Ты единственная надежда, что я храню внутри

...

      Леви привычно просыпается от того, что солнечный свет пробивается через щель, оставленную между занавесками, и мажет ему по глазам. Слегка сощурившись, он поворачивается на бок, вздыхает и приоткрывает глаза и, когда видит, что вторая половина постели пустая, с интересом хмыкает.       Судя по ощущениям, сейчас не больше десяти утра, добудиться в такое время до Эрена — что-то невозможное, хотя не сказать, что Аккерман так уж активно пытался это делать. Самостоятельно рано тот, как правило, не встает, а когда не высыпается перед лекциями, то долго и упорно жалуется, что ранний подъем придумали в аду и вообще все было бы намного лучше, если бы учеба и работа начиналась с обеда.       Леви потягивается и разминает затекшую спину, привычно хрустя суставами. Откидывая одеяло, он поднимается с постели. На тумбочке с его стороны лежат несколько браслетов Эрена, и иногда мужчине кажется, что у того их не меньше тысячи, по крайней мере, он постоянно натыкается на них взглядом: то на тумбочке, то на подставке для дивана, на журнальном столике и прочих местах, где Эрен их снимает. У него даже возникала мысль взять Эрену какой-нибудь органайзер или на крайний случай шкатулку для этих браслетов, но он уверен, что единственный, кто будет складывать что-то туда — это он сам.       Он как-то спрашивал у Эрена, откуда у него такая любовь к этим плетеным браслетам, а тот ответил, что просто сам их плетет по возможности, но уже давно это не делает, так как их некуда складывать, так много он их наплел.       Леви слышит небольшой свистящий звук и легкий стук, доносящийся из зала, и с удивлением понимает, что, похоже, это звук скакалок. В несколько шагов он доходит до двери, приоткрывает ее, выглядывая из спальни, и понимает, что не ошибся, и Эрен занимается. Леви слегка удивляется, а потом хмыкает.       Вообще, Эрен говорил, что иногда он выходит на пробежку, иногда делает поддерживающие упражнения на пресс, задницу и плечи с руками, но Леви ни разу не становился этому свидетелем, хотя по подтянутому телу парня прекрасно видно, что тот занимается спортом. Тем не менее, все, что при нем пытался сделать Эрен, это неудачно использовать его колесо для пресса, и то для того, чтобы попробовать, а не действительно научиться.       Эрен прыгает там же, где обычно занимается и сам Леви, позади дивана, где нет ничего, что он бы в потенциале мог задеть скакалками. На том легкие спортивные штаны, длиной до щиколоток, а ноги босые, и уже по тому, как Эрен работает запястьями, Леви понимает, что пропрыгает тот недолго, и скорее всего долбанет себе канатом по пальцам ног.       — Ауч!.. — шикает тот, сгибаясь и начиная тереть пальцы ног рукой. Леви усмехается и качает головой. В ушах у Эрена находятся белые наушники, которые норовят выскочить, когда он наклоняется, но тот их поправляет, крутит скакалку и вновь начинает прыгать.       Понятное дело, что у того просто нет здесь домашних кроссовок, в которых он бы мог заниматься, но все же было бы логичнее воздержаться от прыжков, чем бить себя по пальцам каждый раз при осечке.       Леви решает выйти к нему только после душа. Он чувствует себя вполне неплохо, можно сказать даже бодро, ночь прошла хорошо, ему ничего не снилось, и заснул он рядом с Эреном, что не может не влиять на хорошее расположение духа.       Он успевает умыться, принять душ, прибрать в комнате и одеться, прежде чем выходит в зал, а Эрен все прыгает, и, кажется, совсем не устает.       Отличная выдержка, думает Леви, чувствуя достаточно непривычную для себя гордость за другого человека.       Леви направляется к нему, и парень почти сразу замечает его боковым зрением и останавливается, поворачивая к нему голову. Его смуглая кожа поблескивает от пота, челку тот привычно утянул в хвост на макушке, который от прыжков слегка сбился. Эрен улыбается ему, смотрит с прищуром ласковых глаз и вытаскивает наушники из ушей, убирая их в чехол, что находился в глубоком кармане спортивных штанов.       — Доброе утро. Я мокрый слегка, но, если не брезгуешь, можешь меня поцеловать, — тот говорит это с дебильной улыбкой на лице, и Леви тоже улыбается ему, и он надеется, что не выглядит так же глупо, как и Эрен, но… по большей части плевать.       Леви тянет его к себе за резинку штанов, смотрит снизу вверх и, укладывая ладонь на шею сзади, приподнимается и крепко целует, поддевая губы и раскрывая их своими. Эрен на вкус как его любимый латте и карамельные конфеты. Он слышит тихий довольный вздох парня, тот почти сразу укладывает ладони на его бедра, слегка подталкивает назад, отчего Леви упирается спиной в спинку дивана. Крупные ладони Эрена мягко скользят вверх, поддевают футболку и укладываются на талию, и перед тем, как Эрен разрывает поцелуй, Леви чувствует, как тот слегка прикусывает его нижнюю губу.       Его глаза темнеют от возбуждения, привычно уходя больше в зеленый, чем в голубой, на щеках появляется привлекательный румянец, а влажные пухлые губы растягиваются в довольной улыбке. Темперамент Эрена всегда вызывает в нем жгучее желание. Леви зарывается ладонью в его волосы, слегка нажимает, чтобы Эрен не отстранялся, но тот и так стоит, привычно согнувшись над ним.       — Почему проснулся так рано? — тихо спрашивает Леви, а Эрен, наклоняясь, мелко целует его щеки и, подтягивая к себе за талию, поцелуями переходит на угол челюсти и шею. Тот не хочет отрываться от него ни на миг, и Леви прекрасно его понимает. Тот мягко прослеживает языком по мышце шеи, привычно прикусывает угол челюсти, опускаясь носом к местечку под ухом, отчего Леви едва сдерживает вздох. Он прикрывает глаза, отдавая себя незамысловатой полюбившейся ласке, а Эрен втягивает носом его запах и обнимает, крепко обхватывая руками.       Эрен постоянно говорит ему о том, как он вкусно пахнет, хотя Леви не пользуется одеколоном, и средства личной гигиены предпочитает использовать без запахов. Сейчас Эрен ничего не говорит, но то, как он дышит им, при этом продолжая ласкать шею, точно зная, что Аккерману это нравится — говорит само за себя.       Леви и так возбужден, но от действий парня и вовсе перестает думать о чем-то другом, становится неважно, почему тот встал рано и что до этого делал, и в этих чувствах он совсем не одинок.       Ладони парня активно шарят по его телу, задерживаясь на изгибах, сам Эрен прижимается к нему бедрами, и Леви может прекрасно чувствовать его возбуждение. Тот всегда заводится словно по щелчку пальцев, так было с самого начала. Ему хватает одного поцелуя, одного объятья со спины, чтобы поплыть.       — Не хотел спать, сгонял на пробежку, после пошел в продуктовый, наготовил всякого-разного, и на завтрак сделал сырники, не очень сладкие, тебе должны понравиться, их только запечь надо, но если нет, то можем пойти куда-нибудь позавтракать… — Эрен говорит это низким голосом, он мягко прикусывает место под челюстью, чуть засасывает кожу, оставляя след, зарывается пальцами в волосы и поворачивает его голову к себе, касаясь своим лбом его лба.       Тот так привычно нависает над ним, закрывает собой буквально все пространство, прижимается бедрами к бедрам и достаточно однозначно трется об него.       — Во сколько ты проснулся?.. — удивленно спрашивает Аккерман, а Эрен неопределенно пожимает плечами. Он скользит ладонями вверх, укладывает их на его шею, заставляя чуть приподнять в голову, и смотрит в глаза.       — Около шести? Я, если честно, не смотрел на время, а ты так крепко спал, что я не захотел тебя будить и предупреждать, что ухожу, — парень щекочет пальцами выбритые места под густыми прядями волос. Леви хмыкает, но кивает. Он хочет отстраниться, но не то чтобы Эрен позволяет. Его руки согнуты в локтях, отчего аккуратные мышцы бицепсов напряжены, голова наклонена, а на губах играет легкая улыбка.       — Ладно. Мне нужно полчаса для пробежки, полчаса для силовых, потом готов делать, что хочешь, — произносит Леви, и улыбка Эрена превращается в ухмылку. Эрен прекрасно понимает, что Леви не сможет от него оторваться, но его раззадоривает эта небольшая игра. Аквамариновые глаза горят возбуждением и из-за того, что тот встает прямо под солнечные лучи, бьющие из окна, они кажутся почти что голубыми. И от того, как у Эрена в зависимости от освещения, от того, во что он одет и от того, какие эмоции испытывает, слегка меняется цвет глаз, у Леви совсем немного едет крыша.       — Не-а, — выдыхает Эрен, и утягивает его за собой за запястья, перекрывая своими ладонями белесые шрамы. Леви послушно идет за ним, хоть и делает вид, что не потакает ему. Он не понимает, куда, собственно, тот идет, когда они отходят от дивана, а Эрен, поддевает ногой ножку стула и двигает его дальше от стола, усаживает Леви, а сам садится сверху, оседлав его бедра. Мужчина вздыхает, слегка приподнимает брови, глядя на парня снизу вверх и автоматом укладывая ладони на его бедра.       Эрен продолжает ухмыляться, приподнимает его голову ладонями и вовлекает в глубокий поцелуй, прикрывая глаза.       И целует тот так самозабвенно, полностью взяв на себя инициативу, мягко гладит его щеки и шею, слегка цепляет и тянет пряди волос, что Леви не выдерживает и, сжав пальцы, подтягивает к себе и толкается вверх, срывая с пухлых губ довольный стон.       — Что значит «не-а»?.. Это не было вопросом, сопляк, — выдыхает Леви в его губы, а Эрен тихо посмеивается. Это забавно, что сейчас тот реагирует именно так, поначалу, когда Леви дразнил его в прелюдии, тот сильно смущался, не всегда понимал, что Леви делает это специально, и вот пожалуйста, не прошло и месяца, а этот сопляк даже на миг не верит его словам. Тот отводит волосы с его лица, заглядывает в глаза и опять глубоко целует, сразу же проникая между губами языком. Его щеки раскраснелись, глаза горят, и выглядит парень так, словно все, чего он хочет — это сидеть на нем, тереться своей задницей о его стояк и самозабвенно засасывать.       — Ни при каких обстоятельствах я не слезу с тебя, пока не кончу… три… нет, четыре раза! — Леви откидывает голову назад и с насмешкой смотрит на парня. Тот прикусывает губы, ухмыляется и проводит пальцами по его груди через футболку. — Думаю, я мог бы и больше… — задрав футболку, он стягивает ее с Леви, и мужчина прижимается своей грудью к его и, расплетая наконец его и так растрепанные волосы, зарывается в них ладонью и вновь прижимает к себе, кожа к коже. — но я не хочу, чтобы ты слег с сердечным приступом, — Леви прыскает со смеху.       — Так сильно хочешь трахаться, сопляк?       — Пришлось прыгать на этих ебучих скакалках, чтобы отвлечься от этой мысли хоть ненадолго, — Леви забавляет его прямолинейность, в первую очередь из-за того, что она стала для него неожиданностью. Эрен с самого начала смотрел на него так, словно нет никого желаннее, и даже сейчас Леви буквально течет от его взгляда из-под припущенных век, но когда они только начали открываться друг другу, он был уверен, что того придется долго раскрывать, чтобы не смущался от каждого его прикосновения. Как оказалось, смущала его не близость, а неуверенность в отношении к себе, что в итоге привело к тому, что Эрен не просто перестал смущаться, но еще и умудряется смутить его самого.       — Отшлепать бы тебя по губам, — низко говорит Леви, имея в виду мат, но Эрен, усмехаясь, крепко целует его, цепляя губы, и потом спускается на колени. Он раздвигает ноги мужчины, довольно смотрит в глаза и укладывает ладонь на пах, сжимая не сильно, но ощутимо.       Леви выдыхает через зубы и слегка прикрывает глаза, когда тот начинает активно гладить его.       — Я даже знаю, чем ты можешь это сделать, — ухмыляясь, отвечает Эрен. Он склоняет голову, прижимается к его члену лицом через мягкую ткань домашних штанов и проводит по очертанию губами. — Отшлепаешь меня? — тихо спрашивает Эрен, поглаживая внутреннюю часть его бедер ладонями. Леви смотрит на него из-за прикрытых глаз и поддевает пальцами каштановые пряди его волос, слегка перебирая их пальцами.       — И это говорит мальчик, который стеснялся попросить меня ему отсосать, — произносит Леви, зарываясь в его волосы пальцами и притягивая его голову ближе к себе. — Я на тебя определенно плохо влияю, — Эрен усмехается, но не хочет отвлекаться. Он прослеживает по явно очертившейся эрекции, обхватывает головку, слегка прижимая губами. Ткань слегка намокает от его слюны снаружи и от выделяющейся смазки изнутри.       — Тебе не нравится?.. — низко спрашивает Эрен, а Леви, укладывая вторую ладонь на его щеку, приподнимает лицо и заглядывает в глаза.       — Мне в тебе все нравится, — честно отвечает он, и Эрен начинает улыбаться. Он жмется к его руке, прикрывая глаза. Чуть наклоняясь, Леви вглядывается в его красивое лицо, отводит отросшие волосы от больших глаз, обводит большим пальцем широкую бровь, спускается вниз по щеке и мажет по губе, слегка оттягивая ее вниз. — Открой рот, — и Эрен послушно раскрывает губы, показывая розовый влажный язык. Леви заводит палец внутрь, оттягивая щеку, а потом обводит его губы, смазывая их слюной.       Губы у Эрена и так опухшие и красные от поцелуев, а теперь они еще и призывно блестят, и Леви, не сдерживаясь, наклоняется и вовлекает его в глубокий мокрый поцелуй. Эрен рьяно отвечает ему, играет с языком, а ладонью внезапно сжимает его член через ткань, из-за чего ловит губами несдержанный низкий стон. Леви отстраняется, крепко целует напоследок и откидывается на спинку стула, продолжая наблюдать за обомлевшим парнем.       Тот проводит языком по губам, собирая их вкус, смотрит туда, где призывно топорщится ткань штанов и, укладывая ладони на бедра, спускает его штаны вниз, благо возиться долго не приходится. Леви приподнимается, помогая ему, а Эрен, облизываясь, смотрит на его крепко стоящий член. В его глазах больше нет смешинки, теперь они просто блестят возбуждением. Он опять проводит по своим губам языком, ладонями раздвигает его ноги, усаживаясь ближе. Эрен прослеживает по внутренним частям бедер, оглаживает острые колени, а потом поднимает взгляд на Леви и приоткрывает губы, наклоняясь, чтобы его лицо было прямо напротив его паха.       Леви берет член в ладонь, проводит по нему несколько раз, собирая пальцами вязкую смазку, а потом ими же проводит по ним по кругу по губам Эрена, делая их влажными и чуть скользкими. Зрачки у Эрена слегка расширяются от этих действий, он ловит губами два его пальца, слегка втягивает на две фаланги, обводит их языком и выпускает. Аккерман видит, что вместе с этим, тот опускает собственные штаны и укладывает ладонь на свой стоящий член, сжимает его у основания.       Слегка задрав подбородок, Леви с наслаждением оглядывает парня и, притягивая одной ладонью к себе за волосы, а второй касается его губ головкой члена. Он водит ей по губам, а затем слегка шлепает по ним, оставляя на лице блестящий след от смазки.       Эрен втягивает в себя воздух, приоткрывает губы, пытаясь поймать головку, но Леви пока не позволяет действовать самостоятельно. Он слегка нажимает на его челюсть, заставляя приоткрыть рот и, направляя голову Эрена, позволяет обхватить себя.       — Черт… — сквозь зубы выдыхает он, а Эрен, прижимая головку губами и начиная ее посасывать, ласкает кончиком языка дырочку, сочащуюся смазкой. Леви сводит брови и низко стонет от восхитительных ощущений. Язык у Эрена юркий, и несмотря на отсутствие большого опыта — вагон энтузиазма и желания. Свободной рукой он упирается в бедро Леви, второй активно гладит себя, а Леви, удерживая его за волосы, нажимает на затылок, заставляя взять глубже, и Эрен послушно двигается вниз. Он скользит по его стволу мягкими губами, языком обводит набухшие венки, и мужчина, не сдерживая тихих стонов, прикрывает глаза, отдаваясь ласке, продолжая самостоятельно направлять его. Он лишь слегка двигает бедрами навстречу Эрену и сжимает его волосы чуть ниже макушки, точно не причиняя этим боль или неприятных ощущений.       Он знает, насколько чувствительная у Эрена макушка, затылок и задняя часть шеи, знает, что тот млеет, когда его тянут за волосы и кусают в загривок, так что пальцами щекочет там, отчего абсолютно уверен, по коже того пробегаются мурашки.       Эрен отстраняется, чтобы осмотреть его лицо, его губы покраснели еще сильнее, так же как и щеки горят возбужденным румянцем. Леви нажимает пальцами на затылок, побуждая приподнимать голову, и с удовольствием осматривает его. Он вновь берет член в ладонь, скользит по слюне Эрена вверх-вниз и, оставляя руку снизу, проводит им по губам Эрена, специально задевая чистую кожу лица у губ, чтобы оставить на них влажные следы от смазки.       — Ты очень красивый… — искренне говорит Леви, не в силах оторвать от него взгляд и прекратить делать то, что делает. Он не очень-то и умеет говорить красивые слова или же делать комплименты, не знает, что сказать Эрену, кроме того, что и так очевидно, но все же, когда тот слышит от него даже подобный мизер, то неизменно начинает улыбаться.       Эрен жадный до его комплиментов, ему нравится их слышать, он не стыдится их выпрашивать, и каждый раз, когда Леви потакает ему, тот начинает чуть ли не светиться от счастья, так что… он пытается делать их почаще, даже если не умеет.       Тот наклоняется, прижимается лицом к его бедру, прикрывая глаза и, укладывая ладонь поверх ладони Леви, прикасается к стволу губами сбоку, чуть сжимает и проводит языком от основания, где задевает их ладони, до головки. Он слегка дует на нее, пуская по телу Леви импульсы удовольствия и, поднимая взгляд на Леви, который не отрываясь смотрит на него, оставляет на кончике легкий поцелуй.       — Ты тоже очень красивый, Леви, — улыбаясь, отвечает парень. Леви видит, что тот, продолжая гладить себя снизу, слегка ускоряется. Тот каждый раз так сладко выдыхает, когда его ладонь оказывается наверху, Леви видит, как тот гладит большим пальцем истекающую дырочку, обводит им по кругу и опять опускается вниз. Аккерману кажется, он мог бы получать просто эстетическое удовольствие, наблюдая за тем, как тот удовлетворяет себя сам.       Он мягко нажимает на его затылок, побуждая продолжить и опять взять член в рот. В этот раз тот берет глубже, наблюдает за реакцией Леви из-за опущенных ресниц, пока опускается все ниже. Его язык обводит ствол со всех сторон, своей ладонью Эрен отпихивает его руку и самостоятельно обхватывает член, гладя и лаская там, где пока что не достает губами. И мужчина, не сдерживая низкого стона и понимая, что едва ли сможет долго выдерживать эту сладкую ласку, откидывается на спинку стула и прикрывает глаза, полностью отдавая себя абсолютно великолепным ощущениям горячего влажного рта, проворного языка и пухлых губ вокруг себя.       — Леви, ты что спишь?.. — отдаленно слышит Аккерман низкий голос Эрена и, прилагая невероятные усилия, приоткрывает глаза. Он лежит на диване абсолютно голый, влажный, испачканный спермой Эрена и едва ли живой. Его грудь часто вздымается, а на бедрах сидит Эрен, который довольным горящим взглядом смотрит в его глаза. Его улыбающиеся губы краснющие и опухшие, вся шея, ключица и грудь в следах от его, Леви, укусов и засосов, а волосы растрепаны так, словно Эрена ударило током.       То, как выглядит он сам, Леви предпочитает не думать. На прессе и груди не очень приятно подсыхает сперма, наверное надо встать и принять душ, но Эрен продолжает сидеть на его уже опавшем члене и вставать явно не собирается, а в тот момент, когда тот ладонью тянется вниз и размазывает свою сперму по его животу, Леви сводит брови и брезгливо морщится.       — Что ты делаешь?.. — охрипшим голосом спрашивает он, но особо не сопротивляется, потому что все тело кажется ватным и неподвижным. Он чувствует себя таким приятно уставшим и удовлетворенным, что единственное, чего хочет — это закрыть глаза и немного поспать. Он не помнит, когда последний раз трахался так много и долго, что после этого чувствовал такую нехватку сил.       У него никогда не было одного партнера, дни беззаботного и частого секса ушли во времена армии, потом, после основного периода реабилитации либидо и вовсе было практически на нуле, и трахался он редко, когда совсем уж сперма в голову била.       