Непридуманная история

Кюхен, не отрываясь, смотрел на спящего хёна, изучая такие знакомые черты лица. Отчего-то вдруг нахлынули воспоминания о его прошлом, но настроение макнэ от этого не испортилось: он был благодарен тем нескольким месяцам, проведенным на улице, за то, что он встретил самого потрясающего человека в мире - Сонмина. Никто больше, чем Мин, не заботился о котенке. Та нежность, с которой он каждую ночь укладывал Кю спать, иногда оставаясь, чтобы макнэ не снились кошмары, прочно впиталась в сознании маленького существа. Те слова поддержки, которые звучали всякий раз, когда Кю было трудно, на протяжении долгих лет были лучшим лекарством. Привычки Мини стали привычками ивела. Хён дарил ему в многократном размере любовь, которую он когда-то недополучил. И он безумно любил его в ответ. Своим всевидящим взглядом Кю ловил каждый жест, каждое движение, жадно запечатлял в памяти голос, эмоции, прикосновения. Макнэ жил, дышал им. Человеком, который однажды спас его и подарил новую, счастливую жизнь. Казалось бы, что мешало ему признаться в своих чувствах, сделать хёна счастливым и стать счастливым самому? Размер. Какие бы поблажки природа не давала своим слабым детям, они все равно не способны тягаться с теми, чей облик сильней. Временами Кю замечал, как даже Канину становится некомфортно находиться рядом с Сонмином, когда тот злится или показывает часть своей духовной сущности. Раньше, когда Мини был еще маленьким – относительно его нынешнего размера - тяжеловесный хищник постоянно давил на семейку опасной аурой охотника. Это чувствовали даже самые непробиваемые Ёнун и Йесон. Что уж говорить о маленьком Кюхене? В такие моменты его просто плющило от присутствия более сильного анимала. Ко всему прочему похожие звери очень хорошо чувствовали друг друга, поэтому первыми чудовищной силой, волнами исходящей от Тыковки, к полу приколачивались Дон и Кю. Подобное происходило, когда Мин выходил из себя, заставляя окружающих чувствовать животный страх и желание убежать и спрятаться от более сильного хищника. Не смотря ни на что, Мин оставался самым любимым хёном, даже не просто хёном – человеком, за которого макнэ готов бороться. Каждый раз, когда Тыковка давал себе послабление, Кю обещал завладеть душой и сердцем этого сильного и беззащитного тигра. Сейчас была та самая ситуация, когда ивел мог действовать, не заботясь о последствиях. Он просто наклонился к спящему Мини и осторожно прижался к его раскрытым в дреме губам. Кю позволял себе подобное довольно редко, боясь быть застуканным, поэтому сейчас он наслаждался каждой секундой этого мягкого, почти невинного поцелуя. Нехотя отстранившись, он даже не заметил, как среди кудрявых волос появились светлые закругленные ушки, которые тут же в смущении прижались к голове, а на щеках показался легкий румянец. А вот подглядывавшего за ним анчоуса киса очень даже заметил. И бросил на него свирепый взгляд, способный довести до инфаркта любую рыбу. Увидев подобное, хромой Хёк тут же ринулся бежать к своему морскому принцу за спасением на одиннадцатый этаж. Игнорируя неудобства при ходьбе, Ынхёк влетает в комнату к своему парню и заваливается на свободную генрину постель. - Что случилось? – Фиши не на шутку заволновался, увидев перепуганного Хёкки. Он прогнал остатки сна, которые в нем еще теплились, перебравшись на кровать к Обезьянке, заключил его в объятья и стал расспрашивать. – Кто тебя так напугал? Неужели… Гренка? - Нет. – Хёк замотал головой и поглубже нырнул в Рыбкины объятья. – Я кое-что подсмотрел: Кюхен поцеловал спящего Сонмина! - Даже в шутку у макнэ кишка на такое тонка, – сонно прозвучало с соседней кровати. Хотя завтра, точнее уже сегодня, будет воскресенье, Рёук решил хорошо выспаться. Однако любитель поболтать по природе своей просто не мог пропустить такую интересную тему, поэтому и решил вклиниться в чужой разговор. - Но я же своими глазами видел! – прозвучало почти истерично. Тут Хёку вспомнился убийственный взгляд и тот факт, что ивела-младшего здесь боятся так же, как и