Непридуманная история

Всю ночь проработавший кондиционер устроил в комнате экватор, но не по этой причине на кровати лежали два потных, задыхающихся тела. Хи, должно быть, услышав вчерашний разговор, решил испытать любовника на прочность и установить новый рекорд: пять раз за ночь. Хичоль постоянно заставлял Хани беспокоиться о себе: сначала пойкилотермия, а теперь еще и навязчивая идея забеременеть. Этот парень хотел родить целую кучу детей, совершенно не принимая во внимание собственное здоровье. Ему бы с большим трудом удалось выносить и родить хотя бы одного, ведь болезнь никто не отменял, и если он замерзнет, то в первую очередь замерзнет ребенок. Но если Релла вобьет себе что-то в голову, он обязательно это исполнит: будь то посадить Шиндона на диету или переписать Библию. По этой причине Ханген начинал верить в безумную идею старшего… *** Праздник, на который пошла половина семьи, привел Ынхэ в восторг: толпы народу, громкая музыка, конкурсы, фейерверк. Они отделились от остальных в первом часу ночи, уходя к берегу, как и положено рыбам. Море ласкало мягкими волнами прибрежный песок, ветер поднимал волны, словно шаловливый мальчишка женскую юбку, отсутствие посторонних звуков создавало ощущение отрешенности от внешнего мира. Романтика. Парни брели вдоль кромки воды, иногда попадая под легкие морские потоки. Они шли молча, наслаждаясь обществом друг друга, наслаждаясь ночным видом уже знакомого пейзажа. Ынхэ присели под пальмой, по прежнему молчали и смотрели на золотую россыпь звезд. Прервать тишину первым решился Донхэ: - Хёкки, макнэ здесь нет… Это был своеобразный намек. По правде говоря, с самого приезда Хэ только и планировал, как бы подвести Ынхёка к этому моменту. В день приезда не получилось: они отрубились сразу же, как только доползли до постели, утром к ним прицепился Шивон, и только сейчас они смогли остаться наедине. Хёк сам потянулся за поцелуем, что не могло не радовать Фиши. Он, пожалуй, своим слишком сильным ответным напором придавил Анчови к шершавому стволу, отчего тот стукнулся головой и болезненно простонал. Младший тут же, извиняясь, принялся покрывать быстрыми, легкими поцелуями раскрасневшееся лицо, в конечном итоге вновь припадая к губам. Поцелуи, должно быть, стали его фетишем, потому что каждую секунду он мечтал и стремился прикоснуться к этим пухлым губкам. Футболка слетела с блондина так ловко и быстро, что этот факт остался незамеченным. Технику раздевания Хэ успешно освоил у мастера Хичоля, судя по скорости, с которой обнажались тела. Наглые губы Рыбки уже преодолели расстояние от взбухших сосков до чувствительной кожи бедер, они чувственно целовали у самой плоти, не касаясь, впрочем, ее. Донхэ получал садистское удовольствие, когда Хёкдже просил его прикоснуться к нему, но все также продолжал свои игры на грани. Уши уловили сладко-рассерженный стон, когда Хэ, в очередной раз дразня, кончиками пальцев прошелся по возбужденному члену и вновь оставил его в покое. Сейчас был тот самый момент, когда необходимо было переходить к решительным действиям, иначе идеальный момент для завершения всех этих брачных игр будет упущен. Собирая всю свою смелость, выдержку и страсть в кулак, чтобы не наделать очередных ошибок, он осторожно вбирает в рот плоть Ынхёка и мягким движением проталкивает в него один палец. Теперь нужно было скоординировать движения, чтобы доставить Хёку как можно меньше боли и дискомфорта. Постепенно, когда к одному пальцу Обезьянка уже привыкла, Хэ добавил и второй, и третий, двигая ими, прокручивая и разводя внутри. Блондин уже на грани и просит его поторопиться, и, наплевав на все предостережения хёна насчет «побыстрей», Донхэ входит. И почти сразу начинает двигаться, стараясь протолкнуться глубже, туда, где так сильно и жарко его сжимают мышцы Хёка. А тот лишь бессвязно бормочет и подается навстречу каждому быстрому выпаду, пока в судорогах не кончает, сминая пальцами песок. Фиши выходит из него прежде, чем успевает излиться, поэтому заливает спермой уже испачканный живот. Рыбка тяжело падает на любовника, придавливая того своим телом и вовсе не собираясь с него слазить. Их бездвижное молчание прерывает упавший с пальмы кокос, который до чертиков напугал обоих. В первый раз в жизни парни почувствуют себя нудистами и нарушителями общественного порядка. - Донхэ, я тут подумал, давай поженимся? – радости Фиши не было предела. Он быстро вскочил на ноги, подхватил Обезьянку за талию и начал лихо кружить. *** Гормональная буря в семействе к третьему дню, казалось, сошла на нет, но тут своих хёнов начал удивлять вечный макнэ: появившаяся рассеянность, проскакивающая в разговоре грубость, частые перемены настроения, постоянные жалобы на что-то, внезапно проявляющийся духовный облик, маньячная жажда прикосновений и избегание их. Вукки вел себя по меньшей мере странно, но, ко всеобщему удивлению, это замечали все, кроме Йесона…