Грани темноты

До вечера Фёдор занимался созданием софта и проверкой того, как он работает. Ему нравилось делать это, но всё равно было тревожненько. Тем не менее, когда Осаму пришёл его укладывать, Фёдор был уже готов. В этот раз Дазай пришёл вовремя, и они даже успели немного обсудить план своих действий на завтра. Пока что никаких изменений в нём не было, что вселяло надежду на то, что всё пройдёт более-менее гладко. Фёдор на этот раз не стал задерживать Осаму, только попросил всё же лечь пораньше, но в целом вёл себя достаточно сдержанно, хоть и тепло. Дазай и правда лёг раньше, но уснул не сразу, потому что думал о завтрашнем дне. Тем не менее, он проснулся вовремя, даже хорошо себя чувствовал, поэтому позволил себе немного поваляться, а после начал готовиться к рабочему дню. Фёдор чувствовал себя не очень хорошо. Он нервничал, снова не хотел есть, и в принципе выглядел очень болезненно. Но морально к побегу он был полностью готов. Дазай не тормошил его вопросами лишний раз, почему он в таком состоянии. Дазай и сам был задумчивым. Нужно было ещё отпроситься на вечер и продумать, в каком месте лучше остановить машину. В целом, это всё были мелочи. Ещё днём Дазай предупредил Мацумото о своём отъезде, заодно сказал, что скорее всего, вернётся рано утром и точно успеет разбудить Фёдора вовремя. Поэтому ближе к нужному времени он мог спокойно собрать всё необходимое, включая ноутбук. Ближе к восьми Фёдор тоже был уже готов ко всему. Он спокойно лежал в кровати в уличной одежде и чувствовал себя превосходно, даже спокойно. Дазая он ждал с лёгкостью на душе. Как они и договорились, Дазай заглянул к нему. Он тихо закрыл за собой дверь и мельком оценил состояние Фёдора, но всё же спросил: — Ты готов? — Как никогда, — серьёзно ответил Достоевский. — Отлично. Удачи, и будь осторожен, — альфа чуть улыбнулся и выйдя из комнаты, закрыл её на ключ, который затем спрятал во внутренний карман. Он поправил лямку рюкзака на плече и спокойно пошёл вниз, по дороге здороваясь с прислугой. К его облегчению, людей было мало — многие уже уехали, а кто-то отправлялся спать. Рабочий день заканчивался, и никому не хотелось работать лишние часы. Оказавшись гараже, Дазай положил рюкзак с ноутбуком на заднее сиденье, а после посмотрел на часы. Как и договорились, он успевал. Дазай сел за руль и спокойно выехал во двор, намереваясь остановиться в мёртвой зоне видимости камер. Уже стемнело, а погода испортилась, что только играло на руку — ветер и мелкий дождь, который грозился перерасти в ливень. Остановка должна была занять не дольше минуты, и Дазай немного обеспокоился, успеет ли Фёдор. Приготовившийся ко всему Фёдор вылез из окна абсолютно вовремя. Он переживал, что его могут заметить, но несмотря на это двигался уверенно, ничегошеньки не боясь. Он уже достаточно отбоялся за свою жизнь. В саду, через который он пробирался, было прохладно и темно. Он даже опасался, что может поскользнуться на листве или споткнуться обо что-то. Но, к его счастью, он только однажды вздрогнул от испуга из-за крика ночной птицы. В машину к Осаму он запрыгнул буквально в последние секунды, явно нервничая, что мог не успеть. Дазай вышел из машины, якобы для того чтобы проверить состояние скатов на колёсах, а на самом деле открыл Фёдору багажник, сам же и закрыл. Когда выезжал с территории, по своему обычаю перекинулся с сонным дежурным несколькими фразами, так что тот был рад, когда машина уехала. Оказавшись на трассе, Дазай прибавил скорости, но вскоре остановился на обочине. Дождь, как назло, разошёлся, но он быстренько вышел, чтобы выпустить Фёдора. Достоевский достаточно быстро выбрался из багажника и перебрался на заднее сиденье автомобиля. — Дай ноутбук, — попросил он. — Доставай из рюкзака, — ответил альфа, тут же трогаясь с места, а потом назвал пароль от него. Фёдор выполнил всё, что от него требовалось, и расслабился только когда опять включил камеры. На самом деле, он и не представлял, что когда-нибудь будет в подобной ситуации. Дазай не отвлекался