Иллюзорна мгла. Часть третья. Эндшпиль

      Я отстранилась от Эрандура и изумленно уставилась на наёмника, который был удивлен ничуть не меньше меня, но быстро взял себя в руки и криво ухмыльнулся.       – Что ж ты раньше не сказал, что ты муж Нарри? А я уже давно жду встречи с тобой… – в наглом тоне норда засквозило превосходство, а мне захотелось провалиться сквозь землю от стыда за его поведение. А что в таких случаях обычно делают? Смеются над попавшим в переплет ловеласом, пугаются за жизнь друга или надо попытаться как-то вытащить его из передряги? Хейнрих Черная Стрела самонадеянным, в отличие от Ворстага, не выглядел, и его пугающая серьезность заставляла задуматься, насколько охотник силен в бою.       Остальные Черные Стрелы притихли. Все смотрели на Ворстага и Хейнриха, затаив дыхание. Я перевела недоумевающий взгляд на Эрандура, который отрицательно покачал головой. Остановить это было нам не под силу. Наёмнику придется самому расхлебывать кашу, которую он в прошлом году заварил.       Но все же я не сдержалась. Подошла к Ворстагу и одернула его.       – Ты в своем уме? А если ты победишь? – я покосилась на воинственно настроенный клан. – Нас же сразу пристрелят!       – А я-то думал, ты на моей стороне, – растерялся наёмник.       – Никто вас и пальцем не тронет, – хмуро пообещал Хейнрих. – Это только наше с ним дело. Дело чести. И почетнее смерть, чем несмываемый позор. Моим выбором было идти по стопам матери и жить среди людей, взять в жены девушку из города, хотя я вынужден был отлучаться на долгие охоты в честь Хирсина. А твой друг должен заплатить за то, что сделано.       – Да только я не знал, что она замужем, пока утром не увидел кольцо на тумбочке. Твоя милая женушка снимает его, когда работает в таверне, и не думаю, что я был у нее первым и последним кли… э-э… любовником…       До этого ситуация выглядела скверно, но Ворстаг умудрился сделать её еще хуже. Теперь о мирном разрешении конфликта не могло быть и речи. Оскалившийся Хейнрих надвинулся на Ворстага, играя мускулами.       – Что ты сказал?!       – Ерунду, как обычно… – я попыталась вклиниться между ними, но пробиться оказалось не так просто. – А давайте, мы обо всем забудем и пойдем убивать того, кто действительно этого заслуживает?       Я сделала еще один наскок на мужчин, но Ворстаг с легкостью отодвинул меня в сторону, принимая вызов на бой.       – Какое оружие я могу использовать? – наёмник размял плечи, демонстративно хрустнул шеей и кулаками, напирая на охотника. Впрочем, Хейнрих ему в габаритах не уступал. Он скинул с себя нагрудник и обнажил весьма мохнатое рельефное тело. Эрандур, подошедший сзади, мягко взял меня за плечи и отвел подальше от собирающихся биться насмерть мужчин.       – Не стоит в это вмешиваться, – шепнул он. – Пусть я тоже волнуюсь за Ворстага, но он опытный воин и сможет за себя постоять.       – Но ты этого видел?.. Видел? – еле слышно задыхалась от возмущения я, тыча пальцем в сторону Хейнриха.       – Поверь, он и не с такими управлялся.       – Мне все равно, с кем он до этого управлялся, – шипела я. – Я даже верю, что он заслужил, чтобы ему набили морду за его поведение, но убийство… Это как-то чересчур!       – Убивают и за меньшее, – пожал плечами Эрандур.       Мне осталось только глухо рыкнуть и смириться с происходящим. Ворстагу, тем временем, вернули его оружие и вручили сыромятный щит, а Хейнрих получил добротные железные топор и щит. Наемник хоть и остался в своих стальных доспехах, нисколько не казалось, будто они дают ему какое-то преимущество. Охотник играл по своим правилам, следовал традициям клана, для него этот бой не только вопрос жизни и смерти. На кон поставлена честь, а тот, кто бьется за честь, всегда беспощаден и троекратно опасен. Черные Стрелы встали в круг, и воины заняли место в его центре. Про мой трофей, втащенный внутрь пещеры, уже и думать забыли. Я даже пожалела, что волокла этого оленя через пол-леса.       