Иллюзорна мгла. Часть третья. Эндшпиль

      Первой пробудилась не боль. В голову проникла мысль, осознание, что смерть не настигла меня и в этот раз. Если я дышу и могу размышлять, значит, не все ещё потеряно, где бы ни находилась. Потом по телу растеклась тяжесть, рана вспыхнула огнем, в ней часто запульсировала кровь.       Я не знала, сколько времени пробыла без сознания и как оказалась лежащей на мягкой постели неизвестно где. Шея отказывалась поворачиваться, на языке скопился омерзительный до тошноты, железистый привкус крови. Жажда драла поврежденное горло.       Подняв руку, я дотронулась до перевязанной в несколько слоев шеи и тут же пожалела об этом. Хоть стрелу Эрандуру удалось извлечь, ощущение, что она всё ещё торчит во мне, почему-то не пропало. Я попыталась позвать жреца, поскольку не могла повернуть головы, но вместо имени возлюбленного из простреленного горла вырвалось сипение, даже отдаленно не похожее на голос.       Некоторое время я разглядывала светильники на стенах и кривые доски на потолке и пришла к выводу, что это очень скучно. Потому осторожно приподнялась на руках и села на кровати, стараясь не вертеть головой – при каждом движении меня сковывала боль, прокатывающаяся от шеи по всему позвоночнику.       В комнате была ещё одна кровать, возле которой лежали рюкзаки и оружие в ножнах. На меня, беззвучно вопя от ужаса, пялился Ваббаджек. На тумбочке, рядом с кроватью, стоял глиняный кувшин. Понадеявшись, что там вода, я потянулась к нему и припала к губами к краю. Пить оказалось тоже невыносимо больно. При каждом глотке меня будто били по шее, поэтому идею с утолением жажды пришлось оставить и вернуть кувшин на тумбочку, толком не напившись. Зато получилось немного смыть кровавый привкус во рту.       – Эрандур! – вновь позвала я, но звуков почти не получилось. Только губами прошамкала.       «Отлично... – кисло подумала я. – Немой архимаг... А я вообще хоть когда-нибудь смогу разговаривать?»       Не успела полностью погрузиться в панику, как в дверях показался Эрандур. Увидев меня, сидящей на кровати, жрец кинулся ко мне и обнял за плечи, стараясь не касаться пораненной шеи.       – Хвала Маре, ты очнулась!       Мне очень хотелось ответить на объятия и расспросить о подробностях произошедшего, но я застыла на кровати, словно кол проглотила. Просипев возлюбленному подобие приветствия, вопросительно на него посмотрела. Эрандур встал перед кроватью на колено, взволнованно осматривая мою перемотанную шею.       – Да, думаю, связки сильно повреждены, но…       Я показала ему поднятую ладонь, мол, спокойно Эрандур, я ж архимаг! С чего так переживать, если мне известно заклинание высшего исцеления? Сейчас я мигом поправлю своё здоровье и соловьем запою! Уж если шрамы удалось залечить, то с этой пустяковой раной вообще проблем не будет!       Не без помощи жреца я медленно поднялась с кровати и сосредоточилась, прислушиваясь к себе – да, силы у меня определенно ещё есть, только подчиняться магия не хотела. Как бы я ни старалась призвать исцеление, даже самое простейшее, чары не работали. Ни тепла, ни покалывания в ладонях, ни вскипающей крови… Ничего.       Но действительно страшно мне стало, когда после ряда привычных магических пассов руками, не удалось призвать даже магический свет. В моих обратившихся к Эрандуру глазах застыл немой вопрос: «я что, разучилась колдовать?»       Данмер некоторое время наблюдал за моими действиями, а потом тихо заговорил, подбирая слова:       – Похоже, рана это ещё не всё, – жрец виновато потупился, будто не хотел рассказывать правду. – То есть повреждение гортани и голосовых связок, конечно, есть, но я это вылечил как смог и со временем должно пройти.       «И?» – безмолвно вопрошала я, сверля его взглядом. Жрец меня, разумеется, не слышал, но за время наших отношений уже научился понимать кое-что без слов.       – Подозреваю, что стрела, которой в тебя попали, оказалась проклятая.       Я свела брови к переносице, ожидая более подробных объяснений. Эрандур достал из своего рюкзака обломок черной как эбонит стрелы с раздвоенным наконечником.       – Вот, – жрец протянул стрелу мне. – Вроде той, что убили Лидию, по рассказам довакина. Только эта даэдрическая стрела, скорее всего, была ещё и зачарованной. Ты когда-нибудь слышала о чарах безмолвия?       