***
— Я больше не могу… — прерывисто дыша, воскликнула Анья, сбавляя ход. Она так устала бежать… Сердце рвалось наружу, а горло саднило. — Давай, нам нужно успеть до закрытия ворот, — хватая сестру за предплечье и таща за собой, тоже почти задыхаясь, произнёс Ганс. — Я не понимаю… почему мы не можем немного опоздать? — захныкала девочка, позволяя брату вести её в нужном направлении. — Ты ведь знаешь правила. — Они дурацкие… — Дурацкие или не дурацкие, но они есть, — обречённо вздыхая, ответил Ганс, то и дело посматривая по сторонам. На улицах было относительно безлюдно. Становилось прохладнее, пронизывающий ветер с моря достигал даже самые глубокие улицы города. Они прошли ещё пару кварталов, на горизонте наконец показались ненавистные железные прутья. Хотелось облегчённо вздохнуть, но через мгновение у этих самых ворот появился дежурный солдат, закрывая их на ночь. Комендантский час, чёрт бы его побрал… — Блять… — выдохнул Ганс, останавливаясь на месте. Анья не успевала отслеживать его резвые движения и потому врезалась прямо в спину брата. — Не ругайся, папа сказал, что сквернословить — плохо, — чересчур назидательно для десятилетней отчеканила Анья. — Прости, — усмехнулся он, поворачиваясь в её сторону и слегка сгибаясь, положил руки ей на плечи. — Так, слушай сюда, мы сейчас пойдём домой, правда, немного другой дорогой, идёт? — Но как же… Идёт, — нахмурилась девочка, всё же следуя за братом. Они снова направились куда-то через узкие пустынные улицы. Ганс всё время оглядывался, то и дело наказывая Анье придерживать рукой жёлтую повязку на рукаве. Если их увидят за чертой гетто, то им может не поздоровиться… — Эй, что вы здесь забыли, элдийцы?! — откуда ни возьмись прямо перед ними выпрыгнул задиристый паренёк, ставя руки в боки. — Нам не нужны проблемы, — нахмурился Ганс, пряча сестру за своей спиной. — Не похоже на то, — послышался ещё один нахальный голос за спиной. Это оказался такой же парнишка-марлиец, надменно щурящий глаза. Они окружены… — Бежим, — рявкнул Ганс, снова хватая Анью за руку. Он оттолкнул первого паренька в сторону, устремляясь вниз по улице. — Ганс! Подожди! У меня ноги уже болят… — простонала девочка, хватаясь за широкий рукав брата. Он не ничего не ответил. Они продолжали бежать. Топот нескольких пар детских ботинок позади всё удалялся, но расслабляться было рано. Наконец, они прошмыгнули в какой-то переулок, в конце которого виднелся тупик. Но это только на первый взгляд… Ганс подбежал к самой стене, отодвигая металлическую заслонку, прямо за ней зияла дыра в погнутых железных прутьях. Дальше какой-то небольшой туннель, как раз подходящий под рост ребёнка, но, кажется, это была обычная бочка. — Лезь, — скомандовал он, подталкивая Анью к забору. — А ты? — Сразу за тобой. Анья коротко кивнула и полезла по проходу. Выбравшись наружу, она осмотрелась. Они в Либерио. Девочка обернулась. Ганс залез следом, задвигая за собой металлический пласт. Анья улыбнулась. Они спасены… Она сделала шаг назад, разворачиваясь, но по своей неосторожности не заметила невысокое возвышение, на котором они стояли. Она полетела вниз, обдирая коленки и ладони об камни, разбросанные по земле. Раздался жалобный девчачий всхлип… — Ну что же ты за неумёха такая… — вздохнул Ганс, поднимая сестру на руки. Анья помнила, как он нёс её домой, шепча какие-то успокаивающие слова о том, что настоящие солдаты не плачут, а она обязательно станет избранным воином. Он поглаживал её по светлой макушке, она жалась к нему, ещё больше хныча… Мама разозлилась. Папа ничего не сказал. Ганс корил себя за то, что не уследил за временем из-за того, что они снова увлеклись поиском причудливых ракушек. Мама обрабатывала разодранные коленки, причитая о том, что теперь останутся шрамы, потому что один из камней вошёл слишком глубоко. Ганс стоял рядом, скрестив руки на груди и напряжённо сжав челюсть. Анья старалась больше не плакать, только пошикивала от боли, когда спиртовая тряпка касалась кровоточащих ранок. Она не проронила больше ни слезинки, потому что если она не будет плакать, то Ганс почитает ей любимую книжку о звёздах. Он обещал. И вот она прикрыла глаза после того, как мама закончила обрабатывать разодранные коленки. Но почему-то ещё саднила скула, ныло плечо и пощипывали локти… Стало холодно, её знобило. Ну где же Ганс? Он же обещал почитать ей… — Ганс… — хриплым, едва слышным голосом позвала его Анья, приподнимая голову. — Тише, лежите, Вам нужен покой, — произнёс ласковый женский голос. Её лба коснулась приятно холодная влажная тряпка, остужая горящий от жара лоб. Голос не был знаком Анье. Она постаралась восстановить в памяти фрагменты, которые могла упустить… Ничего. Только боль. Тупая, ноющая боль по всему телу. Нет, она точно не отделалась разодранными коленками. Попыталась раскрыть глаза и тут же об этом пожалела. Яркий холодный свет ножом резанул по глазам, заставляя только сильнее поморщиться. Спустя несколько секунд, когда головная боль от ярких пятен отступила, Анья предприняла ещё одну попытку раскрыть глаза. Один открылся только наполовину, но даже в полтора глаза она сначала смогла разглядеть лишь расплывчатые силуэты, не имеющие никакого смысла. Затем взгляд всё же прояснился. Она лежала на высокой койке. Больничной койке, если быть точнее. Такая же имелась по левую руку, но от чего-то пустовала. Справа было окно в половину стены, открывающее вид на одну из главных площадей Митры. Здесь было очень уютно, какие-то цветочки, белые