Король умер

Пахло странно. Он прошел мимо своего старого закутка, на стенах которого теперь остались следы от выцветших рисунков, мимо бросившей на него короткий взгляд секретарши, и вошел в свой отдел. Вот его стол. Между столами Эбигэйл Ламберт и Энди. Он и вправду идиот, если вернулся сюда. Первым его заметил Джейкоб. — Доброе утро, Генри, — будничным тоном сказал мужчина, вращая в пальцах перьевую ручку. Скрипнув стулом, Энди резко развернулся и уставился на Генри так, будто тот застукал его за чем-то неприличным. Его лицо вытянулось. — А, — сказал он. — Я думал… — Доброе, — Генри прошел за свой стол, поставил портфель на стул. Ламберт бросила на него быстрый взгляд. Но он успел заметить, что она прячет довольную ухмылку. — Как ваше самочувствие? — Спасибо, уже лучше, — температура держалась, но горло почти прошло, и насморк не беспокоил его. — Много я пропустил? — Ах да, — Джейкоб закусил кончик карандаша. — Как-то вылетело из головы. У нас вчера была авария. — Авария? — Авария. Хорошое напоминание о том, что творится в здании. — Трубу прорвало, — сказала Ламберт. — Опять? — он вспомнил разговор между Сэмми Лоурэнсом и Сьюзи Кэмпбэлл. — Не знаю, где опять, но у нас это впервые. Вы не чувствуете запах? Он задумался. — Пахнет сыростью. — Прорвало трубу с холодной водой за стеной. Она затопила часть коридора, а потом через кладовку попала в отдел, — Ламберт кивнула на стол, полностью заваленный листами бумаги. Похоже, их сушили. Если натянуть их на подрамники или положить под пресс, часть удастся спасти. — Сначала было забавно, — сказал Джейкоб. — Но потом ремонтная бригада что-то сделала, и сюда хлынул поток. Нам пришлось полтора часа сидеть, поджав под себя ноги. Мистер Дрю сказал, это не должно нам мешать, но в половине седьмого ему пришлось нас отпустить. Ох. У Джоуи был тяжелый денек. Их ссора, потоп долларов на пятьсот, художники уходят домой раньше. Дрю, должно быть, в бешенстве. Энди беспомощно переводил взгляд с Генри на мисс Ламберт. Когда Генри посмотрел на него в упор, парень уставился в свой лист. Очевидно, его не поставили в известность о том, что Генри «не уволен». Рут скрывала свою растерянность лучше. — Что обводим сегодня? — Генри опустился на стул. Ламберт нагнулась и вытащила с полки стола папку, в которой он узнал свою. Они еще не разобрали его работу. — Ваши листы, Генри. Хорошо, что потоп был днем, а не ночью. Не представляю, что бы мы делали, если бы залило готовые материалы, — она протянула ему рисунки. — в связи с этим у нас новое правило: все что может промокнуть и испортиться на ночь убираем на стол. Последний уходящий закрывает вещи пленкой. Генри кивнул. — Ясно. — Нужно обвести еще это, — женщина протянула ему папку поменьше. — Это от Энди. Он пока набирает скорость, — краем глаза Генри видел, как щеки Энди заливаются румянцем. — Возьметесь? Генри предстояло самому пройти проверку на скорость. Темпы работы с анимацией, особенно в студии Джоуи Дрю, не входили в сравнение с его обычными сроками. Раньше, до Линды, ему это нравилось. Предоставляло вызов. — Конечно. Она кивнула. Слегка волнуясь, Генри прикрепил лист на доску, выбрал инструмент, открыл пузырек чернил и начал обводку. Кисть для широких участков, тонкое перо для деталей. Он попытался сосредоточиться. Но не мог расслабиться. Не мог погрузиться в рисунок и забыть про время. И дело было не только в Джоуи. Генри вздохнул, вытер кончик кисти тряпкой, взял другое, обмакнул в чернила и приблизил к листу. В трубе лязгнуло. Он вздрогнул. Рука дернулась. Кисть заехала за контур. Чернила пересекли лицо Бенди. Генри выругался и потянулся за лезвием. Не в силах не прислушиваться. Его сердце билось чуть быстрее нормы, когда он снимал чернила с бумаги. БАМ! Будто по трубе гоняли бильярдный шар. Его передернуло. И долгий протяжный звук, снизу вверх. Словно кто-то задувал в трубу ветер, как в пустую бутылку. У Генри перехватило