***
— Ты! — Маша прежде никогда не показывала свою злость так ярко. И уже только это по-настоящему пугало Алёну. — Это ты в этом виновата! Она отвела взгляд вниз, готовая провалиться сквозь землю. Маша стояла напротив, яростно сверкая зелёными глазами. Рыжова прижималась спиной к гарнитуру, не находя слов, чтобы возразить. Влад оказался прав. Когда она прибыла на мельницу, с задания уже вернулись Снежка и Маша. Уже с порога, последняя накинулась на неё с обвинениями. Снежка сидела за столом, опустив голову и ничего не говоря, хотя по ней было видно, что она явно не на стороне Алёны. Варя потеряла сознание. Такое случалось несколько раз за время ее болезни, но обычно длилось пару минут. На данный момент, прошло полтора часа, но она так и не очнулась. Пришедшим девочкам обо всем, что произошло, рассказал Саша. Сейчас, парень с рассеченной поперек правой бровью сидел за столом, волком смотря на Алёну. Она уже была готова впасть в истерику, не выдерживая окружающих её ненавидящих взглядов. — Да, Ален, я знала, что ты беззаботная, инфантильная, ветреная. Но чтобы ты посмела так поступить с лучшей подругой, вот это новость! — Я же не знала, что она так отреагирует на поцелуй! Я сама только сейчас… — возразила она, и тут же пожалела об этом. Маша с громким ударом поставила руки на поверхность гарнитура по обеим сторонам от неё. — Да причём тут это! — выкрикнула она. — Если бы ты не позволила Мороку такое натворить, ничего бы не было. Мало того, вместо того, чтобы остаться здесь, и помочь другим, ты, как цирковой пудель, за ним побежала! — Он не виноват, честно, — тихо пробормотала Алёна. — Хватит! Прекрати! — оборвала ее разъяренная подруга. — Мы терпели все время, пока ты его оправдывала! Но это уже через все границы! — Я не хотела! Этот поцелуй, он просто… — Да мне плевать на поцелуй! — она вздрогнула, зажмурившись, когда Маша сорвалась на резкий тон. — Можете теперь с ним в театре хоть… — она вдруг осеклась, и поджала губы, — В том, что случилось с Варей, виноваты вы двое. И точка, — она отошла к столу и наклонилась, оперевшись руками на спинку стула. — Маша, пожалуйста… Я все исправлю! — отчаянно произнесла Алёна, хотя уже и не надеялась на положительную реакцию. — Что?! Что ты исправишь?! Все уже, помогла. Достаточно с нас! На какое-то время все затихло. Алёна стояла, не поднимая глаз от пола. Бывало, что она ссорились с кем-то из друзей. Но чтобы на неё ополчились все, даже Абрикосов — такого она не могла себе представить и в страшных снах. Вдруг Маша вновь заговорила. — Завтра мы спасём Астерикса, и всё. С нас хватит. Ты переезжаешь или в театр, или во дворец, или вообще на улицу — мне плевать. — Прошу… — жалостливо произнесла Алёна, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — От тебя одни проблемы! И раз уж между вами такая громадная любовь, будьте добры разбираться с ними сами! — Я его не люблю, правда, в той книге… — Всё! — отрезала Маша. — Прекрати оправдываться. — Я не оправдываюсь, это правда! — она умоляюще взглянула на Сашу. Парень направил на неё взгляд. Сжатые губы и непривычно жёсткий взгляд карих глаз заставляли все внутри противно трепетать от волнения. — Саша… — тихим голосом попросила девушка. Парень молча отвел взгляд. Будто он её и вовсе не знает. Она чувствовала, как внутри что-то больно жгло. Было и стыдно, и обидно одновременно. В горле встал болезненный ком. Не в силах сдерживать слезы, она ринулась на улицу. Ноги несли ее непонятно куда. Алёна и не заметила, как оказалась в парке. Она встала около раскидистого дуба, прислонившись спиной к мокрой коре. Капли падали с листьев на лицо, волосы, но она словно этого не чувствовала. Дождь практически закончился, но все равно было холодно от влажного воздуха и пронизывающего ветра. Мышцы окончательно ослабли. Она осела на землю, согнув ноги в коленях. Тело вздрагивало от частых всхлипов. Лёгким совсем не хватало кислорода. Алена накинула капюшон и опустила глаза вниз, словно пытаясь спрятаться от всего, что её окружало в этот момент. Внутри все полыхало от обиды. Она не могла себе и представить, что такое может произойти. Было безумно больно. Слезы каждый раз накатывали с новой силой, когда она вспоминала слова Маши. Хотелось просто проснуться. И чтобы всё это оказалось не больше, чем всего-лишь сном. Но как назло, за ещё полчаса нескончаемой истерики, она так и не проснулась.***