И в разум прокралась мысль: а буду ли я плакать, если сейчас Ворстаг погибнет? Как я вообще должна себя вести, если не могу это остановить? Да, наёмник не самый приятный человек, но он всё равно мой друг и разве правильно с моей стороны не вмешиваться и позволить ему умереть, если Хейнрих превзойдет его в умении сражаться? Пусть даже правда на стороне охотника, и справедливо будет ему победить.       Хейнрих вошел в центр круга, не сводя пристального взгляда с противника. Ворстаг остановился напротив соперника с совершенно спокойным видом, даже не озаботившись прикрыться щитом или встать в боевую стойку, подобающую такому сражению. Я плохо понимала, что он задумал и почему так себя ведет. Может быть, наёмничья хитрость? Он смотрелся расслабленным, ленивым, даже немного скучающим, тогда как Хейнрих всем видом источал ярость и ненависть, походя на зверя, готового разодрать своей жертве горло. Истинный охотник против хитреца, который только прикидывался неопасным.       Черная Стрела несколько раз стукнул топором по щиту и угрожающе зарычал, пытаясь устрашить соперника. Ворстаг остался непоколебим, оценивающе оглядел врага и чем-то в тот момент напомнил мне Эрандура. Такой же прищур, такое же сосредоточенное спокойное лицо. Я уж и забыла, что наёмник профессионал своего дела и топором владеет мастерски. Неужели Хейнрих просчитался, выбрав именно этот вид оружия?       Охотник принялся обходить соперника справа, рассчитывая нанести удар, но Ворстаг скользящим легким шагом отодвинулся влево, сохраняя расстояние и не позволяя подойти к себе слишком близко.       – Держит дистанцию, – чуть слышно пробормотал Эрандур. Я дернулась от испуга, но жрец продолжал сжимать мою руку, опасаясь, что сорвусь с места, если ситуация вдруг обернется не в нашу пользу. Хотя нет, не в пользу Ворстага.       Хейнрих, как и ожидалось, атаковал первым. Он бросился на Ворстага с воинственным кличем, и железо гулко стукнуло о сыромятину. Я ощутила, как от волнения стянуло затылок, и перехватило дыхание. Наёмник, конечно, успел прикрыться щитом, оттолкнуть от себя недруга, но охотник мастерски использовал брешь в защите врага, чтобы ударить своим щитом. Сталь зазвенела с гулким эхом, Ворстаг отскочил назад, пытаясь найти слабые места Хейнриха. Он всё ещё оценивал и присматривался, в то время как озверевшему охотнику надоело ждать, пока его повадки достаточно подробно изучат. Он снова кинулся в атаку, замахиваясь топором, и на сей раз Ворстаг просто увильнул в сторону, из-за чего Хейнрих пролетел вперед и едва не вышел за пределы круга, но, молниеносно развернувшись на месте, вновь ринулся в бой.       Наёмник прикрылся щитом как раз в тот момент, когда охотник обрушил на него град ударов.       – Это за мою жену! – рычал он разъяренным медведем, бешено колотя топором, а Ворстаг был вынужден уйти в глухую оборону и блокировать удар за ударом. Щит дрожал, и другу приходилось несладко.       Наёмник изловчился и, поймав момент между ударами, навалился на Хейнриха, оттолкнув его, но охотник, удержав равновесие, молниеносно развернулся, и следующий взмах просвистел возле лица Ворстага, заставляя его отойти и вновь уйти в оборону. Топор охотника обрушился на щит и расколол его пополам.       Я вздрогнула и вцепилась в Эрандура. Черные Стрелы поддерживающе закричали. Все кроме старца, который безмолвно наблюдал за боем со стороны и не выразил одобрения, когда Ворстаг отбросил половинки щита и остался уязвимым. Данмер крепче сжал мою руку, и в тот момент я готова была поклясться, что он не меньше меня переживает за исход боя.       Удар щитом по лицу наемника опрокинул его навзничь. Хейнрих занес топор для добивающего удара, но Ворстаг извернулся, лежа на земле, ударил противника под колено и ловко вскочил на ноги, пока тот падал.       