Если бы однажды Юки услышала фразу, что ей закрыта дорога в мир спорта волейбола, она бы расстроилась, но не отчаивалась. В конце концов, в мире спорта её удерживала задача обыграть её главного соперника — напыщенного недоумка Вакатоши. И она достигла цели, она смогла его обойти… но чувствовала ли она хоть что-нибудь от этой победы? Да.
Разочарование…
Она не выиграла — она вышла проигравшей из этих соревнований. Её запомнят, как атакующего, что смог остановить аса команды «Шираторизавы», но и как того, кто больше не появится на соревнованиях дальше.
Юки было всё равно, ей было плевать на спорт. Теперь. Детский восторг от игры давно ушёл, как только она встретила Вакатоши. От восхищение данного вида спорта и уважения к другим игрокам давно был затемнён ненавистью и местью за прошлое. Ей не приносило удовольствие больше ничего от волейбола. Да и нужно ли было уже возвращаться туда? Великих планов на данный момент так, что ответ, по сути, очевиден.
Пустым взглядом девушка смотрела на открывавшийся вид со стен больницы. Сейчас был уже вечер, становилось темнее с каждой минутой, поэтому ночные фонари начинали потихоньку загораться, как и окна жилых домов, что стояли прямо напротив. На улице туда-сюда суетились люди, желая как можно быстрее попасть домой до темноты. Пробки на дорогах также становились всё дольше, фары от машин то и дело падали на стены и окна больницы, из-за чего Юки лишь поморщила носик от яркой вспышки фар автомобиля и затем вовсе отвернулась.
Бабушка приехала, как только услышала, что единственная внучка находилась в больницы с переломами рук. Дедушка же остался в гостях у родственников, так как самочувствие того оставляло желать лучшего.
Сама пожилая женщина суетилась туда-сюда, доставая все нужные вещи и продукты для девушки. Ей позвонила лечащий врач и сообщила, что в ближайший месяц она точно останется здесь для полного выздоровления.
Игра с Вакатоши всё же досталась ей с трудом. Обе руки были сломаны от неправильного падения мяча на обе руки. Только если для одной было не так всё плачевно, то для другой сыграл в злой ящик ещё и сильный отёк, что спровоцировало некую «инфекцию». Сама девушка не вдавалась в подробности: какой толк, если итог один? Левой рукой не то, что играть будет невозможно, ею и вовсе полноценно работать нельзя. Никакие нагрузки, только специальные упражнения и малые нагрузки на левую руку.
Девушке также сделали выговор все кому не лень: начиная от родственников и заканчивая командой. Те с самого утра ещё пришли, как узнали, что девушка пришла в себя. От тренера досталось больше всего… Тот только какие проклятья не стал в её сторону, но Юки знала, что тот винил только себя. И девушка ничего не могла сказать тому, что это только её ответственность, ведь за своё здоровье мы отвечаем сами и никто больше.
От её слов, что всё хорошо, и она сама этого захотела, Укай-сан становился лишь мрачнее и задумчивее. Юки не знала, что сказать больше в тот момент.
Команда тоже пришла, но лучше они бы этого не делали…
Не из-за того, что Юки было не до них или они были ей противны в данный момент. Ей не хотелось находиться в той обстановке, что была между ними. Они знали, что её больше не будет в их команде. Но они и понять не могли, что игрок, что стоял с ними на одной стороне площадке, который был частью их команды смог бы играть в таком состоянии. И не сказать ведь никому из них. Недоверие или же чувство того, что не хотелось быть обузой для них? А может она не хотела говорить, потому что пыталась достигнуть своей цели? Вот, что думал каждый из них, находясь в палате Юки. А сама девушка, что имела длинный язык и понятие не имела, что сказать и как донести до них, что она никого не винила и не собиралась, лишь отмалчивалась, опустив взгляд за длинными чёрными прядями.
Но не только в тот момент всех беспокоила эта мысль, а было ещё кое-что, что было не досказано им… или скрыто.
— Юки-кун… кхм. — первым решился нарушать длительную тишину в палате Нишиноя, что неуверенно мялся и не знал, как начать волнующую тему для всех. — Юки-чан, ты правда девушка?
От услышанного вопроса внутри Асакуры что-то резко похолодело. Не так она хотела признаться в своём обмане. Не так хотела она, чтобы все узнали. Не так она хотела, чтобы узнали от кого-то другого.
Через всё тело прошла раскалённая волна, лицо и тело покрылись холодным потом. И что ей теперь делать? Из такой ситуации бывает выход? Если скажет правду, то её возненавидят за ложь, а может и того ещё хуже… Если скажет неправду, то возненавидят ещё больше и дальше врать будет только хуже. Не легче ли тогда признаться сейчас, чтобы не нести ещё больший груз на душе?
