Непридуманная история

Глава получилась какой-то странной: здесь и КанТуки, и про Рёука, и про Сонмина. Получилось не совсем то, что хотел автор в начале, но получилось то, что получилось. Все зоологические несостыковки автор списывает на то, что герои - не животные... Гравидофобия - боязнь беременных женщин, боязнь забеременеть, боязнь родить больных детей. Никто не мог узнать Рёука: миленький мальчик-зайчик превратился в какого-то монстра. Теперь хёны боялись подойти к нему во время готовки: он с таким упоением лупасил ножом по продуктам, что был похож на заправского мясника. Он с самого приезда начал запираться в комнатах – в их с Йесоном, в комнате Ханчолей, в ванной – его подолгу не могли вытащить из-за искусственно созданных баррикад. Он для чего-то, не понятно для чего, постирал все, даже абсолютно чистые, вещи вручную, убив на это целый день. Этот сошедший, кажется, с ума мальчик всю ночь колол дрова, когда на улице держалась температура, типичная для самого разгара лета. Но больше всего он удивил братьев тогда, когда уселся смотреть с макнэ фильмы ужасов. Это был настоящий шок: Рёук, любитель сопливых дорам, смотрел с покерфейсом на кровь, кишки и выпрыгивающих отовсюду зомби; а ведь когда дома он смотрел подобный фильм в обществе рыбных и Йесона, то постоянно закрывал глаза длинными кроличьими ушами или прижимался к груди Чонуна. На третий день подобного безумства семейка начала делать ставки на причину такого поведения, и только Хичоль знал правильный ответ, отчего все время гаденько ухмылялся. Ответ прятался в самом вопросе: Рёук – кролик, а, значит, имеет соответственные этому виду биологические потребности. Среди анималов только у кошек и грызунов был ярко выражен период течки, причем начинался одновременно, но у кошек длился полтора месяца, а другим видам приходилось мучиться и судорожно искать партнера для размножения. Но Вукки предпочитал бороться с этим чувством полным изматыванием организма и частыми мастурбациями, но далеко не всегда такой подход давал желаемые результаты. Неспособность контролировать себя выплескивалась на окружающих в виде агрессии. Последнее время он не может переносить чьи-то прикосновения, потому что любой контакт с его кожей вызывает у него сильный стояк.. Вечный макнэ психует в очередной раз, с оглушительным грохотом захлопывая дверь собственной комнаты. Он опрокидывается на кровать, задирает край футболки и трясущимися руками расстегивает ремень джинс. Полчаса одиночества - и проблемы как не бывало. Но разве заботливый хён может бросить своего милого донсена разбираться с трудностями самостоятельно? Конечно, нет! Поэтому услышав из-за двери первый стон, Хичоль хватает Черепашку за шкирку и заталкивает его в комнату, закрывая за младшим дверь… *** - Я волнуюсь за него, – тяжело вздыхает Итук, услышав грохот закрывающейся двери. – Эти дети никак не дают мне успокоиться. - Дети? Какие же они дети? – мурлычут хёну в шею, крепче прижимая его спину к своей груди. – У нас их всего двое. - Двое? – Чонсу не удается увернуться от горячего поцелуя в шею, поэтому простое слово выходит из него удивленным стоном. - Чонун и Сонмин. - Мини? – от недоумения старший даже теряет романтическую нотку. Нет, он был полностью согласен, что Йесон – это настоящий большой, ранимый ребенок, но Сонмин?.. Он очень осторожно решил возразить. – Я так не думаю. - Помнишь, когда мы впервые увидели его, брошенного на станции, каким беззащитным он был? – конечно, Итук помнит. Невозможно забыть это сильное, удивительно красивое существо с наполненными страхом глазами. Такой потерянный, брошенный родителями котенок, этот образ часто посещал воспоминания мамочки, разрывая чуткое сердце. – Так вот, когда он смущен или растерян, я постоянно вижу ту самую улыбку, принадлежащую слабому сильному ребенку. После этих слов Тукки прекрасно понимал, что имел в виду его муж - тяжелый осадок из тревоги и переживаний за младших полностью накрыл его. - Чонсу, - Канин зовет его таким голосом, словно за последующие слова ему попадет. – А, может, подумаем насчет собственных детей? После этой фразы хён ожидаемо меняется в лице, старается вырваться из удерживающих рук, чтобы поскорее сбежать от ненавистной темы. - Ты же знаешь