Иллюзорна мгла. Часть третья. Эндшпиль

«Теперь ты можешь знать, что мы летали, Ныряя со смертельной высоты, И колокол стонал, а мы играли, Я падал, падал… Падала и ты». Агата Кристи – Триллер.

      Дорогу нам преградил тупик – ровная каменная стена, потемневшая от сырости. Сверху свисали зеленые патлы бородатого мха. Мальчик отодвинул растение в сторону и нажал на совершенно неприметный камень. Ритмичный стук скрытого внутри механизма привел стену в движение, и передо мной открылся проход, ведущий в Драконий Предел.       – Как? – вырвалось у меня. Сын ярла с самодовольной ухмылкой повернулся ко мне.       – Не все дороги отмечены на картах.       – Но как ты узнал?       – Она мне об этом рассказала. Драконий Предел очень древний и в нем сокрыты загадки, которые не разгадать даже моему старику, – в тоне юнца сквозило высокомерие.       – А ты не слишком хорошего мнения о своем отце, – заметила я, выходя из потайного коридора в освещенные жаровнями покои. Узнав ту часть замка, в которой мы вчера ночевали, отчего-то не удивилась. Напротив, стало понятно, почему именно здесь вчера ночью всё началось. Отблески огня слабо озаряли гобелены и витрины, плавно перетекая по поверхностям тканей и стекол. Здесь было так тихо, что даже шаги и дыхание Нелкира резали слух.       – За мной, – мальчик поманил меня к боковой двери.       – Куда мы?       – К ней.       Ответ мало что объяснил, но вполне меня устроил. Я же здесь ради встречи с той сущностью, что засела в моем разуме и пытается навязать свою волю.       Я последовала за Нелкиром, зорко оглядываясь. Боялась, что нас кто-нибудь увидит, но Драконий Предел крепко спал, как под заклятием Вермины.       Сын ярла провел меня через темные помещения, где располагались комнаты слуг. В полумраке мне мерещилось движение, казалось, будто кто-то невидимый не спускает с меня глаз, отчего становилось не по себе. Из-за закрытых дверей слышались шепотки и поскрипывания, хотя я была уверена, что все жители замка сейчас должны крепко спать.       «Тебе здесь нечего бояться, – успокоил меня шепот. – Никто не причинит тебе вреда».       После этого заверения от невесть кого по моей спине пробежал холодок. Управлять собой и своими эмоциями стало чуть легче, но наличие в голове кого-то постороннего начало откровенно надоедать.       – Сюда, – прошипел мальчик, сворачивая в почти неприметную кладовую. Я забралась туда вслед за ним, протиснулась сквозь нагромождения бочек и ящиков, обогнула занимающие почти все пространство тюки прелого сена и оказалась в самом дальнем темном углу затхлого помещения. Пришлось призвать свет.       Но как только яркий магический огонек повис над моей головой, я едва не вскрикнула от неожиданности.       Наш путь еще не завершился. Темно-багровая дверь, исцарапанная ногтями и заляпанная кровавыми пятнами, выглядела очень древней и жуткой. Почти как вход в убежище Темного Братства, но без огромного черепа. Но даже так здесь не слишком хотелось находиться дольше двух секунд.       Нелкир спокойно присел возле нее и посмотрел в замочную скважину.       – Что там? – шепотом поинтересовалась я. Резкий звук внезапно захлопнувшейся двери в кладовую едва не выбил почву у меня из-под ног.       – Не знаю. Тьма, – Нелкир дернул плечом, а после приложил к красной двери ухо. – Но она разговаривает.       Я последовала его примеру. В замочную скважину заглядывать не стала – мало ли что я там увижу, а вот прислушаться можно. В конце концов, я оставила Эрандура в темнице, чтобы получить ответы и хотелось бы их услышать. «Наконец-то ты пришла…» – шепот сделался ещё громче и отчетливее.       – Ты кто? – тихо спросила у двери, недоуменно глядя на Нелкира. Мальчик улыбался, но уже не так, как в темнице. Сейчас он больше походил на счастливого ребенка, который прижался к материнской груди и внимает тому, что говорит родительница.       «Меня называют Шептунья, и мне известны многие тайны…»       Я отпрянула от двери, но голос продолжал, невзирая на мои тщетные попытки сопротивляться.       «Позади этой двери скрыта огромная сила, моя сила. Освободи её, завладей ею, и весь мир склонится перед тобой… архимаг…»       Пока я, перебирая имена всех известных мне принцев даэдра, силилась понять, с кем имею дело, Нелкир встал и отправился к выходу. И честно сказать, предложение этой Шептуньи звучало весьма соблазнительно. Ведь она только что сказала, что я стану архимагом! Значит, эта сила поможет мне достичь цели!       – Я слушаю, – вновь прижавшись к двери, замерла. – Как мне попасть внутрь?       «У ярла и придворного мага есть ключи. Забери один из них и возвращайся».       – Понятно, – я решительно кивнула и поднялась, отряхнув штаны от налипшего сена. – Нелкир! – обернулась, но пронырливого юнца уже и след простыл. Выбравшись из кладовки, увидела мальчика слоняющегося возле ведущей наверх лестницы.       – Она сказала тебе, что делать? – осведомился Нелкир с очень мрачным видом.       – Да, надо найти ключ. У Балгруфа или Фаренгара.       – К отцу я больше не сунусь, – отрицательно помотал головой мальчик. – А Фаренгар маг. Лезть к нему еще опаснее.       – И я тоже маг, между прочим, – гордо заявила я. – Попробую что-нибудь придумать.       – Хорошо, пошли. Но если что, я тебя предупреждал.       Нелкир направился вверх по лестнице, толкнул дверь, и мы оказались на кухне. Под потолком висели пучки ароматных трав, связки чеснока, но было ещё слишком рано готовить завтрак. Начищенные котлы пустовали у погасшего очага, над которым стоял вертел.       – Сейчас пойдем через зал, – сообщил Нелкир. – Стражи могут быть на балконе наверху или стоять возле трона, поэтому держись за мной, а то заметят.       Фаренгар оказался весьма предусмотрительным магом. А может, правильнее называть его параноиком, но факт налицо – он закрывал дверь спальни, даже будучи у себя дома в Драконьем Пределе. Причем, закрывал не на ключ – ведь всем известно, что замок можно взломать, – а на засов, что исключало возможность проникновения в комнату кого бы то ни было извне. Нелкир совсем по-детски надул губы, когда увидел перед собой ещё одну непреодолимую преграду. В тусклом зеленом свете шара на алтаре зачарования юный избранник Шептуньи показался мне беспомощным ребенком, но никак не последователем загадочной даэдрической сущности.       А я начала догадываться, чей именно голос звучал в моей голове всё это время.       Мефала. Прядильщица Сетей.       «Ты на верном пути, архимаг, – довольно прошелестела она. – Я ни секунды не сомневалась в своем выборе».       Что и говорить, мне польстили её похвалы. Было радостно осознавать себя полезной и даже избранной в кои-то веки. Не балластом за спиной Эрандура, а той, кто действительно способен на что-то.       И я точно знала, что смогу открыть дверь комнаты Фаренгара, потому что мне уже приходилось делать нечто подобное раньше.       Улыбнувшись Нелкиру, я присела и, всмотревшись в щель между косяком и дверью, увидела полумрак комнаты мага, слабо освещенной лунным светом, и черную полосу засова.       – Поднеси сюда свечу… – попросила я мальчика.       – Зачем? Нас могут увидеть, – он испуганно обернулся.       – Что, уже струсил, темное дитя? – ухмыльнулась я. – Тащи быстрее, а то ничего не получится.       Оскорбленный мальчик принёс свечу, которую я зажгла магией, а потом прислонила руку к двери на уровне засова.       – Смотри и учись, – и чары телекинеза выдвинули засов из скобы, впуская нас внутрь спальни Фаренгара.       