***
Дом встречал нас шумом и голосами, доносящимися из-за забора. Похоже, пока нас не было, оставшиеся здесь неплохо проводили время. – Вот. Молодец! Вот так держи лук и стреляй в мишень! – наставляла кого-то Райя. – Ногу немного назад, плечи выпрями, локоть отвел назад и отпускай! Я спешилась, взяла Мглистого под уздцы и довела до частокола, ожидая увидеть, как наёмница обучает стрельбе Алисана, но учеником оказался Эйрин, выпустивший стрелу в надетый на кол мешок с сеном. Мальчик и Брелина стояли рядом, с интересом наблюдая за происходящим. Над костром в котелке что-то варилось. Очень вкусно пахло мясом и луком. – А вот и мы! – наёмник радостно ворвался на территорию нашей земли, чуть ли не втаскивая свою клячу в ворота. На нас тут же уставились четыре пары удивленных глаз, и Райя вдруг засмеялась. – Ну что, вы мне все проспорили! Я же говорила, некроманты всегда возвращаются домой! Гоните по десятке! Эйрин опустил лук, а Алисан сорвался с места и кинулся ко мне с криком: – Мама! Я растерялась, когда он уткнулся мне в живот, оцепенела и неуверенно положила ладонь на его жесткие кудряшки. – Алисан, мы же договорились, что ты не будешь меня так называть. – Да я помню. Прости. Но я правда боялся, что вы не вернетесь, – признался мальчик, смущенно разжимая объятия и отходя в сторону. – Что ты как маленький! – Ворстаг протянул ему ручищу. – Чуть что сразу к мамке. Стрелять учился? – Ага, – горделиво кивнул Алисан, принимая рукопожатие наёмника. – Еще магии немножко. – Магии? – Эрандур пристально посмотрел на серьезную Брелину, которая не слишком разделяла всеобщую радость от нашего возвращения. И вряд ли ей было жалко проигранной десятки. Данмерка проигнорировала вопрос жреца, подошла, сжав губы в линию, и поинтересовалась: – Где вы были, и что произошло? Я привязала Мглистого к коновязи и поглядела на её недовольное, обеспокоенное лицо. – С оборотнем покончено, – ответил Эрандур. – Можно больше не опасаться его появления. – Так и знала, что они все сделают… В прошлый раз Темное Братство под корень извели, а теперь еще и зверюгу, – с гордостью за нас высказала Райя. Редгардка лучезарно улыбалась мне, а я хоть и смертельно устала, а моих мечтаний хватало только на ароматную похлебку и крепкий сон в обнимку с Эрандуром, но все же про свои обязательства не забыла. – Пошли в дом. Разговор есть, – с непривычной серьезностью произнесла я, вызвав всеобщую настороженность. – Алисан, ты останешься здесь. – Джулия Октавия, да тебя не узнать, – поделилась впечатлениями Райя. – Эрандур, Ворстаг, вы с нами… – Вчетвером все-таки, – крякнул в кулак наёмник, думая, наверное, что его никто не поймет. – А я могу узнать, в чем дело? – заинтересовался Эйрин. – Потом тебе Райя все расскажет, но надо обсудить с ней кое-что наедине, – отмахнулась я, заходя в дом, что парню явно пришлось не по душе. Приятная прохлада тут же окружила меня, но всё равно ощущения от возвращения в свою собственность были какие-то необычные. Часть меня до сих пор отказывалась верить в это. Мы прошли на кухню и остановились возле пустого обеденного стола. Я сразу села и облокотилась на столешницу. Райя отодвинула стул и уселась напротив, слева от меня разместился Эрандур, а наёмник непринужденно бродил по залу и осматривал стены. – Есть работа? – догадалась Райя. – Есть. Слышала про Лабиринтиан? Мы отправляемся туда за артефактом и решили предложить тебе поехать с нами. Сокровища обеспечены, – пообещала я, но редгардка скептически скривилась. – Отказывалась много раз и откажусь снова. Ребенок и брюхатая с тобой явно не поедут туда. И ты решила, что Эйрин за ними присмотрит? – Мы на это надеялись, – с явным недовольством высказал Эрандур, скрестив руки на груди. – Мальчишку ты славного подобрала, из него может выйти толк. Да эта баба серомордая, – Райя покосилась на жреца. – Не принимай на свой счет… Она, в общем, довольно странная, как по мне. – И что в ней странного? – усмехнулась я. Ворстаг остановился и прислушался к разговору. – Да почти все время молчит, жрет мало. Оленина моя ей жесткая. Фазанятина пресная. Брюхо ей не на пользу явно. И ты действительно хочешь предоставить самим себе криворукого Эйрина, ребенка и болезную эльфийку? – Райя никогда за словом в карман не лезла, но мне стало неприятно и обидно за всех. – Она может за себя постоять. Как и Эйрин… – пожала я плечами, стараясь