***
— Очень печально, что вам пора домой, — девушка грустно улыбнулась и едва-едва подошла к Александру, чтобы поправить воротник его рубашки, а после и воротник черного пальто. — Когда вы будете свободны для новой встречи? — Я думаю, что нам давно пора перейти на ты, потому что мы уже достаточно близки, Елизавета, — он также грустно улыбнулся, зная, что именно с этой прекрасной женщиной ему не быть, потому что после каждой такой встречи ему было грустно и нехорошо, что… он подаёт надежды на что-то большее, но не оправдывает этих надежд. — Я думаю, что на неделе вновь найду время на тебя, — ему было непривычно, но при этом он держался спокойно, будто бы это нормальная вещь — обращаться на "ты". — Хорошо, я буду ждать этой встречи, — тихо произносит девушка и тянется к губам Романова, целуя, но мужчина едва отвечает на поцелуй, потому что… эта девушка не вызывала в нем тех трепетных чувств, какие бы он хотел ощущать. — Я… — Я знаю, что ты не любишь меня, Александр, но я хотела это сделать. Я нуждалась в том, чтобы просто проверить тебя, — она в очередной раз грустно улыбнулась, но при этом в ее глазах было искреннее счастье. — И я очень рада, что ты, такой благородный человек, не позволил мне подходить ещё ближе. Ты дал мне понять, что желаешь только счастья, а значит не желаешь разбивать мне сердце, как это… сделал один молодой человек. Романов чуть улыбнулся, смотря в глаза этой прекрасной женщины. — Я не хотел пользоваться тем, что я тебе нравлюсь. И я искренне надеюсь, что дружба между нами продолжиться, ведь так, Елизавета? — Конечно, Саша. Дружба с вами — это золотая жила, это самое прекрасное, что может быть, — и девушка не удержалась, крепко обняла мужчину, просто потому, что с ним ей было, стоит повториться, спокойно и уютно. Но не было той любви, от которой голова идет кругом и ты каждый день думаешь только об одном человеке.***
Утро четверга выдалось для Николая тяжёлым. Ему позвонили и попросили выйти на часик пораньше на работу. Зачем никто не объяснил, но обещали доплатить, хоть немного, но лучше, чем ничего. Поэтому Ростову пришлось очень быстро готовить завтрак и просить отвести Катю в садик Соню. Он же, не позавтракав, побежал на работу. Когда же его рабочая смена почти закончилась, его опять попросили задержаться. Похоже сегодня ему не сильно везёт. Придя домой, он быстро переоделся и принялся готовить. После Ростов накормил своё семейство и быстро убежал в университет. Занятие никто не отменял. Придя в кабинет, он сел за парту и прилёг на неё. Александра Павловича не было. Надо было дождаться его. Николай опять думал о Саше, и за своими мыслями он не заметил, как уснул. Почему-то ему снился Романов. Весь такой прекрасный, невесомый и недосягаемый. У Александра же наоборот день начался достаточно хорошо, даже прекрасно, с мысли о том, что всё-таки Елизавета прекрасная девушка, которая достойна только счастья и всего самого лучшего, что можно лишь желать. И Романов точно смог бы сделать её самой счастливой девушкой, смог бы горы свернуть, но при этом сделал бы ее самой несчастной, ибо взаимной любви между ними не было… в любом случае, он даже поднялся с кровати с мыслью, что хочет вновь с ней провести время, просто поговорить… даже с Ипполитом не было желания разговаривать, хотя именно он нарушил тишину, когда Саша отправился собираться. — Это я вас видел вчера с букетом, mon chéri? Таким образом я начну ревновать! — Поля, как всегда, наигранно выражал свои эмоции, отчего "императору" было неприятно. — Неужели Елизавету посещали? Ах, вы разбиваете мне сердце. — И всё-таки из нас двоих гей — это ты, хотя ты обычно переводишь стрелки на меня, Поля, — Романов устало вздыхает, застегивая рубашку. — И несмотря на то, что ты спишь, по твоим словам, только с девчонками, я уверен на 99 процентов, что в этом списке есть хоть один парень, похожий на меня. — Кто тебе такое сказал? Кто доложил? — уже более серьезно ответил Бонапартов. — Ты серьезно?! — Боже, Саша, конечно, нет! Я же не настолько скатился, чтобы… спать с кем-то, кто похож на тебя. У меня же