***
Несколько дней мы просто отдыхали. Хотя, затаскивание кроватей и прочей мебели на второй этаж стало приключением похлеще, чем битва со снежным троллем. Я предлагала помочь телекинезом, но бравые мужчины, в количестве трех с половиной, настояли на том, что для такого пустякового дела магия не нужна. И потащили громоздкую мебель по лестнице. Алисан тоже активно участвовал в процессе: тянул на себя, когда нужно было толкать, но на мои замечания никто и внимания не обратил. Мужики же лучше знают, как таскать тяжести, а мне со своей магией лучше пойти в палисадник и не лезть под руку. Мы с Брелиной переглянулись, гордо фыркнули и перетащили все шкафы в дом телекинезом, расставив их как нам нужно. Довольные законченной работой мужчины только спустились вниз, а я, сидя за столом, в окружении мебели показательно вытерла пот со лба и улыбнулась. – Что-то умаялась я со своим колдовством, пойду-ка в палисадник, – и, прихватив с собой полевой дневник, удалилась с чувством нескрываемого превосходства. С тех пор огороженный плетенью палисадник стал моим каждодневным пристанищем. Солнце попадало туда только утром, а в остальное время над ним нависала прохладная тень, что не слишком правильно для размещения каких бы то ни было посадок. Либо нужно выбрать растения, которые предпочитают тень. Пока я изучала полевой дневник, думая, какие лучше растения из уже известных мне выбрать для посадки тут и подсчитывала концентрации новых зелий, в том числе экспериментальных, Эрандур начал учить Алисана читать и писать. Ворстаг таскал воду и колол дрова. Брелина прогуливалась по лесу неподалеку и собирала травы. Находясь здесь, я совсем не боялась, что в Фолкрите её похитят Братья Бури. Данмерка далеко не уходила и уж точно могла постоять за себя. Однажды приволокла небольшого убитого грязекраба, встретившегося ей у лесного пруда. – Отвратительное создание! – заявила она, и нельзя было не согласиться. Потом мы его, конечно, съели, а клешни перемололи в порошок для варки снадобий, исцеляющих болезни. И мой взгляд все чаще перескакивал с алхимических формул на другие записи. На те три страницы, что заполнил Эрандур, пока я была без сознания. Возможно, через меня тогда говорил Хермеус Мора, выдавая зловещее предупреждение о… А о чем? «Иллюзорна мгла…»– первая строчка. Ну, это понятно. Это песня, которую мне спел Эрандур. Но почему она стоит во главе всех моих бредней? Ведь игра-то началась раньше. Логично было бы начинать со слов: сыр, курица, Шеорогат и… дворец? Вот же они в разнобой записаны! Я подчеркнула нужное и выписала на другую страницу, чтобы хоть как-то распутать эту загадку. Дальше в тексте принялась выискивать разрозненные фразы из песни. Надо бы попросить жреца, чтобы спел ещё разок, а то начало забываться. Была ли там строчка: «Глаза. Тысячи глаз». Хотя, скорее всего, это про Хермеуса Мору, поэтому напишу это возле его имени. Также по всем страницам тянется набор слов, меж которыми мелькают имена даэдрических лордов. Если только их разделить? Выписать принцев на одной странице и попытаться подобрать соответствия для каждого среди мешанины фраз? Я увлеченно скребла угольком по пергаменту, пока ко мне не подошел Ворстаг и не заглянул в дневник. – Че это такое? – Когда научишься читать, поймешь, – фыркнула я, захлопывая книгу, но придерживая пальцем страницу. – Я умею читать, представь себе. Там у тебя этот… Мерунес Дагон, – Ворстаг понизил голос. – Это же злобный даэдра, которым детей пугают. – И чего? – А того! – Ворстаг хищно ухмыльнулся. – У тебя все лицо черноё. – Что, опять? – я встала и направилась в дом, чтобы умыться, а наглый наёмник, изловчившись, отнял у меня дневник и открыл, зачитав вслух первое, что увидел. – Из света – оружие, – он сделал паузу и вгляделся в написанное,– из тьмы – коров?.. А, покров! Ну и почерк! Из небытия – камни. Это стихи какие-то? Я, позабыв про свой внешний вид, резко развернулась и прыгнула к Ворстагу отбирать дневник. – Отдай! Норд ловко увиливал, подняв книгу над головой. – Не достанешь! – он отбежал в сторону, а я, свирепея, бросилась за ним. – Что за ребячество? Отдай, это важно! – я прыгнула на него, раскинув