***
Каждый день после возвращения Леви в штаб разведки Эрвин находил всё больше работы для него, ссылаясь на то, что сам он, видите ли, не успевает. Даже будь это неправдой, Леви бы не отказал, и, кажется, Смит уже давно начал это понимать. Нет, проблем с тем, чтобы заполнять таблицы и выискивать недочёты в документах, не было. Стопкой больше, стопкой меньше… Всё лучше, чем торчать на тренировках с новобранцами или быть надсмотрщиком на дежурствах и нехотя выслушивать несуразный трёп солдат. Но вся эта муторная бумажная работа с каждым днём скапливала в голове всё большую концентрацию боли, казалось, что сделай в виске дырку — она материализуется и вытечет оттуда вместе с кровью. А всё от обилия мыслей. Особенно тех, что не касались работы и тем самым раздражали ещё больше. Я люблю тебя. Это не выходило из головы. Как сложно и как одновременно просто. Три слова. Банальность. Но почему-то от них становилось хорошо. Тепло разливалось по груди, стоило вспомнить этот трепетный девичий голос, этот робкий взгляд из-под дрожащих ресниц. Он не видел её уже две недели. Анье пришлось остаться в главном штабе из-за каких-то там дурацких протоколов об её повышении. А ему было велено возвращаться. Долг, служба — ничего не поделаешь. А если так подумать, то что это, — любовь? Что она имела ввиду, когда говорила это? Чувствует ли она то же, что и он? Так это называется? Хотелось бы надеяться, что нет. Потому что это трудно. Порой это рвёт изнутри, так сильно, что кричать охота. А он не знает, что сказать. Не знает, что сделать, как показать, как обуздать всё это сумасшествие в голове и груди. Леви думал, что это пройдёт, а оно стало ещё сильнее. С ней спокойно. Приятно. Приятно делать всё… Спать, есть, заниматься сексом, даже молчать. Нет, всё же хотелось бы верить, что Анья испытывает то же. Но как же херово порознь… Невыносимо… Ха, как поэтично, однако… Выносимо, конечно, но выносить это довольно трудно. Непривычно, всё будто не так как надо. Всё другое. Было же время, когда он жил один, когда даже в мыслях не было, чтобы жить с кем-то так близко, тем более с женщиной. Фарлан и Изабель жили с ним в доме, но на его территорию никогда не посягали, даже не пытались — знали, что их встретит холодный уничтожающий взгляд да пара пинков под зад. А теперь он даже не мог представить жизнь иначе, не помнил каково это — быть одному. Нет, он помнил одно — это страшно, но к этому можно привыкнуть, ко всему можно… Дурацкие мысли. Инфантильные, несерьёзные, лишние… Будто дел у него больше нет. Леви зажмурил глаза, но их всё равно отчего-то адски жгло, будто сразу в оба попало по соринке. Потёр пальцами переносицу. Проморгался и взглянул на очередной лист с отчётом. Отряд… бла-бла… был… бла-бла-бла... обмундирован… Тоска смертная… Послышалась неровная, напоминающая какую-то незамысловатую мелодию барабанная дробь в дверь. — Войдите, — мрачно отозвался Леви, снова пробегаясь взглядом по отдельным, наиболее важным строкам. Музыки ему ещё здесь не хватало… — Лев-и-и-и… — протяжный, чересчур весёлый голос. — Чем занимаешься? — Тем же, чем бы следовало заняться и тебе, очкастая, — не поднимая взгляда, ответил Леви. — Работаю. — Да ладно тебе, ещё успеешь наработаться, три месяца впереди… Спросите у разведчиков, какое их любимое время года? Как и у большинства, лето? Потому что тепло и обилие урожая? Нет, а может, тогда весна? Нет, каждый из них точно ответит, а если нет, то нагло соврёт… Но чаще всего ответ один — зима. Зимой осуществлять вылазки куда труднее, чем в тёплое время года — лошади устают быстрее, палатки недостаточно плотные, провиант скудный, — а потому их количество сокращается до одной и даже нуля. Да, они пошли в разведку по разным причинам и стараются не жалеть о своём выборе, каждый месяц становятся свидетелями всё новых и новых смертей товарищей. Но почти три месяца, что они могут провести вместе с семьёй, не опасаясь того, что смерть скоро заявится на порог и их дома, — вот поистине счастливое время. Но и тогда у руководства обилие дел — отчёты, по сути никому не нужные, но прямо жизненно необходимые военным верхам. Леви полагал, что это просто изощрённый способ пытки за так называемую бесполезную растрату налогов. — Чего ты хочешь от меня, Ханджи? — будто ему это действительно причинило ужасное неудобство, Леви отнял взгляд от стола и поднял его на девушку, мнущуюся у входа. — Там новобранцы испекли печенье, ты мог бы посидеть со всеми, так сказать, поддержать командный дух, — стараясь не терять энтузиазма из-за скудной реакции парня на её слова, Ханджи улыбнулась ещё шире. — Как-нибудь обойдусь. — Не будь таким букой, Леви. — Очкастая… — угрожающе нахмурился Леви, смотря на неё исподлобья. — Всё, поняла, — пискнула Ханджи и тут же поспешила ретироваться, хлопая дверью с той стороны. Леви постарался снова сосредоточиться на работе. Но только он успел забыть о незванной гостье, что так нагло нарушила его покой, как дверь вновь распахнулась и в кабинет проследовали едва слышные шаги. — Я же