есть ты! Но Романов, как всегда, не выдерживая такой жуткой наглости со стороны своего лучшего друга, скидывает звонок и продолжает собираться. Всё-таки у него сегодня очень ответственный день, ибо сегодня он будет проходить по группам и записывать тех, кто желает участвовать в постановке. Видимо придется вновь задержаться перед занятием с Николаем. Хоть ещё одну шоколадку приноси... К сожалению, дела в универе плохи: на постановку пока записалось около четырех человек, ибо остальные не особо в этом заинтересованы. Кто-то болеет, кто-то не хочет, кто-то даже произведения этого не знает, и честно, Романову даже стало немного стыдно за то, какая сейчас молодежь: не читающая, почти ничего не знающая... Да и вообще, очень грязная и некультурная. У него даже настроение испортилось, пусть он прекрасно знал о том, какая сейчас молодежь. Дело было просто в том, что он все ещё раздумывал о словах Ипполита, которые впервые за такое длительное время их дружбы позволил сказать что-то подобное. И ему было не обидно, просто... Это было похоже на какой-то странный намек, а намеков Александр не любил... В любом случае, обо всем стоит забыть, тем более, что сейчас у него занятие с Николаем, который... уснул? Да, Александр едва заглянул в класс, как услышал едва слышное сопение со стороны ученика. Может не выспался? А может он и не спал? Романов едва подошёл к нему, хотел коснуться плеча и просто разбудить, но тот… но тот взял его за руку. Просто взял за руку, как обычно берутся за руку дети, ребенок и родитель или же молодая пара. И что же предпринял Александр? А ничего, ибо в следующий момент показался нежный ничего не понимающий взор светлых глаз, и Романов едва улыбнулся, отпуская руку молодого человека. — Вы не выспались сегодня, Николай? Впрочем, это глупый вопрос, сейчас… у вас не самое удобное положение, плюс у вас работа. Хотя стоило бы задумываться хоть раз о собственном здоровье, Николай. И я искренне надеюсь, что сейчас вам снилось что-то хорошее, — Романов позволил вновь себе улыбнуться, а после подошел к доске. — Может вас отпустить? Мы могли бы нагнать позже, если вы плохо себя чувствуете. Николай смутился от своих действий. Как только он понял, что их руки переплетены, то сразу же отпустил Александра. Ростов отвёл взгляд, покраснев ещё больше. Боже... Почему же ему постоянно неловко в компании "императора"? - Прос-стите, Алексан-ндр Павлович. Нет, я спа-пал сегодня очень хор-рошо. Просто устал сегодня... немного. И со здо-доровьем у меня все хорошо. Да-авайте приступим к занятию. Невнимательность ужасно, но ещё хуже усталость, из-за которой ты совсем не можешь сосредоточиться на определенной мысли или же теме и просто внимательно слушать. Да, к сожалению, это проблема большинства, ибо сейчас студенты напрягаются на всю, чтобы прожить без помощи родителей, или же наоборот помогают семье, так как являются уже взрослыми и готовы брать на себя ответственность кормильцев. Николай был из той партии, когда на тебе вся семья и ты просто обязан заботиться о ней, работать и просто существовать ради малюток. И Романов его прекрасно понимал. И всё-таки он мог бы его отпустить, если тот в этом нуждался, но Ростов всё-таки предпочел присутствовать с отсутствием. Видимо задумался о чем-то тяжёлом: это отчётливо проявлялось в глазах, когда Александр останавливал свою речь, но не получал в ответ каких-либо вопросов. Что ж, Романов также не может позволять себе лезть в чужие мысли, пусть ему и правда было интересно, чем так обеспокоен Коля. Коля... А может Николушка? А может… Тут Романов встряхнул головой, пробуждаясь от каких-то неважных мыслей и продолжая объяснять тему и записывать на доске. Сегодня явно что-то было не так. Николай его почти не слушал, утопая в своих мыслях. Он думал о своём сне. Почему ему снился Романов? Почему же он не мог до него дотянуться? Он был такой прекрасный и величественный. Александр Павлович видимо заметил, что его не слушают и хотел что-то спросить, но тут зазвонил телефон Николая. Ростов, услышав звонок, вынырнул из своих мыслей. Достав телефон