Иллюзорна мгла. Часть третья. Эндшпиль

      Длинный коридор вел меня в неизвестность, прошлое стёрлось, а моя цель была утрачена. Я не помнила, как оказалась здесь, зачем и куда иду. Просто шла, изредка оглядываясь, но видела перед собой лишь холодную черноту, как беззвездное ночное небо лютой зимой. Коридор время от времени разветвлялся, даэдрические руны, вырезанные на стенах, отмечали выбранный путь слабым алым свечением. Но куда бы я ни сворачивала, все равно оказывалась на том же самом месте, будто пол под ногами двигался синхронно с моими шагами. С обеих сторон на меня скалились острыми клыками жуткие змеиные лики. Свод потолка бугрился сотнями черепов, зиял провалами бесчисленных глазниц, в которых мерцало то лиловое, то красное пламя.       Я побежала, но всё ещё стояла на месте. Мимо меня проносились строчки неизвестных рун, а дорога становилась уже. И я перестала двигаться, встала как вкопанная, и стены обрушились, подняв в воздух столбы белой пыли.       Закашлявшись в плотном облаке, я закрыла рот и нос ладонями, как вдруг заметила, что мои руки до локтя обтягивают длинные шелковые перчатки. И откуда-то на мне взялось изящное белое платье с расшитым золотыми нитями корсетом и пышной юбкой. Помнится, прежде я одевалась куда скромнее, а этот наряд был бы под стать герцогине.       Когда пыль осела, надо мной раскинулось темно-багровое небо, сотрясаемое громовыми раскатами. Черные облака искрили синими всполохами ежесекундно рождающихся молний.       Я стояла посреди серых безжизненных пустошей, где даже глазу не за что было зацепиться.       – Это Обливион? – прошептала я онемевшими губами.       Вокруг стоял тяжёлый запах горелой плоти и серы. Я продолжила путь, ощущая, что с каждым шагом камень становится мягче, а ноги увязают в чем-то густом. Скала превратилась в выгребную яму, запах серы сменился удушающей вонью нечистот, небо пропало, и над головой сомкнулась непроглядная мгла. Чем дальше я шла, тем глубже заходила в это смрадное болото, а попытка вернуться обратно ни к чему не привела. Белое платье оказалось безнадежно испорчено, и вдруг ко мне вернулись воспоминания о последних мгновениях в Нирне.       «Кошмар знатной дамы… Я же в Трясине!» – несмотря на ужас и мерзость происходящего вокруг, внутренне я успокоилась.       Черная магия Эрандура усыпила меня, отправила душу в Обливион, и он не солгал – больно и вправду не было. Но восприятие поменялось. Ощущения стали неестественно тяжелыми, мысли перетекали в голове медленно, перед глазами искажалось пространство. А что я ждала от Трясины? Вермина не заботливая гостеприимная тетушка, а её кошмарное царство вряд ли можно сравнивать с уютным домом.       Я, нервно усмехаясь, продолжила свой нелегкий путь по тошнотворной вязкой жиже, хотя погрузилась уже по колено, а запахи ничуть не становились лучше.       «Это же все просто сон... – мысленно повторила я себе. – А во сне со мной ничего случиться не может, даже в Трясине, ведь моё тело в Вайтране, в полной безопасности. Эрандур меня скоро разбудит, и все будет хорошо. Надо только немного потерпеть всё… это», – окинула взглядом выгребную яму, содрогнувшись всем телом.       И вдруг что-то капнуло мне на лоб сверху, из бездонной темноты. Я вытянула руки и увидела расползающиеся по белым перчаткам алые пятна крови. Вскинув голову, едва сдержала крик и рыдания. На толстой веревке слегка покачивался привязанный за ноги данмер, в котором узнала Эрандура. Из его разодранного горла и падали эти капли крови, лицо жреца обезобразила смерть. Вермина лишила его глаз, зашила ему рот и отрезала уши. И чем дольше я всматривалась в его черты, тем безобразнее они становились, сгнивали и растекались, а после снова сплавлялись воедино, чтобы превратиться в ужасающую тленную маску. Но, несмотря на отвратительное зрелище, отвести взгляд никак не получалось.       