Ее опущенные серые глаза забегали по кровати, пытаясь найти в ней разъяснение и ответы. Но чудо не произошло и «помощь» на покрывале от её койки не появилось в виде различных слов или фраз, чтобы успокоить панику девушки, что нарастала с каждой секундой. Асакура хотела уже ответить им, так как пауза на заданный вопрос затянулась в оглушительной тишине. Никто не хотел прерывать сомнения внутри неё и ждали, когда девушка даст им чёткий ответ.
— Нишиноя! — рядом стоящий Асахи слегка отдёрнул своего друга, замечая, как над девушкой сгущается нарастающая паника.
— П-просто, это немного… — Юу неуверенно провёл по растрепанным волосам, пытаясь хоть немного успокоить себя этим, так как ответа он так и не получил.
— Если это так, и Юки — девушка… — раздался голос второгодки, который должен был стать заменой капитана «Карасуно», и в его тоне Асакура могла услышать давно знакомые нотки некого разочарования и презрения… когда-то уже знакомой ситуации.
— Она же была всё время с нами… — неуверенный тихий шёпот раздался теперь уже с другой стороны больничной кровати Юки, — даже во время сна… — теперь же стоящий шёпот вокруг стоял стал намного отчётливым и уже никто не скрывал своих эмоций по данной ситуации.
«Твою мать, а если бы в трусах одних ходил? Извращенка…»
«Пиздец, ей не было стрёмно ночевать среди стольких парней?»
От такого поворота событий жар поднялся по всему телу девушки теперь уже от стыда. Язык словно прилип к нёбу, не давая сказать и слова в своё оправдание. Тем временем голоса некоторых членов команды становились всё более омерзительными, как и их мысли…
«А я думал, чего Хината вечно к ней липнет. Сначала подумал, что они оба того…»
«Интересно, Шоë знал, что он — это она?»
«Наверняка, зачем им бы ещё столько времени проводить вместе?»
— А ну заткнулись быстро все! — командный голос капитана был настолько громкий и отчётливый, что в палате настала теперь уже полная тишина. Настолько стало тихо, что и подумать нельзя было, что в одной палате стояла целая толпа. — То, что Юки девушка, не меняет одного факта: она была частью нашей команды! Что вы тут развели?! К кому-нибудь из вас она успела хоть раз пристать или сделать намёк на что-то большее?!
— Чего вы кричите на нас, капитан? — знакомый голос всё того же второгодки заставил обратить на себя внимание остальных. — Капитан, а вы знали, что Юки девушка?
— Да сто процентов, как можно не знать такой информации? — из-за спины немного шокированного капитана «воронов» был слышан недоброжелательный голос одного из первогодки.
— Получаться, что и тренер с Такедой-саном тоже знали о ней?
Теперь уже сам Даичи не знал, что ответить на заданные вопросы. А Юки во второй раз ощутила себя настолько беспомощной и слабой по сравнению с группой знакомых ей когда-то людей.
— Ребята, успокойтесь… — тихий голос Сугавары-семпая раздался совсем рядом от койки девушки, тот пытался хоть как-то успокоить остальных, словно ангел, сошедший с небес для того, чтобы остановить нарастающую волну новых скандалов и проблем для самой девушки.
Юки поникшим взглядом посмотрела на застывшего в растерянности своего капитана, тот стоял неподвижно, пытаясь ответить и подобрать хоть какие-нибудь слова, чтобы успокоить других или же не упасть им с Асакурой ещё ниже, чем те находились. Похоже, что уже ничего не будет, как раньше…
— Асакура, не смей раскисать, — на плечо упала тёплая ладонь, что слегка сжала женскую конечность.
Подняв на обладателя столь щедрого жеста поддержки в данной ситуации, девушка поняла, что им был Цукишима. Во взгляде того она не встретила неприязни, ненависти или же презрения, она впервые почувствовала от него уверенность, что всё будет хорошо. И ей впервые хотелось поверить в это…
Даже спустя полчаса в белоснежных стенах больничной палаты громкие споры не прекращались. Та часть, с которой Юки не была знакома близка, были в гневе от того, что девушка была с ними на протяжении всего времени. Остальная часть, что была знакома ей и ближе всего имели к ней дружеские и товарищеские чувства, пытались отгородить девушку и не дать ей упасть духом ещё сильнее. Правда, не все из этого окружения смогли ещё принять данную информацию полностью и не знали, как к ней относиться. Нишиноя впервые за всё время знакомства был настолько тихим и не пытался как-то влезть в спор, оставаясь где-то со своими мыслями. Бойкий и не менее громкий Рюноске также стоял с угрюмым лицом, пытаясь понять бурю эмоций от такого хаоса вокруг.