сказал, что не пойду, чего тебе ещё нужно? — раздражённо выдохнул Леви, не поднимая глаз и надеясь, что это достаточно красноречиво укажет Ханджи на выход. Шаги направились прямиком к нему, и не успел Леви повернуть головы, как человек, оказавшийся у него за спиной, положил ему ладони на глаза. — Угадай, кто? — лукавые нотки в голосе. — Никто, кроме тебя, не осмелился бы это сделать, — равнодушно отозвался Леви, снимая со своего лица холодные ладони. — Ну-у-у… так неинтересно, — разочаровано протянула Анья. — Тц… Ты хоть руки помыла, прежде чем совать мне их в лицо? — Какой ты вежливый и милый, — протянула девушка, не скрывая саркастической ухмылки. Леви фыркнул, закатывая глаза. — Как дорога? — Сносно, — коротко ответила она, перегибаясь через спинку кресла и льня губами совсем близко к шее Леви, согревая её тёплым дыханием. — Скучал по мне? — У меня нет времени на это, — возвращаясь к работе, ответил он. — А так..? — Анья осторожно коснулась губами напряжённой шеи, в мгновение её расслабляя, послышался отягощённый вздох, перерастающий в смирение. Леви откинул голову на спинку кресла, поднимая глаза на Анью. — Нет. — Врёшь… — прищурилась она, почти выдыхая эти слова ему в губы. — Вру, — согласился Леви, прикрывая глаза, чтобы встретиться с долгожданным моментом близости. Анья обошла кресло, без и так совсем не нужного приглашения присаживаясь к нему на колени, обвивая пояс ногами. Леви обхватил её талию руками и потянул на себя. Ленивый и развязный поцелуй через пару минут перерос в простое безмолвное изучение лиц друг друга в такой близи, что щеки щекотало чужое дыхание. — Снова снег пошёл, — равнодушно заметила Анья, склонив голову набок и уставившись в слепящую глаза белизну за окном. — Снег? — вскинул брови Леви, поворачиваясь через плечо к окну. — Ну, да, снег, — непонимающе прищурилась Анья. — Он ведь последние сутки идёт почти не переставая, мне из-за этого даже пришлось задержаться… Её очень насторожил удивлённый тон голоса парня, а ещё больше — синяки под глазами, снова принявшие нездоровый синевато-серый оттенок. — Ты что, опять всю ночь за бумажками просидел? — нахмурилась она, слабо ударяя Леви кулаком по плечу. — Всю ночь? — снова удивился он. — Сейчас что, уже утро? Анья начала сатанеть ещё больше — её плечи стали высоко вздыматься, а лицо краснеть от разрывающих язык в разные стороны ругательств, грозящихся в любой момент обрушиться на Леви лавиной. Заметив это, он слабо ухмыльнулся. Ну что за безмозглый... человек? — Леви! — ещё один удар по плечу. — Не шути так… — Анья расслабленно выдохнула и прикрыла глаза. — А если серьёзно, ты спал вообще? — Не думаю, — безразлично бросил он, снова отворачиваясь к окну. — Ты себя так доведёшь… — разочаровано покачала головой Анья, но Леви её уже не слушал. Его это завораживало — то, что творилось на улице. Снег падал так волшебно, будто вместо облаков по небу плыли распотрошённые подушки, разбрасывая повсюду невесомые перья, кружащиеся и медленно опадающие на землю. Хотелось к ним прикоснуться — узнать, такие ли они мягкие, как кажется. Снежинки липли к окну и стекали по нему неровными ручейками. — Ты чего? — вырвала его из мысленного потока Анья. — Снег, — коротко ответил Леви, но понятно ничего так и не стало. — Я вижу, — насмешливо хмыкнула девушка, поглаживая его по затылку. — Ты что, никогда… Постой, постой… — она тут же соскочила с его коленей и ошеломлённо уставилась на уставшее лицо Леви. — Ты ведь никогда прежде не видел его, да? — Вообще-то, видел, — поспешил утихомирить её парень. — В Подземном городе была прощелина, где виднелось небо, иногда мы выбирались туда и… — Нет! Нет, нет… Это не то же самое, — запротестовала Анья. — Ты должен, нет, ты просто обязан… Я сейчас, подожди минутку! — крикнула она перед тем, как скрыться за дверью спальни. Леви сокрушенно вздохнул, подходя к окну и упираясь руками в подоконник. Чего бы она не надумала, её теперь точно не переубедить. Он снова посмотрел на заснеженный двор, губ коснулась печальная улыбка. Изабель всегда жаловалась, что снега в той пещере недостаточно для того, чтобы поиграть в… снежки? Так, кажется, называется эта детская забава? Сейчас бы снега хватило не только на это, но и определённо, чтобы слепить огромного снегови… Из воспоминаний Леви вырвали довольно нагло и бесцеремонно — прямо на голову накинув тяжелую армейскую шинель, полностью ослепляя и почти лишая возможности дышать. — Одевайся, — скомандовала Анья, но её голос казался приглушённым из-за плотной ткани на голове, которую Леви в ту же секунду стянул и окинул девушку тяжелым неодобрительным взглядом. Сама она уже нацепила куртку и укуталась широким красным шарфом, утопая в нём по самый нос. — Что ты опять придумала? — Мы пойдём в город, там сейчас ярмарка, — улыбнулась Анья. — Я видела её по дороге сюда. — Прости, у меня нет на это времени. — Ой, на всё у тебя времени нет… — Я серьёзно. У меня ещё куча идиотских отчётов, которые нужно проверить. — Ты можешь это сделать позже. — А ты, как я посмотрю, разделалась со своими протоколами, раз у тебя есть время не только гулять, но и отрывать меня от работы. — Ага, а ещё у меня есть потрясающие новости, — расплылась в гордой улыбке Анья. Леви вопросительно кивнул. — Расскажу по дороге в город. Леви прикрыл глаза, сочиняя новый, в этот раз достаточно убедительный аргумент, чтобы остаться в штабе. — Ну же, Леви, пойдём со мной, — потянула его за руку Анья. — А я потом помогу тебе с этими идиотскими отчётами, — передразнила она. — Ловлю на слове, — выдохнул Леви, смиряясь со своим поражением и натягивая на себя тёмно-зелёную шинель.***