не показывать эмоций. – То-то я и смотрю. Мечом он неплохо машет, но лучше все ж ему болтать с торговцами, чем защищать землю, которая, к тому же, ему не принадлежит. Чего у вас там было с той нордкой, мне не интересно. Но если все так плохо закончилось, значит, не доглядели, – продолжала резать по живому наёмница. – Джулия, оставь эти мысли, – посоветовал данмер. – Райя права. Она лучше всех позаботится о доме. А сокровищ мы постараемся достать побольше, чтобы хватило на всех. Я нервно побарабанила ногтями по столешнице, размышляя. Лабининтиан место крайне опасное. Бессмертного даэдра с нами больше нет, поэтому отряд хороших воинов мог бы облегчить стоящую задачу, но брать кого попало нельзя. Это должны быть люди, в которых я полностью уверена. Но на Райе список этих людей, к сожалению, заканчивался. И при этом не было уверенности, что обыскать какой-то лабиринт и забрать оттуда легендарную диадему и вернуться втроем будет очень легко. Ведь этот третий сейчас стоял и неприятно скалился насмешливой улыбкой, словно ему все равно, что будет дальше. Словно он сбежит, если запахнет жареным. Ворстаг же сам сказал, что ему пора возвращаться в Данстар. – Вот Эрандур дело говорит, – поддержала жреца Райя. – А то как бы не случилось все потерять, пока ищите приключений на свои задницы. Даже если вам по каким-то причинам не удастся заработать гору золота, вы всегда сможете вернуться сюда, но что будет, если вы вернетесь, а дом захвачен мародерами? Ты, Джулия, думаешь, таких мало в лесах? – Думаю, их хватает. – Да на соседней заставе новая шайка окопалась. Если бы мы не дежурили, если бы не мои скимитары, давно бы уже они жили тут припеваючи. Надо бы еще пару собак завести для охраны. – Спорить не буду, терять все никому не хочется, – согласилась я, посмотрев на улыбнувшегося Эрандура. – Тогда осталось решить, как мы доберемся. – Короткой дорогой, – спокойно сказал данмер. – Какой? Той самой? – я догадалась, о чем речь. – Да. – Вы что, сразу уедете? – Райя притворно обиделась и встала из-за стола. – Нет уж, отдохните немного, похлебка из крольчатины скоро доварится. Специально же кролика поймала для нашей беременной! Я проводила уходящую редгардку взглядом и довольно улыбнулась своим мыслям. Ни столько похлебка радовала, сколько ощущение, что у меня наконец-то появилась семья. Настоящая большая и дружная, которая не пытается разорвать меня на части в угоду своим интересам и стремлениям, которая не осуждает, а просто любит за то, что я есть. – Когда выдвигаемся? – спросил Ворстаг, нависнув надо мной. – Как срочно тебе нужно стать архимагом? – Знаешь, – я откинулась на спинку стула и протянула руку Эрандуру. – Это все может подождать. Я смертельно устала за последние дни и хочу еще немного отдохнуть. И коням тоже надо набраться сил перед дорогой. Жрец взял меня за руку, а наёмник еще шире залыбился, глядя на нас. – Вы такие милые, аж завидно, – пробубнил он, уходя вслед за Райей. – Пойду, пожру чего-нибудь, а вы тут… ну, вы и сами знаете… И мы с Эрандуром остались одни. Я тут же перелезла со своего стула на колени данмера, и наши губы встретились в нежном поцелуе. Крепкие руки жреца обвили мою талию, привлекая к нему еще ближе. Мешал только этот дурацкий эбонитовый доспех, но только в этот момент, в секунду нашей с ним близости, я действительно почувствовала, что наконец-то вернулась домой.***
Отдых, как и все хорошее, имеет неприятное свойство слишком быстро заканчиваться. И через три дня, двадцать седьмого числа месяца Высокого Солнца, мы с Ворстагом и Эрандуром распрощались с нашей «семьей» и тронулись в путь. Алисан умолял привезти ему шлем драугра или меч, или хоть что-нибудь, если найдем. Мальчишку не пугало даже возможное проклятье, поэтому пришлось пообещать это, но только если убедимся, что находка не зачарованная. Рано ещё ему носить такие магические штуковины. А Брелина сообщила, что Алисану вряд ли удастся когда-нибудь стать магом – особого дара нет, и родился мальчишка под знаком Коня, что могло ему помочь стать стремительным, яростным воином. Выложенная крупными камнями дорога стелилась под копыта лошадей, над Белой Рекой нависали горы и в облачном тумане проступали арки Ветреного Пика, которого когда-то боялся Хадвар. Вспоминая, как мы с ним бежали из Хелгена, и как я собрала по дороге весь чертополох с горноцветом, не могла перестать