стены, даже одеяло мягкое. Пахло спиртом и какими-то травами. Интересно, как она попала в госпиталь? Сознание совсем не хотело идти навстречу, каждый раз будто стукая по голове, когда Анья пыталась вспомнить хоть что-то дельное. Всё тело чем-то стягивало... Будто вторая кожа, но вот её, в отличие от первой, хотелось поскорее с себя содрать, потому что она вызывала только раздражающий зуд. Бинты — догадалась Крауз. Они были на рёбрах, на плече, и, кажется, даже на голове. Это было логично, учитывая, что от боли в черепной коробке создавалось ощущение, что сними хоть один слой этой тканевой упаковки и голова тут же развалится. — Вам очень повезло. Наверное, Вы родились под счастливой звездой, — хмыкнула улыбающаяся темноволосая девушка в белом халате, проходясь беглым взглядом по какой-то папке. Звёзды. Забавно. Не про эти звёзды хотела послушать Анья. Хотелось снова уснуть и никогда не просыпаться. И ни о какой такой удаче, о которой говорила эта мед-сестра, она уж точно не думала. — Серьёзных травм нет, если не считать небольшого перелома плеча без смещения, а в остальном Вы отделались лишь сильными ушибами. Сейчас у Вас может присутствовать жар, это нормально, организм пытается восстановиться. Смысл её слов, как и причина нахождения здесь, доходил до мозга Аньи целую минуту, после чего она нахмурилась. Лично она ощущала себя так, будто из неё пытались приготовить отбивную, раз за разом нанося удары зазубренным кухонным молотком. — Где я нахо… Кха… Кха… — сдавленно прохрипела Анья, но тут же судорожно закашлялась, от чего в рёбрах вспыхнул новый приступ боли. — Держите, — участливо поднося к её губам спасительный стакан воды, произнесла девушка. Вода была с каким-то горьким привкусом, наверное, что-то для снятия боли. — Спасибо, — блаженно прикрывая глаза, ответила Крауз, не находя в себе силы даже вытереть стекающие по подбородку капли воды, за неё это аккуратно сделала мед-сестра. — Вы в центральном военном госпитале Митры. Это объясняло обстановку, но не объясняло причин, по которым Анья могла сюда попасть. — Как я здесь оказалась? — Полагаю, что Вас доставили сразу после инцидента. — Какого ещё инцидента? — Вы ничего не помните? Тонкие брови мед-сестры на мгновение дрогнули, и она снова пробежалась глазами по какой-то жёлтой папке в своих руках. — Ах, да… У Вас же сотрясение, — задумчиво поджимая губы, она вновь взглянула на Анью. — Но мне казалось, что его степень недостаточно сильная для потери памяти. Что последнее Вы помните? — Я… — Анья задумалась. Хороший вопрос — что она вообще помнит? Она служит в разведке, точнее притворяется, что служит. Нет, она ведь действительно там служит. Эрвин. Эрвин Смит о чём-то её просил… Штаб королевской полиции… Какие-то махинации полицейских… Тот парень с кошачьими глазами… Он опасен… Но почему? Он пытался что-то сделать, когда… Леви. Леви тоже там был в тот вечер. Но… Она почему-то бежала и потом… — Я упала с лестницы, — выпалила Анья, сводя брови к переносице. — Чудесно, — улыбнулась мед-сестра, но тут же виновато захлопала глазами. — То есть чудесно, что Вы всё помните. Значит, провалов в памяти нет. Что же, сейчас Вам нужен покой. Если что-то будет нужно, звоните в колокольчик, — она кивнула на позолочённый колокольчик на краю прикроватной тумбочки. Крауз коротко кивнула, провожая девушку тяжелым взглядом до самой двери. Ей было и холодно, и жарко, и душно, да и вообще, кажется, тошнило. Она страдальчески зажмурилась, мечтая о том моменте, когда вся эта напасть пройдёт и она снова сможет пройтись на своих двоих, не рискуя при этом грохнуться в обморок от слабости и ломоты во всём теле. Она долго ворочалась, точнее еле-еле вертела головой, пытаясь занять наиболее удобное положение. Спустя несчётное количество мучительных минут беспокойная дрёма всё же настигла её, забирая в свои милосердные объятия.***
— Доброе утро, — раздался уже знакомый женский голос. Анья нехотя приоткрыла один глаз и, стараясь не выражать особого недовольства, взглянула на свой доброжелательно улыбающийся «будильник». — Ага, — почти что проворчала Анья, подтягиваясь на локтях, чтобы принять полусидящее-полулежащее положение. И, к своему удивлению, поняла, что это не составило ей особого труда. Тупая, резкая, но уже не такая сильная боль в рёбрах исказила её лицо в страдальческой гримасе, но затем так же быстро отступила. Крауз снова взглянула на миловидную мед-сестру, которая терпеливо ожидала, пока она придёт в себя и вернётся в реальность. Так, если уже утро, то сколько же часов… А может и дней… Она проспала? Скручивающая боль в желудке подсказывала, что второй вариант будет логичнее, интересно, как давно она не ела? — К Вам посетители, — произнесла девушка, кивая куда-то в сторону. — Так что я оставлю вас ненадолго, — в подтверждение своих слов она вышла за дверь. Анья нахмурилась, поворачивая голову в ту сторону, куда указала мед-сестра. Она глупо заморгала, не понимая, как до этого не заметила, что кроме них двоих в палате есть ещё люди. Эрвин Смит сидел на соседней койке в расслабленной позе, с лёгкой улыбкой наблюдая за её реакцией. — Как ты? — первым нарушил затянувшееся молчание он. — О, великолепно, — скептично изгибая бровь, девушка красноречиво обвела взглядом своё перевязанное бинтами тело. — Значит, не так плохо, если умудряешься шутить, — хмыкнул Эрвин. — Ты ведь пришёл сюда не моим чудесным чувством юмора насладиться, — заметила Анья, со слабой усмешкой прикрывая глаза. Подкатывала