***
— Ай!! — Тихо, не рыпайся. Бачикин стыдливо прикусывает губу, стараясь сидеть прямо — они уже были дома, зализывали раны после драки. Адукин ранее дала им обоим затрещину в двойном размере: первую за то, что Сигма позволил подруге сражаться, а самой Бачикин что та безрассудно полезла в битву, а вторую – что они при этом не купили продукты. — Как дети. – Укоризненно покачала тогда головой главная мамочка икенумовцев. — Что ни попросишь — все наперекосяк! — Ну прости-и-и, Аду! — Бачикин прилипла к подруге с объятьями, как пиявка, чтобы смягчить её, пока та пыталась хоть как-то увернуться головой от дружеских чмоков в щеку. — Ну ты же не сильно на нас злишься, а, бачи-бачи? — Ещё как злюсь! — Фыркнула Адукин, отпихнув от себя подругу, после недовольно сверля взглядом Сигму, что тихо посмеивался на заднем плане: — Особенно я разочарована в тебе, Сигукин! Между прочим, ответственность за нее и её реабилитацию лежит на тебе! — Извини. — Он стыдливо почесал затылок, на котором все еще красовался смачный след от удара лучницы. Адукин еще какое-то время пыхтела, отчитывая их за безрассудное поведение, но после обреченно вздохнула, протягивая им аптечку: — Все, валите. Не забудьте обработать раны. Зелья понапрасну лучше не тратить, а то наш Оцукин совсем загнётся от испарений. Не забудьте потом все закры— ДЖЕК, ТЫ ЧТО ТАМ ТВОРИШЬ?!?! — Мысль прервалась недовольным возгласом, и быстро всучив в руки жнецу коробку, Адукин потопала к своему подопечному — судя по всему, тоже хорошенько влепить. Они с Бачикин молча проводили её взглядом, после недоумевающе переглянувшись. Собственно, они теперь послушались Адукин, обрабатывая друг другу раны. Но были проблемы. — Бачикин! — Сигма недовольно рыкнул, когда нога подруги опять дернулась, мешая нормально начать перевязать ногу после обработки. – Я же попросил не дергаться! — Извини, но оно щипет, бачи! — Жалобно произнесла Бачикин, смачивая ватку у себя в руках. — И между прочим, ты мне тоже мешаешь, бачи! Сидишь, головой трясешь! — Потом обработаешь, а сейчас— АЙ-Й БЛЯТЬ-!! — Он резко воскликнул, теряя из рук бинты, когда голову пронзило разъедающей болью — Бачикин коснулась раны ваткой, хватая Сигму за голову. – Месть. — Широко расплывшись в ухмылке произнесла Бачикин, оскаливая зубы. После продолжила уже более мягко и плавно обрабатывать. Сигукин тихо прошипел, корча страдальческие гримасы и пытаясь свыкнуться с болью. Поднял бинты с деревянного пола, а затем — крепко взял подругу за ногу, чтобы удержать её на месте, и начал перевязывать, громко фыркая. – Ты опять чуть не перешла границы...– Хмуро пробормотал Сигукин, обратив внимание на несколько липких капель неоднородного цвета на полу, под ногой Бачикин — странная примесь белого и темно-фиолетового. Такое случается, если она превышает норму использования своих способностей, и в последнее время это участилось из-за её настабильного состояния после большого сражения. Она буквально начинает таять, если превысит норму. – Извини, бачи. Никак не могу привыкнуть к новым рамкам, бачи. — Она неловко отвела взгляд, сжав зубы. Ей не нравилось чувствовать себя проблемой, хоть на самом деле парень просто беспокоился о ней, тяжело вздыхая. Перед битвой с Кирими и его роботом, у Бачикин появился план, который она в тайне от других икенумовцев провернула вместе с Даэру – то есть, теперь Сарой. Причем, по собственной инициативе, а не с манипуляции перерожденной богини. Но этот план, хоть и спас их всех, очень сильно повлиял на её нынешнее здоровье. Почти все икенумовцы тогда съели по одному печенью, что содержало силу Летучего Шоколада — чтобы иметь шанс выиграть против Старой Куклы¹ за счет даруемой силы и частиц ненависти, которая считается "ключом доступа" к ядру робота. Проще было тем, кто раньше уже был когда-то