Уже потом появился Эрен, и все заиграло новыми красками, и, если честно, Леви и подумать не мог, что сможет… вот так. После того, сколько времени вообще ничего и ни от кого не хотел.       Сегодня Эрен заставил кончить его подряд несколько раз, и Леви кажется, что через член тот высосал из него всю жизненную энергию.       — Мечу тебя, — легко отвечает Эрен таким тоном, будто бы это нормально — размазывать по нему сперму, но мужчина не успевает ничего сказать, как тот укладывается на его грудь, прижимая все это еще и собой. Леви мученически вздыхает, а Эрен, усмехаясь, мелко целует его острый подбородок и заглядывает в глаза, отводя пальцами от лица черные пряди волос. — От тебя невозможно оторваться, знаешь?.. — он широко проводит по его шее языком и цепляет мочку уха, отчего Леви вздыхает и пытается отстраниться от ласк.       — Имей совесть, сопляк, мне не двадцать, я не могу больше трахаться, — Леви поднимает ладони, оглаживает спину Эрена, подмечая, что оставил ему немного царапин, собственно, как и Эрен ему.       — Ты недооцениваешь себя, ты ведь и последний раз не хотел, но посмотри… — Эрен приподнимается, выпуская из себя член, аккуратно поворачивается и усаживается спиной к нему, сразу же наклоняясь и облокачиваясь на локти.       Леви приоткрывает губы от того, что видит. Рука двигается сама по себе, и Леви, укладывая ладонь на покрасневшую от шлепков и сжиманий ягодицу, отводит ее, открывая опухшую дырку, из которой выходят белесые капли.       Ему кажется, что еще немного, и у него в буквальном смысле потекут слюни на Эрена. Иногда Леви думает, что это из-за него Эрен стал таким извращенным, ведь поначалу тот дрожал и краснел от одних его прикосновений, но теперь тот делает то, чего даже Леви сделать бы не смог.        — Каждый выстрел в цель, — Эрен выпрямляется, а потом, выскальзывая из его рук, поднимается с дивана и тянется всем телом, и его вид стоит того, чтобы Леви подержал глаза открытыми чуть дольше.       В отличие от самого Леви, который едва ли находит в себе силы быть в сознании, тот до сих пор выглядит бодрым и энергичным. Он поворачивается к Леви и мягко улыбается ему.       — Хочешь выжму тебе апельсиновый сок? Или сделаю чай? — он усаживается на колени напротив него, бодает лбом его плечо и опять заглядывает в глаза. От его взгляда по груди растекается тепло, и Леви, мягко встряхивая его и так в конец растрепанные волосы, отрицательно качает головой.       — Нет, — тихо отвечает Леви, понимая, что уже находится где-то на грани сна. Ему бы душ принять, но только телу так хорошо, а на душе спокойно, что сил подняться просто нет.       — Поспи немного, Леви, — Эрен приглаживает его волосы, отводя их от лица. — Я думаю наш марафон можно смело засчитывать как твою тренировку.       — Мне надо в душ… — последнее, что он видит перед тем, как прикрыть глаза, это лицо Эрена вблизи, его большие раскосые глаза, сияющие аквамарином, его до сих пор слегка красные щеки и опухшие губы, и понимает, что хочет заснуть с этим образом в голове.       — Лежи, сейчас папочка все устроит, — Эрен посмеивается, а Леви не сдерживает ворчливого «хуяпочка», хотя говорить не хочется. Он чувствует почти невесомый поцелуй в переносицу и слышит, как Эрен поднимается, а потом отдаляющиеся от дивана шаги. Открывать глаза не хочется, да и не нужно уже, наверное.       Леви хочет повернуться на другой бок, чтобы солнце не слепило глаза, но он слышит звук двигающихся занавесок и в комнате становится темнее, а потом чувствует, как влажным полотенцем Эрен стирает свои собственные следы с его кожи. Леви не открывает глаз, пока тот старательно вытирает его.       — Еще не спишь? — тихо спрашивает Эрен, убирая полотенце и накрывая Леви по плечи. Леви все же приоткрывает глаза, и видит, что тот накрыл его пледом, который обычно лежит в его комоде. В голове тут же возникает мысль о том, что Эрен наверняка увидел медаль, что лежит там, но парень ничего не спрашивает, и Леви решает, что это не столь важно. Йегер склоняется над ним и мягко целует в щеку, а Леви чуть сводит брови и вздыхает, опять закрывая глаза. — Набирайся сил, я с тобой не закончил, — мужчина лениво улыбается.       — Это угроза? Что с тобой сегодня, симпатичную жопу на пробежке увидел? — он говорит это, не открывая глаз, слегка тянет слова, потому что спать хочется больше, чем говорить и чувствует, как Эрен наклоняется и укладывает голову на его грудь. Он чувствует привычный запах его волос. В его душевой уже стоит какой-то замороченный шампунь, для густых, красивых, блестящих и еще хуй пойми каких волос, которым пользуется Эрен. Тот отдает запахом вишни, и именно из-за него от парня всегда немного пахнет этой ягодой.       Его волосы щекочут шею и ключицы.       — Не говори так… даже в шутку, ни на кого я не смотрю, кроме тебя, — недовольно буркает Эрен, а Леви опускает ладонь на его волосы и мягко встрепывает, зарываясь в них пальцами.       — Я знаю, — тихо отвечает он уже совсем невнятно. Он чувствует, как Эрен совсем невесомо кончиками пальцев гладит его руки и тело, даже когда уходит из реальности в полудрему. Потом слышит какие-то шаги и отдаленно низкие голоса, но он не может и не хочет разбирать слов.       Он хочет повернуться на другой бок, но чувствует небольшую тяжесть в груди, видно от головы Эрена, и Леви хочет руками чуть сместить его к плечу, но понимает, что не может ими пошевелить.       Резко открыв глаза, он понимает, что находится во тьме, сердце начинает биться чаще, Леви быстро озирается, стараясь вспомнить, как попал сюда, но в голове пусто. Цепи мерзко звенят, когда он дергает руками, а запястья обжигает болью. Ему почти ничего не удается разглядеть, металлическая дверь, пропускающая сюда свет, закрыта, и Леви прислушивается к приближающимся голосам.       — Ты не знаешь грани, сколько можно к ней ходить?       — Я по-быстрому…       — Я не собираюсь приходить сюда каждый день, чтобы ты тут развлекался с этой сукой. Иди, у тебя десять минут, — Леви привычно дергает руками, привычно не может выбраться и от бессилия сводит брови и сжимает зубы. Лучше бы он не понимал, что они говорят, лучше бы не знал.       Металлическая дверь открывается с громким скрипом, но это не его дверь, они заходят не к нему, и Леви в тот же момент слышит крик.       — Нет! Нет, пожалуйста! Не подходи! — слышит он женский крик и жмурит глаза. В уголках собираются слезы, и он мотает головой из стороны в сторону.       — Изабель! — он отчетливо слышит крик Фарлана, и становится еще больнее. Фарлан продолжает кричать ее имя, умоляет не трогать ее, переходит на угрозы, но им плевать, на него не обращают внимания, никогда не обращают, если не хотят избить. Изабель громко кричит, и Леви отчетливо слышит звуки ударов и ее сиплые стоны боли, к горлу подкатывает тошнота.       — Прекрати! Пожалуйста! Пожалуйста, хватит, прошу! — он дергает руками, выворачивает суставы, но все равно не может выбраться из этих ебучих цепей. Сколько бы ни старался, сколько бы ни пробовал, у него никогда не получается избавиться вырваться.       — Хватит… — беспомощно произносит он себе под нос. — Хватит-хватит-хватит, — он чувствует, как слезы текут по щекам. Сколько он уже здесь? Сколько раз слышал эти крики? Сколько раз становился свидетелем того, как над ней издеваются?..       — Заткни уже эту шавку! Орет так, что уши болят! — Леви слышит глухой звук удара, ее вскрик, а потом падающее на пол тело.       Фарлан опять истошно кричит, у него еще есть на это силы, проклинает всех, но кроме рычащих стонов мужчины, Леви же закладывает уши. Все, что он может слышать, это звон глубоко в ушах, перед глазами встают ужасные картинки того, что тот делает, пока он, прикованный, закрытый за дверью, которую не выбить, беспомощно сидит на стертых в кровь коленях.       — Изабель! Изабель! — голос Фарлана становится тише, немощней, и Леви, прикрывая глаза, опускает голову вниз.       К нему приходят через какое-то время, он больше не слышит криков, только едва слышный плач. Дверь открывается, впуская свет, и Леви морщится. По ощущениям, он не видел света несколько дней, и теперь даже тусклая полоска, попадающая на глаза, режет их.       — Сколько он не ел?       — Семь дней.       — Мало. Пусть еще терпит. Не забывай поить, пусть живет, и отведи помыться, от него воняет, — Леви открывает глаза, над ним склоняется крупный мужчина. Его лицо наполовину скрыто бородой, а волосы на голове сбриты. Он шлепает Леви по щекам, пытаясь привести в чувства, и Леви резко дергается в его сторону, за что тут же получает удар.       — Мелкий урод! У него еще есть силы кидаться?! — мужчина бьет его ногой по его бедру, и Леви, сжимая зубы, терпит боль, а второй мужчина останавливает первого.       — Не трать силы, лучше напоим его как следует, — усмехаясь, говорит другой, и Леви, понимая, что его ждет, задирает голову и харкает им под ноги кровью.       Лучше сдохнуть, чем показать страх, хотя внутри все сжимается от осознания того, что его ждет.       Ему закрывают глаза какой-то грязной тряпкой, отстегивают от цепей, но кандалы остаются на руках. Он никогда не видит, куда его ведут, но знает, через сорок три шага они повернут направо, через шестнадцать шагов справа будет камера Изабель и Фарлана, его тоже держат там, когда он не наказан, в той камере тоже есть цепи, но также есть освещение и его родные.       И Леви не думает, что находиться в кромешной темноте без еды и воды хуже, чем беспомощно наблюдать за тем, как их пытают.       Двадцать три шага налево, небольшой спуск в одиннадцать шагов. На нем нет обуви, форма и то истрепалась и вряд ли еще может называться одеждой. Он чувствует сырость и сглатывает ком, когда повязку срывают с глаз.       Когда он видит узкую койку, шланг и тряпку, то глубоко вздыхает, готовясь к пытке водой. Он знает, что это не поможет, но все равно глубоко дышит, словно пытаясь надышаться наперед. С него снимают одежду, толкают в спину, чтобы двигался быстрее и наконец снимают кандалы. Он остается абсолютно голым, смотрит вниз на свои ладони, те дрожат, как бы он ни старался успокоить эту дрожь.       — Пошевеливайся, — тело едва слушается, но Леви укладывается на койку, резко втягивает в себя воздух, слыша мерзкий смех. Слух режет резкий скрежет от того, как поворачивается круглый заржавевший кран, который пускает по шлангу воду. Его руки и ноги привязывают к ножкам койки ремнями. — Начинай.       Лицо накрывают плотной тряпкой, нос, рот и глаза оказываются закрыты, и в этот же момент заливают сверху водой из шланга. Тряпка тут же тяжелеет, вода попадает в нос, Леви зажмуривает глаза и задерживает воздух в груди, но становится тяжелее. Напор у воды пока что не сильный, но он не может дышать, и когда воздуха не остается, тело само пытается вдохнуть, от чего и в горло и в носоглотку тут попадает вода, от которой он начинает захлебываться. Он старается вырваться, кашляет и задыхается, тело трясется, резкие автоматические глотки воздуха приводят только к тому, что он захлебывается сильнее, ему до жути больно, легкие, лишенные воздуха, словно горят без него.       Они уже даже ничего не спрашивают, просто наслаждаются зрелищем. Раньше делали вид, что их что-то интересует, но Леви давно понял, что их здесь держат просто для развлечений, просто, чтобы прочувствовать свою силу. Пытки — ради пыток, мучения — ради мучений. Никакого смысла. Ни ради чего.       Тряпку ненадолго снимают, он громко стонет от яркой боли, старается отдышаться, и получает по лицу наотмашь, едва ли фокусируя взгляд, как лицо опять накрывает и льют воду уже с большим напором. Он не успел набрать воздух, начинает дергаться от удушья, горло издает невнятные звуки, с каждой попыткой вдохнуть воздух, он лишь глотает воду.       — Леви, проснись! Леви! — уши закладывает, он пытается вырваться, но рукам и ногам больно, а сил остается все меньше. — Одиннадцатое ноября! Сегодня одиннадцатое ноября две тысячи пятнадцатого года! Проснись! Пожалуйста, просыпайся! — он чувствует, что тело начинают трясти. — Одиннадцатое ноября две тысячи пятнадцатого! Леви, черт возьми!       Леви резко раскрывает глаза, усаживается и тут же попадает в крепкие объятья, но пока не приходит в себя, чтобы понять, что происходит. Голова болит, он откашливается, а к горлу подступает тошнота, но это фантомные ощущения. Все тело оглаживают ладони, пальцы аккуратно отводят волосы от лица, он видит перед собой два напуганных аквамариновых глаза и, прижимая ладонь ко рту, сгибается, сдерживая рвотный рефлекс.       — Как же ты меня напугал! — громко выдыхает парень, крепко обнимая его за спину и гладя по волосам. — Черт!.. — Леви чуть приходит в себя и старается выровнять дыхание. Он приподнимает голову, вытягивает перед собой ладони и смотрит на них. Ровные и не дрожат, словно руки хирурга. — Леви, — выдыхает парень, опуская голову ему на плечо, и мужчина наконец приходит в себя, понимая, что произошло.       Он обхватывает ладонями затылок Эрена, слегка отстраняется от него и вглядывается в напуганное лицо. У Эрена глаза на мокром месте, и у Леви сжимается в груди от взгляда его глаз.       — Ты вдруг начал задыхаться, ты не просыпался! Я столько тряс тебя, но ты не просыпался! Я…       — Все хорошо, успокойся, — тихо произносит Леви, заглядывая в его глаза и приглаживая его волосы. — Ты разбудил меня, я услышал тебя, все хорошо, — он оглаживает холодными пальцами его лицо и сводит брови, стараясь донести до Эрена свои слова. Это явно не помогает, и Леви решает пойти по-другому и пытается его хотя бы отвлечь. — Ты говорил число, сегодняшнее, — Эрен несколько раз кивает, у него дрожат губы, и Леви слабо улыбается. — Откуда ты узнал, что это может помочь? — Эрен подается вперед, Леви чувствует, как тот обнимает его за корпус. Леви до сих пор голый, но уже в тепле, его бедра прикрыты пледом, а грудь и торс греет одевшийся в домашнюю одежду Йегер.       Интересно, сколько он спал?..       — Я расскажу, но сначала скажи ты… что тебе снилось? Почему ты задыхался? — Эрен крепче обнимает его. — Что, если бы меня не было рядом? — сиплым голосом спрашивает он, и Леви укладывает ладонь на его затылок, зарываясь в мягкие каштановые волосы.       — Во сне невозможно умереть, Эрен, — тихо произносит Леви, прижимаясь челюстью к его голове и прикрывая глаза. — Но спасибо, что вытащил, в этот раз я не понимал, что сплю. Сейчас… чаще получается это понять, но в этот раз даже мысли не возникло.       — Тебе уже снилось это?.. — тихо спрашивает Эрен, и Леви, после непродолжительной паузы кивает. Ему снились все пытки, и не сосчитать сколько раз, но чувствуя, как объятья становятся крепче, он решает, что кивком можно ограничить свой ответ. — И никто не будил?       — Нет, никто, — отвечает мужчина, прикрывая глаза. Его сердцебиение выравнивается, так же, как и дыхание. Он чувствует тепло тела Эрена, чувствует его сердцебиение, быстрое как у кролика и втягивает запах вишневого шампуня его волос.       — Скажи, ведь эти сны… твои воспоминания, да? — Леви хочет отстраниться, но Эрен не позволяет.       — Эрен… — тихо произносит Леви, но парень отрицательно качает головой. Он приподнимается, смотрит на него, и в его глазах Аккерман видит столько печали и боли, что невольно замирает.       — Ты можешь мне рассказать, — мужчина отрицательно качает головой. Он не хочет не из-за того, что ему сложно говорить это вслух или же больно вспоминать заново. Он и так, и так это помнит, а вслух или же в мыслях — значения не имеет, но он видит, как на все, что касается этого, реагирует Эрен, видит, как сильно того штормит каждый раз, когда просыпается вместе с Леви от кошмара. То, что произошло сейчас — впервые. Эрену еще никогда не выпадало будить его, и он сильно испугался, и Леви не уверен, что парню вообще стоит слышать то, что тот хочет услышать.       — Тебе это не нужно, — Эрен хочет возразить, Леви чувствует, как тот напрягается всем телом, — я знаю тебя, знаю, как ты реагируешь на все, что касается меня, и тебе будет сложно это слышать, — Леви вздыхает. — ничего уже не изменить, зачем тебе знать? Ничего, кроме боли и жалости ты не испытаешь.       — Потому что я хочу понимать, через что ты прошел, — тихо отвечает Эрен, отстраняясь и серьезно смотря в глаза мужчины. Он хмурит густые брови и зло утирает выступившие слезы. — Не надо защищать меня! Я хочу знать, потому что это важно, потому что это то, что мучает тебя, и да, ты прав, мне будет больно, не может не быть, но… ведь от того, что я ничего не знаю, совсем не легче!.. Оберегая меня, ты только сильнее закрываешь в себе эту боль! — он опускает взгляд, а Леви сводит брови и берет его ладони в свои.       Он не знает, что сказать. Не уверен, что знает, как возразить его словам.       Он никогда не хотел, чтобы Эрен даже просто становился свидетелем его кошмаров, но понимал, что это невыполнимая задача, и даже несмотря на то, что он не разрешает Эрену оставаться по будним дням, потому что просто не контролирует и будит среди ночи, на выходных избегать это не всегда получается.       Кошмары снятся не каждую ночь, и даже спать он начал лучше, но это не отменяет того факта, что Эрен стабильно видит, как он мучается от кошмаров.       Может быть, это действительно нечестно, что ему приходится додумывать?.. Он не знает, что лучше, а что хуже. С какой стороны ни посмотри, а ситуация дерьмовая.       — Пожалуйста… мне не нужно, чтобы ты выкладывал все и сразу, но я должен знать хоть что-то, — выдыхает Эрен, а Леви сглатывает резко накопившуюся слюну.       — Мне снилась пытка водой, — тихо отвечает он, не глядя на парня. Аккерман смотрит на их ладони и медленно моргает. — Это, когда накрывают все лицо плотной тряпкой, включают шланг и льют воду сверху. Невозможно вздохнуть, но тело… непроизвольно пытается, рефлекторно, отчего еще больше воды попадает в рот и в нос, но ты не можешь вырваться, снять тряпку… — Леви глубоко вздыхает и сильнее сжимает его руки, а Эрен, замерев, внимательно слушает, — вот во время чего ты меня разбудил.       — Боже… — выдыхает парень, поднимая на него взгляд. Он смотрит в его глаза, и Леви видит, что тот смотрит как бы сквозь его, и хоть убей, уверен, что тот пытается представить как это выглядит.       — Прекрати, — просит Леви, слегка хлопая его по щеке и перехватывает его взгляд. — Даже не думай, как это происходило, иначе я ничего не буду больше рассказывать.       Эрен сводит брови, а потом, поджимая губы, кивает. Его взгляд скользит вниз. Парень долго смотрит на большой шрам на груди, а потом бессильно выдыхает и опускает голову, отчего волосы закрывают лицо. Его ладонь опускается Леви на грудь, накрывая шрам от срезанного куска кожи.       Леви давно научился смотреть сквозь шрамы, прошло время, но он научился смотреть на себя в зеркале без содроганий от страшных воспоминаний. И только при виде этого бывает сложно оградиться.       Эрен никогда не брезгует к нему прикасаться, хотя кожа там выглядит отвратительно даже для Леви, которого в принципе никогда не волновали собственные изъяны.       — Я горжусь тобой, — вдруг тихо произносит Эрен, и Леви приподнимает брови. Он непонимающе смотрит на парня, а тот, поднимая голову и заглядывая в его глаза, печально улыбается, продолжая удерживать ладонь на шраме. — пережить так много… и быть тем, кто ты есть…       — Это не совсем так, — отвечает Леви, качая головой. Он накрывает ладонь Эрена на своей груди, а парень, наклоняясь к нему, слегка бодает его виском. — едва ли я тот, кем был раньше.       — Я знаю, что нет, никто бы не остался прежним, — Эрен прижимается лбом к его лбу и прикрывает глаза. — и я не знаю, кем ты был до всего пережитого ужаса… я бы хотел узнать, пусть по твоим рассказам, пусть по рассказам твоих друзей, и я… узнаю, но полюбил я того, кем ты являешься сейчас, — тихо произносит парень, не сводя с него взгляда аквамариновых глаз, а у Леви замирает сердце. — Полюбил всем сердцем.       Леви приподнимает брови, смотрит в лицо Эрена, тот говорит это так искренне, смотрит в его полные слез глаза так, что душа переворачивается и мужчина горько улыбается.       Он ничего не говорит в ответ, потому что едва ли вообще что-то может сказать. Единственное, чего он сейчас хочет, это прижать этого ребенка к себе настолько близко, чтобы слиться с ним чертовой кожей и никогда больше от себя не отпускать.