новая волна слабости. — Да, ты права, я пришёл сюда по делу, но для начала хотел узнать о твоём самочувствии. — Ну, ты о нём узнал. — Верно, — кивнул Смит, задумчиво поджимая губы. — Тогда перейдём к делу? Мне нужно, чтобы ты рассказала всё, что тебе удалось узнать, пока ты находилась под прикрытием. Но для начала… — он повернул голову в сторону двери. — Можешь войти. Анья даже не успела заметить, как в её душе за секунду расцвела надежда увидеть того, мысли о ком её то и дело тревожили во время беспокойного сна. Но это глупая надежда увяла в тот же миг, как порог палаты переступила невысокая блондинка, сжимающая в руках какую-то тетрадку. — Это Лана Сойер, — представил её Смит. Девушка коротко кивнула. Анья кивнула в ответ. — Как ты поняла, именно ей ты представилась в штабе военной полиции. Нужно было сказать, что Уэллс оказался прав, они действительно были очень похожи. Даже светлые волосы у Ланы путались такими же легкими завитушками, правда, были намного длиннее, достигая лопаток. Глаза были тоже серыми, но скорее серо-голубыми, как утреннее пасмурное небо. Не было разве что веснушек и небольшой горбинки на носу. — Теперь понятно, почему ты отправил именно меня, — невесело усмехнулась Анья. — Теперь вот, корчусь тут и страдаю. — Я выбрал тебя потому, что достаточно долго тебя знаю и могу доверять, — мрачно ответил Эрвин, не оценивший её иронию. — Шучу, — закатила глаза Крауз. — Я всё это, конечно, понимаю. Это было необходимо, я знала на что иду. — Рад, что хотя бы ты это понимаешь, — покачал головой Смит. — Хотя бы я? — непонимающе переспросила Анья. Эрвин многозначительно повёл бровью, но отвечать не стал. — Сейчас не об этом, — вернулся к главной теме разговора Смит. — Ты записываешь? — обратился он к девушке, всё это время робко мнущейся у входа. Получив положительный ответ, он снова повернулся в сторону Крауз. — Рассказывай. Анья рассказала всё, что успела узнать об этой странной парочке, оказавшейся кровными родственниками, правда, решила опустить момент неудачного изнасилования, вместо этого заостряя внимание на своих догадках по поводу противозаконных деяний Уэллса и Эммы. — Значит, этот Уэллс Кейн, тот, кто виноват в твоём состоянии, и есть предатель? — хмуро уточнил Эрвин. — Да, вам удалось его поймать? — Ну… Ловить-то и не пришлось, он был не в том состоянии. — В каком смысле? — нахмурилась Анья. — Это всё, что ты узнала? — игнорируя её вопрос, спросил Эрвин. — Да, но ты так и не ответил… — Можешь идти, — кивнул он Лане, тут же скрывшейся за пределами комнаты. — В чём дело? — По официальной версии, — начал Смит, убедившись, что покинувшая комнату плотно прикрыла за собой дверь. — Столкнув тебя с лестницы, Уэллс Кейн не удержал равновесие и тоже упал. Правда, ему повезло меньше твоего, сейчас он находится в крайне тяжёлом состоянии. Думаю, суд будет ждать его выздоровления, чтобы провести заседание касаемо его наказания. — По официальной версии? — прищурилась Анья. — Что это ещё значит? — Кто знает, — загадочно пожал плечами Эрвин. — По крайней мере почти все полученные им травмы совпадают с этой версией событий. — С этой версией? — настаивала на внятном ответе Крауз. — Думаю, его сестра уже покинула столицу, но найти её не должно составить особого труда, — снова перевёл тему Смит. — Так что об этом можешь не переживать. Анья только фыркнула. Она поняла, что нормального объяснения его многозначительных фраз всё равно не дождётся, и всё же сдалась. — Ты, наверное, проголодалась, — Эрвин кивнул на прикроватную тумбочку, заставленную тарелками с какими-то булочками, лакомствами и о, чёрт… Апельсинами! — Откуда ты знаешь, что я их люблю? — лукаво склоняя голову набок, поинтересовалась Анья, кивая на ярко-оранжевые фрукты. — О, они были здесь до моего прихода, — покачал головой Эрвин. Наверняка Ханджи — подумала Анья. Странно, что она не заходит… — Это ты постарался, чтобы мне выделили палату с такими шикарными условиями? — Нет, Доук обо всём позаботился. Он, да и большинство верхов, действительно стали более благосклонны к нам после всей этой истории. Конечно, есть ещё некоторые нюансы, но мы их быстро уладим. — Вот как значит, — закивала Анья, отламывая одну из булочек. С сахаром и корицей… Корица. Такой знакомый запах… — Благодаря тебе у нас новые поставки качественных приводов и сигнальных ракетниц. Они наверняка нам понадобятся на следующей экспедиции. — И когда же она? — Чуть меньше, чем через месяц. Ты, разумеется, в ней не участвуешь. Тебе для начала следует полностью восстановиться. — Конечно, — грустно хмыкнула Анья, пережёвывая сдобное тесто. — И я тоже благодарен тебе, Анья. Ты в праве просить меня о чём хочешь. Ты, вроде, метила в капитаны? — Да, это, конечно, было бы неплохо, но… — но Анья уже давно не преследовала те цели, ради которых стремилась быстрее забраться по карьерной лестнице. Сейчас её волновали совсем другие вопросы. — Мне бы хватило полной осведомлённости о делах разведки. Мне надоело тупо следовать приказам, я хочу знать, что действительно происходит и что вы планируете. Я не так сильно хочу быть капитаном, как быть в курсе наших успехов, — на одном дыхании выпалила она. — А ты выросла, — ухмыльнулся Эрвин. — Ха..? — удивлённо выдохнула Анья. — Я подумаю над твоей просьбой, — произнёс он поднимаясь на ноги. — А ты пока отдыхай, я ещё зайду позже. Крауз проследила за скрывающейся за дверьми статной фигурой Эрвина Смита и задумчиво закусила губу. Сказал, что подумает. Значит ли это, что у неё получилось? Время покажет. Она снова откинулась на подушку, шипя от боли, на пару мгновений окутавшей сознание. Долгие разговоры слишком сильно выматывали. Она только недавно проснулась, но уже чувствовала, как усталость незаметно подобралась к её измождённому, покалеченному телу. Интересно, сколько шрамов останется после всех этих травм? Один шов на голове уж точно… Анья вновь не заметила, как провалилась в беззаботный сон.***