поглощен злобой и мраком — то есть Сигукину, Кориторе, Оцукину и остальным, кто был приспешником Империи Сладкой Муки когда-то. А так же тем, кто никогда не имел действительно злых намерений — вроде Джека(который уже ранее налопался печенья). Ему, кстати, как и Марикину и некоторым другим, не позволяли есть больше печенье — чтобы были на всякий случай те, кто удержит ребят под контролем, если кто-то начнет давать ёбу. Но вот чего никто не знал тогда, так это того, что Бачикин съела гораздо больше печенья, чем должна была. Да и вообще больше, чем кто либо другой. Она была наиболее устойчивой к влиянию силы мрака – ведь раньше Бачикин была главной приспешницей Даэру. Соответственно, съев очень много Летучего Шоколада и уже сойдя когда-то с ума, теперь же имея некоторый иммунитет к потере рассудка и лишь прибавляя от него свою силу. План Бачикин заключался в том, чтобы съесть как можно больше печенья, и если что взять всю работу с Ядром на себя – чтоб уж точно победить Карпе Дием¹. Ей было больно представлять, как её друзья снова могут мучаться от охваченной ненависти, если не смогут взять контроль над собой. И ей было больно видеть как от этой ненависти и страданий гнил ученый, как когда-то гнила она сама. Так что она решила взять эту работу на себя – сражаться против Кирими, пока остальные ребята ломают Хеллхаундов и ослабляют броню древнего робота. Именно благодаря этому они и выиграли. И даже смогли спасти Кирими, что теперь лежал в больнице. Но последствия этого плана были ужасающие. В памяти Сигукина до ужаса четко опечатался тот жуткий вид, когда бездыханное тело Бачикин истекало темной магией, делая её на вид похожей на полужидкого демона² — того, в которого превратила её Даэру 8 лет назад. Как она мучилась от боли, еле взмахивая тремя парами крыльев по окончанию битвы, прежде чем упала без чувств вместе с ученым. А после — как она корчилась и страдала от кошмаров на больничной койке, ворочась из стороны в стороны; как кричала в искреннем ужасе, снова начиная таять. Причем, никак не способная очнуться ото сна где-то неделю. Неприятное зрелище. Тогда никто из икенумовцев не мог спокойно спать, зная об этом. Особенно Сигукин. — Гребанное печенье... — тихо пробормотал Шинигами, заканчивая перевязывать её ногу, прежде чем из мыслей вывело тихое шуршание над головой. Он сам не заметил, как закончила обработку его головы Бачикин. Спокойная, весёлая Бачикин, вполне уже целая в своем первоначальном виде, достала коробочку поки³, хрустя ими возле него. — Сава-сама скавала, фто я долвна оконфательно вофтанофиться где-то тевефь мефяц или меньфе, бафи. — Не особо задумываясь о том, что её слова звучат крайне странно через барьер из сладостей, отозвалась на его тихий шепот Бачикин. Какой бы наивной она не была, Банджи все равно оказалась достаточно внимательной, чтобы заметить его перемену настроения. Сигукин, слушая Бачикин, тихо засмеялся. – А она никак не может ускорить процесс? Своими этими божественными способностями? — Поинтересовался Сигукин. Бачикин, еще немного похрустев, проглотила печенье, после ответив: — Ты знаешь, что она еще не до конца справляется со своей магией в новом теле, бачи. Да и мы просто не имеем права что-то от нее требовать, бачи. — Она такую херню в прошлом устроила, могла бы и должок закрыть. — Недовольно фыркнул Сигма, глядя в сторону. Его до сих пор немного напрягало то, что Бачикин, кажется, все еще относится к Даэру, как к хозяйке: это обращение⁴, эта странная вежливость, словно боязнь вызвать недовольство; попытки удержать ребят от оскорблений к ней, её защита. Но, насколько он понимает, это дело банальной привычки, с которой она не может справиться. В это время Бачикин засунула себе в рот еще одну поки, прихватив один конец, и потыкала Сигукина в плечо. Дождавшись, когда