Выбор за тобой

Лондон, 14 июля 2007 года Роза пересекла комнату, чтобы запереть входную дверь. Она двигалась как-то странно, держа плечи ровно и не поворачивая головы, двигаясь по кабинету так осторожно и неторопливо, что казалось, будто она идет в замедленной съемке. Задвинув засов, она протянула руку, чтобы перевернуть табличку, висевшую на окне, меняя её на "Закрыто". Она поморщилась от этого движения. И тут Джон вспомнил, как сильно она ударилась о стену, когда Джимми толкнул ее. - С тобой все в порядке? - Спросил он. - Я в порядке, - ответила она, но тот факт, что она произнесла это сквозь стиснутые зубы, дало понять, что это было ложью. Она взглянула на него через плечо и поморщилась. - Мне просто немного больно. - Иди сядь, - приказал он. - Я в порядке, - настаивала она. Джон оглядел кабинет. Не найдя, что ему нужно, он пошел в гараж и достал высокий табурет, а затем поставил его прямо перед ней. - Садись. На мгновение Розе показалось, что она собирается возразить, но всё же села. После недолгих поисков на столе он достал из ящика маленький фонарик и вернулся к ней. - Я должен проверить твои глаза, - сказал он ей. - Будет немного ярко. Просто смотри прямо перед собой, - он обхватил ее лицо ладонью, подавляя желание погладить нежную кожу щеки. Он должен сосредоточиться на том, что делает. Щелкнув большим пальцем по фонарику, он посветил ей в глаза, один за другим, чтобы убедиться, что ее реакция была нормальной. Увлекшись своей заботой о ней он даже не задумался, откуда знает, как определить наличие сотрясения. - Тошнит? - Спросил он. - Нет. Отложив фонарик в сторону, он обошел её сзади и начал осторожно ощупывать ее спину по обе стороны позвоночника, продвигаясь вверх к шее и мысленно отмечая, где она реагирует. Когда он добрался до затылка, Роза задохнулась от боли быстрым вдохом, который она попыталась скрыть, и он повернулся к ней лицом. - Ты ранена, - сказал он, - но не слишком сильно. У тебя есть несколько синяков, но, к счастью, похоже, что сотрясения мозга нет. Возможно, какое-то время будет немного болеть. Может быть больше завтра, чем сегодня. - Я в порядке, - настаивала она. - Поверь мне, я пережила гораздо худшее. Он поднял бровь: - Вот это меня и беспокоит. Роза рассмеялась и снова поморщилась. Нахмурившись, Джон повернулся к ней. Он энергично потер руки, согревая ладони и пальцы. Затем положил ладони ей на затылок, останавливаясь на этом месте, согревая воздух между ними и ее шеей. - Делай глубокие вдохи и медленно выдыхай, - произнес он и опустил пальцы к ее коже. Кончики его пальцев описывали легкие, как перышко, круги, путешествуя по спине. Когда он снова добрался до ее головы, то расставил большие пальцы в четырех дюймах друг от друга и крепко надавил на основание черепа. Она тихо вздохнула и тут же начала расслабляться. - Что ты делаешь? - Спросила она. - Это фантастика. - Активирую точки давления, чтобы попытаться облегчить твою боль, - ответил он. - Что бы это ни было, оно работает, - сказала она. Он надавил чуть сильнее, потирая крошечные круги. Она застонала звуком, который при других обстоятельствах был бы абсолютно непристойным. Эта мысль поразила его осознанием того, что он действительно хотел заставить ее снова издать этот звук, но уже по другой причине. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться и заставил себя ослабить давление. - О, не останавливайся, - сказала она, задыхаясь. -Так хорошо. Он вернулся к массированию точек давления, и она снова вздохнула. Еще через минуту он отпустил ее. - Чувствуешь себя лучше? - Ммм, да. Больше совсем не больно. - Это только временное решение. Оно не продлится долго. Тебе, вероятно, следует выпить пару таблеток парацетамола и принять горячую ванну перед сном. Может, мне отвезти тебя домой, - предложил он. - Нет, так просто ты от меня не отделаешься, - сказала она. - Ты сказал, что возьмешь меня с собой, да? - Она улыбнулась ему, снова коснувшись языком своих зубов, и его внутренности начали плавиться. О, от нее будут одни неприятности. Он ухмыльнулся в ответ. - Фантастика. ~оОо~ Словно прочитав ее мысли, Джон отвел ее в маленькое кафе за углом, которое обслуживало местных