руки, и повисла на сильной шее Ворстага. – Я тоже хочу почитать, что ты там целыми днями пишешь! – он крутился, надеясь, что я отцеплюсь, но у меня появилась цель – забраться на наёмника и, во что бы то ни стало, вернуть дневник. Я пыталась оттолкнуться от него ногой и забраться на плечи, потому как норд держал книжку высоко, и у меня вряд ли получилось бы её достать, просто подпрыгивая. В этот момент я почувствовала, что Ворстаг действительно вообразил себя моим старшим братом, который поклялся довести сестру до белого каления. И он был гораздо ближе к этому, чем думал. Вот только зачем? В пылу шуточного сражения наёмник то ли запутался в ногах, то ли споткнулся о торчащую корягу, и мы вместе рухнули на землю. Дневник отлетел в сторону, а я, переползя через голову валяющегося и хохочущего норда, устремилась за своими записями. – Лучше бы ты… сходил в город! Встретился бы с какой-нибудь официанткой и выплеснул накопившиеся силы, – запыхавшись, выдала я, прижав к груди возвращенную книжку. – Да ну, а ты бы там в тенечке с ума сходила? – наёмник не вставая с земли, подпер голову кулаками и счастливо посмотрел на меня. – Если не будешь шевелиться, пустишь корни и сама превратишься в дерево. – Не ты ли говорил, что я бревно? – взъярилась я, поднимаясь. – Не бревно. А спригган! – не менее раздраженно напомнил Ворстаг. – Зачем мы тебя вообще с собой взяли?! – я принялась отряхиваться, но вдруг краем глаза заметила, что мы не одни. Со стороны палисадника за нами наблюдали Эрандур и Алисан. Данмер еле сдерживал улыбку, а мальчик удивленно хлопал глазами, глядя на лежащего на земле наёмника. – Эрандур, что они делают? – Самому интересно, – жрец попытался изобразить строгость в голосе, но получилась ирония. – Просто кое-кто, – я пыхтя вышагивала вдоль дома к плетеной оградке, – не может найти себе занятие и пристает к людям! – Да перестань! – раздался из-за спины голос наёмника. – Подумаешь, книжку отобрал. Что ты как взбеленилась? Будто там про твою траву какие-то тайные знания! Я остановилась напротив Эрандура и хмуро взглянула на Алисана. Возле огораживающего поместье частокола зашуршала трава, а привязанные кони начали храпеть и трясти головами, будто кого-то почуяли. И к нам во двор прошмыгнул молоденький норд в легкой светло-желтой рубашке с коротким рукавом. Оглядев нас, он вытащил из сумки свернутый в трубку пергамент. – Письмо для вас от ярла Сиддгейра! – отчеканил гонец и замер в ожидании, что кто-то из нас заберет свиток. К нему подошел Эрандур, вручил септим за доставку, забрал послание, и парень тут же скрылся позади частокола, пробормотав на ходу: – Вроде все. Ладно, мне пора. Данмер развернул пергамент, пробежался по нему глазами, а оторвав взгляд от письма выдал: – Алисан, быстро в дом! – Но мы только вышли… – попытался возразить мальчик. – Алисан! – ледяная сталь в голосе жреца и меня заставила вздрогнуть. Юный редгард сразу убежал в дом, обиженно хлопнув дверью. – Что там? – холодея, спросила я. – Где Брелина? Она не вернулась? – игнорируя мой вопрос, Эрандур протянул мне пергамент. – Нет, она обычно прогуливается неподалеку… – я неуверенно забрала письмо. – Ворстаг, пошли! Наёмник решительно направился к жрецу. – А куда? – полюбопытствовал норд на ходу. – Надо срочно найти Брелину и Райю! Я, зажав дневник подмышкой, развернула пергамент обеими руками, хотя пальцы уже не слушались от волнения. Если Эрандур так занервничал, значит, произошло нечто невероятно серьезное. Снова драконы? «Всем танам и землевладельцам! Внимание! Вчера в Фолкрите было совершено жестокое убийство ребенка и двух стражников, пытавшихся остановить убийцу. Во владении зверствует оборотень! Всем подданным, кто в состоянии держать оружие, быть наготове и прибыть в Фолкрит для дальнейших указаний. Ярл Фолкрита Сиддгейр».Глава десятая. Тихо в лесу
18 апреля 2021 г. в 13:33
Мы покинули Вайтран на следующее утро, едва ли не на рассвете. Сонные вскарабкались на лошадей и устремились в сторону Фолкрита, окончательно просыпаясь в грохочущем ритме быстрого галопа. Брелина ехала с Ворстагом, Эрандур с Алисаном, а я, как обычно, одна, отчего становилось немного грустно.