он посмотрит на неё, она указала пальцем на себя, помахивая палочкой зубами. Сигукину потребовалось несколько секунд, чтобы понять, чего она хочет, после чего он чуть покрылся румянцем и отвернулся: – Нет, спасибо, я не хочу. Бачикин недовольно посмотрела на него, в итоге еще более требовательно замахав палочкой во рту. Надула щеки и впилась рукой ему в плечо, жалобно мыча, чтобы он уже откусил эту злосчастную поки. Сигукин обречённо загудел под чужим давлением, краснея на пару тонов ярче, но все таки снова взглянул на неё, зафиксировав взгляд на сладости. Вздохнул. А затем наклонился в её сторону, после обхватывая губами другой конец шоколадной палочки, начав аккуратно и постепенно откусывать. Наверное, стоило сказать, что с недавних пор – где-то после начала реабилитации Бачикин, – их отношения преобрели немного иной характер. Нет, они не были парой (как бы не было жалко им обоим это признавать): просто у них появилось гораздо больше дозволенностей и допущений, чем может быть у лучших друзей. То, что они ходили временами вместе за ручку и спали вместе в одной палатке, конечно, уже было странно, но икенумовцы в принципе были странными. А еще ограниченными в ресурсах. Но вот обжимания во время сна уже было необычным. И периодические воркования; объятия, сопровождающиеся уютными тыканьями в чужую шею; легкие, приятные касания, и разделение какого-нибудь напитка или сладости вместе, как сейчас — явно не то, что делали бы обычные друзья. И было правдой – это стало результатом признания взаимной симпатии друг к другу. В той ситуации не было ничего романтического: никаких задушевных разговоров, никаких сопливых признаний в любви, как в кино — слащавую романтику в чистом виде они оба в принципе не особо любили. Так просто вышло. Даже особо комичной ситуации не было – они просто поставили друг друга перед фактом: Сигукину нравится Бачикин, Бачикин нравится Сигукин. Немного подивились этому, и все. Потому что дальше они не знали что с этим делать — оба боялись стать парой. Потому что преследовал страх, что это лишь банальная, временная симпатия, а не любовь, и что в итоге кто-то из них навредит чувствам другого, если не оба – знали трагические истории некоторых безнадежных романтиков. Так что они пришли к общему решению: пока официально остаться друзьями, но немного раздвинуть рамки привычного, постепенно позволяя друг другу некоторые из приятностей, которые есть у реальных возлюбленных. Просто не афишируя это, чтобы не привлекать внимание остальных. Если все сойдется, и они окончательно будут уверены в друг друге – они станут парой. Умно же, правда? Немногие из икенумовцев знают об этом, но и без этого многие посмеиваются над ними, или поддаются страстям фанатиков – вроде Уйи или Фукуро, что переодически льет слезы от "софтовости", как она сказала, их отношений. Но-о-о они уже как-то привыкли к этому. Сигукин постепенно доходил до лица Бачикин, откусывая от палочки, но остановился прямо за миллиметр от её губ, оставив небольшую часть и прожевывая то, что успел съесть. Поцелуи в губы, конечно, не были у них запрещены, но ни один пока на подобное не решался – интимность момента была слишком поглощающей для их представления. Хоть, конечно, от этого они немного расстраивались, оба поражаясь своей несвойственной скромности. — Фо, молодеф. — Похвалила его Бачикин, доедая. Сигукин с монотонным видом начал прожевывать сладость, после подивившись от разлившегося вкуса по языку. – Ммм! — Он удивленно промычал, распробывая вкус приятный шоколадный вкус с какими-то новыми для него добавками, которым были покрыты поки. — Это с чем?? Бачикин довольно улыбнулась, съедая свою часть: — Шоколад с голубикой и мятой, бачи. — и стерла тыльной частью запястья с губ остатки подтаявшего покрытия, глядя на Сигму сквозь очки. — Знала, что тебе понравится. Икенумовец еще немного посмаковал мятное послевкусие, поражаясь контрасту. А затем – чуть склонился в сторону подруги, спрашивая, есть ли еще. Тогда сластена с улыбкой протянула ему коробку, теперь уже вместе с ним хрустя палочками. И все таки, немного расстраивала ситуация не осуществленной возможности поцелуя, хоть и Бачикин и никогда не обделяла его вниманием. Даже наоборот, — немного перебарщивала, каждый раз прицепляясь с объятьями и балуя его внутренного черта, жадного до её...