жителей и специализировалось только на гамбургерах и жареном фаст-фуде. Оно было длинным и узким, с длинной стойкой, которая тянулась по всему помещению. Для тех, кто не хотел сидеть на одном из виниловых стульев возле нее, было несколько столов у входа и полдюжины кабинок, расположенных у стены напротив стойки. Это было кафе, в которое ее мать почти никогда не ходила, и особенно в субботу вечером, что, по мнению Розы, делало его идеальным. Полчаса спустя Джон и Роза сидели в ближайшей к кухне кабинке с остатками гамбургеров и чипсов. Роза заказала колу, а Джон выбрал кофе. Пока ели они немного поболтали о кино, телевизионных шоу и работе, но как только закончили, разговор затих. Джон откинулся на спинку сиденья и скрестил руки на груди с выражением на лице, явно ожидающим, что она заговорит о происшествии в гараже. На Розу накатила волна дежавю. Это было так знакомо. Это всегда было позицией Доктора - слушать. Сколько раз в прошлом Доктор сидел вот так в ТАРДИС, ожидая, когда она откроет то, о чем не хотела говорить? - Его зовут Джимми Стоун, - сказала она. - Мы познакомились, когда мне было шестнадцать. После выпускного экзамена мы пошли в клуб, и там играла его группа. Мы начали встречаться сразу. Через несколько недель я переехала к нему. Вместо того, чтобы вернуться в школу, я устроилась на работу, чтобы помогать оплачивать счета. Мама была в ярости. Она не очень-то настаивала, чтобы я хорошо училась, но Джимми она ненавидела. По правде говоря, она никогда не думала, что кто-то достаточно хорош для меня, но, как оказалось, она была права насчет него. Пока она говорила, Джон просто слушал, не произнеся ни слова. Это было точно такой же реакцией, как у Доктора, когда она в первый раз рассказала ему о Джимми. Несмотря на свое презрение к домашней жизни, он никогда не осуждал ее за то, что она ему говорила. Таков был их путь. В перерывах между приключениями они разговаривали о самых разных вещах. Она всегда была более откровенной, чем он, но по фразе здесь, по предложению там она постепенно узнала о нем очень многое, особенно о Войне Времени и его роли в ней. Конечно, она узнала о регенерации только после того, как это произошло, и она не знала о его предыдущих спутниках, пока не встретила Сару Джейн, но за то время, что они путешествовали вместе, они многое узнали друг о друге. Но она никогда не рассказывала ему всей истории о Джимми. Она никогда никому не рассказывала всю историю целиком, ни своим друзьям, ни Микки. Даже своей маме. - Поначалу все было замечательно. Но потом группа перестала давать так много концертов, и у нас начались проблемы с деньгами. Я работала, но этого было недостаточно, чтобы оплатить всё. Он начал много пить, а когда напивался, становился злым. Каждые пару недель или около того он уходил и по-настоящему злился, а потом возвращался домой и орал на меня. Он обзывал меня грязными словами и обвинял во всех наших проблемах: я была слишком толстой, я была слишком ленивой, я зарабатывала недостаточно денег, я недостаточно поддерживала его, я сдерживала его… Когда он протрезвел, то извинялся, и я прощала его, а потом все начиналось сначала. А потом однажды вечером он вернулся домой и сказал, что уходит от меня к официантке, с которой познакомился в одном из клубов, где играла их группа. Неделю спустя я узнала, что он перестал платить по нашим счетам несколько месяцев назад и что он путешествует в фургоне с официанткой, пытаясь выступать сольно. Очевидно, из этого ничего не вышло, потому что последнее, что я слышала, он оказался в тюрьме, - она невесело рассмеялась. - Думаю, он уже вышел. В общем, потом я переехала к маме и устроилась работать в Хенрик… Мне понадобился почти год, чтобы расплатиться. А потом магазин взорвался. - Он когда-нибудь бил тебя? - Тихо спросил Джон. Теперь он наклонился вперед, упершись локтями в колени, и пристально смотрел на нее. Она покачала головой. - Нет. Первый раз он прикоснулся ко мне сегодня в гараже. Джон не ответил. Вместо этого он просто смотрел на нее, словно ожидая продолжения, и она поняла, что он ей не верит. Она глубоко вздохнула. - Ладно, иногда он толкал меня, как сегодня в магазине. Его