…

      — Я очень хочу остаться, может все-таки изменишь решение?.. — тихо спрашивает Эрен уже в дверях. Леви стоит напротив, за его спиной находится включенный телевизор с «overcooked» на паузе. Аккерман накидывает сверху его волос капюшон. — Мне завтра не к раннему утру.       — Нет, — он вздыхает и расстроенно опускает взгляд, а потом пожимает плечами.       — И что… теперь всегда так будет?.. Мы можем быть вместе только на выходных, а пять дней между ними еле находить время, чтобы видеться урывками? — Леви кивает, скрещивая руки на груди.       — Пока так, — Эрен разочарованно выдыхает, а Леви, смягчая взгляд, заглядывает в его глаза. — Во всяком случае, пока я плохо сплю. Когда это пройдет, будешь оставаться чаще. Плюс, ты все равно можешь приходить, когда захочешь, я же уже говорил.       — Ладно… — он с прищуром заглядывает в глаза Леви и, наклоняясь, привычно прижимается к его виску лбом. — Ладно, пусть будет, как ты говоришь. Я наберу, как приеду в общежитие.       — Не обижаешься?       — Нет. Конечно, нет, — честно говорит Эрен, обнимая его под спину и привычно повисая на нем. Он втягивает его запах и прикрывает глаза. — Все хорошо, мы здорово провели эти выходные.       — Я заеду после работы в «Сегансею» завтра, напиши, во сколько перерыв.       — Да, хорошо, — Эрен долго смотрит в его глаза, и Леви, сдаваясь, прикрывает их, разрешая себя поцеловать, что парень с удовольствием и делает. Он гладит гладкие щеки мужчины, щекочет ежик сбритых волос и улыбается в поцелуй. — Не скучай слишком сильно без меня и не проходи следующий уровень.       — Куда мне без тебя и на три звезды.       — Вот именно, никуда, — усмехаясь, отвечает Эрен и отстраняется. Он закидывает рюкзак поудобнее, достает наушники и выходит из квартиры. Леви привычно ждет, пока он скроется за дверьми лифта, а Эрен, пока ждет, привычно не сводит с него взгляда.       Он прощается с консьержем, который уже знает его в лицо, и выходит из дома. Прохладный ветер бьет в лицо, и Йегер прикрывает заслезившиеся от него глаза. Добирается до общежития Эрен достаточно быстро, в наушниках включен один из его любимых плейлистов.       Он показывает коменданту пропуск и привычно идет к своему блоку. Музыка не отвлекает, и с тех пор, как он сел в машину, в голове как на повторе крутится мысль, от которой он не может избавиться. Так хоть Леви помогал, рассеивая внимание, но сейчас… сейчас он целиком сосредоточился на ней.       Когда он заходит внутрь и видит, что за столом сидит Флок, то его губы растягиваются в улыбке. Очень удачно. Парень это тоже замечает, слегка недоуменно смотрит на него, а потом хмурится.       — Привет, где остальные? — спрашивает Эрен, вытаскивая наушники из ушей и подходя к раковине, чтобы помыть руки. Он не сводит с рыжего парня взгляд, подмечая, что тот домашней одежде. Флок сидит за столом и тоже наблюдает за ним, доедая свой поздний ужин из магазинных вредных полуфабрикатов и бутылки розовой фанты.       — Да по койкам разошлись, я скоро тоже пойду… — неуверенно отвечает парень, настороженно поглядывая на него. У него достаточно мягкий и приятный голос для его не особо привлекательной внешности. Эрен задумчиво трет подбородок и кивает, прежде чем заходит в свою комнату, которая привычно не закрыта на ключ. Очень удачно, что Флок сидит в одиночестве, а остальных нет. Эрен оставляет вещи с верхней одеждой в своей комнате, подхватывает одну карамельку, закидывая ее в рот, а потом, закрывая за собой дверь, направляется к Флоку, который, замечая его, враз напрягается.       — Ты чего-то хочешь? — спрашивает он, а Эрен усаживается напротив парня, пристально смотрит на него, отчего тому становится явно не по себе. Флоку в принципе всегда неловко, когда он на него смотрит, и Эрен знает, почему это происходит, но в обычные дни старается просто не обращать на это внимание.       — Мне нужна твоя помощь, — произносит Йегер, а парень, нервно усмехаясь, отрицательно качает головой.       — Ну уж нет, прошлого раза хватило.       — Как в прошлый раз не будет, — спокойно отвечает Эрен, а парень, резко отодвигаясь на стуле, зло смотрит на него и указывает пальцем.       — Да иди ты нахуй, Йегер! Я больше не куплюсь на твои охуительные идеи! — взрывается Флок, поднимаясь, а Эрен, удерживая его за запястье, усаживает обратно и морщится.       — Чего ты орешь, ты же сам сказал, все легли спать! И, можно подумать, в прошлой раз я тебя насильно принудил! — Флок поджимает губы и отводит взгляд. На его щеках появляется стыдливый румянец, а Эрен поджимает губы.       — Я рассчитывал на другое, и ты это знаешь.       — Плевать, на что ты рассчитывал, я спросил, хочешь ли ты попробовать — ты согласился, ко мне какие претензии? — раздражаясь, спрашивает Эрен, а Флок, поднимая на него злой взгляд карих глаз, откидывается на стуле и слегка поднимает свою футболку. Чуть выше линии штанов, у неявной косой мышцы находится небольшой, но заметный шрам. Линии виднеются не везде, но отдаленно можно понять, что тот, кто это сделал — пытался вырезать птицу. Эрен смотрит на шрамированный участок кожи и… не ощущает вины, если честно. «Рисунок» выглядит странным, несуразным, и Эрен прекрасно помнит, как Флок его получил. Он принял в этом главную роль.       — Считаешь, после этого ты еще можешь у меня что-то просить?       — Я хочу кое-что попробовать. Сможешь отыграться, только постарайся меня не убить, ладно? — игнорируя его слова, произносит Эрен, поднимая взгляд на его глаза. Флок смотрит на него, как на больного и в недоумении хмурит брови.       — Почему ты просишь у меня?.. У тебя ведь есть этот… маленький мужчина, делай все, что хочешь с ним, а меня оставь в покое! — Эрен сжимает зубы и резко наклоняется, чем явно пугает парня.       — Ему об этом знать не надо. Никому не надо знать, и кроме тебя никто помочь не согласится, а сам я не смогу это сделать правильно, но мне нужно понять, понимаешь?.. — понять, что Леви пережил, хотя бы на чуточку, хотя бы на долю секунды понять, что тому пришлось пережить… Эрен быстро мотает головой, а Флок долго на него смотрит, его явно нервирует все, что происходит, но это неудивительно. Эрен почти не общается с ним, и тут от него опять прилетает какое-то сомнительное предложение.       — Чего ты хочешь?.. — скрывая интерес, спрашивает парень, исподлобья глядя на него. — Ты сказал, что я смогу отыграться, что ты имел в виду? Хочешь теперь, чтобы я тебе вырезал что-то на коже?.. — фыркает Флок, а Эрен криво усмехается. Это, конечно, не самый приятный момент в их не очень-то и близких отношениях, но все действительно было по обоюдному согласию!       Правда, у Эрена была активная фаза гипомании, в которой он имеет великолепный дар убеждения, и в тот момент он решил, что хочет заниматься шрамированием, и ему срочно нужен доброволец, чтобы попробовать, а Флок так сильно хотел залезть ему в штаны, что согласился на то, чтобы Эрен вырезал на его торсе небольшую птицу. И Эрен честно, кстати, пытался вырезать ровно, но получилось так, как получилось. Конечно же его в тот момент совершенно не интересовало, как и что делается, он просто достал острый скальпель, антисептик и лидокаин чтобы Флок совсем уж не охренел от боли, приставил трафарет и принялся вырезать прям в ванной общежития.       Оттирать кровь потом было самым интересным, Эрен помнит, что они тогда не закрыли дверь, и к ванную зашла одна из соседок, которая от вида того, что происходит, громко завизжала о том, что они больные извращенцы. Конечно, потом им удалось объяснить, что произошло, но шум поднялся нехилый.       И, видно, у Флока были на него какие-то планы, потому что после, когда он предложил Эрену куда-нибудь сходить, а Эрен отказался, разозлился до такой степени, что они едва не подрались.       — Мы пойдем в ванную, в душевую, ты положишь мне на лицо полотенце так, чтобы и нос, и рот были закрыты, и будешь лить воду сверху, — Флок резко поднимается с места и во все глаза смотрит на него, а Эрен, продолжая сидеть на месте, слегка приподнимает голову.       — Ты больной?! Не собираюсь я этого делать, понял? Ты же сдохнуть можешь! Я ради тебя и твоих извращений садиться не собираюсь! — тот явно хочет кричать, но сдерживает себя, хотя, судя по глазам, Эрен смог его удивить и напугать одновременно.       — Я должен понять, что это такое, понимаешь?.. Думать ни о чем другом не могу, — Эрен зарывается ладонями в волосы. — и ты мне должен помочь. Тебе всего-то надо лить воду сверху и слегка меня придержать, чтобы вырвался не сразу. Тем более… я уверен, тебе будет интересно посмотреть на это, — Флок резко краснеет, и Эрен усмехается этому румянцу. — Мы оба знаем, чего ты хочешь, так может сделаешь мне одолжение, а взамен погладишь по шерстке свои фантазии? Что скажешь?..       — Какой же ты… — сквозь зубы выдыхает Флок, опять резко краснея. Он садится обратно и опускает глаза вниз, не выдерживая его взгляда. — странный. У тебя, блядь, как будто гребаное раздвоение личности! Улыбаешься всем, типа милый и добрый, а потом приходишь ко мне со своими больными идеями! — Эрен хмыкает. Он зло смотрит на Флока и поднимается с места, собираясь уйти в свою комнату, но тот, резко подорвавшись, ловит его за локоть, не давая уйти. — Подожди! Подожди… — Эрен вырывает руку и оборачивается, глядя на него сверху вниз. — Я согласен, не уходи…       — Вот и не выебывайся тогда. Я должен позвонить и переодеться, потом пойдем, — грубо отвечает Эрен. Слова Флока выбесили его, и тем не менее, он с самого начала понимал, что тот согласится. Тот согласился бы на все, лишь бы побыть ближе к нему. И тому явно стыдно за эти чувства, не какие-то высокие, нет, скорее за яростное желание. Эрен для него — как несбыточная влажная мечта, и Флок жадно пытается… хоть как-то с этой мечтой взаимодействовать. Он старается не смотреть в его глаза, все так же краснеет, а Эрен, смягчаясь, наклоняется к его уху. — Спасибо, Флок, ты меня жуть как выручаешь, — полушепотом произносит он, замечая, как вздрагивает от его голоса парень, и отстраняется.       Он не оборачивается, когда идет к своей комнате. В ней душно, из-за того, что он ушел отсюда, не открыв окно, но во всяком случае убрано. Он смотрит на свою застеленную кровать, усаживается на нее и достает телефон, быстро находя Леви в избранных контактах.       Мужчина берет трубку почти сразу же.       — Я уже в общежитии, — произносит Эрен, дожидаясь его «слушаю».       — Хорошо, — спокойно отвечает мужчина, и Эрен начинает улыбаться.       — Что ты делаешь? Как себя чувствуешь? — Леви тихо усмехается, и Эрен прикрывает глаза, стараясь представить его себе. Когда он уходил, Аккерман был одет в домашнюю серую футболку и свободные черные штаны, а также в свои привычные дурацкие тапочки. Сейчас Эрен в трубке может слышать его шаги, а потом щелчок чайника.       — Заварю чай, а потом пойду готовиться ко сну, — Эрен вздыхает и кивает так, будто мужчина может его увидеть. Наверное, на ночь Леви заварит себе что-то успокаивающее. Эрен уже привык к тому, что спальня пропитывается мягким ароматом чайных листьев.       На Леви тоже как правило остается разный запах чайных листьев, во всяком случае, Эрен всегда улавливает его.       — Наберешь мне, как ляжешь в постель?..       — Конечно наберу, Эрен.       — Хорошо… хорошо, я тоже буду ложиться потихоньку, вместе заснем… — учитывая то, что он проснулся достаточно рано, сильно уставшим он себя не чувствует, но тем не менее, если ложиться спать по-отдельности, то хоть так — говоря по телефону.       — Давай, не засиживайся. Готовность двадцать минут.       — Так точно, капитан, — он слышит тихую усмешку и тоже улыбается.       — Вольно, сопляк, — отвечает мужчина и заканчивает звонок, а Эрен, прикрывая глаза, сжимает кулаки и кивает самому себе.       То, что он сегодня услышал про чертову пытку, дало ясно понять то, что он ничего не знает. По факту он не знает ничего о том, что было с Леви, что тот пережил, через что прошел, кем был и кем вернулся. Он не знает ничего и ему… просто жизненно необходимо понять, что же по ночам снится человеку, который почти каждый день засыпает в одиночестве.       К Флоку Эрен выходит уже в свободных шортах и без верха, но с двумя полотенцами, накинутыми на плечи, а парень, слегка зависая от вида его тела, кивает и, поднимаясь, молча идет за ним.       Ванная у них в блоке общая, сейчас в ней никого нет. Здесь не так уж и много места, не очень-то новая душевая кабина, раковина и обычный толчок, но во всяком случае они с соседями держат ее в чистоте. Флок нервно оглядывается, а Эрен, заплетая волосы, чтобы не мешались, поворачивается к парню.       — Йегер, это точно безопасно?.. — спрашивает он, неуверенно глядя на него, и Эрен, опуская взгляд, достает из душевой кабины шланг, снимает с него насадку и передает его Флоку.       — Не безопасно, но не смертельно, во всяком случае, если не борщить. Это… не займет много времени, — тихо отвечает Эрен, прикусывая губу. Он не смотрит на парня и полностью сосредоточен на собственных мыслях.       — Зачем ты это делаешь?.. — тихо спрашивает Флок, а Эрен, тянясь, крутит вентили, открывая воду. Та льется с обычным напором, Флок двигается, чтобы ему было удобней усесться. В их душевой кабине есть небольшой бортик. Лечь у него не получится, но усесться и упереться руками назад, откинув голову, вполне.       — Так нужно.       — Но зачем?! — чуть громче спрашивает парень.       — Для себя, — произносит Эрен, начиная злиться на эти вопросы. Он не обязан ничего объяснять. Не Флоку, во всяком случае. — Просто сделай это, ладно? Держи меня так… не знаю, минут пять?..       — С ума сошел? Сколько ты вообще можешь задерживать дыхание?       — На две минуты где-то, я давно не проверял, не бойся, если что просто сними полотенце, но постарайся меня сначала удерживать, ладно? Хотя бы две минуты, так точно нормально будет, — уверенно говорит ему Эрен и кивает самому себе. Он откидывает голову назад, накидывает сверху полотенце, закрывая все лицо, и прикрывает глаза. — Давай, я готов, — говорит он, выдыхает и вдыхает полной грудью.       Флок нависает над ним и действует так, как Эрен сказал действовать: льет холодной водой сверху на полотенце. Вода проникает в нос, но пока не причиняет каких-то явных неудобств. Его грудь все еще полна воздуха. Полотенце намокает, тяжелеет, а вода же мелкими струйками льется по шее, мочит волосы, пуская по телу мурашки. Становится сложнее, когда полотенце полностью пропитывается ей и тяжелеет на лице, надавливая на ноздри и глаза. Лицо и волосы становятся мокрыми, закрытым векам тяжело, в нос из-за наклона попадает больше воды, отчего слизистая начинает гореть, а воздух в груди постепенно кончается, удерживать его долго не выходит из-за позы и желания стянуть с себя потяжелевшее в разы полотенце. Когда воздух кончается, он сначала терпит, у него дергается тело, и он случайно рефлекторно старается вдохнуть из-за чего сразу же захлебывается водой, что была в полотенце. Эрен резко вздрагивает всем телом, начинает кашлять, вновь не контролируя себя старается вздохнуть, отчего давится сильнее и дергается вверх. Его глаза раскрываются под тяжестью полотенца, легкие начинают гореть, Эрен и видеть ничего не может, ему становится по-настоящему стремно. Руками он пытается подняться, и в нос, и в горло продолжает проникать вода, но Флок удерживает его, как Эрен и просил, продолжает лить водой сверху, и в голове возникает реальный страх того, что он действительно задохнется! Он всеми силами вырывается и отталкивает от себя парня, слыша громкий звук выпавшего из его рук шланга.       — Эй, ты в норме?! — встревоженно громко спрашивает Флок, а Эрен резко срывает с себя полотенце, откидывая его мокрым грузом на плитку, и начинает тяжело и часто дышать ртом. Он громко откашливается, опускает голову и отхаркивается, начиная тереть влажными ладонями мокрое лицо.       — Блядь… сколько?.. Сколько прошло? — громко спрашивает он, стараясь отдышаться и откашляться. В легких до сих пор огонь, а сердце часто бьется от пережитого испуга. Он поднимает широко раскрытые глаза на Флока, тот смотрит так же испуганно.       — Я не знаю! Минута, не больше! — так же громко отвечает Флок, в панике глядя на него.       — Ебаный пиздец! — вскрикивает Йегер, сжимая кулаки и прижимая их к лицу. Он поднимается, быстрым шагом подходит к раковине и смотрит в зеркало на свое покрасневшее лицо и испуганные глаза. Его грудь до сих пор тяжело вздымается, и Эрен, усаживаясь на толчок, прикрывает лицо ладонями. — Ебаный пиздец… — он проводит похолодевшими ладонями по лицу, поднимает взгляд и видит, как из шланга на дно душевой продолжает не с очень сильным напором литься вода. Он переводит взгляд на промокшее полотенце, что валяется на плитке ванной и чувствует, как в уголках глаз собираются слезы.       — Эрен, что… — ладонь Флока ложится на его плечо, но он нервно отпихивает ее, зарываясь ладонью в промокшие волосы, сбивая хвост.       — Минута?.. — сипло произносит он. — Ебаная минута, и у меня чуть легкие не сгорели!       Леви задыхался во сне. Его тело трясло, он издавал такие звуки, которые даже вспоминать страшно, и были то воспоминания о подобной пытке!.. И ведь это делали с ним не минуту!       — Эрен, ты плачешь?..       Какой же чертов ад пережил Леви?.. И от этой пытки у него не осталось шрама, а как же насчет тех, от которых все тело покрыто рубцами?.. Как он получил тот большой шрам на груди?..       — Спасибо, Флок, — тихо и искренне выдыхает Эрен, переводя на него взгляд. Тот выглядит очень напуганным и встревоженным, наклоняется и опять касается его плеча.       — Тебе нужна помощь?..       — Нет, — тихо произносит Эрен, качая головой. — Нет, я просто… наверное только сейчас действительно осознал, как много боли пережил человек, которого я люблю, — говорит он больше сам себе, даже не глядя на парня, и поднимается. — Спасибо, что помог. Я приму душ и спать.       — Тебе точно не нужна помощь?.. — после недолгой паузы спрашивает Флок.       — Ничего не нужно. Мне ничего не нужно, — повторяет Эрен, отмахиваясь. Он поднимает мокрое полотенце, выжимает его в душевую и скидывает в корзину для грязного белья.       Он может додумывать сколько угодно, но факт остается фактом — он даже представить не может, что скрывает в себе прошлое Леви, и какие ужасные события ему приходится переживать в своих кошмарах вновь и вновь.       Эрен быстро, насколько может, принимает душ и умывается, и когда через общую комнату идет к своей, то видит Флока, нервно сидящего за столом. Тот смотрит в никуда, похоже, что случившееся его немало удивило и ввело в ступор, но думать о нем у Эрена бы не вышло, даже если бы он этого очень захотел.       Эрен проверяет телефон, ему удалось уложиться в двадцать минут. Он отправляет Леви короткое сообщение о том, что ложится. В комнате приятно прохладно от того, что он оставил окно открытым, и Эрен, закрывает его, а потом открывает наверх, чтобы оставалось поддерживать температуру. Он надевает свободную спальную футболку и боксеры, прежде чем выключить свет и лечь под одеяло.       Леви набирает ему почти сразу же.       — Выключил свет? — без промедлений начинает Эрен, прикрывая глаза.       — Да.       — Положи телефон на мою подушку, представь, что я рядом, ладно?..       — Хорошо, Эрен, — голос у Леви низкий и спокойный, как и всегда. Когда они вот так перед сном говорят по телефону, Эрен засыпает почти моментально, хотя раньше постоянно зависал в телефоне или что-то включал себе на лэптопе, чтобы убаюкивало.       — Я сегодня слушал один очень интересный подкаст, пока бегал, про саентологов, хочешь расскажу, о чем он? Там в такую жесть люди верят, что с ума сойти можно, — тихо произносит он более бодрым голосом, чтобы не вызывать подозрений, но успеха это не имеет.       — Почему ты расстроен?       — С чего ты взял?.. — Эрен приоткрывает глаза и хмурится. Сердце пропускает тревожный удар. Он, вроде бы… не звучит как-то по-особенному, во всяком случае пытается не звучать, но с Леви всегда так. Сложно что-то от него скрывать.       — Я разговариваю с тобой каждый день и знаю, как ты звучишь, когда расстроен, — Эрен начинает улыбаться и глубоко вздыхает.       — Ты прямо как детектор лжи или что-то типа того.       — Что случилось? — спрашивает Леви, игнорируя шутку.       — Я просто очень хотел бы быть сейчас рядом, — тихо отвечает Эрен и это не ложь, так что он не чувствует вину. Леви молчит, и парень вздыхает: — и ты бы тоже хотел этого, я знаю.       — Хотел бы, — без каких-либо отговорок отвечает Леви, и Эрен опять прикрывает глаза. — О чем бы ты сам хотел рассказать?..       — Думаю, что сегодня больше всего я хотел бы послушать тебя, — честно отвечает Эрен, сильнее закутываясь в одеяло. Леви коротко хмыкает. — Расскажи мне ты что-нибудь.       — Что ты хочешь услышать?..       — Все. О твоем детстве, о маме с дядей, потом о том, как ты был подростком, про твоих друзей, об армии, о том, как ты подружился с Ханджи и Эрвином, о том… как пошел на войну… Не нужно все сразу и обязательно сегодня. Не нужно даже рассказывать о чем-то каждый день и продвигаться широкими шагами, просто я хотел бы знать об этом… о твоей жизни, если ты можешь рассказать мне. Если ты готов начать мне рассказать.       Леви молчит, так же как молчит и Эрен. Они почти не поднимают тему прошлого Леви по-настоящему. Да, Аккерман рассказывал о чем-то очень отдаленно, никогда не упоминал имен, не упоминал людей и не упоминал чего-то значимого. Только один раз тот рассказал действительно важную и подробную историю из своей жизни, когда Ханджи заговорила о Дне Благодарения.       — Я родился в небольшом провинциальном городе, население было… наверное около двадцати тысяч, почти все друг друга знали, если не лично, то в лицо, — начинает Леви, а Эрен, раскрывая глаза, шокированным взглядом смотрит вперед себя. Он не думал, что Леви согласится так легко, без возражений и вопросов, и это настолько ценно, что у Эрена нет слов. Он начинает улыбаться, но не прерывает мужчину, — Моя мама была проституткой, а я ребенок кого-то из ее клиентов, думаю, она и сама не знала, а даже если, я никогда не спрашивал, — Эрен приоткрывает в удивлении губы, но не решается перебивать. Это Леви ему тоже говорит впервые.       Он не часто говорит о матери, но бывает. Недавно, когда Эрен на скорую руку испек им печенья под фильм, тот рассказал, что оно сильно напоминает по вкусу то печенье, что изредка пекла ему мама.       По его рассказам всегда создавалось впечатление, что эта женщина была очень спокойной и доброй, и Эрен никогда бы не подумал, что за ее частой, по рассказам Леви, занятостью, скрывалась именно эта работа.       И пока мужчина рассказывает про свое детство, Эрен отчетливо представляет себе маленького мальчика в небольшом обветшалом доме, представляет, как тот сам утром заливает себе хлопья молоком, как сам стоит у замызганной плиты и готовит себе и уставшей вымотавшейся матери омлет из трех яиц.       Представляет, как сам ложится спать, а наутро сам собирается и уходит в школу.       Леви не рассказывает ничего про то, что чувствовал, говорит, что его мама несмотря ни на что была очень любящей, рассказывает, что в школе было сложновато из-за слухов, и то, что у него не было друзей до определенного момента.       — Мама умерла, когда мне было десять, не знаю отчего, да мне и не говорили. Было страшно, меня забрали социальные работники, но очень быстро связались с Кенни. Я, конечно, понятия не имел, что у мамы был брат. Он никогда ничего и не рассказывал, ни о том, есть ли у меня бабушка и дедушка, ни о том, где был он сам, пока маме… приходилось зарабатывать подобным образом. Не знаю, почему он вообще забрал меня, я так и не спросил. Думаю, ему просто захотелось таким вот способом немного замолить свои грехи, или же я о нем хорошего мнения, и ему просто нужен был безотказный помощник. Я не видел его уже пятнадцать лет, он просто в какой-то момент исчез, возможно сдох где-нибудь, а возможно живет себе где-то, черт его знает, но именно он и сделал меня тем, кем я был. Я не чувствую благодарности, он был полным дерьмом, избивал меня, требовал того, чего ни один нормальный опекун не станет требовать с ребенка, но я во всяком случае больше никого и никогда не боялся. В школе меня сторонились, да и народ побаивался Кенни, так что нас никто больше не трогал. Он был наемником, делал разные вещи, воровал, подкидывал улики, добывал информацию, подставлял и, конечно, убивал, и меня учил всему. Чтобы мог постоять за себя, как он говорил. Я его боялся поначалу, но хотел научиться большему, хотел быть как он, хотя, чем старше становился, тем отчетливей понимал, каким он был эгоистичным мудилой и сколько грязной работы за него делал я. По итогу он просто ушел, не попрощавшись, а у меня как-то не сложилось… с безразличием и жизнью одиночки. Несмотря на то, что я почти всегда был один, я ненавидел одиночество, мне очень не хватало человека, к которому я бы мог подойти и… не знаю, просто сказать, что я заебался, — Леви делает паузу, и Эрен даже представить не может, как ему сложно об этом вспоминать, и все же тот делает это, потому что он попросил. Сложно представить, что чувствовал ребенок, попавший в такой вот круговорот жизни. Детство Леви было не просто безрадостным, кажется, у него и вовсе его не было. Насколько же рано тому пришлось повзрослеть?       Даже сейчас Эрен не может представить себя без родных. Его жизнь была наполнена любовью и заботой, наверное, с самого дня его рождения. Его родители, брат, друзья, которые неделимы с понятием семьи, всегда были рядом. Все, что его заботило в детстве — это чем его накормит мама, и во что они с Армином и Микасой будут играть в перерывах между школой. В груди тяжелеет от мысли о том, что малолетний Леви был все детство предоставлен самому себе, в десять лишился матери, а потом попал в руки страшного и опасного человека.       — В четырнадцать я познакомился с одним мальчиком из дома Фостеров, я увидел, что он ворует хлеб в магазине и решил помочь. Его звали Фарлан, он стал моим первым другом.       Леви замолкает после этого, а Эрен понимает, что на сегодня этого более, чем достаточно. Он говорит мужчине тихое «Спасибо», вкладывая в это слово больше, чем обычную вежливость. Леви на это уже ничего не отвечает, и по итогу они оба засыпают, не выключая звонок.

