***
Ночью Игнасио Варга не спал. Ему нужно было открыть огромные железные ворота в неприступное поместье Эдуардо Саламанки и впустить бойцов, нанятых Майком. От волнения он чувствовал как в его желудке движется непереваренная пища, как кровь вскипает в его сосудах и разносится туда-обратно по всем артериям и капиллярам. Он ворочался с одного бока на другой пытаясь найти хоть немного удобное положение. Время тянулось мучительно медленно. Кажется, он ждал трёх часов ночи целую вечность. А когда наконец часы показали заветные цифры оно и вовсе остановилось. Начо был собран и быстро вскочил с самой неудобной, как ему тогда подумалось, постели в его жизни. Через гостиную и кухню он тихо прошел во двор, мечтая, чтобы ему никто не помешал. Его радары обследовали каждый уголок большого темного помещения. Казалось, каждый предмет кухонной мебели бросал подозрительные тени на его пути. Увы, все пошло не по плану для Начо, когда он увидел, что во дворе горит маркировочная подсветка. Страх подкосил его ноги и он замер, уставившись на Лало, который сидел в раскладном кресле за столиком, на его лицо мягко падал свет. — Не спится? — Лало, казалось бы, был не слишком озадачен тем, что увидел Начо в такой поздний час. В руке он держал бокал с пивом, наслаждаясь ночной прохладой. — Да, тебе, смотрю, тоже, — с простодушием башмака Начо подошёл к столику, засунув руки в карманы брюк, — ты не против? — Не-ет, садись, пить будешь? — Конечно, — непринуждённо ответил Начо. Он опустился на свободное кресло в некотором оцепенении. В его голове прокручивались различные варианты развития событий и, как это обычно бывает, в стрессовой ситуации мозг сработал словно электрический генератор Ван-де-Граафа — новый план прорисовался в сознании со всеми его деталями просто мгновенно. — Я вообще мало сплю, — голос Саламанки внезапно разрядил электрические импульсы в голове Начо, — всего пару часов в день, может быть, — он говорил с некоторой грустью, и на мгновение Начо испытал свербящую жалость к этому человеку, который был вынужден взять в свои руки все криминальные дела своего внезапно разбитого сердечным приступом дяди, и теперь его жизнь вся соткана из опасностей. А как известно, родной друг криминала — это долг. Невозможно заниматься преступной деятельностью и не быть в долгу перед кем-то. Так что, должно быть, у Гектора Саламанки много долгов. — Может есть что покрепче? — Вот это другое дело, малыш! — Лало даже присвистнул в ответ такому предложению, — там в буфете есть такая горячая штучка! Классный мескаль! Сходи принеси! Как только Начо Варга скрылся в кухне, электрические импульсы снова пронзили его мозг, заставляя его работать на максимальных оборотах: Начо схватил сковородку и вылил на неё оливковое масло; поджог плиту; оставил сковородку на большом огне; достал бутылку мескаля и маленькие рюмки для текилы. Лишь на мгновение он бросил взгляд на стену, где висела Санта Муэрте, но в темной кухне во мраке ночи на стене ничего не было видно. Несомненно, даже ночью она все видит, но и пусть, она только и ждёт чтобы забрать чью-то душу. Начо вытер капельки пота, сжигающие его виски, и вернулся обратно во двор. Мужчины откинулись в кресле и отсалютировали друг другу. Лало стало приятно, что его новый близкий товарищ решил выпить с ним, он думал, что, возможно, Начо старается как-то отблагодарить его за такую возможность, за то, что он выбрал именно его — Игнасио Варгу, ведь до этого Саламанки никогда не брали в свой бизнес никого со стороны, только членов своей семьи. Зря он проверял Варгу трюком с чашками, кажется, у парня действительно благие намерения. Лало задумчиво смотрел изучающим взглядом миндалевидных глаз на Начо, который сидел к нему в профиль, но видел только невесёлость и напряжение своего нового