И вдруг чернота низвергла на меня кровавый дождь. Раздувшееся в разложении тело взорвалось тысячей ошметков, и я, поддавшись страху, вскрикнула. Попыталась бежать, но обратившиеся в кровь нечистоты засасывали меня все глубже. Утонув по пояс, я поняла, что бежать снова бесполезно, надо пережить и этот кошмар, понять, как управлять им, как бороться. Только так и получится сохранить здесь рассудок.       – Что ж, надо попытаться! – когда уровень крови поднялся до груди, я зажала нос пальцами и нырнула. Дно мгновенно исчезло, озеро, в которое я до этого погружалась, пропало в небытие, и моя нога ступила на лестницу, ведущую глубоко вниз. Позади от порывов холодного ветра хлопала и скрипела петлями старая дверь с прогнившими досками. Но внизу горел свет, играла красивая, но мрачная струнная музыка, будто там расположился целый оркестр.       Судя по обстановке, я оказалась в зале древнего замка. На стенах висели изодранные в клочья пурпурные гобелены, лак отслаивался с когда-то прекрасной дорогой мебели, бронзовые канделябры позеленели, столовое серебро поблекло. Замок казался настолько древним и обветшалым, что я уже ждала увидеть трупы его обитателей. И действительно, за длинным обеденным столом сидели гниющие зомби в истлевшей одежде. На мертвых дамах всё ещё блестели жемчуга и золотые украшения. Справа, на балконе играл оркестр, сплошь состоящий из таких же трупов. Иссохшими скрюченными пальцами они держали смычки и водили ими по струнам виолончелей и скрипок, к впалым черным губам прислоняли гобои и флейты.       Я осторожно начала обходить стол, увидев дверь на другой стороне обеденного зала, и только теперь разглядела и унюхала угощения, которые пожирали мертвецы. В сгнившем поросенке копошились крупные белые черви, на яблоках расходилась кругами зеленая плесень. И над столом кружились полчища огромных мух, жужжания которых не было слышно из-за музыки.       Запах ударил мне в нос, такой реальный и яркий, что меня затошнило. Я согнулась пополам, схватилась за живот и отшатнулась к стене. Изо рта брызнула кровь. Я долго кашляла, удивляясь про себя, почему во сне может так реалистично тошнить. Особенно пугало ощущение, что у меня расшатались все зубы. Когда приступ утих, я поднялась на ноги и тут же столкнулась взглядами с собой.       На стене висело пыльное зеркало, откуда на меня смотрело слегка искаженное рябью на поверхности отражение. Надеясь отогнать рябь, я вытерла его ставшей красной перчаткой и поняла, что платье тоже сменило цвет – сделалось ярким, как киноварь.       У моего отражения не было шрамов на лице, но стоило заострить на этом взгляд, как они появились, а мой облик начал изменяться.       Сначала на лбу и в уголках глаз пролегли морщины, в волосы медленно вплелась седина, рот сжался, губы сомкнулись в тонкую линию, подбородок странно выдался вперед.       Я коснулась своего лица, не веря, что в одночасье превратилась в старуху, как в отражении. Глаза и щеки, отмеченные прикосновением смерти, вваливались, кожа синела и расползалась, оставляя лишь темный череп. В зеркальном образе из моей глазницы выполз червь, из раскрывшегося в немом крике беззубого рта выпал толстый черный жук-трупоед.       – Вот теперь-то я, наконец, красавица! – преодолев накативший ужас, выдала я, обернувшись к мертвецам. Подумала, что ещё один кошмар мне удалось пережить, и решительно направилась к выходу. Но распахнув дверь, едва не ослепла от заполняющей все окружающее пространство белизны, резко контрастирующей с полумраком обеденного зала. Нога, ступившая в неизвестность, не почувствовала пола и, ухватившись за железное кольцо, я повисла в сверкающей пустоте, дергаясь и пытаясь вернуться обратно к зомби.       – Это просто сон. Просто сон. Такой дурацкий сон, – я перестала бороться с притяжением, успокоившись. – Нагромождение из кошмаров разных людей, – говорила сама с собой, внушая, что все хорошо и я по-прежнему в безопасности, где-то очень далеко отсюда. Поэтому глубоко вдохнула, отпустила кольцо и полетела вниз, очутившись спустя пару секунд на знакомой обугленной пустоши под багровым небом. Но на сей раз я была не одна.       