***
Десятого апреля бригада, состоящая из шести человек, отправилась на станцию в Хогсмиде. И на следующее ранее утро в доме на площади Гриммо 12 раздался звук дверного звонка. Миссис Поттер, что дирижировала волшебной палочкой на кухне, захлопоталась и поспешно направилась к выходу. — О, Мерлин, — выдала Джиневра, отворив двери. — Мои дети, вас как всегда много. — Ой, да брось, мам, ты знала, — прыснул Джеймс, а девушки позади захихикали. — Конечно знала, дорогой, — она стала по очереди целовать макушки голов своих сыновей, пока те недовольно старались выбраться из нежных объятий. — Ну же, проходите вовнутрь скорее, мнётесь при пороге. Уютный дом Поттеров не был тесным местом, так что их компании было вполне комфортно поселиться тут даже на долгое время. Жилище содержало несколько этажей с довольно продолговатыми коридорчиками и комнатками. Декор вокруг напоминал простое семейное гнездышко: удобные кресла, диванчики, светлые обои, живые картины и куча волшебных предметов, как подобает любому семейству чародеев. — Мам, а почему отец не дома? — спросил Джеймс, усевшись за стол и оглянув перед этим помещение. — Его вызвали на работу, но он скоро вернётся, — Джинни повернулась к ним. — Оу, девочки, не смущайтесь. Вы же, считайте, во втором доме. Патриция, Эбигейл и Нэнси метко переглянулись, всё ещё пряча глаза. — А Лили? — Мы отвезли её к бабушке Молли и дедушке Артуру, по её желанию, — ответила Джинни. — Наконец дома побуду, — растянулся на кресле Альбус, в ожидании своего вкусного завтрака. — Устал от комнаты в общежитии Хогвартса два на два. — Ты слишком утрируешь, братец. — Ни капли, — втиснулся Скорпиус и вдруг запнулся. Патриция и Эбигейл захохотали. — Точно, — Джеймс сощурил глаза и оглядывал двоих. — К слову, — он пригнулся и перешел на шёпот, — кровать в твоей комнате, Альбус, снова скрипит, я проверил. Будет повод — почини. Первый день совместного отдыха ушёл на разбор вещей и распределение этажей и комнат для гостей. Конечно же, Джеймс поселил Патрицию вместе с Эбигейл в отдельную комнату, расположившуюся на последнем, четвёртом этаже не так далеко от чердака. Всё произошло по просьбе самой Картер, пока непонятной для двоих. Третий этаж послужил для трёх занятых комнат. Альбус отвёл Скорпиуса в свою комнату, а Джеймс — Нэнси в комнату напротив. На этом же этаже, к слову, находилась и спальня Поттеров-старших. Вторым этажом была просторная гостиная вместе с ванной, а первым кухня и прихожая. Группа студентов не планировала, чем они будут конкретно заниматься на каникулах. Ведь самые лучшие решения — спонтанные. По крайней мере, так считал Джеймс со Скорпиусом. Так что, вступительные для их программы места, которые нужно было посетить, были улицы родного Лондона. Это было обязательным. И даже не подлежало обсуждению. Стоило только облачиться в лёгкую одежду, больше подобающую для магглов. Солнце охватило столицу, но не так сильно, как приближающийся праздник традиционной Пасхи. Казалось, само празднование ещё не начиналось, но Британия уже пестрила украшениями. Улицы перенасыщены людьми, мимо проезжающие торжественные кареты искрят разноцветными развевающимися ленточками и разукрашенными яйцами; лавки переполнены товаром, и толпы покупателей в них. Эбигейл, у которой была с собой камера, оприходовала её на всем, что только попадало на глаза, а также на постоянно лезущих в объектив Джеймса, Патрицию и Скорпиуса. Затянуть на совместную фотографию Нэнси или Альбуса было тяжело, но иногда это удавалось, в особенности, когда на заднем фоне был Биг-Бен, Лондонский глаз или Тауэр. Колдография Эбигейл была клонированной заклинанием «Джеминио». На ней все шестеро позируют на фоне самых больших часов Лондона. Патриция настраивала телескоп, когда Эбигейл продолжала делать новые снимки волшебной