внимания? Прикосновений? Любви?? Он сам не знает, но в любом случае, тут было как с помешанностью Бачикин сладостями — если дорвешься, то потом будет всегда мало. Мало объятий, мало прикосновений. Какая-то патологическая нехватка уюта, что витает каждый раз, когда она елозила рядом. Ему хотелось больше, но собственной смелости не хватало, чтобы осмелится делать это или просить об этом. Но кое-что он все-таки мог себе позволить. — Эй. — Бачикин почувствовала, как рука Сигукина немного робко подергивает её за плечо, привлекая внимание, и она повернула голову от окна в его сторону. — М? – Добродушная улыбка снова украсила её лицо, и Бачинчин чуть приближается к нему, вопросительно склоняя голову в бок, как любопытный щенок. От этого снова что тепло разливается внутри, почему-то отдаваясь нежным, шоколадно-молочным вкусом на языке. Он чуть улыбается, а после наклоняется к ней, целуя в щеку. На что сластена отзывается тихим и удивленным "А?". После – он касается её губами еще пару раз, и крепко обхватывает за талию, интенсивно покрывая поцелуями всю щеку. – А-а-а, прекрати, бачи!!~ — Бачикин начинает громко хихикать от щекотливых пестрых чмоков, чувствуя, как сбоку гаденько ухмыляется Сигма. — Щекотно же! — Так и надо, — Сигукин её игнорирует, весело скаля зубы, и умещает еще один поцелуй между ухом и шеей, после чего Бачикин не сдерживается и начинает пихаться, и чуть ли не хрюкая от смеха — и боже, как же он это любил. — Харе ворковать, голубки. — Где-то сбоку от места преступления слышится знакомый хриплый голос, и две "птицы" с нашкодившим видом удивленно оборачиваются в сторону звука. В весьма смущающим для большинства окружения положении: когда один склоняется над другим, пока тот держится за его шею. — Марикин? – Икенумка в солнцезащитных очках удивлённо подает голос. У дверного проема стоял Карточник, с типичной ухмылкой глядя за представившейся ему картиной. Как раз таки один из тех немногих икенумовцев, что знал о их отношениях, и сыграл одну из ключевых ролей в них. — Вас по всему дому слышно. Устроили тут голубятник, – он смеётся, хитро щуря бирюзовые глаза. Бачикин начинает чуть краснеть и выпрямляться, пока Сигма лишь недовольно фыркает, снова принимая усталую гримасу. — Че надо? — Он недовольно гаркает, и Марикин невозмутимо подходит, паралелльно копаясь в телефоне. — Шоколада. – Передразнивает друг, после подходя к окну позади Бачикин и задумчиво поглядывая туда. — Просто зашел проверить, не подохли вы от Адукин за драку. Мне за вас пришлось тащить продукты. — Мы уже закончили, бачи. – Улыбнулась Бачикин, поднимая голову в сторону Марикина. — Адукин лишь дала нам нагоняй за то, что я нарушила рекомендации, бачи. – Это хорошо. — Хмыкнул Марикин, присаживаясь позади подруги, и слегка взъерошил кулаком ей голову под недовольные возгласы, прежде чем приобнять и положить голову поверх Бачикин. — Еще одного твоего обморка мне не надо. Сигукин тихо хмыкнул, глядя на эту картину, и мягко улыбнулся. Тоже довольно странный для окружающих вид: Марикин, обнимающийся с Бачикин, уютно утыкаящийся ей в голову, на что она совершенно не была против. Но ничего удивительного здесь не было: их четверка из Сигукина, Бачикин, Джека и Марикина была не просто лучшими друзьями, но и имела