от дороги и не мешал Фёдору, пока тот был занят, но частенько посматривал на часы. Из-за погоды машин было не так уж и много, поэтому к городу они подъехали быстро. Оставалось только найти нужный клуб. — Не нервничай, — Фёдор успокаивающе положил руку на чужое плечо, когда в очередной раз заметил, что Осаму смотрит на часы. — Всё в порядке, — криво улыбнулся альфа, не сразу понимая, что и вправду слишком часто смотрит на циферблат. Положив свою руку поверх его, спросил: — А ты как? Настроился? — Да, я в порядке, не беспокойся. Дазай вернул руку обратно на руль и снова спросил: — Всё хорошо прошло с камерами? — Всё в порядке, кажется, никто даже не заметил. — Отлично. Минут через десять будем на месте. Поищи там зонт, кстати… он в кармане кресла лежал. Дельта кивнул и быстро вытащил зонт, после чего протянул его Дазаю. Правда, он немного переживал, что Дазай может намокнуть, пока будет держать ему зонт, но надеялся, что они быстро окажутся в здании и тот не успеет намокнуть очень сильно. Через десять минут они припарковались в подворотне недалеко от клуба и Дазай первым вышел из машины, затем открыл дверь Достоевскому и подставил для него зонт. На улице был уже далеко не июль, поэтому Дазай немного беспокоился о том, что Фёдор может простудиться. Фёдор чинно вышел из машины, кивнув Осаму в знак благодарности, затем дождался, пока тот запрёт машину, и направился в сторону клуба. Он очень надеялся, что не встретит никого знакомого в такой дыре. Дазай шёл рядом с ним, никак не реагируя на дождь, хотя тот оказался холодным из-за ветра. Дазай тоже надеялся никого не встретить и вообще сомневался, что здесь может оказаться кто-нибудь из коллег. Плюс клуба с дурной репутацией был в том, что их обоих впустили без проверки документов, просто потому, что по ним была явно видна их состоятельность. Такие клиенты приходили довольно часто и приносили немало денег, да и народу сегодня было столько, что никто и не собирался заморачиваться с проверкой возраста посетителей. Фёдор выдохнул с облегчением, когда оказался внутри, осмотрелся, стараясь оценить обстановку. Клубы ему не нравились. Было шумно, людно и душно. Он нервно взял Осаму за рукав, стараясь прижаться к нему поближе, и начал искать глазами место, где можно было бы подождать до прихода омеги. Глупо, наверное, что он не узнал даже его имени, но готов сделать такое серьёзное дело. Дазай чувствовал себя в подобном месте как рыба в воде, ведь не впервой уже, да и бывало похуже, хотя тут ему не слишком нравились некоторые люди. Он оттащил Фёдора в сторонку, а потом наклонился к нему, чтобы его было слышно через музыку, и заговорил: — Раз он сказал, что найдёт тебя сам, то мне следует на время оставить тебя. Не хочу светиться перед ним, да и ему это вряд ли понравится. — Хорошо, — кивнул Фёдор, косясь на диванчик в углу, — ты будешь наблюдать? — Конечно, — Дазай кивнул и, прежде чем отстраниться, добавил: — Удачи. — Тебе тоже, — кивнул Фёдор, и сел на тот самый диванчик. Он надеялся, что сможет разделаться с этим всем как можно скорее, но пока просто скучающе смотрел на свои руки, спрятанные под тканью перчаток. Не стоило демонстрировать всем подряд свои руки. Он осмотрелся ещё раз и заметил неподалёку компанию омежек, явно пришедших, чтобы снять себе альф. И заметил заинтересованность одного из них его собственной персоной. Едва ли этот юноша мог отличить дельту от обычного альфы, но Фёдора он интересовал мало. Достоевский отвернулся, изучая интерьер и откровенно скучая. Дазай, как только они распрощались, скрылся в толпе. Он недолго побродил по клубу и устроился у барной стойки, для вида заказав себе какой-то коктейль. Оттуда он мог видеть Фёдора, однако сам в глаза особо не бросался. На руку играло и то, что от препарата у омеги-дилера ухудшалось и обоняние, и он не учует на дельте ещё какого-то запаха, и не заподозрит, что тот здесь не один. Омега нашёл Достоевского совсем скоро. Он приветливо улыбнулся, элегантно присаживаясь на подлокотник. — Добрый вечер, — промурлыкал