А что насчёт самой Юки? Ей хотелось бы провалиться сквозь землю. Мало того, что наступила на те же грабли, так ещё и часть команды с собой на дно потащила… Из-за своего упрямства и эгоистичности.
Лишь спустя ещё некоторое время наступил конец рабочего дня и вошедшая медсестра, отругав всех за столь громкие возгласы ещё и в присутствии пациента, выпроводила всех вон из палаты. Посещения на сегодня для Юки закончились, чему она была бесконечно рада, но осадок в глубине души так и не ушёл, не давая ночью сомкнуть и глаза.
В палате давно был потушен свет, как и во всей больнице, что говорило о том, что настало время отдыхать и ложится спать для следующего дня. Фонари с улицы всё также светили яркими вспышками в окнах, что ещё сильнее не давало уснуть. Девушка попросила не закрывать окна форточками и занавесками, чтобы не быть в темноте одной со своими мыслями.
Телефон, что лежал на тумбочке, загорелся, освещая половину палаты и заставив девушку испугаться образовавших в темноте тени воображения.
Повернув голову в сторону телефона и немного пристав, она заметила иконку уведомления о пропущенном сообщении. Кенма.
Девушка приняла сидячее положение, не отрываясь от телефона, где начали появляться новые иконки от сообщений. Девушка не знала, как ей взять устройство, ведь руки всё ещё болели, а левая так вообще временно недееспособна. За неё всё делала нянечка-медсестра, что кормила, поила и занималась её водными процедурами, что не могло её не радовать.
Тем временем тишину в комнате прервала мелодия звонка, что раздался настолько неожиданно, что Асакура чуть душу не отдала на небеса. Забеспокоившись, что она может разбудить других пациентов, так ещё и от медсестёр на посту получить по шеи, девушка через боль взяла не перестающий затыкаться телефон правой рукой, беря трубку, зажимая между плечом и ухом.
Хорошо, что бабушка могла позволить для своей внучки забронировать вип-палату.
— Кенма, ты время видел? — недовольным голосом начала она их диалог.
За последнее время они редко могли пообщаться, так как учёба и бесконечные тренировки не давали себе позволить долгие переписки или звонки. Хотя сам «кот» мог играть в свои приставки и другие игры хоть целыми днями, не отлипая от телефона. Так что правильней будет сказать, что это у Юки не было времени.
— М-м-м… пол десятого?
— Молодец, — немного раздражённо, но девушка боялась, что её могут отругать за ночные звонки, — если ты в игры играешь до самого утра и не спишь, то это не значит, что больница делает то же самое.
— Ого, я то думал, что с тобой всё плохо. Но похоже, что всё нормально, — в голосе на том конце было слышано спокойствие, но Юки знала, что её слова немного задели парня, поэтому быстро решила исправиться.
— Прости… сегодня не самый удачный вышел день.
— Что-то случилось?
Асакура не стала таить, что причиной её стала недавняя ситуация с командой. Юки также рассказала, что послужило тому причиной и что её беспокоит.
Кенма слушал девушку и даже не перебивал, не пытался задать лишних вопросов, чтобы девушка смогла выговориться полностью. Это было впервые, когда она поделилась своими переживаниями с ним. Потому ему не хотелось как-то её останавливать или нарушать поток её мыслей. Юки не могла видеть лица парня, не могла понять, что сейчас он чувствует и испытывает от её признания. Она обманывала многих и не чувствовала вины — до этого момента. Хотела отделаться малыми потерями, а теперь расплачивается за свои ошибки. Но даже в такой ситуации она хотела поделиться с кем-то навалившимся всё сразу на неё…
— Так ты девушка? — тяжёлый вздох послышался на другом конце провода. Девушка ничего не ответила, она и так рассказала всю правду. — Ну, я не сильно удивлён… но немного шокирован.
— Это как?
— То и значит, что не знаю, как реагировать на это, — настала неловкая пауза, которая была тут же нарушена: — Но мне всё равно, наверное.
Теперь настал момент, когда сама Юки была в шоке. Чего-чего, но такого ответа она, наверное, не ожидала. Кенма был слишком спокоен. Но это Кенма — его редко, чем можно удивить.
— Всё равно?.. — девушка не могла принять данную информацию.