дыхание. Джордж присвистнул. — Бог ты мой, это здание испытывает серьезные проблемы с водопроводом, — он рассмеялся, а Ламберт с беспокойством посмотрела наверх и прищурилась. Генри ничего не сказал. Его сердце часто билось, тело покрылось мурашками, а волосы на затылке встали дыбом. Он сглотнул и попытался продолжить контуровку. Но мысли то и дело соскальзывали вниз, к трубам, к комнате, к Джоуи. К машине. Он сидел на краешке стула с напряженной спиной. Через минуту за стенкой снова грохнуло; Ричард выругался, поднялся, подошел к столу и включил радио на Си-Би-Эс. Шла радиодрама «Доктор прописал смерть» с Белой Лугоши. Не то, что он предпочел бы сейчас слушать. Но стало чуть легче. Генри закончил лист и взял следующий. Еще один Бенди. Пару дней назад он не мог подумать, что когда-нибудь этот персонаж будет вызывать у него страх. Он до сих пор чувствовал тяжелую ладонь между лопаток, помнил дыхание, ощущение чего-то влажного, скользкого, омерзительно теплого под своими пальцами… Он обвел улыбку и разделил ее четкими линиями зубов. Потом глаза, тело, бабочку, перчатки. Следующий лист. Он обвел улыбку и разделил ее четкими линиями зубов. Следующий. Он обвел улыбку и разделил ее. Когда Джерри писал свои истории, он тоже прислушивался к трубам?.. Следующий. Пока он описывал, Как Бенди и Борис попадают в глупые передряги, принимают глупые решения, он представлял шаркающие шаги в коридоре? Представлял, как раздается скрип, и за дверной косяк хватаются пальцы в белых перчатках, куда выше человеческого роста?.. Как раздается хриплое дыхание, ближе, громче, как в проеме появляется голова, на которой… Он обвел улыбку и… — … Да, пожалуй. Досадная неприятность. В следующий… Генри мотнул головой. Вот и он — момент истины. Он расслабился. Разделил улыбку четкими линиями зубов. Если Джоуи вышвырнет его сейчас — что ж, это будет лучший подарок, который тот когда-либо ему дарил. А если нет… Ну, тогда, похоже, он поможет ребятам добить это чудовище. Нет повода волноваться. Он обвел глаза, тело, бабочку, перчатки. Следующий. Рука Ламберт, держащая перьевую ручку, напряглась. Она волновалась больше него. И не без повода. Джоуи был зол. Хорошо. Шаги приближались, пока не раздались внутри помещения. — Добр… Зычный, излишне бодрый голос Джоуи Дрю запнулся, оборвался и закончился странным свистящим звуком. Генри представил, как прокололи шарик, и тот со свистом спускает воздух. Он чувствовал на себе взгляд. Он закончил обводку и спокойно взял следующий лист. Радио замолчало. — Доброго времени суток, художественный отдел, — значит, Джоуи решил пока подыграть. — Вчера у нас случилась маленькая неприятность, и, я надеюсь, она не убила ваш настрой! Нестройный хор голосов заверил, что нет, не убила, и настрой у всех будьте-нате, решительный, прямо на победу. В студии Джоуи Дрю, очевидно, работали святые. Или глупцы. Или люди, у которых не было личной жизни; но Генри-то знал, что она у них была. Значит, первое или второе. — Это хорошо. Предстоит много, очень много работы. Я знаю, иногда может показаться, мы замахиваемся на недостижимое. Целимся слишком высоко, — шаги Джоуи Дрю прозвучали за спиной; он прошелся вдоль стола. — Но раз за разом, и снова, и снова, и снова, — шаги остановились, — мы доказывали себе, Зрителю, и всем, кто критиковал и сомневался, что для нас нет невозможного. Раз за разом от нас ожидали провала. И раз за разом мы разочаровывали наших врагов, — бам; Джоуи ударил ладонью по столу. — Сейчас от вас… Пожалуйства, рисуйте, рисуйте, не следует отвлекаться на меня… Сейчас от вас требуется собрать все свои силы и совершить последний рывок. Мы у финишной прямой, и нужно сделать все, я повторяю, все необходимое, чтобы закончить дело качественно и в срок. В этой студии собрались лучшие из лучших. Блестящие профессионалы. Наш отдел выполняет работу, для которой другим студиям требуется в три раза больше людей, — в два, поправил Генри