Мальчик задул свечу, и мы ненадолго погрузились во мрак. Из зала раздались шаркающие шаги уставшего стражника. Он явно услышал какой-то звук, но в покои мага сунуться не рискнул, поэтому направился дальше, бросив опасливый взгляд на сияющий алтарь зачарования.       – Где он хранит ключ? – шепотом спросила я.       – Обычно носит с собой, – пожал плечами Нелкир. – Целую связку ключей на поясе. Может, и нужный среди них.       – Отлично… Жди тут, – я прокралась в комнату, осмотрелась. Тесно и скромно для придворного мага – кровать да комод. В окно падали отблески синеватого лунного света. Фаренгар спал, отвернувшись к стене, а на комоде я заметила связку ключей, сразу притянув её к себе телекинезом.       Маг заворочался, что-то забормотал, и я поспешила ретироваться, пока он не проснулся. Тихо прикрыв дверь, показала Нелкиру связку. Мальчик довольно кивнул, заулыбался своей коварной улыбкой.       – Пошли скорее, – поторопила его, пока он не залился зловещим смехом на радостях.       И мы крадучись вернулись на кухню. Всё происходящее понемногу стало веселить.       «Близко… Уже близко…»       – Уже совсем близко, – вторила я, едва шевеля губами. И лишь остановившись в кладовке со связкой ключей, поняла, что нужный будет не так-то просто подобрать.       «Старый, большой, ржавый…» – подсказала Шептунья.       – Спасибо, – я призвала огонек и выбрала нужный ключ, который сразу подошел к замку. Взбудораженный приключением Нелкир часто дышал, стоя рядом со мной.       – Дыши потише, а то твой отец проснется, – шикнула я на мальчика. – Сам меня в это втянул.       Сын ярла понятливо мотнул головой, чуть успокоившись. Я ещё пару секунд помешкала прежде чем осторожно погрузить ключ в замочную скважину, но внутренний голос ясно дал понять, что мне ни к чему колебаться.       «Давай… твоя сила ждет тебя…»       Я распахнула дверь и шагнула в объятия тьмы. Меня встретила полупустая комната, в которой пахло только плесенью, а не источником неизведанной и страшной силы. От звенящей тишины закладывало уши. На единственном столе лежал ржавый клинок, вроде акавирской катаны, только побольше. А рядом с ним пыльная книжица в потертом кожаном переплете.       – Жуткое местечко… – подойдя к столу, я в замешательстве протянула руку к клинку, но, вспомнив вдруг ситуацию с неконтролируемым ростом волос, решила сперва выбрать инструкцию. Крупными, но чуть выцветшими буквами на первой странице было начертано предупреждение: «Всем, кто это читает: БОЙТЕСЬ ЭТОГО КЛИНКА»       – Почему-то так и подумала, что дело здесь нечисто, – пробормотала я, пробегая глазами текст, настоятельно советующий оставить меч на месте и уходить.       «Конечно, они боятся, – зашелестела Шептунья. – Не каждому под силу совладать с этим оружием. Но с властью над этим клинком дается и величие… Они это знают, но слишком слабы, чтобы осмелиться пустить это оружие в ход. Знаешь, что было бы, если бы Балгруф решился нести этот меч? Война давно бы завершилась. Никому не пришлось бы гибнуть, терять и страдать… Особенно тебе…»       Я перевела взгляд на вторую страницу, зацепившись за фразу: «развращал и искажал желания великих мужчин и женщин». Выходит, что я одна из тех великих, раз стою здесь и читаю эти строки?       «Да! Рада, что ты, наконец, понимаешь! Ты в шаге от могущества! Нет… Гораздо ближе. Лишь протяни руку, возьми клинок и правь. Решай судьбы смертных, что посмеют встать у тебя на пути».       Но неужели в каком-то ржавом оружии сокрыта такая мощь? Даже слишком хорошо и просто, чтобы быть правдой.       «Разве даэдра могут лгать?»       – Не знаю, – пожала плечами, захлопнув книжку. – А что значит, «убивать своих врагов, когда они улыбаются тебе?»       «О, предательство ничтожная цена за силу. Ты ведь это знаешь. Им всем ничего не стоит предать тебя, оболгать, бросить, растоптать. Чем ты хуже них? Думаешь, ты слабее? Нет. Я вижу в тебе потенциал, магию, невероятное могущество. Ты достойна нести этот клинок больше, чем кто-либо».       Я вернула книжку на стол и протянула руку к клинку. От него не исходило ни магии, ни света. Это был просто старый заржавевший меч. Ухватившись за пыльную рукоять, приподняла оружие, но не ощутила ни прилива сил, ни покалывающих ладонь чар. В руку клинок лег плохо: тяжелый, неудобный, слишком длинный, никакого баланса. Но и к такому можно приноровиться после тренировок. Если он и правда такой могущественный, как говорит Мефала, то почему бы не опробовать его в бою?       «Напои его кровью… – шепнула принцесса даэдра. – И ему не будет равных во всем Тамриэле!»       – Тебе надо уходить, – вдруг сказал Нелкир. – Бежать отсюда.       – Хорошо, – я согласно кивнула. – Выведешь меня обратно?       – Нет. В темнице этот меч отберут. А она говорит, что нельзя никому отдавать его. Тебе самой придется бежать, а я пока верну ключи Фаренгару, – мальчик протянул мне раскрытую ладонь, в которую я вложила связку ключей.       – И как же мне, в таком случае, сбежать?       – Через главный вход.       «Я тебя укрою, – ласково пообещала Мефала. – Но держись теней…»       Я заткнула клинок за пояс, но стало совсем неудобно, поэтому пришлось тащить оружие в руках. Чем крепче сжимала рукоять, тем сильнее чувствовала, что клинок словно живой. Пульсирует, как слабо бьющееся сердце, которое пытается перекачивать кровь. Меч жаждал жертв, и мне действительно захотелось напоить его кровью. А чьей – неважно. Главное, вспороть брюхо, пронзить плоть, срубить голову, чтобы утихомирить этот голод.       Мы с Нелкиром молчаливо распрощались на выходе из кухни. Перед тем, как покинуть кладовую, мальчик не забыл запереть дверь. Мне пришлось осторожно ступать по залу, стараясь избегать света расставленных всюду жаровен. Стражники будто в одночасье устали. Прислонившись спиной к косяку, один дремал стоя, уронив голову на грудь. Наверное, привык так спать, прямо как лошадь.       Я быстро спустилась по лестнице, вильнула вправо и спряталась за колонной. Сердце тревожно забилось, в голову закралась мысль, что если этот стражник проснется, то получится быстро убить его, пока он не поднял тревогу.       Юркнув к следующей колонне, я оказалась возле заветных дверей – слишком больших, чтобы выйти незаметно – и начала подозревать, что придется пустить оружие в ход.       Когда я пробежала к стене, готовясь нырнуть к дверям, пальцы до боли вцепились в шершавую обмотку рукояти. Одно движение, и свобода. Всего одно.       «Давай…»       Выпад получился стремительным, удар – быстрым и точным. Я целилась в горло, чтобы стражник не закричал. Кровь обагрила лезвие, однако ржавчина на нем не растворилась. Захлебывающийся стражник, хрипя, повалился на пол, а я отодвинула в сторону засов и толкнула дверь.       Ночь ударила мне в лицо ветром. Я оказалась в ловушке у дверей Драконьего Предела. Впереди дремал ещё один стражник.       «Убей их всех…»       Поборов накатившую кровожадность, я проскользнула мимо и помчалась по лестнице, вниз к Златоцвету. В таверну возвращаться было нельзя, бежать спасать Эрандура – тоже. Единственное место, что могло меня ненадолго укрыть – это дом довакина. Если конечно Эдриан не уехал в Фолкрит за Брелиной.       Добравшись до Златоцвета, я перешла на шаг, опасливо озираясь по сторонам. Увидела на рынке стражников и отправилась в обход через Зал Мертвых. Спустившись по лестнице около ворот, миновала «Пьяный Охотник» и перебежками достигла порога дома Эдриана.       