партнёра. Он не выглядел воодушевлённым своей будущей ролью. Лало невесело усмехнулся и погладил свои пышные усы. Если бы он знал как именно Начо воспользуется тем «ножом», что Лало дал ему в руки. Вдруг с дома потянуло горелым и показался маленький огонёк. — Какого черта? — Саламанка вскочил и побежал в кухню, — какого Дьявола, Мартин! Ты что совсем из ума выжил? Какого хрена этот маленький гаденыш не выключил плиту? — Я клянусь, синьор, это не я! Это не я! — босой повар выбежал на ругань Лало. Саламанка с трудом потушил огонь всеми попавшимися под руку тряпками и гневно пригрозил повару, делая вид, что хочет схватить его за шиворот. В полных страха глазах нелегала бегали зрачки как стёклышки калейдоскопа. Злое лицо Лало Саламанки постепенно сползло и он бросил взгляд на арку во двор. А где этот чертов Начо Варга? Почему не прибежал на помощь? Его совсем не волнует огонь в доме? Воцарила пятиминутная тишина. Внезапное чувство левитации охватило Лало Саламанку. Вдруг оставленное на плите жаркое из самого страшного проступка стало самым желанным событием во вселенной. Тишина рухнула и дом разразил оглушительный звук обстрела из автоматов. Стекла больших панорамных окон попадали и Лало Саламанка оказался в настоящем Аду. Это было хуже чем самый жёсткий трип. Но Лало Саламанка не верит ни в Ад, ни в Рай, ни в своё воздаяние, зато он теперь верит, что этот маленький засранец Начо Варга предал его. Звук автоматов был повсюду — где-то вдали и прямо в ушах, приглушённые крики людей, находившихся в доме Лало — слуги и охрана, только успевали появляться, как сразу угасали. От пули в затылок повар Мартин, не успевший ничего понять, свалился прямо перед ногами Лало. Мужчина в безумном страхе, удивлённый тому что он каким-то чудом все ещё жив, бросился через коридор в ванную комнату. Он не бежал, он просто летел под звуки пальбы. В ванной комнате Лало поднял замаскированную под доски на полу крышку тоннеля, вырытого под домом Саламанки — настоящий подземный чёрный ход. Крышку он оставил открытой, обдумывая на ходу свой план, вытряс из чёрного пакета зарытый автомат и уполз по тоннелю. Он вышел за воротами недалеко от поместья и услышал, как киллеры спустились за ним. Наверняка они думают, что это просто бункер и не знают, что он имеет выход, надеялся Лало, надеялся и бежал обратно в дом вопреки своему страху. Потому что больше бежать некуда. Вокруг только сплошная пустыня. Лало снова вернулся со двора в свою кухню, двое бойцов вертели по сторонам автоматами, но не ожидали увидеть Саламанку так близко. Лало уложил обоих на алтарь Смерти двумя точными выстрелами. Он стрелял, не колеблясь, как профессиональный киллер-убийца, стрелял и отправлял к Смерти не этих двух наёмников, не Начо Варгу и даже не Майкла Эрмантраута. Его, казалось бы, кровоточащая от боли и ненависти диафрага сейчас вот-вот разорвётся от этого имени на губах, но он все крутил его в своей голове — «Густаво Фринг». Если он останется жив, этому змею Фрингу придётся не сладко. Мозг Лало генерировал план по спасению своей жизни со скоростью дофаминового прихода и он мигом направился обратно в ванную комнату, отбросив все мысли. Как Лало и предполагал, наёмники спустились в подземный тоннель за ним. Судя по эху, они все ещё не доползли до выхода. Саламанка спустился по торс в тоннель и начал палить автоматом. К несчастью для бойцов чёрный ход представлял из себя прямую трубу. Их безумные крики разносились эхом по всему тоннелю, запахло дымом и паленой человеческой плотью. Крики внезапно оборвались. Голова Лало покинула тоннель вместе с дымящимся дулом автомата. Он медленно обошёл подземный ход снаружи. Один из наёмников успел вылезти, но был сильно ранен. В страхе он как скользящая амеба полз по земле. Когда Эдуардо завидел бедолагу, хитрая