Снег так приятно хрустел под сапогами — так хрустят в пальцах свежие заварочные листы. Леви смотрел под ноги, засунув руки в карманы, и отслеживая каждый свой шаг, проминающий новый след в белоснежном махровом ковре снега. Изо рта вылетал пар, тут же растворяясь в ленивом танце снежинок, то и дело опадающих на ресницы с бледного серого неба. — Ты меня совсем не слушаешь! — послышался возмущённый возглас сбоку. Леви скосил ленивый взгляд на девушку. — Слушаю. — И что я сказала? — Про то, что ты наконец-то набрала людей в свой отряд, целых четыре человека, ура, ура, — ответил Леви, совсем не меняясь в лице. — Ладно, прости, — буркнула Анья, признавая свою неправоту. — Но ты мог бы хотя бы как-нибудь реагировать… Леви хмыкнул и слабо кивнул, вновь переводя взгляд перед собой. Они шли по заснеженной просеке, обрамлённой с двух сторон зубчатыми верхушками сосен. Тропа, покрытая свежим снегом, была ещё девственна и не тронута ногой человека, тем приятнее было шагать по ней — пинать шишки, приминать хрустящий снег. Вдруг в спину Леви прилетел комок чего-то лёгкого, но не тем не менее ощутимого. — Чего это ты творишь? — обернулся он, окидывая Анью негодующим взглядом, тем временем она мяла в руках новый снежок. — Не хочешь быть позорно поверженным, защищайся! — весело воскликнула Крауз, размахнувшись и запустив в Леви ещё один комок снега. Он лениво увернулся, и снежок пролетел мимо, только едва задевая рукав шинели. — Не дури, — назидательно произнёс Леви, снова отворачиваясь и следуя по тропе. Ему в спину прилетел ещё один снежок. Он тяжко вздохнул, но поворачиваться не стал. Если игнорировать, то ей когда-нибудь надоест это ребячество. Ещё один снежок прямо по лопатке. И ещё один. Потом всё утихло. Что и требовалось доказать. Но утихло почему-то абсолютно всё. Её вполне ожидаемых возмущённых замечаний он тоже не услышал. Леви нахмурился, поворачиваясь туда, где была Анья, но её там не оказалось — только обрывающиеся на пол дороги следы, тут же исчезающие под усилившимся снегопадом. — Анья? — позвал Леви, хмуро оглядывая округу. В ответ только одинокий пронзительный крик какой-то птицы. — Анья, это не смешно, выходи. Беспокойство, скользкими лапами закрадывающееся под кожу, стало сворачивать желудок в тугой узел. Но, взяв верх над рассудком и отогнав эмоции в сторону, Леви попытался думать рационально. Все эти попытки выстроить мысли в нормальный порядок были вмиг разрушены очередным снежком, прилетевшим в спину. Леви резко обернулся, но так и не понял с какой стороны его атаковали. Звук ломающейся ветки, послышавшийся за какой-то сосной вдруг приковал его внимание. Стремительным шагом Леви направился в ту сторону. — Ну ты у меня получишь, — процедил он сквозь зубы, приближаясь к серому корявому стволу. Но, к его удивлению, за деревом никого не оказалось. Он обернулся обратно, и тогда слух уловил чуть слышные шаги за спиной. — Аг-а-а-а… — послышался задорный девичий голос, тут же переросший в жалобное шипение. — Ай-ай-ай… Сработали рефлексы. Только рука Аньи ухватила Леви за плечо, как он изогнулся, перехватывая её, и в следующий момент девушка корчилась от боли из-за вывернутой за спину руки. — Идиотка, — рявкнул Леви, резко выпуская её из своей хватки. — О чём ты думала, подкрадываясь ко мне со спины? — Уж точно не о том, что ты станешь меня калечить, — обиженно пробурчала Анья, опуская взгляд и разминая плечо, которое было в одном неловком движении от того, чтобы быть вывернутым. Леви хмуро оглядел её и неодобрительно помотал головой. Вдруг сердце сжало в тиски, стоило ему заметить подозрительный блеск в уголках серых глаз. — Эй… — подошёл он ближе, кладя руку на её почти повреждённое плечо. — Очень больно? Анья не ответила, только отвела взгляд, её губы слабо задрожали. Леви поморщился, проклиная себя последними словами, но стоило ему расслабиться и отвлечься, как в следующую секунду он оказался поваленным на сугроб, Анья ловко перехватила его запястья, а сама уселась на его бёдра, победно ухмыляясь. — Ха, я так сильно тебя напугала, что ты потерял контроль? — довольно хмыкнула она. — Да-да… ты подловила меня, можешь гордиться собой, — отвернулся Леви, закатывая глаза и падая затылком на холодный мокрый снег. Ему категорически не нравится то, какую власть она над ним имеет. То, как легко ей удаётся контролировать его эмоции. Это может плохо закончиться, если дело будет касаться чего-то более