Солнце палило нещадно, поэтому с самого раннего утра на участках работали фермеры, пропалывая траву и поливая посевы водой из реки. Земля уже пересохла, а дождей никто не хотел дожидаться – так можно все лето просидеть, надеясь на милость богов, и остаться без урожая.
За несколько часов мы добрались до Ривервуда, но останавливаться надолго не стали. Даже случайно встретившемуся Алвору только руками приветливо помахали. У меня при мысли о том, что можно заглянуть к нему в гости, почему-то мурашки по спине побежали.
Напоили лошадей у реки, сами наполнили холодной проточной водой фляги и двинулись дальше по дороге к нашей земле.
Вечером пятнадцатого числа месяца Высокого Солнца, мы вернулись домой. Светило уже склонялось к горизонту, но до заката было еще довольно далеко. Ясное небо над горами сияло яркими розовыми цветами, а наш дом, приютившийся в глуши Фолкритского леса, изменился до неузнаваемости. Прошло три месяца, и он стал существенно больше. К хижине, в которой мы ютились по весне, добавилась громадная пристройка, на фоне которой пристройкой теперь казалась та самая хижина. Треугольная крыша, окна, двери, добротные стены – все это заставило меня сомневаться в том, что я приехала куда нужно.
– Ого! Это твой дом, Джулия? Такой огромный… – удивленно высказал Алисан.
Все имение ограждал грубый частокол забора, за которым, помимо охотничьего лагеря Райи, я увидела плетень, обозначивший место для палисадника.
– Это мой дом? – не поверила я своим глазам. – Это точно наш дом, Эрандур? – на всякий случай даже повернулась к жрецу, недоумевающему не меньше меня. Хотя по лицу жреца были не слишком заметны одолевающие его сомнения, в его взгляде тлела настороженность.
Мы прошли за частокол, привязали лошадей к коновязи и направились к дому.
– Нихрена себе, у вас земельная собственность, – наёмник даже присвистнул. – Вот бы и мне…
– Так наймись на службу к ярлу! – по привычке шутливо огрызнулась я на него.
– Вообще-то это вы с Эрандуром мне обещали горы золота, – напомнил он, сворачивая к охотничьему лагерю. – И я всё ещё жду, когда же мы поедем их добывать.
– Быстрее, чем ты думаешь, – хмуро отозвался жрец. Ему идея лезть в Лабиринтиан никогда не казалась разумной.
Я робко постучалась в дверь. Всё равно как мышь поскреблась о доску лапкой. Да, я, конечно, понимала, что это и мой дом тоже, но отчего-то чувствовала себя тут гостем. Пока.
Дверь открылась, и на пороге появился Эйрин, одетый в просторную рубаху с поясом и мешковатые штаны. Я не сразу узнала парня – изменился он кардинально. Немного возмужал или, вернее сказать, повзрослел. В его осанке и выражении лица больше не осталось ни капли неуверенности в себе, но глаза смотрели не прямо, как у большинства людей – насквозь, как у всякого человека, пережившего большое горе. Я глядела на него в упор и улыбалась. Он, разумеется, узнал нас с Эрандуром и Ворстага, и взор его просветлел.
– О, вы вернулись! – заулыбался он, и также, как и Брелина при недавней встрече, с недоверием уставился на новых гостей. – А это кто с вами?
Алисан пошел представляться первым, Брелина держалась в тени, немного особняком, настороженно и по-данмерски надменно. Поджимала губы, кривила носик, осматривая лагерь Райи – в общем, вела себя, как аристократка и жена народного героя. Помнится, прежде в ней было больше дружелюбия и задора, а теперь, глядя на её осунувшееся лицо и тонкий шрам на губе, не хотелось даже воображать, чего она натерпелась с Эдрианом в их злоключении по спасению мира.
Толкотня на пороге скоро переросла в непрерывные рукопожатия и объятия. Причем, чаще всего меня обнимал почему-то Ворстаг, да так крепко, как будто мы лет сто не виделись. С Брелиной мы неловко столкнулись один раз и обе синхронно отвели взгляды в стороны.