он очень удивился. Звонил незнакомый номер. Может номером ошиблись? - Простите, Александр Павлович. Я всё же отвечу. Николай не стал выходить в коридор, потому что был твёрдо уверен, что быстро о делается от звонившего. - Да, я вас слушаю. - Приветик, рыбка моя. Ты скучал по мне? Тут же настроение Николая ухудшилось, и он нахмурился. Опять он... Но ещё Ростов очень удивился. - Откуда у тебя мой номер телефона? - Ну, ты же знаешь, что у меня есть связи везде. Нууу... Почти везде. Может ты всё-таки ответишь на моё предложение и пойдёшь со мной выпить. Ну, давай же не ломайся, солнце моё. - Николая аж передёрнуло от такого нахальства со стороны Долохова. Он был очень зол. - Как и раньше я говорю тебе нет. С тобой я больше никуда не пойду. Сколько ещё раз мне сказать тебе нет, чтобы ты от меня отстал? - Нисколько. Я от тебя не отстану, счастье моё. - Так всё! Я так понимаю, что с тобой бесполезно разговаривать. И вообще, я на паре, так что пока, - сказал Николай и сбросил вызов. Как же его бесит этот Долохов. Что ему от него нужно всё-таки? Глубоко вдохнув, Ростов успокоился. - Простите, Александр Павлович. Не обращайте на это внимание. Давайте продолжим. Итак, что вы там говорили? - Но всё-таки Николай был благодарен Фёдору за то, что он его встряхнул, и теперь Ростов мог снова слушать преподавателя. — Я говорил о том, как важно, чтобы актер знал историю и хоть немного ей увлекался, потому что она может влиять на правдоподобность образа, — улыбнулся Александр, наблюдая за Ростовым, который кажется вернулся к нему. Ну, в другом смысле. — И также я хотел с вами обговорить кое-что другое, — он посмотрел на наручные часы, прежде чем продолжить. — дело уже ближе к концу, пара так неожиданно быстро пролетела, Николай. Как насчёт того, чтобы на следующее занятие вы приготовили мне выразительное чтение вашего любимого стихотворения. Вы, наверное, можете принять меня за… какого-то школьного заучку, который не отстанет, пока чего-то не добьется, но это на самом деле не так. Учить прозу — это одно, а стихотворения — другое, поэтому я хочу послушать из ваших уст какое-нибудь стихотворение. И лучше бы длинное, что-нибудь из классики. Хотя никто не исключает поэтов серебряного века. Как? У вас будет время, чтобы подготовить для меня стихотворение? Мы снова будем в актовом зале. Одни, чтобы не смущать вас. Странно, но на это на губах Романова тоже появилась улыбка. Хотя, наверное, дело было просто в том, что он был уверен в Николае, в его прекрасных способностях. А может дело было в рукопожатии? Честно, пусть Александр держался холодно все это время, его также не отпускали мысли по поводу нежной руки ученика. Улыбка смутила Николая. Он покраснел. Ему было как-то неловко. - Стихотворение? Хор-рошо. Время у меня б-будет. Не вол-лнуйтесь за меня. Я со всем справ-влюсь. Николай улыбнулся, показывая, что он в полном порядке. Он обратил свой взгляд на окно. - Посмотрите, Александр Павлович, какая красота, - сказал Ростов и подошёл к окну. Погода была на редкость хороша. Солнце медленно клонилось к закату. Небо было без облачно и пестрило различными красками от нежного мягкого голубого до огненно-красного красного у самого горизонта. Поднялся ветер, закружив в своём танце разноцветные листья. Листья кружили и медленно падали на землю. В конце концов была золотая прекрасная осень. Осень и правда замечательная пора, время ярких красок, вечных дождей и теплого чая с пледом, ноо также это было и время вечной грусти, депрессивной классики, грустных стихотворений про уходящее лето, год… скорое наступление зимы. И Александр обычно забывался в этом времени, не особо обращал внимание на яркие краски листьев, впрочем, в детстве он обожал собирать листья вместе с Константином, который после делал красивые розы. Сейчас Романову некогда, а даже если и есть время, то он за тетрадками, либо в компании одиночества. Может на днях с Елизаветой получится прогуляться по парку? Было бы совсем неплохой идеей, тем более, что она также любит осень, даже наслаждается ей постоянно, напоминает про Чайковского, Есенина