Король умер

Снег медленно кружился в свете фонаря. Генри выдохнул облачко белого пара и смотрел, как оно рассеивается в темноте. Коннор докурил вторую сигарету, вышиб из пачки третью, сунул ее в рот и чиркнул зажигалкой. — Вам не следовало там оставаться. Генри уставился себе под ноги. Колени мерзли через продранные брюки. Казалось, между ним и Томасом установилось понимание, но стоило выйти на улицу, как инженер замкнулся. — Он показал мне кулак, — сообщил Генри. Коннор быстро посмотрел на него, но ничего не ответил, отвел взгляд и выпустил в морозный воздух струю дыма. — Нужно было сразу от него избавиться. У Генри дернулась щека. — Я удивлен, что Джоуи этого до сих пор не сделал. Мне очевидно, что он бы этого хотел. Коннор сделал глубокую затяжку. — В конце недели, мы, вероятно, попытаемся. — А. Коннор пнул снег. — Вода ничего ему не делает. Вода. — Он… сделан из чернил? — неуверенно уточнил Генри. — Верно. Генри нахмурился. Какой-то бред. — Поэтому будем пробовать ацетон. Нормальные чернила в нем растворяются. — А эти? Коннор не ответил. Он докурил сигарету, закашлялся и бросил ее в снег. В Генри поднималась злость. Существо необходимо было уничтожить. Оно было неправильным. Оно не принадлежало этому миру. Но Джоуи и Коннор изначально не имели права создавать его, чтобы потом возникала необходимость уничтожать. — И что вы собираетесь делать? Засунете его в бочку с ацетоном? Губы Коннора дернулись, и он бросил на Генри угрюмый и злой взгляд. — Я на это не подписывался. Не думайте, что мне это нравится. Я пробовал починить его. Но это невозможно. Машины не создают живое. Только живое создает живое. Я предпринял попытку создать жизнь из ничего, из машины. И вот результат, — он ткнул пальцем им под ноги. — Из машины? И все? — На что вы намекаете? — Том угрожающе шагнул к нему. — Успокойтесь. — Я не хотел играть в Бога. Меня наняли, чтобы я сделал трехмерные модели, — Коннор попытался выбить из пачки еще сигарету, но от злости поспешил, и одна полетела на землю. Он выругался, и достал другую. — Это я его создал. Я дал ему жизнь. Думаете, я получаю от этого удовольствие? — Нет, конечно. — Черта с два я получаю, — механик прикурил. — Не смейте меня осуждать. — Я не осуждаю. Взгляд, который Коннор бросил на него, говорил, что он ни на йоту ему не поверил. Но Генри-то знал, насколько убедительным может быть Джоуи. И он знал, кому принадлежит безумная идея оживить персонажей. Точно не Коннору. — А если ацетон не подействует? — Ну, надеюсь, что подействует. На полминуты повисла тишина. Коннор курил, и шумел, гудел Бродвей. Где-то лаяла собака. Генри смотрел себе под ноги. — Машина, — он почесал подбородок, поднял глаза на механика. Но тот не отреагировал. Не смотрел на него. — Джоуи упомянул машину. Коннор выпустил в ночной воздух еще одну струю вонючего табачного дыма. Генри подождал. — Что за машина? — Хотите узнать про машину — донимайте Дрю, Штейн. Человек — сволочь, но он все еще мой босс. Это закрытый проект. — Закрытый проект? Да ладно вам, Коннор, после всего, что я видел? — Он хотел вам показать тварь и показал. А о машине речи не было. Так что оставьте ее в покое. — Откуда такая агрессия, Томас? — Мистер Коннор. И не стройте из себя невиновного. Вы шныряли, где не положено, — Коннор вытащил сигарету изо рта, посмотрел на нее и с отвращением кинул в снег. — Влезли не в свое дело. У вас проблемы с сердцем? — При чем… — Если бы вы отбросили там копыта, мистер Дрю повесил бы на меня всех собак, не сомневайтесь. А я тут не причем. Это его решение. И ваше. Меня наняли строить машину, а не нянчится с дружками босса. Я не собираюсь из-за вас загреметь за решетку. Понятно? Генри прикусил язык. Он был прав. Если бы Генри там умер (он старался не думать об этом), у Тома были бы большие неприятности. Джоуи бы точно ему этого не спустил с рук. — Так