Не кладите Учиху в больницу

У Сакуры очень осторожные и нежные руки. Она лечит ласково и аккуратно, нежит почти своей теплой и обволакивающей чакрой. У нее не ладони, а одеяло пуховое — в них хочется завернуться, целовать их и прижимать к груди близко-близко. Она размазывает лечебные мази по телу, приговаривает какие-то наставления, чтобы ему было легче, а он ничего не слышит — безвозвратно тонет в мягкости ладоней Сакуры. Она профессионально обматывает ему раны бинтами, почти не касается, чтобы боли не причинить, а ему вот лишь бы коснулась. Потому что только так он свою кожу чувствует. Потому что тогда в голове далекое, детское и такое родное — я тебя люблю. Сакура ставит капельницу, поправляет ее, закрепляет пластырем иглу, а в голове одно — я тебя люблю. Приходит в обед кормить его, потому что одной руки нет, а вторая пока слабая, бесполезная. Сама режет ему помидоры, дует на горячий суп, гремит графином с компотом. Подносит к лицу ложку или вилку и он с готовностью цепляет пищу, хотя давно научился не нуждаться в постоянном трехразовом питании. Но если его кормит Сакура, то он, как шиноби, просто обязан. Девушка кормит его даже когда сама валится с усталости и тогда Саске почти язык жжет от желания сказать «я тебя люблю». Она ведь однажды уснула, пока суп остывал и у Учихи зубы свело от негодования над собственной рукой — ему очень хотелось уложить ее рядом и накрыть одеялом. А в итоге он даже печать не мог свести, что бы хоть клон опустил девчонку рядом. Потом Сакура ярко улыбается, поправляет ему одеяло, распахивает немного шторы и ставит цветы. У нее всегда два букета — для него и для Наруто. И, признаться, он немного ревнует, хотя знает, что Добе для нее — любимый названный брат. Сакура оправляет короткую, мешающую прядь, а у него в висках стучит набатом — «Я тебя люблю». Шуршит ручкой, когда заполняет его историю болезни, сжимает ее пальцами крепко, а у Саске в голове как она по ночам за его запястье так же цепляется. Пьет кофе, поит его, а Саске не интересует вкус напитка — ему нравится, что бальзам для губ у Сакуры вишневый. И он знает, что она сама на вкус такая. Однажды Сакура оправляла ему бинты на голове, осматривала глаз, приближалась и, думая о чем-то своем, чуть приоткрывала спелые губы. Саске привык, что это только в мыслях, но случайно вслух выдал: — В голове одно — я тебя люблю.