***
— Уважаемые пассажиры, рады приветствовать вас в Международном аэропорту Джона Кеннеди. Надеемся, что ваш полет прошел успешно, и вы сможете сполна насладиться отдыхом в прекрасном городе Нью-Йорк! «Да, отдых бы не помешал», — проворчал я про себя, потягиваясь и разминая затекшую шею. Тринадцать часов в воздухе наедине с Мику Хацуне показались мне адом. Казалось, что у нее в венах тек энергетик, поскольку она совсем не спала и почти не молчала. При посадке я хотел подсесть к Мейко — единственной в этой компании, кто меня не ненавидел. Но Королева заявила, что хочет сидеть, положив ноги на второе сиденье, в итоге пришлось занять место рядом с Хацуне. Лука демонстративно делала вид, что меня не существует. И я бы без проблем сел с ней, но её покой словно Цербер охраняла Маю, бросая на меня смертоубийственные взгляды. Но и только. — Итак, котятки, — Мейко обвела нас по-матерински теплым взглядом. — Добро пожаловать в Нью-Йорк! Лука и, разумеется, Мику-тян тут почти что родные, но Маю-тян и Лен-кун впервые. Смотрите по сторонам и не разговаривайте с прессой. Все общение должно быть строго регламентировано и согласовано с пиар-менеджером. Американским газетчикам плевать на ваше мнение. Один прокол, и вас обесславят, все понятно? — Да, Ваше величество, — я вяло козырнул, на что Мику натянуто рассмеялась. — Вот и славно, а теперь все марш в автобус, он довезет вас до отеля, где у вас есть пару часов на то, чтобы привести себя в порядок, а потом — работать! В этом была вся Мейко, но я не возражал. Работа на износ помогала отвлечься и не думать о Рин 24 на 7. Сны не в счет — в них я порой творил такое, что наутро лихорадочно проверял ленту новостей, думая, что это было на самом деле. И меня теперь ищет Интерпол. — Лен-кун, ну как тебе? — спросила Мику, едва мы сели в автобус. — Нью-Йорк очень похож на Токио, не так ли? — Ага, — я с трудом заставил себя изобразить кривую улыбку, а потом отвернулся к окну, делая вид, что рассматриваю пейзаж. На самом деле мне было глубоко наплевать и на этот город, и на грядущие показы. Встреча с сестрой — единственное, что будоражило кровь. С ней, и еще с ним. Но я надеялся, что до этого не дойдет. — Ритц! — весело объявила Мику и первой выбралась из салона. — Здесь нашу компанию уже знают, так что можете не волноваться за сервис. — Это же Ритц, детка, — Лука рассмеялась низким грудным смехом. — Разумеется, здесь прекрасный сервис. — Надеюсь, номера люкс? — лениво поинтересовалась Маю, разглядывая свой маникюр. — А то во время последней командировки заграницу меня поселили с какой-то кореянкой. — Не волнуйтесь, дамы, — к автобусу подбежал услужливый менеджер. — Вы от мадам Ред, не так ли? Прошу за мной. Спустя пятнадцать минут я уже заходил в уютно обставленный номер люкс с огромной двуспальной кроватью и видом на Центральный парк. От необоснованной роскоши немного коробило, но я пересилил себя и сбросил со спины рюкзак с оборудованием. Носильщик предлагал мне взять его, но свою аппаратуру я предпочитал перемещать сам. Все тело разламывалось от усталости, и, поставив вещи к окну, я рухнул на постель. Мягкая перина тут же приняла форму моего тела, и я почти уснул, когда телефон в кармане доложил о сообщении. Я не глядя открыл его, а потом довольно ухмыльнулся. Рин не выходила со мной на связь с момента нашей последней встречи, но благодаря моему личному шпиону в стане врага я знал её расписание и местоположение с точностью до сотни метров. «Заселяемся в Ритц!» — гласила лаконичная надпись под фотографией, на которой довольная Мегпоид делала селфи, а позади нее маячил силуэт в шляпе и солнцезащитных очках. Судя по всему, их номер находился на пару этажей ниже, и совершенно точно можно было утверждать, что Рин поселили в один номер с Мегпоид. В этом свете мой нелепо шикарный номер был очень даже кстати. И если бы не приказ Мейко, я бы прямо сейчас притащил Рин и бросил на эту постель. «Словно во время медового месяца», — пришло на ум странное сравнение, но тут телефон снова тренькнул, но это уже было сообщение от Мику. «Лен-кун! У нас ланч через полчаса в ресторане на первом этаже. Присоединишься?» Я скрипнул зубами и уже хотел написать, что думал поспать до работы, но тут ожил чат Гуми. «Мы хотим поесть чего-нибудь внизу! Ты где там?!» А вот это уже интереснее.***
У меня складывалось впечатление, что Мегуми была не человеком, а ходячей черной дырой. Оказываясь рядом с едой, она поглощала её в просто невообразимых количествах, а покончив с одной порцией, просила следующую. Вот и сейчас она диктовала нервному официанту свой заказ, грозясь оставить без ужина всех постояльцев Ритца. Покончив наконец-то с этим списком, официант обратился ко мне и, услышав лаконичное — сырный суп с гренками и витаминный напиток — вздохнул с облегчением. — Рин-тян, — Гуми насупилась. — Тебе нужно поесть, иначе завтра ты просто упадешь в обморок прямо во время показа! — Все будет в порядке, — вздохнула я, но тут сбоку блеснуло что-то зеленое, и я повернула голову. — А вот и серпентарий на выгуле, — Мегуми хохотнула. — Компания впервые поселила нас в Ритце, а это завсегдатаи. Королева очень любит свои розы. Но я не слушала, потому что следом за сверкающим трио — Мику, Лука и Маю — вошел Аллен. Одетый в простую черную рубашку, он все равно смотрелся великолепно и пока шел до столика, успел привлечь несколько взглядов. Или дело было в моделях? Так или иначе, брат помог каждой из этих дам усесться, а потом что-то сказал, виновато улыбнувшись, и, о чудо, направился к нашему столику. — Лен! — Гуми вскочила со стула и бросилась ему на шею. — Давненько не виделись, засранец! — И тебе привет, Мегпоид, — хмыкнул он, позволяя обнять себя, чем вызвал у меня легкий укол зависти. Но всего на секунду, потом меня охватило томительное волнение. — Привет, — выдохнула я, надеясь, что не