— Ну да, мне всё равно. Ты — это ты, Юки. Не думаю, что что-то сильно изменится, если ты вдруг опять «превратишься» в девушку. Мне было приятно общаться с тобой и играть в волейбол, когда ты «была» парнем, а когда ты стала девушкой… ничего не поменяется.
Юки не была готова к такому ответу, но она была даже этому рада. Когда она рассказывала это ему, ей было даже спокойно говорить об этом. Возможно, потому, что девушка не видела своего собеседника и говорила об этом по телефону, чтобы если вдруг тот стал бы кричать на неё, она смогла бы «убежать». Но Кенма не стал бы. Это же Кенма.
— Спасибо, Кенма… — тихий голос вырвался из груди, продолжая шептать. — Я думала, что ты тоже отвернёшься от меня.
— Ты же не сделала столь великое преступления, чтобы от тебя все отвернулись, — за такую поддержку она была благодарна ему. И была рада, что не побоялась рассказать это всё парню. — А ещё ты всё та же — бесящая временами Юки.
На такое заключение в конце дня Юки всё-таки смогла улыбнуться… Диалог с игроком «Некома» помог ей отвлечься и позволить немного расслабиться и отдохнуть от мыслей.
Они с Кенмой всё же проболтали так до самого утра, девушку даже не стала больше беспокоиться о том, что её могли услышать и сделать выговор. Она шёпотом всё также продолжала разговаривать, чтобы никто ей не мешал. А на следующее день сонная Асакура даже смогла получить завтрак перед сном и после этого лечь спать… на пару минут — до прихода нового посетителя.
В палату, словно торнадо, вбежала блондинистая макушка с красным лицом и запыхавшийся видом. Мэй держала в руках два пакета, пытаясь отдышаться, выглядела она так, будто пробежала целый марафон. Взлохмаченные волосы, что всегда приглажены, и виднеющиеся капли пота, что стекали и оставляли влажные пятна на одежде, были тому подтверждением.
Юки не хотела видеть её, и всем своим видом показывала она, что компания блондинки ей была неприятна. Но похоже, что Мэй всеми стараниями отвечала ей тем, что той было всё равно, что хочет Асакура.
Пройдясь слегка неровной походкой, она положила два пакета с едой на тумбочку, игнорируя пристальный взгляд пациента.
— Ну и видок. Зачем пришла?
— Видок этот достался от того, что твоя палата на пятом этаже. А лифт сломан. А также решила помочь твоей бабушке с продуктами.
— Больше не приходи, — резко оборвала её брюнетка.
Юки была всё ещё зла на неё от части, что именно по её причине она поругалась с Шоё и заставила того сомневаться в ней. Хотя большую часть виновата сама девушка. Тот единственный, кто так и не навестил её… Но она не держала зла на парня, она так и не извинилась перед ним и так и не сказала правду… Теперь же он наверняка узнал её от других, и те наговорили ему всяких гадостей про неё и могли даже приплести самого Хинату, что был не при чём.
От данных мыслей злость на саму себя заставила позабыть на мгновение о гостье.
— Я пришла извиниться, что заставила влезть в наши отношения с Вакатоши и при этом ваши с рыжиком испортила, — блондинка говорила искренне и даже с нотками серьёзностью, уверяя о своих намерениях собеседницу.
— Не стоит, я тебя не виню. Сама хороша, — вспоминая о всех своих решениях и сказанное Шоё за всё время, девушка прикусила кончик языка от обиды.
Ей не хватало вечно крутящегося рядом с ней Хинаты. Поскорее бы хотелось оказаться рядом бы с ним. Но достойна она была этого? Нет. Но девушка не собиралась так просто отпускать Шоё, особенно представлять, что этот рыженький вихрь будет с кем-то вести себя так же. Уж лучше прибейте тогда на месте, чтобы этого не видеть.
Похоже, что теперь сама Асакура будет пожинать свои плоды и добиваться распоряжения парня. Главное, чтобы тот теперь её хотя бы выслушал…
Отвлекаясь снова от своих мыслей, она посмотрела на не менее тихую девушку, что склонила в задумчивости голову, смотря куда-то себе под ноги. Асакура только сейчас могла заметить, что в ней что-то погасло…
— Что с тобой? Ты же плакать тут не собираешься? — последний вопрос был больше брошен для того, чтобы отвлечь на другие мысли и эмоции.