улыбаться. Ворстагу, конечно, было интересно, с чего это я, перед таким важным делом, свечусь от счастья и не связано ли это с тем, что Эрандур молодец? Лучше бы он молчал, потому что улыбка сразу угасла. Да ещё впереди показались стены Ривервуда, наглухо закрытые ворота деревни, и воспоминания свернули в менее приятное русло. Чертополоха, горноцвета и синих бабочек над бутонами было пруд пруди, но настроения на сбор ингредиентов пока не появилось. Да, когда-нибудь я открою лавку с зельями… Или нет, я все же стану архимагом? Архимагом-алхимиком? Кажется, история Гильдии магов знавала такие примеры. Но разве архимаги торгуют зельями? – Джулия, не хмурься. Это всего лишь Ривервуд, – подбодрил меня жрец. – Всего лишь… – кисло протянула я. – Отправная точка всех моих несчастий. – Только несчастий? – Ворстаг повернулся ко мне с похожим кислым видом. То ли передразнивал, то ли волновался из-за грядущего приключения. – В большинстве своем. Ну, еще там была одна песня. – О нет, – Эрандур отвернулся, уставившись на реку. – Какая такая песня? – Ворстаг тут же заметно оживился и заерзал в седле. Теперь, он ехал налегке, в свободной серой рубахе. От брони остались только поножи и сапоги. Покореженные когтями оборотня нагрудник и перчатки оставили Эйрину, чтобы попробовал продать хоть за пару десятков монет. – Песня, которую мне спел Эрандур, – смущенно призналась я и запела. – Иллюзорна мгла искрами тепла и проблеском… э-э… света… В печи… какой-то…м-м… зола? Да, зола. В траур тобой одета! – Песни это не твоё, – поморщился от моего фальшивого исполнения наёмник. Данмер промолчал, явно сдерживаясь. – Да я слышала её всего один раз. И хотелось бы еще разок. А то все слова уже из головы повыскакивали! – я требовательно уставилась на Эрандура. – Он еще и песни сочиняет? – удивился Ворстаг. – Да, я тоже не знала. Ну, хотя, знала вообще-то, он же мне рассказывал. – О, Мара… – простонал жрец. – Хватит ворошить прошлое. Петь я не буду. – Ладно. Как говаривал один мой знакомый: «Не умеешь петь, не пей», – обиделся Ворстаг, шутливо глядя на меня. – Кстати, в Ривервуде будем останавливаться? – Нет! – в один голос ответили мы с Эрандуром. – Какое у вас взаимопонимание, – оценил наёмник, покивав. – Тогда поскорее до Вайтрана? А завтра в путь к цели, так? – Именно! – поддержала идею я с улыбкой. – Тогда придется ехать чуть быстрее, – Эрандур тихонько пнул Стрелу пятками, и лошадь перешла на легкую рысь. Когда стражи Ривервуда открыли нам ворота, мы промчались по главной улице, не замедляясь. Только Алвору пришлось крикнуть, что очень торопимся, а то, учитывая гостеприимность кузнеца, придется у него ночевать, если остановимся. Только мне этих ночевок в этой треклятой милой деревушке хватило с лихвой на всю оставшуюся жизнь, и я благодарила Шеогората за то, что у меня есть Мглистый. Ваббаджек был прикреплен к седлу, и на меня смотрела его радостная сторона. Кажется, путь избран верно, погодка отличная, настрой боевой, даже почти архимажий. Что может в Вайтране пойти не так, если даже Утгерд про меня забыла? Дорога стремилась через мост, поднималась на холмы, вилась у подножия горы. На лошади столь извилистый путь преодолевать было куда легче, чем пешком или на повозке, а прячущиеся кое-где воришки опасались бросаться под копыта к вооруженным путешественникам. Сквозь покачивающиеся на ветру кроны облепивших склоны деревьев, мелькали падающие на лицо теплые солнечные лучи. Справа гремели пороги Белой Реки, течение которой здесь было особенно яростным. – Что-то тут не так, – втянув носом, вдруг произнес Эрандур. – Что? – встрепенулась я и тоже принюхалась. Пахло странно. Не лесом. Дым. Когда лес немного поредел, мы остановили коней на склоне, с которого открывался вид на Вайтран. Осажденный синим морем плащей Братьев Бури город горел. У стен бились две армии, но красные флаги имперцев с такого расстояния были почти неразличимы. Шатры и палатки сплошь усыпали еще недавно засеянные фермы. На дороге и вытоптанных полях разместились катапульты, с чаш которых то и дело в небо взмывали обмотанные промасленной тканью, горящие камни. Пылали мельницы, дома, конюшня, медоварня. Наш путь преградил огромный вражеский лагерь, огороженный кольями с отрубленными головами имперских солдат. И сквозь всё это безумие, издали, почти неразличимый за шумом реки, летел гулкий мерный бой барабанов войны.