важного, чем обычное дурачество. — Эй, ты чего, обиделся? — поворачивая его за подбородок к себе, ласково спросила Анья. — Ещё чего… — Леви скептично изогнул бровь, косясь на пальцы, замершие на его подбородке. — Хотя… возможно, мне начинает нравиться, когда ты сверху, — хмыкнул он. — Придурок, — пихнула его в плечо Анья, заливаясь румянцем и живо слезая с него. Леви только тихо посмеялся в ответ, тоже поднимаясь на ноги. Всю последующую дорогу до ярмарки они шли порознь — на расстоянии двух метров друг от друга. Уж очень смутила Анью его дурацкая шутка, что не могло не провоцировать Леви на очередную порцию похабных насмешек. Но стоило им приблизиться к красочным палаткам ярмарки, как вся напускная обида сошла с лица Аньи, оставляя только искреннее восхищение и детский восторг. Повсюду слышался несмолкаемый трёп, задорный детский смех и постукивание железной посуды. — Смотри, там яблоки! — воскликнула Анья. Яблоки — настоящее чудо в такую студёную пору. От палатки веяло пряно-сладким ароматом. Густой пар поднимался над котлом с кипящей жидкостью, в которой румянцем кверху ворочались яблоки, а полноватая, такая же краснощёкая, как и её яблоки, женщина то и дело подсыпала туда сахар. — О, а там лепешки! — снова потянула Леви за рукав Анья. Кислый запах дрожжей резал по носу. А наблюдать, как бледное тесто растекается по чугунной раскалённой пластине, — настоящее чудо. — Рыба! Жирная чешуя сползала с подвешенных за крюки рыб, а хмурый продавец снова и снова её счищал. — У тебя просто отвратительный вкус, — пренебрежительно морщась, наконец отозвался Леви. — Да, мне порой тоже так кажется, — пожала плечами Анья. Её согласие насторожило Леви и он подозрительно прищурился. — Только не воспринимай на свой счёт… — Что ты сейчас сказала? — с расстановкой процедил Леви, вмиг мрачнея. Но Анья уже убежала к очередной палатке, а в ушах до сих пор звенел её издевательский смех. Леви глубоко вздохнул и направился в ту сторону, где мечтательно улыбающаяся девушка путешествовала взглядом по прилавку, пёстро кишащему сладостями. Через пару десятков пройденных палаток Анье наскучило подбегать к каждой и она, сцепив руки у Леви на локте, только лениво поглядывала по сторонам. Они вышли с ярмарки, следуя дальше по какому-то пролеску с редкими деревьями. Молчать нравилось обоим. Изредка поглядывать друг на друга. Слушать скрип снега и отдающий эхом стук дятла. Их эфемерное спокойствие разбилось об детские крики из-за холма и звуки какой-то потасовки. — Что это? — нахмурилась Анья, поворачиваясь в ту сторону. — Какая разница? Просто дети. — Нет, Леви, там что-то происходит… Леви попытался ухватить её за плечо, но Анья уже твёрдо всё решила и стремительно направилась в ту сторону, откуда доносились подозрительные звуки. Увиденное тут же заставило её забыть обо всём спокойствии. Кулаки так и зачесались, а к щекам от злости прилила кровь. Трое мальчишек окружили одного, а он исподлобья поглядывал на них — будто на всех сразу, — воинственно выставив перед собой кулаки. Его куртка валялась рядом, а сам он остался в лёгкой рубахе — и это в такой мороз! Один из мальчиков сбил его с ног, но мальчишка тут же вскочил на ноги и ринулся в бой, упираясь головой ему в живот. Тогда второй из хулиганов снова ударил его по ногам. — Эй! Отцепитесь от него, недоноски! — закричала Анья, торопливо сбегая с холма. — Шла бы ты отсюда, пока сама не нарвалась на неприятности, — фыркнул третий, окидывая её презрительным взглядом. — Сейчас вы у меня пойдёте и куда подальше! — хватая его за шкирку и почти поднимая над землёй, прошипела Крауз. — Ты так уверена? — скептично рассмеялся первый, отряхивая куртку, пока второй зарядил ботинком очередной удар под дых скорчившемуся на земле мальчику. От их наглости кровь закипала. Настоящие храбрецы — трое на одного. Анья сжала кулаки и, кидая мальчишку, ревностно вырывавшегося из её хватки, наземь, уже подошла ко второму, чтобы оттащить его от бедняги. — Ты что творишь, дура? — крикнул первый, наблюдая за её действиями. — Тебе придётся за это ответить… — начал закатывать рукава он. — Я так не думаю, — вечно спокойный, непоколебимый голос, прозвучавший перед тем, как неудачливый драчун оказался валяющимся на земле и лелеявшим ушибленную коленку. Анья покосилась на Леви, невозмутимо отряхивающего руки. Она хотела сказать, что и сама бы справилась с какими-то сопляками, но сейчас было не до споров о чьей-либо правоте. Хулиганы, ругаясь себе под нос, поспешили трусливо сбежать — их явно напугало появление угрюмого парня в военной форме, что одним своим взглядом заставлял дрожать колени, особенно у тех, кто видел его впервые. Анья присела на корточки рядом с мальчиком, помогая ему принять сидячее положение. На вид ему было даже не больше десяти. — Ты как? Крови нет? — она протянула ему руку. — Нет, я в порядке, — отмахнулся он, с остервенением вскакивая на ноги и отряхиваясь. — Я бы и сам справился! Анья тихо хмыкнула, подмечая, что пару секунд назад сама была близка к тому, чтобы высказаться