лицо потемнело, и она увидела, как от него исходит ярость. Это напомнило ей ее первого Доктора. Она всего пару раз видела, как Доктор так смотрит, когда путешествовала с ним. Обычно, когда он был зол, он становился саркастичным и легкомысленным, но он скрывал ярость, которая кипела под поверхностью. Когда он разозлился настолько, что это стало заметно, ей стало по-настоящему страшно. Но она знала, что Джон сердится не на нее. - Почему ты солгала мне? - Спросил он сдержанным голосом. Она опустила глаза, не в силах встретиться с ним взглядом. - Потому что мне было стыдно, - призналась она и принялась вертеть в пальцах одну из своих сережек, что обычно делала, когда нервничала или чувствовала себя неуютно. - Он делал это, а потом успокаивался и извинялся. И я всегда его прощала. Надо было вышвырнуть его после первого раза. Я была такой глупой. - Тебе следовало выгнать его, - согласился он. - Но ты была молода, а не глупа. Ты любила его и хотел верить ему. - Это забавно. За последние пару лет мне приходилось сталкиваться с вещами куда более опасными, чем Джимми Стоун. Но когда он был сегодня в офисе, я словно перенеслась в прошлое. Как будто я была той самой испуганной шестнадцатилетней девчонкой. - Вещи, которые пугают нас, когда мы молоды, остаются с нами надолго, иногда на всю нашу жизнь, - сказал он. - Это внутренняя, инстинктивная реакция. Но я обещаю тебе, Роза, он никогда, никогда больше к тебе не прикоснется, - и выражение его лица, и тон были смертельно серьезны, и она услышала правду в этом заявлении. Если бы это было в его силах, он бы позаботился о том, чтобы подобное больше никогда не повторилось. И в этот момент она была еще сильнее поражена тем, насколько Джон был похож на ее первого Доктора. Доктор сказал ей, что Джон - это не он, и она смутно помнила, как он говорил что-то о ТАРДИС, придумывающей историю Джона, заставляя его поверить, что он был кем-то другим. Она предполагала, что это означает, что он станет другим человеком. Но это было не так. Джон реагировал на происходящее так же, как и Доктор. Прежде, чем она успела подумать об этом, он заговорил. - Итак, что произошло дальше? - Дальше? - Да, дальше. После того, как взорвался магазин. Она знала, что возникнут вопросы о последних двух годах ее жизни, еще когда он захотел узнать о Джимми. На самом деле, она знала, что это произойдет, как только они начали проводить время друг с другом, но теперь час настал. И она все еще не знала, что ему сказать. Не говоря уже о том, что она понятия не имела о том, что он уже знал. Их совместные приключения еще не случались с ним, но это не означало, что он ничего не знал о том, чем она занималась в течение последнего года. - Вообще-то, два, - подумала она, вспомнив, как пропала год назад из-за того, что они вернулись домой с опозданием на год после первой поездки. Но это не означало, что он ничего не знал. На самом деле, он, вероятно, уже знал довольно много. В конце концов, сплетни были главным развлечением в Пауэлл-Эстейт. - Мы с другом немного путешествовали, - сказала она. - Теперь твоя очередь. Его брови взлетели вверх: - Моя очередь? - Ага, - сказала она. - Твоя очередь. Я рассказала тебе о Джимми, так что теперь твоя очередь кое-что мне рассказать. - Когда он не ответил сразу, она продолжила, - Знаешь, как давно ты здесь, чем занимался до того, как стал механиком... - Он все еще не отвечал, поэтому она смягчила тон. - Я думаю... что ты был банкиром, но уволился, когда тебе стало скучно. Он фыркнул, услышав её подшучивание: - Нет, раньше я был плотником, но потом мне стало скучно. Она рассмеялась: - После того, как я прочитала Гарри Поттера, мне захотелось стать волшебницей. Он улыбнулся ей: - Какое-то время я был кондуктором, но поезд сошел с рельсов. Потом я работал на фабрике одеял, но она развалилась. - Раньше я бегала марафоны, но не могла терпеть боль в ногах. - Когда-то я продавал липучки, но не смог их удержать. - Раньше я продавала очки, но продолжала выставлять себя на посмешище. - Раньше я был доктором, но продолжал терять своих пациентов, - его улыбка исчезла. На мгновение на его лице появилось озадаченное выражение. Он замолчал. - Вообще-то, по