омега, устраивая руку на чужом плече. По нему сразу было видно, что у него приподнятое настроение. К тому же, он тоже заметил интерес других к Фёдору. — Добрый, — Фёдор ответил ему довольно холодно и немного отодвинулся, показывая этим, что тактильные контакты ему не нравятся. Омега понимающе улыбнулся, однако лезть к нему не перестал — вместо этого он пересел к нему на колени, игриво провёл руками по его груди и вместе с этим, незаметно для посторонних, положил в нагрудный карман маленький блистер. — Раз уж вы здесь, желаю вам приятного времяпровождения, — проговорил омега тихо, наклонившись к его уху. Фёдор хмыкнул, решив подыграть ему и положил руки на стройную талию, чувственно проведя ими чуть вниз, к бёдрам. — Ваше пожелание мне сегодня пригодится. Омега оценил этот жест, поэтому не стал торопиться слезать с его колен. — Очень советую того брюнета, который смотрит на вас уже пару минут, — сказал омега, намекая на того самого омегу, что не сводил глаз с Достоевского, и явно не ощущая, что Фёдор пахнет третьим запахом. — Омеги меня не интересуют, — пренебрежительно бросил Фёдор, — если и доминировать над кем-то, то пусть это был бы какой-нибудь альфа! — Как удобно, оказывается, быть дельтой, — вздохнул омега, но решил больше не задерживать Фёдора: — В таком случае, буду ждать вашего звонка. Он подмигнул Фёдору и, наконец, слез с его колен. — Думаю, он будет. Вероятно, даже довольно скоро, — кивнул Фёдор. Омега, удовлетворённый таким ответом, махнул ему рукой. Почти сразу после того, как отошёл, он нашёл себе новую компанию, с которой, видимо, намеревался провести оставшийся вечер. Дазай же следил краем глаза и за его передвижениями, поэтому сразу приметил эту компанию, однако не уделил им много внимания. Посмотрев на часы, он пошёл к Фёдору, однако подходить близко не стал — кивнул ему издали, чтобы шёл на улицу. Фёдор, заметивший этот жест, поднялся и осторожно пошёл к выходу, стараясь не привлекать лишнего внимания. Прикосновения омеги вызвали в нём брезгливость, но Фёдор старался об этом не думать. На улице стало немного легче, но не очень. Впервые в жизни у Фёдора появилось желание закурить. Дождь уже закончился, но видимо ненадолго, и Дазай, который вышел раньше, ждал Фёдора на углу в нескольких метрах от клуба. Фёдор стремительно приблизился к нему и на свой страх и риск спросил: — Ты не куришь? Альфа немного удивился, услышав такой вопрос, но отрицательно покачал головой. — Хочется? — Ага, — нервно кивнул Фёдор, пряча руки в карманы, — думаю, плашку с препаратом лучше вытаскивать не голыми руками. Чтобы отпечатки не стереть. Вдруг пригодятся. Дазай вздохнул. Не очень-то хотелось спонсировать и поощрять вредные привычки. Особенно, если этих привычек ещё нет. — Я позже дам тебе пакет для улик. Поехали домой? Или не хочешь? — Я-то, может, и не хочу, но не стоит рисковать, — вздохнул Фёдор, — могут и запалить ведь. — Да ты быстро справился, ещё даже десяти нет. Думаю, мы не спалимся, если вернёмся после двенадцати. Как раз уже все точно будут спать. Из прислуги, по крайней мере. — Я не знаю, куда поехать, — признался Фёдор, — на улице дождь, в клуб я не вернусь. Конечно, ты прав, но идей вообще нет. — Можем заехать в магазин, посмотришь материалы, — Дазай пошёл в сторону машины, пока ещё нет дождя. — Не думаю, что в 9 вечера они ещё работают, — покачал головой Фёдор. — Зависит от того, что именно тебе нужно. Некоторые магазины работают допоздна или круглосуточно. — Я хотел пастель и акварель. Ну, и холсты там, бумагу. Но не думаю, что художественные магазины работают круглосуточно. — Да… — Дазай ненадолго задумался, — максимум, что мы сможем найти, это акварель. — И то не лучшего качества. — Ох, ну мы по-любому бы не пошли в дешёвый магазин. — Думаю, это всё же лучше делать днём. — Тебе так хочется домой? — Дазай испытующе посмотрел на него и остановился у машины. — Нет, просто я ещё не разобрался с картой Киёхару. — Ты хотел заниматься ею ночью? — Да. Альфа закатил глаза. — Ночью нужно спать, — он