Я слабо кивнула, огорченно опустившись на кровать, и шея сразу напомнила о себе острой болью. Про магию можно забыть – безмолвие лишает возможности колдовать на какое-то время, и осталось только ждать, когда этот эффект пройдет.       – Прости... Надо было уходить, когда ты крикнула, что нужно звать Легион на подмогу. Я бросился туда, как самоуверенный кретин.       «Как Ворстаг», – подумала я с нежностью и горечью, радуясь, что Эрандур не умеет читать мысли. А стрела внушала ужас одним своим видом. Удивительно, как я вообще выжила. Попади мне такая в голову и всё – метку Обливиона вышибло бы раз и навсегда.       Я показала Эрандуру, поводив обломком стрелы по ладони, что мне нужно написать на бумаге. Данмер тут же достал из моего рюкзака дневник и завернутый в тряпочку уголек. Я отыскала чистую страницу без записей и расчетов и крупно написала:       «Где мы?»       Жрец прочел и ответил:       – Это Драконий Мост, таверна «Четыре Щита».       «Сколько прошло времени?» – продолжила царапать я по пергаменту.       – Мы прибыли вчера вечером. Ты довольно быстро восстановилась.       «Хорошо, значит, мы ещё успеем…» – дописать я не успела, Эрандур возмутился:       – Нет, мы уже ничего не успеем. Если там даже и была жертва для Потемы, то она, вероятно, уже мертва, а срывать ритуал слишком поздно. Мы провалили задание.       Пока он говорил, я торопливо выводила неровные буквы в дневнике.       «…предупредить жителей Солитьюда, что им, наверное, грозит опасность. Древняя королева возродилась и, скорее всего, захочет вернуть свой престол. Мы не провалили задание, мы – первые, кто выжили в той пещере и вернулись, чтобы рассказать, что там произошло».       – …а когда я увидел тебя со стрелой в шее, то не передать словами, какой ужас меня охватил. Клянусь, даже бродя по Трясине, я никогда не испытывал ничего подобного, – Эрандур осекся, заметив, что я, выставив перед собой дневник, тыкаю углем в написанные слова, чтобы он обратил на них внимание.       Тонкие брови данмера наползли на глаза, но тут же взлетели на лоб, когда он прочел написанное.       – Ты действительно хочешь отправиться в путь? Прямо сейчас? – рубиновый взор странно заблестел.       Я настойчивее потыкала углем в надпись. Вот, как он думает? Если продолжим тут терять время, то мы вступим не в Имперский Легион, а в армию мертвецов, поднятых древней некроманткой. Ведь об этом нас и предупреждала Меридия! Наверняка, она, как противница нежити и всего что с ней связано, чуяла подобный исход.       Эрандур забрал у меня дневник, захлопнул его и вложил обратно в мои руки, намекая, что больше не намерен ничего читать.       – Хорошо, – сказал он. – Собираемся и выезжаем. Немедленно. А говорить буду я.

***

      Не подумала я, отправляясь в Солитьюд с героическими намерениями, что езда верхом станет для меня настоящей пыткой, поэтому на дорогу мы потратили чуть больше времени, чем должно. Если Мглистый переходил на рысь, мою шею пронзала такая боль, что выть хотелось. А выть не получалось, только с силой жмуриться и шипеть, как придавленная камнем гадюка.       К позднему вечеру мы все-таки доскакали, и было не передать моей радости от простой пешей прогулки до ворот города в лучах закатного солнца.       За стенами Солитьюда все словно купалось в расплавленном золоте, яркий оранжевый свет заливал улицы и дома, а на тренировочной площадке перед Мрачным замком в такую погоду можно было бы устраивать пикник. Тем более, новобранцы уже разбрелись по казармам, освободив плацдарм для моих фантазий. Но мечты об отдыхе пришлось оставить при себе и наслаждаться городской красотой молча.       Эрандур остановился у дверей бастиона, объяснил, что мы направляемся к генералу с важным донесением, но охрана всё равно нас не впустила.       – Генерала Туллия нет, он отправился на прием в Синий дворец.       «Ах, вот как, – меня уколола иголочка зависти. – Не слишком-то он озабочен войной, раз находит время для развлечений».       – Идем в Синий дворец! – данмер развернулся и решительно направился по указанному маршруту. Я поперхнулась воздухом. Его не смущает, что его спутница не в форме для пышных приемов? Бледная как полотно от кровопотери, шея перемотана, голоса нет, а он меня к ярлу! И не просто к какому-то расфуфыренному деревенскому олуху, вроде Сиддгейра, а к самой Элисиф! Да она почти что королева Скайрима!       