и ещё что-то... — Да, я люблю осень, хотя сейчас мне совсем некогда ей наслаждаться. Работа, дом, работа, дом, — воспоминания так резко полезли в голову, что Романов даже немного отвернулся, стараясь откинуть это куда-то в сторону. Некогда ему вспоминать, хотя появилось резкое желание позвонить Николаю, поговорить… обсудить что-нибудь, вспомнить детство. Было бы неплохо даже встретиться, провести время. Может даже до Константина дозвониться? Николай же тепло улыбался. Зрелище было просто восхитительное, хотелось наблюдать за ним вечно. Из окна можно было прекрасно увидеть главные ворота и вход. Около ограды стояла знакомая фигура, с которой Ростов не хотел бы пересекаться. Он нахмурился, думая как бы ему выйти из данного положения. - Александр Павлович, где тут чёрный вход? Там около ворот стоит одна личность, которая мне крайне неприятна, и я бы не хотел с ней пересекаться. Я хотел бы уйти незамеченным. Вы мне поможете? - Коля в ожидание смотрел на Романова, дожидаясь от него ответа. Вдруг откажет и не поможет? — Черный вход? О, да, у нас их около пяти, так как здание достаточно большое, планы эвакуации и прочее, прочее, прочее… Но… если вас ожидает неприятная личность прямо-таки около входа, то не легче ли вновь выйти из здания под моей опекой. Я мог бы снова вас довести до дома, Николай, — мужчина провел пальцами по кудрям, тем самым поправляя их, а после тоже подошёл к окну, чтобы посмотреть на неприятную личность, что ожидала Николая. — О как, неужели тот самый... К радости, забыл его фамилию. Д… Долохов, да? Что ж, тогда я точно не могу отпустить вас, даже через черный вход в руки этого неприличного юноши. Не откажите мне? Вы достаточно взрослый молодой человек, сами решите свои проблемы, я знаю, но всё-таки позвольте мне вас уберечь. Николай немного опешил от предложения Александра, ведь он не рассчитывал на помощь. Его щёки тут же стали пунцовыми, и он отвёл взгляд от Романова. - Я, конечно, не против того, чтобы вы мне помогли, но я также не хочу вас заставлять мне помогать. Если вам не трудно, то я соглашусь на ваше предложение при условии, что если со мной заговорит эта неприятная личность, - проговорил Николай, показывая на Фёдора из окна, - то вы не будете встревать в разговор. Я просто не хочу, чтобы вы ввязывались в мои проблемы больше чем сейчас. Хорошо? - спросил Ростов, мило улыбнувшись. — Конечно, то, какие между вами отношения, конфликты и прочее, совсем не мое дело, и я полностью с этим согласен, поэтому, да, я не собираюсь встревать в ваш диалог, тем более, что с Долоховым я лично не знаком, — сказал Александр, приподнимая голову выше, будто ему было очень важно, чтобы Николай был под его опекой, под его широким крылом доброты и достоинства. Долохов же был чем-то наподобие черного пятна… По крайней мере, в глазах "императора" другой ассоциации этот человек не вызывал. Лишь холод и безразличие. Хотя было такое странное ощущение, что он знал этого молодого человека, правда кого он ему напоминал, Александр так и не мог вспомнить. В любом случае, сейчас важно не то, кого напоминает ему Долохов, то ли приятель, то ли неприятель Николая, а то, что сейчас цель Романова проводить до машины ученика и подвести его до дома. Ну да, в этом смысле преподаватель всегда был щедр на добрые дела, пусть иногда выходил за рамки и знал это. И когда они оба уже собрались и вышли, Александр Павлович лишь закрыл аудиторию, не забыв выключить свет (темнело с каждым разом всё раньше и раньше), и наконец отправился со своим учеником к выходу. Не забыв сдать ключ на вахту, Романов даже поторопился на свежий воздух, чтобы приоткрыть Николаю дверь, да и просто насладится осенним ветром, про который даже не вспоминал все это время, пока Ростов не напомнил ему об этой прекрасном времени, когда природа засыпает. Да, теперь ему хотелось наслаждаться природой в полную меру, как раньше. Жаль, что вскоре все забылось… Около ворот их уже поджидал Долохов. Он нахмурился, увидев Колю в сопровождение Романова, но быстро принял своё обычное состояние и улыбнулся. Федя подошёл