открыл перед ним дверь. — В таком случае, я хочу в Мак! Деньги честно верну… позже. Детектив тихо хмыкнул и сел за руль, сразу же завёл машину, попутно решая, куда лучше поехать: ближе к центру или на окраину. В итоге решил выбрать центр. — Кстати… — Фёдор слегка замялся, а потом выдавил: — Ты красивый… У тебя есть отношения? — он тут же быстро добавил: — Не подумай ничего такого, просто интересно. — Ты же уже спрашивал, — Дазай немного удивился и слегка склонил голову набок, несмотря на то, что выезжал как раз на дорогу. — Я спрашивал про жену. — Ну да… у меня и отношений нет. И на будущее: невесты тоже нет. И жениха нет, — Дазай преувеличенно весело улыбнулся, хотя говорил чистую правду. — Детей у меня тоже нет, я слишком молод для них… — А что насчёт краша или крашихи? — Чёрт, — Дазай очень тяжело вздохнул, — такой вариант я не рассматривал… — Так есть? — заинтересованно докапывался Достоевский. — Вроде бы нет, — с сомнением в голосе протянул альфа. — То есть, ты один во всех смыслах? — В романтическом плане — да. — А тебе кто больше нравится: мужчины или женщины? — Это очень трудный вопрос, знаешь ли. И у тех, и у тех есть что-то привлекательное, не могу выбрать. А тебе? — Я не особо над этим думал, — покачал головой Фёдор, — но если говорить об этом, то пока меня ещё никто не привлекал. Возможно, я просто должен дождаться того, кто покажется мне привлекательным. — Вполне хорошая позиция, — Дазай выехал на более загруженную дорогу и подпёр голову рукой, когда они встали на светофоре. — Главное, чтобы крыша во время гона не отъехала. Тогда уже будет всё равно, кого, где и как. — Наверное гон и течка — это самое отвратительное в жизни, — вздохнул Фёдор. — А может я не хочу ни с кем быть? — Не могу не согласиться с тобой. Да и многие бы согласились, судя по популярности тех таблеток. — А если попробовать их разок, то сразу станет плохо? — Наоборот, вначале должно быть хорошо, — Дазай выпрямился, когда светофор переключился. — Но проверять ты этого не будешь. — Потому что это улика? — Да. И потому, что скорее всего, тебе для достижения эффекта понадобится доза как раз приблизительно в две-три таблетки, но я не знаю, после какого количества может наступить зависимость. Ты же не подопытный кролик. — Ладно, я понял, не трогать эти таблетки. Мне было просто интересно, вот и всё. — Кстати, убери их пока. Пакет лежит в рюкзаке. — Волнуешься? — хихикнул Фёдор, но таблетки послушно убрал. — Кстати, а все омеги такие как он? — под ним Достоевский подразумевал того омегу-наркоторговца. Удивительно, но он всё ещё не знал его имени. — Не волнуюсь, просто говорю, пока у нас есть время, — Дазай свернул на парковку. — Что ты имеешь в виду? — Ты же видел, как он сидел у меня на коленях. Они все настолько… эм… раскрепощённые? — А, это… Нет, не все такие смелые. Он модель, держит образ, чтобы нравиться всем, поэтому вряд ли это бы зашло куда-то дальше. Мне кажется, что он пошёл по этой дорожке как раз потому, что ему приходилось терпеть сексуальное насилие ради карьеры — чтобы получить её или чтобы не испортить репутацию. — Ты это понял, просто понаблюдав за ним? — Не только. Нужно учитывать специфику его работы и всё остальное, что мы о нём узнали. Я просто подумал, что если бы он любил случайные связи, то и не пил бы эти таблетки. — Как думаешь, он знает о рисках? Просто интересно, может ли человек, даже зная, что это может повлечь за собой, продолжать это делать? — Может, если он совсем отчаялся или хочет умереть молодым. Ну, или просто умереть. Трудно сказать, как много он знает, но если близко работает с поставщиком, то скорее всего, он в курсе всего. — А если вы арестуете его, это не вызовет подозрения? — Всех подозреваемых должны задержать одновременно, поэтому не думаю. — А ты нашёл что-то ещё? — Фёдор придвинулся ближе к его сиденью. — Мы, кстати, приехали, — Дазай заглушил мотор. — Но если коротко: я пополнил список подозреваемых. — Значит, ездили мы не зря? — с надеждой спросил Фёдор, на самом деле, ему очень хотелось