так же, только в адрес Леви. — Зачем же ты полез с ними в драку? Их же было трое, а ты один. — Эти придурки вечно задирают моего друга. — Ясно… — покачала головой Анья. — Да посмотри на себя, у тебя же вся куртка разодрана, — нахмурилась она, взглянув на почти в клочья разорванную куртку, жалко валяющуюся в стороне. — Это ничего, — пожал плечами мальчик, обхватывая их руками и ёжась. — Правда, мама наверняка будет ругаться. — Твой дом, он далеко? — На том конце города, — мальчик указал куда-то в сторону. Анья напряжённо поджала губы, смотря туда. Там, куда он показывал, едва виднелись черепичные крыши, и то не факт, что его дом там, а не через несколько кварталов. Он точно замёрзнет, пока доберётся. Недолго думая, Анья стянула с себя куртку и протянула её мальчику, приободряюще улыбаясь. — На, держи мою. — Эй-эй, что ты творишь? — наконец подал голос Леви, подходя ближе. Анья кинула на него строгий взгляд, с суровостью которого он смело мог бы посоперничать, потому Леви закатил глаза и отступил, складывая руки на груди. А Анья вновь улыбнулась, протягивая мальчику куртку. — Вы из разведки? — приглядевшись к эмблеме на ней, мальчик широко распахнул глаза, в которых весело заиграл восторженный блеск. — Да, малец, из разведки, — произнёс Леви, посматривая на него свысока — с детьми это выходило куда проще. — Здорово, — улыбнулся мальчик. — Я тоже хочу пойти в разведчики! — Бойся своих желаний, — проворчал Леви, отворачиваясь куда-то в сторону. — Леви! — шикнула на него Анья. Надо вот ему детей распугивать своими жестокими замечаниями. — Тц… — Вы капитан Леви? — воскликнул мальчик. — Сильнейший воин человечества? Леви закатил глаза и отошёл в сторону, игнорируя его и бурча себе под нос какие-то невнятные ругательства. — Нет, он величайший хам человечества, — усмехнулась Анья. Мальчик шутки не оценил, а только непонимающе нахмурился. Анья решила не пускаться в бессмысленные разъяснения. Она снова оглядела мальчика. Куртка была ему явно великовата, из-за этого ветер задувал в её щели и ни о каком тепле даже говорить не приходилось. Анья виновато поморщилась, размышляя, как ещё может помочь ему. Вспомнила о красном шарфе, до сих пор укрывавшим её от свирепого ветра. Тут же стянула его, повязывая на шее мальчика. — Вот ещё. — А как же Вы? — перехватил её за руку своей детской, но от того не менее цепкой ладошкой мальчик. — Вы же тогда совсем замёрзнете. — Я же солдат, мне не привыкать, — натянула улыбку Анья. — А как же я его Вам верну? Мне чужого не нужно, — продолжал протестовать мальчик. — Никак, — пожала плечами Крауз. — Я отдала его тебе потому, что сейчас он нужен тебе больше, чем мне. А ты пообещай, что отдашь его тому, кому он будет нужен больше, чем тебе. Например, твоему другу, если тот замёрзнет… — Обещаю! — выкрикнул мальчик. — Спасибо! — и резво побежал в сторону ярмарки, ловко скользя сквозь деревья. Анья проводила его довольным взглядом, чувствуя, как по груди растекается тепло от сделанного доброго дела. Но это тепло было последним, что могло её греть. Об этом очень бесцеремонно напомнил порыв ледяного ветра, пробравшегося под рубашку. Анья поёжилась, обхватывая плечи руками, обернулась в сторону Леви. Натянула виноватую улыбку. — Я так понимаю, ты решила отморозить свои последние мозги, — недовольно хмурясь, произнёс он нравоучительным тоном. — А мне что, нужно было бросить этого мальчика в такой мороз? Он бы замёрз насмерть, — тут же насупилась Анья. — Чего ты злишься? Или у тебя что, аллергия на детей? — другого объяснения она найти не могла. — Я не брал на себя ответственность нянчиться с кем-то, мне и тебя хватает. — Ох, нянчится он со мной, бедненький, — закатила глаза Анья. — Ладно, хватит болтать, я сейчас тут околею, — пока ещё есть силы, она стремительно направилась в сторону штаба. — Ну и куда ты собралась? Анья непонимающе нахмурилась и оглянулась на Леви. Он подошёл ближе и протянул ей свою шинель, назидательно вскидывая брови. Сам он остался в одной рубашке, но казалось, что это не причиняет ему никакого дискомфорта. — А как же ты? Заболеешь же, — не спеша принимать подачку, удивлённо приподняла брови Анья. — Если ты сейчас её не возьмёшь, то такая участь ждёт тебя. — А ты? — А я не болею. Это правда. Леви с самого детства не болел. Всякая зараза, грязь и инфекции, царящие под землёй, как ничто другое закаляют иммунитет. — Ага, как же… — Хватит упрямиться. Просто возьми её. Анья недоверчиво приняла шинель из рук парня, натягивая её на себя. Вмиг стало теплее. Она взглянула на Леви, от мороза на его щеках выступили неровные пятна румянца, это выглядело ужасно нелепо вкупе с его мрачным взглядом, но от того не менее умилительно. Анья рассмеялась, кладя на них свои согревшиеся ладони и нежно целуя Леви прямо в губы.***