к нашей парочки. Видимо разговора не избежать. - Принцесса моя, я вижу, что ты опять не один. Неужели у меня опять нет шанса, чтобы проводить тебя? - Извини, Долохов, но ты прав. Александр Павлович любезно согласился доставить меня до пункта назначения. И если ты не против, то мы пойдём. - Конечно-конечно. Как угодно, - сказал Фёдор, отходя чуть в сторону. Когда Николай проходил мимо, то Долохов, схватив его за руку, притянул к себе. Он что-то прошептал Ростову на ухо. Николай покраснел как помидорка, - Ну что ж... Adieu. Долохов ушёл, оставив после себя неловкость. Александр вновь принял серьезный вид холодной, огромной глыбы, которая способна лишь на одиночество, и направился к машине, часто оборачиваясь к Николаю, который молча топал следом и молчал. Хотелось что-нибудь обсудить, даже было желание найти какую-нибудь общую тему для разговора, но язык никак не поворачивался… да и Долохов на пути всем своим видом сбивал с мысли. Прям, как Ипполит… И тут-то до него дошло, что этот, к чёртовой матери, не очень культурный молодой человек напоминает ему Бонапартова, который также достает своим присутствием, если ему нечего делать. Все время пока Николай что-то обсуждал с "приятелем-неприятелем", Романов аккуратно всматривался в черты его лица и за каждый ухмылкой замечал что-то схожее с Ипполитом. Да уж, что же произойдет с миром, если эти двое однажды встретятся? Видимо огромный взрыв… — С вами все в порядке, Николай? — с неким беспокойством спросил Романов, пусть и обещал не особо встревать. Встревать в диалог или в отношения? В любом случае, Романов спросил это, чтобы удостовериться. Ему кивают со спокойствием и смущенным взглядом. В машине гораздо теплее, чем на улице, и когда заводиться мотор, то воздух становится даже ещё теплее, чем было до этого. Впрочем, даже и неплохо, у Александра обычно руки мёрзли, пусть и были 24/7 самыми теплыми, поэтому для него сейчас это был кайф. Ну, или же простое наслаждение для мерзлых-теплых рук "императора". Наконец от стали съезжать с парковки, прежде чем Александр приостановил машину. - Александр Павлович, у меня есть просьба. Может прозвучит немного нагло, но не могли вы отвезти меня в больницу. Я хотел бы навестить родителей. Мы в принципе должны успеть до конца часов посещения. — Да, я отвезу вас, куда угодно, — будучи сосредоточенным на потоке машин, отвечает Романов, даже не замечая, что говорит, и наконец съезжает с парковки, когда дорога становится более свободной. И только после Александр всё-таки переспрашивает. — В больницу? Что ж, тогда будете моим путеводителем, ибо больниц в нашем городе достаточно много, сами знаете, господин Ростов. И за этими словами он тоже не уследил, хотя прозвучало очень даже красиво и по… графски? Княжески? По крайней мере, об этом Александр задумался, и честно это была единственная более трезвая мысль за последнее время. Николай немного смутился от своей просьбы, но ничего не сказал, а вместо этого стал показывать дорогу. По пути они остановились у ларька, в котором Ростов купил для матери фрукты, чтобы она поскорее выздоравливала. Больница была не особо далеко, и они быстро доехали. На пути их сопровождали солнце, которое почти склонилось к сумеркам, ясное небо, лёгкий ветерок, который колыхал верхушки деревьев в парке рядом с больницей, и разноцветные листья, кружащиеся в своём танце осени. Николай вышел из машины и, остановившись, наблюдал за этим прекрасным действием. Ростов очень любил осень за свою сказочность, какую-то лёгкость, воздушность. Осенью всегда дышалось легко и просто, особенно ранней осенью, когда деревья только начали сбрасывать свою листву, а солнце ещё всё также греет как летом, но не также обжигающе жарко. О да, осень - это прекрасная пора начала чего-то нового. Николай ненадолго замер, любуясь. Он отмер и подошёл к Романову, который тоже вышел из автомобиля. - Спасибо вам большое, Александр Павлович. Вы если хотите, то можете ехать. Я сам могу добраться до дома. Вы и так для меня слишком много делаете. Моей признательность вам нет границ. Во всяком случае