быть полезным хоть кому-то, но открыто говорить об этом ему, увы, не позволяло воспитание. — Конечно, не зря. У нас даже есть образец таблеток. — А раньше не было? — Нет. Всю информацию о них мы получали после вскрытия трупов, но она была не совсем полной. — Ага! — Фёдор открыл дверцу машины. — Я рад, что всё было не зря. Дазай только тепло улыбнулся от его слов и тоже вышел на улицу. Как оказалось, там моросил совсем мелкий неприятный дождик, поэтому Дазай сразу направился за парнем в здание. Фёдор ранее в таких местах не бывал, но это не мешало ему чувствовать себя более-менее комфортно здесь. В конце концов, он был уверен, что не встретит никого знакомого. Он постарался не отдаляться от Осаму, чтобы не потерять его случайно, едва сдерживая себя, чтобы не взять его за рукав. Почему-то от слов Дазая о том, что у него никого нет, было немного легче. По крайней мере, Фёдор мог быть уверен, что не отнимает время, которое Осаму мог бы провести с любимым человеком. От этого почему-то было спокойнее. Дазай и сам держался близко к нему, и не упускал из виду. Им повезло, и толпы людей не было, но и совсем зал не пустовал. Казалось, посетители после рабочего дня даже какие-то расслабленные. Дазай невольно вспомнил студенческие годы, когда одногруппники часто таскали его в подобные места. Да и он сам первое время обожал всю эту вредную еду, которую не видел в детстве и подростковом возрасте. — Что хочешь? — он сам дёрнул Фёдора за рукав и повёл к интерактивной кассе, чтобы ему было легче выбрать. — А что вкуснее? — поинтересовался Фёдор. — Я просто не пробовал вообще ничего из этого, не хочу ошибиться. — Ты странный, — Дазай улыбнулся, — у всех же разные вкусы, но мне кажется, тут всё вкусное. Выбирай, что понравится больше по виду или составу. Точно не ошибёшься. В целом, оно всё похоже. — Ладно, — с сомнением протянул Фёдор, рассматривая картинки с различной едой. Хотелось попробовать всё и сразу, но за чужой счёт он бы не стал так наглеть. Спустя несколько минут он с горем пополам определился с выбором, сделал заказ и остался абсолютно доволен собой. Дазай наблюдал за ним и иногда даже что-то подсказывал, попутно иногда останавливал его и закидывал что-то ещё в корзину. Когда они закончили, оплатил заказ и забрал чек. На самом деле Достоевский был благодарен ему за всё это. Пускай он не очень хорошо разбирался во всех этих вещах, популярных в обществе, но рядом с ним был тот, кто мог помочь ему адаптироваться и уже за это он любил Дазая как человека. Единственное, что до сих пор смущало его — это то, почему Осаму так резко изменил своё отношение к нему. В первые дни Фёдору казалось, что он ненавидел его и считал обузой, но как только Достоевский оказался в трудном положении, Осаму пришёл ему на помощь. Пускай не сразу, пускай сначала тоже приложил руку к ухудшению его состояния, но в итоге ведь всё же сжалился! Фёдор не мог толком понять, почему это произошло. Возможно, альфе действительно стало его жаль или он почувствовал вину за то, что сделал. Фёдору очень не хотелось, чтобы последнее оказалось правдой. Ему не нравилось, чтобы с ним возились только из чувства вины. Даже если Дазай говорил правду о том, что хочет помочь, он ведь не называл причин. Постепенно размышляя об этом, Фёдор даже не заметил, как ушёл в себя, полностью переставая реагировать на внешние раздражители. Просто завис и всё. Он часто так зависал, и Дазай не трогал его, так как понимал, что парень вероятно устал. К тому же, ему пока что и нечего было сказать, однако через несколько минут, когда пришло время забирать заказ, Дазай аккуратно тронул его за плечо и попросил найти свободное место, хотя таких мест было довольно много. Он сам немного устал от этого дня, но с другой стороны Дазай так соскучился по городу и вот такому времяпрепровождению, что возвращаться назад не хотелось. Тем более, ему хотелось пообщаться с Фёдором в более свободной форме, ведь в особняке нужно было осторожничать. Это порядком действовало на нервы. Всё-таки Дазай хоть