что держитесь от моей машины и всего остального подальше. — Думаю, у Джоуи другие планы. — Если у вас башка на голове не только для того, чтобы есть и трепать языком, вы пошлете его куда подальше и будете заниматься своими рисульками, мистер Штейн, — Коннор приподнял рукав пальто и глянул на часы. — Я иду домой. Мой рабочий день закончился пять часов назад. Мне не предлагают отгулов, знаете ли, — он смерил Генри последним уничижительным взглядом, поднял со скамьи портфель и быстрым шагом пошел к стоянке. Генри смотрел, как он уходит. Раскалывалась голова. На душе было тошно. Он чувствовал себя промокшим, грязным и обессилевшим. На улице существо и комната казались пережитком ночного кошмара. Но его рука была вымазана чернилами, а одежда испорчена. Волосы слиплись там, где на них упали капли. Хотелось вымыться. Словно он прикоснулся к чему-то заразному. Чернила были частью существа. Ночью Генри бежал по бесконечным коридорам, наполненным черной жижей, а за ним неслось что-то огромное. Оно настигло его. Он умер и проснулся со сладким привкусом во рту и зудящим горлом. Градусник показал 38,5. Он отзвонился брату и забрался в кровать. Телефон звонил несколько раз, но он не брал трубку. Он ничего не хотел: ни есть, ни разговаривать. Голова была пустой. Так с ним было после первого боя, и еще несколько раз на войне. Просто шок. Требовалось время, чтобы прийти в себя и привести мысли в порядок. Он провалялся весь день, уснул около девяти. Зато на следующее утро вскочил в половине седьмого утра с насморком и больным горлом, но полный энергии. Его будто ударило электричеством. Он был зол. Джоуи. Джоуи! Он мог бы остаться там. Они оба — Коннор и Генри — могли бы там остаться. Оно могло бы выбраться на свободу. Господи, оно до сих пор там! В здании! С сотнями людей, которые не подозревают, что находится рядом с ними! Генри работал с этой тварью под ногами. Он рисовал, и все это время какими-то жалкими этажами ниже, за простой деревянной дверью, Джоуи держал это. Он не стал заходить в художественный отдел, а направился в директорскую, пролетев мимо стола молоденькой секретарши прямо к двери. — Мистер Дрю- Он не стал дослушивать, и не обратил внимания на ее испуганный восклик, когда его рука дернула ручку. Джоуи сидел в своем кресле. Должно быть, это было очень дорогое кресло. Во всяком случае, раньше Генри видел такие только в кино. Весь кабинет Джоуи удивительно контрастировал с бедствующим положением дел студии. Джоуи поднял на него слегка удивленный взгляд. Перед ним лежали какие-то рисунки, но Генри было не до них. — А, Генри, — Джоуи улыбнулся, как будто все было в порядке вещей. — Я гадал, увижу ли тебя сегодня. — Мистер Дрю! — секретарша очутилась справа от него, беспомощно заламывая руки. — Все в порядке, мисс Мартин, — отмахнулся Джоуи. — Генри может войти. Возвращайтесь к своим делам. Проходи, Генри, садись! Генри не хотел садиться. Он дождался, пока девушка закроет дверь. Как только это произошло, улыбка сошла с лица Джоуи. — Как ты себя чувствуешь, Генри? Я пытался дозвониться до тебя, думал заехать, но… — Сколько это продолжается? Джоуи моргнул. — Что ты имеешь в виду? — Машина, монстр, — Генри прошелся перед столом, загибая пальцы. — Трубы, — он остановился. — Эти звуки... Все это время, я слышал его? — Ты слышал его? — насторожился Джоуи, наклонившись вперед и почесывая подбородок. — Да, черт возьми. Именно так я оказался у этой двери. Я слышал его, Джоуи. Его сложно не услышать. Джоуи вздохнул, откинулся на спинку кресла. — Я надеялся, Сэмми и его ребятки нивелируют звук, — пробормотал он. — Сэмми! — Генри не мог поверить своим ушам. — Нивелируют звук! - саднящее горло откликнулось болью. Он закашлялся и потер его. - Джоуи, эти люди там работают! И в каких-то метрах за стенкой от них находится… находится… ЭТО? — То, чего они не знают, не