…

      — Ну и какого хрена ты мне звонишь? — слышит Эрен раздраженный голос Жана в трубке и закатывает глаза. Он курит сигарету, стряхивает пепел вниз и выдыхает дым вверх в небо.       — И тебе привет, придурок, не для того, чтобы спросить, как у тебя дела уж точно. Мне очень нужен телефон Петры, можешь помочь?       — Зачем он тебе, и почему не возьмешь у капитана? — сразу же прилетают ему несколько вопросов, и Эрен вновь закатывает глаза. Как же с Жаном все-таки сложно.       — Ну вот как думаешь, если бы я хотел, чтобы Леви об этом знал, просил бы я у тебя номер? — раздраженно выдыхает он. Он только вышел с лекций, на парах высидеть было достаточно сложно, но у него более или менее получилось, Криста задержалась с друзьями, и когда она подойдет, они вместе поедут в «Сегансею», Эрен на работу, а девушка — просто провести время.       — Что-то ты мутный какой-то, почему я должен тебе помогать в каких-то сомнительных делишках? — спрашивает Жан, привычно играя голосом.       — Во-первых, за тобой должок, и ты об этом знаешь, — начинает Эрен, выдыхая дым. Конечно же он имеет в виду свой разговор с Микасой, и он уверен, Жан тоже понимает о чем он, — во-вторых, ты все-таки с огромнейшим трудом и в извращенной форме, но можешь называться другом, а друзья иногда друг другу помогают. Мне нужен ее номер, потому что через нее можно связаться с Ханджи, а через Ханджи и с Эрвином, понятно? Блин, почему я должен тебе что-то объяснять? Просто дай номер! — Жан молчит, а Эрен, раздражаясь, пожалуй, сильнее, чем обычно, хочет уже послать его к черту, но слышит вздох.       — Удивительно, как ты их легко называешь по именам… очень непривычно, особенно генерал-майора Смита. Ладно, но я скажу ей, что ты просил ее номер, и если она разрешит, то скину.       — Она разрешит. Скажи ей, что я хочу сделать Леви сюрприз на День Благодарения и мне нужна ее помощь, только пусть ничего ему не говорит! Предупреди ее об этом, ладно? — Жан опять молчит. — Кирштайн, черт возьми!       — Да услышал я тебя! Передам ей все, просто… это до сих пор странно, понятно? Странно слышать, что ты что-то там устраиваешь капитану, странно вообще осознавать, что вы вместе!       — Я абсолютно то же самое сказал Микасе про тебя, но видишь, как странно может складываться жизнь.       — Да пошел ты! Давай, урод, пришлю номер сообщением, если разрешит!       — Спасибо, — легко отвечает Эрен и тушит сигарету. Он видит, что Криста уже направляется к нему. Она одета теплее, чем все остальные, потому что всегда мерзнет. Ее волосы утянуты в хвост, на лице как всегда минимум косметики, а яркие голубые глаза смотрят на него.       Он видит, какими взглядами ее провожают их однокурсники, и улыбается ей, когда она берет его под руку. Они решают пройтись, машина с ее водителем едет позади них, что слегка нервирует, потому что создается ощущение, что за ними следят, не меньше. Эрен замирает, когда видит рекламу на витрине небольшого детского магазина, мимо которого они проходят. Криста продолжает говорить что-то, но замолкает, когда понимает, что он завис.       — Эрен, что такое?       — Ты только посмотри какой нёрф! Это же винтовка с высокой точностью стрельбы! — восторженно произносит он, подходя к витрине. — Этот магазин закрывается, смотри, у них распродажа! Надо накупить нерфов, пока есть возможность, они лишними не будут! — Криста слегка выгибает бровь, но продолжает улыбаться, когда Эрен поворачивается к ней.       — Сколько тебе лет? — спрашивает она с улыбкой, а Эрен фыркает.       — Ты видимо никогда не игралась с такими! Мы все детство с Армином и Микасой с ними пробегали, они обрадуются! Сегодня после закрытия «Сегансеи» оставайся с нами, постреляем! Посмотрим, как ты вспомнишь про возраст, — с ухмылкой говорит он, открывая дверь в детский магазин и утягивая ее за собой внутрь.

…

      Леви стучит пальцами по рулю, останавливаясь на светофоре и, в очередной раз беря телефон в руку, открывает переписку с Эреном.       Тот не выходит на связь с тех пор, как написал, что приехал на смену в кафе, и это довольно странно, учитывая то, что он сам задержался с Эрвином, вследствие чего не проверял телефон. Эрен всегда пишет ему походу дня, даже если он не отвечает, а сейчас нет ни уведомления.       Он позвонил ему уже несколько раз, но Эрен не берет трубку и не перезванивает, хотя смена в «Сегансее» точно закончилась, а судя по продолжительным гудкам, телефон не выключен. И это нехорошо, что он не отвечает, Леви прекрасно знает, что телефон у парня всегда под рукой, особенно если Леви не с ним, так что он понятия не имеет, почему Эрен не отвечает на гребаный звонок.       Леви тцыкает и старается успокоить нервы. Возможно, того просто задержали, и он зря наводит панику, но в какой-то момент это перестало от него зависеть, и Эрен знает об этой его уебанской особенности, так что всегда отписывается. Так что то, что происходит сейчас, еще сильнее его нервирует.       Из части до своего района он приезжает за привычные тридцать минут, за которые успевает себя накрутить вплоть до ледяных рук и неконтролируемо частого сердцебиения.       Он паркуется напротив кафе, и когда выходит из машины и видит, что возле окон кафе стоит пара молодых людей и смотрит внутрь, то чуть хмурит брови, а потом, заглядывая в широкие окна, понимает, в чем, собственно, дело.       Он приподнимает бровь, пытаясь осознать то, что видит, потом смотрит на время, и испытывает ощутимое желание настучать Эрену по голове за идиотизм. Сейчас одиннадцать, середина рабочей недели, и если Леви все правильно понимает, то, похоже, малолетние идиоты, которые там работают, расставили столы на манер баррикад и стреляют друг в друга из какого-то детского цветастого оружия. И своего идиота он видит с пластмассовой миской на голове, выглядывающего из-за бара вместе со своей светловолосой подружкой. Стреляет тот из чего-то, что сильно напоминает винтовку.       И их громкий смех и перекрикивания, конечно же, прекрасно слышны, пускай и приглушенно.       — Там закрыто, мы уже пробовали зайти, — расстроенно сообщает ему парень, который печально смотрит в окно, а девушка, стоящая с ним рядом, успокаивающе поглаживает его по спине.       — Да ладно тебе, можем зайти сюда завтра, спросить, когда еще будет игра, наверняка они записываются заранее, — Леви ничего не отвечает, хотя прекрасно знает, что никакой игры, на которую можно записаться, нет и в помине.       Он идет ко входу в кафе и достаточно громко стучит по двери, чем сразу же привлекает внимание работников. Эрен выглядывает первым, и когда их взгляды сталкиваются, тот начинает радостно улыбаться.       — Леви! — Аккерман не слышит, читает по губам, и когда парень хочет выйти из своего «укрытия», по нему сразу же начинают стрелять остальные, и тот, явно не ожидая этого, вскрикивает и прячется. Леви видит как патрон с ярко-оранжевым наконечником попадает ему ровно в миску, и переведя взгляд на остальных, понимает, что по другую сторону находятся Армин и Энни, в ее руке один небольшой пистолет, они прячутся за голубым столом, за следующим уже красным находится Микаса с автоматом в руках, именно она попала в Эрена, еще через стол прячутся две незнакомые работницы, у каждой из них по пистолету, не вооружен только Армин, и Леви понятия не имеет, где они взяли столько игрушек. — Стоп игра! Стоп, блять! Да вы гоните?! — слышит он приглушенный голос Эрена, тот опять высовывает голову, никто его не слушает и продолжает стрелять в сторону бара, — Криста, прикрой! — он отдает ей винтовку, а сам забирает из ее рук небольшой пистолет. Он заряжает его небольшими трех или четырех сантиметровыми патронами. — Я пошел!       Леви насчитывает четыре одинаковых сине-оранжевых пистолета, один серо-оранжевый автомат в руках Микасы и желто-оранжевую винтовку. Все стреляют в Эрена, пока он бежит к двери, но попадает по факту только Микаса, а сам парень пытается отстреляться, правда тоже ни в кого не попадает.       — Смотри! Его пускают!       — Милый, я же говорю, это происходит по записям, пошли уже, завтра вечером придем и спросим, — слышит Леви от парочки и закатывает глаза, но когда Эрен открывает дверь, становится не до них.       — Хэй, я не знал, что ты заедешь! — его глаза горят, на губах широкая улыбка, а щеки раскраснелись. Леви заходит внутрь и осматривает помещение. Все, кто здесь работает, до сих пор в форме, только Энни и Криста в обычной повседневной одежде. Он окидывает всех взглядом, приподнимает руку, слыша различные одновременные приветствия от каждого, и опять поворачивается к Эрену.       — Я звонил несколько раз, — произносит Леви, забирая из его рук пистолет. — Ты из-за этого трубку не брал? — он слегка трясет его в руках, ожидая от Эрена ответа, а тот, приподнимая брови, виновато смотрит на него. Выражение его лица сменяется, но он все же продолжает улыбаться.       — Извини, телефон в сумке в служебной комнате, мы начали стреляться как закрылись, и я совсем забыл ответить… Мы с Кристой нашли закрывающийся магазин, где куча разных нёрфов по скидке продавались! Там разные есть, это я еще не самые дорогие взял, только автомат и винтовка подороже, но остальные пистолеты по семь девяносто девять, и патронов дофига в подарок дали! — И Эрен говорит об этом с таким восторгом, что у Леви невольно возникает вопрос, с каких пор тот вообще стал фанатом игрушек?.. Или он всегда им был, а Леви просто понятия об этом не имел?       — Все это купил ты? — удивленно спрашивает мужчина, а Эрен неловко взлохмачивает свои волосы.       — Ну… скажем так, все это купил Гриша Йегер, но я согласовал! Он знает! — Леви качает головой и щелкает пальцами по миске на его голове.       — Думаю, твой отец удивится, когда увидит счет из детского магазина.       — Да он в курсе, что я люблю детские игрушки. Но я давно не покупал, хранить их негде, но тут не выдержал.       — Эрен, все в курсе, что ты инфантильный придурок, — слышит Леви голос Энни. Эрен бросает на нее недовольный взгляд, но не отвечает и поворачивается обратно к нему.       — Не слушай ее, — смущенно говорит парень, а Аккерман вздыхает.       — У вас там зрители были, хотели записаться на следующую игру.       — Ну… их никто не приглашает. Но может ты хочешь остаться? Я был бы очень рад, — Эрен делает шаг ближе и касается его свободной ладони своей.       Леви хмурит брови. Если честно, он не уверен, что впишется в эту компанию. Вернее, он знает, что не впишется, и не знает, какой тридцатиоднолетний военный вписался бы, но он смотрит на Эрена и его одолевают сомнения. Сам парень без каких-либо проблем провел время с его друзьями, несмотря на то, что ему было явно неловко, и, наверное, было бы правильно тоже согласиться.       — У них хорошие прицелы?       — Этим и славятся нёрфы, между прочим! — Эрен встает около него. — Вот так перезаряжаешь, сюда вставляешь патроны, — он слегка наклоняется и показывает все Леви, а мужчина, вздыхая, прицеливается к одной из пустых бутылок, что стоят на дальнем столе в ряд. Видно, изначально ребята стреляли по ним, а не по самим себе.       Леви нажимает на курок. Три выстрела и три попадания.       — Неплохо, — говорит он, а в глазах Эрена мелькает восхищение. Леви даже самому себе не хочет признавать, что выстрелил он три раза просто для того, чтобы это восхищение увидеть.       — Капитан Аккерман, оставайтесь играть с нами! — слышит он голос Армина. — Эрен и Криста ни в кого не попадают, им нужна помощь!       — Как будто вы много попадаете! Только Микаса знает, как этим пользоваться, — недовольно отвечает Эрен, а Леви вздыхает и отдает ему пистолет обратно. Эрен, видно принимая это за отрицательный ответ, расстроенно на него смотрит.       — Выйди со мной ненадолго, — говорит Леви, а Эрен чуть сводит брови. — Пойдем, — он кивает головой в сторону двери и выходит. Эрен, конечно, следует за ним. Он слегка вздрагивает от того, что не взял с собой верх, а Леви, снимая свою куртку, накидывает на его плечи.       — Ты злишься, что я не брал трубку, да?..       — Я не злюсь, но держи телефон под рукой. Ты написал, что едешь в «Сегансею», потом не появляешься несколько часов и не отвечаешь на мои звонки, что я, по-твоему, должен думать? — Эрен виновато смотрит на него и сцепляет пальцы рук, опуская на них взгляд.       — Я опоздал из-за того, что мы с Кристой зашли в магазин игрушек, так что сразу убежал на кухню, перерывов не брал, а после закрытия мы начали стреляться, так что… так что прости, у меня из головы вылетело, что ты… ну сильно переживаешь из-за такого, — произносит Эрен, и Леви прекрасно понимает, что в этом нет вины парня. В конце концов, Леви и так посадил его на ежедневный отчет, отчего теперь еще больше переживает, если Эрен долго не выходит на связь.       И это, если честно, очень хреново, потому что в будущем Эрен будет улетать из города к тем же родителям, и Леви не очень хочет, чтобы каждый перелет или же долгое отсутствие парня превращало его в комок тревожных нервов. Хорошо хоть, что по факту он знает, где и через кого можно Эрена найти, ведь если бы сейчас его не оказалось в «Сегансее», то Леви бы точно съела паранойя.       — Ты выглядишь как полный придурок с миской на голове, — говорит Леви, а Эрен начинает улыбаться и исподлобья смотрит на него.       — Я думаю, ты считаешь меня очаровательным, — отвечает парень, а Леви, усмехаясь, приподнимает голову и легко целует парня в уголок губ. Тот, слегка краснеет от неожиданности, потому что Леви обычно не делает ничего подобного на улице. Но сейчас темно, никого нет, и он подумал, что может себе позволить коротко поцеловать парня. — Может, все-таки останешься? — Эрен удерживает его за ладони, а Леви смотрит ему за спину. Друзья парня уже вышли из своих псевдоукрытий и что-то обсуждают между собой, девушки-официантки, которых Леви не знал, укладывают свои пистолеты и уходят в служебную комнату, видно, обеим пора домой, а друзья Эрена ждут его. — Ты всех выиграешь, а я буду долго выпендриваться о том, какой ты крутой.       — Как хорошо ты все продумал, — усмехается Леви, а Эрен пожимает плечами и ухмыляется. Судя по взгляду Эрена, тот на самом деле даже не надеется на то, что Леви согласится, но тем не менее все равно спрашивает несколько раз. Он всегда спрашивает, не хочет ли Леви присоединиться к их малолетней тусовке, и Леви понимает, что сейчас уходить не следует.       Хотя бы для того, чтобы Эрен перестал выглядеть таким расстроенным.       — Мы можем переместиться в парк, там есть освещение и много деревьев, за которыми можно прятаться. В таком помещении… не очень-то удобно стрелять, — спокойным тоном говорит Леви, а Эрен в удивлении раскрывает глаза. — Я расскажу несколько сюжетов, сами выберете во что хотите играть, только сними эту миску с головы, идет?       — Ты… что, правда? Правда-правда останешься с нами играть?! — с широкой улыбкой спрашивает Эрен, и мужчина с тем же спокойствием кивает. — Охренеть! Сейчас скажу всем!       Конечно же сейчас достаточно поздно, плюс середина недели, но Эрен выглядит таким счастливым, что Леви не может отказать себе в эгоистичном желании немного разделить с ним это счастье.       В парк они приходят приличной компанией: он сам, Эрен, Микаса, Армин, Криста и Энни. У него в голове стойкая ассоциация со школьной экскурсией, где он вывел детей, чтобы показать им что-то интересное, но он не озвучивает эти мысли вслух. Тем пришлось потратить немного времени, чтобы собрать все патроны, привести столы в порядок и подождать, пока все переоденутся, но походу этого Леви рассказывал сюжеты для стрелялок.       На самом деле в армии они достаточно часто развлекались подобными играми, правда пистолеты у них были совсем не такими, и стреляли те мелкими пульками, от которых оставались достаточно явные синяки, но все же весело было всегда. Они с Фарланом и Изабель выходили победителями настолько часто, что в итоге их начали делить по разным командам.       Уголки его губ опускаются. Последнее время он все чаще вспоминает о них что-то, не связанное с теми месяцами в плену. Правда, любые, даже самые счастливые воспоминания с ними вызывают в груди лишь бесконечное чувство печали.       Он чувствует, как к его руке прикасается рука Эрена, совсем осторожно, и поднимает на него взгляд. Они идут последними, в одной руке у Эрена желто-оранжевая винтовка, а пальцами второй он слегка мажет по его ладони.       — Ты… не против? Если я возьму тебя за руку? — тихо и неуверенно спрашивает Эрен, слегка смущенно глядя себе под ноги. Леви хмурится. Он никогда и ни с кем не ходил за руку, что неудивительно, наверное.       Конечно же сейчас он достаточно нередко видит, как мужчины идут держась за руки друг с другом, но тем не менее, себя на подобной прогулке он представить никогда не мог. Не то чтобы он вообще думал о чем-то таком, пока Эрен его не спросил, но тем не менее.       Мужчина поднимает взгляд на Эрена, тот выглядит слегка взбудораженным, такое ощущение, что дай ему волю — побежит, не глядя куда. Энергия бьет через край, будто бы и не он отучился и отработал смену. Леви смотрит на приподнятые уголки его губ, и Эрен переводит на него взгляд, выискивая реакцию на свой вопрос. Его глаза в этом желтоватом освещении от фонарей кажутся зелеными.       Эрен, конечно, дает ему время подумать. Он всегда так делает, просит что-то, что вводит Леви в ступор, и смиренно ждет, пока ему разрешат все, что он хочет.       Конечно же, для Аккермана это странно, странно даже видеть то, как мужчины ходят за руку, да и, честно говоря, он в принципе не видел смысла делать это. Это едва ли удобно и практично, но все-таки большинство в этом что-то находит. Леви уверен, спроси он это же у Эрена — никогда не получит вразумительный ответ, потому что для того, чтобы ходить за руки — по факту нет никаких причин. Даже у Леви, кроме той, что если он откажет — его мальчик расстроится.       Леви слегка щекочет пальцы Эрена своими пальцами и тот, понимая, что ему отвечают согласием, ярко улыбается и обхватывает его ладонь своей. Неудивительно, что ладонь у Эрена крупнее, чем его. Он чувствует, как большой палец Эрена мягко гладит кожу тыльной стороны ладони и отвечает на касание. И конечно они до сих пор идут позади всех, но он уверен, что будь это не так, будь они на улице днем посреди толпы, Эрен точно так же захотел бы просто взять его за руку, и Леви вряд ли бы отказал.       Ребята останавливают выбор на сюжете партизана, смысл в том, что один из игроков является «партизаном», в начале этот человек убегает и прячется. Им назначают Леви из-за того, что задача остальных игроков найти и попасть в него, при этом его собственной задачей является подстрелить остальных игроков, и успеть это сделать так, чтобы они не успевали респавнуться за полторы минуты.        Конечно же, дети решили, что командой против одного военного играть более реально, чем делить его между командами в других сюжетах.       Эрен оставляет себе винтовку, из которой просто отвратительно стреляет, и Леви берет себе на заметку научить его это делать на примере нормального оружия, может как-нибудь возьмет его в тир… Микаса оставляет себе автомат, а остальные берут по пистолету.       Леви с интересом осматривает свой светло-серо-оранжевый пистолет и четырехсантиметровые патроны к нему.       Вечерний парк идеально подходит для подобных игр, людей нет, освещения как такового тоже, для укрытий здесь полно деревьев, а местность при этом большая и открытая.       Пока они играют, он отмечает, что лучше всех стреляет Микаса, во всяком случае, от нее действительно приходится скрываться, после нее Энни, та выглядит очень сосредоточенной и увлеченной, и лицо у нее такое, как будто бы у нее настоящий пистолет в руке, а не оранжевая игрушка. Эрен кое-как пытается прицелиться, и у него даже почти выходит в него попасть, но только благодаря упрямству и, может быть, совсем слегка удаче, Армин и Криста же понятия не имеют, что с этими игрушками делать, у них постоянно возникают проблемы с перезарядкой, и Леви поддается только им, просто чтобы те подольше не выбывали из игры.       И эти дети достаточно громкие, много смеются, и спрятаться от них и подстреливать каждого — легче легкого, но все же, он буквально чувствует, как ему хорошо. Наверное, потому что это отчего-то кажется веселым, слегка азартным и абсолютно беззаботным. Победить он им все равно не позволяет, хоть и отстреливает только в моменты, когда те совсем уж глупо открываются, но сам нарочно не выискивает их не очень-то и хорошие укрытия. Ну разве что Эрена, которого просто приятно дразнить, отсылая на точку отправления на полторы минуты.       Последней выбывает Микаса, Леви подлавливает ее, прячущейся у скамейки, и, надо отдать должное, учитывая ее нулевую подготовку, он видит в ней большой потенциал, и, может раньше даже посоветовал бы пойти в военную структуру, но сейчас — ни за что.       Пусть лучше растрачивает этот потенциал в игре этими забавными пистолетами с оранжевыми патронами. Оружие, кстати, и правда хорошее. В его детстве таких игрушек даже близко не было.       Они играют около получаса, не больше, но после почти все выглядят уставшими и взбудораженными одновременно, видно, физическая активность у них не такая уж и частая. Разве что Эрен полон энергии, и Микаса не выглядит уставшей. Леви, конечно, понимал, идея побегать на улице всем понравится больше, чем стрелять друг по другу в кафе, но все же, это хорошо, что они смогли весело провести время.       