палочкой. — Как прекрасно, что мы сделали это фото, — улыбнулась краем губ Патриция, глядя в линзу. Митчелл ухмыльнулась. — Я рада, что мальчики не успели разбить мою камеру, перед тем как мы сделали ЭТО фото. — Хах, — в тишине чердака Картер выдохнула и дотронулась до рукоятки фокусировщика. Щелчок. — Что ты делаешь? — Настраиваю фокус изображения. — Ладно, очевидно, — Митчелл вернулась к фотографиям. — И всё же, что ты собираешься выглядеть днём в городе? — Просто. Пока прицеливаюсь в изображении, как и сказала. Сегодня ночью на небе можно увидеть Созвездие Гидры. Гигантское чудище, погибшее от руки Геракла, распластало свое змеиное тело между Весами и Большим Псом. В наших широтах оно наблюдается с начала года по май, — Патриция прикусила губу и вновь поправила фокус. — С каких пор ты увлекаешься астрономией? — Нет, я просто знаю. Митчелл загадочно растянулась в улыбке, заметив как щёки Патриции вспыхнули. — Можно ли считать, что Лернейская гидра в апреле того года была причиной вашего первого «официального» поцелуя с Томом? — Эбигейл! — Картер высунулась из объектива. — Что? Ну, конечно, причина была чуток другая, пониже… но не отменяет факта… — Я хотела глянуть его вместе с Томом сегодня, но раз уж мы поехали в Лондон… — Хах, это в честь годовщины? И всё же, Пат, завтра мы собираемся ехать в пригород, нам вставать рано. — Ты могла бы глянуть его вместе со мной, — Картер вновь обернулась на Митчелл. Взора пронзительных глаз долго выдержать когтевранке было не под силу, так что она привычно закатила глаза. — Хорошо. Патриция кивнула, и снова на милом личике вырисовалась её задумчивая ухмылка чеширского кота.***
Пасмурный вечер, как гром среди ясного неба пронзил планы Джеймса. Лондон заливал ярый дождь, город накрыла тёмная пелена. Дом на площади Гриммо 12 был освещён тёплым, едва уловимым светом от люстр и ламп. Эбигейл, шурша тапочками по лестнице, спускалась на кухню, где обитали все его жители. Всех можно было застать за разными занятиями. Например, Нэнси тускло сидела за оконной рамой и выглядывала погоду, Скорпиус и Альбус развалились на продолговатом диване, и Малфой перебирал волосы парня. Патриция сидела неподалеку от них в кресле и читала книгу с сомнительной обложкой, с помощью невербального заклинания таская ложку в кружке зеленого чая. От негодования и жалобы Джеймс кидал дротики в магическую доску на стенке, что раньше там не висела, словно мог выплеснуть всю злость в обычное дерево. — Мерлиновы яйца, весь отдых коту под хвост. — Джеймс, не ругайся, — скомандовала Патриция, не отрывая глаз от книги. Тот цокнул. — В твоей книге маты, наверное, похуже. — Эй! — развернулась Картер. — Ладно, Джеймс, но у вас такой вид, словно кто-то умер, — выказала Эбигейл, глядя на остальных. — Моя надежда провести нормально время дома, — прыснул Поттер. — Так проводи! — обвел рукой дом Скорпиус. Поттер выбросил из рук дротики, и те полетели остриём в пол. Скорпиус прыгнул на руки Альбуса. Один из дротиков оказался не так далеко от ноги Картер, заставив ту отвести взгляд от злосчастной книги. — Не знаю как вы, но я не собираюсь мотать счёт времени вот так! — начал протестовать Джеймс, выйдя в середину комнаты. — И всё из-за чёртовой погоды, что отменила наши планы. — В любом случае, Поттер, это не конец света, — возразила Эбигейл, яростно сверкнув зелёными глазами. — Но у нас осталось всего ничего, и далее мы снова вернемся в серые будни, заточения в замке. Вдруг Патриция хмыкнула и прикрыла тёмный фолиант на столике. — Осталось всего ничего… Между прочим, на носу уже само торжество Пасхи. Ам… Может, — она вскочила с кресла и покрутилась до кухонной тумбы, — мы подготовим что-нибудь к нему? Чего миссис Поттер на себе всё тянуть? Будто у самих рук нет. Пока все пятеро только глазели на Картер, она развела