Встать Хейнрих уже не успел. Наёмник встряхнулся, и его топор, описав дугу, опустился на макушку поднимающегося соперника. Женщины в ужасе закричали. Кольцо Черных Стрел сжалось вокруг поверженного Хейнриха и выплюнуло пошатывающегося победителя на волю. Живого, с разбитым лбом, но с оружием в руках. Наёмник встряхнулся, русые волосы, отливающие медью, рассыпались по плечам. Собственная кровь, стекающая на глаза, стала его боевой раскраской.       Я не обрадовалась произошедшему. Медленно перевела взгляд на молчаливого вождя Черных Стрел, только что потерявшего сына. Его лицо застыло в пугающе безразличном выражении. Плотно сомкнутые губы, пустой, устремленный во тьму взгляд. Но вдруг я уловила в свете костра странный блеск на его щеке. Единственную скупую слезу, выпавшую из уголка глаза и через мгновение сгинувшую в густой бороде.       – Что-то слишком просто!.. – выйдя сухим из воды, Ворстаг снова стал самим собой, и я не выдержала. Подошла и вместо исцеления отвесила ему звонкую пощечину.       – Какая же ты тварь! – процедила я, замахнулась, чтобы ударить снова, но оказавшийся за спиной Эрандур остановил мою руку.       – Не надо устраивать тут сцен. Все кончено, – умиротворяюще проговорил жрец.       – А мне что, надо было сдохнуть? – возмутился наёмник, потирая щеку. Пока я вырывалась из хватки Эрандура, данмер тихо, но сурово сказал другу:       – Проявить побольше уважения к сопернику. Твоя вина, что этот человек погиб, сражаясь за свою честь. Только твоя, и пусть нас рассудят боги, но то, что здесь произошло – несправедливо. Если бы на месте Нарри была Джулия, я бы…       – Убил меня? – Ворстаг пристально посмотрел жрецу в глаза, а я застыла на месте, покосившись на резко переменившегося в лице Эрандура. Иногда казалось, что он действительно носит жреческую маску, потому как сейчас я его испугалась. Будто эта привычная маска раскололась, явив того, кто прятался под ней все это время. Так, наверное, выглядел Казимир, дышащий кошмарами и превращающий жизнь своих жертв в бесконечную агонию. Пламя в глазах данмера стало обжигающе холодным, выражение надменным, а на губах заиграла легкая ухмылка, пугающая до дрожи.       Но Ворстаг это выдержал без страха, словно сталкивался с Казимиром не впервые.       – Я не говорил этого, – металлически холодно обронил жрец.       – Ворстаг… Эрандур… – тихонько я попыталась воззвать к рассудку двоих опьяненных ненавистью и кровью мужчин. – Успокойтесь.       – Дружище, я никогда и пальцем не трону Джулию, ты это знаешь. Что до тех, кто осмелится… Они поплатятся, если хоть один волос упадет с её головы, – такие слова от Ворстага было слышать приятно и непривычно одновременно. Все-таки хорошо, что он выжил. Мой ненастоящий старший брат…       Эрандур отпустил моё запястье, кивнул наёмнику, и они обменялись рукопожатиями. Образ даэдропоклонника рассеялся так же быстро, как и появился. Охотницы оплакивали убитого брата, а к нам подошел вождь, холодно взглянув на Ворстага.       – Ты победил, – произнес старец.       – Я хочу… извиниться, – Ворстаг протянул ему руку. – Джулия во всем была права, мне тогда не стоило этого делать, но… Я правда не знал, что у неё есть муж. Она спрятала кольцо. Если бы я знал, то ни за что бы…       – Месть свершилась, и больше её тень не висит над Черными Стрелами. Мы проводим сына в Охотничьи Угодья и исполним волю Хирсина.       – Вы… – выдохнула я, проглотив вставший в горле ком. – Вы все очень сильные люди. Я бы с ума сошла, если бы потеряла близкого человека.       – Хейнрих погиб в честном бою. Это не было ни изменой, ни подлым убийством. Твой друг показал, на что способен, и искупил свою вину... – размеренно говорил старец. – А что касается моего Хейнриха... он слишком любил эту красавицу и отказывался верить, что она его обманывает.       – Для нас есть вещи хуже смерти. Вечное заточение, вот что сведёт нас с ума, а смерть это лишь переход из нашего мира в Охотничьи Угодья Хирсина, – объяснила одна из женщин, утерев слезы.       «Мне тоже можно не бояться смерти, – внезапно подумала я. – Ведь если я служу даэдра, то попаду в один из их планов. Вот только в какой?»       Однако подобный исход всё равно не был бы настолько уж радостным событием. Казалось, что я не слишком сумасшедшая, чтобы отправляться в такие далёкие края, как царство Шеогората, но и не слишком жажду знаний, чтобы осесть в Апокрифе Хермеуса Моры. Хладную Гавань я, как пристанище души, даже не рассматривала, не говоря уже об остальных даэдрических планах.       Вскоре убитый мною олень стал поминальной трапезой. Хейнриха подготовили к погребению, обернув тело шкурами, и вытащили из пещеры. Я осталась внутри, уселась у костра и засыпала, измотавшись за ночь охоты, а ведь мне предстояла еще одна. Не нравилось, что вокруг меня в последние дни слишком много похорон. Сначала девочка из Фолкрита, теперь Хейнрих. Я не знала их близко, но все равно огорчалась скорбным стечением обстоятельств.       Ворстаг, как честный человек, отправился помогать Черным Стрелам с погребением, а Эрандур сидел рядом со мной, задумчиво глядя в пламя.       – Как тебя похитили? – вяло поинтересовалась я, чтобы разрушить тяжелое молчание.       – Сам почти не помню. Я отходил от оврага, когда ты нашла там мешок с одеждой, и вдруг стало темно. Следующее, что увидел – эта пещера и два оборотня, которые становятся людьми. Скорее всего, нас украли именно звери. Люди не смогли бы подкрасться так тихо. Я волновался и... боялся, что тебя уже съели, а нас с Ворстагом оставили на ужин, – рассказал жрец. – Но раз все так удачно сложилось, надо бы познакомиться с этими… м-м… необычными людьми.       – Даэдропоклонниками, ты хотел сказать?       – Это подразумевалось, – Эрандур вздохнул. – Ни к чему заострять внимание на очевидном.       В пещеру спустилась охотница и подошла ближе к костру. Её лицо покраснело и немного опухло от пролитых слез, но женщина держалась с непоколебимым достоинством.       – Мы прощаемся с Хейнрихом. Будет правильно, если вы тоже пойдете, – сказала она.       – Конечно, – я встала и потянулась, печально взглянув на женщину. Вдруг поняла, что не знаю имен тех, с кем мне предстоит вновь идти на охоту. – А как тебя зовут?       – Шонна.       – Очень приятно, хоть и обстоятельства… – я начала говорить, но фразу не закончила. Чего лишний раз бередить и без того открытую рану?       Шонна молча направилась к выходу из пещеры. Я поплелась за ней, давя то и дело подступающую к горлу зевоту. И все же, перед охотой нужно хорошенько выспаться, иначе шанса против зверя не будет даже с такой стаей, как Черные Стрелы.       Мы не успели дойти до выхода, как меня одолело любопытство.       – Шонна, а вы все оборотни?       – Не все. Только те, кто добровольно принял Дар Крови.       – А ты?       – Да, как мой брат Харас и отец, но моя сестра Йолла и братья Хеймнир и Бьорик – нет.       – А Хейнрих тоже не был оборотнем, раз выбрал жизнь в городе? – не отставала я, а жрец начал одергивать меня за рукав, слушая неуместные вопросы.       – Да, он отказался от Дара, когда ему был предложен выбор, – Шонну моя бестактность ничуть не волновала, или она просто не подавала вида. – Мы все свободны в своих решениях, пусть даже и следуем за отцом и Хирсином.       – А почему не все выбирают Дар? Ведь он делает таким сильным…       – Дар не только сила. У него есть своя цена. Только сильнейшие духом могут полностью контролировать превращения. Тем, кто не готов отдаться вечной охоте, лучше не ступать на этот путь.       Неподалеку от валуна в подлеске выросла каменная насыпь могилы Хейнриха. Возле неё, опустив головы, стояли Черные Стрелы. Все как один молчали. Ворстаг переминался с ноги на ногу, словно ему неуютно находиться среди людей, которые по его вине лишились родича. И я прекрасно его понимала, чувствовала и себя виноватой, из-за того что притащила тогда наёмника в Фолкрит и не стала препятствовать его случайной связи. Кто знает, вдруг у меня бы получилось удержать его?       