покраснела. — Привет, — ответил он мне по-французски. — Я скучал. Надежда разбилась вдребезги, я покраснела как маков цвет, а Лен как ни в чем не бывало начал делать заказ, и, судя по страдальческому виду официанта, список будет такой же внушительный, как и у Мегуми. — И вы все это съедите? — я потрясенно уставилась на целую вереницу тарелок и чашечек. — Ага, — Гуми вгрызлась зубами в сандвич с индейкой. — И еще добавки попросим. — Это что-то вроде ритуала, — пояснил Аллен. — Каждый раз в новой стране мы обедаем традиционной кухней. Когда мы были в Корее, я чуть не умер. — А не надо было там объедаться кимчи, — хмыкнула Гуми. — Рин-тян, будешь? Она протянула мне корн-дог на палочке, и я потрясенно замерла. В нем столько калорий, а еще… Я прикрыла глаза и покачала головой, но тут мой нос внезапно зажали, и я ахнула. — Амммм! — хрустящая корочка треснула на зубах, а потом я ощутила резкий вкус горчицы. — Ешь, иначе точно не сможешь пройтись по подиуму, — безапелляционно заявил Аллен, продолжая держать палочку от корн-дога. — И еще… Он понизил голос, вновь перейдя на французский: — Мне нравится такой вид. Еще немного, и волосы бы на моей голове воспламенились — настолько мое лицо пылало. «Нравится? Значит и это понравится!» И я гневно разгрызла несчастный корн-дог. Гуми захлопала в ладоши, а брат смотрел на меня пару секунду с совершенно ошалелым видом, а потом рассмеялся.***
Как бы я хотел вечно сидеть за этим круглым столом, слушать шутки Мегпоид и смотреть, как Рин отчаянно пытается не есть всю эту вкусную еду, но все равно проигрывает. И даже укоризненно-враждебные взгляды, которыми меня одаривала Хацуне, не вызывали дискомфорт. Однако нужно было уже ехать на интервью для какого-то журнала, поэтому я поспешил откланяться. — Работать сразу после самолета? Её Величество что-то совсем жестит, — отметила Гуми. — После фиаско на Токийском показе иначе и быть не может, — я поднялся из-за стола и взглянул на Рин. — Поужинаем вместе? — Я бы с удовольствием, но… — она на секунду замялась. — Мне нужно быть в Masa, папа просил меня встретиться с ним. Мои пальцы неосознанно сжали спинку кресла, но лицо удалось сохранить. Теперь уйти было еще сложнее, и я уже прикидывал в голове возможные варианты, как бы остаться и не пустить сестру на эту встречу, но тут к столику подошла Мику. — Привет, коллеги, — поздоровалась она с Гуми и Рин. — Лен-кун, мы готовы, ты идешь? — Да, конечно, — мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Но уходя я бросил на сестру предостерегающий взгляд, а когда мы уже ехали в микроавтобусе, написал ей сообщение.***
«Зайди ко мне в номер, как вернешься с ужина», — я снова и снова перечитывала этот текст, без единого смайлика, сухой и даже какой-то озлобленный. Но сердце то и дело заходилось, а ладони становились влажными. — Masa, юная леди, — темнокожий таксист сверкнул белозубой улыбкой. — Богатый же у вас папик, скажу я. «Вообще-то папа», — хотелось поправить мне, но вместо этого я провела кредиткой по терминалу и выбралась на широкий тротуар. Каблуки привычно застучали по асфальту, а в меру короткое платье-футляр с тонким пояском на талии нашлось на дне моего чемодана. Будь здесь Аннет, она непременно бы нарядила меня в цветастый, сверкающий пайетками ужас, но я хотела показать отцу, что уже взрослая и серьезная девушка. — Добрый вечер, юная госпожа, — полноватый японец в полосатом кимоно и с повязкой на лбу подскочил ко мне, стоило мне войти в автоматические двери. — Вы заказывали столик или вам подобрать подходящий? — Д-да, — я тут же как-то стушевалась. — Столик заказывал Кагамине Синтаро. — А, понимаю, — японец улыбнулся и поманил меня за собой. Я же, совершенно ничего не понимая, последовала за ним, оглядывая богатый, но совершенно японский интерьер. Было крайне странно лететь через весь океан, чтобы в итоге оказаться в заведении с японским колоритом. — Кагамине-сан, вот ваша прекрасная дочь, — произнес мой провожатый по-японски, и я замерла на месте. Отец, одетый в дорогой итальянский костюм, отложил газету и произнес: — Благодарю вас, шеф Хайда. Будьте добры, бутылочку подогретого сакэ и умэсю для моей дочери. — Сию секунду, — шеф-повар поклонился и поспешил выполнять поручение, а я так и осталась стоять, не зная, куда деть себя от неловкости. Воспоминаний об отце у меня было не слишком много, а те что были, нельзя было назвать однозначно хорошими. Однако тут Синтаро поднялся со стула и шагнул ко мне. — Ринель, — вдруг мягко произнес он. — Ну что же ты, даже не обнимешь отца? Он улыбнулся и немного раскрыл объятия. Я задрожала всем телом и неловко приблизилась. Меня окутало легким шлейфом одеколона, а потом теплые руки осторожно обняли меня за плечи. — Рад видеть тебя, милая, — произнес отец с такой теплотой, что защемило сердце, и я часто-часто заморгала, лишь бы не расплакаться. Это было то родительское тепло, которое никогда не давала мне Аннет. Она могла и обнимать, и целовать в щеку, но все это было не более, чем игрой на публику. Еще в детстве, когда я пыталась добиться от нее какой-то ласки, непременно натыкалась на стену из холодной отстраненности. — Привет, пап, — я сухо всхлипнула. — Я скучала. — Я знаю, прости, что не навещал тебя все эти годы, — Синтаро виновато улыбнулся, — но развод с твоей мамой прошел не так гладко, как я хотел, и теперь Франция вызывает у меня не самые лучшие воспоминания. Но когда я узнал, что ты в Токио, хотел приехать в ту же секунду. Увы, работа не позволила. — Я слышала, что у тебя здесь сеть студий и картинная галерея? — отец галантно пододвинул мне стул и сам занял место напротив. — Да, было непросто, но я смог открыться в Штатах. Дела идут в гору, но если я вернусь в Японию, все может рухнуть. Конкуренция здесь просто огромная. Но хватит обо мне, расскажи лучше о том, как прошел твой первый дебютный показ. Принесли выпивку