вредит, им, Генри! — всплеснул руками Джоуи. — Что ты предлагаешь? Сделать объявление? Не смеши меня! Это никому не принесет пользы. — Не принесет пользы знать, что рядом находится потенциальная опасность? Джоуи фыркнул. — Опасность? Он заперт! — За тонкой дверью. — Но этого ведь достаточно, не правда ли? — Джоуи, сколько людей за день проходит мимо этой двери! — Этаж перекрыт. Генри смотрел в серые глаза Джоуи. И вся бессмысленность попыток что-то доказать, что-то объяснить, становилась очевиднее с каждой секундой. Джоуи нельзя было в чем-то убедить. Джоуи жил в своем мире. Раньше Генри это не волновало, раньше Генри позволил бы Джоуи самому прийти к правильным выводам, помог бы ему мягко и ненавязчиво, но сейчас… сейчас он злился. У него не было терпения выслушивать всю эту сумасбродную ерунду. — К тому же, его скоро не будет, — раздраженно добавил Джоуи. — Временная мера, Генри. Это анимационная студия, а не тюрьма, у меня нет здесь камер с решетками, знаешь ли. Скоро не будет. Скоро не будет. Скоро не будет! Как будто они говорят о мешке с мусором. С трудом проглотив злость, Генри заставил себя переключиться на другую тему. Он оперся ладонями о стол. Наклонился к Джоуи. — Джерри видел его. Лицо Джоуи стало жестким. — Нет. — Он наткнулся на него. Он тоже услышал трубы. И решил проверить, — Джерри всегда был любопытным. В юности он работал журналистом. — Я сказал, он не видел демона, — Джоуи раздраженно сгреб рисунки и смахнул их в верхний ящик стола. — Сколько раз я должен это повторить? — Откуда ты можешь это знать? Джоуи всплеснул руками. — Откуда могу знать? — он фыркнул. — Что ж, это моя студия, Генри! Так выходит, что я все и обо всех должен знать, — он прищурился, сложил вместе ладони и пристально уставился на него. — Как о кабинете Коэна и твоих ночных вылазках, например. Но Джоуи не видел его тогда, на лестнице, через окошко Чудо-станции. Не так уж он всевидящ. — Его жена сказала, он был испуган. Он что-то увидел, замкнулся, — Генри медленно опустился на стул напротив Джоуи, положил локти на стол и подался вперед. — Посмотри мне в глаза и скажи, что эта тварь не имеет к его пропаже никакого отношения. — Жена сказала? — повторил Джоуи и покивал. — Жена. Ну, Генри, женщины не всегда способны верно оценить состояние мужчины. Они судят по себе и чертовски любят преувеличивать. Ты говоришь им десять, а они слышат сто, показываешь им море, а они видят океан. Единственное, что они обожают преуменьшать — это свой вес и возраст. Ты знаешь, как это бывает. Генри представил Марту. Какой видел ее в последний раз. Как она говорила, как она выглядела. Вспомнил, что сам тогда подумал о ней. Он осадил себя. Он не мог позволить Джоуи увести разговор в сторону. — Я задал тебе вопрос, Джоуи. Просто ответь, да или нет. Поклянись мне. Джоуи выругался. — Ты испытываешь мое терпение, Генри, — на его виске билась жилка. Пальцы ударили по столу. — Хорошо, я клянусь тебе, — он понизил голос — признак, что Джоуи рассержен, — что тварь не имеет к исчезновению твоего приятеля никакого отношения. Ты доволен? Или хочешь, чтобы я повторил, положив руку на Библию? Генри отвернулся. Кровь стучала в ушах. Верил ли он Джоуи? Он бросил на него быстрый взгляд. Директор студии сердито смотрел на него из-под густых темных бровей. — Мне понятен ход твоих мыслей, но я повторю в последний раз: этот демон здесь не при чем, — холодно сказал Джоуи. Генри поджал губы. Все ведь сложилось. Он нашел существо. И было бы понятно и логично, если бы… Джерри тоже нашел. Но Джоуи отрицал это. И, если Генри ему верил… это все разрушало. — Значит, ты здесь по поручению жены приятеля. Я понял, Генри. Я понял. Повисла опасная тишина. — Ты знаешь, что случилось с Джерри? Джоуи издал сердитый и усталый вздох. — Он ушел. — Он не вернулся домой. Джоуи пожал плечами. — Он шагнул за пределы