правде говоря, я не помню, чем я занимался до того, как стал механиком, - сказал он, когда, наконец, заговорил снова. - Примерно полгода назад я пришел в себя в переулке неподалеку отсюда. Я ничего не помнил, ни что я там делал, ни даже кем я был. Денег не было, только одежда на мне и это в кармане. Он вытащил из заднего кармана джинсов тонкий коричневый бумажник. Еще до того, как он протянул его ей, она узнала в нем его психическую бумагу. Она открыла её и увидела то, что выглядело как водительские права - с его именем, адресом, датой рождения и фотографией. Она на мгновение сосредоточилась, и изображение перед ней дрогнуло и на мгновение стало пустым, прежде чем снова появиться. - Судя по всему, меня зовут Джон Смит, и я из Манчестера. Но я даже не был уверен, что это правда. Имя почему-то не было похоже на мое. А позже я узнал, что это адрес стадиона Олд Траффорд, где играет Манчестер Юнайтед, или, точнее, входа на автостоянку. Она вернула ему бумажник, и он сунул его обратно в карман. - И что же ты сделал? - Я добрался автостопом до Манчестера, - сказал он. - Какое-то время жил тяжело. Перебивался случайными заработками, чтобы платить за еду. Как только я оказался там, то пошел в больницу, дома для престарелых, приюты для бездомных, пытаясь выяснить, узнал ли кто-нибудь меня или искал ли кто-нибудь меня. Я просмотрел записи о пропавших без вести в полицейском управлении. Я искал старые газетные статьи, записи о рождении и смерти. Я нашел несколько Джонов Смитов, но ни один не соответствовал моему описанию. Я расширил свой поиск до окрестностей, а затем и до всей Великобритании. Я ничего не нашел. Никто с именем Джон Смит не соответствовал моему описанию. Несколько месяцев назад я сдался и вернулся сюда. Каждый день с тех пор я сидел за компьютером, пытаясь искать везде, чтобы попытаться найти какой-то след того, кто я. И я ничего не нашел. Джон на мгновение замолчал, а когда продолжил, лицо его было бесстрастным, голос лишенным эмоций. - За полгода я не нашел никого, кто бы меня искал. Не думаю, что там вообще кто-то есть. Ни семьи, ни друзей. Никого. Роза наклонилась вперед, схватила его за руку и крепко сжала. Он выглядел испуганным, как будто забыл, что она здесь. Затем он встретился с ней взглядом и сжал в ответ. - Теперь у тебя есть я, - сказала она. Он уставился на нее с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами, явно ошеломленный. Его рот несколько раз открылся и закрылся, как будто он искал, что сказать. Наконец, он сдался и улыбнулся. Она снова сжала его руку и улыбнулась в ответ. ~оОо~ По дороге домой Джон понял, что боль Розы вернулась. Там, в гараже, он сказал ей, что точечный массаж - это лишь временное спасение, и весь эффект, который она получила, очевидно, уже прошел. Она шла с трудом, держа голову и спину почти неестественно прямо. Каждый шаг, казалось, давался ей с трудом. Когда они переходили улицу, Роза споткнулась и ахнула. Звук был похож на удар ножа в живот. Мысль о том, что кто-то может причинить ей такую боль… Он почувствовал прилив ярости к Джимми Стоуну. Он действительно имел это в виду, когда сказал Розе, что никогда больше не позволит этому ублюдку причинить ей боль. Джон боролся с желанием просто взять ее на руки и отнести в квартиру. Хотя они знали друг друга недолго, он был уверен, что она не оценит этого. Вместо этого они медленно пошли назад, держась за руки. С того момента, как она взяла его за руку в кафе, было совершенно естественно держать ее за руку, как будто ее ладонь была создана, чтобы находиться в его. Как будто он принадлежал ей. Рука в его руке. Когда они вернулись к ее дому, Джон предложил проводить ее. Она покачала головой. - Ты не должен этого делать, - сказала она. - Это недалеко. Со мной все будет в порядке. - Под его скептическим взглядом она продолжила, - Серьезно. Со мной все будет в порядке. Я собираюсь последовать твоему совету и принять хорошую ванну, - она отпустила его и вошла в подъезд. Затем обернулась и дерзко улыбнулась ему. - Если только ты не хочешь потереть мне спину. Джон прислонился спиной к дверному косяку, скрестил руки на груди и поднял бровь. - Тебе лучше