и суши, и под аккомпанемент легкого джаза, что совсем не вязался с обликом ресторана, я пересказала отцу все свои приключения в Японии. Разумеется, умолчав об участии в этом Аллена. Однако отец внезапно сам спросил о нем. — А где сейчас твой брат? — А… он, — я отпила из своего стакана с легким сливовым ликером, не зная, можно ли сказать отцу о том, что Лен тоже в Нью-Йорке. — Занят с моделями своего агентства. — Значит, он тоже приехал, — Синтаро как-то странно улыбнулся. — Мы не виделись почти пять лет, с тех пор как я уехал в Америку. Хотя не раз приглашал его приехать. Мне бы очень пригодилась тут его помощь. — Да, Аллен очень хороший фотограф, — произнесла я, вновь мысленно возвращаясь к сообщению, что он отправил. — Мейко очень его хвалит. — Это было ожидаемо, — вздохнул отец и опрокинул в себя чашечку с саке, — он ведь мой сын. Все-таки наш с Аннет брак был не таким уж провальным, раз на свет появились такие чудесные дети, как вы. Красивые и талантливые. Я очень вами горжусь. — Спасибо, папа, — я слегка зарделась. — Ты придешь на мое выступление завтра в Центральном парке? — Рад бы, но не могу, — Синтаро взглянул на свои часы. — Работа, работа. Вечная работа. Но я постараюсь быть на последнем твоем показе. Все же он самый важный и определит, пригласят ли тебя выступать дальше. — Да, — я улыбнулась, пытаясь не выдать своего разочарования. — Этот день будет самым важным. Скажи, папа, с какими моделями работают твои студии? Оставшиеся полтора часа пролетели незаметно. Синтаро рассказывал о том, как начал развивать бизнес в Америке, как было тяжело и как сложно мириться с причудами моделей и фотографов. За это время он успел осушить три бутылочки сакэ, а я чувствовала себя захмелевшей после двух бокалов сливового ликера. Суши, несмотря на то, что я не слишком жаловала это традиционное блюдо, были выше всяких похвал. Когда отец помогал мне сесть в такси, я вновь поблагодарила его. — Спасибо, папа. Мне было очень приятно тебя увидеть. — И мне тебя, — он улыбнулся, — жаль, что твоего брата с нами не было. Быть может, встретимся после твоей победы на главном показе? Посидим как семья. «Это было бы здорово», — хотелось ответить мне, но я всего лишь улыбнулась и кивнула. Каким-то неведомым образом я понимала, что эта идея может очень не понравиться самому Аллену. Всю дорогу до Ритца я размышляла об этом, а когда поднялась на свой этаж, твердо решила расспросить обо всем Аллена. Раз уж мы планировали поужинать втроем, то я должна была знать, какая кошка между ними пробежала. — Рин-Рин, с возвращением! — Гуми приветственно отсалютовала мне ложкой. На коленях у нее стояло ведро с фисташковым мороженым. — Как ужин? — Неплохо, — я устало потянулась и зашла за ширму. Номер был оформлен в стиле рококо, но был невыносимо тесным, а лепнина на стенах и потолке раздражала. С удивлением для себя я поняла, что тоскую по простым и непримечательным стенам японского отеля. А также по чистоте и уюту квартиры Аллена. — Мы тоже хорошо поужинали, — Гуми зачерпнула ложкой гигантский кусок мороженого. — Звала Лена поесть мороженого, но он ни в какую, мол, очень устал. А ты будешь? — Нет, спасибо, — я нервно разгладила белое платье, больше смахивающее на сорочку и вышла из-за ширмы. — Как я смотрюсь? — Как девушка-аристократка восемнадцатого века, — Гуми хихикнула. — Но он точно оценит. — О чем ты? Я просто… — Ой, да брось, Рин-тян, — Мегпоид лукаво усмехнулась. — Можете не прятаться, я уже давно догадываюсь. — Т-то есть… — я нервно вцепилась пальцами в подол. — Ты не думаешь, что это неправильно? — Это неправильно, — Гуми посерьезнела, — но этого следовало ожидать. Лен хороший притворщик, но с момента твоего приезда его как подменили. Никогда еще не видела его таким эмоциональным, а еще я видела те самые фото, что попали в твое портфолио. Так чувственно он никого еще не снимал. А я, как фотограф, могу понять, где постанова, а где его настоящие чувства. — И ты, — я покачала головой, — не перестанешь со мной работать? Не разорвешь общения с ним? — С чего это? — она сунула в рот полную ложку мороженого. — Лен всегда был с некоторой придурью, поэтому я не удивлена, и если тебе такое по душе, я ни слова не скажу. — Мегуми… — у меня задрожали губы. — Ты просто… — Кроме подколов, разумеется, — Мегпоид рассмеялась. — Он так забавно бесится с этого! Ай-ай, мозг замерз! Оставив Гуми оттаивать, я выскользнула в коридор и, зябко поежившись, направилась к лифтам. Толстая ковровая дорожка скрадывала звук моих шагов. К счастью, в лифте никого не оказалось, и я без проблем добралась до нужного мне этажа. Максимально быстро миновала номера, в которых жила Королева и её фрейлины, комната же брата была самой последней. «2002» — значилось на табличке, и я в нерешительности замерла перед дверью. Платье внезапно стало таким открытым, а голые плечи покрылись мурашками. «Так, успокойся», — велела я себе, а потом звонко постучала. Несколько секунд ничего не происходило, а потом дверь чуть приоткрылась, и я оказалась в комнате.***
