Путь к себе

Взять в библиотеке свиток, который попросил глава. Отнести документацию в музыкальный дом. Вернуться. Лань Су прокрутил список дел в голове ещё раз. Вздохнув с нескрываемым сожалением, он дал знак, чтобы белоснежные ворота лечебницы отворили. Лёгкий скрип ворот показался тоскливым, будто лечебница тоже грустит, что расстается с Лань Су на некоторое время. Проведя три почти безвылазных года в лечебнице, Лань Су полюбил лечебницу больше, чем остальную часть Гусу. А ещё он начал понемногу отвыкать от строгих правил, диктующих как есть, что носить и в какой позе спать. Лечебница таких строгих (а во многом и ненужных) порядков не принимала. Лань Су слишком любил работу и спать, свернувшись калачиком, так что он всячески избегал дел снаружи.  Сегодня не удалось. Он вышел за ворота, несколько тоскливо обернулся, чтобы хотя бы взглядом коснуться белых стен, цветущей сакуры и веселых подметающих больных, потихоньку обретающих в этой спасительной местности силу. Лань Су вздохнул и поплелся в Гусу. И лечебница, и Гусу описывались как умиротворяющие и спокойные. Вот только если в лечебнице душа отдыхала, то в Гусу умиротворение казалось вынужденным, искусственно созданным.  Тихо падала листва. Блестели крыши на аскетично-простых домах. Расходились по своим делам адепты других орденов. Надо ли было кому кланяться? Лань Су нервно вздохнул, оглянулся, его озарило. Только он хотел свернуть и пройти по нелюдному пути, как его окликнули. — Доброе утро. Давно не видел вас, Лань Су. Подавив тяжкий вздох, Лань Су вежливо поклонился. Тот, кто подошел к нему был глава обычной лечебницы. Технически, обе лечебницы считались частью одного комплекса. Но лечебница для душевнобольных полностью была под опекой Лань Сичэня, ибо так распорядился глава клана. Таким образом, изначально одна лечебница всё-таки поделилась на две. И не сказать, что изначальный глава, привыкший держать руку на пульсе зная все о своих владениях, принял это известие с благосклонностью. — Понимаю, что вы полностью погружены в дела… особой лечебницы. Но у нас появился один больной, которому требуется ваша помощь. «Я ведь не единственный иглоукалыватель», — подумал устало Лань Су. Время, проведенное с Лань Сичэнем, дало свои плоды. Он видел, что глава лечебницы не столько хотел его работы, сколько не хотел терять над ним власти. Или просто чувствует, как Лань Су неприятно в Гусу и из вредности хочет задержать как можно дольше. Неприятное качество, которым страдает ещё, например, Лань Цижэнь… — Требуется уровень вашего мастерства, — добавил глава лечебницы, будто услышав его мысли. «И вместо того, чтобы учить других, они переманивают меня», — Лань Су сдержал вздох и, не видя иного выхода, кивнул и поклонился. Теперь, когда глава лечебницы далеко, Лань Су мог ему даже посочувствовать. Лань Сичэнь однажды покинет пост, дабы стать главой клана. Он оставит после себя добрую славу и лечебницу, суть и смысл которой нынешний глава не понимает. Сейчас они, две большие и значительные фигуры, топчутся на одном маленьком клочке земли, кое-как разделяя власть… Лань Су встряхнул головой. За пределами лечебницы мысли грустные. Он простой лекарь. Кого скажут лечить, того и будет. Миновав встречи с прочими влиятельными лицами, Лань Су добрался до библиотеки. Уж там-то его донимать не станут. Лань Су радостно расправил плечи, чуть улыбнувшись, и толкнул тяжелую красную дверь… — Красивый веер. Где. Ты его купил. — Нет, не так Лань-сюн, — вздохнул кто-то мягко и печально. На фоне деревянного голоса Лань Ванцзи, второй звучал поэтично и вдохновенно, как журчание ручейка. — Приподнимите уголки губ, наклоните