Жизнь или спектакль...

От происходящего на сцене и возле нее юношу вжало в кресло. Напор неподдельного перевоплощения в лорда Генри, в человека безнаказанно загубившего чужую человечность, разил наповал. В каждом жесте отслеживалось приторное желание стать выше других, быть благороднее других. Первое место стало не слоганом, а единственным резоном просыпаться каждое утро. Вычурный обман рассчитанный на юные молодые сердца, что переполнены амбициозностью и стремлением перевернуть этот мир, с ужасом впитывался сознанием точно целительная мазь пораженным участком тела. Молодой человек верил каждому нелепому обещанию опытного прожигателя жизни. Он верил в Дориана, что не мог противостоять убедительности опытного соперника. На сцене была бойня не добра и зла, а двух людей, что в итоге стали одним целым. Два зеркала одного явления, две крайности одной и той же сущности, двух лучей, что сойдутся в конце концов в одной точке, пусть и за триллион километров отсюда – как верное и ошибочное начало присущие каждому созданию. Аргументы для юного Грея служили таковыми и для парня, сидящего в предпоследнем ряду и кусающего губы. Он, ориентир трезвости и рациональности мысли, давал бесплатные уроки по вкушению всех земных удовольствий. И войдя сюда ты знал, что эти улыбки и золотые горы - только фальшивая бонусная программа, вроде второго концерна МММ, что дальше будет хуже, и все в этом мире имеет свою цену. Даже бесценные годы юности и неиссякаемый источник энергии - человеческая душа. Но проведя наедине с ментором, стоящим на Олимпе уже не первое десятилетие, достаточное время, невольно клеишь на себя яркий ценник. Вот тебе и нация деградирующих эго-материалистов. По окончании первого акта Ему было позволено сыграть странную двунотную мелодию; точно Люцифер он просил согласия публики в обмен на все прелести мира. Когда канделябры на бардовых стенах возвращали в помещение свет, губы парня беззвучно сложились в одном слове: - Да. Молодой человек с трудом сделал новый вдох. Легкие были зажаты в тиски изумления и непонятной страсти. Вечно сдержанный, особенно на людях, юноша никак не мог найти удобное положение в кресле, ерзая и нервничая в предвкушении продолжения второго акта. Первая часть действа разбила вдребезги иллюзию идеального мира и исключительно добрых намерений. Своей эпатажностью и актуальностью она подготовила зрителей к кульминации вечера - падению в пучину разврата главного перфекциониста этой сцены. Как только гости заново расселись по местам, мужчина случайно прикусил собственный язык, чтобы не потерять дар речи так заметно. Окаймленный красными прожекторами, Он сидел на королевском троне и держал в руках трубку. Дым грациозно извивался клубнями над божеством, которое боготворили все присутствующие здесь дамы разнообразными охами. Чертовы черные глаза зыркали из угла в угол, выискивая среди восторженных лиц одно единственное, до сих пор преисполненное скептицизмом и недоверчивостью. Сделав новый вдох, Он наклонился вперед и хриплым тоном задал вопрос публике: - Что в нашем мире называется любовью? Пусть это будет считаться шизофренией и манией преследования, но сидящий в последнем ряду человек ощутил прожженную дыру от чужого взгляда в своей груди. Пронзительные взгляды, что имели абсолютно интимный подтекст, выворачивали душу наизнанку. Превращали порядок в хаос, избивали манеры до состояния обнаженных до предела инстинктов. Парень задыхался от невиданной лавины чувств - забытых и запертых под ключ чар, под влияние которых его угораздило попасть в силу собственной неопытности. Секунды скользили в воздухе с завидной вальяжностью, копируя доминантное положение виновника этого ностальгического недомогания. - Иллюзия. - робко ответил молодой человек, дрожащими руками пытаясь попустить затянутый вокруг шеи галстук. Но тот, казалось, был на стороне Лорда, и сдавливал побагровевшее горло все сильнее. - Что такое религия? - Суррогат веры. - Вы думаете, - продолжил многоуважаемый Генри, закинув ногу на ногу и ехидно улыбаясь первому ряду. - Что я скептик? Никак нет, ведь скептицизм.. - Это начало веры. - Трудно определить себя а этом мире. Определить значит... - Ограничить. - И в этом деле, бывает, трудно найти хотя бы нить, что могла бы привести нас к пониманию. - Нити рвутся, и вы можете быть обречены навсегда потеряться в этом лабиринте. - парень прикрыл лицо, отдаваясь чувству, что вытягивало из него его сущность. Томный голос точно произносил триггерные коды, от которых его персональную жертву знобило и подташнивало. Полагаясь на победу в конце этих красочных схваток с собственным прошлым, каждая секунда давала понять, что наведавшийся гость Питера никто иной, как вечный проигравший. Его место - внизу турнирной таблицы, где остается лишь восхищаться чужому упорству