решать вам. На территории больницы подметали разноцветные листья, больные прогуливались, наслаждаясь осенью, а Александр вместе с Николаем покинул машину, чтобы также подышать свежим воздухом и дождаться ученика здесь. Да, он определился, что точно подождёт Ростова. — Мне торопиться некуда, Николай, я подожду вас здесь, не беспокойтесь. А то, что я для вас много делаю, так это не много… точно не много, — Александр едва улыбается, чуть отворачивая взгляд, и Ростов покидает его, уходит ко входу в больницу. Тишина, покрываемая лишь шорохом листьев, что гнали метлой куда-то в сторону, и Романов сильнее заворачивается в пальто от нового порыва ветра. Золотые-русые кудри едва качаются, и мужчина вновь их поправляет, оглядывая окружающую обстановку… Неожиданно его отвлекает громкий звонок, что Романов сразу же тянется к телефону, чтобы не нарушать эту прекрасную тишину. Прижав смартфон к уху, Саша уже не думает об осени, не думает о каких-либо депрессивных мыслях, да и вообще уже ни о чем не думает. — Алло? — тихо произносит он, будто боится нарушить тишину, которая существовала лишь для него. — Ипполит? — Я хотел попросить прощения, — виновато объясняется Ипполит на том конце провода, и Романов чувствует его типичную виноватую улыбку, с которой он обычно просил прощения у друга. — Я сказал то совсем не подумав. Ну… просто потому, что… я был немного пьян, ты же знаешь, да. Я люблю выпить, а иногда даже очень сильно... — Я понял, не нужно объяснений, — перебивает его Романов, чуть прикусив губу. — Просто научись блокировать мой номер вовремя пьянок. Или же пиши мне, если собираешься пить, я сам тебя заблокирую, — с тихим смехом произносит Саша, и в телефоне тоже слышится смех. — Не желаешь сегодня ко мне приехать? — Бонапартов кажется понял, что теперь можно снова докапываться до Александра, поэтому начал заново. — О, нет, не начинай! Я не буду допивать бутылку, которую ты купил очередной особе женского пола! — заявляет Александр, вновь чуть смеясь. — Пожалуйста, Поля, давай без этого. Просто... Просто отдохнем. Попьем кофе. Обсудим классику, как в старые добрые. — О, Сашка, ты чего это? У тебя все хорошо? Чего это ты так резко захотел погрустить за чашечкой кофе? — Поля даже немного напрягся, хотя через голос этого совсем не показал. — Да, да, у меня все в порядке, — он чуть улыбнулся. — Просто, ты же знаешь, я всегда такой, когда наступает осень. Одиночество, депрессия, грусть… чай и тепло, но в одиночестве. — О да, я тебя знаю, вечно ты такой. А я же говорил, что тебе второй половинки не хватает. Хотя стоять, разве с Елизаветой тебе скучно? Ну-ка, ну-ка, чего это я не знаю, Александр? — в вопросе и правда прозвучало любопытство. — С Елизаветой мне не быть, просто потому, что я ее не люблю и не полюблю никогда, Ипполит. И она это прекрасно знает, поэтому... Мы просто дружим. Просто общаемся, но… я не думаю, что она поймет меня так, как понимаешь меня ты. — Слушай, я понимаю, что это вновь может прозвучать ужасно, но может тебе и правда помочь найти кого-нибудь? Я недавно разговаривал с одной... — Я не думаю, что найду утешение в одной из твоих особ. Поверь, так будет лучше, я не хочу сейчас каких-либо отношений, знакомств… я просто хочу оставаться с теми людьми, кто меня знает. С тобой, Лизой… — Эх, горе ты луковое, как у вас по-русски говорится, — слышится тяжёлый вздох, — в общем, ладно, как освободишься, приезжай. Я купил сегодня горький шоколад, как ты любишь. — Спасибо, Ипполит. До встречи. - Романов убирает телефон и недолго ещё стоит в одиночестве, смотря, как медленно падают листья. В это время в больнице. Ростов поговорил с доктором о состояние отца и был несказанно рад услышать, что его состояние улучшилось. Возможно он всё же сможет выкарабкаться. К маме его пустили, но ненадолго. Всё же скоро время посещений закончится. Наталья была рада увидеть своего сына. Она расспрашивала его о том, как дела, хорошо ли они питаются. Она просто хотела убедиться, что её дети в тепле и уюте. - У нас правда всё хорошо. Не переживай, мам, - пытался успокоиться свою мать