Звук, который я ждал последние два часа, наконец-то раздался, и я уже метнулся к двери, но в последний момент притормозил. А что если это не Рин? Вдруг Мику опять решила «обсудить» концепцию своего главного наряда. За время пробной съемки, а потом скучнейшей встречи со спонсорами, она не отходила от меня ни на шаг. И лишь в отеле я смог отвязаться от нее, сославшись на усталость. И это на самом деле было правдой — я чувствовал себя так, словно по мне проехался асфальтоукладчик, и даже не удосужился сменить одежду, оставшись в официальном костюме. Поэтому, когда я открыл дверь, и Рин переступила порог комнаты, я захотел ослабить галстук еще сильнее. Простое белое платье с открытыми плечами и спиной, совершенно голые ноги, а волосы слегка растрепались. Словно она только что соскочила со своей постели, чтобы тайком повидаться со мной. В детстве, как только мы начали жить разных комнатах, я каждую ночь ждал, что сестра придет, потому что испугается спать одна. Будет тосковать в непривычно просторной кровати. Но она так и не пришла. Зато теперь наверстывает упущенное. — Привет, — смущенно выдохнула она, и я заметил на щеках неестественный румянец. — Привет, — ответил я, прислоняясь плечом к стене. — Как все прошло? — Хорошо, — Ринель пожала плечами. — Он заказал столик в Masa. Должно быть, скучает по Японии. Много рассказывал про свой бизнес в Штатах. — И только? — разговор Рин с отцом был еще одним поводом для нервозности. Что он там наговорил ей? — Да, он не особо лез в мои дела, — сестра разочарованно вздохнула и присела на кровать, вытянув стройные ноги. — Даже отказался прийти на мои дефиле. «И слава богу», — хмыкнул я про себя и опустился на постель рядом с сестрой. — Боже, как я устала, — пожаловалась она и опустила голову мне на плечо. — А впереди еще целая неделя… — Целый месяц, Рин, — я криво усмехнулся, касаясь её щеки. — Ты ведь хотела покорить всех в Европе? — Не напоминай, — Ринель сморщила нос, и я нашел это невероятно милым. — Не будем о работе хотя бы сейчас. — Ладно, — я осторожно обхватил пальцами её подбородок и выдохнул в приоткрытые губы. — Тогда займемся чем-то более приятным? Она легонько вздрогнула, но когда я поцеловал маленькие губы, неосознанно прильнула к моей груди. Во рту осел легкий привкус слив, и я чуть нахмурился. — Ты пила умэсю? — Ага, немного, — Рин прерывисто вздохнула. — Не останавливайся, Аллен. — Как скажешь, — моя ладонь скользнула по открытой спине, пальцы ухватились за единственную бретель на шее. Миг, и тонкий хлопок платья падает вниз. — Лен! — сестра вспыхивает, чем вызывает у меня смешок, который тут же заглушается её губами. Тонкие пальцы ерошат мои волосы, пока Рин отчаянно пытается сделать что-то похожее на французский поцелуй, но получается у нее не слишком хорошо, но я намеренно не беру инициативу. Ринель, которая пытается в фемдом — очаровательно. — Мн… — она разрывает поцелуй, нетерпеливо ерзая на моих коленях, отчего мне становится физически больно. Я сильно обхватываю хрупкие ребра ладонями и целую. Ринель шумно выдыхает, а когда мои губы касаются крошечного соска, заходится стонами. — Ах… Аллен, мн… хва… — Тебе нравится? — шепчу я, опаляя дыханием нежную кожу. Рин судорожно всхлипывает. — Д-да… Аллен, я… Я вновь обхватываю зубами затвердевшую вершинку, проводя по ней языком — сестра закусывает губу, дрожа всем телом. «Интересно, могу ли я заставить её кончить только от этого?» — мелькает в голове интересная мысль, но тут в дверь раздается стук, а затем голос Мейко: — Лен-кун? Ты там? Как ты себя чувствуешь? Мику сказала, что неважно. «Хацуне, чтоб тебя!» — мысленно взвыл я, а Рин замерла как фарфоровая куколка, боясь пошевелиться. — Не переживайте, Мейко-сан, — ответил я максимально ровным голосом. — Просто устал после такого долгого перелета. Посплю и буду как новенький. — Ладно, но если что — зови, — произнесла она, а после раздался звук удаляющихся шагов, и я взглянул на Рин. Смешок сорвался с наших губ синхронно, а спустя секунду мы уже смеялись в унисон, не размыкая объятий. — Чуть не попались, — Рин утерла слезящиеся глаза. — Она и впрямь ведет себя как мамочка. — Да, все никак не может привыкнуть, что срок её полномочий закончился, — хмыкнул я, поглаживая обнаженную спину сестры. — Но она кажется куда как более заботливой мамой, чем Аннет, — пробурчала Рин, утыкаясь носом мне в шею. — Я завидую. — Не обольщайся, сестрица. Когда надо, Мейко может быть еще более жестокой и беспринципной. Сейчас сгоняет по семь потов со своих лучших моделей из-за того, что одна дебютантка обошла их всех. И составляет реальную конкуренцию здесь, в Нью-Йорке. — Правда? Ты действительно так думаешь? — Рин округлила глаза, но тут я мягко обхватил её шею и притянул к себе. — Честно, но разве мы не договорились? — Точно, — нежные щеки вспыхнули румянцем. — Никакой работы. — Хорошая девочка, — я улыбнулся, а потом вынул из кармана пакетик из фольги. — Не хочешь попробовать надеть его самостоятельно?***
Стыдно было неимоверно, но я скованно кивнула, а после неловко надорвала пакетик. Полупрозрачное колечко из латекса казалось таким маленьким, так что я была не уверена, что у меня получится. Особенно, когда Аллен расстегнул ремень брюк. Первым желанием было отвернуться, но потом любопытство пересилило. Ведь раньше я видела его лишь мельком, а теперь… «Господи, как же…» — щеки болезненно запылали, но я сама не заметила, как протянула руку и коснулась горячей плоти. Аллен негромко зашипел сквозь зубы. — Рин, я бы посоветовал поторопиться, а то мне… уже больно. «Это больно?» — в ужасе содрогнулась я, аккуратно надевая колечко презерватива на самый верх. — Не натягивай, просто проведи рукой, будто бы разглаживаешь, — велел мне брат, и я вновь мотнула головой. Кто бы мог подумать, что мне когда-нибудь придется выслушивать подобные инструкции от него. Однако спустя пару секунд все было готово, и я ощутила, как по гладкому латексу проходит еле заметная пульсация. — Рин, — раздался над ухом хриплый голос, а потом меня подхватили под бедра, — прости, я уже не могу. Резкий влажный звук, а затем внизу все взорвалось болью. «Нет! Вытащи! Вытащи, я не готова!» — хотелось заорать мне, но вместо этого из горла вырвался какой-то жалкий скулеж, но теплые ладони скользнули по спине, успокаивая. — Тшшш, Рин, все хорошо, — прошептал Аллен. — Просто расслабься… — Мхн… — я закусила губу, чтобы сдержать стон боли, по щекам катились слезы, но тут кожу на шее защекотало дыханием. Легкие, словно взмахи крыльев бабочки, поцелуи пролегли от уха до левой ключицы. И с каждым касанием губ, мое тело прошибало током. И когда Аллен провел языком по выступающей косточке, боль