Я заткнула клинок за пояс и постучалась, не надеясь, что мне кто-то откроет. Однако на пороге внезапно показался Ворстаг.       – Кто?.. Джулия?! – он, опешив, впустил меня в дом, но не закрыл дверь, принявшись оглядывать улицу. – А Эрандур не с тобой?       Я прошла к очагу, протянула к нему руки, чтобы согреться. Казалось, что у меня на ладонях отпечатались рыжие пятна от рукояти клинка. Но все было чисто.       – Эрандур в темнице, – коротко ответила я. – Нас арестовали сегодня днем.       – А-а, да, – Ворстаг закрыл дверь и задвинул засов. – Точно. Думал, вас уже отпустили. А ты что тут делаешь? Тебя пораньше освободили за примерное поведение? – он ухмыльнулся, но ухмылка стерлась с его лица так же быстро, как и появилась. – Что это за меч? И… кровь?       – Кровь? – я притворно удивилась.       – Да, у тебя на рубахе, – наёмник указал на меня пальцем. – Опять что-то натворила, чокнутая?       – Где Эдриан? – решила быстро переменить тему, пока не пришлось вдаваться в подробности своего побега.       – Спит, наверное, – Ворстаг подошел к очагу и сел в кресло.       – А Брелина?..       – Там же, куда мы её отвезли. Ты своими противоречиями довакину все планы испортила, – норд выудил из-под кресла початую бутылочку медовухи. – Он решил подождать до завтра, пока вы успокоитесь. Специально в тюрьму вас и запрятал…       – Что?!       «Вот видишь, я же говорила. Они все предают, все пользуются тобой… Глупо им доверять… Очень глупо».       – Ага, – наёмник отхлебнул из бутылки. – Такой скандал вы там устроили, конечно. Мы как раз зашли, когда Эрандур… э-э… пытался увести тебя в комнату. Эдриан сразу после этого пошел за стражей, боялся, что вы покалечитесь.       – А где мои вещи?       – Все здесь, не переживай. В гостевую комнату унесли.       – Эрандура нужно освободить, – твердо сказала я.       – Да его утром отпустят. А ты, кстати, как сбежала? – наёмник взглянул на меня с подозрением.       – Долгая история, – отмахнулась я, усевшись рядом с ним.       – Лезть с поцелуями не будешь?       – Нет, – я обиженно уставилась в огонь.       – Хорошо. Ну, не то что бы мне не нравилось, как ты целуешься… Просто, ты… ты зря это все начала. С нашим данмером лучше не шути...       – Ты что-то знаешь? – я напряглась, выслушав странное откровение наёмника.       – О нём? Да и знать нечего. У него все на лице написано. Как и у тебя. Любовь. А с ней вообще шутки плохи, – такие речи Ворстага явно объяснялись чрезмерным употреблением медовухи.       – Вообще-то мы поругались, и я его… бросила.       – Чего? Ты? Его? – лицо наёмника вытянулось от изумления. – Шутишь, что ли?       – Нет.       – Ну, тогда ты точно чокнутая, – Ворстаг осуждающе покачал головой. – Из-за одного скандала уж точно не стоит расставаться, тем более я ему не конкурент. Я, может, вообще на Иви женюсь.       – Что?! – я приросла к стулу, не веря своим ушам. По степени испытанного шока мы с наёмником в этот миг сравнялись.       Ворстаг ничего не ответил и залпом опустошил бутылку.       «Что значат слова этих жалких людишек? Ему никогда не достичь твоих вершин. Все, что он может – существовать, как животное. Жрать, напиваться, сношаться. Не обращай на него внимания. Используй, а потом избавься от него».       Я погладила шершавую рукоять клинка.       «Нет, не сейчас. Слишком рискованно…» – Мефала решила меня предостеречь, но мыслей об убийстве Ворстага у меня не возникло. Пока. Действительно, если решусь на это, то надо выбрать подходящий момент, когда ни Эрандура, ни довакина не будет рядом. Когда он будет уязвим передо мной.       – Пойду-ка я спать, – я встала со стула, не выпуская из ладони клинка. – Гостевая комната свободна?       – Да, – Ворстаг кивнул. – Так уж и быть, уступлю её тебе…       Я поднялась по лестнице, прислушиваясь к шорохам. Из-за закрытых дверей спальни доносился раскатистый храп довакина. Храпел он так, что почти удавалось различать обрывки драконьих слов. И как только умудрялся спокойно спать, после того как посадил нас за решетку. Предатель.       Кровать в боковой комнатке поджидала меня. На ней были свалены наши с Эрандуром вещи. Я спихнула рюкзаки на пол, легла, но несмотря на тяжелейшую усталость и гудящие мышцы, уснуть не получилось. Шептунья ни на мгновение не собиралась оставлять меня одну.       «Будь осторожна… Они только и ждут, когда ты уснешь, расслабишься, потеряешь бдительность. Не поддавайся им».       Глаза слипались, но настойчивый шепот продолжал вкручиваться в разум. Это была уже не тонкая оплетающая паутинка, а назойливая жужжащая мошка.       «За твоей спиной происходит многое… темное… страшное… Они плетут против тебя заговор. И те, кого ты считаешь друзьями… и маги в Коллегии. Они были против, не так ли? И по-прежнему против, потому что боятся...»       За дверью комнаты раздались шаркающие шаги, заскрипели половицы. Я села, сжав в руках меч – пытка бессонницей продолжалась. У меня не получалось игнорировать Мефалу, и власть даэдра с каждой секундой крепла. И я это почувствовала, глубоко внутри, когда её сеть полностью опутала меня с ног до головы. Напрасно я поддавалась на лесть Принцессы Коварства! Если кто из даэдра и умеет лгать, то это она.       – Никто не посмеет сломать меня, – процедила сквозь стиснутые зубы и, тенета в которых я трепыхалась, вдруг разорвались. Положив меч под кровать, полезла в рюкзак и выудила оттуда дневник.       «Не теряй времени даром», – Шептунье это не понравилось, а значит, мои действия правильные как никогда.       Призвав свет, открыла страницы, исписанные моими попытками расшифровать подсказку Хермеуса Моры.       Шаги за стенкой утихли, снизу раздались приглушенные мужские голоса – Эдриан проснулся. Не получалось различить, о чем именно разговаривают довакин и наёмник, но сердце взволнованно колотилось. Я вдруг действительно испугалась, что они могут меня убить.       Напротив Мефалы было написано лишь одно слово – паутина. До сегодняшнего дня это было единственное, с чем у меня ассоциировалась Принцесса Коварства. Но теперь я увидела слова: «дверь» и «клинок», что натолкнуло меня на мысли.       Клинок был частью Мефалы, проводником её силы в Нирн. Он лежал в Драконьем Пределе очень долго, даже успел покрыться ржавчиной, но Нелкир услышал голос однажды и сила Шептуньи возросла. А когда я оказалась достаточно близко, она смогла сделать свой ход и заодно получила возможность освободить свой меч. Если вспомнить предостережение Барбаса: цель любого играющего даэдра – обрести могущество. И Мефала так же, как и Мерунес Дагон, мечтала восстановить свой артефакт. Всё встало на свои места.       Поэтому она медленно, колкими речами, соблазнительными мыслями пыталась мной завладеть, и ей удалось заставить меня бояться того, кого я любила, и бросить его в темнице, чтобы отдать мне меч. Только страх укоренился в моей душе, а при всякой попытке даже подумать об Эрандуре, мне вспоминались самые жуткие кошмары, воображались кровавые пытки, вновь переживались как наяву моменты изнасилования. Так, моё мучение продолжалось, не позволяя успокоиться и поспать.       Глупо, что я все это время поддавалась ей, не в силах отделить себя от неё. Но поделать с даэдра ничего не могла, а всё из-за метки Обливиона, которая притянула к себе черную сущность Мефалы, пригласила в мою голову и помогла ей устроиться в моем разуме поудобнее. Выходит, это не только сила, но и уязвимость перед даэдра.       