Следующие несколько дней прошли до ужаса нудно. Казалось, что скука быстрее сведёт Анью с ума, чем её успеют выписать. Ни почитать тебе, ни порисовать, ни поговорить с кем-то помимо мед-сестры. Но, благодаря высококлассной столичной медицине, она быстро шла на поправку. Плечо зафиксировали, так что даже при желании не получится им нормально пошевелить. Голова всё ещё трещала от резких движений, но их было до того мало, что Анья даже иногда забывала о том, что у неё сотрясение. Как и обещал, Эрвин пару раз заходил, справлялся о здоровье, но затем сказал, что скоро уезжает, так как в нём нуждаются в главном штабе разведки. Но досаждало Анье совсем не это… Она не понимала почему он не приходил. Она помнила, что это именно Леви её нашёл. Но он так и не пришёл, ни в первый день, как она очнулась, ни во второй, ни через три дня после. Может, после того, как он увидел её в компании Уэллса, сделал свои выводы и решил лишний раз не видеться с ней. От этих мыслей на душе становилось тоскливо. Если это так, то у Аньи даже нет возможности объяснить ему всё. У Эрвина она так и не спросила о том, почему Леви, который не должен быть в курсе операции, вдруг оказался в штабе военной полиции. Забыла, наверное. Из почти проломленной головы многое, знаете ли, вылетает. Но Леви мог хотя бы на минутку заглянуть, просто спросить о том, как она себя чувствует. Этого было бы достаточно, но он не приходил… Наверное, тоже уехал обратно в замок разведки. Думать об этом не хотелось, но в четырёх гнетущих стенах размышлять о другом удавалось с трудом. — К Вам снова посетители, — вежливо сообщила мед-сестра, вошедшая в палату, спустя пять дней после того, как Анья очнулась. Это была первая фраза, услышанная за тот день. Она ещё даже глаза не раскрывала. Крауз засуетилась, поднимаясь в постели и стараясь принять нормальный, человеческий вид. Она стала расправлять помятую больничную рубашку, заправлять за ухо здоровой рукой выбившиеся из-под бинтов пряди и еле сдержала разочарованный вздох, когда не увидела героя своих грёз в дверном проёме. Опять… Но пришедшие удивили её своим присутствием не меньше. Это были Рея и Лив, девчонки, с которыми ей довелось познакомиться, будучи под прикрытием в штабе военной полиции. — Значит, ты из разведки? — хмыкнула Рея, бесцеремонно плюхаясь на соседнюю койку. Лив присела рядом с ней, поправляя огненно-рыжую шевелюру. — Ага, — неловко сминая край одеяла, закивала Анья. Она врала им, но подругами-то они и не являлись, по-хорошему, значит, не так уж это и страшно. — Здорово, — расплылась в улыбке Лив. — И что, видела настоящих титанов? — Ну да, доводилось… — Кру-у-у-ть, — протянула кудрявая девушка. — Как тебя на самом деле зовут? — сухо поинтересовалась Рея. — Анья, — поджала губы Крауз. — Ясно, — кивнула Рея. — И как ты себя чувствуешь, Анья? Мы слышали об инциденте с лестницей. — Уже лучше, спасибо, — слегка улыбнулась Анья. — Вы… Вы не злитесь на меня? — За что? — вскинула брови Лив. — Ну, я же врала вам. — Если больше так делать не будешь, то ничего страшного, — безразлично хмыкнула Рея. — Хорошо, не буду, обещаю, — ещё шире улыбнулась Анья. От того, что портишь с кем-то отношения, никогда легче не становится. — Слушайте, можете ответить мне на один вопрос? — прищурилась Крауз. — Какой? — Как я выгляжу? — скорчившись в жалобной гримасе, пропищала Анья. Учитывая, что голову она не мыла как минимум неделю, а всё её тело покрыто бинтами, синяками и шишками, мысли о внешнем виде заставляли только томно, обречённо вздыхать. — Ну… — Лив замялась, тоже робко скривившись. — Не так уж и… — Сейчас, — перебила её Рея, поднимаясь со своего места и устремляясь к двери. — Куда это она? — спросила Анья. — Понятия не имею. Через пару минут Рея вернулась, таща в руках огромное зеркало в пол. Она поставила его ровно напротив кровати Крауз, чтобы та могла с лёгкостью рассмотреть своё отражение, которое, как оказалось, оставляло желать лучшего. Бинт, опоясывающий половину головы, разбитая губа, подбитый желтовато-синеватый глаз, припухлость почти прошла, но картину это не улучшило. — Какой ужас… — зажмурилась Анья. — Хочешь, мы уберём его? — виновато пролепетала Лив. — Нет, спасибо вам, мне это было нужно, — переводя на девушек благодарный взгляд, улыбнулась Крауз. Они ещё долго болтали, делясь разными забавными случаями со службы. Даже вечно холодная, надменно держащаяся Рея пару раз сдалась, хватаясь за живот, не в силах сдерживать смех. Затем пришла мед-сестра, провожая девушек до двери. Сообщила, что часы для посетителей закончились. Она недовольно покачала головой, замечая обновление в интерьере, сказала, что созерцать себя в таком состоянии точно не пойдёт на пользу психике Аньи, а только наведёт тоску. Мед-сестра также обрадовала Крауз, сообщая, что пришло время срезать бинты. Пока что только с головы, так зашитая рана быстрее заживёт. Но уже это казалось величайшим снисхождением. Анья сладко зевнула, прикладываясь уже свободной от всяких «оков» головой к подушке. Подушка казалась ещё мягче, ещё прохладнее, ещё прекраснее. За окном только смеркалось, но уже смертельно хотелось спать, чему девушка и не стала сопротивляться.***