прошла, оставив после себя лишь приятную наполненность и жар. — Как ты? — заботливо спросил он, на что я лишь обхватила его за шею и прижалась к губам. Однако не успела углубить поцелуй, как его руки легли на бедра и резко дернули на себя. Из груди вырвался резкий вскрик, и я попыталась отстраниться, но брат держал крепко. — Ал… лен, помедленнее! — взмолилась я, но хватка на бедрах стала лишь сильнее, а мое сознание напротив — начало терять связь с телом. — Нет… стой… это как-то, — собственные всхлипы казались мне какими-то далекими, а сердце заходилось так, словно было готово разорваться. В животе натянулась гитарная струна, и каждый толчок пускал по ней вибрацию. Это ужасно раздражало, и в тоже время я не хотела, чтобы она прекращалась. В груди росло и ширилось знакомое крышесносящее чувство. И когда оно наконец-то достигло пика, я выгнулась в теплых объятиях Аллена, выдыхая его имя.***
— Аллен… — прошептала Ринель и задрожала всем телом. В мозгу что-то щелкнуло, и я застонал в ответ: — Ринель… Длительное воздержание, новая поза или обстановка, я не знал, что тому причиной, но это был едва ли не самый сильный оргазм за всю мою жизнь. Лишь спустя пару минут я осознал, что лежу на кровати в помятом костюме, а под боком сопит обнаженная Рин, осторожно поглаживая мои спутанные и мокрые от пота волосы. — Эй, — она улыбнулась, заметив мой взгляд. — Ты забавный. — Забавный? — я нахмурился. — После секса, — пояснила сестра. — Становишься таким тихим, словно тебе нужно время, чтобы вернуться в тело. — Звучит так, словно я становлюсь мертвецом или что-то вроде того. Тебя заводит некрофилия? — Да ну тебя, извращенец! — выпалила сестра, мгновенно становясь пунцовой. — Меня сейчас вырвет! В ответ я лишь рассмеялся и притянул её к себе. В каком-то смысле она была права. Чувство удовлетворения, которое ищут все, кто занимается сексом не только ради продолжения рода, было мне почти незнакомо. После афродизиаков, которыми меня пичкали приятели Синтаро, я почти перестал испытывать влечение в физическом плане. Сессии с Лукой носили исключительно психотерапевтический характер. Я выплескивал агрессию, раз за разом вспоминал все то, что со мной было в отцовском доме. А после я тут же шел в душ — смывать с себя всю эту грязь. Но когда рядом была Рин, ни о чем подобном думать не хотелось. Мир сужался до её дрожащего тела, до пылающих щек, стыдливо прикрытых глаз и губ, шепчущих мое имя. А сейчас просто хотелось лежать с ней в обнимку, ощущая, как часто стучит её сердце. Вдыхать запах волос и разгоряченной кожи. И не смывать это чувство как можно дольше.***
«Раз, два, три, четыре…» — я картинно продефилировала от двери к кровати, стараясь делать все, как на репетициях. Босые ноги бесшумно ступали по гладкому паркету, обнаженная кожа покрылась легкими мурашками, когда я встала прямо напротив Аллена, уперев правую руку в бок. Из одежды на мне был только тонкий пеньюар. — Ну, как тебе? — Как по учебнику, — пожал плечами брат, но я видела, что он едва сдерживает смех. — Для моделей-нудистов. — Аллен! Ты придурок! — воскликнула я, думая, чем бы запустить в брата, но не найдя ничего, просто кинулась на него с кулаками. Он рассмеялся, легко перехватывая мою ладонь, а потом дернул на себя. Я взвизгнула и рухнула на постель, но не успела и глазом моргнуть, как мои руки стиснули и прижали над головой. — Я победил, — Лен усмехнулся. — Моя награда? — Получай! — выпалила я и несильно ударила его коленом в живот. Брат поперхнулся и отпустил меня. — Так-то! Я победно села на перине, а Аллен скрючился на другой половине постели. Я фыркнула, но потом сердце сжалось словно в тисках. — Аллен! — со страхом выкрикнула я и бросилась к нему. Перевернула на спину, вынуждая посмотреть на меня, но тут он резко обхватил меня за шею и повалил рядом. — Купилась, Рин? — Дурак! Это не смешно! — Еще как смешно, — он рассмеялся, а потом поцеловал меня в губы. Несколько секунд я приличия ради пыталась оттолкнуть его, но потом сдалась и сама притянула к себе, сходя с ума от такого напора. Лен целовался грубо, несдержанно, но очень умело. Так что остальные предварительные ласки были уже излишними, но он, в своей садистской манере, никогда не спешил. — Ах… стой, — выпалила я, когда он наконец-то разорвал поцелуй. — Завтра важный день, поэтому… — Знаю, — со смешком ответил Лен, чмокнув меня в висок. — Ты пришла сюда за советом, я слушаю. — Хотела показать тебе это, — я схватила с тумбочки телефон. — Наш главный наряд. — А разве такое можно показывать фотографу конкурирующего агентства? — хмыкнул Лен, но все же взглянул на фотографию. На экране отобразился великолепный брючный костюм в британском стиле. Нежно-голубой цвет, белые вставки и крапчатый принт. Фалды удлиненного пиджака свисали чуть ли не до пола, а на карманах и рукавах мелькали золотые цепочки и запонки. — Автор Камуи? — спросил Аллен спустя пару секунд. — Да, разумеется. — В его стиле, — усмехнулся он. — Безумно, но элегантно. Думаю, что у тебя все шансы. — Правда? А мне казалось, что это как-то слишком просто для Нью-Йорка, — я задумчиво закусила губу. — После четырех показов это очевидно. — Как раз на это и делается ставка, — пояснил брат. — Ньюйоркцы устали от бесконечных открытых платьев, глубоких вырезов и ультра коротких мини. Поэтому ты будешь выделяться среди остальных. Полагаю, что он вдохновлялся образом Белого кролика. — Кролика? — я вновь взглянула на наряд. — Из Кэрроловской «Алисы»? — Да, это такая местная шутка, — хмыкнул Аллен. — Когда Сион и Мейко еще были парой, они вынашивали идею глобального модного дома под названием Alice in Fashionland, а когда разошлись, решили реализовывать это по отдельности. Поэтому их противостояние похоже на шахматную или карточную партию. Козыри и обман прилагаются. — Как странно, — я вздохнула. — И кролик символизирует…? — Того, кто будет задавать направление моды в этом году и поведет зрителей следом за собой. Долгое время ею была Хацуне, но завтра все изменится. — Ты, — у меня внезапно пересохло в горле, а в уголках глаз защипало, — правда так считаешь? — Конечно, — Аллен осторожно коснулся моей ладони, а потом переплел пальцы. — По-другому и быть не может.***
