Иллюзорна мгла. Часть третья. Эндшпиль

      Пир в Драконьем Пределе закончился, и все резко стихло. Из-за двери не раздавалось ни шороха, но звенящая тишина не давала мне уснуть.       «Это же очевидно…»       Пот лился со лба, комнатка тесная, душная. Стены будто сжимались вокруг, а треклятый лунный луч, словно прицеливаясь, бил в глаза. В животе ворочалось что-то неприятное, тяжелое, давящее.       «Как ты могла так ошибиться…»       Кровать промокла от пота. Я ворочалась с боку на бок, пытаясь лечь поудобнее. То сбрасывала с себя покрывало, то вновь заползала под него, но ничего не помогало.       «Он, опекает тебя… заботливый папаша… жалеет, как неразумную девчушку… Это выглядит… мерзко».       Я села на кровати, схватившись за голову. Камни стен перешептывались друг с другом, ночь ярким лунным глазом подглядывала за мной – всё вокруг ополчилось на меня. К горлу подкатила тошнота.       «Какое будущее ждет тебя с ним? Свадьба? Дети? Ты знаешь, что этого не будет. Он пожалел сиротку Алисана, и что? Думаешь, вы станете семьей? Никогда!»       Я вскочила с кровати и заметалась по комнате. Глаза жгло от слез, которые никак не получалось выплакать. Хотелось кричать, биться о стены, но боялась разбудить Эрандура. Что это за пытка?       «Может, он тому причина? Не хочет тебя, не любит. Ты всего лишь маленькая игрушка в его руках. Сколько их было до тебя? А сколько ещё будет? Он дергает ниточки, направляет тебя, а ты слепо идешь в бездну… Беги! Беги, пока не стало слишком поздно».       Я вернулась на кровать, посмотрела на мирно спящего Эрандура. Что со мной такое? Я же так устала. Что за мысли в моей голове? Откуда? Так страшно, горько… одиноко. Хотя я не одна, точно знаю, что не одна. А пустота пожирала изнутри, обида кипела в сердце. И я решилась…       «Осторожнее. Вдруг он разозлится?»       – Эрандур, – я толкнула данмера в плечо. Он тут же проснулся. В темноте загорелись искорки рубиновых глаз.       – В чем дело? – жрец сразу сел, обеспокоенно на меня глядя.       «Неужели не видишь эту жалость? Не чувствуешь?»       – Я не могу заснуть, – призналась ему, внимательно вглядываясь в усталое заспанное лицо со следом от подушки на щеке.       – Ты просто переела. Или слишком много выпила, – решил данмер. – Посиди, почитай расчеты зелий, сразу уснешь.       «Совсем ты ему безразлична…»       – Может, мы… ну… займемся любовью? – с невинной улыбкой предложила я. Тонкие брови данмера взлетели на лоб.       – Прямо сейчас?       «Это было очевидно. Он тебя не хочет. Ты ему не нужна».       – Да, – вопреки сумбурным мыслям, кружащимся в голове как вороны над падалью, я утвердительно кивнула.       Эрандур медленно притянул меня к себе, нежно поцеловал. Я чувствовала его дыхание и прикосновения, чуть дрожала, когда рука его спускалась ниже по животу. Трепещущее предвкушение вдруг схлынуло, пальцы погрузились в меня, но вместо ожидаемого удовольствия, мне стало неприятно. Поцелуй разорвался с придыханием, я открыла глаза и столкнулась со сверкающим взглядом.       – А ты совсем этого не хочешь, – прошептал жрец, прильнув губами к моей шее. – Расслабься…       «А может, ты просто недостаточно хороша?»       Я сделала все наоборот. Напряглась и съежилась, как девственница в первую брачную ночь. Приоткрыла глаз и в него ударил лунный луч, заставив зажмуриться. Все мысли обратились к Массеру, насылая на огромную луну все страшнейшие проклятия. И вместо того, чтобы просто поддаться удовольствию, на которое я сама напросилась, лежала бревном и ждала, пока наступит счастье. Наверное, Ворстаг был насчет меня прав. Спригган – он по сути своей деревяшка.       Эрандур тоже это чувствовал. Я была уверена, что моё оцепенение от него не ускользнуло. Хотелось попросить его, чтобы прекратил, но не могла же я так противоречить себе. Это на меня не похоже.       «Унижайся. Умоляй».       Я снова встрепенулась, помотала головой, встретилась взглядом с лунным светом.       – Проклятье… – простонала я, и это явно не то слово, которого ждет мужчина, увлеченный своей любовницей.       – Я что-то не так делаю? – Эрандур убрал руку. – В прошлый раз тебе так нравилось.       – Ты… нет. Это я. Это дело во мне, – я высвободилась из его объятий, спрыгнула с кровати и повернулась к данмеру, лежащему на боку в полной готовности доставлять мне удовольствие. – Мне нужно было убедиться, что я желанна. Что тебе не все равно.       – И поэтому… – Эрандур медленно растягивал слова, – ты сказала, что хочешь заняться любовью, хотя на самом деле не хотела, а просто убеждалась в моем к тебе отношении?       – Да. Это глупо. Я не знаю, что на меня нашло. Ведь я никогда не сомневалась, – я вернулась к нему. – Это бессонница. В голову лезет всякая дурь… Эта луна… – указала пальцем на оконце.       «Продолжай унижаться. Ты всегда в чем-то виновата перед ним».       Эрандур проследил за моей рукой, осторожно взял мою ладонь и поцеловал.       – Если хочешь, давай поменяемся местами. И тебе не обязательно придумывать отговорки, чтобы узнать у меня все, что тебя интересует, – данмер потянул меня к себе, мы перекатились в тень, оставив лунный луч высвечивать на моей подушке неровный узкий прямоугольник. От порывистой страсти, внезапно захлестнувшей меня с головой, мысли и сомнения поутихли.       А потом я проспала до утра, как убитая.       Стоило проснуться, воспоминания о прошедшей ночи всколыхнулись, и меня обжег стыд. И как только Эрандур вытерпел моё сумасбродство? Его на постели уже не было, он медленно облачался в броню, затягивая ремешки на эбонитовых поножах.       Я привстала на локте, посмотрела на оконце, за которым уже вовсю царствовал солнечный день, но, вместо того чтобы улыбнуться, только печально вздохнула. Данмер повернулся, внимательно осмотрел меня, полуприкрытую одеялом, с головы до ног.       – Доброе утро!       – Ох, да, доброе… – без энтузиазма отозвалась я и широко зевнула. – Больше в доме ярла ночевать не буду. Бес знает что, а не отдых.       – Не ворчи, – бодрому расположению духа Эрандура можно было только позавидовать. – Лучше одевайся и помоги мне с доспехами. Не думаю, что правильно злоупотреблять гостеприимством правителя и слишком задерживаться.       – Но тебе тоже не понравилось?       – Я просто беспокоюсь за тебя, – жрец сочувственно посмотрел на меня. Я села на кровати потянулась и принялась наспех собираться. Подвязалась поясом с оружием, убедилась что все, включая драгоценный Клык Алдуина, на месте.       За пределами комнатки уже сновали служанки ярла, до блеска натирающие полы и мебель в оружейной с витринами. Примерно то же, ожидало нас и в зале, где не осталось и намека на вчерашний пир. Даже головокружительный запах еды выветрился.       «Ты тоже могла бы жить в таком дворце…»       – Да-а, – протянула я, с восхищением осматриваясь. – Вот бы жить в таком дворце…       – То есть дома в Фолкрите уже недостаточно? – данмер бросил на меня насмешливый взгляд.       – Я просто мечтаю, – буркнула, ощутив обиду. Почему он меня не поддержал?       «Может, потому что ему плевать?»       – Интересно, где Ворстаг? – пришлось быстро сменить тему, деловито направившись по широкой лестнице прочь из Драконьего Предела. Внизу, у массивных дубовых дверей, вовсю шла уборка, между резными колоннами, поддерживающими крышу, слонялись стражники. Но стоило им увидеть, как мы идем, все сразу приосанились и повернулись к нам, словно пытаясь оценить исходящую от нас опасность.       – Надо было бы поблагодарить ярла за гостеприимство, – запоздало предложила я, покинув Драконий Предел.       