Он уверен, что Эрену будет важно то, что им понравилось, а то, что важно ему, так уж вышло, важно и Леви.       Пока они идут обратно к «Сегансее», Энни и Микаса обсуждают возможность поиграть вместе в пейнтбол, и Леви узнает, что стреляет та так хорошо из-за того, что ее отец любил охотиться и с самого детства брал ее с собой, Эрен добавляет, что они с Армином только один раз отправились с ними, и оба, как увидели подстреленное животное, отказались в этом в будущем участвовать.       Армин тоже поддерживает идею с пейнтболом, но говорит, что шарики с краской оставляют ужасные синяки на теле, и после того, как в средней школе он побывал на арене, у него остались достаточно негативные воспоминания, а Криста рассказывает, что ни разу в жизни не играла ни во что подобное и ей слегка страшно, что будет больно, но она безумно хочет попробовать.       Эрен, на удивление больше слушает, чем говорит. Тот опять взял его за руку, в этот раз ничего не спросив, а Леви не возразил.       — Все нормально? — спрашивает Леви, когда они опять оказываются позади всех остальных. До «Сегансеи» идти всего-ничего, автобусы уже не ходят, но Эрен сказал, что поедет вместе с Микасой до их общежитий, и они поделят стоимость такси.       — Все отлично, все просто… замечательно, — улыбаясь, отвечает Эрен, поворачиваясь к нему. Его глаза блестят, а взгляд теплый. — Просто… я ведь даже не рассчитывал на то, что увижу тебя сегодня, и я знаю, ты приехал из-за того, что переживал, но посмотри… — Эрен чуть сильнее сжимает его ладонь, кивает головой вперед, указывая на друзей, а потом переводит ласковый взгляд обратно, — все обернулось тем, что мы отлично провели время. Все вместе и благодаря тебе, — Эрен улыбается, слегка щуря глаза, а Леви не сводит с него взгляда. Тот наклоняется и крепко целует его у виска, отчего Аккерман, слегка теряясь, отстраняется и недовольно на него смотрит. Эрен удерживает его за руку и довольно усмехается. — Знаю-знаю, ты не любишь проявлений чувств на публике, — парень явно передразнивает его тон, а потом начинает широко улыбаться, — но поверь, это я еще сдерживаюсь, была бы моя воля, и повис на тебе, на руках бы пришлось тащить.       — Я бы тебя сбросил, — на выдохе отвечает Леви, взлохмачивая свободной рукой его распущенные каштановые волосы. Он прекрасно знает, что сдерживается.       Они оставляют пистолеты в «Сегансее» в служебной комнате, только Микаса и Эрен остаются со своими игрушками. Криста и Армин с Энни уезжают на машине девушки, та сказала, что ей не сложно их подвезти, и они с Микасой и Эреном остаются втроем и ждут такси. Микасе, что неудивительно, неловко, это можно видеть невооруженным взглядом, но по факту, она старается, это видно по тому, как она иногда обращается к нему, поддерживая при этом разговор с Эреном. Конечно она пытается не смотреть вниз на их руки.       — Спасибо, что пришел, — говорит ему парень, когда такси подъезжает, а Микаса, попрощавшись, усаживается внутрь. Они встают напротив друг друга, Леви невольно любуется его красивым лицом.       — Не оставляй телефон без присмотра, — отвечает Леви спокойным голосом, — мне не нравится, когда я не могу дозвониться.       — Звучит так, будто ты жуткий собственник, — усмехаясь, отвечает Эрен, покачивая его ладони снизу. Леви фыркает.       — Звучит так, будто бы ты хотел, чтобы я им был. — Эрен смущается, его щеки краснеют моментально, и это одна из вещей, от которых у Леви происходит небольшое помутнение рассудка.       Краснощекий Эрен — одновременно забавное и привлекательное зрелище, хоть и становится все более редким явлением. По первости парня смущало практически все, прикосновения, поцелуи, тот мог смутиться просто от того, что Леви долго на него смотрит, но чем дольше они вместе, чем больше Эрен раскрывается с ним, чем сильнее доверяет и привыкает — тем меньше смущается очевидным знакам внимания.       При этом смутить его могут неожиданные для Леви вещи, как, например, слова, которые он сейчас произнес.       — Ну… было бы здорово увидеть, как ты ревнуешь, — неуверенно произносит парень, пожимая плечами, а Аккерман приподнимает бровь.       — Это странно, и это вряд ли, — глядя в его глаза отвечает Леви, и Эрен слегка надувает губы. От легкого ветра его волосы слегка развеваются.       — Почему? Меня что, невозможно приревновать?.. — тот нахохливается, будто бы его обижают эти слова, и Леви немного не понимает, почему. Он задумчиво рассматривает покрасневшие щеки парня и нахмурившиеся широкие брови.       — Ты не даешь повода, — отвечает Леви, и ему кажется это очевидным.       — Мне вот он и не нужен, — произносит Эрен, а Леви приподнимает бровь, не понимая, что это значит: — Пусть это будет пищей для размышления, но да, — парень вздыхает и неловко улыбается, — Я — постоянно. К знакомым… И незнакомым. Даже к тем, кого не существует. К воздуху, — Эрен взмахивает рукой в этом самом воздухе, произнося это, и это… странно.       Эрен смотрит в его глаза, уголки его губ дергаются вверх, и тем не менее, Леви прекрасно понимает, что эти слова как никогда серьезны. Правда, до него не очень-то доходит, к кому его вообще можно ревновать, учитывая то, что его жизнь вальсирует между работой и самим Эреном, но парень чувствует именно так, как говорит.       — Думаю, психолог поможет, — легко отвечает он, а Эрен, наклоняясь, привычно повисает на нем всем своим немалым весом.       — Никто мне уже не поможет, — буркает парень, и Леви мягко улыбается ему, привычно зарываясь в густые мягкие волосы пальцами.       Они прощаются, Эрен срывает несколько коротких поцелуев, прося не злиться за «демонстрацию чувств», утыкается носом в голову, втягивает в себя запах, отчего по спине Леви проходятся мурашки, и садится в машину к Микасе.       Леви наблюдает за тем, как такси отъезжает от кафе, Эрен смотрит на него в окно и машет рукой. Мужчина дожидается, пока такси скроется за поворотом, и сам идет к своей машине. Время позднее, он наверняка не выспится, но в груди он чувствует такую теплоту, словно кто-то обнял и крепко держит его душу.

…

      — Эрен, у тебя телефон вибрирует, — тихо тянет Леви, не открывая глаз и слегка поворачиваясь. Он чувствует, как его тут же притягивают к себе, и слышит невнятный ответ в собственные волосы.       Он ощущает удивительные тепло и уют, а еще сильное желание вернуться в дрему, из которой его вывела раздражающая вибрация в кармане Эрена.       Сегодня вечером он вернулся не в пустую квартиру. После достаточно продолжительного рабочего дня и сеанса с Крюгером было одно единственное желание — прийти домой и улечься на диван, чтобы законно разлагаться, но когда он повернул ключ в двери, оказалось, что та уже открыта, потому что, видимо, Эрен дитя лифтов и просто не считает нужным запирать двери, объясняя это тем, что когда жил с родителями, вопрос о запирании входной двери лежал всегда на ком-то старшем, а комната в общежитии чаще открыта, чем закрыта, так как «кому вообще нужны мои вещи?».       Тот уже дремал на диване, когда он пришел, и Леви не нашел решения лучше, чем переодеться в домашнюю одежду и лечь рядом с ним, так что они оба благополучно прикорнули на диване, даже не поужинав.       — Сейчас… — слышит он хриплый низкий голос и чувствует, как Эрен просовывает между ними руку, пытаясь достать из кармана телефон. — Жесть, срубило так срубило… — парень зевает и коротко целует его в макушку. — Ты как?.. — каким-то образом во сне они умудрились перелечь так, что теперь Леви всем весом лежит на парне, устроив голову на груди. Их ноги переплетены, а одна рука Эрена обнимает его, удерживая на себе.       — Нормально. Кто тебе так активно надрачивает?.. — Леви чуть щурится от яркости экрана телефона и прикрывает голову расстегнутой зеленой толстовкой Эрена, зарываясь носом в его грудь. Он втягивает в себя его запах, просовывает руки под спину, обнимая, и опять прикрывает глаза.       Тело Эрена вдруг напрягается, отчего напрягается и Леви, но тот укладывает свободную ладонь между лопаток, не давая подняться, а сам откидывает голову назад.       — Это Зик. Он в городе, прилетел сегодня, у отца Пик День Рождения, они останутся вплоть до Дня Благодарения, — Леви хмыкает, и ничего не отвечает, но судя по тому, насколько напряженно звучит голос парня, тот явно не закончил: — Я рассказал ему все, и он… ну, хочет встретиться. С тобой, — неуверенно продолжает Эрен, и Леви все же приподнимается с его груди. Парень выглядит настороженно, а Леви, разминая затекшую спину, вздыхает.       — Судя по твоей реакции, настроен он, не сказать, что дружелюбно, — Леви не спрашивает, утверждает, по лицу Эрена и так все прекрасно видно. Тот виновато смотрит на него, а Леви сжимает пальцами переносицу. — Отличное решение, Эрен, можно спросить, ты как сам видишь эту встречу? Думаешь, посидим, спокойно попьем кофе и разойдемся? — он поднимается с дивана, раздраженно вздыхает и уходит в сторону кухни, чтобы поставить закипать чайник.       Он, блядь, говорил Эрену скрывать все настолько долго, насколько это возможно — и пожалуйста. Месяца не прошло, как он рассказал обо всем своему брату.       — Почему ты злишься? — он слышит тяжелую поступь Эрена за спиной, тот заходит за ним, и Леви, переведя на него злой взгляд, закатывает глаза и отворачивается обратно к чайнику, ничего не отвечая, чем еще сильнее возмущает Эрена. — Я не хотел скрывать, он бы захотел увидеться со мной в любом случае, что я, должен был делать вид, что тебя нет, а в моей жизни ничего не изменилось?       — Я тебе уже говорил все, что думаю по этому поводу, — спокойно отвечает Леви, слыша позади раздраженный выдох.        — Пиздец, да почему я вообще должен скрывать, что встречаюсь с тобой?! Мне двадцать, я учусь и работаю, и сам в праве решать, с кем мне встречаться, понятно?       — Так все дело в этом? Пытаешься показать, что у тебя уже выросли яйца и ты очень самостоятельный? — фыркая, спрашивает Леви. Он поворачивается к Эрену и скрещивает руки на груди, а парень в удивлении приподнимает брови.       — Ничего я не пытаюсь показать! — злясь, громче отвечает Эрен, а Леви зло усмехается.       — Ты врешь. Причем, похоже, самому себе. «Я работаю», «мне двадцать», «я решаю» и «не решаю», все, чем ты сейчас ссышь мне в уши. — Леви знает, что его слегка несет, но сдержаться не получается.       Он понимает, что зол, и зол настолько, что не может сдерживать яд внутри, невольно травя им и Эрена тоже, перекидывая на него свои собственные опасения. Он зол от того, что парень не послушал его, и теперь у них будут проблемы еще и с семьей, внахлест на те, что уже и так есть. Он зол, потому что хотел, чтобы они чуть подольше… пробыли в искусственном состоянии беззаботности, но тот сделал по-своему.       — Знаешь, если ты не хочешь идти — не надо, но не обязательно быть таким козлом! — громко отвечает Эрен, а Леви, запрокидывая голову кверху, прикрывает глаза и пытается успокоиться. Он переводит взгляд на разозленного Эрена, ему кажется, что тот вот-вот начнет искрить молниями.       — Зачем, ты думаешь, он хочет познакомиться, Эрен? — спрашивает Леви, наблюдая за эмоциями на лице парня. Ему искренне хочется узнать, в каком мире живет парень, если думает, что эта встреча пройдет хорошо.       — А тебе не плевать? — фыркает Эрен, а Леви криво усмехается.       — Мне — абсолютно. Тебе нет, раз тебе было так важно, чтобы мы познакомились. И так уж вышло, что мне не плевать на тебя, так что я задал вопрос, будь, блядь, добр на него ответить! — он говорит это резче, и его тон явно задевает Эрена. Тот сводит брови, его взгляд враз меняется, потому что… ну не привык он, чтобы мужчина разговаривал с ним таким тоном. Леви это понимает, и тем не менее, просто не знает, как сейчас искать обходные пути.       — Так уж вышло, что тебе не плевать?.. — выдыхает Эрен, повторяя его слова. Он нервно зарывается пальцами в волосы, — Пиздец просто, я не думал, что это такая блядская проблема для тебя, ладно?! И, ты прав, мне не плевать, и я хочу, чтобы они все узнали тебя, узнали, что мы вместе! Что вообще в этом может быть плохого?       — Зачем?! — громко спрашивает Леви, разводя руки. — Зачем тебе это нужно, Эрен?!       — Потому что они — моя семья! И ты тоже станешь частью этой семьи, ясно? Именно из-за этого для меня это важно! Какие, по-твоему, еще у меня могут быть причины?! — кричит парень, и Леви замирает и широко раскрывает глаза.       Частью семьи?..       Он чувствует, как перехватывает дыхание, а Эрен смотрит на него широко раскрытыми блестящими глазами.       — Ты думаешь, я тороплю события, или то, что я… не знаю… преследую какие-то тупые цели, потому что явно считаешь меня, как ты все время говоришь, малолетним идиотом…       — Эрен…       — Не перебивай меня! Ты ведь не любишь, когда я это делаю, вот и ты не перебивай, когда я говорю с тобой! — Эрен делает шаг в его сторону, его тон так сильно отличается от обычного, голос ниже, интонация другая, и от того, каким серьезным и жестким кажется взгляд его обычно ласковых глаз, тяжелеет в груди. Леви отрешенно смотрит на него, не очень понимая, как реагировать на такого Эрена, а парень продолжает: — Я думаю о нашем будущем. Можешь считать меня идиотом, но я постоянно о нем думаю и я… люблю эти мысли, мне не нужно, не знаю, провстречаться с тобой пять лет, чтобы быть уверенным в том, чего я хочу, мне даже года ждать не нужно! Да, я многого не знаю о твоем прошлом, о том, что ты в действительности пережил, блядь, даже о том, что в той гребаной комнате у спальни! Но я знаю, что ты расскажешь, знаю, что тебе это тяжело, но ты делаешь это ради меня, и ты не представляешь, насколько это важно!       — Эрен… — тихо произносит Леви, а парень сильнее хмурит брови. — Послушай, я не хотел тебя обижать.       — Ну, вышло у тебя максимально хреново, — зло поджимая губы, отвечает парень, так же не глядя на него напрямую, а Леви, подходя вплотную, пытается заглянуть в его глаза. Он хочет дотронуться ладонью до щеки парня, но тот отводит голову и переводит на него злой взгляд аквамариновых глаз. Леви все же укладывает руку на плечо парня и заглядывает в его глаза. Его взгляд совсем слегка смягчается, но видно, что тот до сих пор злится и обижен, и сейчас Леви впервые отчетливо осознает, что не выдерживает такого взгляда. Он видел его лишь дважды, когда в приступе панической атаки выгнал Эрена из дома, и когда тот сильно приревновал к Петре. Сейчас же его обида логичнее глубже и серьезней, чем тогда, от этого и взгляд кажется тяжелее.       — Я не думаю о тебе так, как ты говоришь. Не считаю тебя тупым, просто сорвался. Ты в буквальном смысле поставил меня перед фактом, — у Эрена слегка подрагивают губы, и Леви устало вздыхает. Наверное, этого разговора нельзя было избежать. Эрен семейный мальчик, и как бы Леви ни хотел этого, рано или поздно ему придется столкнуться и с его братом, и с его родителями. И Аккерман, откровенно говоря, в душе не ебет, как это расхлебывать. — Что он сказал, когда ты рассказал ему? — спрашивает Леви, а Эрен пожимает плечами. — Понятно, что ничего хорошего, — Леви укладывает вторую ладонь на его лицо, заставляя посмотреть себе в глаза. Видно, что злость потихоньку уходит, Эрен отходчивый, и тем не менее, Леви знает, что тот до сих пор обижен на него за грубый тон и злые слова. — Что ты будешь делать, если они не примут твой выбор?       — Я знаю, что они будут сомневаться, они бы в любом случае сомневались, потому что считают меня слишком импульсивным, — тихо отвечает парень, и Леви начинает потихоньку осознавать, что тот, похоже, не живет в каких-то фантазиях, где вся его семья просто порадуется за них. Скорее, он сознательно идет лбом напролом этой проблемы.       Когда Эрен впервые поднял вопрос о знакомстве с ними, Леви показалось, что тот ждет от них положительной или же хотя бы нейтральной реакции, но правда в том, что тот прекрасно понимает, что ни того, ни другого не будет, и тем не менее, не хочет прятаться, хочет добиться того, чтобы те приняли его решение, приняли самого Леви.       И от осознания этого становится тяжело в груди.       — Леви, я правда понимаю, что если бы привел им двадцатилетнюю девушку, никаких проблем бы вообще не возникло, я не живу иллюзиями и знаю, что им будет сложно понять, что у них будут к нам вопросы.       «Будут вопросы» это мягко сказано. Он хочет сказать Эрену, что на него будет вылиты тонны дерьма по типу того, что он должен одуматься и прийти в себя, им будут манипулировать, находить кучу причин, почему Эрен должен прекратить эти отношения, и правда в том, что Леви совсем не уверен, что может быть соперником его семье.       Он понятия не имеет, что это за люди, не знает, какими методами те могут пользоваться, но если все дойдет до того, что Эрена поставят перед выбором…       Леви поднимает на него взгляд и сводит брови.       — Дай мне слово, что эта встреча ничего для тебя не изменит.       Ему сложно выдавать вот так напрямую свои страхи, сложно в них признаваться. Леви ни секунды не сомневается в том, что вскоре после этой встречи, обо всем узнают и его родители.       И даже мысль о том, что Эрена может не стать в его жизни, причиняет боль.       Эрен удивленно смотрит на него, а потом резко подается вперед. Он привычно нависает над ним, привычно обхватывает длинными руками его всего, и Леви прикрывая глаза, упирается носом в место между шеей и плечом.       — С ума сошел?.. Что ты такое говоришь?.. — шепотом спрашивает парень, а Леви, укладывая ладони на его спину и сжимая зеленую толстовку, отрицательно качает головой. Не сошел.       Он знал, что по итогу станет зависим от этого человека, по-другому не могло быть, слишком сильно его жизнь изменилась с появлением в ней Эрена. Изменилась до такой степени, что Аккерман представить не может, что ему делать… если выбор падет не в его сторону. И он знает, Эрен его любит, конечно же любит, в этом у него нет никаких сомнений, но едва ли даже при этом тот осознает, чем именно для него стал. И вряд ли ему нужно об этом знать, несмотря на уверенность Эрена, вешать на него подобную ответственность просто эгоистично.       Леви сам виноват, не умеет он… наполовину.       Мужчина пытается отстраниться, но не то чтобы Эрен позволяет ему это сделать. Тот повисает на нем всем телом, его дыхание касается волос. Одна ладонь Эрена ложится на его затылок, а второй тот обхватывает корпус, прижимая к себе. С его ростом, с шириной его плеч и силой рук не составляет труда полностью перекрыть ему пути отхода, и Леви страшно от того, как ему хорошо ощущать себя в этих объятьях.       — Дай мне слово, — еще раз произносит он, и Эрен, обнимая его крепче, отвечает:       — У тебя оно есть, Леви, конечно у тебя оно есть, — Леви чувствует, как парень отстраняется и долго смотрит в его глаза, ладонью побуждая приподнять голову. Эрен, наклоняясь, тянется к нему, а Аккерман, привычно прикрывая глаза, раскрывает губы ему навстречу.       На его губах привкус карамелек, а волосы привычно пахнут дурацким вишневым шампунем, и Леви, углубляя поцелуй, обвивает его шею, зарываясь в отросшие волосы пальцами. Тот ловит губами воздух, когда тот кончается, но не отрывается от его губ ни на миг, наслаждаясь медленными чувственными поцелуями.       От его объятий становится легче дышать, от того, как Эрен ощущается в его руках — тревога, сковывающая грудь, наконец утихает.       Ладони Эрена ложатся на его бедра, он приоткрывает глаза, впиваясь взглядом в глаза Леви, его щеки привычно покрылись румянцем, что всегда происходит, после их поцелуев.       — Можно мне остаться?.. — его ладони скользят вверх, оглаживают изгибы его тела, слегка задерживаются на шее и останавливаются на щеках. Эрен наклоняется, целует его щеки, едва касаясь уголков губ, а потом прижимается лбом ко лбу. — Завтра пятница… у меня нет работы, в институт только к двенадцати, оттуда заеду в общежитие и обратно к тебе, — его пальцы поддевают резинку домашних штанов, недвусмысленно показывая намерения.       Леви хочет ответить, но Эрен привлекает его к себе для очередного глубокого поцелуя, не давая этого сделать. Конечно он хочет, чтобы тот остался, особенно сейчас, после этого не самого простого разговора.       Он мягко перебирает пальцами его волосы и разрывает поцелуй, заглядывая в аквамариновые глаза, потемневшие от возбуждения. Те сейчас кажутся почти зелеными, и Леви никогда не сможет перестать наслаждаться их красотой.       Ладони Эрена ложатся на его ягодицы, он крепко сжимает их и тянет его на себя, прижимаясь бедром к паху. Его губы скользят ниже, привычно проходятся по углу челюсти и остаются на шее.       — Я так хочу тебя, пожалуйста, позволь мне остаться, — слышит он, и от дыхания, от вибрации его голоса по телу вниз проходится волна возбуждения. Кожа шеи становится в несколько раз чувствительнее от того, что Эрен делает. Прикосновения его губ мягки и трепетны. Леви прикрывает глаза, отдаваясь ощущениям, он удерживает руки на его плечах, а Эрен, все так же сминая его ягодицы, трется бедром о его член.       — Да, — выдыхает Леви. Как будто бы он вообще мог сейчас отказать Эрену хоть в чем-то… Он тянет его за волосы, чтобы крепко поцеловать, а Эрен довольно вздыхает и крепче прижимает его к себе, ловя тихий несдержанный стон. — Мне надо в душ, — отстраняясь говорит он, а Эрен, прижимаясь губами к его виску, скользит ладонями под его футболку.       — Нет, — Леви фыркает и закатывает глаза, а Эрен тянет его футболку вверх, кидает ее куда-то за его спину, и когда Леви хочет посмотреть, куда та упала, сжимает пальцами его подбородок и, поворачивая к себе, впивается в губы крепким, но коротким поцелуем, — Не отвлекайся, — произносит он в его губы, прежде чем раскрыть их языком и проникнуть внутрь, и Леви, отвечая ему, понимает, что вести сейчас хочет именно Эрен.       Это… непривычно и вызывает довольно противоречивые эмоции, потому что с одной стороны для него это ново, а с другой от такого напора буквально подгибаются колени, но при этом ему даже не надо удерживать себя, потому что парень с этим прекрасно справляется.       Сам он помогает Эрену снять с себя зеленую толстовку, и парень, на миг отстраняясь, снимает с себя футболку, тоже оставаясь только в джинсах. Леви жадно осматривает его красивое тело, делает шаг вперед, укладывая ладони на плечи и скользя ими вниз на слегка выпуклую грудь. Он приподнимает голову, чтобы взглянуть в его лицо, Эрен же наоборот наблюдает за его действиями. Тот берет его запястья, одной рукой накрывая белесый шрам, а вторую укладывая чуть ниже часов, и направляет их вниз, позволяя ненадолго задержаться на своем прессе и линиях косых мышц. Леви неспешно расстегивает пуговицу его джинсов и ширинку, забираясь ладонью внутрь, тут же слыша нетерпеливый стон.       Эрен сводит брови и прикусывает нижнюю губу, его взгляд направлен вниз, а сам Леви едва ли может оторвать взгляд от его красивого лица.       Он гладит его пока что через белье, раздразнивая, Эрен, приоткрывает губы, а Леви, приподнимаясь, сцеловывает с них довольный стон, когда чуть сильнее сжимает его член. Он оттягивает резинку трусов, забираясь внутрь, и обхватывает крупный ствол, а Эрен, притянув его к себе, опускает лоб на его плечо, двигая бедрами в направлении движений его ладони. За время, проведенное вместе, Леви хорошо выучил, как именно Эрен любит, чтобы его трогали, из-за этого заставлять его… выдавать такие сладкие стоны не составляет труда. Тот любит, когда сначала его гладят медленно, любит то, как Леви прокручивает ладонью, как трет большим пальцем под головкой, а потом ускоряется.       Йегер всегда такой жадный до ласк, жадный до поцелуев и тихих искренних слов на ухо. Он источает собственничество всем своим существом, и это то, что одновременно заводит, и одновременно вводит в ступор.       Леви опускает ладонь ниже, гладит подобравшиеся от возбуждения яйца, сжимает их, чуть оттягивая, зная, что и эту ласку Эрен обожает. Тот награждает его довольным низким стоном, и Леви достает ладонь, проводит по ней языком, чтобы легче скользила по члену, чувствуя вкус предэякулята, и опять опускает ее вниз, отчего у Эрена, судя по его взгляду, случается небольшое короткое замыкание.       — Черт… — выдыхает парень, притягивая его к себе и зарываясь пальцами в волосы, побуждая приподнять голову, чтобы вовлечь в мокрый развязный поцелуй. Он без стеснения толкается в его руку, несдержанно стонет в губы, выдыхая просьбу сжать сильнее, и мужчина слушает, позволяя направлять себя словами, прерываемыми низкими стонами и поцелуями. Леви поднимает вторую ладонь к его груди, сжимает ее, оставляя небольшие следы от ногтей, и трет между пальцами аккуратный коричневый сосок.       — Пойдем, — нетерпеливо произносит Эрен, нехотя отстраняясь и утягивая его за собой в сторону спальни. Леви как пьяный идет за парнем, который удерживает его за запястья, и когда они оказываются перед кроватью, тот мягко толкает его в грудь.       Он не включил свет, а солнце уже зашло, оставив небо ярко-синим. Леви не может отчетливо видеть Эрена, но сейчас это не самое важное, потому что он может чувствовать его всем своим существом, его касания, запах, слышать его дыхание и низкий голос и видеть очертания его тела. Парень нависает над ним, укладывает ладонь на его лицо, убирая со лба волосы и прижимается к его губам, сразу же раздвигая их своими. Вторая ладонь скользит по его телу, мажет по шее, заставляя дрожь пройтись вниз от груди к паху, опускает ее ниже и оставляет на шраме на левой груди.       Его губы движутся так правильно, Леви прикрывает глаза и отдает себя поцелую.       — Можно? — выдыхает в них Эрен, и Леви вопросительно хмыкает. Парень же, слегка отстраняясь, тянет вниз его домашние штаны вместе с бельем и откидывает куда-то за пределы кровати, оставляя под собой полностью обнаженным. Его ладони проходятся по бедрам, скользят по возбужденному члену, пока не уделяя ему внимания, хотя Леви весь подбирается в нетерпении.       — Что можно? — выдыхает Леви, укладывая ладонь на его шею и притягивая к себе обратно. Эрен нависает над ним, удерживая себя на локтях, и Леви заглядывает в его горящие глаза. Пальцами он проводит по пухлым губам и отводит длинную челку от его лица, а Эрен поворачивает голову к его руке и оставляет в центре ладони поцелуй.       — Трахнуть тебя, — не выискивая других слов произносит Эрен, и Леви, усмехаясь, тянет его к себе. Их губы находится в сантиметре друг от друга, и Леви мягко мажет по ним. То, что на Эрене до сих пор есть джинсы, раздражает кожу, ведь сам он уже обнажен и единственное, чего хочет, прижать к себе парня кожа к коже.       — Тебе не нужно спрашивать, знаешь? — Леви несильно хлопает его по щеке. Привыкнув к темноте, он может различить легкую улыбку на его губах.       — Я не был уверен, как ты к этому отнесешься, мы это не обсуждали, а я всегда снизу, — тихо говорит Эрен, отстраняясь и снимая с себя джинсы с бельем. Пока он делает это, Леви тянется к тумбочке, вторая полка с появлением Эрена в его жизни стала основной точкой хранения смазки и презервативов. Они еще не экспериментировали в сексе, отдавая предпочтение классике во всех ее проявлениях, но, учитывая темперамент и характер парня, Леви не удивится, если та со временем будет пополняться и другими интересными вещами. — Подумал, будет не лишним уточнить. — Леви взлохмачивает его волосы и усмехается, а тот с недовольством отпихивает его руку. — Тебя это забавляет?       — Нет, я считаю это очаровательным. Не переживай Эрен, я не девственник, и мне даже нравилось раньше, правда давно этого не практиковал.       — Прекрати говорить о сексе с другими, когда я прямо здесь! — резко отвечает Эрен, громче чем все, что говорил до этого в постели. Леви откидывает голову назад и начинает тихо смеяться, что явно не нравится Эрену. Его глаза окончательно привыкли к темноте, и теперь он может видеть, как в недовольстве поджимаются губы, а ушедшие в зеленый глаза смотрят настолько возмущенно, что это не может не вызывать такой вот реакции. Он чувствует, как крупные ладони ложатся на его плечи и прижимают к кровати, а Эрен наклоняется над ним. Леви пристально смотрит в его глаза, продолжая ухмыляться. — Не смей думать о других, понятно?       — Какой же ты придурок, Эрен, — парень впивается в его губы, с силой сжимает пальцами волосы и толкается бедрами, давая прочувствовать свое возбуждение, а Леви раздвигает ноги, сгибая их в коленях.       Он обнимает парня за плечи, активно отвечая на грубый поцелуй, пальцы Эрена в волосах причиняют легкий дискомфорт, а вторая его рука забирается под поясницу и прижимает его к себе. Его движения слегка рваные, он трется об него бедрами, и Леви, от того, как членом тот проезжается по его собственному, не сдерживает стона. Эрен сильнее, чем обычно прикусывает его губу, отчего Леви тцыкает на него и слегка шлепает ладонью по щеке, чтобы успокоить. Тот привычно бодает его лбом в щеку, заставляя отвести голову, и прикусывает очерченный угол челюсти, спускаясь ниже и засасывая кожу на шее.       — Леви, я не хочу, чтобы ты помнил кого-то, кроме меня, — тихо произносит Эрен, и от его голоса, щекочущего кожу шеи, по телу пробегаются мурашки. Он вновь толкается бедрами, несдержанно стонет от приятных ощущений и опускается ниже, скользя языком по ямке ключицы. Его ладонь оказывается между ними, он оглаживает его лобок, опускается ниже на член и мягко сжимает его, начиная в меру быстро ласкать его. Леви приоткрывает губы, тихо выдыхая от наслаждения, и чувствует, как Эрен проводит по его губам пальцами. — Не хочу, чтобы думал о ком-то, кроме меня, — он сжимает его член у основания, отчего Леви сводит брови.       — Ты идиот, только ты сейчас говоришь о других, — Леви толкается бедрами в его руку, приподнимается и укладывает ладони на шею парня, чуть сжимая и заставляя посмотреть на себя. Эрен до сих пор выглядит разозленным, и это удивительно, как его настроение может резко смениться из-за одной брошенной вскользь фразы.       — Ненавижу всех, кто видел тебя таким! — Эрен зло смотрит на него и опять свободной ладонью нажимает на грудь, заставляя улечься. — Всей душой ненавижу! Никто, кроме меня даже думать не может о том, чтобы быть с тобой, трахаться с тобой! — Леви в удивлении раскрывает глаза. Ладонь Эрена до сих пор лежит в центре его груди, где гулко бьется сердце. Эрен яростно смотрит в его глаза, тяжело дышит, а потом, сведя брови, сгибается и опускается лбом прямо на большой уродливый шрам. Его руки обхватывают его, обнимают под спину, и Леви укладывает одну ладонь на густые каштановые волосы, а вторую на спину.       Он не очень понимает, почему парень вдруг разозлился, казалось бы… что вообще произошло? Но, судя по нему, его слова задели парня сильнее, чем обычно. И, конечно, Леви прекрасно знает о том, что Эрен ревнив, тот не скрывает этого и даже считает, что это нормально, но подобная вспышка гнева — неожиданность.       И он не очень понимает, как реагировать на это.       — Эрен, — он нажимает на его затылок, заставляя поднять голову и посмотреть на себя. Парень нехотя отрывается от него. Леви обводит большими пальцами его сведенные к переносице брови, — Тебе следует контролировать себя. Ты злишься из-за того, что не имеет никакого значения, и сейчас… — он делает паузу и удобнее устраивается под парнем, сгибая ноги в коленях, — это совершенно не к месту. Я лежу тут с раздвинутыми ногами, как думаешь, хочется мне выслушивать твои приступы ревности? — он опять совсем слегка шлепает его по щеке. — прекращай ныть, займись делом, идет?       Эрен долго смотрит на него, а потом приподнимается и тянет его к себе за бедра. Ему не составляет труда полностью закрыть его собой. Он сжимает его кожу на боках, пристально смотрит в глаза, и Леви выдерживает этот взгляд.       — Ты пропал, Леви, — низко произносит Эрен, смотря в его глаза. Он обводит его тело ладонями, пальцами прослеживает по шрамам, отчего у Леви замирает дыхание. Парень склоняется, ведет губами по полосе от ножа на боку, поднимается выше и прижимает губами сосок, дразня его языком, а потом крепко целует уродливую кожу шрама. Его ладони сжимают бедра, цепляя упругую кожу, пока не спускаются к ягодицам, — я никогда не отпущу тебя… Никому не отдам. — Эрен приподнимается и цепляет его губы своими, оставляя на них нежный поцелуй. Леви прикрывает глаза, отвечая, но парень не углубляет, просто мелко целует, — так что просто смирись и с этим, и со всеми приступами ревности, которые тебе придется выслушивать… Они выдерживают взгляды друг друга, Леви задирает подбородок, а Эрен смотрит на него так, что мужчина едва ли может дать этому взгляду описание. Тот не сомневается в своих действиях, не сомневается в словах.       — Я давно смирился, но сейчас… хочу, чтобы ты занялся другим, — тихо отвечает Леви, зарываясь ладонью в его волосы и притягивая к себе для поцелуя. Он подается бедрами вперед, тихо стонет в его губы, чувствуя, как пальцы Эрена скользят по ягодицам. — Я не был в душе. Возьми презерватив.       — Ты по сто раз в день моешься, и я тобой не брезгую, — упрямо отвечает Йегер.       — Ага. Презерватив возьми и не спорь, — Эрен возмущенно вздыхает, но послушно тянется за упаковкой. Он отрывает несколько квадратиков, Леви слышит, как щелкает упаковка смазки, и чувствует легкий вишневый аромат. Этот флакон изначально купил именно Эрен «попробовать», и в итоге пользуются они теперь смазкой с этим запахом, так как тому нравится.       И Леви, сколько себя помнит, всегда был равнодушен к вишне и всему, что с ней связанно, но теперь этот аромат вызывает яркую ассоциацию с Эреном, так что в моменты, когда Леви слышит его, кажется, что в его мозгу активно вырабатываются эндорфины.       Тот усаживается под ним и разводит его ноги, сгибая в коленях, а Леви, прикрывая глаза, позволяет ему делать с собой все, что тот хочет, наслаждаясь неожиданно случившейся сменой ролей.       Эрен неспешно оглаживает его уже скользкой от смазки ладонью, и по ней его движения становятся еще приятней, тот мягко проводит большим пальцем по головке члена и спускает вниз, к мошонке, проводя большим пальцем вверх-вниз по центру. Леви втягивает в себя воздух, а Эрен резко закидывает его ногу себе на плечо, раскрывая сильнее. Ладонью он скользит вниз, смазывая расселину ягодиц и дырку, а потом Леви чувствует, как тот прижимает тюбик и надавливает, отчего гель проникает внутрь.       Он морщится от неожиданности, из-за чего сразу же слышит вопрос:       — Все нормально?       — Смелее, — отвечает Леви, кивая несколько раз.       И это, конечно, максимально непривычно, но только сильнее будоражит кровь. Он чувствует, как Эрен оставляет поцелуй на его колене и мягко прикусывает кожу, не оставляя следа. От его волос слегка щекотно, и это приятные ощущения. Он слышит звук раскрывающейся упаковки презерватива.       Свободной ладонью Эрен продолжает гладить его член, раздразнивая, Леви чувствует возбуждение парня внутренней частью бедра, и это удивительно, что тот так долго может сдерживаться, учитывая то, каким нетерпеливым он является. Парень проводит по его вытянутой ноге вниз, сжимает ягодицу, слегка оттягивая ее, и касается сжатых мышц двумя пальцами, на которые натянут презерватив.       — Я вхожу, — предупреждает Эрен. Он притягивает его к себе ближе, трется об него, чтобы хоть слегка унять свою потребность, и Леви бы мог его слегка разгрузить, приподняться, чтобы дотянуться и приласкать крупный член ладонью, но все, что делает — это позволяет ублажать себя со всех сторон. Он знает, что сейчас Эрену нужно именно это, прочувствовать свою абсолютную власть над ним, так что не мешает, тем более, что и сам получает от этого невероятные и новые для себя ощущения.       Тот тянет его сразу двумя пальцами, и Леви с непривычки зажимается, но быстро расслабляет мышцы. Видно, что Эрен старается осторожничать, но при этом все же торопится, так как не хватает терпения. Он что-то мычит себе под нос, и Леви не старается разбирать его слова, хотя улыбается, улавливая отдельные, понимая, что парень, похоже, этими словами старается его отвлечь от возможных неприятных ощущений.       Все же Эрен… очень милый, не может не думать Леви. Тот нетерпеливо мнет бедро и ягодицу, отчего там наверняка останутся следы его пальцев, толкается бедрами в промежность и разводит пальцы внутри. Леви чувствует небольшой тянущий дискомфорт, но быстро с этим справляется и начинает наслаждаться его уверенными движениями.       Надо отдать должное, Эрен прекрасно знает, что делать, как надо тянуть и как избежать неприятных ощущений там, где их можно избежать. Он проникает глубже, ладонью подпирая поджавшуюся мошонку, а второй ладонью сжимает его член у основания в тот же момент, когда кончиками пальцев касается уплотнения.       Леви потряхивает, он низко стонет сквозь зубы и подается бедрами в его руку.       — Нравится? — слышит он низкий голос и приоткрывает глаза. Эрен опять прикусывает его коленку, нажимает на простату, посылая импульс удовольствия по телу, и усмехается, когда слышит низкий несдержанный стон. — Ну давай, скажи, что нравится… — он гладит его изнутри, вновь разводит пальцы, не отводя их от простаты, трет ладонью нежную кожу мошонки, и гладит скользкий от смазки и предэякулята член. Леви вздрагивает и хрипло стонет и вновь закрывает глаза, откидывая голову, когда Эрен начинает активнее гладить простату, явно желая заставить его быть громче.       — Полегче, — выдыхает Леви, подаваясь бедрами в его ладонь. Его грудь начинает часто вздыматься, все удовольствие вниз по телу уходит в пах, где Эрен одновременно уделяет внимание и члену, и яйцам и заднице, и Леви не уверен, что не кончит раньше времени, если тот продолжит так активно и правильно ласкать его. — Полегче, Эрен! — сквозь зубы выдыхает он, срываясь на хриплый стон.       Парень усмехается, проникает в него третьим пальцем и убирает ладонь с члена, притягивая к себе. Он слушается Леви и перестает таранить точку нервов внутри, давая ему передышку. Мужчина зарывается ладонью в свои волосы, смахивает пот со лба и открывает глаза, чтобы посмотреть на парня. Тот кажется увлеченным процессом, и пусть Леви не может отчетливо видеть выражения его лица, он может представить, что тот сейчас чувствует. Леви и сам обожает доводить Эрена до почти бессвязных просьб и стонов.       Эрен выбрасывает использованный на пальцах презерватив за кровать, из-за чего Леви коленом лежавшей ноги пихает его, и парень, ощутив толчок, резко притягивает его к себе, закидывая и вторую ногу на плечи. Леви удивленно вздыхает, когда его положение сменяется, он чувствует смущение и рад, что Эрен не видит выражения его лица. Все-таки… Леви оказывается в очень непривычном для себя положении, с закинутыми вверх ногами.       Он чувствует, как Эрен тянется куда-то и понимает, что тот хочет положить ему под поясницу подушку, чтобы та не находилась в напряженном положении. Его голова оказывается запрокинута, Леви едва ли может контролировать тело в подобной позе, и все, что ему остается — полностью отдаться в руки этого парня. И Аккерман понимает, что к щекам приливает кровь от осознания того, что, похоже, позволил сдаться себе по абсолютно всем фронтам. Хорошо, что хоть Эрен не видит этого стыдливого румянца.       Тот наклоняется над ним, впивается в губы, испытывая при этом сильное желание, и одновременно с ним жгучее нетерпение. В его движениях, в касаниях его рук, толчках бедер, смелых и поцелуях, Леви может видеть эту жажду обладания им.       Эрен явно на пределе, и сам Леви замирает в ожидании. Говорить что-то кажется неуместным. Сейчас он лежит максимально раскрытым перед Эреном, он может чувствовать его тяжелый горячий член, что упирается прямо в промежность. Его член проходится по всей ложбинке, дразня, и Эрен тихо стонет в поцелуй. Леви слышит, как разрывается новая упаковка презерватива. Парень слегка отстраняется, надевает его на член, и спустя миг Леви чувствует, как ко входу прижимается горячая головка.       Он сжимает пальцы, что находятся в волосах Эрена, а тот разрывает поцелуй и заглядывает в его глаза. Они замирают ненадолго, Леви гладит кожу виска Эрена большим пальцем, а тот тяжело дышит. Его дыхание касается губ Леви, одна рука придерживает его чуть выше бедра, второй он направляет себя в него, но пока не входит.       Леви уверенно кивает ему, и Эрен, прикусывая губы, мягко толкается бедрами, наконец входя в него. Тот сразу же сжимает зубы и выдыхает сквозь них его имя, а сам Леви жмурится от внезапной непривычной боли, но пытается расслабить тело, зная, как именно следует вести себя в этой позиции, чтобы поскорее привыкнуть к проникающему внутрь члену.       По смазке идет легко, и Эрен, оказываясь полностью внутри, хрипло стонет и упирается лбом в его плечо.       — Как же в тебе хорошо, — низким голосом произносит он, и Леви сводит брови от этих слов, вновь чувствуя смущение, а Эрен толкается, не выходя из него, чем заставляет Леви слышно выдохнуть. Тот все так же продолжает сжимать его бедро, вновь толкается, не выходя ни на сантиметр, отчего кажется, что проникает еще глубже. Его пальцы мажут по выбритому виску, а сам он целует его плечи и шею, мелкими поцелуями поднимаясь вверх к губам. — Ты кажешься таким маленьким в моих руках, да?       — Заткнись, — выдыхает Леви, сводя брови, и Эрен опять совершает толчок, срывая с его приоткрытых губ неожиданный стон. Эрен посмеивается и целует его у уголка губ, а Леви в отместку тянет его за волосы, чувствуя еще один толчок.       Эрен не мучает его, начинает размеренно двигаться, теперь слегка выходя. Тот так тихо и чувственно произносит его имя, и кажется сейчас они находятся на пике близости, от которой у Леви щемит сердце. Из-за смазки комната заполняется пошлыми хлюпающими звуками, которые кажутся еще более развратными от их низких стонов, тяжелого дыхания и шлепков кожу о кожу.       — Я так люблю обнимать тебя сзади, обхватывать плечи, закрывать собой, — произносит Эрен в его губы, продолжая двигаться. Леви дышит с открытым ртом, едва может двигаться, но насколько это возможно, подмахивает бедрами навстречу его толчкам. — мне очень нравится, когда ты засыпаешь на мне так… — он хрипло стонет, полностью входя в него и замирая внутри, — …что я могу обнять тебя двумя руками и полностью уложить на себя, — Леви опять тянет его за волосы, сжимается, отчего Эрен резко выстанывает и толкается внутрь, выходя теперь на половину. Его головка едва касается простаты в таком положении, а животом он проезжается по стоящему члену, не давая той ласки, в которой тот нуждается. Леви укладывает ладонь свободной руки на лоб и сквозь рык произносит:       — Замолчи, что ты, мать твою, такое несешь!.. — он хочет казаться серьезным и хоть ненамного грозным, не сдавать позиции, но что он вообще сейчас может сделать, кроме как несдержанно стонать, получая нереальное удовольствие от давно забытых ощущений.       