студии. Его дальнейшая судьба меня не касается. Почему бы тебе не поискать его снаружи? Генри изучал лицо человека, которого раньше называл другом. Пытаясь прочитать больше, чем могли бы сказать слова. Но Джоуи Дрю был для него закрытой книгой. — Ты назвал его, — кивок под ноги, — демоном? Вздох. — Фигура речи, Генри. Ты же не предлагаешь мне называть его «Бенди», правда? — И вы собираетесь, — Генри будто бы всухую пытался проглотить горькое лекарство. — избавиться от него. — Скоро. Вероятно, в конце недели, — подтвердил Джоуи. — Не думай, что мне доставляет удовольствие держать его у себя. Я бы сделал это раньше, не сомневайся, но,. — он поморщился. — Если бы люди, в чьи обязанности входит решение этой проблемы, обладали должной компетентностью, мне не пришлось бы вообще иметь дела с этой штукой… — Штукой? — Генри издал смешок. Он больше не мог это игнорировать. — Джоуи, это живая тварь у нас под ногами. Если ты намерен притащить в этот мир кого-то еще, тебе бы не помешало несколько пересмотреть свое отношение. Джоуи уставился на него. Долю секунды его взгляд был совершенно пустым. Потом он моргнул и рассмеялся. — Пересмотреть свое отношение? Мне? — он откинулся на спинку кресла, барабаня пальцами по столу. — Этот парень говорит, мне следует пересмотреть свое отношение! — посмеиваясь, он покачал головой. — К моему проекту! Генри холодно посмотрел на него. Проект Джоуи. Основанный на его, Генри, дизайнах. Его идеях. — Мне бы хотелось верить, что если тебе удастся сделать то, что ты собираешься сделать, то ты будешь относиться к ним несколько иначе, чем к нему. Джоуи резко перестал улыбаться. Его взгляд стал ледяным, и Генри вспомнил слова Нормана. Но уже через секунду Джоуи снова улыбнулся. — Ну полно, Генри. Расслабься. Он не живой. Генри считал себя способным отличить живое от не живого. — Что с тобой произошло, Джоуи? — он покачал головой. — Я тебя не узнаю. Джоуи пригладил блестящие волосы и раздраженно вздохнул. — Почему он так тебя беспокоит? — Меня беспокоит не он. Меня беспокоишь ты. Джоуи поднял брови, барабаня пальцами по столу. — Забудь о твари. Что насчет других? Людей, которые здесь работают? Как тебе может быть настолько плевать на окружающих? — Мне? Наплевать на окружающих? — Джоуи хохотнул. — Вот это да! Скрипнуло кресло, он встал, сунул руки в карманы и прошелся по кабинету. — Он мне говорит об окружающих, — Джоуи рассмеялся и покачал головой. Генри нахмурился. Джоуи повернулся к нему. Он улыбался, но его глаза не смеялись. — Хорошо, Генри. Давай-ка сменим тему. Давай поговорим об окружающих. Генри проводил его взглядом, когда Джоуи вернулся к столу и оперся на него ладонями, нависая над ним. — О чем это ты говоришь? — медленно спросил Генри. О, он догадывался, о чем. И в нем медленно поднималось негодование. Он тоже встал. Не мог продолжать сидеть. Джоуи все равно был выше. Их взгляды — колючий и холодный Джоуи, и раздраженный и настороженный Генри — встретились. Воздух, казалось, трещал, будто наэлектризованный — О, ты прекрасно понимаешь, о чем это я говорю. Когда ты сбежал, пятнадцать лет назад, ты бросил не меня. Ты бросил нас всех. — Бросил? — Генри поперхнулся и прищурился. — Не пытайся упрекать меня, Джоуи. Не пытайся валить на меня вину. Ты заставил меня уйти. Джоуи рассмеялся. — Я заставил? Чушь! Ты так решил, Генри! Хорошо подумал об окружающих, когда кинул нас с художником-недоучкой, пьющим киномехаником, неудачником-поэтом и композитором, за всю жизнь написавшим три ноты? Мы работали сутками! Я взялся за карандаш. Я рисовал по ночам то, что должен был рисовать ты. — Я ДОЛЖЕН был? — Ты ОБЕЩАЛ, Генри. Помнишь? — Джоуи вперился в него взглядом. Но Генри не собирался отводить свой. Он часто дышал. Его трясло. От горечи, злости и негодования на виске больно билась жилка и шумело в ушах. — Дал слово. Что мы сделаем