Я никогда не любил показы и не переставал благодарить судьбу, что мой профиль фотографа был исключительно студийным. Быть фотожурналистом? Толкаться в толпе агрессивных обезьян с фотоаппаратами? Нет, спасибо. Поэтому сейчас я наблюдал за манекенщицами из самого дальнего угла зала, преспокойно попивая вторую банку колы за последние полчаса. Внутри было невероятно жарко, и не только буквально. Близился финал мероприятия и выступления самых востребованных иностранных моделей. Внезапно в кармане тренькнул телефон, и я, мысленно чертыхнувшись, просмотрел сообщение. «Лен-кун! Ты мне нужен!» — значилось на дисплее, поэтому я стоически отхлебнул колы и направился за кулисы. За последнюю неделю истерики Мику стали таким же обыденным действом, как походы в туалет. Она срывалась из-за любой мелочи, изводила всех, включая Мейко, и лишь с моим появлением успокаивалась. Но ненадолго. Я давно это подозревал, но на поверку оказалось, что лучшая модель агентства не умела проигрывать, поэтому даже самый мизерный шанс остаться на вторых ролях, воспринимала как трагедию. Что уж говорить, когда Рин буквально наступала ей на пятки. Если бы я мог испытывать жалость, то, может, и посочувствовал ей. — Лен-кун! — высокий голос Мику почти сорвался, когда она бросилась мне на шею. — Я не… не могу выйти туда! Они все будут смеяться! «И это гордость агентства, Мейко-сан?» — я возвел глаза к потолку, осторожно отстраняя Хацуне и натягивая на лицо страдальческую улыбку. — Мику-сан, я понимаю ваше волнение. Нет. — Но вы должны собраться. Последние три года вы были королевой этого подиума. Так выйдете на него как королева. Чтобы следом вышла богиня и растоптала твою гордость. — Лен-кун, — в зеленых глазах задрожали слезы. — Ты… такой… Я не успел узнать, какой я, потому что задняя дверь в гримерку отворилась, и в нее проскользнула светловолосая модель в вызывающем крапчато-желтом костюме. Но главное было не это — в руках у нее был белый чехол с одеждой. — Мику-тян, взбодрись, я принесла твой наряд! — Что, но мое платье в… — Мейко приказала все переиграть, ты выйдешь в этом, — Маю растянула губы в лукавой усмешке. — Конечно, если твой кавалер соизволит выйти. — Удачи, Мику-сан, — пожелал я, упорно игнорируя эту змею, и вышел в коридор. Из зала еще доносились аплодисменты, а потом показался покачивающийся силуэт Луки. Как всегда, откровенное платье едва удерживало тяжелый бюст в плену шелковой ткани, а в декольте поблескивало сияющее колье. — Поздравляю, Лука-сан, вы сорвали свою долю аплодисментов, — произнес я, на что Мегурине лишь презрительно сузила глаза и прошла мимо меня, словно я был пустым местом. Любой другой человек точно бы почувствовал себя неловко, но я никак не отреагировал, и тут позади послышался быстрый топот каблуков, и мимо проскользнула девушка в голубом. Я удовлетворенно кивнул, а потом горло словно стиснуло невидимой рукой. Хацуне вышла на подиум в костюме от Камуи Гакупо.***
Нет. Этого просто не может быть. Должно быть, сон. Да я просто сплю и… — Вот сучка! — Гуми кипела от негодования. — Она украла костюм Гакупо! Это скандал! Немыслимо! Мегпоид разразилась еще каким-то гневными комментариями, но я просто смотрела на монитор в своей гримерке, не в силах сглотнуть горький ком в горле. Мир вокруг меня замедлил ход, стал каким-то нереальным. На ватных ногах я опустилась в кресло перед зеркалом, уставившись в него невидящим взглядом. Украсть наряд. Это было что-то с чем-то. Обычно платья портили, резали, обливали водой, поджигали, но чтобы воровать… неужели они не боятся последствий? — Как это случилось?! — в гримерку ворвался бледный Камуи, и только фиолетовые глаза метали молнии. — Я подам в суд на Мейко и её подпевал! Откуда они вообще могли знать, что у нас такой наряд?! Когда до меня дошел смысл последнего вопроса, я похолодела. Действительно, никто кроме нашей команды и директора не знал о финальном платье. Камуи специально приехал накануне финального дня, чтобы избежать утечки информации. Никто не мог слить её. Никто, кроме… «Не верю, — я закусила губу, ощущая, как в глазах закипают слезы. — Он не мог!» А тем временем Мику завершала свою прекрасную проходку. Зал ликовал, судьи тоже кивали со знанием дела. Все кончено. Я прикрыла глаза, но тут дверь в гримерку распахнулась. Все обернулись и замерли. На пороге стоял запыхавшийся Аллен, держа в руках чехол с одеждой. — Так, — произнес он, переводя дыхание. — Мегпоид, выведи своего баклажана. — Кагамине, ты что совсем… — Идемте, Камуи-сан! — Гуми поспешно вытолкала своего благоверного из комнаты и закрыла дверь. Лен же быстро окинул меня взглядом и приказал. — Снимай халат. — Что? — Быстрее, у нас три минуты! — прикрикнул он, и я поспешно стянула с себя махровую ткань. Истерично взвизгнул замок, и я ахнула. — Алле… — Нет времени объяснять, скорее надевай! Это было самое быстрое мое переодевание в жизни. Я и глазом не успела моргнуть, как совершенно незнакомое мне платье село по фигуре, а брат уже затягивал на ногах темно-синие чулки. — Это наряд от Red Heart? — Пять баллов, — буркнул брат, критично осматривая свою работу, параллельно застегивая крепление на бедре. — Но как ты… — Не думай об этом, — он поднял голову, — сосредоточься на дефиле. И еще кое-что. Он внезапно задрал пышную юбку, отчего я вздрогнула, а потом и вовсе вскрикнула, когда горячие сухие губы коснулись внутренней стороны бедра. — Что ты делаешь?! — Талисман, — Аллен лукаво усмехнулся и протянул мне руку, помогая встать. — На удачу.***
