***
— Госпади, какой ужас… — директор устало выдохнул и потёр переносицу. Тот очень устал за последние дни от прихода родителей и проказов других учеников, как только вся данная ситуация ещё на весь город не прогремела с последними новостями с волейбольным клубом. — Вы понимаете, что данные обвинения очень серьёзны? И если вы лжёте… — Н-нет, директор… у нас есть доказательства! — Юки, что сидела напротив директорского стола всеми силами держала себя в руках, чтобы в ноги тому не кинутся, лишь бы этот мужчина поверил девушкам перед ним. — К-какие? — он неуверенно обвёл двоих девочек взглядом, что предстали перед ним с не менее жуткой новостью. — У меня на телефоне осталась переписка… — жалостливый и неуверенный голос рядом с Юки принадлежал Мисе, которая стала копошится в кармане, взяв в руки телефон и начиная по тому тыкать трясущимися руками, явно нервничая. — У нас с Каэде также имеется, — Юки отвернулась от директора, чтобы злобно глянуть на притихшую вторую девчонку. Та стала судорожно доставать «улики». Миса неуверенно и с отвращением стала протягивать переписку на телефоне, отворачиваясь и злобно смотря на Юки, что следила за каждым движением двух девушек. Словно змея, которая готова была накинуться за неверное движение. Директор аккуратно взял в руки протянутый телефон и, не веря своим глазам, стал листать всю переписку, останавливаясь на слишком откровенном фоте ученицы, резко отворачиваясь и отдавая телефон. От стыда на глазах Миса снова стали появляться слёзы, и та закрыла глаза ладонями, прячась от остальных. Каэда следом подала свой телефон, прикусывая губу и обнимая свою подругу, пытаясь успокоить. Юки проделала тоже самое. — Почему, Юки, ты сразу не сказала? — директору стало душно и плохо от данных событий, похоже, что данная ситуация ещё не скоро стихнет. — Я боялась, что фотографии окажутся у остальных… Да и мне нужны были доказательства и такие, как и я… — Юки тихо всхлипнула, опуская голову. — Мы решили помочь Юки, когда она нам рассказала про ситуацию. Вакатоши заставил её это сделать, тем самым шантажируя её фотографиями, как… и нас. — Что за поколение пошло… Отсканируйте мне эти переписки и отправьте… — директор быстро прокашлялся, заметив на лицах девушек испуг, попытался объяснить ситуацию: — Мне нужно показать это вашим родителям и родителям Вакатоши, как доказательства. А пока что давайте без полиции, хорошо? Вызовем родителей ваших и… обсудим, — даже самому директору становиласьтолько хуже от мысли про беседу с родителями учеников о данной ситуации. — Идите. Девушки больше не стали засиживаться, по-быстрому уходя из злостного кабинета. Выйдя из кабинета, Юки лишь довольно хмыкнула. Было тяжело и страшно, но всё получилось — директор поверил. Ещё бы, когда данная ситуация могла грозить статьёй для Вакатоши, не будь тот несовершеннолетним. Пройдя ещё чуть дальше по коридорам, уходя в глубь, где почти никогда не было из учеников и преподавателей, Юки развернулась на всё ещё плачущую Мису, что дрожала, как осиновый кол. Сами виноваты, у Асакура не было ни капли сожаления к ним — тем, кто причастен к её заговору. — Хвалить не буду, ещё не всё, поэтому рот на замке, ясно? — с нажимом спросила брюнетка. — Пошла ты… Каэда всё ещё была зла на Асакура за то, что та заставила сделать их. В один из учебных дней Миса завела её в школьный двор, там была ещё и Асакура. Каэда сразу поняла, в чём дело, и хотела было уйти, но сзади схватившая её подруга, словно молитву читала о том, как ей жаль, стала стаскивать с неё рубашку, а пристальные серые глаза, что наблюдали за этим, настраивали фотообъектив для