это вместе. Наша мечта. Генри рассмеялся, за что заплатил новой порцией кашля. Он поморщился, потер горло. Следовало срочно остановиться. Закрыть тему. Но Генри не хотел останавливаться. Ему было, что сказать. — Вместе? — сипло сказал он и покачал головой. — Не помню, чтобы мы что-то делали вместе, Джоуи. Я рисовал, и ты… — Если я был вынужден в какой-то момент заняться деловыми вопросами… — Полгода, Джоуи! — Генри ударил кулаком по столу. — Шесть месяцев! Без выходных! Ты взвалил на меня всю работу! Черт побери, ты даже на свадьбу не пришел, — Джоуи сдвинул густые брови, — На мою свадьбу! Ты попросил меня выйти в тот же день! С посыльным! — И ты не вышел. — … у нас даже медового месяца не было. После свадьбы мы с Линдой не виделись неделю. — Может, не стоило устраивать свадьбу, когда ты знал про аврал на работе? — сухо сказал Джоуи. Генри зло расхохотался и покачал головой. — Может, мне не стоило жить, Джоуи? Когда мне стоило начать жить? Через пять лет? — он сделал неопределенный жест рукой. — Десять? — Я сказал: осталось продержаться немного. Взять себя в руки и сделать это. Последний рывок, — Джоуи ударил ладонью по столу. Чернильница, подставка с канцелярией и стопка бумаг подпрыгнули. Один лист слетел на пол. Но никто из них не обратил на это внимания. — Если бы ты мне верил, если бы ты не был таким эгоистом… — Я был эгоистом? — эгоистом. Он был эгоистом. Не Джоуи, нет. Никогда. Джоуи безгрешен. — У всех была личная жизнь, Генри! — Джоуи всплеснул руками. — У всех были семьи. Никто не ушел, кроме тебя! Человека, от которого меньше всего я ожидал удара в спину. Только он? Генри ожидал, что уйдет больше человек. Он ожидал, что студия развалится. Он вовсе не хотел этого, но к тому все шло — Джоуи выжимал из них последние соки, зарплаты задерживались, другие компании делали хорошие предложения. Как студия выжила было чистой загадкой. Он ощутил что-то вроде укола вины, но осадил себя. Однако, Джоуи моментально почувствовал слабину. Он обвиняюще ткнул в него пальцем — Ты дал Диснею фору, Генри. Ты выбил у нас почву из-под ног. Когда следовало быть решительными и вырваться вперед, нас отбросило назад. Ты видел мультфильмы того периода? Мы стали посмешищем! Если бы ты не сбежал, может, сейчас мне не пришлось бы выкручиваться и создавать… ЭТО, чтобы как-то привлечь спонсоров. — Я просил тебя нанять еще художников, и ты этого не сделал. — У меня не было возможности нанять еще художников, Генри! — Однако, появилась, когда я ушел, — он скрестил на груди руки. Лицо Джоуи исказила злость. — Через полгода, по уши забравшись в долги. — Не стоило вкладывать деньги в игрушки, — сорвался Генри. — Я предупреждал, все предупреждали, и ты вложил все наши средства в эту дурацкую фабрику, контракт с которой… —…заключен по сей день… —…приносил пассивные расходы каждую неделю! Вместо того, чтобы нанять художников для производства мультфильмов! — Она приносит доходы теперь! Это называется бизнес. Ты сеешь и пожинаешь. Мудрый человек знает: чем больше отдаешь, тем больше получаешь, Генри! Генри подавил смешок. Джоуи Дрю говорит о том, чтобы отдавать. — Ты начинаешь с малого, с того, что приносит стабильный доход. И когда появляется фундамент, ты переходишь к большему. Это называется приоритеты, Джоуи. Когда ты не расставляешь их, в финансах образуется черная дыра. Каждая домохозяйка знает это. — Домохозяйка? — Джоуи фыркнул. — Я не домохозяйка, Генри. Большие люди широко мыслят. Только риск приносит славу и успех. — Поэтому студия опять на грани фола? — На грани фола? — Джоуи ощерился, серые глаза сузились. — Это как понимать? — Я видел отчеты Коэна, — лицо Джоуи побагровело. — Ты повторяешь раз за разом одну и ту же ошибку. Джои оттолкнулся от стола, яростно прошелся взад-вперед по кабинету. — Отчеты... Ну да, ты ведь шнырял по студии, как последний вор, — пробормотал