улыбка не покидала его загорелого лица, кажется, постаревшего на пару лет за этот вечер. Он склонился над несчастным парнем и перевернул его лицом к себе. — Кто тебя нанял? Кто тебя нанял, отвечай, жалкий кусок дерьма! — Лало кричал вне себя от злости и тряс парня. — Я... я не знаю, клянусь, — дрожащими губами попытался произнести раненый. — Позвони тому, кто тебя нанял и скажи что операция прошла успешно! Звони! Если хочешь остаться жив! Лало нащупал телефон в кармане бойца и вложил ему в руку. Тот позвонил на последний набранный номер. — Сделано, босс. Он мёртв. Лало Саламанка был вне себя от злости.***
Холодный воздух ночной пустыни звенел в ушах, бездушные холмы растворялись в чёрном небосводе, усыпанном сияющими звёздами. Вокруг на много миль не было видно ни одного здания, ни одного человека, ни одного растения, кроме множества пейотов, называемых местными индейцами не иначе как Мескалито — священным духом. Подобный однообразный пейзаж мог бы охватить любого приступом паники и удушливым оцепенением, но не Игнасио Варгу. Начо бежал так быстро что не успевал испугаться ни холода, ни однообразной картинки. Начо бежал и задыхался отнюдь не от одиночества в бескрайней пустыне, он задыхался от переполняющего его чувства ненависти к себе. Как он мог дойти до такого, сделать свой мир таким неправильным и ужасным. Его честный отец, создавший своим трудом маленький бизнес по изготовлению изделий из кожи, не заслуживает того, чтобы жить в жестоком мире, созданном Начо. Этот простой труженик, доблестный мечтатель, любящий глава семьи хотел сделать все, чтобы его сын ни в чем не нуждался, а в благодарность получит поездку в новую неизведанную жизнь, где придётся начинать все сначала. Да, все что будет дальше: Майк сделает так, что семья Варга исчезнет из Альбукерке и станет семьей с совсем другой фамилией, проживающей где-то в другом штате. Внезапно на горизонте показался спасительным якорем серый «крайслер». Начо, падая и спотыкаясь от усталости, поблагодарил мысленно за это Майка. Автомобиль был открыт, внутри на сиденье водителя лежал новый мобильный телефон с чистой историей. Начо сел в машину и постарался отдышаться, чтобы бесконечные вздымания и опускания воздуха в его груди не мешали говорить. По разученной ранее инструкции ему нужно было позвонить Майклу Эрмантрауту. — Да, — голос Майка звучал так успокаивающе, — как все прошло? — Думаю он мёртв. Я впустил Ваших бойцов и началась перестрелка, но я сразу начал уносить ноги. Я думаю иначе быть не может, Майк, вся охрана в доме — трое человек, дежурил только один, остальные спали. Ваши бойцы не могли оставить его живым. Он был в доме когда я их впустил... в кухне, — комок в горле предательски застрял, — он не мог выбраться. У главного входа и со двора стояли Ваши люди. — Понятно, — Майк утомлённо вздохнул, — да, он мёртв. Один из наших наёмников уже отзвонился. — Отлично. Что мне делать дальше? — В Эль-Пасо тебя ждёт самолёт нашего человека. Запиши координаты. Он доставит тебя сегодня до рассвета в Альбукерке. Тебе нужно будет взять отца и ехать со мной к Солу. Сол позвонит человеку который выдаст вам билеты в новую жизнь. Телефон замолчал. Сердце Начо сжалось в груди и будто растрескалось на множество кусочков. Дрожащими пальцами он судорожно водил по выпуклым кнопкам мобильного телефона не в силах принять свою участь. И все же это лучше, чем смерть отца. Его взгляд был устремлён в тёмное небо пустыни, которое пожирало его. Каждый удар сердца подгонял ком в горле все выше и выше. Обжигающие слёзы наполнили глаза мужчины, каждая клеточка в его теле страдала. Как одинокий койот, воющий в пустоту пустыни, Игнасио Варга выл, глядя в пустоту своего будущего и никак не находил ответов на вопрос что же его там ждёт, в этом будущем.