Когда кто-то в печали, Юки становится некомфортно от этого, когда кто-то плачет или же расстроен, она не знает, какие слова нужно подобрать, чтобы не обидеть. Она всегда почти была одна, кого ей было успокаивать? Одно дело Шоё, который сам тянулся к ней за поддержкой, и та молча давала её. А здесь не обнимет же она её после всего. Нежность в чужую сторону, кроме того же Хинаты, ей непонятны…
Даже во время того обеда после проигрыша, Юки и могла что ляпнуть не подумав, да и прежняя она не заботилась сильна о других. А сейчас?
— Это с Вакатоши?.. — чтобы нарушить данную тишину вокруг них, девушка решается отвлечься.
— Да… — неуверенно начала Мэй, следя за реакцией собеседницы, чтобы понять, стоит ли ей продолжать, но, не встретив какого-либо неодобрения, продолжила: — Мне кажется, что он… стал другим.
— Пф… — быстрая реакция Асакуры на данные слова заставила удивиться блондинку. Во взгляде Юки так и читался сарказм: «да ты что? случаем, не на радость, что я тут из-за него?»
— Ну, он как бы… — сжав губы, Мэй пыталась как можно правильней высказать, что она думает. — Я думаю, что вам всё ещё нужно поговорить! — не выдержав, выпалила она.
— Нет, — резкий ответ был выплюнут со всей злостью. — Ты хоть слышишь, что несёшь?
— Юки, послушай, в том, что тогда случилось на площадке… Вы же оба понимаете, что здесь нет победителей.
— Заткнись и уходи, — Юки не хотела слышать правду.
Ей нравилась сладкая ложь того, что именно она смогла победить в той битве. Она — не Вакатоши. Но почему тогда настолько отвратно от всех этих мыслей?
— Юки, Вакатоши тоже поменялся. Он стал будто отрешённым! Я уверена, что вам нужно поговорить.
От свирепого взгляда тёмно-серых глаз Мэй напряглась. Она знала, что вся эта затея была ужасной и знала, что девушка не согласиться на всё это. Поэтому неспеша направилась на выход, обдумывая всё ещё раз.
— Херовый из тебя стратег оказался, Мэй, — последнее, что слышит она перед тем, как захлопнуть дверь в палату.
ххх
— И всё-таки, Асакура, пару седых волос на голове ты мне оставила тогда, как напоминание о себе и о том, что я повёлся на твоё «с моими руками всё хорошо», — голос Укай-сана стал более тонким, передразнивая девушку впереди.
— Вы каждый раз теперь мне будет напомнить и говорить об этом? — пробурчала она.
— Каждый день, дорогая, — ехидно пропел он над её головой.
— Господи… — Юки повыше натянула вязанный шарф, которые грел её от мороза на улице.
После того, как прошёл целый месяц, незаметно подкралась зима. Теперь же всё вокруг было похоже на зимнюю сказку. Погода для сегодняшней прогулки была прекрасна. Снега успело выпасть не так много, поэтому для прогулки на коляске самое то.
Юки всё-таки не выписали из больницы, а оставили за присмотром по наставлению бабушки, что не хотела больше выпускать внучку из-под контроля. «Я дала тебе побыть самостоятельной слишком рано», поэтому врачи согласились (конечно, за не просто так) присмотреть за девушкой ещё парочку месяцев и помогать ей разрабатывать руку. Также от вечного лежачего положения её мышцы на ногах ослабли, потому приходилось со временем их также тренировать. А прогулки по больничному парку разрешались в сопровождении и только под присмотром, ну, и на коляске, естественно. И на пару минут полезно пройтись было бы и самой, чтобы быстрее пойти на поправку.
Но гулять разрешили ей совсем недавно, и попала она не в самое лучшее время года, когда прогулки укорачивались ещё больше. Но девушка не сильно расстраивалась, главное, чтобы вообще была возможность выйти. Выпади снега ещё чуть больше — и проезжать на своём «авто» было бы проблематично.
На носик Юки упала белоснежная бусинка, которая от мимолетного соприкосновения с кожей девушки тут же растаяла.
— Я господа каждый день вспоминал, когда к директору шёл, чтобы меня не уволили и штраф огромный за безответственность не дали. Угадай, из-за кого… — словно дьявольский шёпот послышался с правой стороны.
— Так полагаю, что из-за меня?.. — неуверенно начала она, и так зная ответ на этот вопрос, получше укутавшись от мороза в надувную куртку и натянув пониже шапку.
— А ты ещё можешь соображать.
— Стараюсь не тупеть здесь. Куда вы меня привезли? — вертя головой, Юки стала осматриваться. В данной части парка было безлюдно, сюда мало кого отводили медсёстры или родные пациентов для прогулки, предпочитая больше находиться там, где лавочки и фонтан, чтобы больные могли отдохнуть там и расслабиться.