мысленно. Джоуи говорил так, будто это было хорошо. — Потому один человек здесь стоит трех работников в любом другом месте. И я непоколебимо верю в наш успех и в нашу команду. Покажите всем, на что способны. Покажите, на что способен Бенди. Эта работа проложит нам дорогу в будущее. Не забывайте об этом. И если, чтобы закончить, придется рисовать в выходные, мы будем рисовать в выходные. Мы добьемся своего. Мы закончим дело. Ведь мы рисуем не просто мультфильм, — Генри отложил лист и взял следующий. — Мы рисуем историю. Его будут помнить. Его будут пересматривать. Он будет доказательством того, что вера, упорство, талант и трудолюбие являются главными составляющими успеха. И никакие деньги и реклама, никакие ухищрения акул, мнящих себя на вершине пищевой цепочки, — пауза, — не могут встать на пути коллектива, который действительно верит в то, что делает и продолжает карабкаться вверх, несмотря на все трудности и препятствия. Генри видел Энди. Парень перестал рисовать и развернулся к Джоуи, приоткрыв рот. На его лице было дурацкое, вдохновленно-восторженное выражение. Ламберт продолжала рисовать, время от времени открываясь, чтобы глянуть назад. — Но я отнял у вас достаточно времени. Пожалуйста, продолжайте. Как только мультфильм будет закончен и перейдет в руки заказчика, вас ждут щедрые денежные премии. Посмотрим-ка, — последняя фраза прозвучала тише, более нормально; Джои переключился с режима оратора на более человеческий. Генри услышал, как он подходит к столам Дэйва, Ричи и Джейкоба. Значит, его приберегли напоследок. Он поймал взгляд Ламберт. Ее лицо было нейтральным, но Генри уловил на нем скуку. Минут десять, пока Генри рисовал, Джоуи совершал привычный обход. Рядом с Энди он остановился на две минуты. Потом хлопнул его ладонью по плечу, сказал: «Линии становятся лучше и лучше, да, малыш?» — и расхохотался. Энди стал пунцовым. Он что-то пробормотал. Но Джоуи уже отошел. Он встал у Генри за спиной, как обычно. Генри продолжил его игнорировать. Он чувствовал себя расслабленно, едва ли не весело. Чувствовал себя свободным; он понял, что улыбается. Минуты три Джоуи молчал. — Что ты делаешь, Генри? — Работаю, Джоуи. — Работаешь? — Конечно. — Разве я тебя не уволил? — Уволил? — поразился Генри. — Разве ты мог уволить меня посередине гонки с Диснеем? Молчание. Генри хотелось обернуться, чтобы посмотреть на его лицо, но он продолжал спокойно рисовать. Потом Джоуи расхохотался. — Действительно, — раздался хлопок; Джоуи ударил себя по колену. — Бог мой, Генри! Вы можете поверить этому парню?! Генри, наконец, обернулся. Джейкоб непринужденно рассмеялся, и Ричи криво ухмыльнулся. Но Энди нервничал, с непониманием глядя то на Генри, то на Джоуи, и Ламберт сидела с непроницаемым выражением лица, а Дейв продолжал рисовать, не обращая ни на кого внимания. Джоуи улыбался, белые зубы блестели, все его лицо смеялось. Кроме глаз. — Нет ничего лучше хорошего дружеского розыгрыша, верно, старина? Генри фыркнул. — О да. — Посмотрите все на этого малого, — Джоуи повысил голос и обвел взглядом аудиторию. — Это то, что нам нужно. Рвение. Дерзость. Именно это позволит нам выиграть в гонке. Это и есть залог победы, — он положил ему на плечо ладонь и сжал пальцы. — Зайди ко мне в кабинет после работы, — тихо сказал он. — Я хочу тебе кое-что показать. Не бойся. Это немного… более прозаично, чем то, что ты видел. Зайти? Может, Джоуи хочет уволить его, но не при всех? Генри почти чувствовал разочарование оттого, что Джоуи не наорал на него, не велел убираться. Шар счастья в груди чуть сдулся. Реальность сгущалась. Похоже, он все-таки больше не уволен. — Ладно, — пускай. Он посмотрит. Возможно, удастся разузнать что-то полезное. Пальцы еще раз сжали его плечо и убрались. Джоуи выпрямился и хлопнул в ладоши. — Ну-с, не буду отнимать ваше время более, художественный отдел! Покажите, на что способны. Помните: нас ждет потрясающий успех!