руками. — Ну что? Поднимайтесь. Я знаю, что вот, например, Альбус, хорошо готовит, — она указала на лежащего парня. — Вот он нам и поможет. Как и ожидалось, кухней начал делегировать Поттер-младший, давать поручения также. Вначале работа пошла не очень уверенно, но никто не отступал. Девочки упорно засели за готовкой, выискивая рецепты, нужные ингредиенты, посуду. Пока Скорпиус и Джеймс старательно делали вид, что вникли в процесс. И всё же, Патриция или Эбигейл успевали втюхать что-либо в руки кого-то из них, устраивая за делом, и одновременно следили за тем, чтобы тесто готовилось строго по рецепту. Нэнси лишний раз никого не трогала, занимаясь своей частью, и иногда переговаривалась с Альбусом по поводу каких-то уточнений. Внезапно Картер ахнула, когда почувствовала, как что-то прилетело в её лицо. Серебряная ложка выпала из руки. Она обернулась и увидела Джеймса, забравшего тарелку с замешенным тестом. — Поттер! Там. Было. Готовое. Тесто, — процедила Картер сквозь зубы. Её рука машинально потянулась за ближайшим к ней предметом и швырнула его в парня. — Ого, Джеймсу повезло, что это был не нож, — скользнул взглядом на стол Скорпиус. Джеймс стёр со лба кусок белой глазури, что предназначалась для верхушки пасхального морковного хлеба, и сгрёб со стола контейнер с мукой, чем добротно окрасил тёмные волосы Патриции. — Ах так? — она потянулась за кондитерской бижутерией, и в следующую секунду та посыпалась по всей кухне. — Что вы творите? — не успела возмутиться Митчелл, как тут же в неё полетела сахарная пудра, осыпав ресницы в белый. Через пару мгновений кухня начала превращаться в хаос. Всё, что ранее стояло в педантичном виде, теперь лежало в самых укромных углах комнаты. Дом заполнился громким воплем и яркими вспышками волшебной палочки. — Дорогой, — женщина обратилась к супругу, указав на окно, что пропускало световые лучи. — Ты тоже это видишь? — Да, — сощурился мужчина, а после недолго осмотра усмехнулся. — Да веселиться молодежь! Подсветку, как на дискотеках включили и танцуют. — Ах, да… — тепло улыбнулась женщина. Дом Поттеров превратился в настоящее поле для боёв. — Малфой! Будешь стрелять в вазы с цветами — после руки оторву! — прогремел голос Альбуса, кинув вспышку за лестничный проём и услышав истошный вскрик в ответ. Раздор прекратился с глухим щелчком. — Люмос Максима. Комната озарилась ярким светом, а виновники торжества остолбенели в последней своей позе. Сумки из рук Джиневры Поттер полетели на пол. — Мерлин… — рука прикрыла её рот. Мистер Поттер просто оглядывал своё жилище, наверняка, не подбирая слов. Поприличнее. Тишину разбавляла лишь шатающаяся во все стороны люстра, измазанная и пачкающая ковер снизу ингредиентами для так и не приготовленных десертов. Остаток каникул подходил к концу, как бы тяжело это не давалось для всех. Сегодня должен был быть последний прощальный обед перед обратным отъездом в Хогвартс. Вернувшись с похода по магазинам в центре Лондона, Патриция, Эбигейл, Нэнси и Альбус, ввалились в комнату первых двух. — Хоть я и устала, как отпахавшая кобыла, но рада тому, что нашла, — довольно заявила Хармон, поставив на кровать свои покупки. За ней последовали и остальные. Картер и Митчелл имели не меньше пакетов с собой, но не превышали Поттера. — Мне интересно, как вы будете это всё упаковывать? — тот сбросил груз с рук. — Заклинание незримого расширения, мой дорогой Альбусёныш, — развернулась Патриция и блеснула ухмылкой. — Эбигейл знается на этом. — Ты имеешь ввиду, от Гермионы Грейнджер? — Это не важно, Альбус, — зареклась Митчелл. — Ну-у-у же, что тут у нас? Руки слишком устали от постоянного таскания вещей, так что, они достали волшебные палочки, и в ход пошла магия. Красочная и не очень одежда повисла в воздухе, на кровати, на вешалках в шкафу. В основном была