Под щекой чувствовалась смятая ткань подушки, выпирающие перья слабо покалывали нежную кожу лица. Губы были немного влажными на краешке рта, чёрт… Она что, пускала слюни во сне? Лениво слипающиеся веки всё же медленно разлепились, позволяя Анье сфокусировать взгляд. Голова была тяжёлая, и она не сразу поняла, это её воспалившаяся от пассивного существования фантазия или парень с более болезненными, чем обычно, синяками под глазами действительно сидит на соседней койке и угрюмо попивает свой чай, сверля её глазами. Весь сгорбился, сидит, почти засыпает. На нём был одет обычный серый свитер, никакой униформы, даже странно видеть его таким… Анья ещё раз медленно моргнула, но видение не прошло. Значит, не почудилось. — Ты что, смотрел, как я сплю? — хриплым после сна голосом произнесла Крауз, слабо ухмыльнувшись. — Ты против? — невозмутимо ответил вопросом на вопрос Леви, делая очередной глоток. — Нет, но это немного… жутковато, — усмехнулась Анья, жмурясь и пытаясь проморгаться, всё ещё подпирая щекой подушку. — Ты слюни во сне пускаешь, в курсе? — никогда не упустит возможности задеть её, вот же… — Не замечал этого за тобой раньше. — Извини, — нахмурилась Анья, поднимаясь в постели и опасливо поглядывая на парня на соседней койке. — А мы знакомы? — Ты… — серые глаза невольно расширились, а рот изумлённо приоткрылся. — Ты ничего не помнишь..? Анья с трудом выдержала несколько долгих секунд напряжённого молчания, после чего залилась звонким смехом, но тут же зашипела, хватаясь за забинтованные рёбра. Леви помрачнел, с силой сжимая челюсть. — Видел бы ты своё лицо, — щурясь от проходящей боли, всё ещё слабо посмеивалась Крауз. — Тц, ненормальная, — закатил глаза парень, недовольно качая головой. — Ну прости, — улыбнулась Анья, переводя взгляд на тумбочку. Её внимание привлекли вновь не пойми откуда появившиеся апельсины, она нахмурилась. — Что это? — Апельсины, — сухо констатировал Леви. — Я знаю, что это такое, — проворчала Анья. — Я имела в виду, откуда они здесь? — Очкастая сказала, ты их любишь, — пожал он плечами. Крауз непонимающе захлопала ресницами. Она хотела спросить что-то ещё, но в самый неподходящий момент повернула голову в сторону зеркала и со страдальческим стоном скатилась вниз по постели, накрывая себя с головой одеялом. — Уходи, — раздался приглушённый голос из-под одеяла. — Почему? — Я выгляжу как труп. Нет, как побитый труп. Уходи… — жалобно протянула Анья. Она услышала скрип соседней кровати и чуть слышные шаги. Облегчённо вздохнула. Значит, не придётся больше краснеть, демонстрируя ему свой отвратительный внешний вид, повезло, что хоть повязку с головы сняли… Затем на кровать сбоку приземлилось что-то тяжелое. Вот чёрт… — Не глупи, — Леви одной рукой стянул с её лица одеяло, заставляя Анью недовольно насупиться, сдувая со своего лица лезущую в глаза прядь. — Я, вообще-то, головой ударилась, могу и поглупить, — поднимаясь на руках и сгибая колени, она приняла полусидящее положение. — Зато у тебя теперь есть обоснованные поводы называть меня безмозглой, потому что последние мозги я точно отбила, — нелепо пошутила Крауз, замечая помрачневшее выражение лица капитана. Он шутки не оценил. — Ты оказалась не так глупа, как казалась, — усмехнулся Леви. — По крайней мере до чего-то ты додумалась быстрее меня, — вдруг нахмурился и отвёл взгляд он. — Очень своеобразный комплимент, — фыркнула Анья. Она ждала, что он продолжит говорить и пояснит свою фразу, но он молчал. Что за привычки у них такие дурацкие? Вечно что-то недоговаривают. Анья слабо вздохнула. Молчание затянулось. Она опустила взгляд на пальцы своей левой руки, безвольно лежащей на постели. Они почти соприкасались с пальцами Леви, костяшки тех были отчего-то повреждены. Сам парень смотрел куда-то в сторону. Так сильно хотелось прикоснуться к нему, но это было бы неправильно. Такая парадоксально невозможная близость сводила с ума. Анья ещё раз рвано вздохнула, скрещивая руки на груди, чтобы прекратить эту пытку. Отвернулась, наблюдая за гуляющими на площади горожанами. Всё ещё царило обоюдное молчание. Оно могло бы продлиться хоть всю ночь, но это слишком действовало Анье на нервы. — Почему ты не пришёл раньше? — просипела она. Горло сдавило от обиды, но не задать этот вопрос она не могла. — А ты ждала? — скользя по её лицу тяжёлым взглядом, спросил Леви. — Да, ждала, — поджала губы Крауз, снова отворачиваясь. От двусмысленности этого незамысловатого диалога горчило на языке. Они оба понимали, что речь шла не про посещение госпиталя, хотя и про него тоже… Но оба предпочитали не говорить об этом. Всё так запутано. — Меня не пускали, — спустя минуту молчания произнёс Леви. — Почему? — нахмурилась Анья. — Ты не знаешь? — Не знаю, что..? — Наверное, они решили тебя лишний раз не беспокоить, потому и не сказали, — покачал головой Леви. — Тот… урод, что сделал это с тобой… — Анья видела, как на его лице от напряжения заходили желваки. — Его поместили в соседнюю палату. — Уэллс? Он здесь? — судорожно вздохнула Анья, нервно елозя по постели. — Эй, не бойся, он всё равно ходить не может, — Леви нахмурился, кладя свою руку ей на плечо. Это подействовало удивительно успокаивающе. — Разве что под себя, — хмыкнул он. Анья только больше нахмурилась, рассматривая серые глаза со стальными вкраплениями. Всё потихоньку сползалось в