голову чуть влево — так вы покажете, что проявляете интерес, даже если его нет. Чуть прищурьтесь, будто в самом деле рассматриваете вещь, а потом посмотрите на собеседника. В глаза не надо, в переносицу. И улыбнитесь, будто мысленно одобряете выбор. — Мгм. — И ведите интонацию. Вспомните музыкальную теорию. Кульминация на «си». У каждой фразы есть кульминация, она — смысл существования всего предложения. «Краси́вый веер». Ведите к главному. Нужно подчеркнуть хороший вкус собеседника, что то, что у него в руках важно и привлекательно не только для него. Людям нравится чувствовать важность. Им понравится, если их выбор одобрит человек с хорошим вкусом. «Где вы́ его купили»? И после «вы» фраза мягко сбавляет в громкости. Не интересно «где», важно «вы», собеседник. Его вкус, его расположение, его настроение. Понятно? — Мгм. — Хорошо. Теперь ещё раз. Добрый день, молодой господин Лань. — Добрый день, молодой господин Не, — к чести сказать, от фразы не жгло почтительным холодом, которым щедро одаривал собеседников Лань Ванцзи. На такое обращение хотелось ответить. Лань Су мысленно похвалил учителя Лань Ванцзи. Какое-то время было тихо, прежде чем второй нефрит добавил. — КрасИ́вый веер. Где вЫ́ его купили? — Ох, Небеса… Поддавшись любопытству, Лань Су зашел в библиотеку, перестав топтаться в дверях. Первое что бросилось в глаза, так это второй нефрит, наклонивший голову под немыслимым углом и растянувшим губы в таком оскале, что на мгновение Лань Су захотелось броситься прочь. Но вскоре тот выпрямился, заметив его, вернул обычное выражение лица и стыдливо опустил голову. Уголки губ Лань Су задёргались в улыбке. У лекаря на секунду закружилась голова. Он глубоко вздохнул, подумал о мертвых кроликах и, кажется, успокоился. Тихо кивнув, он прошел вглубь библиотеки. «Свитки, свитки, свитки». Он без перерыва крутил в голове цель визита, что с трудом, но работало. Господа о чем-то увлеченно переговаривались, зашуршала бумага. — Ну, господин Лань, попробуйте! Разве это не отличная возможность для практики? — Нет, — сухо произнес Лань Ванцзи. Лекарь обернулся к второму нефриту. С бледным лицом и красными ушами он спешно собирал канцелярские приборы. Юный господин с веером всплеснул руками. — Или начнем разбирать вторую страницу. Господин испуганно охнул. — Нет-нет! Я не могу сегодня! У меня… У меня до сих пор пальцы болят! — Вот и я не могу сегодня, — почти огрызнулся Лань Ванцзи. Лицо его было спокойно, но голос резкий и холодный, как внезапный снежок в глаз. — Страницу приравнять к беседе! — воскликнул господин. — Беседу начать несравненно проще, чем делать физическое усилие! Лань Ванцзи обернулся в дверях, взор его горел негодованием и стыдом. Лань Су почувствовал, что ещё немного и он захлебнется внезапным, почти родственным умилением. — Нет, не проще, — выдал тот твердо. — Благодарю за урок. Поклонился и сбежал. — Ох, мысли в излишке, а сил не хватает, — произнес юный господин, открыв веер. — Никогда не думал, что скажу такое про талантливейшего нефрита. Юный господин печально, даже демонстративно вздохнул, как вздыхают учителя, столкнувшиеся с упрямством учеников. Лань Су улыбнулся. Этот юноша полон далекого от нравов Гусу ленивого очарования и непосредственности. Тот, мгновенно осознав, что нравится собеседнику, расслабленно улыбнулся и приветливо поклонился: — Прошу прощения, господин, за эту сцену. Мне нужно удалиться. Юный господин, очевидно, так и не понял, почему Лань Ванцзи спешно обратился в бегство. «Второй нефрит учится разговаривать! О небеса, вот глава-то рад будет!» — тихо посмеиваясь, Лань Су забрал нужные свитки и удалился. *** Он