снимков. Девушку тогда током пронзило, даже кричать тогда не смогла, из-за прижавшей ладони к её рту. Каэда была зла за предательство близкой подруги, но у той самой не оставалось выбора… в туалете ей досталось больше всего. Юки тогда сделала пару фоток, чтобы уже с Каэдой ей помогла сама Миса, которая всё боялась, что об этом узнают все. А затем для ещё большей убедительности держать язык за зубами. Юки… — Всё-таки длинные волосы тебе шли больше, — издевательски протянула она, дотрагиваясь до стриженных волос Мисы, что дёрнулась от неё в другую сторону. — Психичка ненормальная! — Каэда быстро повела свою подругу в другую сторону.***
— Да ты реальная ненормальная, — Вакатоши, что слушал это всё и узнавал всё больше деталей, теперь ещё сам начинал закипать. Юки его же метод и обыграла. Асакура же спокойно смотрела перед собой, она вспоминала прошлое и лишь морщилась от отвращения. Хотелось просто закопать все воспоминания в одну могилу и никогда не вспоминать. Блевать тянуло от всей истории. Да и сейчас ничего не поменялось. Её встреча с этим мудилой всё также проходила напряжённо и с большими последствиями. Вакатоши готов был даже прибить на месте эту девку, такой правды он не ожидал. Сам ведь хотя не лучше поступил, а та лишь отплатила тем же. Тогда Ушиджима-младший впервые познал настоящий гнев отца дома. Тогда тогда даже встретится с ним лишний раз боялся, даже дышать рядом, потому старался остаться невидимкой. Сказать, что Вакатоши тогда испытал самый настоящий страх за свою жизнь и свободу — ничего не сказать. Его отец, чтобы все быстро закрыли свои рты, заплатил всем пострадавшим в той ситуации бешенные деньги. И проблему быстро замяли. Но всё-таки вопрос был один ещё открыт… — А толкнула меня тогда на кой чёрт? Разве мы не были в расчёте? — Вакатоши всё ещё мучал этот вопрос. Последний день в школе, когда эти двое писали документы на перевод в другую школу. Родители всё так же сидели в кабинете, а Вакатоши отправили погулять по школе в последний раз. Но парню этого не хотелось, косые взгляды чтобы направлены на него — невыносимо. Поэтому, вместо оживлённых кабинетов или коридоров, тот просто ходил туда-сюда по лестнице, пока не почувствовал лёгкий толчок в спину при спуске. Казалось, что от шока Вакатоши даже не понял, почему оказался внизу на лестничной площадке, почему так много народу столпились рядом, почему не может встать и почувствовать хоть что-то… Тогда он лишь мельком заметил глаза за ненавистной туманной пеленой: наверху, среди толпы. — Считай, что тогда мне было мало, и я поставила точку. От данной фразы Вакатоши выворачивало: в смысле поставила точку? Отправила его на койку, которые заняли месяцы и годы, а сама прыгала и скакала где-то. Наверное, за такое равнодушие со стороны соперницы, теперь он сам не чувствует к ней жалости, он лишь отплатил ей те годы в больницы, как она ему когда той же монетой за фотографии и клевету. — Больная сука, — всё же не выдержал он. — Ну, раз мы всё выяснили, то по домам? От столь быстрой перемены в настроении и настроя, Ушиджима опешил. Минутами назад они обсуждали то, как чуть жизнь не испоганили друг другу до конца дней своих, а теперь эта ненормальная как ни в чём небывало говорит о том, что хочет домой, будто ничего не было такого серьёзного. Асакура Юки точно была не здорова, даже у него от воспоминаний и его отношения к ней стало только плохо, а эта снова в норму пришла. — Я уезжаю через неделю в Америку, чтобы поступить в институт и там же хочу окончить школу. Я больше не приеду сюда, — тот передвинул к Юки поближе коляску, чтобы та сама без его помощи смогла пересесть. После