и самоуверенности. Блокаторы запретных воспоминаний были разрушены до своего основания одним лишь присутствием вредного вещества в поле зрения. Молодой организм так и не научился вырабатывать антитела, и был вынужден поддаваться атаке вируса вновь и вновь. Старая рана оставалась чувствительной, стоило ее задеть легким дуновением воздуха. Он уязвим, чудовищно слаб, несмотря на старания поставить крест и просто уехать отсюда. Если хочешь новой жизни, стоит отпустить былую, крепко сцепив зубы превозмогая боль. Как говорили мудрецы, дважды в одну реку не войдешь. Юноша скрестил пальцы рук в надежде, что завтра все станет по-прежнему ясно и определенно. - Искренне надеюсь, что нет. - величественный и всесильный, Он прохаживался вдоль края сцены, размахивая руками перед остолбеневшим, но не менее расслабленным Дорианом. Бедный мальчик. - Изменения фатальны. А мысли о достаточности также плохи, как здешняя еда. Более, чем достаточно - вот к чему нужно стремиться, ведь это также прекрасно, как масштабное пиршество! Карие глаза устлались влажной пеленой. Сожаление жалило сердце чуткого зрителя, что сопереживал судьбе Грея. "Зеленый" и наивный, он попал в руки опытного кукловода, что умел вить веревки, доставляя при этом колоссальное удовольствие избранному простаку. Амбициозный блеск в глазах желавшего никогда не стареть был отвратительно схож с тем, что ранее видел каждое утро в зеркале "турист". Ненависть и сочувствие крепко сплелись внутри него, разрывая оболочку на части от яркого контраста. Учение быть на гребне своих желаний, а не довольствоваться слабыми подводными вихрями, в самом своем начале было обречено на провал. Но каков полет мысли и каков размах - кто захочет вести затворнический образ жизни, когда существует куда более приятная альтернатива? Все умрут, все перейдут в другой мир, так зачем попросту истязать себя запретами, отдаляя последнее издыхание на несколько жалких, по сравнению с возрастом мироздания, лет вперед? Глупо и еще раз глупо, также, как и жить завтрашним днем, тратя попусту сегодняшние 24 часа возможностей. Переживать о картине души? Бояться агонии и зацикленности как у Уайлдовского героя? Только не в 21 веке, где общество с улыбкой на лице подвешивает собственную образованность на столбе социальных сетей, пассивного патриотизма и дезинформации? Просто стало модным морально разлагаться и слыть жертвой физического самогеноцида. Дворовые глупцы возглавили планету, ссылая двигателей перемен - художников, литераторов, академиков и музыкантов - на заслуженный отдых в отдаленную деревушку под названием ХЛАМ. Потеря связи с реальностью дольше, чем на одну минуту, как казалось мужчине в зале, заставила того очнулся в момент бурных оваций мастерам перевоплощений, подаривших пару часов таинственных диалогов, насквозь пропитанных двусмысленностью. Окончательный контроль над телом и, что самое главное, разумом пришел лишь когда люди понесли цветы актерам в знак благодарности - это меньшее, что они могли для них сделать. Расценивая суматоху и толпу как удачное прикрытие оставаться инкогнито, юноша спешно покинул помещение. В холле его встречала недавняя знакомая, что также вспомнила спешащего со всех ног человека. - Как вам спектакль? - она протянула мужчине его пальто, опираясь локтями о деревянную стойку. - Не пожалели, что пришли, верно? Они как всегда собирают аншлаг. - Да, было.. было очень достойно. - скупо отвечал парень, натягивая поверх костюма верхнюю одежду. - Всего доброго. - Ждем вас на завершающем спектакле! - крикнула вдогонку отворившему парадную дверь пожилая сотрудница. Ночной воздух не щадил разгоряченное тело, окутывая его изнутри ледяными объятиями. Ехать домой в компании собственного одиночества казалось преступлением после постановки с кардинально другим видением смысла жизни. Молодой человек сунул руки в карманы, ежась от отрезвляющей прохлады - то, что сейчас нужно. В голове крутилась на повторе строчка аргументов Лорда пуститься во все тяжкие. Неправильно и нехорошо по всем канонам порядочного человека, но этот вечер сам по себе был не таким, как предыдущие. И ничто, казалось, не могло усугубить нынешнее положение вещей - шаткую границу добра и зла: в темноте улиц ее было попросту не разглядеть. Пальцы нащупали клочок твердой бумаги в глубоком кармане. Озарение прострелило юношу током. Чудодейственная вакцина, способная купировать болезнь на корню, была прямо под носом, стоило лишь позвонить. Наплевав на правило не беспокоить людей после 9 вечера и прикрываясь смешным "надо", парень набрал несколько цифр и нажал кнопку "звонить". Не прошло и пары гудков, за которые человек, смущенный ситуацией обычно успевает передумать и повесить трубку, как мужской голос на том конце провода ответил приветливо: - Я знал, что ты позвонишь.