Жаль, что Хермеус Мора не дал подсказки, как с ней бороться. Или дал, просто я еще не могу её увидеть? Взгляд зацепился за слово «Трясина», которое явно относилось к Вермине, но сейчас я была согласна даже на кошмары, лишь бы хоть немного отдохнуть. Всё равно моя реальность мало чем отличается от страшного сна, в котором меня пугает даже скрип половиц, а рядом с Эрандуром меня не покидает ощущение исходящей от него опасности.       Тело молило о сне, и темнота дрёмы поглотила меня на некоторое время. Скоро внизу хлопнула входная дверь, разбив моё короткое забытье на осколки. Я испуганно вскочила и выглянула из комнаты, заметив, что внизу никого нет. Прокравшись к спальне, прислушалась, но услышала лишь тишину. Решив попытаться снова уснуть, невзирая на поселившиеся в душе подозрения, вернулась в комнату, улеглась поудобнее, но внизу вдруг снова раздался звук открывшейся двери.       Размеренные шаги в тяжелых сапогах, поскрипывающие ступени лестницы. Я перестала дышать, подтянула к себе шерстяное покрывало и замерла. Когда тонкий скрип петель возвестил о прибытии незваного гостя, я в ужасе спрыгнула с кровати и схватила ржавый клинок, напрочь позабыв, что у меня есть другое оружие, более удобное и действенное, в отличие от этой старой даэдрической железяки. Но пальцы сами сомкнулись на рукоятке, напряженные мышцы рук вытянулись, и острие меча направилось в сторону вошедшего Эрандура. В полумраке сверкнули его яркие рубиновые глаза.       «Это он! Он пришел отомстить! Сделай это первая! Ударь!»       Я замерла, держа клинок на вытянутых руках. Эрандур застыл в дверях, не сводя настороженного взгляда с кончика лезвия.       – Джулия, это я, – твердым тоном произнёс он. – Опусти меч.       – Не могу, – руки отказывались слушаться, словно перестали мне принадлежать, а Мефала вновь начала шептать, путать мои мысли и затуманивать сознание.       «Всего один удар отделяет тебя от великой силы… всего один… будь у него такой выбор, ты бы уже лежала в луже крови, а он победно ухмылялся…»       – Я не собираюсь с тобой сражаться, – Эрандур закрыл дверь комнаты и примирительно поднял руки, подставляя себя под удар. – Просто опусти меч. Давай поговорим. Я не сержусь за то, что ты убежала, но хочу знать, что произошло.       – Замолчи! – рявкнула я, слыша в голове невнятный шум вместо мыслей. – Ничего не говори. Ты только хуже делаешь.       Беспочвенный страх нарастал как снежный ком. Эрандур попытался разрядить обстановку мягкой улыбкой, но вдруг меня молнией пронзила пугающая мысль.       «Убей того, кто улыбается тебе…»       – Она здесь. В моей голове. И в этом мече, – зашептала я через силу, но нужно было любой ценой рассказать данмеру правду. – Она мне его вручила. Велит тебя убить, – руки от усталости задрожали, из глаз покатились слезы. – Но я на самом деле не хочу тебя убивать… Это неправильно.       – Борись с ней! Ты сильнее! Я знаю это! – жрец шагнул мне навстречу, и острие уперлось в его нагрудник.       «Бороться с тем, что дарует тебе величие? Глупо… Не слушай его, слушай меня. Избавься от вероломного предателя!»       Я не сводила взгляда с Эрандура, он недвижимо стоял передо мной и всё ещё верил, что меня можно остановить.       – Не слушай её, доверься мне, – осторожно заговорил он. – Просто опусти меч. И все будет как раньше. Мы забудем этот день, словно его и не было.       «Как и прежде, он своими ядовитыми речами травит твой слух, и ты веришь всему. Из-за его слов, все, что между вами происходит, пропитано ложью и предательством. Он уже единожды предал, он предаст ещё сотню раз! Не верь!»       – Я... – сказать ничего не получилось, рыдания, подкатившие к горлу, задушили меня, и я перевернула меч острием к себе, ухватившись за лезвие. Мысли спутались в клубок, тело перестало слушаться.       Комната обратилась размытым темным пятном, слезы покатились по щекам.       – Джулия, нет! – данмер схватил рукоять меча, пытаясь отобрать его у меня.       «Что ты наделала? Ты отдала ему свою жизнь...»       – Я тебе верю. Я тебя люблю, – повторяла как молитву, надеясь, что это заглушит Шептунью.       – Любишь? – жрец разжал ладони.       Я рванула руками в сторону, и меч отлетел прочь. Ударившись о стену, оружие с грохотом упало на пол.       Рухнув на колени, я закрыла лицо руками и закричала:       – Прочь из моей головы! Уходи прочь!       «Нет никого в твоей голове, только ты сама... Глупая, наивная девушка... Ничем не лучше деревенской простушки. Ты все испортила сама».       Эрандур сел рядом и положил мне руку на плечо. Я, ощутив его близость, дернулась от страха, но переборов этот неестественный ужас, взявшийся не иначе как из глубин Обливиона, все же начала говорить с ним. Голос срывался и пропадал, то и дело дыхание перехватывало, точно невидимая верёвка обернулась вокруг шеи.       – В моей голове сейчас... Я не могу ничего понять... Это из-за меча. Если кто-то им завладеет, он сведет с ума…       Жрец взял моё заплаканное лицо в ладони и вытер пальцами слезы, а мне снова пришлось бороться с собой.       – Его нельзя уничтожить… А Мефалу нельзя прогнать. Она внутри меня из-за метки… И я не знаю, как это остановить. Надо избавиться от меча, а меня отправить туда, где она не сможет добраться до моего разума. А в Нирне больше нет такого места. Но я не могу. Не могу больше этого выносить. Я знаю только, что это часть игры.       «Какая глупая идея! Так ты не отвратишь неизбежное. Клинок рано или поздно все равно найдёт жертву!»       – Пусть даже он когда-нибудь найдет жертву, – надрывно продолжала я, не сводя взгляда с Эрандура. – У меня лишь одна просьба к тебе...       – Что угодно...       – Усыпи меня.       «Собачка просит хозяина о смерти? Ха-ха-ха! Ты еще бóльшая дура, чем я думала. Одно разочарование!»       – Усыпить? – отшатнулся данмер.       – Да, погрузи в сон, прямо сейчас. Она в моей голове. Я не отличаю собственные мысли... Это не остановить... Можешь даже убить меня… Все равно… – меня снова одолели рыдания. Я упала на пол, обняв себя за плечи. Бессонница и даэдра своё дело сделали. Мне было так горько, что не хотелось жить, а борьба с Мефалой вытягивала все силы.       – Джулия, если я правильно понимаю... – голос жреца зазвучал неуверенно. – Ты просишь меня провести тебя сквозь кошмары? Чёрной магией?       «Падайте… падайте еще ниже…».       – Да, так же, как ты сделал в шахте Сидна с заключенными и надзирателями. Отправь меня в Трясину. Ты точно знаешь, как это сделать… Нет времени... – я схватилась за голову. – Я не могу больше выносить этого страха перед тобой... Перед всеми подряд… Не могу больше слышать её. Это меня убивает...       – Проклятье! – Эрандуру эта мысль явно пришлась не по душе. – Мара никогда не простит меня за это.       – Это необходимо. Это часть игры. Я знаю, что это единственный выход.       – Неужели нет другого способа? – обреченно спросил он, зная, чем чревато возвращение во тьму.       – Нет…       – Ты уверена?       – Уверена… как никогда… Иначе, мы проиграем…       В моей голове раздался тихий торжествующий женский смех.       «Вы уже проиграли!»       Я зажмурилась и закричала. Разум пылал, тело отказывалось подчиняться, мышцы выворачивало словно в агонии. Хотелось бежать, биться о стены, пока не разобью собственное тело в кровь.       – Открой глаза и взгляни на меня, – в тембре голоса Эрандура появились уже забытые мной, жёсткие властные нотки.       Я посмотрела в глаза данмера, заполненные плотной чернотой. Он схватил меня за голову обеими руками и чуть надавил большими пальцами на виски.       – Тебе больше не будет больно. Обещаю… Ведь я тоже тебя люблю.