Наполненный солнечным светом, теплый летний день омрачал лишь вид засохшего дерева перед храмом Кинарет. Поврежденных домов на окраине города сверху не было видно, поле боя больше не дымилось.       – А это что за толпа? – когда мы спускались, Эрандур вдруг указал направо. За храмом действительно было столпотворение.       – М-м, кажется, там Зал мертвых. Наверное, слишком много народу погибло, вот и очередь. И когда только жрецы успеют со всеми справиться, – я почувствовала, как по спине пробежался холодок, хотя на улице припекало солнце.       – Думаю, стоит предложить жрецам нашу помощь, – данмер, как обычно, был преисполнен решимости жертвовать собой, а меня настигли неясные даже мне самой сомнения.       «Ты же не хочешь этого...»       А отчего бы мне не хотеть? Для начала, нужно узнать, что случилось, а уж потом решать.       – Пошли, – я быстро направилась вниз по ступеням. – Разузнаем, в чем дело.       Мы спустились к храму Кинарет, прошли по мосту возле умершего Златоцвета и свернули направо к Залу мертвых. Легионеров, стражников и горожан здесь действительно было много, хоть отбавляй. Покойников тащили и складывали на кладбище и у закрытых дверей места упокоения.       – Что происходит? – я подошла к одной из женщин, прижимающей к лицу мокрый от слёз платок. Уже немолодая, с выбившимися из-под косынки седыми прядками, она казалась ещё старше от постигшего её горя.       – Я не знаю. Мой сын… Он погиб…       «Отвратительно… Скучно…»       Я встряхнулась, отошла от женщины и решила расспросить ближайшего легионера.       Загорелый усатый норд повернулся ко мне с угрюмым видом и нехотя ответил:       – Жрец не открывает Зал мертвых.       – Что?! – опешила я. Легионер пожал плечами и отвернулся, а я пересеклась взглядом с Эрандуром.       – Ты думаешь о том же? – хмуро пробормотал он, отводя меня подальше от толпы.       – Видимо, да. История Маркарта повторяется. Что делать будем?       «Забудь и уходи!»       – Надо как-то достучаться до жреца, чтобы впустил нас. Тогда мы точно будем знать, с чем столкнемся, – рассудил Эрандур.       – Если это… – я огляделась по сторонам, но толпа оказалась сзади, а люди от возмущения гудели, как пчелиный рой, – снова Забытые, то не слишком ли странно их появление в такой день? Слишком уж… заметно для них.       Мы вышли к храму Кинарет и сели на скамью под Златоцветом.       – Но и жрец не стал бы нарушать законы Аркея, оставляя такое количество мертвецов без должного внимания, если бы на то не было веской причины.       Мои шальные мысли, наконец, успокоились, голова после ночной бессонницы подозрительно просветлела и рождала идеи, как можно проникнуть в Зал мертвых.       – Что если мы подойдем к дверям, постучимся и скажем, что я уже архимаг? – с хитрым прищуром я взглянула на Эрандура.       – Может, довакина позовем? – предложил он.       – А мы без Эдриана уже и шагу ступить не можем? Сами разберемся, с чем бы там ни было! Если уж с этим не справимся, то в Лабиринтиане точно нечего делать, – я фыркнула, всматриваясь в разрастающуюся толпу, и вслушалась в возмущенные крики.       – Что ж, риск невелик, – согласился жрец. – Но если нас все же впустят, не лезь на рожон, сначала осмотримся…       – А что это вы тут делаете, а? – прозвучал радостный голос пьяного наёмника.       – Иди отсюда, Ворстаг, не мешайся! – я встала со скамьи, наградив норда недовольным взглядом. Он точно весь план испоганит, да и медовухой от него уже несло за несколько метров.       – Говорят, Зал мертвых прикрыли, – наёмник уже оказался осведомлен о том, что творится в Вайтране. – И я подумал…       – Зря ты думал. Тебе вредно думать, – бросила я через плечо, идя к мостку.       Эрандур со вздохом встал и пошел следом.       – То думай, то не думай, – заворчал норд. – Тебя не поймешь…       – Она сегодня противоречивая, – заметил данмер.       – Да, я слышал, у женщин иногда такое случается…       Я остановилась на середине мостка, развернулась на пятке и уперла руки в бока, прожигая наёмника взглядом.       – Ты! – рыкнула я, тыча ему в нос пальцем. Его серые глаза свелись к кончику моего ногтя, а потом плавно опустились к лицу.       – Чего?..       – Слушай меня внимательно! Сейчас мы пойдем в Зал мёртвых, и я скажу жрецу Аркея, что я – архимаг Коллегии. И только попробуй ляпнуть какую-нибудь дурь или заржать!       Ворстаг пару секунд оставался серьезным, потом отвернулся и прыснул, не сдержав подкатившего хохота. Эрандур, переходящий мост, недовольно на него скосился. Толпящийся у Зала народ тоже начал поворачиваться к источнику неуместного смеха.       – Нормальная идея, между прочим. Учитывая, что было вчера, – меланхолично произнес жрец.       – Ладно-ладно, – Ворстаг прокашлялся, выпрямился. – Я весь серьёзен, как наш данмер, – он провел пальцами по губам. – Буду молчать и хмуриться.       Пришлось сдаться и вести за собой мужчин, будто телохранителей. Интересно, архимагам положена свита?       «Они просто воспользуются твоей славой, твоими достижениями. Паразиты…»       Не знаю, что насчет Эрандура, а Ворстаг и в самом деле тот ещё паразит. И как я раньше до этого не додумалась?       К Залу мертвых вела дорожка через небольшое кладбище и широкая нисходящая лестница. Сам Зал больше напоминал красивое поместье с высокой треугольной башенкой. Деревянные стены украшали резные головы драконов на длинных чешуйчатых шеях. У высоких дверей, покрытых резьбой в виде цветков, стояли легионеры и стражники, которые, увидев мою решительную походку, расступились.       Я побарабанила по двери кулаком, еще пару раз стукнул Ворстаг, отчего массивные створки вздрогнули.       – Я – архимаг Коллегии Винтерхолда! – совершенно уверенным голосом выдала я. – Откройте, мы… нет… Я прибыла, чтобы помочь вам!       Никто не открывал, пришлось повторить фразу жестче и увереннее.       «Напрасная трата времени».       Послышался трескучий лязг засова, шорох и стук. Одна из дверей приоткрылась, и в образовавшемся проёме появилось морщинистое бородатое лицо жреца Аркея.       Я первой юркнула за дверь, следом зашли мужчины, и захлопнули створку прямо перед носом последовавшего было за нами легионера. Ворстаг сразу задвинул тяжелый засов, не обращая внимания на то, что в двери тут же начали ломиться возмущенные горожане и солдаты.       Прохлада Зала мёртвых обступила меня, обволокла мягким светом, льющимся в расположенные под самым потолком окна. Темно-красные гобелены украшали стены и перекладины. Слева располагались скамьи и алтарь Аркея, обрамленный венком из снежноягодника и обставленный черепами. Позади него иссохшим скелетом нависало старое кривое деревце в каменном горшке. Ломкие стебли погибших цветов сплелись в вазонах под холодными лучами солнца, пролезающими в Зал. Но тут мне почему-то стало спокойнее, чем на улице.       – Вы – архимаг? – бородатый жрец удивленно вскинул густые брови и осмотрел меня с головы до ног. Наверное, ожидал увидеть кого-то постарше и повнушительнее, а не женщину в одеяниях рядового мага, хоть и вооруженную.       – Да, – я сопроводила ответ решительным кивком. – А вы жрец Аркея?       – Моё имя Андурс. Когда есть возможность, я несу людям слово Аркея, но большую часть времени я провожу с мертвыми.       – Что стряслось? Почему вы не открываете Зал?       Старец растерянно посмотрел на алтарь Аркея, в его глазах промелькнул страх.       – Мертвые… они восстали, – выговорил он, подняв на меня взгляд. – Война или ещё что-то потревожило тех, кто покоится в крипте. Я молил Аркея об упокоении их душ, но ничего не получилось. Отправился туда сам, чтобы усмирить мертвецов, но они напали на меня. Боюсь, придется их упокоить… более действенными методами, к которым я не могу прибегнуть, дабы не осквернить останки.       – Вы могли позвать на помощь легионеров, – сказал вдруг Ворстаг. – Там их целая толпа за дверью.       – Но там не только солдаты, но еще и мирные жители, и… мертвые тоже, – напомнил Андурс.– Что если восставшие на кого-нибудь набросятся или убитые вчера начнут восставать!       – Но каким же образом, мы заставим здешних покойников утихомириться? – Эрандур в сомнениях взглянул на служителя Аркея. – Если бог не ответил на вашу молитву, то как мы сможем справиться?       – Но вы же архимаг! – Андурс с надеждой повернулся ко мне. – Уверен, вы знаете, что делать!       – Да, несомненно. Мы знаем, – с кислым видом отозвалась я. Вот и обратная сторона моей, казалось бы, безобидной лжи. Хорошо, если покойники утихомирятся, а если нет? Каков я после этого архимаг? Так себе…       – Мы немедленно отправимся в крипту, чтобы с этим разобраться, – без страха взглянула в светло-голубые глаза старого жреца. Он снял с пояса связку ключей.       – Вот, возьмите, они понадобится вам, чтобы туда попасть. Я запер дверь, чтобы усопшие не вырвались на волю.       Я взяла ключи, три штуки на связке, на вид одинаковые, и пошла к двери.       – И что мы теперь будем делать? – тихонько поинтересовался данмер. – М-м, госпожа архимаг?       Ворстаг хрюкнул в кулак.       – Тише вы! – шикнула на мужчин, яростно вонзив ключ в замочную скважину черной металлической двери. – Там на месте и разберемся.       – Импровизация наше всё, – Эрандур тяжело вздохнул, скидывая с плеч дорожный мешок.       – Это ведь ты меня поддержал, между прочим! – озлобилась я, отперев дверь. – Что же теперь насмехаешься?       Снизу потянуло холодом, сушеными травами и бальзамическим маслом. Лестница повела нас вглубь крипты, где среди догорающих жаровен слышалось отчетливое постукивание костей, скрипы и лязг.       Я оставила вещи у порога и сразу призвала свет, но спуститься по лестнице не успела. Из-за поворота тут же выдвинулся восставший скелет с пылающими холодным пламенем глазами. Мертвец оказался вооружен – в костлявых руках он сжимал массивный двуручный меч, почерневший от времени.       – Всего лишь? – ухмыльнулся Ворстаг, вытащил из-за пояса топор и метнул его в черепушку решившего погулять по крипте покойника. Оружие снесло скелету голову, пламя в глазах вмиг угасло, а сам воитель осыпался на полу грудой костей.       Скрипы, лязг и перестук тут же зазвучали со всех сторон, отражаясь эхом от древних стен усыпальницы. Оставшийся без оружия Ворстаг отступил к дверям, а Эрандур выхватил из ножен меч. На руке данмера вспыхнуло пламя. Я поспешила закрыть за нами дверь, чтобы мертвые не выбрались наружу.       – Джулия, держись позади. Скелеты довольно хрупкие. Главное, не позволять им подойти слишком близко.       – Я и сама могу справиться, – резко заявила я жрецу. Почему он опять считает меня беспомощной? А может, так оно и есть? Может, в его глазах я действительно, как неразумный ребенок, который сует нос в Обливион, попадает в неприятности и всячески мешается. И чтобы как-то меня утихомирить, он решил поиграть со мной в любовь? Он же коварен, он же даэдропоклонник, использует меня, лжет мне на каждом шагу. Нет уж, я так просто не сдамся, не в этот раз.       С ладони Эрандура сорвался пламенный заряд, с ревом устремился в коридор и с грохотом разбился обо что-то. Следом раздался дробный стук осыпающихся костей – во тьме притаился враг, а я, ослепленная собственной гордыней и витающей над головой магией, даже не заметила.       – Джулия, сейчас не время для твоих амбиций! – рявкнул данмер. В этот же миг из-за угла показался скелет, вооруженный мечом и железным щитом. Он широко замахнулся, но в следующий момент его руку снесла с плеча огненная стрела Эрандура.       – Я прекрасно знаю, на что ты способна, но сейчас нужно просто разделаться с этим! – в его голосе подрагивала если не злость, то весьма ощутимое, даже опасное, раздражение.       Я, замешкавшись, призвала на ладони пламя, спустилась вниз и краем глаза заметила еще одну костлявую фигуру. Увернуться от стрелы не успела, но снаряд цели не достиг – данмер прикрыл меня собой, рубанув наотмашь мечом. Молниеносная эльфийская реакция спасла нас обоих – стрела переломилась пополам. Ворстаг сбежал с лестницы, схватил свой топор и отбил атаку мертвеца, вылезшего из алькова совсем рядом с нами. Эрандур разбил стреляющего скелета огненным шаром, и кости взметнулись под самый потолок.       – Это могло бы быть весело, – азартно прорычал Ворстаг. – Но кажется, их здесь намного больше, чем нас…       Скелеты лезли из всех альковов, один за другим. Я запоздало вспомнила про Сияние Рассвета, будто впервые взяла это оружие в руки. Сверкающая ослепительно-белым свечением гарда рассеяла полумрак крипты. Я ударила по одному из скелетов, кости которого тут же занялись синими всполохами пламени. Магия Меридии расползлась по всей усыпальнице, и враги попадали, утратив источник силы, который пробудил их ото сна.       – Я никогда не сомневался в твоих способностях и вот тому подтверждение, – заметил Эрандур, убирая эбонитовый клинок в ножны. – Ты спасла Вайтран.       – Да… я знаю, но… – в свете магического меча мне почудилось нечто спасительное, теплое. Что-то, о чем я забыла. А почему?       – Эрандур, – я подняла глаза на данмера. – Боги… Даэдра… Что же произошло? – отчаянно забормотала, испугавшись вдруг ночных мыслей, которые мне будто и не принадлежали. – Прости меня! – я со слезами кинулась жрецу на шею, уткнулась в его наплечник носом. – Как я могла… Эта ночь… Это было просто ужасно! Я не знаю, что на меня нашло! Прости!       Эрандур осторожно сомкнул объятия, мягко прижав меня к себе.       – Тише. Ничего страшного не случилось.       – Э-э… я всё ещё здесь… – Ворстаг подобрал свой топор и посмотрел на нас в смешанных чувствах. – И знать не хочу, что у вас там было ночью ужасного.       – Она просто немного перебрала на пиру, – спокойно пояснил Эрандур и обратился ко мне. – У тебя бывало состояние и похуже, не стоит об этой ночи так уж сильно сожалеть…       Я выскользнула из его объятий, утерла выкатившиеся слезы. Какие же жуткие сомнения о нём преследовали меня целый день! Раньше с легкостью удавалось отогнать их, но теперь что-то изменилось, но я никак не могла понять, в чём причина. Неужели виной всему вчерашний пир?       – Да, ты прав. Так странно, – я еще раз осмотрелась в крипте. Все пугающее, незнакомое, но я не хотела отсюда уходить. Ноги словно приросли к древним каменным плитам, составляющим пол.       – Когда у тебя регулы были в последний раз? – с обезоруживающей прямотой спросил Ворстаг.       – Тебе какое дело? – огрызнулась я.       – А-а, сейчас… – наёмник усмехнулся и направился наверх, чтобы доложить служителю Аркея, что проблема с покойниками решена.       Ощутив непреодолимое желание запустить в него чем-нибудь, я даже подобрала одну берцовую кость, потолще, но Эрандур остановил мою руку.       – Не думаю, что это разумно.       Пришлось со вздохом поместить кость в ближайший альков.       – Что-то со мной не так, Эрандур, – пробормотала я. – Не могу этого объяснить. Мне в голову лезут мысли. Всякие, плохие. О нас. Я раньше никогда так не думала, никогда не сомневалась, а теперь…       – Ты просто устала и волнуешься о том, что нам предстоит. Уверен, это скоро пройдет. А если вдруг не пройдет, дай мне знать. Я помогу тебе всем, чем смогу, – данмер тонко улыбнулся и протянул мне руку. Я ухватилась за него и снова почувствовала, что весь он наполнен пламенем и исцеляющим светом, в который мне хотелось погрузиться без остатка.       