— А сейчас представляем вашему вниманию наряд из специальной коллекции «Blue Caterpillar&Co»! Дизайнер, как всегда, непревзойденный Гакупо Камуи! Модель — дебютантка этого сезона Ринель Кагамине-Сонье, более известная как Золотинка! Восторженные аплодисменты оглушили, свет софитов слепил как никогда в жизни, но я шла вперед с высоко поднятой головой. Черные туфли на платформе добавляли мне несколько нелишних сантиметров, а пышная юбка отлично уравновешивала это. Нежно-голубое платье искрилось и переливалось словно перламутровое. Накладной воротник натирал, но сам по себе фасон был словно сшит по моей фигуре. Вишенкой на торте была темно-синяя шелковая лента, украшенная цветком голубой гортензии. Должно быть, дизайнер вдохновился моим прошлым нарядом. Кругом стрекотали затворы фотоаппаратов, а я продолжала идти, ощущая на себе тысячи восторженных взглядов. Сердце билось с невероятной скоростью, но я без проблем дошла до конца подиума и сделала небольшой книксен. В зале засвистели, и я повернула назад. Походкой победителя дошла до края кулис, где меня уже ждали Гуми и Камуи. — Шах и мат, Алиса, — произнес он. — Я в восхищении. — Отплатила им той же монетой! Молодчина, Рин! — Мегуми почти подпрыгивала от радости. — Это ведь Лен, да? Только этот хитрый засранец мог такое придумать! — Да, он… — я потеряно огляделась, ощущая острейшее чувство дежавю. — А где он?***
Щеку обожгло острой болью, но я даже не моргнул. — Как ты мог, Лен-кун?! — в карих глазах Мейко блестели слезы. — Ты предал компанию! Своих коллег! Меня! Ты… — Я всегда знала, что он играет грязно, — вставила свои пять копеек Маю. — Особенно, когда он начал снимать свою сестрицу в тайне от вас. — Это правда?! — лицо Королевы вспыхнуло от гнева. — Лен-кун! — Да, — равнодушно ответил я. — Но это было мое личное дело. — Личное?! Дорогой, ты за все эти годы не понял, что пока ты работаешь в такой компании, как наша, у тебя нет никакой личности! Ты инструмент, который должен выполнять то, что от него требуется! А ты… сколько Кайто тебе заплатил?! — Заплатил? — мне стало смешно. — Я сделал это ради Рин и только ради неё. Мне плевать на то, что с этого получит Сион. И не получите вы. К вам, Мейко-сан, я испытываю самое искреннее уважение. Вы спасли меня в тот день. Но я никогда не клялся в верности компании. А уж тем более… Я смерил Маю и Луку холодным взглядом. — Своим коллегам. Странно, но главной истерички компании тут почему-то не было. Подозреваю, что она убежала рыдать в туалет. Ну или пытается вскрыть себе вены. Честно говоря, мне было плевать. Единственное, чего мне хотелось — пойти к Рин и увидеть её сияющее лицо. — Ладно, — Мейко прижала ладонь к лицу. — Я должна быть на пресс-конференции, всем остальным с газетчиками не общаться. Оставайтесь здесь, пока я не вернусь. Все поняли? — Я должен найти свою… — Ты. Останешься. Здесь, — отчеканила Мейко, которую уже колотило от злобы. — Или можешь попрощаться со своей работой. — Да без проблем, — я пожал плечами и шагнул к двери. — Ты серьезно?! — Королева побагровела. — Я не шучу! — Да, обычно у вас шутки посмешнее, — хмыкнул я и вышел в коридор. Сейчас кто-то наверняка может назвать мое поведение по-юношески максималистским, но я никогда не держался ни за эту работу, ни за этих людей. А после того, как они попытались гнусно обыграть мою сестру, я и вовсе перестал считаться с ними. Я уже направился к гримерке Рин, параллельно вытаскивая телефон, но тут позади меня выросла темная фигура. Я резко обернулся, инстинктивно замахиваясь, но потом в шею вонзилось что-то острое, и перед глазами все поплыло. Телефон выпал из ослабевших пальцев и с глухим стуком ударился о ковровую дорожку.***
«Бабах!» — Камуи с хлопком открыл бутылку с шампанским, наполняя бокалы. Гуми радостно захлопала в ладоши, Сион улыбался, а я нервно грызла маникюр. Уже закончилась пресс-конференция, где меня объявили самой яркой моделью NYFW, Сион тут же позвал всех отметить в один из кабинетов, что были расположены на верхних этажах комплекса. Через полчаса должна была начаться официальная часть вечеринки, но он решил поблагодарить всех лично и без официоза. Я бы с удовольствием приняла участие в этом, если бы не одно «но». Аллен игнорировал мои звонки. Гуми сказала, что он ушел утрясать вопрос с начальством, но я была совершенно точно уверена, что он должен был уже вернуться. Что-то тут было нечисто. — Ну же, Рин-тян! Улыбнись! Это твой день! — Гуми вручила мне бокал. — Ты выступила еще лучше, чем в Токио! — Да, пресса просто в восторге, и мне уже звонил организатор Лондонского показа, — Сион отсалютовал мне. — Тебя поставят в основной состав. — Отличная новость, — Гакупо усмехнулся. — Мой менеджер тоже говорит, что рейтинг агентства поднялся. Если так пойдет и дальше, мы обгоним Королеву. — И все-таки кто же слил информацию о платье? — Мегуми нахмурилась. — Неужели в компании завелись крысы? — Полагаю, что есть только один подозреваемый, — Кайто холодно улыбнулся. — Тот, кто сейчас отсутствует. — Аллен тут не при чем! — выкрикнула я, а потом резко хлопнула себя по губам ладонью. Все присутствующие удивленно замерли, а потом Сион вздохнул. — Значит, Кагамине-кун тоже был в курсе наших секретов? Темно-синие глаза вцепились в меня так, что зазудело лицо, и я стыдливо кивнула. — Да, но только это. Я показала ему фотографию наброска, чтобы узнать его мнение. Но он бы ни за что не стал воровать его! Иначе зачем ему отдавать нам платье от Мейко? — Может быть, это такая тонкая игра? Хочет насолить и своим, и чужим? — Камуи нахмурился. — Я бы не удивился. — Нет… — я стиснула в пальцах тонкую хрустальную ножку. — Мой брат никогда бы так не поступил! И я вам это докажу! Я сунула бокал растерянной Мегпоид и рванула к двери. — Ринель-сан! — крикнул мне в след Кайто, но я даже не обернулась. С Леном точно что-то случилось. Может