быть поосторожнее. Я могу поймать тебя на этом. Она рассмеялась, а потом поморщилась. - Может быть, в следующий раз. Стоя в дверях своего дома, он наблюдал, как она поднимается по застекленной лестнице в свою квартиру, запоминая, в какую именно. Он забыл спросить ее, в каком доме она живет, и ему нужно было знать, собирается ли он навестить ее завтра. Мысль о том, чтобы проверить как она, напомнила ему о ком-то еще, кого он собирался навестить. Стычка Розы с Джимми Стоуном вытеснила из его головы все мысли о том, чтобы сходить к Рите. Но когда он постучал в дверь ее квартиры, никто не ответил. Что ж, это был субботний вечер - вечер, когда Рита и Чак куда-то уходят. Когда он вошел в свою квартиру, кошка обвилась вокруг его ног, потерлась о него и громко замурлыкала. Не раздумывая, он накормил ее и дал свежей воды, прежде чем вернуться к компьютеру. Ему нужно было поискать кого-то другого. Кусок дерьма по имени Джимми Стоун. ~оОо~ Роза опустилась в горячую воду. Было почти слишком жарко, идеально, чтобы расслабить больные мышцы. Когда она вернулась домой, Джеки дома не было - она оставила записку, в которой просила не ждать ее до следующего утра. Роза почувствовала облегчение. Ей всегда было немного не по себе, когда у них ночевали мамины дружки. Не говоря уже о том, что в этом случае ей не пришлось бы объяснять матери, почему она ранена. К тому же, она могла провести в ванне столько времени, сколько хотела. Она закрыла глаза. Тут же ее мысли вернулись к Джону: как он обхватил ладонями ее лицо, проверяя глаза; Джон осматривал ее спину на предмет синяков; Джон массировал, почти ласкал её затылок. Доктор делал так и раньше, но всегда, когда он осматривал ее, это было почти слишком отстраненно. Но на этот раз это было чувственно, и здесь, в тишине ванной и уединении ее разума, она могла притвориться, что это было эротично. Ее разум представил, как он поднялся с ней в квартиру. Как он тер ей спину, пока на ней не было ничего, кроме мыльной пены. Руки и губы, скользящие по ней, прикасающиеся, ласкающие, целующие и пробующие на вкус. Ее руки опустились в воду, кончики пальцев обхватили грудь и спускались все ниже и ниже, пока ее дыхание не участилось, и она не перестала задыхаться. Роза оставалась в ванне, пока вода не остыла. Хотя горячая вода и обезболивающие, помимо всего прочего, помогли ей расслабиться и облегчить боль, она все еще была несколько потрясена после встречи с Джимми. Снова появившись, он всколыхнул все те воспоминания о нем, которые она старалась похоронить: крики, истерики, толчки... Но на самом деле каким-то странным образом он оказал ей услугу. Она всегда ненавидела жить в здесь, где люди смотрели на нее свысока из-за ее места жительства, акцента и одежды. В то время увидеть его таким, каким он был на самом деле, было последней каплей. Она твердо решила когда-нибудь уехать из Пекхэма и убежать как можно дальше. Однако, к тому времени, как она начала встречаться с Микки, эта мысль была отодвинута на задний план. Она смирилась с тем, что будет жить в Пауэлл Эстейт всю оставшуюся жизнь. Жизнь, полную работы, телевизора и бобов на тосте, как сказал Доктор. Но все было гораздо хуже. А потом она встретила Доктора. И отказалась от его предложения улететь с ним. В тот момент, когда он ушел, она пожалела об этом, и она никогда не испытывала большего облегчения, чем когда он вернулся. Она никогда не думала, что когда-нибудь вернется сюда снова, не так, как сейчас. Не работая на скучной работе и не живя со своей мамой. И особенно не тогда, когда Доктор путешествует с Микки. Этого было достаточно, чтобы у нее закружилась голова. По крайней мере, Джон был здесь. Она надела свои самые свободные и удобные джинсы и легла на кровать, размышляя о Джоне. Все, что он делал сегодня, начиная от небрежного флирта с ней, до того, как он так легко уложил Джимми на пол, до его дерзости и ужасных каламбуров, языка тела и выражения лица - все это делало его Доктором, которого она помнила. Это было похоже на то, что он был Доктором, но только с потерей памяти. Но Доктор сказал ей, что он не должен был быть таким Обеспокоенная этим несоответствием, Роза попыталась