И с ним мне даже в Зале мертвых становилось светлее.       А как только мы вышли и распрощались со старым Андурсом, который, помимо искренних благодарностей, наградил нас тремя сотнями монет, в крипту устремились местные жители.       Ворстаг подкинул в ладони доставшийся ему увесистый кошель и присвистнул.       – От ярла за оборотня меньше получили, а тут такая щедрость. Что скажете, отметим победу в таверне?       Живот глухим урчанием напомнил, что нужно иногда есть. После сражения с нежитью почему-то аппетит проснулся с такой силой, что мне не хватило бы и целой оленьей отбивной. Правда, вместе с аппетитом вернулось и волнение. Интересно, Хульда меня узнает?       Мы спустились от храма Кинарет на рыночную площадь, свернули к «Гарцующей кобыле», и всю дорогу Эрандур странно на меня поглядывал. Как-то взволнованно и нежно.       Хульда меня если и узнала, то предпочла не показывать вида. Всё её внимание перетянул Ворстаг, который принялся флиртовать с хозяйкой таверны, от чего взрослая серьезная женщина сначала закатывала глаза. На наслушавшись дифирамбов в свою честь, оттаяла и начала смущенно улыбаться.       В таверне было душно, сильно пахло тушеной капустой и мясом. Нам принесли картофельный суп и козлятину с помидорами. Эрандур быстро разделался с супом и встал из-за стола.       – Не пора ли к Эдриану?       – Да, пожалуй, пора, – согласилась я.       – Ну, вы идите, а я еще возьму меда Хоннинга и посижу. Куда возвращаться я знаю, – Ворстаг подмигнул мне.       «А он очень красив…»       Я вдруг вспыхнула. Как юная служанка, которую наёмник легко шлепнул по мягкому месту. Мне и так было известно, что он видный мужчина, да только его поведение на корню губило все возможные отношения с ним, кроме дружбы.       Эрандур на улице обратил внимание, что у меня щеки красные, и в его взгляде зажглось беспокойство.       – Жарища в таверне, да еще суп горячий, – поспешила объясниться я, не веря тому, что Ворстаг смог так на меня подействовать. Или со мной снова что-то началось? Неясно.       Эдриана мы нашли дома, уже в полном эбонитовом облачении, он явно готовился отправиться в путь.       – Проходите! – захлопотал он, заводя нас в дом. – Поесть хотите? Тут у меня было… - норд метнулся к полкам. – Капуста, хлеб, помидоры. А, нет, они испортились…       – Спасибо, мы уже поели, – Эрандур обошел очаг и остановился напротив довакина.       – Ты уже готов отправляться? – поинтересовалась я.       – Да, готов, но нужно увидеться с женой. Легат освободил меня на неделю, после чего я должен буду прибыть к Мрачному замку для получения дальнейших инструкций. В руины я с вами, само собой, еду, но хотелось бы забрать Брелину домой. В Вайтране ей будет явно безопаснее, чем где-либо.       – Мы возвращаемся в Фолкрит? – я удивленно вскинула брови. Хотелось только вперед, а получается обратно.       – У тебя есть возражения?       «Эта эльфийка может и подождать… Власть это главное…»       – Не знаю, – я совсем растерялась из-за путаницы в голове. – Нет. Просто я решила, что мы сразу двинемся в сторону Морфала. До Лабиринтиана через перевал день пути верхом. И почти столько же до нашего дома.       – Значит, всё успеем! – обрадовался довакин. – Поехали!       – Вы пока идите к конюшне, – я скинула с плеч рюкзак и оставила оружие. – А я схожу за Ворстагом. Надеюсь, он еще не успел напиться.       Эрандур кивнул и подхватил мой рюкзак. Я покинула дом довакина и вновь направилась к «Гарцующей кобыле». На рыночной площади торговцы зазывали за украшениями, овощами и свежим мясом будто и не было вчера кровавой резни у стен города. Люди уже подходили к прилавкам и выбирали вырезки, яблоки, подарки для любимых. Жизнь продолжалась.       