С похода на ярмарку прошло несколько дней. Не успела Анья нарадоваться избавлению от нудных протоколов, как её уже нагрузили новыми, да ещё и это обещание помочь Леви с отчётами… В общем, времени на веселье больше не было. Анье впервые сегодня предстояло провести тренировку со своим отрядом. Она волновалась. Нужно же показать себя как авторитет, как ту, на кого можно и нужно равняться. В отряде было четыре человека. Лив — потому что она сама напросилась, а Анья не видела весомых причин отказывать, тем более что из-за перехода из полиции на Лив многие поглядывали с недоверием, а Анья была её единственной знакомой. Ещё была Лана. Лана Сойер — та самая девчонка, которую изображала Анья в военной полиции, она была одной из новобранцев, потому ещё не была записана ни в какой отряд. Это же касается и двух остальных членов отряда. Арон Морли, что прежде был довольно приветлив и радушен с Аньей, потому ей было приятно видеть его в рядах своего отряда. Но больше всех её радовала возможность командовать четвёртым парнем. Эрик — хамоватый, наглый паренёк, что не умеет держать язык за зубами. Интересно, как он теперь будет высказывать ей замечания о том, что «она легла под капитана», если Анья теперь его непосредственный начальник. Пусть только слово скажет. Конечно, за пределы разумного её маленькая месть выходить не будет — всё по уставу, — но кто сказал, что вдвое больше дежурств ему помешает? — Повторяем ещё два круга, — строгий тон, хмурое выражение лица и скрещенные руки на груди — так, кажется, делает Леви? Анья не совсем понимала, как ей стоит вести себя с подчинёнными, поэтому решила немного позаимствовать манеру поведения у него. В тренировочном зале было не протолкнуться, каждые несколько метров были заняты разминающимися или уже отрабатывающими приёмы солдатами. Анья сосредоточено наблюдала за каждым движением и поворотом рук подчинённых, что тренировались на палках вместо приводов, но взгляд то и дело соскальзывал в другой угол зала. Леви всё время смахивал с лица чёлку, проворно льнущую к потному лбу, но настораживало то, что сам он даже не занимался, а холодная испарина всё равно выступала. — Ты как, в порядке? — незаметно становясь рядом и продолжая наблюдать за тренировкой, спросила Анья. — Да, что за вопросы? — бросил Леви, не поворачивая головы. — Оруо, делай размах больше… — Уверен? Ты выглядишь бледным, — обеспокоено произнесла девушка. — Бледнее, чем обычно. — Занимайся своими делами, — недовольно закатывая глаза и отходя в сторону, бросил Леви, — Ещё раз, Арон, повтори поворот, — крикнула Анья в сторону, но затем снова вернула своё внимание к Леви. Она напряжённо поджала губы. Его состояние ей отнюдь не нравилось. Синяки под глазами достигли своего апогея по мрачности, а взгляд был отчуждённый и будто даже помутневший. В конце тренировки Анья снова подошла ближе к Леви. Как оказалось, очень вовремя. Непонятно как, но он не заметил порог зала, когда выходил, и запнулся об него. — Леви, — Анья подловила его под руку, помогая сохранить вертикальное положение. — Всё в порядке, — отмахнулся он, игнорируя обеспокоенное выражение лица девушки. — Пожалуйста… сходи ко врачу. — Ага, обязательно. Никуда он не пойдёт. Это ясно как день. Упрямый идиот, себе же хуже делает. Но спорить с ним не было как времени, так и смысла. Он послушает, покивает, а сделает всё с точностью да наоборот. На обеде он совсем не ел, а только пил свой дурацкий чай, почти засыпая. Анье надоело наблюдать за этой безутешной картиной, и она приложила тыльную сторону ладони к его лбу. Как и ожидалось — горячее растопленной печи. Сил сопротивляться у Леви уже не было, а отрицать очевидное он не собирался. — Если я заболеваю, то тебе лучше держаться от меня подальше, — вставая из-за стола, бросил он. — Как ты себе это представляешь? — скептично хмыкнула Анья. Ссутулившись и еле-еле переставляя ноги, Леви пошёл прочь из столовой. Анья обречённо вздохнула и пошла вслед за ним. Нельзя оставлять его одного в таком состоянии. — Леви! — крикнула она, наблюдая, как он почти сползает на пол, оперевшись об стену. К счастью, коридор пустовал и удалось довести его до лекаря без лишних любопытных носов.***
— Я не болею… — корча гримасу и передразнивая его, произнесла Анья, кладя холодное влажное полотенце на лоб Леви. — Твоя самоуверенность когда-нибудь тебя погубит, говорила же, что заболеешь. — Ну, если бы одна идиотка не решила погеройствовать, то мы оба сейчас были здоровы, — пробурчал он, прикрывая глаза и откидываясь на подушку. — Прости, из-за меня ты теперь мучаешься. — Не извиняйся. — Да, знаю, — виновато опустила голову Анья. Из-за неё теперь Леви ещё несколько дней валяться в постели и не иметь возможности нормально функционировать. Хотя, может, хотя бы так он выспится, да и ребята из элитного отряда, освобождённые от его ежедневных замечаний, ей только спасибо скажут. — О, точно, я же тебе суп сварила, — спохватилась Анья, снимая с тумбы тарелку, отдающую аппетитным ароматом мяса и овощей. — Суп? — скептично хмыкнул Леви. — Ты меня окончательно решила отравить? Анья скорчила язвительную гримасу и помотала головой. Будет он ещё жаловаться… Она зачерпнула ложкой немного своего варева и протянула её ко рту Леви. Он недоверчиво принюхался, но