он. — Вор? — Генри невесело усмехнулся. — Я? Ты украл моего персонажа! Джоуи расхохотался. Потом резко развернулся к нему. Его глаза были злыми, но он улыбался. Такой улыбкой, какой улыбаются, когда пытаются прожевать целый лимон. — Твоего персонажа? Ты до сих пор считаешь его своим персонажем, Генри? Генри не ответил. Джоуи сунул руки в карманы и шагнул к нему. Его улыбка стала мрачнее. — Забудь про бумажки — они не более чем формальность — но неужели после всего, что было, ты до сих пор считаешь его своим персонажем, Генри? Генри снова не ответил. Джоуи покивал. — Молчишь? Это хорошо. Это значит, ты согласен. Потому что так оно и есть, Генри, — Джоуи перестал улыбаться. — Это не твой персонаж. Он перестал им быть, когда ты повернулся к нам спиной. И ты, — Джоуи процедил с неожиданной ненавистью, от которой Генри вздрогнул. — не имеешь к нему никакого отношения. Это я его вытянул. Это я спас студию. Я остался. И я буду делать с ним что захочу и как захочу! Оцепенение спало. — Создавая монстров. — Создавая будущее! — Джоуи оказался рядом, его ладонь с грохотом опустилась на стол. Генри сделал шаг назад, увеличивая дистанцию между ними. — Я бы показал тебе, но ты остался таким же жалким неудачником, каким был, Генри! Генри в шоке уставился на него. Они часто ссорились. Даже дрались пару раз. Но Джоуи никогда не говорил с ним уничижительно. Он всегда отзывался о нем высоко. Даже когда был зол. Однако сейчас Генри видел, что Джоуи имеет в виду каждое слово. И это задевало. Потому что значило, что Джоуи в это верит. — Неудачником? — резко спросил он. — Неудачником! Пока я не дал тебе цель, кем ты был, Генри? Кем ты стал, когда ушел? Что ты сделал? Нарисовал пару картинок для третьесортных провинциальных газетенок? Помог создать рекламу для хлопьев? — на щеку Генри брызнула слюна. Но Генри не заметил. Лицо горело. Кулаки сжались. Хотелось ударить Джоуи. Заставить его заткнуться. — Покажи, что ты сделал! Чего ты добился без меня, Генри? Поделись своими успехами! — Это я тебя сделал, Джоуи, — Генри ткнул пальцем в стол. — Я дал деньги на студию. Я рисовал твои чертовы мультфильмы. Ты бы ничего не смог без меня. — О, ты так думаешь? — фыркнул Джоуи. В его глаза не было ни капли неуверенности. — Я умею добиваться своего, Генри. Я могу делать желаемое действительным. Я — режиссер своей жизни. Тебе не хватает смелости и амбиций. Ты трус. Тебе нужно, чтобы тебя вели, как и всем остальным. Это Я тебя сделал. И я мог бы привести тебя, мы могли бы прийти вместе, к вершине, если бы ты только не оказался таким слабаком. — Ты мог бы проехаться к вершине на чужих спинах, ты имеешь в виду, — процедил Генри. — Ты только берешь чужие идеи и присваиваешь чужие достижения, Джоуи. Ты ничего не создаешь. Никогда не создавал. Ты не можешь. Ты не в состоянии даже семью завести.  — Ты уволен. Внутри что-то сдулось. И настала тишина, звенящая. Как будто рядом взорвался снаряд. Или в лесу притаился хищник. — Что? — Я сказал: ты уволен, Генри. Джоуи не шутил. Но это не могло быть правдой. Он не выяснил, что с Джерри. Он не узнал ничего про машину. Про существо. Весь художественный отдел рассчитывал на него. Он был должен столько всего сде- — Дверь вон там. — А мой контракт? — Нет никакого контракта, — Джоуи обошёл его и выдвинул ящик стола. В его руках появилась перетянутая резинкой толстая пачка банкнот и документ, в котором Генри узнал свой договор. Джоуи разорвал его пополам. Сложил. Разорвал на четыре части. Сложил. Разорвал еще раз. А потом швырнул ему пачку купюр. Генри машинально поймал. — Возвращайся к своей жене, Генри. Подожми хвост и будь примерным мужем. Это у тебя получается лучше всего. Генри смотрел на него в течение пары секунд. Потом сделал глубокий вдох, с отвращением бросил деньги на стол, развернулся на каблуках и вышел, прикрыв за собой дверь.