Рыжие розы-эмблема любви.

(От лица Кайнэ) Standing in front of the closed doors I, The last moment-and-loan hour has come. Thrill me, but the time-God is inexorable. Carries me among the shadows, Gained their shape and size. Among the cold, dark walls Crazy silence. It wherever I threw a glance. But no answer to the question, In supplication flashed the words That awing, desirable and easy... Standing in front of the closed doors I, The last moment-and-loan hour has come. Thrill me, but the time-God is inexorable. Carries me among the shadows, Gained their shape and size. All doors-three. My ways came one to one, Roads, trails and slopes. I'm hard, exit it is not! And there is no way back at all. Farewell, farewell my mortal world... Standing in front of the closed doors I, The last moment-and-loan hour has come. Thrill me, but the time-God is inexorable. Carries me among the shadows, Gained the shape and size...(1) Я стою на сцене. Пою. Передо мной стойка с микрофоном. Бал в самом разгаре. Внизу на танцполе кружится множество пар. Я пою грустную балладу о выборе человека на перепутье. Моя команда осталась весьма довольна сценой, звуком, аппаратурой и приемом публики. Пары кружатся. Кто-то танцует очень хорошо, кто-то очень плохо, а остальные либо сидят в уголках и за столиками, либо толпятся, чтобы взять автограф, у перегороженногоцепями прохода на сцену. Учителя и ученики в мантиях и без, большей частью без мантий, в магловской одежде, смешались в толпе. Та веселилась, шампанское и други напитки помягче( и покрепче), лились реками. Я ищу глазами Гермиону, уже мою Гермиону. Но пока ее не видно. Что-то случилось, я чувствую. Надо идти ее искать. Вот, в конце-концов, моя очередная, но последняя песня пропадает в гуле аплодисментов. И я быстро пробегаю сквозь толпу ища глазами ее силуэт. Но нигде не нахожу. Мною овладевает беспокойство. Сильное настолько, насколько это возможно. Я бегом лечу в гостиную Гриффиндора. Сейчас она пуста: никого нет, все на балу. Кроме кресла, где сидит моя любовь и, громко рыдая в какую-то белую тряпку вымазанную чем-то черным. Я неслышно подхожу к ней. И Гермиона поднимает свои глаза. - Что случилось? - я опускаюсь перед ней на колени, осторожно беря ее лицо в свои руки, - кто тебя обидел? - Я, - всхлип, - не знаю... Мое праздничное платье безнадежно испорчено, и мне не в чем пойти на бал. И я не знаю, кто это сделал. Оно восстановлению не подлежит...- бурные рыдания. Она утыкается мне в грудь. Я глажу ее по спине, и обещаю в мыслях великую кару тем, кто ее обидел. Платье было действительно испорчено: в черной копоти, частично подожжен и прожжен подол, и пятна, как я догадался, от тыквенного сока. Прибью того, кто это сделал. - Ничего это поправимо... - Но как? - она удивилась настолько, насколько это возможно. И вынырнула из моих объятий. - Сначала ты приведешь себя в порядок. И потом посмотрим. Она подумала с минуту и вытерла свои слезы. И чуть заулыбалась, показывая, что полностью успокоилась. - Теперь идем, - я встал с колен и направился в свою спальню, которую я делил с мальчишками. Там висел мой подарок ей. Но она про него еще ничего не подозревала. Я провел ее к своей кровати. И вручил ей длинный сверток. На ее руки выпало роскошное платье, цвета морской волны. Из скользящего по телу шелка. Спина и плечи были полностью обнажены. Грудь была видна умеренно, а не вываливалась из платьев, как у остальных девушек которые были на этом балу. Она была в шоке: платье было роскошным, струящимся сквозь пальцы и очень красивым. - Надевай! Давай, давай! - я подтолкнул ее к ширме, которая была в углу спальни. Она тихонько прошмыгнула туда. И несколько секунд был слышен только шорох снимаемой одежды. Я поймал себя на крамольной мысли, что не прочь увидеть ее обнаженной. Но тут мои мысли схлынули и в мозгу стало пусто. Потому что я увидел Гермиону в этом платье. Боже мой, да моя девушка - богиня! - Класс, - выдавил я из себя и наколдовал большое зеркало во весь рост. Она сразу же начала рассматривать свое отражение. Я же любовался ладной фигурой, идеально подчеркнутой платьем. И обнаженной поясницей. И кое-что пониже тоже вызывало во мне отклик. Жгучее желание раздеть ее стало очень и очень сильным. - Ой, я такая симпатичная в нем... - Да ты мало сказала, ты - королева! Пойдем? - Пойдем, - согласилась она. И мы начали аккуратно спускаться по лестнице. Наши руки были соединены. И она счастливо улыбалась. И вот парадные двери в зал открываются. И большая часть оборачивается, и застывает в шоке. Еще бы: статный юноша в черном, чуть облегающем костюме; красивая девушка с гривой вьющихся каштановых волос, в роскошном платье цвета морской волны из дорого шелка. Я чуть не засмеялся во весь голос - Малфой весь облился шампанским, глядя на нас с Гермионой. Она же радовалась такому вниманию, после месяцев холодной войны это было очень приятно. Девчонки, особенно Джинни Уизли, выглядели очень разочарованными. И тут до меня вмиг дошло, кто испортил платье моей девушки. Ну держись, змея, я вырву у тебя все зубы. И я даже знаю каким образом это надо сделать... Мы великолепно провели время. Мы танцевали и постоянно ловили на себе многочисленные взгляды. Учителя нами любовались. МакГоннагал одобрительно смотрела на меня. Я улыбнулся ей во все свои тридцать три зуба. Мы танцевали до упаду... (1) Перевод песни Кайнэ: Стою перед закрытыми дверьми я, Последний миг-и судный час настал. Охватывает дрожь меня, но время-Бог неумолим. Несет меня среди теней, Обретших форму и размер. Среди холодных, мрачных стен Схожу с ума от тишины. Она везде, куда кидаю взгляд. Но нет ответа на вопрос, В мольбе мелькают те слова, Что трепетны, желанны и легки... Стою перед закрытыми дверьми я, Последний миг-и ссудный час настал. Охватывает дрожь меня, но время-Бог неумолим. Несет меня среди теней, Обретших форму и размер. Всех дверей-три. Пути мои сошлись один в один, Дороги, тропы и обрывы. Мне тяжко, выхода ведь нет! И нет пути назад, совсем. Прощай, прощай мой бренный мир... Стою перед закрытыми дверьми я, Последний миг-и ссудный час настал. Охватывает дрожь меня, но время-Бог неумолим. Несет меня среди теней, Обретших форму и размер... Копирование, распространение без моего разрешения строго запрещено.