Тридцать дней

Он слышал эти слова уже много раз: — Красивый и безумно милый, но такой дурачок! — Вы уж простите, он у нас немного тупенький. — Все знают, что у Хэ память, как у рыбки. — Глупый, ну что ты несёшь? Конечно, он старался улыбаться и смеяться, силясь показать, что всё в порядке, а подначки его ничуть не задевают. Но внутри каждый раз что-то скреблось. А всё из-за момента знакомства. Когда Хэ впервые встретился с участниками группы, то сильно растерялся, и в попытке это скрыть принялся шутить. Нервничая, он то и дело путался в словах, или забывал целые словосочетания. Со стороны это выглядело, как речь умственно отсталого, либо словно он мучительно долго думает перед каждой фразой. Репутация местного клоуна Донхэ была совсем не по нраву, однако, как бы он ни старался, первое впечатление было уже не исправить. Из всех друзей был один, чье мнение было действительно важным. Именно поэтому подколы от Ынхёка воспринимались особенно болезненно, и однажды Хэ принял решение исправиться хотя бы в его глазах. Конечно, публично защищать какую-нибудь докторскую диссертацию он не собирался, как и тягаться с Кюхёном в высшей математике. Донхэ решил начать с чего-то более простого. Поговаривали, что успехи в шахматах свидетельствовали о высоких аналитических способностях и стратегическом мышлении. Что ж, он изучил правила игры, и был не против попробовать свои силы. — Хён, сыграем? Старший Ли в ответ с интересом взглянул на коробку с узнаваемой расцветкой. — Даже не знаю… Я давно не практиковался. Младший Ли за столько лет их знакомства хорошо запомнил, что это означает «да». Три сокрушительных поражения подряд заставили Донхэ вскочить с места, бормоча что-то под нос, а Ынхёка — удовлетворенно ухмыльнуться. Попытать удачу во второй раз он решил уже с шашками, поскольку в них разбирался куда лучше. — Хён, сыграем? — Ну, если ты настаиваешь… Четыре поражения и одна ничья разожгли внутри Хэ огонёк азарта. Было ясно, что в этой игре ему тоже не стоит тягаться с Хёком, однако теперь победить хоть в чем-нибудь стало делом принципа. В третий раз он подошёл к старшему Ли с колодой карт, поскольку настало время для тяжёлой артиллерии. Уж в этой игре он был уверен на все сто процентов, поскольку в школе не один раз побеждал одноклассников. — Хён, сыграем в «Дурака»? — Тебе прошлых раз не хватило? — с ехидством пошутил Ынхёк, однако с энтузиазмом кивнул, принявшись распечатывать совсем новую коробочку. В этот раз дело пошло веселее — силы оказались равны, и оба выигрывали по очереди. Стоило только Хэ почувствовать себя комфортно, как он заметил пристальный взгляд Хёкдже — тот хмурился, а поза неуловимо изменилась на более напряженную. Играть стало ощутимо сложнее. Соперник словно собрался, и теперь цепко запоминал местонахождение каждой карты. Ошибки по невнимательности прекратились, а товарищеская игра стала похожей на поединок. Младший Ли нервно отбивал карту за картой, мысленно недоумевая. Одно из двух: либо Ынхёк до этого поддавался ему, а теперь стал играть серьёзно, либо… — …Ты жульничаешь! — обиженно воскликнул Донхэ, остановив взгляд на сосредоточенном выражении лица хёна. По правде говоря, он не был уверен, какой вариант его заденет сильнее. — Нет, я играю честно, — с нажимом произнёс тот, рассматривая карты на руках. — Просто наконец понял, с кем. Хэ не совсем понимал, о чем речь. Хёкдже мог иметь в виду как его личность, так и уровень игры, и эта двухзначность несколько напрягала. Четыре поражения подряд. Младший Ли чувствовал себя раздавленным, и ещё долго выпытывал у друга, точно ли тот не мухлевал с козырями. — Нет, Хэ. Это был честный проигрыш. Учись признавать, что ты можешь быть в чем-то хуже других. Эти слова что-то всколыхнули внутри Донхэ, заставив оторвать взгляд от груды отбитых карт. Сейчас, или никогда. Он обязан задать этот вопрос. — Хён, скажи честно, ты считаешь меня глупым? Тот в ответ странно затих, что есть силы напрягая губы. Младший Ли сначала не понял, в чем дело, однако громкий хохот друга расставил все по местам. — Хён! Я серьёзно! — переполненный эмоциями, он размашисто хлопнул Ынхёка по плечу, отчего тот засмеялся ещё громче. — Так вот зачем ты все это… Чёрт, тебе крупно повезло, что оба наших макнэ этого не слышали. Шантаж — это меньшее, во что бы ты вляпался. Скрестив руки на груди, Донхэ покорно ждал, пока друг успокоится. Конечно, подобную реакцию на свои вопросы он уже получал ранее, однако поднятая тема значила для Хэ слишком много. Хёкдже, кажется, ощутил витающую в воздухе серьёзность, поэтому искренне постарался успокоиться. Когда тот положил ему руку на плечо, лицо старшего Ли выглядело почти покровительским. — Меньше слушай, что другие говорят. Если верить всем слухам, которые про нас ходят, то мы — два клинических идиота, которые только то и умеют, что танцевать на сцене и сосаться за закрытой дверью, — на этом моменте лицо Хэ покрылось румянцем, поскольку воспоминания о творчестве шипперов ЫнХэ были слишком свежи. — Но ты и сам прекрасно знаешь, что мы ещё и поём. До младшего Ли подводный камень в смысле фразы дошёл не сразу. — Что значит «ещё и»?! Хён! — ощутимый удар по плечу должен был выразить всю глубину его возмущения, однако вызвал у друга лишь смех. — Упс, оговорочка вышла. Подначка незаметно перешла в шутливую драку подушками, заставив игральные карты рассыпаться по полу в полном беспорядке. Чуть позже они будут собирать колоду и выковыривать из ковра разлетевшиеся перья, совершенно не жалея о созданном бардаке. Их многолетний опыт общения показывал, что дружеские бои идеальны для снятия стресса, и плевать, что шипперы на этот счёт думали иначе.