Вокруг всё ещё кружил снег, не давая разглядеть полностью обстановку вокруг, почти белая пелена была перед глазами. А также белые пушистые снежинки ложились аккуратным рядом на ресницы девушки, не давая ещё больше разглядеть детали вокруг.
— На конечную станцию «поговорим по душам», — голос тренера вдруг приобрел нотки серьёзности, уходя от шуточек.
Тот остановил коляску, вставая впереди своей ученицы и пряча красные руки от холода в карманы куртки.
— Мы разве до этого не разговаривали уже по душам?
— А кто сказал, что со мной? Ты меня уже и так заболтала за столько времени, — а ведь и правда, тренер по возможности пытался приходить чуть ли не каждую неделю по два раза.
Она знала, что тот чувствовал огромный груз вины на своих плечах, хоть всегда и пытался скрыть это. Но Юки же не слепая… И каждый раз видела мельком брошенный в её сторону взгляд сожаления, когда она не может сделать никакие движения своей левой рукой. Но это же временно.
— Я не совсем понимаю… Я вроде пока с духами общаться не умею, — та пыталась отшутиться, чуя не ладное. Может, сейчас придёт Хината? Может, это он попросил Укая-сана о всё этом? Так они простояли всего лишь минут пять, прежде чем услышать за своей спиной чьи-то шаги. Девушка не могла повернуть голову полностью, пытаясь лишь немного краем глаза уловить хоть какое-то движение сзади.
Затем, посмотрев на всё ещё серьёзного тренера, у которого на лице от появившейся сзади гостьи брови сдвинулись на переносице, говоря о недовольстве, девушка хмыкнула себе под нос.
Асакура хотела было спросить о всей этой ситуации вокруг, как резко её коляску начали толкать вперёд, увозя как можно дальше от провожающего её тяжёлым взглядом сомнений Укая-сана и такой же рядом стоящей… Мэй?!
Юки быстро поняла, что к чему, поднимая голову наверх и видя перед собой знакомое до злости лицо парня.
Девушка, не собираясь мериться с такой участью стала вертеться и пытаться затормозить коляску, крича в сторону её нового гостя. Но тот будто её не слышал, продолжая увозить её всё дальше от задумчивой парочки.
— Что-то меня берут уже сомнения.
— Не переживайте, Укай-сан, — девушка уставше улыбнулась тому в поддержку.
Видимо, её вся эта ситуация и правда сильно выматывала. Мужчина помнил, какой поникшей он увидел её ещё пару недель назад с просьбой. Он помнил её ещё с того раза, когда его «любимчик» притащил неизвестно кого на площадку и ещё устроил там не известно что.
Девушка пришла к ним в школу во время тренировки «Карасуно» — тогда никто не ожидал такого гостя в это время. Да и вообще гостей в виде этой красавицы.
Некоторые участники команды удивились её появлению, некоторые же посылали жадные взгляды на столь прекрасную особу, желая, чтобы та заметила их, а кто-то, как Шоë, просто пытался игнорировать присутствие незнакомки.
В команде больше не было такой слаженной работы, игроки поделились на два лагеря: те, кто защищал Юки (с кем она общалась), и те, кто считал всю эту ложь скрытым мотивом девушки. Тренер и учитель пытались скрыть эти «углы», не давая просочиться им на саму команду и её игру, но это было бесполезно. Каждый затаил на другого обиду или же злость за покрывательство Юки. Капитана Дайчи тогда вместе с теми, кто знал из учеников, отделались лёгким выговором, а сам капитан отстранением от занятий. Тренеру с учителем досталось всё самое «лучшее».
Что насчёт остальных учеников их школы? Конечно, все узнали об этом со временем, но учителя, как и сам директор, заставил держать всех языки за зубами. И это подействовало. Никто не хотел бы потерять своё место лишь из-за какой-то сплетни, которую забудут через пару годиков…
— Извините, мне нужно поговорить с вами, — любезный поклон, как и полагается младшим по отношению к старшим. Укай лишь неуверенно провёл по её лицу изучающим взглядом, пытаясь понять, что ей нужно было от него.
И дав указания капитану команды продолжать тренировку без него, ушёл следом за ним.
— Я хочу, чтобы вы мне помогли. Нужно, чтобы Юки с Вакатоши поговорили и разобрались во всём, — начала лепетать девушка, для уверенности сжав кулачки.
— Нужно? Асакура не согласиться, даже если я её пытать буду, — зная нрав своего игрока, Укай был в этом уверен: пока она сама не решит, её никто не заставит. Особенно, если это связанно с Вакатоши.