Алена зашла в театр, и тихо закрыла дверь. Свет в коридоре был выключен, а из-за того, что на часах было семь вечера, было слишком темно. Но ее это не слишком заботило. Молча стягивая с замерзших ног мокрые кроссовки, она и не заметила, как в проходе коридора вновь появился Влад. А так хотелось, чтобы он уже лег спать. Видно, сегодня ее щадить не собирается никто. — И как? — безразлично, будто бы даже издевательски, спросил он, щёлкнув выключателем. Алёна зажмурилась на пару секунд, привыкая к резкому свету. — Всё хорошо… Завтра пойдём спасать Астерикса, — невзначай бросила она, и повела взгляд, стараясь скрыть красные от слез глаза. — Всё хорошо? — переспросил он, очевидно заметив её состояние. — Всё хорошо, — повторила она, но смотря на парня, почувствовала как глаза вновь заплывают. Не в состоянии держать себя в руках, она вскинула голову. — Нет… Все совсем не хорошо… — она сжала веки, стараясь избавиться он непрошеных слез. — Ален? — спросил Влад, сделав пару шагов к ней. Девушка открыла глаза, и прошла мимо него, сразу в сторону зала. Легла на диван, утыкаясь лицом в подушку и приглушенно взвыла. — Всё... как обычно… наперекосяк, — голос сильно срывался. — Рыжик… — она почувствовала аккуратные касание на спине, и от этого только сильнее залилась слезами. — Как всегда... только я во что-то ввязываюсь… и все ломается, — она чувствовала острую необходимость выговориться, и останавливаться не стала. — И Саша даже теперь… меня ненавидит… — она не переставала спотыкаться. — Маша права… От меня одни проблемы, — хотелось уже просто исчезнуть из жизни всех, кто ее окружает. Отчаяние накатило, как волна, безжалостно утягивающая в самую темноту. Без шанса выбраться. Внезапно, прикосновения на спине исчезли, и больше не повторялись. Но Алёна была только рада. Ей сейчас было необходимо побыть одной. Менее чем через десяток минут, Влад вернулся в комнату. Что-то стеклянное негромко стукнуло о деревянную поверхность стола. Сейчас ей крайне не хотелось вставать, и что-либо ещё говорить — было куда комфортнее просо лежать на мягком диване и рыдать, не видя никого и ничего. Странно, но Влад не настаивал. Примерно ещё через десять-пятнадцать минут, она почти успокоилась. Дыхание все ещё прерывалось редкими всхлипами, но уже стало значительно легче. И дышать, и думать в том числе. Наконец, она решила подняться. Алёна осторожно села, и завернулась в плед, накинутый на подлокотник дивана. Влад сидел на краю дивана, противоположному изголовью, и терпеливо ждал, пока она сядет. — Легче? — спросил он, придвинувшись ближе. — Немного, — честно ответила Алёна. Странное дело, но после сильных истерик всегда накатывало состояние некой сонливости и расслабленности. — Держи, выпей, — он взял со стола кружку и протянул ей. — Что это? — она с подозрением взглянула на зелёный отвар, с плавающими в нем листочками. — Мелисса, душица, валерианка… В общем, успокоительное, — он взял в руки свою чашку и сделал два больших глотка. — После произошедшего, конечно, я бы предпочёл что-нибудь покрепче. Но не продают. — Алкоголик, — усмехнулась Алёна и отхлебнула из чашки. — Ничуть, — произнес парень, ответно улыбнувшись. — Слушай, ничего же, если я с тобой спать лягу? Просто так ужасно себя чувствую, будто все тело ломает. — Ну, я… — она смутилась и отвернулась, чтобы скрыть вспыхнувшие щёки. — Я на другую сторону лягу. Не трону, не бойся. — Да я и не боюсь, — она пожала плечами. — Просто это все так… — Непривычно? — закончил за неё парень. — Наверное. Вскоре, обе чашки были пусты. По телу разливалась приятная усталость и расслабленность. Но все равно пришлось встать и постоять пару минут рядом, пока парень раскладывал диван. Вскоре, все было готово. Алёна сходила в ванную, и переоделась в пижаму, которая опять же, была найдена на верхней полке в шкафу. Приобняв себя руками, она наконец дошла до дивана и легла на край, закрываясь почти что с головой одеялом. Парень лёг на другой край и отвернулся лицом в другую от неё сторону. — Ничего, — было непонятно, успокаивал он ее или же себя. — Чай очень сильный. Нас вырубит часов на десять. А завтра со всем разберёмся. — На вряд ли, — она уткнулась лицом в одеяло, думая, что вновь не сможет сдержать слез. Но Влад оказался прав: она уснула уже через пять минут.