Николай. - Как я могу не беспокоиться, когда вы одни остались, но я верю тебе, так что всё хорошо... Я думаю. - Всё о-т-л-и-ч-н-о. - Ну тогда, я спокойна. И да кстати... С кем это ты приехал на машине? Я видела из окна. Ничего такой, симпатичный мальчик. - Мама. Это мой преподаватель по актёрскому мастерству. Я же говорил. Он предложил меня подвезти. И что значит симпатичный? - Ах, да. Конечно, помню. Александр Петрович кажется. - Александр ПАВЛОВИЧ. - Ну да. То и значит. Не находишь, что за ним толпы девушек ходит, но, смотря на него, мне кажется, что он одинок. Интересно. Почему же не нашлось той дамы, которая смогла растопить его сердце? - К чему это всё? - Ни к чему, сынок. Просто когда увидела его, подумала о том, что этому человеку не хватает немного счастья в жизни, какого-нибудь яркого лучика. - Я думаю, ты права. Я тоже хочу, чтобы Александр Павлович нашёл для себя хотя бы немного счастья. - Они немного помолчали, задумавшись о чём-то своём. - Ладно, иди, сын мой. А то вон тебя, видимо, ждёт твой учитель, - и вправду рядом с машиной стоял Александр, разговаривая по телефону. Николай улыбнулся, - Но обещай мне, что будешь звонить каждый день, а то не звонишь и не пишешь совсем. - Хорошо, я обещаю. Они поцеловались, и Николай направился к выходу из здания. Туда, где его ждал Александр. Николай вышел из медицинского учреждения с прекрасным настроением и с надеждой на лучшее. Около автомобиля стоял Александр, видимо он ожидал его. Это было приятно. На улице уже наступили сумерки, и потихоньку начинало темнеть. Стало немного прохладно. Улицы начинали потихоньку пустеть. Николай же счастливо улыбался, подходя к преподавателю. Романов тоже чуть улыбается, ибо улыбка Ростова всегда была немного заразительной, и прячет руки в карманы. — Все хорошо, Николай? На ваших губах улыбка, стараюсь делать положительные выводы, — впрочем и сам Александр чувствовал себя немного лучше, просто потому, что нашел себе хоть какую-то компанию на вечер, чтобы не томится в одиночестве дома, где его никогда никто не ждал. Да, докатились, Романов уже пытается хоть где-нибудь да находится, лишь бы не дома, потому что там существовало вечное одиночество. - Это правильно, Александр Павлович. Лучше делать всегда положительные выводы, чем плохие. Знаете, как говорят: если ты во что-то веришь, то это обязательно сбудется. Если веришь в хорошее, то случится хорошее. Если веришь в плохое, то... как говорится... никто не застрахован от бед. Я радуюсь тому, что моему отцу стало лучше, и теперь у него больше шансов выйти из комы. И маме тоже полегчало. Глядишь может её скоро выпишут. Хотя кто знает? Я так обрадовался, что даже домой расхотелось. Хочется погулять и показать всем свою радость. Так сказать поделиться. Ростов просто светился от счастья. Может быть Коля и вправду был очень рад, а может быть он хотел поделиться своим счастьем с Романовым, которому явно не хватало немного красок в жизни. Тут в голову Николая пришла кое-какая мысль, и он решил её воплотить в жизнь. - Александр Павлович, вы ведь говорили, что никуда не торопитесь? Тогда не хотите ли вы мне составить компанию в небольшой прогулке по парку? Я обещаю, что вам это понравится. — И всё-таки я очень рад, что вашим родителям стало хоть немного, но лучше. Очень важно, чтобы те, кто заботится о тебе, всегда были рядом и были здоровы, а не… — Александр Павлович виновато улыбнулся, что не окончил свою фразу, а после не успел оглянуться, как молодой парнишка повел его в до боли знакомую сторону, в сторону огромного парка, где почти никто и никогда не гулял. Да, именно здесь Романовы любили устраивать пикники, прогуливать школу и… да, собирать листья, чтобы после относить их к больной бабушке. Она обожала листья, тем более разнообразные букеты, когда не могла выходить на улице самостоятельно. Саша отчётливо помнил Константина, который постоянно ночевал у бабушки, боялся уходить. Да, он все помнил. Хах, а однажды они даже устроили для бабушки осеннюю гостиную: разбросали листья по залу и прямо там делали ей букеты. Она была самой счастливой