– Проходите. Покажу, что придумал, – Эйрин провел нас внутрь. В прихожей малого дома стояла кровать, столик, заваленный бумагами, и небольшой очаг. Угловые полки прятались под тяжестью многочисленных громоздких мешков. На стенах горели светильники из козьих рогов.
– Это мои вещи там, – поспешил объясниться парень, махнув в сторону полок. – Я продал дом в Рифтене и перебрался сюда насовсем. Думаю, еще выкупить долю Луэллина. Полагаю, ни ему, ни нам это соседство не нужно. И вы не будете против, когда увидите, что я сделал!
Двери в другом конце малого дома были заметны сразу. Мы обогнули очаг и оказались в просторном прямоугольном зале, озаренной светом огромной кованой люстры на потолке. Из мебели в зале был только здоровенный обеденный стол, за которым могла свободно разместиться дюжина человек. Вдали чуть теплился камин, каменная труба которого пронзала крышу. По обе стороны обеденного зала вверх тянулись деревянные лестницы, ведущие на второй этаж.
– Это… – я даже задохнулась от накативших эмоций. Не верила, что это все частично моё!
– Невероятно, – выразил мою мысль Эрандур, как более красноречивый из нас двоих. – Как вы управились так быстро?
– Быстро? – недоумевал Эйрин. – Два месяца непрерывного труда. Мебель ещё не всю привезли, но со дня на день жду стеллажи, подставку для трофеев и две кровати для вас, но… вижу компания сильно выросла, – имперец покосился на Алисана. Мальчишка восхищенно таращился на люстру, запрокинув голову вверх и приоткрыв рот.
– Джулия, у тебя тут… как у ярла! – выдал он, опустив голову.
– Дома в Рифтене продаются дорого? – полюбопытствовала я, погладив своего приёмыша по жестким кудряшкам.
– Не дороже жизни и шанса унести ноги после совершения сделки с Мавен, – пожал плечами парень и усмехнулся. – Я на своей шкуре ощутил цену её слов.
– Хотелось бы послушать об этом, – я обошла стол и остановилась у гаснущего очага. Эйрин присел на стул, а рядом с ним разместился заинтересованный в истории Алисан.
– Просто, когда продаете дом в Рифтене за кругленькую сумму, не надейтесь уехать спокойно без внимания её ручных зверьков. Мьол так долго их выслеживала, а нужно было всего лишь раздобыть побольше золота и они тут как тут, – Эйрин одарил меня мрачной усмешкой.
– Как ты спасся? – Эрандур занял стул напротив парня.
– Ну, мы с Райей ненадолго оставляли эту землю. Заперли дом и уехали в Рифтен. Рискнули, конечно, но никто не позарился. Да тут и нечего было брать, только сруб и голые стены. Шкуры и мясо быстро продали в Фолкрите. Само собой… – рассказ Эйрина прервал грохот открывающейся двери, и парень испуганно подскочил с места.
Редгардка заходила в дом громко. Это же было и её жилище тоже.
– Шоровы яйца! – хохотнула она с порога. – Да это же некроманты!
– Некроманты? – тихонько спросила меня подошедшая ближе Брелина.
– Опять… – процедил сквозь зубы Эрандур.
– Райя! – я помахала наёмнице рукой. – Где пропадала?
– Настреляла фазанов. Думала, что на неделю, – она приветственно потрясла перед собой связкой добытых птиц. – А как вижу, хватит только на ужин. Если хотите помочь, начинайте ощипывать, а то я подыхаю с голода!
Тушки, запущенные в полет сильной рукой наемницы, грузно приземлились на стол. Стало ясно, кто в доме хозяйка, и почему-то мысль об аппетитной фазаньей похлебке и жареной с овощами грудке меня особенно раззадорила. Брелина недоверчиво посмотрела на редгардку и на добытых ею птиц, но ни слова не проронила. Сжала губы в тонкую нитку и отвернулась, принявшись разглядывать стены.
Для меня, сразу схватившей одну из тушек и с силой дернувшей за хвостовые перья, новости не закончились. Ворстаг ручищей сгреб со стола остальных фазанов и, держа дичь за шеи, потащил к выходу, пока обошедшая его Райя вальяжно подошла к Эйрину и смачно шлепнула его по заднице.
Парень обернулся к ней, игриво вскинув брови и улыбнувшись так, что сразу все стало ясно без вопросов. Эти двое сошлись.