неизменная классика, более подходящая под форму для школы. В глазах Альбуса помутнело от такого разнообразного колорита. — Итак! Начнём! — Патриция сгребла в одну руку несколько аутфитов и отправилась за ширму. Выбор наряда был настолько кропотливым, словно они все собирались на завтрак к английской королеве. Картер стоило несколько раз переодеваться из-за разногласий всех четверых. Если подходило платье — не подходил шарфик, если перчатки — так не туфли. Вещи летели направо и налево. Кружевное бельё с поясками и ленточками, сумочки, бижутерия и жилеточки. Если бы Джеймс и Скорпиус могли подумать, что Альбусу могут надоесть эти девчачие делишки, то это было бы полной неправдой. — Эй! Я стою тут в одном белье, Ал. — Он же гей, Нэнс, не ему пялиться на твой сочный зад, — захохотала Патриция, беря из рук Поттера юбку, и продолжила подвязывать чёрную ленту на её шее. Эбигейл по другую сторону ширмы заливалась во весь голос. — Эх, сказала та, у которой бедра, наверняка, как у самой Афродиты, — заскучала Нэнси. Вдруг творческому беспорядку помешал стук в дверь. Альбус вышел, чтобы открыть, но на пороге уже явились Джеймс и Скорпиус. — Так-так, чем вы тут занима… О, Мерлин, — начал гриффиндорец, как тут же вместе с Малфоем поперхнулся от количества лака для волос и запаха парфюмов, обволакивающих всю комнату. — Ал, кто там? — Патриция выглянула из-за ширмы. — Оу, запропастились. — Скорее, вы, — сделал вдох Скорпиус, перед тем как зайти в это приятное, но отравляющее облако. — Эй, вы не должны были увидеть нас раньше сбора! — Эбигейл вылезла из глубины шкафа, недовольно фыркнув. Картер наконец вышла из-за ограждения, в котором осталась Нэнси. — Я думаю, вам также следует собраться. Скорпиус взял её ладонь и прокрутил девушку перед собой. — Ну и ну. Ради такого вы потратили сколько времени. — Сил! Скорп, сил! — Эбигейл подошла к Патриции, стоящей возле зеркала во весь рост, и приложила колье к её шее. Маленькие серебряные камешки сверкали при попадании дневного света на них, что исходил из окна. Солнечные зайчики заиграли по стенам комнаты. — Эх, Пат, почему у такой шикарной девушки, как ты, всё ещё нет соответствующего мужчины рядом? — сказал Джеймс, подходя со спины к ней. Картер уловила его взгляд в зеркале и перевела глаза на Митчелл. Рука той дёрнулась. — Хах, Джейми, — Патриция отмахнулась, оттягивая край короткого светлого платья. Залившийся румянец портил всю ситуацию. — Ты как всегда шутник, — констатировала она как факт, и не к чему придраться. Патриции хотелось провалиться под землю. Чувство недоверия к близким людям съедало её. И так происходило ещё с момента, когда они с Эбигейл попали в Тайную комнату. Им всем практически ничего не известно о ней, о той Патриции, что стояла за всеми событиями, происходящими под замком, и за тем, о чём они пока не знают.***
— Мам, а это же пирог со свининой? — спросил Альбус, указывая на тарелку рядом и, не дождавшись ответа, уже потянулся за ней. — Пирог со свининой Мелтон Моубрей. Лестерширский, — поправила его Джиневра. — Твой любимый. Согласно легенде, пирог однажды попробовали проголодавшиеся на охоте представители знати и крайне впечатлились его вкусом. — Оу, не знала, миссис Поттер, — отозвалась Нэнси. — Дорогая, ты жила в других округах, так что это нормально. Традиционная английская кулинария ещё ждёт твоего полного осмотра. — Мистер и миссис Поттер, нам действительно очень приятно, что вы позвали нас к вам в гости на праздник, — начала Патриция. — Даже не смотря на то, что… мы немного оплошались, — она замялась, стыдливо улыбнувшись. — Да куда ж вас девать, дети, — уже вовсе не злился мистер Поттер и помотал головой. — Да, Джеймс и Альбус, ваш отец был ещё тем бездельником в вашем возрасте, а то и раньше. Так что не ему сейчас правильного строить, — Джинни