и относился серьёзно к работе, вовсе не был строгим полицейским. От его прикосновения Фёдор словно очнулся и, быстро извинившись, отправился выбирать место. Было даже неловко, что он вот так завис при Дазае. И всё же, какой бы ни была причина такого поведения Дазая, главное было то, что сейчас у Достоевского есть тот, кто может помочь ему и поддержать, когда совсем туго. Он сел за один из дальних столиков и начал рассматривать город из окна напротив. В центре Фёдор бывал нечасто, поэтому такое было для него чуть ли не на уровне шоу. Дазай пришёл совсем скоро и поставил на стол поднос с едой. Его не удивило, что Фёдор выбрал именно это место, и он мысленно одобрил и сел напротив. Хорошо, что тут их не будут слышать лишние уши. Достоевский только взглянул на него мельком, а затем вновь уныло уставился в окно. Боевой настрой прошёл, на смену ему пришла усталость. — Только не говори, что мне придётся кормить тебя с рук, — Дазай улыбнулся и подпёр голову одной рукой, а второй начал неторопливо есть картошку-фри. — Нет, я просто задумался, — Фёдор лениво отправил в рот ломтик своей картошки, — день был насыщенный. — Тогда приятного аппетита. Ты устал? — Нормально всё, — мотнул головой Фёдор, переключаясь на бургер, — просто задумался. — О чём? — было правда интересно, отчего это Фёдор мог настолько выпасть из реальности. — О ерунде, — отмахнулся Фёдор, — это не стоит внимания. Не говорить же Осаму, что о нём! Фёдор поспешил занять рот едой. Тем более, что бургер оказался очень и очень даже… Дазай только качнул головой, но расспрашивать не стал. Не мешать же ребёнку есть, в самом деле! Дазай хитро сощурился, демонстрируя, что запомнил это, и сам приступил к еде. Всё-таки он пропустил ужин и толком даже не обедал. Всё время трапезы Фёдор промолчал. С одной стороны и хотелось поговорить с Осаму, но с другой Фёдор не знал что ему сказать. Для него Дазай был тем человеком, рядом с которым приятно просто быть. Не задумываясь ни о чём и ни о ком. Постепенно людей в зале становилось всё меньше, но Дазай даже не заметил этого, а когда Фёдор закончил, решил поинтересоваться: — Как тебе? — Лучше чем то, что готовят в особняке, — признался Достоевский, — спасибо, что отвёз сюда. — Пожалуйста. Так ты точно отъешь себе бочка и перестанешь быть таким тощим, — пошутил альфа. — Ты всё ещё хочешь меня откормить? — закатил глаза Фёдор. — Конечно! А вдруг ты ещё больше похудеешь, и даже твои щёки пропадут? Мир потеряет столько очаровательного, — Дазай очень тяжело вздохнул. — Не говори со мной, как человек, которому я небезразличен, — попросил Фёдор, потягивая напиток. От слов Дазая было неловко и совсем чуть-чуть горько. Раньше никто не говорил о его внешности так… так, словно тот, кому она… нравится. — Что? — Дазай искренне удивился, потому что сам изначально даже не думал ни о чём таком, а просто хотел констатировать факт, но видимо прежде чем так делать, стоило подумать получше. — Я просто сказал правду. — Закроем тему, — Достоевский откинулся на спинку дивана, — лучше расскажи что-нибудь о себе. — К примеру? — Дазай отдал мимо проходящему работнику поднос с мусором, и взялся задумчиво теребить пальцами трубочку в стакане с колой. — М-м… Что ты умеешь делать хорошо? — Хорошо? — альфа слегка улыбнулся. — Я хорошо играю на музыкальных инструментах. Ещё неплохо могу на чужих нервах. — А ещё ты сидишь на антидепрессантах, и когда их не принимаешь, начинаешь выстраивать вокруг себя барьер из шуток над своей болезнью, — вздохнул Фёдор, — но это не то, что я хочу узнать. Кроме инструментов есть же что-то ещё? Дазай показательно надулся. Всё же Фёдор немного задел его своим замечанием именно о защитной реакции. Об этом вообще мало кто догадывался. Хотя бы потому, что не все умели находить взаимосвязь фактов. — Да, переводить бинты у тебя тоже хорошо получается, — парировал он, и высказав это, Дазай наигранную обиду сменил на слегка виноватую улыбку. — Не обижайся, — улыбнулся Фёдор, — я давно заметил, просто хотел узнать, верны ли мои