Великого и прекрасного Хинима. – Он же мне ничего не сделает? Да что он мне сделает!? Ну, не в тапки же нассыт!? - Тапки, может быть, и не испортит, а вот жизнь в общаге – запросто! – в подтверждение словам Вукки Хэ затряс головой. Рыбные мозги настроились на одну частоту и начали усиленно разрабатывать план спасения Хёкдже от мести кошачьего дьявола. *** Воскресным утром в общежитии царило подозрительное спокойствие: вся семья завтракала полным составом – что случалось довольно редко – кулинарным шедевром вечного макнэ; «родители» мило ворковали, Йесон улетел в альтернативную реальность, Мин и Шиндон уплетали еду за обе щеки, Шивон и Мими кормили Лау с ложечки, поочередно отбирая ребенка друг у друга, при этом один успевал молиться, а другой болтать с Куйсянем, Хичоль откровенно приставал к Хангену, а Рыбка пытался все действия ивел-хёна повторить на Ынхёке. Ивел-младший сидел с такой невинной мордой, что казалось, будто бы вчера и не заметил того, что попался Хёкку. В связи с этим Вукки и подводная парочка не могли перестать бросать на донсена подозрительные взгляды, что не укрылось от глаз вездесущей мамочки. - Кюхен опять что-то натворил? – спросил Итук, глядя при этом почему-то на Сонмина. - Я ничего такого не видел. – Тыковка от неожиданности слегка подавился. Конечно же, он не увидел, ведь после двадцатичасового рабочего дня Мин спал как убитый. - Я ничего такого не делал! – возмущенно фыркнул Кю, смешно шевеля появившимися после фразы кошачьими усами. Ынхёка снова начал буравить взгляд ивелинских глаз. Уж макнэ ему припомнит, все припомнит! Младший уже начинал мысленно возводить пирамиду с различными пыточными агрегатами для своего нового хёна. - Ну, ничего, мы разберемся. – Чонсу подводит итог короткого диалога, кладя руку Канину на плечо. Все присутствующие с трудом сглотнули. Только игры в детективов им не хватало. *** Второй раз Хёк навлек на себя гнев макнэ, когда он споткнулся о многочисленные провода и вырубил старкрафт на сотом уровне. От расплаты за «помощь» в игре анчоуса спасло только присутствие Сонмина, который по счастливой случайности зависал не в мастерской с красками, а в комнате с гитарой. Только поэтому он успел остудить пыл рассерженного донсена, погрозив мелкому кулаком. Ну, ничего, Кошак еще отомстит!.. *** Вывести макнэ из себя Ынхёку удалось уже на следующий день. А произошло все совершенно случайно: Хёкки хотел попросить Мина отвезти его в больницу, чтобы снять гипс, но увидел шокирующую на первый взгляд картину: Генри и Кюхен пытались разорвать спящего Тыковку пополам. Двое младших пинались, кусались, царапались, тянули Мини за руки в разные стороны. Каждый из них хотел иметь хёна в качестве постели. Донхэ как-то рассказал Обезьянке, что все, кто младше Мими, в детстве спали на Сонмине, потому что тот был для донсенов одновременно нянькой, мягкой игрушкой и живой кроваткой. Дети в этом доме так и тянулись к теплому и пушистому хёну, и у некоторых привычка спать с Мини не исчезла даже с возрастом, как это было в случае с Кюхеном. Иногда ивел позволял себе неслыханную наглость: выпустить свой духовный облик и посапывать у Мина на спине, свернувшись белым мохнатым комочком. Для Хёка, плохо знакомого с этой ситуацией, издевательство над хёном, который больше всех о нем заботился, было настоящим кощунством. Он прогнал обнаглевших донсенов, которые продолжали делить между собой Тыковку, выставив обоих за дверь. Грустный Гренка пошел доставать Шиндона, а макнэ в возмущении застыл перед дверью. Да как он посмел!? Отобрать у Кюхена Сонмина!? Такое не прощают!!! Котенок пообещал жестко отомстить потерявшей страх рыбе. Обоим рыбным! Это животное на протяжении почти недели ломало его привычный уклад жизни, не давая заниматься любимыми вещами. За такое он обязан мстить. Первые несколько дней Кю старался быть тише воды, ниже травы, усыпляя тем самым бдительность Обезьяны и проводя все необходимые наблюдения. Когда просчеты и вычисления были закончены, Сингапура решился на воплощение своего трехэтажного плана мести…