. Он поднял голову. Несколько секунд Вэнь Нин вглядывался в красивое лицо главы лечебницы, а потом подскочил, покраснев до самых корней волос. Лань Сичэнь смотрел на него с лёгким волнением. Он бы, наверное, перестал так на него смотреть, если бы узнал… — Простите! Я чуть не убил одного из ваших больных! — Вот как? А он в курсе? — первый нефрит слегка улыбнулся, и Вэнь Нин недоуменно моргнул. Внезапная шутка сбила с толку. Это же жизни людей, так почему?.. — Я слышал, что господина Вэя отравили, и благодаря тому, что вы нашли лекарей и поговорили с ними, с господином Вэем теперь всё в порядке. Вы — молодец. Вэнь Нин выдохнул. Слава богам! Он не навредил. — Кажется, вы даже поделились с ними своими знаниями? Мне очень радостно видеть, как вы меняетесь. Помните, как при вас в прошлый раз человек поперхнулся яблочной косточкой? Вэнь Нин неловко покраснел. — Вы прекрасно знали, как оказать помощь, но побоялись навредить. Даже к лекарю побоялись обратиться. А сейчас взялись за такое непростое дело. Я ведь говорил, что вы гораздо умнее и храбрее. Дрожь постепенно становилась меньше. — Н-но я все ещё мог навредить. — А господин Вэй мог остаться с парализованным лицом. Умереть не умер бы, но приятного мало. Но этого не случилось, потому что вы решились, — он посмотрел в его лицо с искренним участием. — В следующий раз, когда вы будете раздумывать действовать или нет, вспомните этот случай. Вспомните, что вы не обязательно навредите. Вэнь Нин понемногу успокаивался. — Но надежнее было бы все же, если… я у вас спросил бы. В конце концов, однажды я чуть не отравил… Он замолчал, не в силах продолжить. Лань Сичэнь покачал головой. — Лучшее во всем этом — то, что вы решились действовать по своей воле, а не с чьего-то разрешения. Хотя с медицинской точки зрения, конечно, лучше не ручаться за то, в чем вы не уверены. Плечи Вэнь Нина понуро опустились. Да, благодаря интригам в Цишань Вэнь он разбирается в ядах, но все же, он и близко не Вэнь Цин. Лань Сичэнь улыбнулся с лёгким озорством. — Это не повод грустить и корить себя, господин Вэнь. Это повод найти предел своих возможностей. Сегодня их хватило, чтобы спасти. Вэнь Нин, мгновенно окрылённый, энергично ему кивнул. Его не ругали! Так хотелось сделать ещё что-нибудь полезное. К слову, говоря об интригах… — Господин Лань, в лечебнице нет ведь никакого способа отравиться. Ни трупным ядом, ни парализующим. Лань Сичэнь серьёзно кивнул. Ох, а ведь ещё недавно так светло улыбался. Вэнь Нин поджал губы. Душу уколола вина. Да они бы сами без него разобрались, чего же он лезет и портит всё? — Мы проверили его одежду, там ничего не было. В комнате тоже как обычно. Мертвецов не находили. Кроме того, он был на виду всё время. Получается, что он мог отравиться только сегодня. — В ближайший час, — поправил Вэнь Нин, и Лань Сичэнь тут же перевел на него удивленный взгляд. — А-а-а… Ну… Лань Сичэнь смотрел на него, терпеливо ожидая, когда его поганый рот родит хоть слово. — Парализующий яд начинает действовать почти мгновенно. Если это то самое растение, о котором я думаю, — тихо пробормотал он себе под нос. — Скорее всего, господин Вэй занёс его, потерев глаза. Если у него есть такая привычка, то… Вэнь Нин не закончил. — Если бы он занёс его в рот, то он упал бы в моём присутствии. Но он спокойно ел фрукты и облизывал пальцы, — Лань Сичэнь на мгновение замер, а после печально помрачнел. — Значит, ему дали яд при мне, но отравился он позже… Точно. Письмо. Первый нефрит вздохнул, прикрыв глаза. — Ох, за три года я лечил столько высокопоставленных лиц, что мне казалось, я любую интригу вижу насквозь. А тут я ничего не заметил, — он покачал головой. — Они явно одни из лучших лжецов, что я когда-либо видел. Вэнь Нин не переспрашивал. — Получается, открыв письмо, он вдохнул трупный порошок. А страницы были смазаны безвредным для кожи ядом. Когда он потёр глаза, яд начал действовать. Парализованное тело легче превратить в мертвеца. Вряд ли они планировали его убить, это не логично, — он о чем-то задумался. — Эх. Похоже, всё-таки придется переделать правила и ввести проверку писем. По крайней мере, на яды. А ведь была у нас уже одна книга, смоченная в мышьяке… Век живи — век учись, а дураком умрёшь. Вэнь Нин замер. На него снизошло странное откровение. — Надо бы придумать что-нибудь, что защищало бы от яда. Может, ввести обязательное ношение перчаток при чтении? — Лань Сичэнь задумчиво сложил руки. — Но это не защищает дыхательные пути. Досадно. — Вы… — Что такое? Сегодня странный день. У него в кои-то веки получилось быть полезным, а Лань Сичэнь потерпел неудачу, да ещё и признал это с лёгкостью. — Вы… будете продолжать работать? И тут же прикусил язык. Стыд обжёг щеки, и сердце застучало. Что он говорит, идиот?! Конечно же Лань Сичэнь будет работать и спасать, как же иначе?! Тот посмотрел с пониманием. — Неудачи выбивают из колеи, особенно, когда кажется, что всё идет гладко. Сложно, когда цена неудач — человеческая жизнь, к этому невозможно привыкнуть, как привыкают к обычному невезению, — он покачал головой. — Но жизни без этого не бывает. Остаётся только много работать и знать свои пределы, — он улыбнулся. — Моё правило велит мне прочувствовать сожаление, вынести урок и жить дальше. Само собой, это утверждение подходит только мне. Не пытайтесь слепо его скопировать, пожалуйста, я уже вижу, как у вас в глазах зарождается этот опасный огонёк. Нет жизненных правил, которые подошли бы всем. Вэнь Нин опустил глаза, точно боясь, что «опасный огонёк» всё ещё горит в глазах. — И вы тоже столкнётесь с неудачами, не без этого. Но иногда они помогают развиваться. Помните причину, по которой вы так метко научились стрелять? Разве все началось не с неудачи? — Вэнь Нин робко кивнул, покраснев от похвалы. — Вспоминайте, пожалуйста, и то, что произошло сегодня. Возможно, на этом опыте вы придумаете для себя правило, которое для вас окажется более полезным, чем мне моë. Лань Сичэнь ушёл, оставив Вэнь Нина в своих мыслях. Странное чувство. Он сам по себе знал, что неудачи сменяются удачами, но лишь теперь, столкнувшись с таким ярким примером в жизни, он словно осознал это по-настоящему. Будут успехи — будут неудачи. Будет… всё. Стоит ли успех всех неудач? Вэнь Нин словно застыл над пропастью, задав себе всего один вопрос.