догадки. Не переживай, со стороны этого почти незаметно. — Ну да, обычно и не замечает никто, — согласился Дазай. — У меня больше нет каких-то особых талантов, хотя я был круглым отличником в университете. Готовить я не особо люблю, чтобы у меня это получалось прямо хорошо. Фёдор призадумался. С одной стороны Дазай, скорее всего, не врал, с другой — разговора у них не вышло. — Может, есть что-то, что ты любишь делать? — поинтересовался Фёдор, не зная как вывести Осаму на откровения. Дазай уже внутренне успокоился, и после недолгой паузы ответил: — Мне нравятся прогулки по ночному городу, особенно по набережной. Ещё люблю допоздна смотреть фильмы или ходить на вечерние сеансы в кино. И ещё мне нравится включать дома музыку, когда я чем-нибудь занимаюсь, потому что я не люблю долгую тишину. Я бывал пару раз на концертах, когда учился в университете, мне даже понравилось… — Фильмы… — задумался Фёдор, — я знаю, что обычно последний вечерний сеанс в кино бывает часов в 11 вечера… В теории, мы могли бы успеть. — Хочешь в кино? — мягко улыбнулся альфа. — А какие ты любишь фильмы вообще? — Вообще я не особо их смотрел, так что не уверен. Но если там будет что-нибудь жуткое, то я согласен. — Жуткими могут быть многие фильмы. Ужастики, например, или триллеры, — задумчиво ответил Дазай. — Теперь мне интересно, — Фёдор допил колу, — но, наверное, лучше не наглеть. — Ты серьёзно? Я же только рад подольше не возвращаться, — тихо хихикнул Дазай. — Уверен, что это безопасно? — Ну да. Ночью же мы никому не нужны. — Ладно, ты прав, — дельта поднялся, — чеки сохрани. Я разберусь с этим всем и верну тебе всё до копейки. — Не нужно, можешь считать, что это вознаграждение за сегодняшнюю акцию, — Дазай поднялся за ним. — Нет, — возразил Фёдор, — ты же не обязан возиться со мной и, тем более, тратиться на меня. Дазай пошёл за ним на выход и открыл дверь перед ним. Дождь уже моросил совсем неощутимо, буквально погрузив весь город в пелену противной холодной водяной измороси. — Но и ты ведь не можешь просто так помогать мне в опасных делах. — Это не просто так, а ради моей будущей свободы, — объявил Фёдор, выходя на улицу. — У тебя же и денег нет, — не унимался Дазай. — Если так подумать, то ты прав. Деньги родителей, которые мне завещаны, пока ещё мне не принадлежат, карманных у меня нет, а то, что есть у Мацумото, принадлежит им, но у меня всё ещё есть карта Киёхару, и если с его счёта в несколько миллионов пропадёт сто иен, думаю, апокалипсис не случится, — рассуждал Достоевский. — В конце концов, я могу вернуть их, если смогу стать свободным и найти подработку. Или зарегистрируюсь на фрилансе и укажу твою карту. Я ведь три языка знаю, могу и переводчиком быть. — Мацумото и так неплохо мне платят, — Дазай закатил глаза, но потом серьёзно спросил: — А почему ты раньше не занимался переводами? — У меня не было человека, чьей картой я мог бы пользоваться для перевода денег, — спокойно объяснил Достоевский, — хотя пока Ода работал у нас, я уже занимался этим и указывал его карту. Но я искал клиентов в соцсетях, а на специализированных сайтах пока не пробовал. — Ты не доверяешь электронным кошелькам? Можно попробовать их, — Дазай серьёзно задумался над этим, пока они шли по улице. Из-за висящей в воздухе мокряди огни вдалеке расплывались, а макушек высоток и вовсе было не видно. Но в целом всё равно было красиво и ярко. — У меня даже своего телефона нет, только тот кнопочный, который мне тоже принёс Ода. И то, его надо тщательно скрывать. Расплачиваться где-нибудь с помощью этого кошелька я не смогу, а чтобы снять деньги, всё равно нужно будет перевести их на какую-то карту. Так что, — он вздохнул, — возможно и стоит завести, но будет грустно смотреть на то, как эти деньги лежат, а я не смогу их использовать. — Зато когда у тебя появится возможность, там накопится достаточно, чтобы они тебе помогли. Кстати, тебе не нужен зонт? — Нет, я дождя почти не чувствую, — покачал головой Фёдор. И, возможно, ты прав насчёт кошелька. Я подумаю над этим…