Ехать в Фолкрит мне совсем не хотелось, но раз уж Эдриан согласился нам помочь, то и мне пришлось пойти на уступки. Я устало поднялась по ступеням, толкнула дверь таверны, а там уже началось веселье. Бард играл задорную песню, Ворстаг кружил в танце хозяйку. Оба хохотали, а редкие посетители им хлопали в такт мелодии.       – Ворстаг! – рявкнула я с порога, громко захлопнув дверь. Наёмник заметил меня, промчался еще один круг с Хульдой, потом решил сменить партнершу и подхватил меня.       «Останься! Здесь так хорошо…»       – Нам надо ехать в Фолкрит! Вернуть довакину жену! – выкрикнула я, едва поспевая за его прыжками. Он неплохо танцевал, но как обычно не вовремя. Пальцы барда всё ещё высекали из струн плясовую мелодию, из-за чего наёмник вовсе не хотел останавливаться.       – Я думал, мы едем в Морфал… – продолжая кружить меня в танце, выдал он.       – В Морфал… Потом… – задыхаясь от столь внезапных и стремительных движений, ответила я.       Наёмник остановился, покружил меня на месте. Очаг и таверна слились в рыже-коричневое пятно. Перед глазами замелькали радостные лица гостей, бард с лютней, недовольная Хульда. Ворстаг резко наклонил меня, потом поднял, прижал к себе. Мы столкнулись взглядами.       – Какой смысл нам всем ехать? Мне не хочется снова в седло. Перед опасным делом надо хорошенько отдохнуть! – и он потащил меня на второй круг.       «Останься! Ты же сама этого хочешь!»       У стойки мы остановились, глотнули медовухи из одной бутылки, и норд снова повел меня в пляс.       – Думаю, Эдриан и Эрандур ждут нас!       – Ждут тебя! – хитрый взгляд наёмника ненадолго перетек на Хульду, хотя одна рука Ворстага всё ещё лежала на моей талии, вторая держала мою ладонь, чтобы вести танец. Глядя на нас, несколько посетителей принялись отплясывать на месте в одиночку.       Бард начал играть уже следующую композицию, не менее быструю. В таверну потянулся народ. И наконец, Ворстаг, устав бегать вокруг очага, остановился и лучезарно мне улыбнулся. Я снова ощутила странное смущение, меня потянуло к нему. Но это… это неправильно! А как же Эрандур?       «Он просто воспользуется тобой. Ты знаешь, чего ждать от Ворстага, он не опасен!»       Развеселившийся наемник смотрел на меня так тепло, что от смешанных чувств сердце вдруг сжалось.       – В Обливион всё! Я обратно в Фолкрит не поеду! – твердо заявил он.       – Хорошо… я тоже туда не хочу, – призналась я ему. Не хотелось с ним спорить. Хотелось обнять, прижаться к его широкой крепкой груди…       «Поцелуй его!»       И поддавшись необъяснимому порыву, я обвила руками шею Ворстага, зарылась пальцами в русые густые волосы и впилась в его губы, толком не понимая, что именно делаю. Я не была пьяна, но что-то меня толкнуло к нему. Наёмник, опешив, замер, а потом принялся осторожно отцеплять меня от себя, пытаясь сказать сквозь плотно сомкнутые губы:       – Джулия… что ты делаешь?       Я прервала получившийся весьма невзаимным поцелуй и отошла к стойке. Ворстаг, пошатываясь, последовал за мной.       – Не знаю, – пожала плечами. – Мы так хорошо потанцевали, что мне просто захотелось поцеловать тебя.       – Это ты зря… – он взглянул на дверь. – Проклятье!       Я проследила за его взглядом, посмотрела на порог.       Эрандур стоял в тени у дверей, его глаза пылали холодной яростью. Он всё видел, в этом не было сомнений, но я отчего-то не чувствовала себя виноватой.       Бард закончил очередную композицию, ненадолго воцарился обычный шум – зазвучали разговоры, перезвон посуды, смех. В этот миг мне стало страшно, потому что жрец решительно двинулся к нам с Ворстагом.