– Приключение в Рифтене сблизило вас, не так ли? – я довольно взглянула на них.
– Тьфу! Джулия Октавия, не начинай при детях, – рыкнула редгардка, заметив Алисана, притихшего за столом и не участвующего в разговорах взрослых.
После фразы Райи мальчик настороженно прислушался.
– Эйрин – мужик, – оттопырив указательный палец, продолжила редгарка, – Я – баба, – к указательному добавился средний. – Что тут непонятного или зазорного?
«Мьол…» – пролетело у меня в мыслях. Имя с горечью можжевеловых ягод, с запахом крови, с дыханием двемерских руин. Я не смогла произнести это имя вслух. Оно застряло в горле, как рыбья кость, царапая нутро воспоминаниями, в которых смешивались крохи счастья, что она успела мне подарить, и горы страданий, навалившихся на меня, когда её не стало.
В шахте Сидна у меня было достаточно времени, чтобы забыть.
Теперь зажившую рану будто расковыряли, не зарубцевавшийся до конца шрам вскрыли, заставляя успокоившееся в объятиях Эрандура сердце истекать кровью и болью, похожими на тягучую смолу.
Жрец сразу заметил, как я помрачнела. Встал со стула, хотел подойти ближе, но спас меня Ворстаг.
– Ты идешь, чокнутая? – крикнул он, приподняв фазанов над головой.
– Что? – встрепенулась я. – Куда?
– Птиц ощипывать. Или ты решила весь дом пухом закидать? Не лучше ли…
– Да, поняла я… иду.
Я стиснула в руке шею фазана. Птичья голова поникла как увядший цветок. Мертвый фазаний глаз глядел в высоченный потолок дома, в котором мы с Мьол были вместе когда-то. И сердце, рвущееся наружу, утихло, только когда я переступила порог и оказалась в огороженном частоколом дворе, перед охотничьим лагерем.
Ворстаг обернулся на дверь, остановившись напротив крыльца. Данмер за нами не вышел, и стало неуютно. Боялась, что расплачусь перед Ворстагом, что он меня засмеет, но норд поступил неожиданно. Благородно и понимающе.
Когда дверь за нами закрылась, он швырнул птиц на пень возле давно затушенного костра и заключил меня в объятия. Теплые, успокаивающие, большие объятия. Как сестру, а не как женщину, которую ему хочется поиметь.
– Тише-тише, – он ткнулся губами в мою макушку. Я уронила фазана на землю и закрыла глаза, чтобы перед ними не маячила серая сталь доспеха.
– Я в порядке, – повторяла больше себе самой. – Но почему мне вдруг показалось, что мы её предали?
– Джулия, я… не знаю, что обычно говорят в таких случаях, но Эрандур сказал бы, что нельзя вечно оплакивать мертвых. Или что-то вроде этого, – шептал наёмник, согревая своим дыханием мою голову.
– Два месяца прошло. Это ничтожно мало, а кажется вечностью. А Эйрин? Я же помню, как он рыдал, как он… Боги, почему? Почему я забыла? – я подняла на него воспаленные глаза, которые резало, будто в них попала пыль. Но в них не осталось ни слезинки для Мьол, я напрасно надеялась, что как обычно получится пореветь.
– Подожди-ка, – Ворстаг отстранился от меня и пристально вгляделся в моё лицо. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь густые кроны, светили прямо ему в глаза, отчего наёмник щурился. – Не хочешь ли ты сказать, что жалеешь, что теперь с Эрандуром?
– Что? – я отшатнулась. – Жалею? Нет! Я… Нет! Не знаю…
– Вот те раз! Да ты и впрямь, чокнутая! Только ему не говори об этом! Я знаю, что у вас, женщин, семь фредасов на неделе бывает, но он вряд ли хорошо воспримет твои сомнения.
– Этого разговора не было, ясно? – я резко отошла от Ворстага и схватила упавшего фазана, отряхнула его от песчинок, прилипших к перьям. – Я никогда не сомневалась в Эрандуре и в наших отношениях. Ни-ког-да. А мы с тобой сейчас просто вышли на двор и ощипали дичь к ужину, ты понял?
– Да, понял я, – норд взял одну из птиц, сел на пень и принялся обдирать перья. Я заняла место на пне напротив и запустила пальцы в мягкое оперение тушки. Заставила себя думать о похлебке и жареной фазаньей грудке. Чтобы снова забыть про Мьол.