одну ясную картину. И неоднозначные фразы, вскользь брошенные Эрвином, и странные комментарии Леви, и его повреждённые костяшки. — Не стоило этого делать, — слегка мотая головой, словно до сих пор отрицая свою догадку, произнесла Анья. — Стоило, — тоже свёл брови на переносице Леви. — У тебя теперь могут появиться проблемы. — Уже появились, — вздохнул парень, расслабляя лицо. — Но не из-за этого ублюдка. Под руку попалось пару полицейских. Ему повезло, они остановили меня, — он говорил об этом так холодно и безразлично, будто и не о себе вовсе. — Ты хотел сказать, что они вовремя тебя остановили? — Нет, не хотел. Я жалею, что не закончил начатое. — Никто не заслуживает смерти, — прошептала Анья. Она старалась в это верить. Ведь даже такие уроды, как Уэллс, не заслуживают такой участи. Из-за неё и так погибло слишком много людей. Она больше не хотела, чтобы кто-то страдал по её вине, даже косвенно. — Он заслуживает, — сжал челюсть Леви. — После того, что пытался с тобой сделать, заслуживает. — Леви, я в порядке, правда, — натянула улыбку Анья. — Со мной все хорошо, я жива, это главное… — Я видел тебя тогда, — ещё больше помрачнев, произнёс парень. — Думаешь, я не понимаю, что он собирался с тобой сделать? Анья расширила глаза и тут же отвернулась. Догадался-таки… Она поджала дрожащие губы, напряжённо хмурясь. Потёрла покрывшиеся мурашками плечи. От воспоминаний о том вечере по коже проходил мороз. — Я… — голос дрогнул. — Я не давала ему повода, правда, — сдавленно прошептала девушка. — То, что ты тогда видел, — простое недоразумение. Ты не знал, это было частью операции… — Эй-эй, я ни в чём тебя не обвиняю, — снова кладя тёплую мозолистую ладонь на её озябшее то ли от сквозняка, то ли от переживаний плечо, произнёс Леви. — И я знал насчёт этого задания. — Знал? — Да, я догадывался, что не получив моего одобрения, Эрвин поговорит с тобой напрямую. Так оно и случилось. — Почему ты был против? — Почему? — словно ослышавшись, переспросил Леви. — Я не хочу, чтобы ты в таком участвовала. — Почему? — Ты ещё какие-нибудь слова знаешь? — фыркнул он. — Это опасно. Посмотри на себя, — обвёл её покалеченное тело скептичным взглядом. — Мы каждый месяц рискуем своими жизнями, выходя за стены, о какой опасности может идти речь? — невесело усмехнулась Анья. — Я устал терять, — тяжело вздыхая, ответил Леви. И вся эта с годами накопленная усталость на мгновение проскользнула в стальных глазах, заставляя Крауз безмолвно ужаснуться. — И тебя тоже я потерять не хочу. — В каком смысле? — Во всех. — Это всё? — вопросительно изогнула бровь Анья. — Нет, не всё, я… — он на мгновение прикрыл глаза. — Я не хочу видеть тебя с другими. — Я же сказала, это простое недоразумение, это было частью задания, я вовсе не… — Нет, вообще ни с кем другим, не только на задании, — хмуро перебил её Леви. — Ты не можешь о таком просить. Я не твоя, Леви, — холодно ответила Анья, подтягиваясь на постели, чтобы усесться поудобнее и не смотреть на парня снизу вверх. — По этой же причине ты не можешь меня потерять, я не твоя. Я тебе никто, и ты мне никто. — Мы не чужие люди, себе хоть не ври, — уголок его рта нервно дёрнулся. — Да? И кто же я для тебя? Кто мы друг другу? Скажи мне, Леви, — ещё больше насупившись, произнесла, почти что прошипела Крауз. — Я твой капитан, а ты моя подчинённая, — слабо ухмыльнулся парень. Но Анье было не до его идиотских шуток. — И кто здесь ещё себя обманывает? — процедила девушка. — Уходи, — резко отвернулась она. — Если действительно так считаешь, уходи. — Слушай, — до ужаса томно вздыхая, начал Леви. — Это сложно. Я имею в виду… я знаю, как убивать титанов, знаю, как писать отчёты, знаю, как до блеска чистить сапоги, но это… — И что же, напишешь мне отчёт о своих чувствах? — немного смягчившись, усмехнулась Анья. — Серьёзно? — скептично изогнул бровь парень. — Хочешь, чтобы я это сделал? — Нет, Леви, я не этого хочу… Просто скажи, что ты ко мне чувствуешь? Он с секунду разглядывал веснушки, разбросанные по всему девичьему лицу. Затем подался вперёд, накрывая её губы своими, вдавливая головой в подушку позади, зарываясь пальцами в её волосы. Анья расширила глаза, не ожидав такого напора. Мозг непрошено стал подкидывать неприятные воспоминания того злосчастного вечера, когда Уэллс так же рьяно впивался в её губы. Здравым смыслом она понимала, что это Леви, это не Уэллс, но даже их внешняя схожесть заставляла пальцы нервно подрагивать. Анья попыталась оттолкнуть парня, упираясь руками ему в грудь, но была ещё слишком слаба, сил не хватало, это выглядело, как нелепая попытка объятия, она пыталась что-то промычать, но её недовольство заглушалось поцелуем, безуспешное мычание так же походило на какие-то недостоны. А паника всё подступала. Она так сильно хотела и нуждалась в этом поцелуе ещё несколько минут назад и так отчаянно сейчас пыталась прервать его. Не придумав ничего лучше, Анья до крови прикусила губу Леви, заставляя его наконец отстраниться. Он нахмурился, вытер пальцами кровь с губы, посмотрел на побагровевшие подушечки пальцев, нахмурился ещё больше, вновь недоумённо взглянул на девушку. — Ты так ничего и не понял? — процедила Анья, тяжело дыша, всё ещё чувствуя терпкий вкус чая с корицей на губах. — Понял, не дурак, — хмуро ответил Леви, поднимаясь на ноги, почти развернулся, но Анья остановила его, слабо хватая за предплечье. — И что же ты понял? — Я опоздал, — мрачно отозвался капитан, смотря на неё сверху вниз. — А ты не