А теперь, к чему эти мысли, когда тело храброго охотника, пусть и поклоняющегося даэдра, покоится под камнями? Рядом с насыпью положили оружие – топор, щит и охотничий лук. Когда мы все собрались вместе и обступили могилу, предводитель поднял голову и посмотрел на меня в упор. Его взгляд пробирал до дрожи, но я смогла выдержать и не отвернулась, принимая его вызов.       – Веди нас, Джулия Октавия, – произнес старец. – Я – Харальд Черная Стрела, отец клана, клянусь, что мы вместе исполним волю Хирсина.       Я набрала в грудь побольше воздуха. Надо было выдать что-то громкое, красноречивое, чтобы клан действительно хотел за мной последовать. Ведь, если я когда-нибудь стану архимагом, мне придется произносить речи на Совете и, упаси Шеогорат, еще и перед неофитами!       – Я ценю вашу помощь. Мы отправляемся в Грот Утопленника. Хирсин сказал, что наша добыча скрывается там! И…– осеклась, посмотрела на Эрандура, Ворстага и обвела глазами охотников. – Вы знаете, где это?

***

      Этой ночью вновь сбежал из плена облаков полный кровавый Массер. Это была ночь охоты. Мы шли по горным тропам, сквозь лес, раскинувшийся на склонах, и, преодолев перевал, выбрались к просторам владения Вайтран. Глубокая темная ночь пахла кровью жертвы, и в моем сердце клокотал азарт преследования. Не знаю, чувствовали ли мои спутники то же, что и я, но в прохладном воздухе зависло что-то мистически жуткое, звучащее как слегка задетая струна лютни.       Ведущий нас Харальд остановился и поднял руку, втянул носом прохладный воздух и прислушался к дыханию ветра.       – Мы уже близко – я чую его страх... – глубокий голос старца резонировал с моими ощущениями, подталкивал к действию.       Я тоже пошмыгала носом, в надежде уловить этот же самый страх, но поймала на себе только недоуменные взгляды наёмника и жреца. Ворстаг скептически хмыкнул. Нашлась, мол, волчица.       Харальд вывел нас к расщелине, разрывающей надвое серую скалу, словно ткань. Треугольный вытянутый лаз зиял непроглядной чернотой. Протяжный волчий вой, летящий из мглы, сулил опасность и охоту, будоража кровь с новой силой. Мы шли сюда целый день и добрались только к поздней ночи, но я нисколько не чувствовала усталости. Жажда загнать добычу придавала мне сил идти.       – Это то самое место? – шепотом спросила я у предводителя Черных Стрел.       – Да, это оно. Не будем терять времени, – сурово отозвался он. – Действовать придется быстро.       Я пошла рядом с Харальдом. Возле огромного, дико выглядящего вождя было немного не по себе, уж слишком жалко я смотрелась на его фоне. Хотелось бы соответствовать статусу избранной Хирсином спутницы предводителя клана, но не удавалось из-за закрадывающихся в голову сомнений. Маловато у меня опыта в таких делах.       – Да уж, чем быстрее разделаемся, тем лучше, – не удержался от комментария Ворстаг, старающийся ступать как можно тише, но все равно лязгающий сталью при ходьбе. Эрандур, несмотря на громоздкую броню, двигался почти бесшумно. Йолла и её братья, обогнав нас, убежали далеко вперед сквозь расщелину.       Я ожидала увидеть пещеру наподобие той, где жили Черные Стрелы, но в глаза ударил неестественно яркий свет Массера, который алым пятном сверкал над горой. А в центре Грота Утопленника раскинулся густой хвойный лес. В ноздри тут же ударил запах крови. Йолла с братьями бродили по разрушенному лагерю. Растерзанные, обезображенные тела других охотников валялись вокруг перевернутых палаток и растоптанного костра.       – Что тут случилось? – Эрандур подошел к привалившемуся к пню каджиту в железной броне. Серый кошколюд оказался еще жив. Он угасающим взором посмотрел на жреца, захрипел и потерял сознание. Я приблизилась к каджиту, увидев под ним окровавленную траву. Исцелять его было уже поздно – он только что испустил последний вздох. Кот держал руку на уровне живота, где под железным нагрудником, из рваной раны выпали его внутренние органы.       – Шоровы яйца… – выдохнул Ворстаг, оглядывая раскиданные трупы. – Ну, мы и влипли…       – И значит, мы теперь ищем зверя, а не голого мужика, – проворчала я, обводя глазами лес. От такого густого запаха крови голова кружилась, а подкашивающиеся ноги мечтали унести меня прочь из этого места. И куда только подевался весь мой азарт?       – Все мертвы! – крикнул Харас.       – Он там, наверху! – взбудоражено проговорила Йолла, прицеливаясь. Я подняла взгляд, увидев на фоне луны пугающий до мурашек звериный силуэт. Косматое чудовище на двух ногах, вскинуло волчью голову и оглушительно взвыло, разрывая на миг повисшую тишину.       Он уже вкусил крови. Обезумевший оборотень повернулся к нам и оскалил огромные клыки. Золотые глаза его зловеще блеснули во мраке и он, оттолкнувшись лапами, спрыгнул вниз, прямо на нас, не страшась смерти и запаха стали, который мы с собой принесли. Вервольфа пьянило безумие вечной охоты, бесконтрольное яростное состояние, полностью охватившее его.       Харас не успел принять облик зверя, только скинул с плеч колчан, как бешеная тварь одним махом сбила его с ног и принялась рвать в клочья мощными когтями. Йолла тут же выпустила в монстра стрелу, надеясь спасти брата. Но впившийся в спину наконечник ничуть не навредил озверевшему Синдингу. Первым на помощь Харасу пришел Ворстаг, огревший оборотня топором по голове. Чудовище кинулось на наёмника, навалилось сверху и вдавило в траву. Когти лязгнули о броню, сдирая с норда наплечники вместе с поддоспешником и кожей. Я заорала от ужаса, призвала целительные чары, но ловко подпрыгнувший к монстру Эрандур почти по рукоять всадил в его бок эбонитовый меч.       Синдинг взвыл от боли, махнул лапами и отбросил жреца в тяжеленной броне в сторону как пушинку. Данмер откатился в пруд, и следующей целью на пути у оборотня оказалась я.       Он лапой вырвал из бока меч, повернул ко мне клыкастую морду и взвыл так громко, что загудело в ушах. Кровь лилась из раны зверя, но лишь сильнее злила его. Сияющие яростью глазищи впивались в меня, чувствуя, как в моем бешено колотящемся сердце ужас разгорается подобно лесному пожару. Но я не двинулась с места, а Черные Стрелы, палящие в чудовище из луков, ни с того ни с сего побросали оружие и разбежались кто куда. Я отчаянно выдернула из ножен Сияние Рассвета и выставила меч перед собой, держа обеими руками.       На помощь подоспел обратившийся Харальд. Я сразу поняла, что это он. Шерсть старого вервольфа серебрилась, словно покрытая инеем. Вожак сбил Синдинга с ног и рычащие и рвущие друг друга на части оборотни покатились в сторону пруда, куда улетел Эрандур. Пришедший в себя данмер едва успел выбраться из воды и отскочить от ревущих взбешенных зверей, на ходу подобрав клинок. Я, заметив краем глаза, что жрец в порядке, кинулась к Ворстагу. Йолла с уцелевшими братьями попрятались по углам пещеры, Шонна в обличье черного зверя спешила на подмогу отцу, обходя дерущихся зверей вдоль зарослей.       Харас уже превратился в кровавое месиво. Даже его лицо оказалось обезображено когтями, но Ворстаг выжил. Конечно, некоторое время ему не удастся крепко держать топор и уж тем более сражаться. Покореженные стальные наплечники были оторваны вместе с рукавами, мускулы разодраны в лоскуты. На нагруднике Ворстага красовались четыре поперечные полосы – металл был разрезан как бумага. Кровь наёмника сделала траву красной под цвет Массера, а я наспех, косясь на беснующихся зверей, призвала исцеление.       – Идиот, – шипела я. – Какой же ты идиот!       – Прости, – жмурясь от боли, наёмник еще пытался улыбаться мне. Его лицо вновь оказалось перепачкано кровью, но раны заживали хорошо. Только зарубцеваться нормально не успели, поскольку я утратила концентрацию, услышав душераздирающий рев и визг.       