в тот день, пусть после младшие Романовы эти листья и собирали. Сейчас он старался об этом не думать, просто потому, что сейчас его внимание было переключено на милого Ростова, который постоянно собирал листья, а после бросал их ввысь и кружился под этим небольшим самодельным листопадом. Да, сцена была прекрасная, тем более, что его ученик это делал с искренностью, с настоящей радостью. Напоминал самого младшего Романова, который всегда любил ходить в парк, но обычно зимой, когда можно было бросать снег или же кидаться в снежки со старшим. Правильно, да, Саша всегда был хорошей целью снежков даже у Константина. Что ж, но воспоминания со временем и правда закончились, потому что Николай решил уделить ему внимание и поговорить с ним на какие-либо темы. И так получилось, что они сами нашли общую тему: "история и литература". Да, именно об этом Романов любил говорить больше всего, ибо по жизни был гуманитарием. И Ростов всегда пытался его переспорить, пусть верил в точку зрения Александра, как в свою собственную. Впрочем, казалось, он был готов отказаться от своего мнения, точки зрения, лишь бы не спорить и слушать своего учителя. Да, была в нем какая-то своеобразная преданность, и учитель чувствовал это даже кончиками пальцев, ибо там... Едва на поверхности ещё ощущалось касание нежных рук. Но ничто не вечно, как и гулянка, которая не могла продолжаться ещё дольше. Темнело, фонари начали загораться, улицы пустели. Да, как-то странно двум мужчинам прогуливаться по парку и чувствовать себя слишком комфортно. Стоит возвращать Николая домой, а после отправляться к Поле, который, кажется, уже заждался его. Впрочем, кто ж знал, что Николай будет настолько искренним перед ним? Стоило бы наконец преписать его… к близким друзьям? Да уж, странные какие-то отношения у них, и правда близкие. Романов ехал в тишине. Фонари мелькали перед глазами, Николай же спал на соседнем сидении, пока автомобиль плавно мчался по дороге. Александр делал это с некоторой аккуратностью, будто боялся разбудить своего ученика. Хах, да, странно это как-то. Даже, когда они приехали, Александр не сразу же решился разбудить его, но после всё-таки аккуратно коснулся его плеча и чуть качнул. — Николай, мы приехали, — он чуть улыбнулся, когда Ростов едва открыл глаза и оглянулся так, будто был совсем не дома. Ну, Романов точно не привезет его в чужой район. - Мы... уже приехали? - Николай всё-таки смог узнать свой двор. И хотел заговорить с Романовым, но тут Александр протянул руку к его волосам, достовая из них дубовый листочек, едва коснувшись светлых локонов. Николая немного смутило сиё действие. Романов улыбнулся, и Ростов посчитал, что в этот момент преподаватель был прекрасен. Он всегда держался со всеми отстранённо и холодно. К нему не хотелось подходит, и вообще иметь с ним какое-любо дело. Казалось, будто он закрылся в себе подальше от всех, предпочитая одиночество. Но улыбка делала его другим совершенно другим человеком. Этот человек был более искренним и весёлым. С ним хотелось общаться и разговаривать о чём угодно. На минуту в автомобиле слояла тишина, которую первым решил нарушать Николай, понимая, что надо бы как бы и честь знать. Так сказать. — Может ты слишком устал? Извини, нам пришлось немного задержаться, — преподаватель качнул головой в знак искреннего сожаления и не заметил, как перешел на обыкновенное "ты". — И... Прошу прощения, у тебя... - Ну... Я, на-наверное, пойду. Спас-сибо вам бо-большое, Алек-ксандр Павлович. Мы очень хоро-рошо провели врем-мя. До свидания, - сказал Николай, выходя из машины и краснея. Он хотел было уже пойти домой, но, кое-что вспомнив, Ростов заглянул в автомобиль, - Чуть не забыл. Красивых снов, Александр Павлович, - пожелал Николай и пошёл прочь. Всё лицо его просто горело. — И тебе тоже самых сладких и приятных снов, Николай, — улыбается Саша, прежде чем всё-таки покинуть парковку. Дома всё было хорошо. Всё-таки сегодня день прошёл даже очень хорошо. Да, Коля устал, но он был очень счастлив. Он засыпал с мыслями о прошедшем дне и с улыбкой на губах.