шутил, говоря, что ничего в этом не смыслишь, — вздохнула Анья, прикрывая глаза. Чуть сильнее дёрнула его за руку, вынуждая снова сесть на кровать рядом с ней. — Я просто хотела услышать это словами. Но если это слишком сложно для тебя… Сказать это… Что это, спрашивается? Хоть что-то… Анья нуждалась в словесном доказательстве его чувств, ведь слово он всегда держит. А постоянно сомневаться и гадать, что же он там на самом деле думает, уже осточертело. — Ты просто не до конца понимаешь, что нас ждёт, — слабо мотая головой, произнёс Леви. — Я уже говорил, что я не тот, кто тебе нужен. — Проблема в том, что кроме тебя мне никто и не нужен, — парировала Анья, с тоской рассматривая бледное лицо капитана. — У нас никогда не будет семьи, детей… — Я знаю, что для разведчиков семья — это тяжелое бремя. Мне этого и не нужно… — Это ты сейчас так говоришь. Но ты изменишь своё мнение в один день. — Не изменю. — Один из нас наверняка умрёт раньше другого, — хмурясь от одной этой мысли, прошептал Леви. — У нас есть сегодня, этого пока достаточно, — спокойно ответила Анья. — Пока? — Пока. — Ты ведь понимаешь, что мы сами вяжем верёвки себе на шеи? — невесело усмехнулся Леви. — Ну, с этим у меня опыт уже есть, — ухмыльнулась Анья, но замечая мрачный взгляд парня, тут же виновато поджала губы. — Леви, просто скажи, кто я для тебя? Мне нужно это знать. Нужно слышать. Он снова нахмурился, сжимая челюсть, отвёл взгляд. Она видела, что ему тяжело, он борется сам собой, борется и сдаётся. Но отчего-то не понимает, что в этой борьбе он не один, она всегда была рядом, всегда была и будет. — Зачем? — Чтобы ты не смог отречься от этих слов. — Я не отрекусь. — Тогда скажи. — Хорошо, — тихо выдохнул Леви. Он ещё раз вздохнул, вновь зарываясь пальцами в её волосы, притянул лицо Аньи к себе, прижался лбом к лбу. Глаза в глаза. Их губы в невидимом, но таком невыносимым сантиметре друг от друга. — Ты та, о ком я думаю в бессонные ночи, — хриплый волнующий шёпот, горячим воздухом влетел в приоткрытые губы. — Та, чьё лицо я первым хочу видеть по утрам, и если этого тебе недостаточно… — он говорил так тихо, будто боялся, что кто-то невидимый в этой комнате может их услышать. — Ты та, к которой меня так привязало, что уже в жизни не отвяжет, — Анья больше не сдерживала уголки губ, невольно поползшие вверх. — И теперь, если это всё, что ты хотела услышать, то могу я уже, блять, тебя поцеловать? — проворчал Леви, на что она только тихо рассмеялась, едва заметно закивав головой. Трепетным вихрем его губы вновь накрыли её, уничтожая этот дурацкий сантиметр. Они снова слились в одно целое, упиваясь, терзая, требуя большего. Несмотря на страсть, заставляющую подрагивать подушечки пальцев, Леви был очень аккуратен, бережно касаясь забинтованных рёбер, боясь причинить лишнюю боль, но Анья будто забыла обо всех своих травмах, нагло игнорируя то и дело подкатывающие волны боли, заставляющие морщиться. А вот Леви их заметил и мягко отстранился, разглядывая бледное лицо девушки. Уголки его губ дрогнули в подобии улыбки. — Но не жди от меня всей этой вшивой романтики, что вы, девчонки, обычно любите… — назидательно приподнимая брови, произнёс он. — Мне хватит, если ты просто перестанешь называть меня поехавшей, — с каменным лицом, подобным лицу парня перед ней, ответила Анья. — И как же мне тогда тебя называть? — Моя госпожа, — насмешливо хмыкнула Крауз. Леви вопросительно изогнул бровь. — Ладно, Анья сойдёт. — Хорошо, Анья, — снова мягко целуя её, прошептал Леви. Слышать своё имя из его уст было настолько редким явлением, что сотни мурашек не заставили себя ждать. — А ты что, правда ни с кем… Я имею в виду… ну, ты никогда ни за кем даже не ухаживал? — неуверенно повела плечом девушка, склоняя голову набок. — Почему же… — хмыкнул Леви. — Не то чтобы не ухаживал, просто в этом обычно не было необходимости. Но я думаю, ты хотела спросить, был ли я влюблён в кого-то прежде..? — насмешливо указывая на её недосказанный вопрос, добавил он. — Значит, ты влюблён в меня? — ухмыльнулась Анья, склоняя голову на другой бок и лукаво щурясь. Он не ответил, только помотал головой, тяжело вздыхая, и слабо потрепал её по голове. — Ты не слушаешь… но возвращаясь к твоему вопросу, — игнорируя её последнюю фразу, продолжил Леви. — Помнишь Софи? — Ага, — нахмурилась Анья. Да, та талантливая певичка, она хорошо её помнила. — Если ты вдруг не поняла, мы спали… — Я рада, — стараясь не выражать явного замешательства, произнесла Крауз, жмуря глаза. — Рада, что ты решил поделиться со мной списком своих половых партнёров, но я не совсем понимаю, зачем ты… — Эй, я не просто так это говорю. Ты спросила, я отвечаю. Так вот, не скажу, что был влюблён, но порой я позволял ей остаться дольше положенного, — слегка дёрнул бровью Леви, наблюдая за реакцией девушки. — Как романтично, — скептично хмыкнула Анья. — И когда вы расстались? — Расстались? — переспросил он. — Ну, вы же… расстались? — Не думаю, что это было необходимо. — Что..? — Мы не были вместе, так что этого не требовалось. — Аа… ясно. — Что насчёт тебя? — Что насчёт меня? — вскинула брови Анья. — Ты когда-нибудь была с кем-нибудь? — Ты не хочешь слышать об этом, поверь мне, — кладя свою ладонь поверх ладони парня, с расстановкой произнесла Крауз. — Ошибаешься, — нахмурился Леви. — Расскажи мне, — он аккуратно дотронулся до шрамов на бедре, показавшихся из-под задравшейся больничной рубашки, Анья невольно вздрогнула, но не отстранилась. — Прости, — убирая