несколько семейные отношения, хоть никто из них не был кому-то родственником. Говоря конкретно о Бачикин и Марикине, у них были отношения как у брата и сестры: точнее, как у старшего брата, который часто раздражает младшую сестру, которая тоже заебывает его в обратку. Учитывая то, что в прошлом они причитались друг другу врагами, когда Бачикин сошла с ума. Но, тем не менее, у них были и теплые моменты, как и сейчас: вроде тех же объятий с вопросами о том, чем они занимаются, или взаимных подкалываний друг друга. Так или иначе, это ведь именно Марикин первым решил попытаться спасти Бачикин от сил Шоколадной Фабрики, так как она тоже была его давним другом. И за её жизнь после битвы с Старой Куклой он волновался не меньше, чем Сигукин. И он успокаивал девушку от кошмаров и личных переживаний, когда даже Сигма не мог её понять. Да и Сигукину он не раз помогал тоже. К примеру, таскал его за собой какое-то время, позволяя более-менее отойти после событий 5-летней давности, так что и они давно считались не кровными, но братьями. Любитель гачи-игр в принципе часто работал личным психологом Сигукина, слишком уж точно зная, что усталый икенумовец чувствует — помогал-то разобраться в своем отношении к Бачикин опять же он. В общем, они оба были сильно обязаны Марикину. — Выглядишь озадаченным. – Сигма задумчиво оглянул лицо друга, пока тот спокойно отдыхал, обнимая сзади их общую подругу. — Что случилось? – Хоть истинные чувства и эмоции любителя гачи-игр всегда было довольно сложно понять, но по небольшим морщинкам на сощуренных глазах он мог определить, что друг чем-то обеспокоен. Карточник тихо прогудел, бормоча: – Ничего. – Он попытался отмахнуться от ответа, пока Бачикин положила руку на его предплечье, чутка потерев. После он спросил: — Вы Фусу не видели? – Он, бачи, кажется, сегодня утром бонсай ушел подстригать. – Начала вспоминать Бачикин, принимая задумчивое лицо, но после ответил Сигма, давая более четкие координаты: – Он скорее всего в комнате у Фукуро, помогает ей с книгой. У нее проблемы с самурайскими терминами, так что она попросила его помощи, как самурая. – А-а-а. — Односложно потянул Марикин, вставая с пола. — Теперь понятно. – Я шоколад Гато в холодильнике тебе оставила, бачи. — Вне темы добавила икенумка рядом, пока Картежник шел к выходу, на что тот тепло улыбнулся – Бачикин знала, что это его любимая еда, почему и сохранила. — Спасибо. Как раз хотел че-нить поесть. — Аккуратнее там – я слышал, как Эклер буянила в коридоре по пути к комнате. Возможно, тебя ищет. – Сказал в напутствие Сигукин, на что Марикин тяжело вздохнул. — Понял-принял, — Он достал колоду карт, прежде чем выйти – ибо без драки через помешанную тобою наркоманку не прорваться. Парочка дождалась, когда чужие шаги из коридора утихнут, после чего Бачикин повернула голову к парню напротив, вопросительно вздернув бровь: – Как думаешь, зачем ему Фусакин, бачи? – Да фиг его знает. — Равнодушно пожал плечами Сигукин, укладываясь на пол и подложив руки под голову. — Наверняка опять с ним под сакурой ворковать будет. Он хитрой мордой кота улыбнулся, глядя на Бачикин, которая резко сорвалась с его фразы в хохот. Все таки, не только они ласково вели себя рядом с друг другом — Марикин тоже был на удивление мягок к бывшему шарику, часто проводя с ним время наедине. — Мы, кстати, тоже не закончили, бачи. – Улыбнулась Бачикин, с хитрецой сверкнув глазами за темными очками. – А? – Сигукин непонимающе взглянул на нее, прежде чем удивленно воскликнул, когда на него резко навалились всем весом, атакуя лицо поцелуями. После чего они уже оба заливисто смеялись, щекоча друг друга.Бачикин открывает новый навык! Умение «Вальс под свинцом» теперь доступно! Закрой глаза, доверься партнеру, и покрой градом пуль своих врагов, предаваясь танцу.