быть, Красная королева заперла его в наказание за предательство? В голове тут же промелькнули воспоминания о том, как Аннет запирала его в кладовке за плохое поведение. А что если… Не сбавляя шаг, я приблизилась к гримерке, где висела табличка с названием «Red Heart», и без прелюдий открыла дверь. Громкий женский смех почти оглушил меня, а потом я так и замерла на месте. Лука и Маю сидели на диване и… целовались. Скорее всего, мое лицо вытянулось, но прежде чем они успели заметить меня, я резко захлопнула дверь, и кинулась прочь. «Так, не отвлекайся, нужно найти Лена! Может, снова позвонить?» — я вытащила из кармана пиджака телефон и ткнула на иконку с именем брата. Раздались длинные гудки, и я уже хотела сбросить, когда уловила едва слышную вибрацию. Ощущая себя гончей, идущей по следу, я завернула за угол и замерла. Смартфон лежал на ковре и жалобно дребезжал. Нехорошее предчувствие превратилось в уверенность — с Леном случилось что-то плохое, и я уже хотела броситься обратно к комнате, чтобы попросить помощи у остальных, но потом передумала, вспомнив, как они голословно объявили его предателем. Ну уж нет. Я сама найду своего брата! Я сжала в ладони его смартфон и двинулась вдоль по коридору. Дергала за ручки каждой двери, но они были заперты. Большая часть гостей уже ушла на банкет, и меня тоже скоро начнут искать. Оставалось надеяться, что Кайто придумает какую-нибудь отмазку. Я уже дошла до конца коридора и хотела повернуть назад, но тут взгляд наткнулся на последнюю дверь с табличкой «только для персонала». А что если… Я неуверенно взялась за округлую ручку и приоткрыла. В комнате было темно, но я тут же уловила испуганное прерывистое дыхание, а после высокий голос истерично взвизгнул: — Что вы тут делаете?! Посторонним сюда нельзя! Я уже хотела было ретироваться, но тут узнала Хацуне, а следом моего носа коснулся еле уловимый, но такой знакомый аромат. Не церемонясь, я ударила ладонью по выключателю. Вспыхнул свет, и, когда глаза привыкли к нему, я вновь ошарашено моргнула. На широкой кровати лежала совершенно голая Мику Хацуне, а рядом с ней мой брат. Его рубашка была разорвана, а руки Мику связаны галстуком. Однако прежде чем я успела что-то сказать, она выпалила: — Он… твой брат он… — кукольное личико исказилось, а отекшие глаза казались запавшими. — Схватил меня и… — Чушь собачья, — перебила я и приблизилась к постели, где лежал бессознательный Аллен. Все выглядело так, словно он притащил сюда Мику и принудил, но вряд ли он стал бы оставлять такую улику, как телефон на самом видном месте. Не запер бы дверь или… — Он меня изнасиловал! — выкрикнула Мику так, что её точно бы услышали в коридоре. — Мейко-сама вышвырнула его из агентства, и он решил отомстить мне! У… у меня кровь! Она демонстративно провела ладонью по внутренней стороне бедра, размазывая темную кровь. Я нахмурилась и перехватила её запястье. — Что ты…?! От кожи пахло вовсе не кровью, а чем-то сладковатым. Желая убедиться до конца, я приблизила ладонь Мику ко рту и лизнула. — Какого черта ты творишь?! Извращенка! — завизжала Хацуне, но я выпустила её руку и усмехнулась. На вкус эта кровь была как шоколад с кленовым сиропом. — Дешевый трюк, такую искусственную кровь обычно продают на Хэллоуин для постановочных фото. Так что Лен ничего не сделал. Ну только если ты не питаешься радугой и не какаешь… — Я… я немедленно позову сюда директоров и… и СМИ тоже! Пусть все узнают, что твой брат — насильник, а ты его покрываешь! — Мику сдернула с кровати простынь и, закутавшись в нее как в тогу, выскользнула за дверь. Я же лишь покачала головой, щелкнула замком, а потом приблизилась к постели. Лен был все также недвижим, но его дыхание стало тяжелым. — Аллен, что же она с тобой сделала? — я внимательно оглядела брата и заметила, что брюки на нем расстегнуты, а ткань боксеров заметно выпирает. — Вот тварь, — прошипела я, дрожа от гнева, и уже хотела броситься вдогонку и оттаскать её за зеленые патлы, когда Лен хрипло вдохнул и открыл глаза. — Аллен! Как ты?! — я подскочила к постели, но тут Лен больно стиснул мою руку и швырнул на кровать. Миг спустя он прижал меня к матрасу, а потом задрал юбку. — Аллен! Хватит! Что на тебя… мннн! Сильная ладонь зажала мне рот, вжимая голову в кровать. — Тшш, — прошептал он странным, чужим голосом. — Будет плохо, если тебя услышат. Ты же не расскажешь своему папе об этом? «Что?» — от шока и удивления я даже забыла о том, в каком положении нахожусь, но тут Лен ловко стащил с меня белье, а потом резко перевернул на живот. — Выгнись! — резкий приказ ударяет по ушам, а следом ягодицу опаляет болью. С губ срывается крик, но тут меня вновь припечатывает к матрасу, заглушая его. Горло перехватывает, но я не успеваю ничего предпринять, как брат жестко хватает меня за талию, грозясь оставить синяки, а после позвоночник пронзает судорогой. — Нннееет! Пальцы судорожно вцепляются в жесткую обивку, грозясь обломать маникюр, но тут он начинает двигаться. Каждый толчок сопровождается болью, от чего я еще сильнее вжимаюсь в постель. По щекам текут слезы, во рту привкус крови от прокушенной губы. Поясница ноет, колени уже не держат, но Аллен продолжает вдалбливаться в меня, бормоча какие-то грязные шутки, смысла которых я не понимаю, но судя по интонации это что-то чрезвычайно обидное. Внезапно темп становится сильнее, и я уже не могу сдержать крик, но тут меня резко дергают назад — спина ударяется о его потную грудь с противным влажным шлепком. Длинные пальцы больно стискивают волосы, а потом над ухом слышится хриплый выдох. — Кончаю. — Не смей! Только не… — в отчаянии воскликнула я, но тут Аллен вошел до самого основания, живот скрутило судорогой, сменившейся влажным теплом. Меня резко затошнило, но тут мочки уха коснулся влажный язык, и я услышала то, отчего кровь застыла в жилах. — Хороший мальчик… Лен-кун.