руку, произнёс парень. — Я помню, ты что-то говорила о неразделенной любви. — Это и правда не самая лучшая история. — Расскажи, — настойчивее повторил Леви. — Ты уже многое знаешь обо мне, а я о тебе почти ничего. — Ладно… — вздохнула Анья, вновь переводя взгляд на вечерние гуляния за окном. — В общем… мы не могли быть вместе из-за общественного мнения, так как находились, так сказать, в разных социальных слоях. Но думаю, это было не главной проблемой… — на самом деле тот парень был марлийцем, но объяснить это понятным для Леви языком было бы затруднительно. — Он говорил, что всё изменится, мы будем вместе… Мне было пятнадцать, конечно, я поверила. Он был первым… кому я доверилась, но… — Анья поджала губы, прикрывая глаза. — После того, как всё произошло, он сказал, что это всё было лишь мимолётным увлечением и у нас ничего не выйдет… Я… Мне было больно, я пыталась унять душевную боль таким образом, — она провела пальцами по побелевшей на бедре коже, — не самым разумным, но всё же… Мне было трудно доверять парням после этого… — И то, что я тогда сказал… — сдавленно прошептал Леви. Анья подняла на него недоумённый взгляд. Он прикрыл глаза, поморщился, будто эти слова доставляли ему физическую боль. — Всё нормально, Леви, я не… — Нет, не нормально, — резко ответил он. — Я не должен был так говорить, ты этого не заслужила. — Леви, — несмотря на всё ещё пульсирующую боль в рёбрах, Анья подалась вперёд, кладя руку ему на колено, мягко улыбнулась. — Не кори себя за это, я не держу на тебя зла. В его глазах теплилась неясная тень признания и благодарности, он вымученно улыбнулся, слабо закивал. Затем снова прикрыл глаза, губами припадая к оголённому согнутому колену девушки. — Я больше никогда не сделаю тебе больно, обещаю, — прошептал он, скатываясь ниже и прислоняясь лбом к её коленке. Анья задержала дыхание, в животе скрутился узел волнения, она встревоженно наблюдала за его действиями, затем невесомая улыбка коснулась её покусанных губ. Она аккуратно притянула Леви к себе за волосы, утягивая в страстный поцелуй. Она покусывала его губу с металлически-солёным привкусом крови, он отвечал так же жадно, так же нетерпимо, словно восполняя этим поцелуем всю тоску, все ненужные переживания и упущенное время. Он приник ближе, ногой задевая угол тумбочки, звонкое дребезжание свалившегося на пол колокольчика на несколько секунд наполнило помещение. Абсолютно игнорируя это, Анья прижалась ещё сильнее, проникая холодными ладонями под его свитер, она поцарапывала крепкую мужскую спину, затем снова поглаживала. Голова кружилась то ли от недостатка кислорода, то ли от противной боли во всем теле, которую девушка старалась не замечать. Она подалась ещё вперёд, почти заваливая Леви на спину. — Эй-эй, я понимаю, что ты соскучилась, но ты всё ещё не в порядке, сначала поправишься, потом продолжим, — нехотя отстраняясь, усмехнулся Леви. Анья насупилась, смотря на него исподлобья. Он снова фыркнул и притянул её ближе, укладывая лохматую макушку себе на плечо. Крауз послушно уткнулась носом в изгиб его шеи, заставляя Леви шумно вздохнуть. Она таяла и млела в его объятьях. Впервые за три долгих года на этом острове она чувствовала себя в безопасности, понимала, что находится именно там, где и должна быть. Покой и умиротворённость — то, что она так давно искала. Леви почувствовал, как ворот свитера промок, горячая влага коснулась его кожи. Он нахмурился, отодвигая Анью за плечо, чтобы взглянуть в её лицо. Как он и думал, блестящие дорожки слёз скатывались по её покрасневшим щекам. — В чём дело? — обеспокоено нахмурился Леви. — Я сказал что-то не то? — Нет, — прошептала Анья, мотая головой и широко улыбаясь. Это вовсе не были слёзы грусти или тоски… — Всё то. — Ты так расстроилась из-за того, что я отказался от секса в больнице? — расслабленно усмехнулся парень. — Эй, — напуская на себя обиженную гримасу, Крауз ткнула его в плечо здоровой рукой. — Не делай из меня озабоченную… — Вам нельзя здесь находиться! — раздался строгий голос с порога. Мед-сестра стояла в дверях, недовольно хмурясь. — Минуту, — даже не поворачиваясь в её сторону, холодно отозвался Леви, вместо этого изучая раздосадованное лицо Аньи. — Я позову охрану. — Я же сказал, минуту, — лениво закатывая глаза, ответил он. — Минуту! И ни секунды больше, — мед-сестра скрылась за дверью. — Ты ещё придёшь? — жалобно вскидывая брови, спросила Анья, переплетая свои пальцы с пальцами парня. Если ответ будет отрицательным, то она ни за что их сейчас не расцепит. — Мне следует через пару дней быть в штабе разведки, — поджимая губы в тонкую полосочку, ответил Леви. — Но я постараюсь зайти к тебе перед отъездом. — А если тебя снова не пустят? — Пусть попробуют, — хмыкнул он. — Время вышло, — на пороге снова появилась девушка в белом халате. — Отдыхай, — поднимаясь на ноги, Леви припал холодными губами ко лбу, горящему то ли от эмоций, то ли от вновь вернувшегося жара. Он слабо улыбнулся, напоследок назидательно кивая в сторону апельсинов. Анья кивнула в ответ, слабо ухмыльнувшись. Мед-сестра прикрыла дверь, скрываясь за ней вместе с Леви. Анья откинулась на подушку, но даже долбящая по мозгам боль не могла стереть глупой улыбки с её лица. Она просто уставилась в стену перед собой, слыша, как сердце уходит в безумный полёт. Что сейчас произошло..? Леви теперь… Они с ним теперь... — Вместе… — чуть слышно прошептала Анья, боясь сотрясать воздух, в котором ещё витал аромат корицы и чёрного чая.