долгих попыток она всё-таки смогла это сделать, Вакатоши сразу же двинулся с места, подталкивая коляску. — А мне зачем это знать? Мне плевать, куда ты там собрался, — неожиданно Юки приподняли за подмышки и кинули в небольшой сугроб. Девушка сразу же стушевалась от холода и стала придерживать руку, чтобы не повредить её ещё сильнее. — Что за детский сад, Вакатоши? — Я всё ещё недолюбливаю тебя, Асакура. Ты меня по-прежнему раздражаешь одним видом. Ты была неплохой целью того, чтобы я смог играть намного увереннее. Сейчас я стал сильнее, чем тогда. Я наконец-то обошёл тебя, Асакура. Теперь же будешь в самом конце, позади меня, — Ушиджима стоял уверенно, смотря сверху-вниз на неё, показывая тем самым, что он сможет это всё перешагнуть, — а ты какой стала в прошлом, такой и осталась. Теперь ты сама по себе, и тормозить себя будешь прошлым сама. Я больше в этом не участвую. — Что?.. — Юки испугано глянула на уже уходящий силуэт парня. — Делаю то, что ты и просила. Ухожу и делаю вид, что мы не знакомы. Прощай, Юки-кун.***
Укай бедный аж место себе не находил, без конца наворачивая круги на одном месте. На улице начинало уже сверкать, а этих двоих всё не было. Тренер «Карасуно» уже начинал сомневаться в данном плане Мей. Блондинка же всё время неотрывно смотрела в одну точку, где когда-то были видны уходящие силуэты. На её лице была полная маска отрешённости, казалось, кто бы попросил её уйти, она бы бровью даже не повела. Настолько была сосредоточена на своём. Укай проследил за её взглядом, в надежде, что сейчас кто-то появится оттуда, и наконец-то появились очертания, правда одного человека. Укай заметила, что Юки не было, а значит этот громила что-то с ней сделал. «Так и знал, что у неё слишком длинный язык», — словно замечая обеспокоенный взгляд мужчины, Вакатоши лишь слабо кивнул назад, давая понять, что та ещё там. Пробегающий мимо парень лишь на минутку задержался взглядом на оставшейся девушке, что лишь слабо улыбнулась тому, давая понять, что всё хорошо. Тренер сразу же убежал за своей ношей, которую ему передала в руки врач со словами «не на долго только». Вакатоши даже не думал останавливаться, проходя мимо Мей, бросая на ту лишь короткий взгляд. Уверенная походка парня заставила девушку ощетиниться. Вот и всё. Он просто пройдёт мимо? Только взгляд мимолётный ей удосужился уделить. От такой несправедливости у девушки задрожали плечи. Она так старалась угадить, старалась обратить внимание, старалась исправить чужие ошибки — и что получила? Опять то же самое? — Ты долго собралась там стоять? — Мэй от неожиданности вздрогнула, быстро разворачиваясь на сапожках и полными слёз глазами пытаясь сосредоточить взгляд на человеке впереди. — Ещё вещи собирать и документы. — Ч-чего? — она явно не понимала, что происходит и о чем идёт речь. — Мы уезжаем за границу, или ты хочешь тут остаться? — Вакатоши, не дожидаясь ответа, двинулся дальше по за снежным тропинкам больницы. — Я тоже? — девушка бегом догнала парня, чуть не поскользнувшись на месте. Протянутая рука парня была невидимой заботой с его стороны, такое поведение явно её удивило. Не сказать, что Вакатоши и до этого её удивлял, но сейчас явно в нём проскальзывало что-то иное. — Мэй, — Ушиджиме хотелось бы уже сказать какую-то насмешку про блондинок, но заткнулся, вспоминая, что такое он мог позволить только для одной девушки, пускай тоже с ней останется в прошлом эта привычка, всё-таки идущая рядом возлюбленная не заслужила этого. — М? — У нас неделя на сборы. Родители знают, что я лечу не один, так что пакуй чемоданы. И так, чтобы я мог их дотащить до аэропорта.