успел отскочить прежде, чем яблоко коснулось его головы. Осмотрел. Не слишком спелое, надломанное, такое само по себе не падает. Лань Су поднял голову, вглядываясь в дивную листву яблони. Свежий запах надкусанного яблока разлился сладостью в воздухе. Лань Су заприметил силуэт черной ноги на одной из веток. — Вот это да, дяденька! А у вас хорошая реакция! Вэй Ин свесился с ветки вниз головой и довольно улыбнулся лекарю. Рот его блестел от яблочного сока. Лань Су приветственно кивнул, хотя при мысли какой синяк украсил бы его, Лань Су хотелось отойти от больного. На всякий случай.  Поняв это, Вэй Ин нахмурился и серьезно сказал: — Я знаю, это звучит нелогично, но на самом деле, я не хотел вам навредить. Это был… порыв. Очень глупый. Простите. Лань Су понимающе кивнул, принимая извинение. Больной улыбнулся. — Отлично! Знаете, мне нужна небольшая помощь… — Тут он опустил взгляд на руки лекаря и заметил, что у него много свитков. — Давайте тогда бартер. Я вам помогу это донести, а вы мне кое с чем поможете. Не дав и секунды на ответ, он ловко спрыгнул и быстро отобрал самые тяжелые. И как только определил? Решив не мешать чужому благородству, Лань Су благодарно кивнул и головой показал направление. — Так вот, — начал Вэй Ин. — Всё дело в том, что господин Лань дал мне… домашнее задание. Но я не совсем уверен, что делаю его правильно. Мне надо кое-что обдумать. Но я как будто бы боюсь раскрутить мысль до конца. О! Вам ведь совсем непонятен контекст, да? Скажем так, мне нужно решить, как я отношусь к одной… одному человеку. Я вдруг понял, что хотя я хорошо отношусь к ней, у меня нет никакого желания делиться с ней бедами. Потом я понял, что не ставлю рядом любовь и доверие. Как будто второе мне совсем не нужно. И мне вдруг так стало грустно, что я никому не доверяю. Это значит, что я никого не люблю? Вэй Ин остановился и уставился на него. Лань Су только и мог, что выдохнуть с сожалением и покачать головой. Тут-то больной и нахмурился. — Эх, ну да. Вы же иглоукалыватель. Не мозгоправ. Языком трепать не любите. Грусть на лице Вэй Ина была невыносима, почти так же, как и смешна была ситуация. Конечно, она повторялась из раза в раз, но Лань Су всё никак от неё не уставал. Он осторожно тронул за плечо обиженного больного, дождался хмурого взгляда, а после открыл рот. Вэй Ин перевел недоверчивый взгляд с глаз на челюсть, и лицо его вытянулось. — А-а-а… Ну да. Как трепать языком, если его нет? — больной хохотнул, на что Лань Су улыбнулся. Всё же лучше банальных извинений и виноватых взглядов. Впрочем, лицо Вэй Ина тоже быстро стало сожалеющим. — Простите! А я… Вы ведь даже мне не представились! Как я мог не заметить! — он схватился за голову. — Вы ни разу мне ничего не сказали! Лань Су родился без языка и в целом, для Гусу это даже неплохо. Много правил засчитывается без всякого усилия. Спленичать не получится. Учиться проще — убирается много предметов, к примеру, риторика. Даже правило, которое связано с пресловутыми тремя мисками. Без языка сложно прожевать хотя бы одну, а вкуса он не чувствует. Некоторые даже полагали, что Лань Су гораздо проще совершенствоваться и называли отсутствие языка благословением. Лань Су считал, что каждый из них имеет право сходить с ума как угодно. Он взмахом руки привлек внимание больного. Показал на сердце, из пальцев сделал решетку и показал на Вэй Ина. Улыбнулся. — Сердце я своё так защищаю, вы хотите сказать? — наклонил голову Вэй Ин. Лань Су показал на себя и ещё невидимые точки в пространстве. — И своё, и чужие? Ну, с такой точки зрения это звучит лучше. Ха, звучит, — усмехнулся Вэй Ин. — Спасибо, дядя! До