— Вы не понимаете… Я вижу, какие они оба упёртые. И вижу, как они поменялись после той игры, — Укай стал замечать, что девушка пытается юлить и что-то не договаривает.
— Асакура так точно. Особенно физически, — но не стал придавать этому значение.
— Нет, я не про это… Вакатоши и Юки…
ххх
— Урод! Козлина! Падла! Сукин сын!
— Мать-то мою не трожь, — Вакатоши устало взглянул в сторону девушки, что пыталась дотянуться до своей коляски.
Парень усадил её. Ну, как усадил: немного грубовато скинул сначала на асфальт, откатив при этом коляску подальше, к которой девушка потянулась первым делом, матеря того всеми слова мира, только лишь затем взяв за капюшон и плечики и усадив на рядом стоящую скамейку, что была усыпана белой пеленой.
— Заткнись и слушай, — грубо перебила она его, чуть поелозив по твёрдой поверхности от холода.
— Юки, я не намерен весь день слушать в свой адрес твой словарный запас, — выдохнул тот клубочек пара из рта.
— А мне плевать.
— Юки, давай поговорим.
— Нечего нам с тобой разговаривать. Как ты только посмел вообще на глаза мне попасться? — она злостно окатила того с ног до головы взглядом. — Или решил тут прощение просить, чтобы искупиться, и на душе спокойно стало? Так вот. Хер тебе!
— Мне не нужно твоё прощение, — твёрдо выдал тот свой ответ, что заставило девушку встать в ступор.
— На кой ты тогда сюда припёрся?! Чтобы глаза мне мозолить?! — Юки готова была от такого откровения парня ударить чем-нибудь тяжёлым его так, чтобы тот никогда больше к ней и на сантиметр не подходил.
— Пришёл, чтобы объяснить, почему так вышло, — он безразличным взглядом обвёл её фигуру, что не тряслась теперь от холода. — И как ты вообще оказалась здесь. Но, думаю, что ты и так знаешь, — тот присел перед ней на корточки, будто дразня, мол, вот я впереди, только руку протяни — и сможешь ударить. Но Асакура ждала, что тот ещё скажет. Похоже, что она готова была выслушать.
— Говори, — приказным тоном ответила та, успокоив на время свой гнев. Такая реакция позабавила Вакатоши, теперь он узнавал прежнюю свою сокомандницу. Такой он её помнил с того времени.
— Я тебе никогда не врал, Юки. Мне всегда было плевать, что с тобой будет. Мы бы никогда не стали даже просто друзьями и ты знаешь почему. Не нужно делать из меня полного козла отпущения, ты же точно такая же. Тебе бы в актрисы податься.
Девушка на такое лишь сморщила носик. Юки недовольным взглядом сверлила его, прикусив нижнюю губу.
— Считай, что твои руки — это компенсация за принесённый ущерб до этого.
ххх
— О чём ты говоришь? — слушая внимательно рассказ девушки, Укай был даже немного шокирован такими подробностями, но всё ещё не мог вникнуть в него полностью.
— Вакатоши и Юки — они оба были замешаны в конфликте, связанном с волейбольной команды в первой ступени средних классов, — голос девушки немного дрожал от волнения из-за чужой тайны.
— Средних классов? Но Хината сказал, что они с Юки были в вместе ещё до старшей школы… — теперь же сам мужчина не понимал, что происходит вокруг. Как всё взаимосвязано…
ххх
— А ты думал, что я просто так уйду молча из команды и ты останешься в победителях? — холодный блеск промелькнул в серых глазах, заставляя парня напротив усмехнуться.
— Я даже сначала не до конца понял, что это была ты. Думал, что после того случая ты даже высунуться не сможешь из своего панциря, — парень, что всё также сидел напротив, не отводил взгляда от чужого бесстрастного взгляда, — даже фотографий мне подкинула своих.
— Услуга за услугу.
ххх
— Я нашла их тренера, что занимался с ними. Он правда ушёл в отставку, и было сложно его…
— Ближе к делу, — перебил ее требовательный тон.
— Он мне всё и рассказал. Правда, пришлось заплатить ему немало… В общем, школа замяла также этот конфликт, чтобы не запятнать репутацию, поэтому этой огласке не дали расшириться, взяв под роспись каждого и в досье этих двоих убрали все причины исключения и перевода связанны хоть как-то с предыдущей школой.
— Так вот почему Юки так настаивала не говорить о том, кем она является… — мужчина устало потёр переносицу. — Она поняла, что ей никак больше не подобраться к нему. Команда бы отреагировала бы так же, как и прошлая. Да и в самой школе её несильно заметно…
— Да, но это не всё… — девушка опустила глаза вниз.