Я догнала Эрандура, схватила его за руку и принялась мотать головой насколько позволяла мне шея. Со стороны это больше походило на танец с поворотами всего тела, поэтому жрец не понял, что я имела в виду.       – Танцы? В твоем состоянии? Не думаю, что там вообще танцуют… – озадачился Эрандур, и я полезла за дневником и углем.       – Нет, Джулия, сейчас не время, – он остановил меня. – Не переживай, ты нормально выглядишь. Главное… Ну… просто будь рядом и не делай слишком резких движений. Хорошо?       Я шумно выдохнула в ответ, оставив идею с дневником. Да, действительно, какой смысл отказываться, если Солитьюд в опасности? Пусть и ярл тоже знает, что произошло. Если всё пройдет гладко, мне ещё представится шанс блистать на приёме. Прерывисто охнув, я с довольной улыбкой потопала за жрецом, машинально присматриваясь к растущим по обочинам дороги цветам языка дракона, таким же ярким и жёлтым как солнечный свет.       У дворца нас снова ждал допрос, но Эрандур стал вдруг настолько учтиво-настойчив, что стражники заметно растерялись под напором блестящего жреческого красноречия. Позади двигалась я – его грузная неуклюжая тень, которой было под силу только принять убийственно-суровое выражение архимажьего лица. И пока я натужно хмурилась, очень надеялась, что не выгляжу так, словно у меня несварение.       Уже в холле Синего дворца слышалась музыка, мелодичный перебор лютни сопровождал тихое гудение голосов, изредка прерываемое сдержанным смехом. И там же очередной пост стражи преградил нам путь.       – Идет приём у ярла Элисиф, – сообщили нам уже известную информацию.       – Но у нас есть важные сведения о пещере Волчий Череп, – снова повторил Эрандур.       – Нужно доложить управителю, – один из стражников направился в зал приёмов, а мы остались ждать в холле.       Поскольку мне уже доводилось бывать тут прежде, я не особо озиралась. Данмер же заметно осторожничал. Острым взглядом осмотрелся, будто запоминал, как мебель расставлена.       Стражник вернулся довольно быстро, сообщив, что нас примут.       Эрандур неторопливо двинулся вслед за стражем, положив руку на гарду клинка, а Маску Клавикуса Вайла взяв подмышку.       У подножия двойной лестницы, ведущей в тронный зал, все благоухало фиолетовым лавандовым цветом, и от тяжелого аромата начинала кружиться голова. Со второго этажа доносились разговоры, и мне стало не по себе.       Но наверху нас уже ждали. Разговоры тут же смолкли, когда в роскошном, но тесноватом по меркам Вайтрана зале возникли вооруженный данмер и странного вида женщина. Стражник представив нас, отошел в сторону.       На троне с высокой красной спинкой сидела вдова Торуга – прекраснее женщины мне видеть ещё не доводилось. На ум приходила только Камилла Валерия – первая красотка Ривервуда и всего владения Вайтран. Но ей было не тягаться с утонченной, поистине королевской манерностью и мягкими чертами лица Элисиф. Выразительные глаза, высокие скулы и полные губы подчеркивала косметика. Далеко не все женщины в Скайриме могли позволить себе иметь румяна, настоящую тушь для ресниц и помаду. Я могла бы побаловать себя чем-то подобным, но моя беспокойная жизнь не позволяла хорошо следить за собой. Счастье, что получается мыться с определенной регулярностью да спать на чистых постелях хотя бы иногда.       Забранные в прическу волосы Элисиф блестели точно мед, в свете факелов переливаясь насыщенными оттенками. На её голове сверкала золотая диадема с рубинами. Вдова короля Торуга выглядела совсем юной, даже моложе меня. Плечи ярла украшал лисий мех, на платье блестело изысканное шитье с каменьями, на ухоженных белых руках – кольца и браслеты. Остальные гости определенно меркли по сравнению с ней, несмотря на внешний лоск.       Слева, возле стола с угощениями о чем-то шептались уже виденные мной на казни талморцы – высокие, напыщенные, с надменными лицами. Возле трона генерал Туллий и рослый рыжебородый норд в богатом стеганом наряде. Коротко стриженный, широкоплечий, с волевым подбородком – ему больше бы подошли доспехи, чем украшения. Справа в креслах расположилась, по всей видимости, солитьюдская знать – разодетые в меха и парчу богачи, пара магов в синих одеяниях. За порядком внимательно следили стражники в багрово-красных стеганках и один внушительного вида громила в стальной броне.       