в упор глянула на мужа. — Ну и ну, а расскажи, — ответил Гарри, засмеявшись и откладывая ложку. — Это не так важно теперь. Сейчас центр нашего внимания должны быть они, — женщина указала на подростков за столом, — ты только глянь, как сегодня выглядят наши девочки. А девушки и вправду выглядели сногсшибательно. Даже чересчур. На общем голосовании было принято, чтобы Нэнси надела бордовое платье вместе с перчатками и чёрными туфельками. Эбигейл отдала предпочтение наряду, состоящему из юбки, топа и жилетки с вышивкой в глубинном морском цвете. Патриция же была одета в нежное бежевое платьице, такого же цвета туфли и с бантом на макушке. Все трое просияли стеснительными улыбками, переведя взгляд на парней. — Нет, ну вообще, отец же и магический мир спасал в своё время, — вдруг начал Джеймс, наверняка, не отойдя далеко от этой темы. — Оу, я вспомнила, любимый, это ведь… — миссис Поттер взяла супруга за руку. — Скоро важный день для нас и всего магического мира, — она заглянула в его глаза, стараясь унять дрожащие пальцы. Гарри заинтересованно повёл бровью, отвлекаясь от тарелки. И после недолгого размышления ответил: — Я понял тебя. Джинни, то ли облёгченно, то ли встревоженно вздохнула, повернувшись к остальным гостям. — Второго мая будет двадцать четвёртая годовщина повержения Тёмного Лорда Волдеморта. Джеймс раздражённо прыснул, откинувшись на спинку стула. — Ужас. Эбигейл еле удалось проглотить кусок Пасхального лакомства. — Все уже забыли про Лорда Волдеморта… — продолжил гнуть гриффиндорец. — Но точно не те, кто пережил то страшное время, — начала Джинни. — Гарри, расскажи немного. Эти дети ничего не знают, — та насмешливо глянула на них, стараясь подавить какое-то уныние. Гарри ухмыльнулся. — Помню нашу первую встречу с Тёмным Лордом, сильнейшим и устрашающим на тот момент волшебником. Как вы знаете, все боялись произносить его имя, от ребёнка до старика. Оно было проклято, и все боялись, что та же участь постигнет и их. Когда я только начал обучение, он скрывался в теле одного из профессоров Хогвартса. Тогда он представлял собой не более, чем фантомную фигуру, что могла лишь вселяться в кого-то. Выкарабкивался в этот мир как мог, после своего первого провала. А вот лицом к лицу, физическую личность Волдеморта я увидел на втором курсе Хогвартса в Тайной комнате. Весь стол притих. Казалось, даже на улице стало на порядок тише, а птицы под окном перестали щебетать. Патриция и Эбигейл переглянулись. — Тогда Волдеморт явился ещё не во всём своем ужасном обличии. Представ воспоминанием, заточённым в дневнике Тома Реддла. Он хотел использовать Джинни, как жертвоприношение, чтобы вернуться в свою шестнадцатилетнюю плоть. Вилка из руки Патриции выпала. Все взгляды устремились на неожиданный звук, а Джинни даже вздрогнула. Сердце ускорило темп. Картер глянула на Эбигейл. А та смотрела на кольцо у неё на руке. Зелёный камень на глазу змеи засверкал ярче прежнего. — Патриция? — зазвучал голос рядом. Кажется, оно сейчас остановится. — Патриция? — теперь голоса плыли, и Патриция была даже не уверенна, что они ей не чудились. Она встала из-за стола и, сбросив платок на пол, выбежала из кухни. Единственный голос, который Картер могла разобрать, принадлежал Эбигейл, что, похоже, звала её, и теперь бежала. Но ей не зайти сюда. Патриция намертво заперлась в ванной комнате и подошла к зеркалу. Одним рывком Картер содрала с волос бант, и тот полетел на холодный кафель. Ладонь стёрла яркую помаду с губ, поцелованных смертью. Ручка ещё продолжала дёргаться, а крики Митчелл, наверное, слышал весь дом. Но, оперевшись руками об бортики раковины, она пыталась разглядеть в своём отражении что-то такое, что было не её — чужое. Разглядеть ту противоестественность себе, если, конечно, она не была с ней с самого начала.