— Господи… что ещё?..
ххх
— Я надеялась, что ты больше не встанешь даже на ноги, а ты вон как выкарабкался, — девушка с усмешкой обвела того изучающим взглядом. — Наверняка родители всех врачей наняли, чтобы сынок ходить смог снова.
— Говорил же, актриса, — Вакатоши устало выдохнул, выпуская ещё один клубочек пара, на фразы девушки он никак не стал реагировать. — Но было больно падать, не правда ли, Юки?
— Когда увидела тебя скачущим по всему волейбольному полю, первым, что пришло в голову, это: «а? серьёзно что ли?» — последние слова были сказаны с пренебрежением.
ххх
— Что?! — мужчина огляделся вокруг, пытаясь найти хоть ещё одного человека, кто мог бы услышать их разговор.
— Вы правильно поняли, Вакатоши забрал документы свои сразу же после Юки, но спустя где-то неделю.
— Это правда? Это же… это же…
— Бред, согласна. Но тогда родители игроков команды заставили директора принять такое решение, иначе дело приняло бы уголовной ответственности. Затем с фотографиями, на которых была Юки, опекуны обоих сторон согласились обоюдно закрыть это дело и больше не возвращаться к нему, дабы не портить жизнь детям, — девушка пыталась шептать как можно тише, чтобы никто их не услышал.
— Так, давай уточню… — тот последовал её действиям. — Ты хочешь сказать, что первой исключили Юки, так как все узнали, кто она и её «секрет», благодаря Вакатоши, который накрутил им всякой лапши, тем самым настроев команду против неё, — тот посмотрел на блондинку, в глазах которой читалось беспокойство. — Затем узнаётся, что каким-то образом в вещах Вакатоши появляются… кхм… фотографии Юки?
— Да…
— Но это странно, так зайти далеко… Зачем надо было вообще так заморачиваться над всем этим и губить самих себя?
— Я не знаю… Я их не понимаю, — Мэй продолжала всё также шептать поникшим голосом, она спустилась по стеночке, не боясь зацепиться и испортить хоть как-то свою школьную форму.
Она целый месяц пыталась выяснить, как помочь этим двум. И как вернуть ей своего Вакатоши. Девушка рассчитывала, что если она даст ему выиграть, то он изменится в лучшую сторону, но никак не наоборот. Или же если заставит ревновать через других игроков или Юки, то сможет вернуть его. Она очень надеялась на второй вариант. Хотела, чтобы об её новых «отношениях» с Юки каждый раз, когда про них упоминали в присутствии Вакатоши, тот начал уделять ей чуть больше внимания и ценить. Но не вышло…
— Похоже, что их отношения — это дремучий лес, в котором чужие могут заблудиться. Хочешь, чтобы они поговорили и поубивали друг друга? — голос тренера «Карасуно» звучал укоризненно.
— Когда-нибудь это всё должно закончиться.
— Но не нам решать и лезть.
— Я хочу хотя бы попытаться… последний раз… Если не выйдет, я отступлю.
— Как вы меня, голубки, все убиваете этими соплями и драмами… — мужчина поморщился, но больше не стал задевать эту тему. Однако Мэй было плевать, она тоже много чего натворила…
ххх
— И как тебе после стольких лет снова наступить на те же грабли? — ухмылка, которая играла на его лице, так и бесила девушку.
— Не удивлюсь, если это опять твоих рук дело.
— Неинтересно повторяться. Но могу сказать, что ты сама себя выдала. Удивительно, что тебе так долго вообще удалось продержаться, — тот стряхнул с головы капли от снега. — Нашла уже новую школу для учёбы?
— Рот закрой, язва, — та попыталась дотянуться до того, но ей не удалось, так как парень быстро встал на ноги и отошёл.
— От язвы слышу.
Между тем настала некая тишина, каждый пытался вспомнить, когда началась их вражда и с какого момента. Когда они вообще умудрились свернуть не туда.
— Давай договоримся, — Юки посмотрела на небо, давая маленьким белоснежным песчинкам упасть на её лицо.
— О чём?
— Что больше мы никогда не встретимся, а если такое произойдёт, то сделаем вид, что не знакомы, — Вакатоши лишь с полминуты внимательно изучал лицо девушки, что уже словно паразит был прикреплён к нему ещё с самого детства.
Пройдя чуть в сторону, он одобрительно кивнул в ответ, смотря также на небо.
— По рукам, — тот прикрыл глаза, мимолётно вспоминая те моменты из юности, что связывали их обоих.
— Лучше бы мы никогда не встречались.