мой ответ! – голос наполнен металлом и болью. Он боится. Итук чертовски боится, что у них родится змея. Он хорошо изучал в институте анималическую генетику, поэтому не составит труда посчитать, что в девяноста шести случаях из ста их ребенок будет рептилией. А, учитывая гены дедушек, патологий или тяжелых болезней, например, как у Хичоля, не избежать. – Я не хочу всю жизнь наблюдать, как страдает мой ребенок, бояться, что он в любой момент может умереть! Как ты не понимаешь!? Тукки был благодарен своему отцу за встречу с таким прекрасным человеком, как Канин, но то, что у их будущего не было особой альтернативы, его просто убивало, выводило из себя; каждый подобный разговор заканчивался глубокой депрессией. От мрачных мыслей на глаза начали наворачиваться слезы, но весь печальный настрой будто вытряхнули из него, когда Ёнун подхватил любовника на руки. Он несет Итука в их комнату, прижимая худое тело к груди, словно что-то драгоценное, отгоняя прочь от него все плохое, осторожно укладывает на заправленную постель и бережно целует. Ответ не заставил себя ждать: губы немного приоткрываются, позволяя чужому языку проникнуть в рот, руки Чонсу обвиваются вокруг шеи младшего, сам он приподнимается на кровати, чтобы сесть к Ёнуну на колени. Широкие ладони сразу же ложатся на талию, спускаются чуть ниже, цепляются за край майки и тянут ее с хозяина. Тяжело дыша, они вынуждены оторваться друг от друга, чтобы одежда беспрепятственно могла оказаться на полу. Руки беспорядочно шарят по телам, словно ища, за что зацепиться, пока самообладание не летит к чертям, и Тук чувствует мертвую хватку, оставляющую небольшие синяки, на своих бедрах, когда его опрокидывают на покрывало. И тут же жесткие прикосновения сменяются лаской. Кончики пальцев нежно скользят по разведенным ногам, нажимая на точку под коленкой, тем самым заставляя старшего вскинуть бедра. Поцелуи так же спускаются ниже, добираясь до возбужденной плоти хёна. Жесткие губы смыкаются на головке и двигаются к основанию. Тукки только и может, что входить глубже в горячий рот и извиваться, беспрестанно заходясь стонами. От того, что делает приятное любимому, Канин возбуждается еще сильнее. Ощущения в паху становятся уже болезненными, но это были не единственные изменения: зрение резко улучшилось, словно на экране отрегулировали резкость, в руки и ноги с ускоренным кровотоком поступила невероятная сила. Все это указывало на одно – он начинал терять контроль над духовным обликом. Эти перемены не остались для Тукки незамеченными: стоило ему лишь почувствовать, как раздвоенный язык поднимается от основания к головке, и он сразу же кончил. Донсен все быстро проглатывает, облизнувшись, ненадолго отстраняется и проходится языком уже по анусу, смачивая слюной вход. Итук тянется к тумбочке, но его руку молниеносно перехватывают. - Только не сегодня, – Канин пытается сделать эгьё-личико и впервые жалеет, что родился вараном, а не каким-нибудь хомячком. – Один раз. Только один раз без презерватива. Он быстро входит в хёна, не давая тому времени на возражения, переворачивает набок и входит до упора, притягивая любовника к себе за низ живота. Раз за разом толкается резко и отрывисто, чувствуя, как тело хёна вжимается в него. В голове гудит, но он продолжает двигаться, целовать в шею, в затылок, кусать за ухо. Ёнун не верит своим глазам, когда на голове у Итука появляются маленькие черные ушки. Внутреннему ликованию нет предела: в первый раз за все время их знакомства старший позволяет себе ослабить безупречный контроль над духовным обликом. С его стороны это - признак безграничного доверия. С тихим рыком Чонсу кончает, по инерции продолжая двигаться. Через несколько особо сильных толчков Канин придавливает его всем телом, изливаясь внутрь него. Мамочка уже хотела выскользнуть из объятий, чтобы прямиком направиться в душ, но младший намертво вцепился в него, не оставляя надежды покинуть кровать без разрешения. Ну, уж нет! Он не отвертится! Только не теперь, когда рептилия вбухала столько сил, чтобы у них появились детки! Теперь оставалось только ждать и уповать на природу, ведь они с Хичолем итак сделали многое: в течение целого месяца подменивали мамочкины противозачаточные на витамины…