вспомнить, что именно сказал Доктор, но не смогла. Что ж, есть только один способ проверить. Она потянулась к прикроватному столику, схватила кубик голограммы Доктора и щелкнула выключателем внизу. Голограмма Доктора снова началась с начала. - Роза, если ты смотришь это, значит, меня не было больше десяти секунд... - Должен быть способ пропустить что-то из этого, - пробормотала она и перевернула его - было немного странно, когда Доктор объяснял ей инструкции вверх ногами. Она поняла, что, изменяя положение переключателя, могла быстро перемотать вперед, назад и сделать паузу. - Держи его подальше от крупных исторических событий... - Упс, слишком далеко, - она повернула выключатель в противоположном направлении. - Итак, Роза, в этой ситуации есть ряд вещей, о которых следует помнить... - Вот так, - сказала она. - Во-первых, как я уже говорил, он - не я. Ну, он я, но во всех важных аспектах это не так. ТАРДИС даст ему совершенно новую личность, и он поверит, что он тот, кто он есть… Она перемотала пленку, чтобы послушать снова. - ... он - не я. Ну, он я, но во всех важных аспектах это не так. ТАРДИС даст ему совершенно новую личность, и он поверит, что он тот, кто он есть… Она повторила еще раз. - ТАРДИС даст ему совершенно новую личность... Она остановила голограмму. - Но ТАРДИС не дала ему новую личность, - сказала она изображению Доктора. - И он не знает, кто он, - она застонала. - Что же мне теперь делать? После недолгих раздумий она схватила мобильник. - Вы позвонили в ТАРДИС, - произнес знакомый голос с северным акцентом. - Если меня здесь нет, вы, вероятно, ошиблись номером. Но если это Роза, и мы расстались из-за того, что ты опять куда-то ушла, я, наверное, уже иду тебя искать. А если это Джек, то нет, ты не можешь взять с собой свой последний… как бы то ни было... вернемся к ТАРДИС. Возвращайся к ней или к месту, где она находится. А если ты в тюрьме, остынь, протрезвей, и я приду за тобой утром. Роза в шоке уставилась на свой мобильный. Она никогда не звонила в ТАРДИС, и звонок не попал в ее собственную временную шкалу. Она попробовала еще раз и получила то же самое сообщение. Она перемотала сообщение на кубе и прокрутила его с самого начала. - Роза, если ты смотришь это, значит, меня не было больше десяти секунд. Я действительно сожалею об этом. Я действительно собирался вернуться через десять секунд. Все, что я могу сказать, это то, что, возможно, то, что происходит с его ТАРДИС, начинает влиять на мою. Она думала, что он опоздал только потому, что был никудышным водителем, но, возможно, дело было не только в этом. Если возникнут проблемы с ТАРДИС, кто знает, как долго его не будет. И сможет ли он вообще вернуться. Ее мысли метались. Если она не могла позвонить в ТАРДИС, как она могла сказать Доктору, что ТАРДИС не предоставила его предыдущему воплощению личность? Если бы только был какой-нибудь способ передать ему сообщение… Она хлопнула себя по лбу. - Тупица! Я могла бы попробовать позвонить Микки на его мобильный! Она набрала номер, и в тот же момент зазвонил телефон ее мамы. - Наверно мама снова забыла свой мобильный, - произнесла она вслух. Начав искать телефон своей матери, она отключила звонок Микки. Телефон ее мамы перестал звонить. Она закатила глаза. - Разве так не всегда бывает? - Роза снова быстро набрала Микки, и в соседней комнате опять зазвонил телефон. Она отключилась, и звонки прекратились. С нарастающим чувством ужаса она вновь набрала номер Микки, и снова раздался звонок. На этот раз она продолжила звонить и проследила источник звонка до гостиной. Телефон был спрятан между подушкой и спинкой одного из кресел из искусственной кожи перед телевизором. Это было то самое кресло, на котором сидел Микки, когда они ели пиццу с ее мамой на прошлой неделе. Должно быть, он потерял его, когда смотрел телевизор. Звонил телефон Микки, а не ее мамы. - Черт! Она застряла в Пауэлл Эстейт, не имея возможности связаться с Доктором, если вдруг возникнут проблемы. Она осталась сама по себе. Нет, это было не так. Джон был здесь. И не важно, что говорил Доктор, даже если он не помнил, даже если он был человеком, Джон был Доктором. Она была в этом уверена.