Фигура высокого плечистого человека впереди показалась смутно знакомой. И чем ближе я подходила, тем явственней проступали черты. Мрак блеснул сталью доспехов Легиона, голову незнакомца посеребрила седина. Он повернулся, и серые глаза радостно заблестели, а густые усы чуть встопорщились от широкой открытой улыбки.       – Эстор Медведь? – выдохнула я, резко остановившись, в голову застучала кровь. Норд шел ко мне, закинув на плечо стальной боевой молот, выглядящий невесомым в его могучих мускулистых руках.       Сначала меня одолели сомнения – настоящий ли это Эстор, учитывая, где я нахожусь? Но вся моя душа, пропитанная горечью нашего внезапного расставания и страхом за его жизнь, рванулась к нему с силой, превосходящей власть Вермины в её собственном царстве кошмаров.       Эстор подошел, положил молот на землю и заключил меня в крепкие, но нежные объятия. Я неловко пыталась обхватить его плечи, не чувствуя ногами земли.       – Это ты… – я говорила, не веря в то, что происходит. – Как ты здесь оказался? Ты не умер?       – Умер? – он отпустил меня и схватил оружие. – Нет. Не думаю, но совсем не помню, как тут оказался. Может, лег спать и вдруг… это… – норд осмотрелся, сурово нахмурившись. – Ты знаешь, где мы?       – В Трясине, – в сомнениях протянула я. Что-то слишком хорошо для кошмара встретить тут старого друга.       – Трясина? Что это вообще? – Эстор почесал в затылке.       – Обливион, – коротко пояснила я, решив поверить в возможность существования здесь друга. Вермина могла и его забрать, если он вправду жив.       – И как нам отсюда выбраться?       – Пока не знаю, – пожала плечами, обводя глазами пустоши.       И вдруг земля под ногами вздрогнула и затряслась. Все сильнее и сильнее. Вокруг нас с Эстором побежали искривленные черные трещины. Я не устояла и неловко села. Норд наклонился, чтобы помочь мне, но поднять не успел – ландшафт вокруг стремительно изменялся. Пустоши превращались в горные кручи, площадка, на которой остались мы с Эстором, поползла вверх.       – Надо прыгать! – Эстор вздернул меня на ноги и, удерживая равновесие на непрестанно трясущемся камне, подбежал к краю, внезапно оттолкнув меня обратно. – Стой!       Внизу уже не было обугленной земли – под отвесной скалой раскинулось лавовое море. Каменные столпы кое-где торчали из бурлящей желтыми пузырями поверхности, а к небу потянулись струйки едко пахнущего дыма.       – Что произошло? – растерянный поначалу Эстор вдруг в ярости обернулся ко мне. – Это ты всё устроила?       – Что… Я… Нет! – отрицательно замотала головой, но лицо старого друга уже исказилось гневом и покраснело.       – Это из-за тебя я здесь! Из-за тебя я попал в беду! – свирепо прорычал он. – Ты меня бросила! Оставила меня умирать… Там, в холодном лесу! Ты во всем виновата!       – Нет, Эстор, я не знала! Клянусь!       Норд вдруг ловким движением вскинул молот над головой, на крепких мускулах от напряжения выступили вены. Я отпрыгнула за миг до того, как легионер обрушил тяжелое оружие на землю, целясь в меня. Голова молота оставила на скале трещину, а мне уже не казалось появление Эстора здесь чем-то реальным. Встреча с ним просто очередной кошмар. Но вот нападал он на меня очень натурально, и не получалось себя убедить, что это плохой сон. Действительно стало страшно за свою жизнь, и приходилось бегать, отпрыгивать и уклоняться от ударов молота, дробящих скалу на куски.       – Ты не Эстор! – выкрикнула я ему в лицо, пока он в очередной раз вскидывал над головой оружие. – Ты не настоящий!       – Не настоящий?! – ловкое движение, стремительный рывок вперед, и стальная хватка сомкнулась на моей шее. Норд сжимал пальцы все сильнее и поднимал меня одной рукой. Почувствовав, что задыхаюсь, я засучила ногами и принялась, что было сил, царапать его руку.       – Я?! Не настоящий?! – бешено ревел он, и его глаза заполнялись смолянистой тьмой, стирающей границы зрачков.       