всё же решил попробовать его на вкус. — Ну, как? — неуверенно спросила Анья. Взглянув в её глаза, полные надежды и щенячьей преданности, Леви решил воздержаться от совсем уж грубых эпитетов. — Очень… кхе-кхе… — скривился он, закашливаясь. — Своеобразно. — Да ну тебя, я же старалась, — буркнула Анья, отставляя тарелку обратно на тумбу и складывая руки на груди. — Так старалась, что опрокинула в него половину солонки? — Не хочешь — не ешь, — Анья фыркнула и демонстративно отвернулась. Леви только хрипло посмеялся. Он мог сколько угодно отрицать это, никогда не говорить вслух и отнекиваться, но он был признателен ей. За всё это — за беспокойство о его здоровье, за нелепую, но всё же заботу, даже за этот шедевр кулинарии, от которого до сих пор першило в горле. В голове проскочила глупая мысль. Глупая, но обманывать себя — дело пропащее. Она была бы хорошей матерью. Леви скривился от несуразности собственных мыслей, внезапно вспыхнувших в сознании, но именно такие ассоциации приходили на ум. Он снова взглянул на девушку, которая упорно делала вид, что её интересует всё что угодно в этой комнате, кроме него. Да, она сама ещё ребёнок, за которым порой нужен глаз да глаз, но всё же Анья была бы хорошей матерью. Жаль, что этого никогда не будет… Леви кинул мимолётный взгляд на её живот и… Внутри всё сжалось, воздуха вдруг стало недостаточно, а голова пошла кругом. Неужели? Или показалось..? Будто… Он протянул руку к её животу и положил на него свою ладонь. Показалось, будто живот девушки действительно немного округлился… — Что ты делаешь? — осторожно и с расстановкой спросила Анья, резко поворачиваясь к нему и косясь на ладонь на своём животе. — Ты могла бы потом пойти в инструкторы в кадетский корпус, чтобы больше не выходить за Стены, я слышал, так делают некоторые, — сведя брови к переносице, предельно серьёзно произнёс Леви. — Потом? — неуверенно переспросила Анья. — После рождения ребёнка. — Мне кажется, я отключилась ненадолго и пропустила часть разговора, потому что я понятия не имею, о чём ты, — нервно усмехнулась Крауз. — Какой ещё ребёнок? — Этот, — Леви кивнул на её живот. — Та-а-а-к… — с толикой шока и понимания протянула Анья. — Леви, у тебя жар и, похоже, ты бредишь. — Да, наверное… — буркнул он, отворачиваясь к стене. Действительно, наверное, Анья права, — это жар, иначе что за чушь лезет ему в голову? Несколько минут прошло в напряжённой и неловкой тишине. Анья изредка поглядывала на Леви, что продолжал буравить взглядом голую, непримечательную стену, будто пытаясь отыскать на ней что-то, чего он прежде не замечал. — Почему ты вообще об этом заговорил? Я думала, ты не хочешь детей, — робко начала Анья, опустив взгляд на свои пальцы, беспокойно теребящие подол рубашки. — Я и не хочу, — согласился Леви, чем окончательно ввёл её в полное недоумение. — Но ты ведь хочешь. — Неправда, — возмутилась Анья, стараясь придать своему голосу как можно больше твёрдости. — Я ведь отлично понимаю, какая это ответственность и… — Не ври, хотя бы себе… — резко перебил её Леви. — Я видел, как ты возилась с тем сопляком. — Это ничего не значит… — Неужели? — Ну… а что плохого в семье? — Чёрт… — тяжело вздохнул Леви, массируя пальцами переносицу. — Я же говорил, что ты поменяешь своё мнение в один день, не думал, что это случится так скоро. — А что плохого в том, чтобы хотеть семью? Нашу с тобой семью? — вмиг насупилась Анья. — Скажи мне! — Тц… Много чего плохого, — сокрушенно выдохнул Леви, отводя взгляд. Внутри у Аньи всё вдруг обрушилось и заклокотало от гнева. Сначала он сам начинает эти разговоры о детях, затем говорит о том, как это плохо и кривит лицом. И как это понимать? Неужели ему настолько дурно от одной только мысли о том, чтобы построить с ней семью? Неужели ему настолько это претит? — Если ты так не хочешь детей, зачем кончаешь в меня каждый раз? — остервенело выплёвывая каждое слово, процедила Анья. Лицо Леви удивлённо вытянулось, он перевёл недоумённый взгляд на раскрасневшееся от злости лицо девушки, будто видел его впервые. Анья часто захлопала ресницами, понимая, что именно она сейчас ляпнула. Немного выйдя из ступора, Леви прокашлялся и отвёл хмурый взгляд. — Понял, больше не буду. — Да нет же… — вздохнула Анья, проводя ладонью по своему лицу. — Дело не в этом, просто я не понимаю, чего ты так боишься? Печаль, отразившаяся на её лице ножом резала по сердцу Леви. Он всегда знал, что не может дать ей того, что она хочет, того, что заслуживает. — Боюсь, что этот ребёнок в итоге окажется сиротой, с такими-то родителями это очень вероятно, — невесело усмехнулся он, беря её ладонь в свою и потирая большим пальцем костяшки. — Пойми, этот мир не создан для счастья и беззаботной жизни, по крайней мере точно не для нас… Для нас в нём есть лишь боль и страдания, и я не хочу обрекать ещё одного человека на такую участь. — Значит, со мной ты испытываешь лишь боль и страдания? — криво ухмыльнулась Анья. — Не цепляйся к словам, ты поняла, о чём я. — Но если бы это вдруг всё закончилось, если