самого кабинета главы Вэй Ин упорно заполнял тишину рассказами о своих проделках в лечебнице. Лань Су радовался, глядя на него такого отдохнувшего, набравшегося сил, остроумного. Если вспомнить каким он разбитым был второй раз… «К сожалению, лечение циклично. Иногда два шага вперед и один назад. Иногда шаг вперед и пять назад». — Добрый день, уважаемый глава! — возвестил о себе громогласно Вэй Ин и вывалил свитки на стол. — Добрый день, — улыбнулся Лань Сичэнь. — Отрадно видеть вас в таком настроении. — Да сам не нарадуюсь. Это всё Лань Чжань, наконец-то дает мне выспаться! Лань Сичэнь сохранил улыбку, но что-то тревожное мелькнуло в его взгляде. — Вот как. Как же он вам мешал? — Да как в пять утра завалится и давай наяривать целый час и не уснешь ведь. Смотрит так внимательно, укоризненно, громче начинает… Вэй Усянь самозабвенно продолжал игриво паясничать, и Лань Су честно признавал, что в очередной раз он запутался. — Но, — осторожно начал глава, — если Лань Ванцзи не приходит к вам играть оздоровительные песни в пять утра, как полагается, то когда он приходит? «Ах, оздоровительные песни», — осознал Лань Су. — «Наяривать это, значит, вместо играть, а громче про звук… И про спать он намеренно начал, чтобы сбить с толку. Проказник!» Лань Су скрыл улыбку, когда начал перекладывать свитки, сваленные в кучу. — В одиннадцать, после занятий, — гордо отрапортовал Вэй Ин. — Хм. Странно. Он говорит, что там что-то отменили. Не думал, что в Гусу такое возможно. Лань Су переглянулся с главой. Такое и невозможно. В Гусу, если время можно занять чем-то полезным, то его занимают. Или дисциплинированный второй нефрит нагло прогуливает, или… Но, нет, этого невозможно. Лань Су точно помнил, что в детстве Лань Ванцзи и с торговцами-то не торговался. Молча показывал на товар и протягивал деньги. А тут… «Неужели он договорился? И это ради Вэй Усяня?» Со стороны вечно молчащего и всё сносящего нефрита — это огромное усилие. Заметив замешательство, Вэй Ин посмотрел на них обоих и напряженно произнес. — Я ведь не сказал что-то, из-за чего у него будут проблемы? Видя, как стремительно меняется Лань Сичэнь, Лань Су растерялся, не зная, как будет правильней ответить на вопрос. — Нет, я думаю, он понимает, как распределяет своё время, — глава лечебницы улыбнулся. — Господин Вэй, вам уже передали, где будет следующая беседа? — Да, жду с нетерпением новой экзекуции! — и, поклонившись, вышел. Дверь закрылась. — Спасибо, что принес всё. Как и всегда, если хочешь помочь — я не против. Лань Су взял один маленький свиток, дабы не мучать пальцы, и один из больших, дабы не мучать душу. Сев за второй стол, он привлек внимание жестом и начал рассказывать новые вести. — Да ты что! Прямо учится говорить? — Лань Сичэнь рассмеялся. — С кем?.. — иглоукалывателю достаточно было показать веер, чтобы глава понял. — Ох, молодой господин Не. Выбор интересный. Таким друзьям его старший брат будет рад. Так, как он учился?.. *** Будни в лечебнице всегда переменчивы. То буйный больной пробежит голышом по коридору, то неразумные внезапно хором завоют в ночи. Лекари из Гусу диву давались, как лекари из лечебницы терпят вечный беспорядок. Для Лань Су же наоборот с каждым годом жизнь Гусу за пределами лечебницы казалась все более тихой, застывшей, как муха в янтаре, почти мертвой, а жизнь в лечебнице — настоящей. Лань Су зевнул. Тело требовало отдыха. Ночь воцарилась. За окном шелестели листья яблони, той самой, что он сажал с больными. Завтра он и лечебница проснутся. На утреннем собрании они обсудят отличившихся больных, Лань Су пойдет готовить иглы и лечить людей. На душе спокойно.