Когда я почти смирилась со смертью в надежде, что все-таки проснусь от боли или страха, Эстор меня отпустил. Упав на жесткий камень, захрипела, ловя воздух, которого стало так мало, что в глазах потемнело. Но я больше не боялась, просто ждала, когда это прекратится.       – А тебя не так-то просто напугать, Джулия Октавия, – тон голоса Эстора немного переменился, его ярость схлынула. – Но это ещё не конец игры. По крайней мере, для Казимира.       – Что? Откуда ты знаешь… про… – сипло отозвалась я, но не смогла договорить. Передо мной стоял совсем не Эстор. – Вермина?       – Умно, – Вермина в облике моего старого друга взяла молот на манер посоха, и стальная голова обратилась в уродливый рогатый череп. – Среди твоих глубинных воспоминаний, я нашла его образ. Как оказалось, не прогадала.       – И что с того? Как будто это что-то изменит…       – Но мой Казимир не сможет тебя разбудить, – торжествующе улыбнулась Вермина-Эстор. – Ты будешь здесь до тех пор, пока я этого хочу, но… если ты примешь моё предложение…       Понимая, что особого выбора у меня и нет, поднялась на ноги, отряхнулась и, скрестив руки на груди, произнесла:       – Я внимательно слушаю, – уж не знаю почему, но Владычица Кошмаров у меня в этот миг никакого ужаса не вызывала. Даже немного раздражала тем, что взяла облик Эстора и так чудовищно его использовала против меня.       – Видишь ли, этот человек, Эстор – жив, и я поняла, что он когда-то был тебе очень дорог. Что если я помогу тебе вернуться к нему, а взамен ты выйдешь из игры и покинешь Казимира? – густая седая бровь Вермины вопросительно изогнулась.       – Ну, вообще-то, он уже давно не Казимир, – возразила я.       – О-о, он всегда им останется. Ни столько имя, сколько сущность – безжалостная, жестокая и сильная. Все, как мне нравится, – размеренно говорила Владычица Кошмаров. – Моё совершенное оружие, которое я ковала для себя. Мой принц, достойный царствовать вместе со мной, созданный жить вечно у подножия моего трона…       – Он явно так не думает.       – Сколько ты его знаешь? Год? А я растила его сто пятьдесят лет. Мне ведом его образ мысли, его привычки, его самое потаенное, что он никогда тебе не расскажет. Неужели ты думаешь, что за столь ничтожное время успела полностью узнать его? Или что он полюбил тебя? – Вермина усмехнулась в усы и окинула меня презрительным взглядом. – Ты ведь до сих пор не знаешь, даже почему он принял имя «Эрандур».       Стало до тошноты неприятно, но убегать от Владычицы Кошмаров было некуда.       – А если я откажусь…       – … то останешься тут навечно.       – Но моё тело…       – Истлеет от старости и станет золой, а Казимир будет долгие годы смотреть, как ты спишь и стареешь, пока вы оба не угаснете, – Вермина ловко пресекла все мои попытки возражать и искать лазейки. Да, меня обрадовало то, что Эстор жив. Да, я бы хотела с ним увидеться. Но лишиться Эрандура, Коллегии, дома в Фолкрите, Алисана, выйти из игры даэдра живой и невредимой…       Это то, что мне нужно?       Я, поджав губы, замолчала, посмотрела на образ Эстора, оскверненный даэдра. Знакомый, но уже далекий. Вспомнила Бруму и все тяготы жизни в Империи. Пусть сейчас я знаю и умею больше, смогла бы там устроиться получше…       – Нет.       – Нет? – Вермина вздохнула, словно огорчилась. – А я надеялась, что у тебя есть капелька благоразумия… Но ты, видимо, полностью подчинилась ему. Да, что и говорить, он умелый манипулятор, всегда мог ловко очаровывать окружающих. Но я никак не пойму, неужели ты действительно готова подарить ему столько страданий своим вечным сном, вместо того чтобы просто исчезнуть из его жизни?       – Я никуда не исчезну, – упрямо бросила я в лицо Владычице Кошмаров. – И продолжу верить, что рано или поздно он меня разбудит. Могу даже подождать тут, на скале. Или в выгребной яме… или куда ты меня засунешь, – подошла к Вермине ближе. – Ты хоть и думаешь, что я глупая, влюбленная женщина, слабая… уж точно намного слабее тебя, но никто, даже ты, – ткнула пальцем в серебристый нагрудник Эстора, вглядываясь в черные глаза даэдра, – не сможешь лишить меня свободы выбора. А сделку предлагаешь лишь потому, что почти проиграла!       – Даэдра могут ждать хоть вечность, Джулия Октавия. А срок твоей жизни ничтожен, – она всё ещё насмехалась надо мной. Она была врагом, которого почти невозможно одолеть.       – И ты забываешь, что я могу сама определить его, в отличие от тебя! – решение пришло ко мне спонтанно. Умерев во сне, получится ли у меня проснуться? Можно попытаться. Я развернулась и кинулась к краю. Вермина этого явно не ждала, она рванулась за мной, но я уже оттолкнулась ногами от неровного края скалы и прыгнула, подобрав юбки.       Едкий жар заполнил легкие, лавовое море стремительно приближалось. Я зажмурилась и вдруг услышала громовой голос, сорвавшийся с неспокойного, дрожащего от молний небосклона.       – ТЫ НАРУШАЕШЬ ПРАВИЛА!       До лавы долететь не получилось. Меня развернуло в воздухе и потащило вверх, а подол платья захлестал по щекам. Я мчалась сквозь весь Обливион, как красный сорванный колокольчик, пока не рухнула на кровать в своем доме в Фолкрите.       Удар получился жестким, неприятным. Лбом, вместо подушки, я приземлилась на деревянную спинку кровати.       – Вот же выдумала старуха страшная наряжаться мужиком и похищать девок! Лучше бы вязала крестиком лунными ночами! – свирепо-насмешливый голос прозвучал довольно знакомо. Я, держась за лоб, развернулась, увидев сидящего на тумбочке лорда Шеогората, вертящего в руке трость с золотым навершием.       – Мой лорд… спасибо, – почтительно и благодарно выдохнула, глядя на седовласого господина, облаченного в камзол с разноцветными пуговицами и высоким воротником. Мое же странное красное платье сменилось более привычной и удобной одеждой адепта Коллегии.       – Что? Кто? – он пристально взглянул на меня. – Прости, забыл твое имя. Я задумался о крабовых палочках.       – М-м… неважно, – отмахнулась я. – Важно, что мы скоро победим, Вермина в ужасе и хоть Мефала мне немного подпортила жизнь, я думаю…       – Бла-бла-бла, какая скука, – господин с тростью прервал мою невнятную речь, сверкнув желтыми кошачьими глазами, и широко зевнул. – Унылый сон, не правда ли? Ни летающих голов, ни говорящего авокадо... Вот как-то раз, мой давний приятель Стенли... Или Стен Ли? Я, кажется, упоминал о нем, он из Пасваля. Это деревня, которую не пускают в мой замок. Под замок… – лорд совсем заговорился, а я заслушалась, силясь вычленить в его безумных речах величайшую мудрость или зашифрованное в образах послание.       – Так, что нам делать дальше?       – Просыпаться, конечно. Просыпаться! – лорд подошел ко мне, ухватил за нос и потянул на себя.       «Я что, всё ещё сплю?» – почувствовала, как бешено заколотилось сердце. Воздух вместе с судорожным глубоким вдохом хлынул в легкие, и я рывком села на кровати, столкнувшись взглядом с обеспокоенной Брелиной.       – Ой! – данмерка замерла с влажной тряпкой в руке. – Ты… Ты… проснулась…       Чтобы в этом окончательно убедиться, я решила себя ущипнуть. Огляделась в поисках Шеогората, но не обнаружила ни Безумного Лорда, ни Вермины – никого постороннего даэдрического. Обострившиеся ощущения намекали, что все в порядке. Я вернулась.       – Как долго я спала? Где Эрандур?       – Вы вместе с Эдрианом и Ворстагом приехали пару часов назад, – Брелина кинула ставшую ненужной тряпку в чашку с водой. – Думаю, ты проспала всю дорогу, правда я так и не поняла, что за хворь с тобой приключилась. А мужчины втроем забрали какой-то ржавый меч и ушли. Куда – не сказали.       – Ясно, – я откинулась на подушку и уставилась в потолок. Снизу раздавались встревоженный голос Алисана, грубоватый говор Райи и деловитые реплики Эйрина.       И снова я дома, и мне больше не страшно, кошмары рассеялись, шепотки во тьме замолкли. Но на черного паучка, решившего сплести паутину в углу под потолком, я посмотрела недобро, встала с кровати и, к удивлению Брелины, ударила туда молнией. На всякий случай.