Синдинг вырвал зубами клок шерсти и мяса Харальда, но Шонна вцепилась в загривок противника и мотала головой, будто хотела выгрызть его позвоночник. Израненный, истекающий кровью Синдинг скинул её с себя и, перекатившись через голову, кинулся по тропе прочь, исчезая в густых зарослях.       – Проклятье! – я вскочила на ноги, помогла Ворстагу встать. Данмер, шатаясь, подошел к нам. Жрец выглядел потерянным, сбитым с толку и время от времени потряхивал головой, будто отгонял от себя морок. Я не сразу увидела, что его короткие пепельные волосы на затылке почернели от крови. Когда оборотень его отшвырнул, Эрандур ударился головой.       Преодолевшие страх Черные Стрелы вновь собрались воедино.       – Отец! За ним! Он побежал наверх! – раздался возглас пришедшей в себя Йоллы. И тут же за её голосом прозвучал суровый воинственный клич. Кричали не наши. Я рывком обернулась – в Грот Утопленника ворвался целый отряд охотников. Вооруженные добротными луками, стрелами и клинками, они сами выглядели, как опьяненные кровью звери. Они не стали разбираться, кто свой, а кто чужой – ливень из стрел тут же обрушился на раненого Харальда и его дочь.       Черные Стрелы такого обращения терпеть не стали и кинулись на обидчиков. Дети Харальда позабыли про Синдинга и бросились на защиту отца и сестры.       И нас против оборотня осталось трое – я, оглушенный Эрандур и раненый Ворстаг.       – Уходим! – жрец повлек меня по тропе в том направлении, где недавно скрылся оборотень. За спиной разверзлась очередная кровавая баталия, на которую мне не хотелось смотреть. Наёмник подобрал топор, но вряд ли смог бы им махать, и мы поспешили удалиться от бессмысленной битвы.       Убегая, я споткнулась о растерзанное тело Хараса и поморщилась.       – Что это за охотники? Почему они атаковали? – я вертела головой и то и дело оборачивалась назад, не видя ничего кроме мельтешения за зарослями.       – Не знаю и знать не хочу, – буркнул жрец.       – Мало удовольствия превращаться в рубленую котлету, – поддержал друга Ворстаг.       – Стой, я тебя еще полечу, – я снова принялась творить чары. Золотистое свечение с ладоней окутывало израненные, покрытые глубокими бороздами от когтей, руки наёмника. От воздействия магии раны затягивались, превращались в белые толстые шрамы, тянущиеся от плеч почти до запястий.       Тропа пошла резко вверх и превратилась в ступени. На самом верху темнели обломки старого форта. Возможно, когда-то давно он стоял на горе, но провалился вниз вместе с частью породы.       – Там какие-то развалины, – сообщила я, указав на обломки стены мечом.       – Спорим, чудовище там, – Ворстаг приостановился и с опаской взглянул назад. – Вы как хотите, но для меня это гиблое дело. Сейчас я не помощник, а только обуза.       – Нет уж, ты будешь его отвлекать. Так что, ты не обуза, а приманка! – рассудила я.       – Это дельная мысль, – согласился Эрандур, коварно сверкнув рубиновыми глазами.       – Мы так не договаривались! – возмутился наёмник, но я подтолкнула его вперед.       – Давай, топай наверх. Должна же быть от тебя какая-то польза!       – Надеюсь, ты так шутишь, чокнутая… – ему пришлось идти, потому как назад дороги не было, а со стороны разрушенного лагеря всё ещё раздавался оглушительный вой и крики умирающих людей. Я надеялась, что Черные Стрелы победят, им и так сегодня досталось.       Оплетенная мхом стена древней башни оказалась проломлена сбоку. Брешь в стене впустила нас в небольшую квадратную комнатку – единственное уцелевшее помещение форта. Крыша давно обвалились, и на полу в проросшей сквозь глыбы траве бугрились влажной чернотой неровные расколотые валуны. Противоположная стена тоже частично осыпалась, и через неё был виден лес.       Ворстаг вошел первым, осмотрелся, вытянул руки с топором, но оборотня здесь не было.       – Уже давно вниз смылся… – подытожил наёмник. – Я б на его месте, при таком раскладе, затаился бы в кустах и не шевелился.       Я опустила меч, оглядываясь. В алом ровном свете Массера, в тенях среди полога мха взгляд выхватил слабое движение.       – Он здесь, – сталью зазвенел голос данмера.       Он действительно был здесь. Синдинг, но не зверь, а человек. Раненый, трясущийся и одетый лишь в кровавые разводы. Сжавшись в комок за валуном, он держался руками за голову, и лунный луч заставлял поблескивать серебряное кольцо на его указательном пальце. Светлые волосы, едва достающие плеч, потемнели от грязи. Его раны кровоточили. Сомнений не было – чудовище здесь, обессиленное, нагое и беззащитное.       И все же меч я не опустила.       – Где я? Что я наделал? Что я наделал? ЧТО?! О боги… Что я наделал? – бредил Синдинг, глядя пустыми глазами на камень перед собой.       – Эй! – Ворстаг окликнул его, и убийца вскинул голову. – Ты что ли, оборотень?       Синдинг смотрел на нас и хлопал округлившимися голубыми глазами, не понимая, кто же мы такие.       – Оборотень? Я?       Издали, со стороны разрушенного лагеря раздался победоносный вой Харальда. Не знаю, как именно я поняла, что это он, но на сердце сразу стало спокойнее. Синдинг, услышав этот вой, закрыл голову руками и вновь мой взгляд прилип к серебряному кольцу.       «…охотница, принеси мне кольцо с его трупа…»       – Надо с ним что-то делать… – поторопил меня Ворстаг. – А то, глядишь, он снова обратится.       Я колебалась, потом перевела взгляд на Эрандура, но и жрец Мары не думал меня останавливать от холодной расправы над беззащитным человеком.       – Он проклят и продолжит убивать, когда зверь вновь возьмет верх. Подумай, скольких ты спасешь, отправив его к Хирсину.       – Но сейчас он…. Такой… безобидный. Вдруг есть другой способ покончить с этим? – во мне дернулась жалость к чудовищу, отдавшему душу даэдра. Вот уж не думала, что когда передо мной вновь встанет выбор сохранить жизнь или убить, я замешкаюсь. Тогда, в Маркарте, я тоже занесла нож, чтобы истязать безоружного. Хотя суть его та же – убийца, монстр. Но Синдинг лично мне ничего плохого не сделал, и убитых им людей я не знала. Я бы не так колебалась, будь на нём хотя бы трусы, но он походил на огромного обезумевшего от страха ребенка, до жути несчастного и потерянного.       – Это не тот случай, Джулия, – у жреца, как обычно, нашлись свои нормы морали для этого вопроса. – Ты даруешь ему выход, которого он сам не смог найти.       – А если ты этого не сделаешь, то сделаю я, – не утерпел наёмник. – А если ты вдруг меня остановишь, то сюда прибежит Харальд и оторвет этому убийце башку. Поэтому или бей, или опусти оружие и пошли отсюда.       Одним порывистым движением я ударила его в горло. Синдинг засипел, из его рта полилась кровь. Но в последний миг его взгляд вдруг успокоился, в глазах не осталось места для боли и безумия. Я вогнала острие клинка поглубже в его шею.       Когда убийца перестал дергаться, я сняла кольцо с его пальца, и на месте убитого возник призрак. Он казался проявившимся из стены, бледно-алый, как рассеянный свет Массера над головой.       «Это была славная охота! Возьми это кольцо, и ты больше никогда не станешь ничьей добычей», – прозвучал голос извне.       Луну заслонили тяжелые облака, лента красного света обратилась в ниточку последнего оставшегося лучика, отразившегося бликом на кольце, лежащем на моей ладони.       В наставшей тьме раздались еле слышные шаги. Сквозь брешь прошла Йолла с луком наготове. Она заметила мертвого Синдинга, опустила оружие и довольно кивнула, но сразу сделалась мрачной и серьезной.       – Джулия, отцу нужна помощь, он ранен.       Я убрала кольцо в кошель и поспешила вниз вместе с девушкой. Услышала только, как Эрандур тихонько сказал Ворстагу:       – Дай-ка мне топор. За кое-чью голову назначена награда.       Наёмник довольно присвистнул.