бы титанов больше не было, ты бы… ты бы хотел семью? — Я рад, что ты всё ещё не теряешь надежды, но это будущее едва ли возможно, о чём тут вообще можно говорить… — Но если бы оно было возможно, если бы нам не пришлось всё время сражаться? — настаивала на своём девушка. — Просто скажи, ты бы хотел? Леви помолчал несколько секунд, будто что-то обдумывая, затем слабо кивнул и бессильно откинул голову на подушку. — Чёрт, ты болеешь, а я тут мучаю тебя со своими расспросами… — Ничего, можешь помучать меня ещё немного. — Поспи, сон лечит, — поправляя подушку под ним, произнесла Анья. Леви снова кивнул, прикрывая глаза. Было непривычно и тревожно видеть его таким слабым, нуждающимся в заботе, ведь обычно он всё время от неё отмахивается. А от мысли, что это именно из-за неё он теперь страдает, Анье становилось ещё дурнее. Она стала думать над его словами. В голову раньше не приходило, что для Леви жизнь видится лишь как борьба и страдания. Неужели она не может хоть как-то это исправить? Может. В том-то и дело, что может. Теперь у Аньи появилась какая-никакая уверенность в верности своих планов и решений. Человек — существо эгоистичное. Если он говорит, что хочет мира во всём мире, значит, он элементарно хочет безопасности для себя и своих близких. А Анья именно, что человек. Человек со своими желаниями и потребностями. Да, её альтруистичные планы по разрешению межрасового конфликта и избавлению острова от титанов, конечно, можно было бы назвать бескорыстными, но до этого у Аньи были опасения, что в нужный момент она не решится, просто-напросто струсит. Но теперь у неё была конкретная цель, ради которой она несмотря ни на что будет рвать зубами и царапать когтями. Если только так они смогут построить семью, то оно того стоит. Теперь ради того, чтобы вырвать из лап этого жестокого мира шанс на их с Леви счастье и покой, она готова на всё. Абсолютно на всё. Нужно просто дождаться. Леви то и дело ворочался, ёжась в кровати и хмуря тонкие брови. — Не можешь уснуть? — проводя холодными пальцами по горящей от жара щеке, тихо спросила Анья. Леви слабо помотал головой, разлепляя сонные веки. — Обычно, когда я не могу уснуть, я думаю о море. — Море? — Да, море. Сейчас не хотелось ругать себя, переводить тему или делать вид, что ему послышалось. Хотелось рассказать о себе, о чём-то из своего прошлого и очень хотелось бы верить, что будущего. Их общего будущего. — Не очень похоже на моё имя, — насмешливо ухмыльнулся Леви. — А наглости Вам не занимать, капитан Леви. — Что поделать… — тихо хмыкнул он. — Ладно, расскажи мне об этом море. — Хорошо, далеко-далеко за Стенами есть огромное озеро… — Ты это в какой-то книжке вычитала? — Ага, так вот… Оно такое огромное, что с одного его берега не видно другого. Знаю, звучит странно, но ты сам поймёшь, когда увидишь. — Звучит и правда по-идиотски. — Не перебивай. Вода в нём с утра холодная, а к вечеру становится как парное молоко. Если бы захотел, то сейчас Леви мог бы смело изображать памятник скептицизму. — А самое главное — на вкус она очень солёная, аж горло жжёт. — Как этот суп? — кивнул он на тарелку на тумбе. — Да, как этот суп, — язвительно скривилась Анья, закатывая глаза. — Звучит ужасно глупо, только ты могла придумать подобный бред. — Чего-то это ты разболтался, спи, давай, — натягивая ему на нос одеяло, проворчала она. — Хорошо, моя госпожа, — насмешливо хмыкнул Леви. — Так же ты хотела, чтобы я тебя называл? — Перестанешь ты, в самом деле, или нет? Постоянно меня смущаешь… Каждый день с того момента, как Леви нашёл новый повод над ней подтрунивать, её нервные клетки испытывали настоящий террор из-за его идиотских насмешек. — Не лишай меня последней радости, может, хотя бы так я усну. — А может, ты уснёшь, если наконец-то умолкнешь. Леви фыркнул, закатывая глаза и пальцами взъерошивая надоедливую чёлку. — А если так? Уснёшь? — повторяя его движение, Анья зарылась пальцами в его волосы, ласково их перебирая. — Знаю, ты это любишь. Леви скептично усмехнулся и помотал головой, отводя взгляд. — Хочешь сказать, что нет? — недоверчиво ухмыльнулась Анья. — Ладно, как скажешь, — она беспечно пожала плечами и стала убирать руку, но Леви перехватил её, оставляя в своих волосах. — Расскажи ещё что-нибудь… — тихо попросил он. — Хорошо, — улыбнулась Анья и принялась рассказывать все удивительные подробности о море, какие только могла вспомнить, бережно перебирая волосы Леви между пальцами. — … а ещё на море есть ракушки. Это почти как камушки, но в них живут маленькие скользкие зверьки, а когда они оставляют их на берегу… Леви? — осторожно позвала она парня. Он не ответил, тихо, безмятежно сопя. Наконец-то уснул, морщинки разгладились, а жар будто и вправду спал. Анья скосила взгляд на суп. Ну не может же он быть и правда быть так ужасен. Попробовала ложку. — Ужас… — скривилась она, отбрасывая ложку обратно. Кинула взгляд на Леви, боясь, что могла разбудить его звоном посуды, он только немного дёрнулся во сне, но вовсе не собирался пробуждаться.