Когда мы остановились посреди приема, напротив трона Элисиф, Эрандур быстро начал говорить:       – Приветствую вас от лица архимага Коллегии Винтерхолда, Джулии Октавии…       От меня не скрылась явная заинтересованность талморцев, когда прозвучало моё имя.       Разговоры и смех вмиг умолкли, осталась лишь игра невозмутимого барда. Все взгляды обратились на нас, и я натянула на лицо подобие приветливой улыбки.       – Мы выяснили причину исчезновения людей в пещере Волчий Череп, – сообщил Эрандур. – Там орудовали некроманты.       – Прошу прощения, а вы кто? – заинтересованно спросила Элисиф, чуть подавшись вперед.       – Меня зовут Эрандур, я лишь скромный слуга Мары.       Лютня издала внезапный противный звук оборванной струны. Музыка резко смолкла.       Генерал уставился на нас так, словно мы ему только что сообщили, что Ульфрик Буревестник у ворот. Из глаз разве что молнии не летели, губы искривились от неприязни.       – Почему не доложили мне лично? – выпалил он.       – Боюсь, мы только что вернулись… – попытался оправдаться Эрандур, но вряд ли генералу было это интересно. Мы уже что-то испортили, заявившись на прием к ярлу.       – Так это ваши люди? – плавным шагом к трону Элисиф подошла альтмерка. Её янтарные глаза внимательно нас изучили, на бледно-желтоватом лице не отразилось ни единой эмоции, а потом она обернулась к Туллию.       – Новобранцы, – генерал немного осунулся под её пристальным взглядом. Эльфийка коротко усмехнулась.       – Так, проблема в пещере Волчий Череп решена, я полагаю? – слово взял рыжебородый.       – Не совсем. Видите ли, они возродили дух королевы Потемы, и, боюсь, Солитьюду может угрожать опасность! – объяснил ситуацию жрец. Голос его звучал твердо и уверенно, а по стороне богачей прокатилась волна взволнованных вздохов.       – Секундочку, – взяла слово альтмерка. – Если я верно поняла, архимаг Коллегии Винтерхолда вступила в имперскую армию, а генерал, при всей его дальновидности, отправил её охотиться на каких-то некромантов? – снова короткая презрительная усмешка. Её спутник в талморской форме загадочно улыбнулся. Туллий нервно сглотнул, на тонкой шее дернулся кадык.       – Но эмиссар… У меня осталось неоконченное дело с Фолком Огнебородом. Во владении пропадали люди… – от образа стремительного ястреба не осталось практически ничего. Генерал с трудом подбирал слова, пытаясь сохранить лицо и одновременно угодить талморцам.       «За кого же мы на самом деле собрались воевать?» – я с подозрением посмотрела на альтмерку, которая явно чувствовала себя хозяйкой на этом приёме.       – И Легион не справился, конечно же, – похоже, этой эльфийке было в радость прилюдно унижать генерала. А слово эмиссар так и запылало в моей голове – это же та самая Эленвен, которая подписала своим агентам приказ на наше с Эрандуром устранение! А мы появились прямо перед её носом, чтобы она могла сейчас получше нас рассмотреть и завершить дело! В сердце дернулся страх.       – Это так, – заговорил рыжебородый, который, по всей видимости, и был Фолком Огнебородом. – Я действительно обращался за помощью к легионерам, но весь отряд, отправленный на поиски, бесследно исчез.       Я стукнула Эрандура по наплечнику, привлекая к себе внимание, попыталась взглядом указать на эмиссара. Наше вмешательство поставило нас в непростое положение, и раз уж мы предупредили ярла об опасности, то не пора ли потихоньку покинуть дворец, пока талморцы тут заняты? Жрец повернулся ко мне, не распознал паники в моем умоляющем взгляде и отрицательно покачал головой.       – И какая же опасность теперь грозит Солитьюду? – Элисиф, поднявшись с трона, обратила внимание всех на себя.       – Кхм… Возрожденная Потема пробудила мертвецов в пещере, и мы решили предупредить вас… – в сомнениях заговорил Эрандур.       Повисла пауза. Как мне показалось, очень неловкая и слишком долгая. Туллий и талморцы сверлили жреца взглядами, Элисиф с интересом смотрела на меня.       – Отчего же молчит архимаг? Может быть, она знает что-то?       – Она сегодня не в голосе, – расплывчато пояснил Эрандур. Я сопроводила его слова извиняющейся улыбкой.       – Довольно, жрец, – махнула рукой Эленвен. – Если людям будет угрожать опасность, воины Талмора незамедлительно выступят на защиту гражданских от призраков или прочих существ, призванных некромантами. А что насчёт Легиона, генерал?       – Легионеры заняты войной, – отчеканил Туллий. – Но если над городом нависнет угроза, резерв, несомненно...       – Резерв? Юнцы, которые до этого и оружия-то в руках не держали? – язвительно заметил второй эльф, а Эленвен шикнула на него. Но её глаза смеялись над Туллием, и я, заметив это, вдруг почувствовала некое сожаление, тихонько дрогнувшее в груди. Талмор чувствует здесь свою власть, а генерал для них лишь пешка. Чего только стоит поведение Эленвен в отношении Туллия – она же его ни во что не ставит!       А я начала понимать план Эдриана, по небольшому «предательству» Империи. Без ведома генерала это можно обернуть во благо всей провинции. Знать бы еще, что конкретно довакин задумал.       Снизу из холла дворца внезапно раздался истошный вопль, пролетевший над всем приёмом тревожной волной.       – Стража! Защищайте ярла! Драугры! На улицах города драугры!       Я вздрогнула, Эрандур обеспокоенно повернулся ко мне. Гости повскакивали с мест, знать заметалась в панике, пробираясь к лестнице. Фолк Огнебород закрыл собой ярла, прижавшуюся к спинке трона. Туллий бесстрашно помчался в холл, крикнув всем:       – Оставайтесь на местах!       Я хрипло выдохнула, Эрандур схватил меня за руку и повел вниз по лестнице.       – Ты должна остаться здесь, – сказал он, усадив меня на лавку в холле. – Если придется, защищай дворец, но не выходи на улицу.       – Нет! – шёпотом выдохнула я, дальше говорить не получилось. Даже от этого выдоха застонали связки.       – Сиди здесь! – с нажимом повторил данмер.       Я обиженно уставилась на куст лаванды, источающий тяжёлый цветочный запах, но Сияние Рассвета на всякий случай из ножен достала. Жрец, нацепив на голову шлем, убежал, скрывшись за дверями вместе с несколькими стражниками.       Подумав, что сидеть на месте это не выход, я встала и посмотрела на меч Меридии. Не для того она меня предупредила, чтобы я тут пряталась. Но не успела сделать и шага к дверям, как меня окликнула женщина:       – Архимаг!       Развернувшись всем корпусом, я увидела Эленвен и её спутника. Судя по всему, они направлялись ко мне, а бежать от них со всех ног казалось хоть и разумным решением, но все же не соответствовало моему титулу. Какой я архимаг, если боюсь двух эльфов в форме Талмора?       Изобразив на лице заинтересованность, улыбнулась эмиссару и дождалась пока талморцы подойдут.       – Потема, значит? А вы в этом уверены? – поинтересовался эльф, набросив капюшон на светлую голову. – Признаюсь, норды не перестают меня удивлять!       Я кивнула, насколько мне позволяла подвижность шеи.       – Друг мой, Ондолемар, боюсь, дело куда опаснее, – мягко произнесла Эленвен. – Ну, архимаг, каков план действий?       Я скосилась на эльфов с недовольным видом, указала на своё перебинтованное горло, но взмахнула клинком в сторону дверей. Все равно, какую бы пантомиму я не изобразила, талморцы будут на меня смотреть, как на диковинную зверюшку. От этого становилось немного стыдно, но разум подсказывал другое. Когда они увидят, что мне далеко до того врага Талмора, о котором так красочно повествуют их листовки, может быть, прекратят преследовать нас с Эрандуром?       – Занятный клинок, – заметила эмиссар, оглядев сверкающее лезвие.       – Как и его владелица, – недовольно добавил Ондолемар. – Так мы идем или нет?       – Пойдем, посмотрим действительно ли всё настолько плохо… – Эленвен, меланхолично вздохнув, пошла через холл к выходу. Эльфийка казалась заскучавшей, а пробуждение орды драугров в её понимании было чем-то вроде развлечения.       Только я вышла за дверь вслед за талморцами, то тут же оказалась свидетелем, как стражники зарубили драугра прямо у внешних ворот. Сколько же их, если они добрались сюда? Или Потема решила вернуть себе сразу весь Скайрим?       Быстрее бы ко мне возвратилась магия, иначе сражаться будет непросто. Но заклинание света не отозвалось, а на улицах города заметно стемнело. Последние закатные отсветы погрузили всю столицу в жуткие красноватые тени, среди которых вспыхивали точки факелов и заклятия. Основное сражение шло на дальнем конце улицы, возле Зала мертвых.       Некоторые драугры, прорвавшись сквозь оцепление стражников бежали к дворцу. Я заметила их только по синим точкам ярко пылающих глаз. Я ещё раз решительно взглянула на меч Меридии и размотала ткань на гарде. Хватит прятаться, пора положить этому конец.