Эрен хорош, слишком хорош, Леви отчего-то думал, что тот не будет таким смелым в новой для них позиции, но выходит все ровно наоборот. Парень продолжает входить в него, слегка ускоряясь, его движения только слегка резкие и правильные, он выходит лишь на половину, входит до конца и толкается сильнее, прекрасно понимая, как именно ему приятнее, прижимается кожей к коже и выдыхая стоны в саднящие от поцелуев губы Леви.       — Я бы очень хотел… — он опять толкается внутрь, проезжаясь членом по простате, отчего у Леви поджимаются пальцы ног. Он весь сжимается, отчего стонет уже Эрен, но продолжает: — чтобы ты как-нибудь посидел у меня на коленях… — Леви направляет его за волосы к себе и крепко целует, продолжая подмахивать бедрами навстречу его правильным толчкам. Он не может этого слышать, и так… слишком много ощущений, чтобы слышать эти заставляющие терять контроль слова.       Одни только картинки, возникающие в голове от слов Эрена, заставляют его щеки в буквальном смысле гореть. Он и так в курсе, что его рост сильно ниже среднего, и в упоминаниях не нуждается, а то, о чем говорит Эрен… заставляет душу переворачиваться.       Эрен продолжает правильно двигать бедрами, амплитуда его движений увеличилась, и каждый его толчок сотрясает все тело, а комната заполняется более слышными стонами. Сдерживать голос становится трудно, и то, что творят с его телом, настолько отличается от того, что он испытывает, когда сам сверху, что и стоны выходят совершенно другими.       Ладонь Эрена крепко сжимает кожу его бедра, Леви хрипло стонет в его губы, и Эрен входит так глубоко и правильно, что мужчина вздрагивает всем телом. Он сильнее выгибается в пояснице, мажа стоящим членом по прессу Эрена, и на тот тут же ложится крупная ладонь парня.       — Как же сладко ты стонешь, — выдыхает Эрен, разрывая их поцелуй. Леви знает, что тот смотрит в его лицо, но сам лежит с прикрытыми глазами, с его губ то и дело срываются стоны, то, как Эрен продолжает плавно входить в него, то, как правильно дрочит ему, как его пальцы правильно скользят по члену, все это заставляет в буквальном смысле терять голову. — Леви, ты идеален, я так хочу, чтобы ты это понимал… — и эти нелепые слова отнюдь не помогают обрести рассудок обратно. Тело становится сплошным оголенным нервом, каждое прикосновение Эрена чувствуется как поцелуи, его низкий голос пленит, и их перемешанные запахи заполняют сознание. Леви кажется, что все пять чувств обострились, и его не хватает на это. Это слишком. Слишком для того, что он когда-либо чувствовал.       Каждый раз с Эреном особенный просто из-за того, что это Эрен, и сейчас, полностью отдав себя в его руки, Леви понимает, как сильно в этом пропадает. Ему кажется, что он больше не сможет жить без этих ощущений. Без одновременно страшного от непривычки, но охуенного по ощущениям чувства того, что тобой полностью и безраздельно обладают.       Эрен начинает двигаться резче, сильнее, он и сам не сдерживает стонов каждый раз, когда входит в него до конца, заставляя тело Леви вздрагивать под собой, и мужчина понимает, что ему осталось совсем мало до границы удовольствия, что разделяет его от оргазма. Он чувствует губы Эрена на своем лице, чувствует, как его член двигается по пахнущей вишней смазке внутри, и его уносит.       Леви кончает первым, все его тело напрягается, лицо искажается, а с губ слетает хриплый низкий стон. Он чувствует, как Эрен замирает, полностью войдя в него, на его пальцы и пресс брызгает сперма, и тот, вздрагивая и выстанывая от того, как Леви сжимается вокруг него, кончает. Тот громко выдыхает его имя, отчего по шее вниз проходятся мурашки, и наваливается всем телом, не выходя, а Леви, прикрывая глаза, уходит в состояние между явью и каким-то иным измерением, где его тела не существует, а душа парит где-то над реальностью.       На грани сознания, тяжело дыша и наслаждаясь приятной негой в теле и тяжестью тела сверху, он чувствует, как его ноги опускают с плеч и вытаскивают из-под него промокшую подушку. Поясница затекла, но едва ли это может считаться проблемой. Эрен продолжает быть в нем, и делает все больше на автомате, чтобы удобнее улечься на него, придавив своим отнюдь не легким телом.       Спустя какое-то время он начинает чувствовать поцелуи на плечах и шее и лениво приоткрывает глаза.       — Леви, ты не спишь? — пальцы Эрена проезжаются по его лбу, убирая влажные волосы. Тот приподнимается с него и аккуратно выходит, тревожа чувствительную кожу. Леви тихо выдыхает, лишаясь приятного чувства наполненности, но не возражает. Искать в себе силы, чтобы что-то делать кажется невозможным, но, учитывая то, как они наследили, надо привести квартиру в порядок.       — Пока не понял, — тихо отвечает мужчина, Эрен усмехается и поднимается выше, оставляя на его остром подбородке легкий укус.       — Тебе было хорошо?       — Тупой вопрос, — выдыхает Леви, начиная лениво перебирать щекочущие шею волосы Эрена.       — Ты же знаешь, я любитель получать твои умные ответы на свои тупые вопросы, — упрямо произносит Эрен, чуть сильнее прикусывая кожу. Леви шикает и тянет его за волосы.       — Нет, ты любитель того, чтобы тебя похвалили, — Эрен усмехается и привычно бодает его лбом, а Леви улыбается и прикрывает глаза. Разговаривать не хочется, и Эрен обнимает его под поясницу и укладывается ухом на грудь. Теперь он отчетливо может чувствовать его пока что не пришедшее в норму сердцебиение.       — Я не знаю почему, — тихо говорит Эрен, не поднимаясь, — может из-за того, что ты такой… а может из-за того, что я чувствую к тебе, но меня как будто переносит прямиком в рай, когда мы трахаемся, — Леви усмехается и качает головой. Упоминать в одном предложении слово «рай» и «трахаться»… — У тебя сердце стало быстрее биться, тебе нравится, что я говорю? — Леви замолкает и сглатывает резко накопившуюся слюну. — вот, опять… Леви, — Эрен укладывает ладонь на его грудь около своей головы и слегка щекочет пальцами кожу, — ты знаешь… оно выдает тебя с потрохами.       — Помолчал бы лучше, сопляк, — выдыхает Леви, чувствуя, что Эрен мелко трясется от тихого смеха. В такие моменты ему кажется, что они поменялись местами.       Они лежат какое-то время с закрытыми глазами, но не спят, находясь в приятной полудреме.       — Я не хочу спать, может посмотрим что-нибудь? — слышит Леви вопрос и приоткрывает глаза, а Эрен поднимается с него, отчего становится легче дышать. — Или поиграем в мортал комбат? — Леви недолго думает.       — Поиграем, но я сначала в душ, а ты убери беспорядок, который оставил здесь и в кухне, сложи вещи и перезвони своему брату. Назначь встречу на завтра после шести, где хочешь. Не хочу с этим затягивать.       Эрен напрягается всем телом, а Леви, отстраняясь, поднимается с кровати.       Конечно же, секс — это прекрасно, но, к сожалению, не решает ровно никаких проблем. Знакомства с братом Эрена не избежать, а значит им придется встретиться, и чем быстрее это произойдет, тем меньше Леви будет съедать себя неизвестностью. Он без понятий, как ему надо себя вести, но точно не трусливо бегать от встречи с ним.       Он включает неяркий свет и переводит взгляд на Эрена. Тот же все еще сидит на кровати, скрестив под собой ноги. Волосы того прилично растрепались от того, что Леви постоянно в них зарывался и тянул, и выглядит это забавно. Тот поднимает на него взгляд, и Леви слегка приподнимает бровь.       — Что-то хочешь сказать?       — Нет. Или да. Пока не решил, — Эрен тоже поднимается с кровати и начинает собирать за ними вещи. Леви мажет по его телу взглядом и отворачивается. Он достает полотенце, еще комплект домашней одежды и хочет направиться в ванную. — Стой, тебе что, неинтересно, что я хочу сказать? — останавливает его голос парня. Леви закатывает глаза.       — Эрен, либо рожай уже, либо я иду в душ, — Эрен напряженно смотрит на него, и взгляд Леви смягчается. — Что ты хочешь или не хочешь или пока не решил сказать?       — Я хочу сказать, что что бы ни было, я буду на твоей стороне, — серьезно произносит Эрен, и Леви не отвечает. Он слегка нахмуривается, а Эрен явно ждет какого-то ответа, только вот мужчина не знает, что ему на это ответить. — Зик не плохой человек, но мнительный, я не знаю, что он будет тебе говорить, но я хочу, чтобы ты понимал, что что бы он ни сказал, на меня это не подействует. Я знаю, как Зик может со спокойным лицом говорить не самые приятные вещи, он искренне считает, что знает все лучше всех, и если… ну… он… я имею в виду, — Эрен скидывает вещи на кровать и зарывается пятерней в волосы, — блядь, ну почему все так сложно?.. — Леви вздыхает и подходит к нему. Эрен выглядит напряженным, его взгляд бегает, и выходит, что о встрече он переживает так же сильно, как и сам Леви.       — Скажешь, что тебя на самом деле тревожит? — спрашивает он, а Эрен, заглядывая ему в глаза, вновь поджимает губы и пожимает плечами. Он явно собирается силами сказать то, что хочет, и Леви смиренно ждет.       — Наверное, что ты решишь, что я не стою всех этих сложностей, — Леви широко раскрывает глаза, а у Эрена резко краснеют щеки.       — Ты… придурок, хоть помнишь, что я говорил перед тем, как утащил меня в койку?..       — Да, — отвечает уверенно Эрен. — Ты взял с меня слово, что эта встреча ничего для меня не изменит, — продолжает он, пристально глядя в его глаза. Леви хмыкает и усмехается.       Вот вроде бы разница между ними в одиннадцать лет, и эта разница ощутима почти во всем, она просто не может быть незаметна. Кроме того, что они росли в разное время, мировоззрение Эрена до сих пор открыто и меняется, когда как Леви прекрасно понимает, что из себя представляет мир и его жители.       И тем не менее, страхи у них… всегда черт возьми на двоих.       — Эрен, — начинает Леви, и парень поднимает на него взгляд. — ты стоишь того, чтобы бороться за тебя с любыми сложностями, какими бы они ни были, — он мягко взлохмачивает его волосы, замечая, что густые брови парня слегка приподнимаются, а глаза потрясенно смотрят на него, и Леви… если честно, не понимает, почему эти слова так удивляют его, — никогда в этом не сомневайся.       — Правда? — после небольшой паузы тихо спрашивает парень, и Леви не понимает, почему в его глазах стоит такая сильная печаль. Он хмурится, сердце отчего-то пропускает удар, и ему кажется, что Эрена тревожит что-то другое, но он понятия не имеет, что это может быть, кроме нависшей встречи с братом. Интуиция достаточно редко его подводит, и тем не менее, он понятия не имеет, что думать, но все же, видя этот взгляд, чувствуя тревогу Эрена, он понимает, что лучшее, что может сделать, не задавать больше никаких вопросов.       — Единственная существующая для меня правда, — честно отвечает Леви, и на губах Эрена после этих слов расцветает широкая искренняя улыбка. Его взгляд меняется, теплеет, аквамариновые глаза смотрят так, что у Леви перехватывает дыхание. В этом взгляде все: трепет, нежность, доверие, и, самое главное, то, что заставляет сердце Леви замереть — любовь.       — Ладно, — шепотом произносит Эрен и наклоняется к нему. И Леви думает, что тот поцелует его, но тот лишь наклоняется к его волосам, вдыхает, слегка задерживаясь, и отстраняется, сверкнув глазами и оставляя с застывшим дыханием.       Больше они к этому не возвращаются. Леви быстро принимает душ и приводит постель в порядок, пока Эрен, уже убравший вещи, договаривает со своим братом по телефону. Леви не слышит всего разговора, он усаживается рядом с уже одетым Эреном на диване и включает с джойстика приставку.       Парень больше не выглядит напряженным, разве что очень бодрым, и когда заканчивает разговор, переводит взгляд на Леви, а потом на телевизор с уже включенной загружающейся игрой.       — Не хочешь пробежаться?       — Пробежаться? — переспрашивает Леви, приподнимая бровь, а Эрен несколько раз кивает и поднимается с дивана, подпрыгивая.       — Ну да, пробежаться, полчасика, не больше, — с улыбкой предлагает Эрен, утягивая его с дивана за руки. Вообще, за последнее время, это не первая такая внезапная просьба пробежаться, так что это не особо удивляет, хотя Эрен, конечно, предлагает в те моменты, когда Леви думать не думает о физической нагрузке. Мужчина неуверенно смотрит в сторону окна, а потом на свои часы. В принципе, не поздно, но после секса и принятого душа, ему как-то… не очень хочется бегать, он бы с бóльшим удовольствием остался дома, но Эрен продолжает подпрыгивать и воодушевленно смотреть на него. — Можем наперегонки, если не боишься, — Леви фыркает и слегка усмехается.       — Ты ни разу не выиграл, но это я должен бояться? — Эрен ухмыляется в ответ и довольно уверенно смотрит на него.       — Да, но сейчас я полон сил, а ты определенно нет, так что у меня есть все шансы сделать тебя. Ну так что, согласен, пойдешь со мной? — спрашивает Эрен, протягивая руку, предлагая спор, и Леви с уверенностью пожимает ее.       — У тебя нет ни единого шанса даже так, сопляк.

…

      Когда Леви подъезжает к общежитию Эрена, то видит парня уже внизу, тот привычно смотрит в телефон, а пальцами свободной руки держит тлеющую сигарету. Его волосы развевает легкий прохладный ветерок, постукивая пальцами по сигарете тот стряхивает пепел и поудобнее на одном плече устраивает наполненный вещами на ближайшие выходные коричневый рюкзак.       Парень поднимает взгляд, слыша, как машина заезжает на территорию общежития и улыбается, встречаясь взглядом с Леви.       Тот тушит сигарету о пепельницу в мусорке, выдыхает кверху дым и быстрым шагом направляется к его машине, открывая сначала заднюю дверь, чтобы положить рюкзак на сидения, а потом и переднюю. Он усаживается внутрь и тут же клюет Леви чуть ниже виска, к его привычному запаху примешалась табачная нотка.       — Привет, любимый, — громко произносит Эрен, оставаясь сидеть полубоком. Леви переводит на него спокойный взгляд и чувствует, как на его колено ложится крупная ладонь парня. — ты быстро приехал.       — Привет. Куда ехать? — слегка смущенно из-за того, как Эрен его назвал, спрашивает Леви, а тот, явно этого не замечая, застегивает ремень безопасности и опять поворачивается к нему. Он берет его телефон, включает навигатор и устанавливает на панели. Леви смотрит на карту. Ехать им не далеко, в центр, но из-за времени навигатор пестрит желтым и красным. — Думаю, мы опоздаем из-за пробок, — недовольно вздыхает Леви.       — Да и пофиг, — легко отвечает Эрен, улыбаясь. Леви пожимает плечами. Пофиг так пофиг. — Можно включить мою музыку? А то под твое массажное радио я засну, — Леви многозначительно смотрит на него.       — Если не будешь петь, включай.       — Эй, я вообще-то отлично пою! — возмущенно говорит Эрен, начиная копаться в настройках медиа-центра.       — Без «эй». Не знаю, кто тебе об этом сказал, но он явно хотел залезть к тебе в штаны.       — А ты значит ко мне в штаны залезть не хочешь? — с усмешкой спрашивает Эрен, кидая на него довольный взгляд и включая одну из очередных дурацких попсовых песен, которые так любит. Так за то время, пока они вместе, Леви узнал, кто такие Никки Минаж, Ариана Гранде и Рианна, черт бы их побрал.       — К счастью, мне никогда не приходилось использовать для этого такую откровенную ложь, — Эрен усмехается и пихает его в плечо, опять укладывая ладонь на его бедро.       Конечно, Эрен, явно назло ему, громко подпевает своим идиотским песням, не забывая пританцовывать, но Леви, если честно, не очень-то и против. Тот сидит ближе к центру, его ладонь все так же на его бедре, а голова на плече. Леви уже подпривык к этой довольно забавной нужде касаться его, когда есть возможность это делать.       — Ты переживаешь?.. — вдруг спрашивает Эрен, делая музыку немного потише. Леви же, мягко входя в поворот, пожимает плечами. Все-таки, когда дело касается Эрена, едва ли у него получается быть равнодушным, тем не менее, он абсолютно спокоен и точно не испытывает какого-то страха или прочих переживаний.       — Нет.       — А меня вот слегка потряхивает, но мне все равно, я готов, мы справимся, — на выдохе быстро произносит Эрен, и Леви, хмыкая, отводит вторую руку с руля и слабо касается его волос, слегка встряхивая. — Думаешь, это глупо?.. — спрашивает Эрен, прикрывая глаза и ластясь к его руке.       — Едва ли.       — Но я на самом деле переживаю еще и потому, что в принципе не знаю, как себя вести. Я первый раз знакомлю… ну с семьей того, с кем встречаюсь, — Эрен задумчиво вздыхает. — Помню, когда Зик впервые приехал к родителям с Пик, ей было очень неловко, а Зик хотел казаться спокойным, но было видно, как он следит, чтобы всем было комфортно, и больше всего он переживал именно за нее, — Леви ничего не говорит, просто слушая, а Эрен продолжает: — когда ты первый раз приедешь к нам домой, я тоже буду… ну, заботиться о том, чтобы тебе было максимально комфортно находиться с ними… — Леви поднимает взгляд на зеркало заднего вида, чуть смещается, чтобы видеть лицо Эрена и, с легкой усмешкой, понимает, что щеки у того наикраснейшие. Эрен тоже поднимает взгляд, и, понимая, что Леви наблюдает за ним, начинает улыбаться. — Ну не издевайся…        — И в мыслях не было, — с усмешкой отвечает Леви, и Эрен, ни на миг ему не веря, фыркает, бодая лбом челюсть.       Они доезжают достаточно быстро, и чем ближе они к назначенному месту, тем более нервным и более пытающимся это скрыть кажется Эрен. Тот быстрее, чем сам Леви выходит из машины, переступает с ноги на ногу, а мужчина, выходя вслед за ним, блокирует двери и, подходя к парню, укладывает ладонь на его поясницу и заглядывает в бегающие аквамариновые глаза.       — Я с тобой, все нормально, — Эрен кивает несколько раз благодарно улыбается, беря его руку в свою. Он неуверенно смотрит, и с просьбой в глазах поднимает взгляд на него.       — Можно?..       — Можно, пойдем, — уверенно говорит Леви, ведя парня за собой. Конечно, ему это не так просто, тем не менее, он не понимает, кем надо быть, чтобы отказать, тем более, видя состояние Эрена.       В ресторане их сразу же встречает хостес, привлекательная девушка, и Леви понимает, что брат Эрена решил особо не мелочиться, выбирая место для первого знакомства. Названия ресторана Леви не запомнил, но судя по обстановке внутри и по тому, как одеты люди, пришедшие сюда, место явно не из простых — высокие потолки, правильный теплый свет, весь ресторан украшен живой зеленью, столики стоят в приличном расстоянии друг от друга, чтобы никто из гостей невольно не мешал друг другу разговорами. Чуть дальше стоит крупный, подсвечивающийся синим аквариум с живыми морскими членистоногими.       Взгляд хостес касается их рук, но быстро скользит вверх, она улыбается, спрашивая, бронировали ли они стол, и Леви произносит фамилию Эрена, зная, что бронью занимался именно Зик.       — Замечательно, — после того, как пролистывает журнал, произносит она. — Вас уже ожидают! Я провожу вас, верхнюю одежду можете оставить в гардеробной, — она указывает ладонью направление, и Леви, кивая, утягивает взбудораженного парня за собой.       Леви снимает серый тренч, оставаясь в черной водолазке и серых джинсах, а Эрен решает не оставлять свой бело-синий бомбер. Жарко ему не будет, под ним только светлая футболка, так что Леви не возражает. Тот опять берет его ладонь, и мужчина чувствует, что та, пока он раздевался, успела вспотеть, видно от нервов.       Они идут за хостес, и Эрен вдруг резко останавливается, из-за чего Леви поворачивает голову к нему, смотря снизу вверх. Он не успевает спросить, в чем дело, Эрен начинает сам говорить:       — Стол!.. Они дали неправильный стол… — сбивчиво произносит Эрен, отступая, — Я вижу макушку Зика, он же… он не в правильном месте! Я просил взять угловой стол!       — Успокойся, — произносит Леви ровным тоном. Он не понимает, что творится с Эреном, но ему не нравится это предыстеричное состояние. — Видно, свободных не было, и дали этот, — он делает шаг, но Эрен не двигается с места.       — Но… тогда нам нужно найти другое место, другой ресторан, не знаю! Я не хочу, чтобы… — он глотает воздух между словами, и Леви полностью поворачивается к нему и заглядывает в глаза.       — Эрен, посмотри на меня, — парень переводит потерянный взгляд на него, и Леви замечает, что от стресса у Эрена даже губы побледнели. — Все нормально, возьми себя в руки, — Парень нервно кусает пухлые губы, сдирая с них кожу, а Леви, стараясь успокоить его, гладит большим пальцем руки ладонь. Он видит, как на губе у Эрена проступает кровь и тцыкает. — Ты однажды уже помог мне справиться с этим, — конечно, это сложно, и он понимает, что ему придется просидеть так… черт знает сколько, но сейчас намного важнее успокоить Эрена, чем думать о себе.       — Но тогда все было по-другому!.. — девушка-хостес бросает на них слегка недоуменный взгляд, но продолжает сдержанно улыбаться, и Леви, глубоко вздыхая, сжимает его ладонь своей.       — Это неважно. Важно, что ты был со мной. И сейчас ты здесь. Так что возьми себя, черт возьми, в руки, — уверенно произносит мужчина, и Эрен, глубоко вздыхая, кивает.       — Хорошо… хорошо, ты прав, — Эрен вдыхает полной грудью и кивает, и Леви ведет его за собой.       Они останавливаются у темно-коричневого богато сервированного стола, тот находится возле небольшого окна, вместо стульев здесь диваны, Леви переводит взгляд на мужчину, что, уже поднимаясь, также пристально смотрит на него в ответ. Тот ничем не отличается от себя же на фотографии: у него светлые волосы, вытянутое лицо и густая борода, а на переносице держатся круглые очки.       Взгляд его серых глаз моментально сменяется, стоит ему коснуться Эрена, тот подходит к брату, и Леви хочет отпустить его руку, но держит Эрен так крепко, что на его ладони наверняка останутся красные следы.       — Эрен, как я же рад тебя видеть, — искренне произносит мужчина, обнимая Эрена за плечи. Одет тот в свободную голубую рубашку, что заправлена в брюки, и Леви видит, как тот прикрывает глаза, когда обнимает его, а сам Эрен, тоже улыбаясь хлопает его по спине свободной рукой.       — Я тоже очень-очень рад! — произносит Эрен, отстраняясь первым. Они одного роста, и, на самом деле, совершенно не похожи на братьев. Парень переводит взгляд на Леви, и Зик также делает это. Тот, конечно, не мог не заметить, что Эрен держит его за руку, но во всяком случае не делает на этом никакого акцента.       И Зик улыбается, к выражению его лица не прикопаться, но Леви не может не замечать взгляда его серых глаз. Зик смотрит с опаской и интересом, хоть и старается это скрыть за радушной улыбкой.       — Доктор Зик Йегер, приятно наконец увидеть того, о ком Эрен говорит с таким воодушевлением, — он протягивает ему правую руку, и из-за этого Леви все-таки приходится отпустить Эрена. Парень при этом встает рядом с ним и касается своим плечом его плеча.       — Капитан Леви Аккерман, — отвечает он без лишних слов, и Зик приподнимает брови. Это забавно, что каждый, кто хоть как-то связан с Эреном так реагирует на эту фамилию.       — Аккерман, — не без удивления повторяет мужчина, — довольно редкая фамилия. Подруга Эрена, Микаса, тоже Аккерман, знаешь? — произносит он, и Леви хмыкает. Он не знает, что именно Эрен рассказывал про него, но мужчина, похоже, уверен, что Леви совсем не интересуется тем, чем живет Эрен, раз не знает фамилии одной из ближайших подруг. Тем более его однофамилицу. — Может, вы дальние родственники?       Или же тот просто поддерживает разговор, черт его знает. Никогда Леви не был специалистом в ведении светских бесед.       — Возможно, — ровным тоном отвечает Леви.       Они усаживаются друг напротив друга, Леви у окна, а Эрен рядом с ним. Ему максимально некомфортно сидеть… вот так, но он пытается, насколько может, контролировать это, стараясь сконцентрироваться на том, что их плечи с Эреном продолжают касаться друг друга.       — Надо бы поинтересоваться у мистера и миссис Аккерман, а как зовут твоих родителей? Ты переехал в этот город или тут родился? — Эрен забирает у Зика меню и вместе с тем поднимает на своего брата настороженный взгляд, а Леви, стараясь игнорировать то, что именно за его спиной громко говорит какой-то мужчина, сжимает ладонью его колено, заставляя обратить на себя внимание. Тот переводит на него взгляд, и Леви одним строгим выражения лица призывает успокоиться.       — Звали. Кушель Аккерман, отца не знал, — спокойно произносит Леви, а Зик, понимая, что тот не продолжит, приподнимает брови и гмкает, говоря под нос, что обязательно поинтересуется у соседей, когда будет навещать отца и Карлу. Зик интересуется у Эрена про его занятия, про Микасу и Армина, спрашивает про общежитие, не тесно ли ему там, предлагая, видимо, не в первый раз взять на себя оплату съемной квартиры, но Эрен отказывается.       — Да мне этого не нужно, ты же знаешь, я мало времени провожу в комнате, плюс все выходные у Леви, так что в этом нет смысла, — Эрен говорит быстрее, чем обычно, Аккерман скидывает это на его откровенно нервозное состояние.       Официантка, подошедшая к столику совершенно внезапно, спрашивает готовы ли они заказать напитки и оставляет перед Леви и Зиком два меню.       — Выберешь? — Леви почти сразу закрывает свое, и Эрен кивает, не отрываясь от меню. Зика это почему-то удивляет, но Леви действительно не хочется тратить время, выбирая себе еду самостоятельно, Эрен явно лучше знает, что ему может понравиться.       — Ну… слона в комнате не утаить, не так ли? — Зик складывает руки под подбородком, а Леви приподнимает бровь. — Эрен рассказал только то, что ты старше, но как вы познакомились, и как это все… — он взмахивает ладонью в воздухе, — работает, не говорил. Было бы очень интересно узнать, — мужчина, конечно же, улыбается, и смотрит тот именно на Леви, впрочем, он спокойно выдерживает его взгляд.       — А может, сначала покушать выберем? — раздраженно спрашивает Эрен, а Зик вздыхает.       — А тебя будет раздражать каждый мой вопрос на эту тему? — с улыбкой спрашивает Зик, и Леви, наблюдая за их переглядками, закатывает глаза. На самом деле, Эрен реагирует намного агрессивней, чем должен бы, но судить он не может. В конце концов, непонятно, что именно сказал Зик, когда Эрен впервые рассказал ему о них, и, возможно, эта реакция исходит именно из того, что он услышал тогда.       — Это было в кафе, где работает Эрен, — игнорируя их обоих, ровным голосом отвечает Леви, не сводя спокойного взгляда с Зика. Тот переводит на него взгляд, а Леви пристально смотрит в его глаза. — В конце лета.       — А, — мужчина кивает несколько раз, и его улыбка на какой-то миг превращается в ухмылку. — Ну, неудивительно… Эрен постоянно знакомится там, — Эрен раскрывает глаза, а Леви сдерживает усмешку из-за этого комментария, но не дает никакого ответа на это. Парень же бросает на него быстрый взгляд, что Леви замечает боковым зрением. Сам он не сводит взгляда с его старшего брата, и, кажется, тому немного не по себе, хотя Леви совершенно не выглядит враждебным, впрочем, людей часто отчего-то напрягает его спокойствие. — Его часто зовут, чтобы выразить благодарность, это неудивительно, — Зик переводит ласковый взгляд на Эрена, который этого чувства в данный момент явно не разделяет. — Эрен с самого детства любит готовить.       — В тот день он мне не готовил, но да, соглашусь, — отвечает Леви, — делать это он умеет, — Зик хмыкает, и хочет что-то спросить, но их вновь прерывает официантка, желающая принять у них заказ.       Пока Эрен заказывает за них двоих, Леви невольно оглядывается и осматривает весь ресторан. Почти все столики заняты, а те, что свободны имеют черную табличку, указывающую на резервацию. Женщины, находящиеся здесь, одеты чуть более по вечернему, чем, как кажется Леви, требуется, а мужчины преимущественно в костюмах. Вообще, по большей части сидят здесь именно пары, что неудивительно, атмосфера в ресторане достаточно располагающая для романтики, приятный свет и интерьер, и красиво выглядящие дорогие блюда.       Официантка наливает Зику в рокс коньяк, а Леви бокал красного сухого. Эрен оказывается единственным, кто не пьет.       — Ты как? — спрашивает у него Эрен, пока Зик делает свой заказ, и Леви слабо, лишь уголками губ, улыбается ему, показывая, что все в порядке. Парень улыбается ему в ответ и чуть склоняет к нему голову. — Я заказал тебе салат с рукколой и вяленными томатами, а на горячее кальмары, фаршированные крабом и креветками, тебе должно понравиться.       — Спасибо, — произносит Леви, мажа по его ладони пальцами, и Эрен, продолжая улыбаться, кивает, глядя в глаза. Он кажется более или менее успокоившимся, в сравнении с тем, что было, но все равно выглядит перевозбужденным. Невооруженным глазом видно, что Эрен себе места не находит, хотя Зик пока что не сказал ничего активно агрессивного, кроме, конечно, намека на то, что Леви далеко не первый, кому Эрен оказал внимание.       Будто бы это вообще могло иметь значение.       — Так вот, нас прервали, но мне бы было очень интересно послушать обо всем подробней, — Зик качает в ладони рокс, и Эрен фыркает.       — Ты сейчас мне так напоминаешь мамину тетку Марту… помнишь, как она допытывалась каждый раз, есть ли у нас невеста, а потом долго пыталась понять, почему нет?       — Если тебе неловко об этом говорить… — начинает Зик, с улыбкой глядя на Эрена, а тот задирает подбородок и поджимает губы.       — Не неловко. В тот день я притворился официантом, взял у Армина форму и сам подошел к Леви. Увидел его, когда выходил покурить, и не смог думать ни о чем другом, — Эрен начинает ухмыляться и уверенно смотрит в глаза Зика, — я сразу подумал о том, какой он красивый, — тот делает паузу и переводит взгляд на Леви, и несмотря на то, что он продолжает сохранять равнодушие на лице, нежно улыбается. — так что я угостил его пряником, но оказалось, что он не любит сладкое, и тогда я принял у него заказ, он попросил чай, и я уговорил его на добавку, которую мама все время кладет в выпечку… — его взгляд немного меняется, замечает Леви, будто бы он уходит в воспоминания. — Я подумал, что такой чай он нигде больше не попробует, и если ему понравится… то невольно он будет вспоминать обо мне или хотя бы вернется за вкусным чаем, и я его смогу еще раз подловить, — Эрен вдруг переводит на него взгляд, а Леви слегка сводит брови.       Эту историю… со стороны Эрена он еще не слышал, но то, что он говорит заставляет тепло разливаться в груди. Он чувствует, как его ладонь щекочут пальцы Эрена, и отвечает на это, переплетая их пальцы. Есть правда в том, что насыпая клубнично-цитрусовую добавку в чай и вдыхая аромат, он волей-неволей задумывается именно об Эрене. Если бы они не были не наедине, Леви бы обязательно сцеловал с его губ мечтательную улыбку.       — Интересно, — задумчиво тянет Зик, нарушая своим голосом их… собственный момент. Они оба переводят на мужчину взгляд. — Ну ладно ты, Эрен, надо отдать должное, Леви выглядит моложе своего возраста, разве что глаза выдают, — произносит Зик, переводя взгляд с одного на другого, — а тебя, Леви, не смутило то, что он явно младше?       — Зик! — громко прерывает его Эрен, вновь начиная злиться, а Леви крепче сжимает его ладонь, успокаивая.       — Нет. Думал даже, что он младше.       — То есть, это считается нормой, иметь связь с мальчиком, с которым разница больше, чем в десять лет? — Зик приподнимает бровь, а Эрен, наклоняясь над столом, вновь произносит сквозь зубы:       — Зик, угомонись уже, черт возьми!       — Мм… «норма» едва ли подходящее слово, — ровным голосом отвечает Леви, пристально глядя в серые глаза мужчины, который перестает прикрываться улыбкой. Видно, слова Эрена о их первой встрече каким-то образом задели его. — думаю, это одно из лучших решений, что я принял в своей жизни, — он отпускает ладонь Эрена и скрещивает руки на груди, а Зик приподнимает в удивлении брови. Эрен тоже смотрит на него, но его взгляд открыт и легко читается, и, наверное, если бы не Зик, тот бы привычно прилип к нему.       — Хм, — протягивает Зик и слабо усмехается, качая головой. — Ну что ж, могу в таком случае посоветовать насладиться моментом, пока ему не приглянется кто-нибудь еще, — Эрен переводит на него шокированный взгляд, и, если честно, эти слова удивляют и Леви, хотя он не показывает это ничем, кроме на миг приподнявшихся бровей. Эрен переводит на него быстрый взгляд, потом обратно на Зика и его взгляд сменяется, превращая глаза в два яростных изумрудных огня.       — Довольно! — взрывается Эрен, хлопая ладонями по столу. Зик дергается от громкого хлопка, посуда, стоящая на столе, вздрагивает, некоторые люди за ближайшими столиками на них оглядываются, но Леви это не то чтобы очень заботит. Его лицо до сих пор спокойно, он наблюдает за Зиком. Мужчина выдерживает взгляд Эрена. — Заебало, слышишь?       — Эрен… — произносит Леви, и парень зло выдыхает.       — Нет! Он не может говорить тебе подобное! Зик вставай и иди за мной, Леви, если он не встанет, я буду ждать у машины, поедем домой! Я не собираюсь весь вечер выслушивать это дерьмо! — он быстро поднимается и так же быстро уходит от столика, оставляя свой телефон рядом с телефоном Леви. Зик же продолжает сидеть напротив него, и Леви приподнимает бровь.       — Даю минуту и сам пойду к нему.       — Не знаю, что вы оба себе напридумывали, Леви, и не знаю, что тебе наобещал Эрен, но поверь человеку, который знает его всю жизнь, это все закончится так же быстро, как и началось, и я надеюсь у тебя хватит мужества и достоинства отпустить его, когда он захочет уйти, — Леви продолжает спокойно смотреть на него, а потом переводит взгляд на свои металлические часы.       — Тридцать пять секунд.       — Ты в нем уверен, не так ли? Зря. У Эрена семь пятниц на неделе, и даже то, что ты понятия не имеешь, о чем я говорю, прекрасно показывает то, насколько плохо ты в самом деле знаешь, кто он такой, — Леви устало вздыхает, закатывает глаза и опять смотрит на часы       — Пятнадцать, — Зик резко поднимается с места, бросает на него короткий взгляд и выходит из-за стола, оставляя Аккермана в одиночестве, и как только его спина исчезает в проходе, Леви расслабляется, сам не осознавая, как сильно был напряжен до этого.       Что ж, вопросов, почему Эрен так нервничал перед встречей с братом, больше нет. Как оказалось, Зик Йегер полнейший кусок дерьма. Во всяком случае, по отношению к своему брату точно.

…

      Когда Зик выходит из ресторана за Эреном, то видит его почти сразу же, тот ходит вперед-назад возле серебристой машины с видом загнанного в угол зверя.       На улице уже слегка потемнело, включены фонари, от которых отсвечивает слегка желтый свет. Младший брат не обращает на него никакого внимания, все ходит, его руки трясутся, лицо выражает так много эмоций, и больше всего в нем ярости.       — Эрен!.. — зовет Зик, и тот резко поворачивается к нему. Младший скалится, сильно злится и идет на него со сжатыми кулаками, отчего Зик затормаживает.       — Какого хуя ты творишь, Зик?! — громко кричит Эрен, впиваясь в него разъяренным взглядом горящих зеленых глаз. Зик замирает на месте. Он удивленно смотрит на брата и выставляет руки вперед.       — Успокойся, Эрен, не кричи, мы на улице, ты не в себе, — произносит Зик, выбирая самый ровный тон на который сейчас способен, хотя, не сказать, что он спокоен. Далеко нет.       — Это я не в себе?! Да ты, блядь, себя слышал? — продолжает кричать он, а Зик, прикрывая на миг глаза, выдыхает. Его сердце пропускает удар, и от того, как выглядит и ведет себя Эрен, в голове закрадывается сомнение.       Эрен вспыльчивый, да, но не настолько, чтобы не помня ни о чем на свете, орать на улице.       — Я признаю, я перегнул палку, но ты сам-то понимаешь, как бредово звучите? Знакомишь меня с мужиком, старше себя на черт пойми сколько лет, едва начали встречаться, и я должен поверить, что у вас это всерьез и на всю жизнь, Эрен? — спрашивает Зик, пытаясь донести до брата хоть что-то, и парень удивленно смотрит на него. Зик знает, спорить с Эреном почти что невозможно, но он просто не может участвовать в этом театре абсурда и молча смотреть, как Эрен, не контролируя себя, творит со своей жизнью какую-то вакханалию! Он никогда не встречался с парнями, черт возьми, откуда в его жизни мог взяться взрослый мужчина, так еще и тот, о котором Эрен отзывается так, словно тот любовь всей его жизни? Как Зику вообще надо на это реагировать, а, что самое главное, в это верить? — Вы познакомились несколько месяцев назад, что ты вообще можешь знать о нем? Много знаешь тридцатилетних мужиков, что серьезно относятся к своим малолетним пассиям? — что вообще этот Леви Аккерман хочет от Эрена? То, как тот с ним разговаривает, равнодушно, без какой-либо вовлеченности, то, как указывает ему и останавливает одним словом… как эти отношения вообще можно называть здоровыми? Зик, черт возьми, не для того воспитывал брата, чтобы тот из-за своей болезни попадал в руки таких вот ублюдков.       — Да что ты вообще несешь?.. что ты знаешь о нем и о том, что нас связывает?.. — сипло спрашивает Эрен, сводя брови, — ты даже не постарался поговорить с нами! Сразу начал свою манипуляторскую херню! Чего ты хочешь этим добиться? Выставляешь меня черт пойми кем перед ним, ради чего все это?!       — Что вас может связывать, когда даже полгода не прошло с момента, как вы познакомились? — спрашивает Зик, разводя руки. Он сводит брови и заглядывает в горящие глаза Эрена. Он понимает, брат не слышит его, просто не хочет слышать. — Захотел почувствовать что-то новое? Решил, что это интересно, связаться со взрослым мужчиной и играть с ним в любовь?       — Как ты можешь так думать?.. — спрашивает Эрен с раскрытыми глазами. Его эмоции так быстро сменяются, гнева не остается, но смотрит он на него с такой болью, что Зику становится не по себе. Он делает шаг к брату.       — Я знаю тебя, я знаю, что все это ненастоящее, и чем скорее ты это признаешь… — Зик прикрывает глаза и вздыхает, — тем легче будет всем нам. Прошу, не втягивай в это родителей! Твоя мать и так переживает, что ты находишься здесь один под присмотром двух таких же двадцатилеток, как ты сам, и, если она узнает, что ты ввязался в подобные отношения… — Эрен широко раскрывает глаза, его губы начинают дрожать, и Зик понимает, что перегибает палку, но он не может просто молчать, пока Эрен портит себе жизнь.       Он прекрасно знает, что Эрен может верить во что угодно, прекрасно знает, как быстро тот теряет интерес, и нескольких месяцев недостаточно для того, чтобы рушить мировоззрение Карлы и отца и громко кричать о любви к взрослому мужчине.       Это плохо в любом случае, даже если Эрен и правда влюблен, даже если изменит себе и не прекратит отношения, которые и так, судя по всему, держатся дольше остальных. Все равно остается вопрос, кто Леви Аккерман вообще такой? Источающий сарказм и равнодушие злобный закомплексованный тип, который повышает себе самооценку за счет красивого, но нездорового молодого парня? Как эти отношения вообще могут кончиться чем-то хорошим?..       — Я не нуждаюсь в присмотре! Я говорил, что это не фаза, почему ты не веришь мне?!       — Да ты даже сейчас не в себе, думаешь, я не заметил?! — срывается Зик, выдавая сложную для Эрена правду. Тот замирает и в шоке смотрит на него. — Неужели ты сам не знаешь? — с удивлением выдыхает Зик, а Эрен сводит брови.       — Это не так! Я… я в абсолютной норме! Я принимаю лекарства!       — Что из всего, что ты испытываешь, настоящее, Эрен? — Зик знает, как это бывает, знает, что иногда Эрен понимает… а иногда, как, похоже, сейчас, отрицает гипоманию, и с этим бороться намного сложнее, чем с депрессией. В конце концов, удержать человека, который просто хорошо себя чувствует и более активен насильно нельзя, но вот только если Эрен разгонится в этой чертовой фазе, ничем хорошим это не кончится.       — Все настоящее, — произносит Эрен, и его губы дрожат, — все, что я чувствую — настоящее! В фазе я нахожусь, или нет…       — Это не так, ты не отдаешь отчет своим действиям, Эрен, понимаешь?.. — Зик хочет сделать шаг к нему, но Эрен отступает. — Эрен, я говорю это только потому, что переживаю! Это не твоя жизнь, этот человек — не твой, ты слышишь? Ты должен…       — Я ничего никому не должен! — громко кричит Эрен и срывается с места, и убегает он так быстро, что Зик не реагирует вовремя, а тот уже скрывается за поворотом дома.       — Эрен, черт возьми! Вернись! — громко кричит Зик и бежит за ним. Дыхание сбивается, он заворачивает за здание и видит только далеко удаляющуюся спину Эрена. — Эрен!!! — громко кричит он, но тот все отдаляется и отдаляется, и Зик, даже если очень захочет, просто не сможет его догнать. — Эрен, остановись! Блядь, ебаный боже! — Зик зарывается пальцами в свои волосы и прикрывает глаза.       Надо успокоиться. Далеко не уйдет. У него с собой ни сумки, ни телефона, куда тот может побежать?..       Да куда угодно, черт возьми, понимает Зик, и это самое страшное в болезни Эрена. Полнейшая бесконтрольность и неизвестность.       Он возвращается в ресторан, когда понимает, что Эрен не вернется, он был на улице не больше десяти минут, и Аккерман, похоже, даже не заподозрил ничего странного, раз не попытался выйти. Хостес на него странно смотрит, когда он заходит обратно, но Зик игнорирует ее и без помощи направляется к их столику.       На столе до сих пор нет еды, что удивительно, и когда Зик подходит, Леви поднимает со своего телефона спокойный взгляд, который сразу же слегка меняется, когда он понимает, что Эрена нет за его спиной.       — Где Эрен?       Зик, усаживаясь напротив, пристально смотрит на него в ответ.       — Мы поругались, и он убежал, — отвечает правдой Зик и видит, как тонкая бровь Леви поднимается вверх.       — Что значит убежал? — его голос все так же спокоен, а Зик пожимает плечами.       — Он частенько делал так раньше, забавно видеть, что ничего не поменялось, — Зик скрывает нервозность за непринужденным спокойным тоном, но он еле сдерживается на самом деле. Он понятия не имеет, куда убежал Эрен и как его теперь искать. У него даже чертового телефона нет…       — Я отменил заказ, рассчитываю, что эта встреча смогла что-то прояснить, — говорит мужчина, становясь в разы враждебнее. Ничего в его лице не меняется, кроме взгляда и слегка нахмуренных бровей, но и от этого Зику становится на самом деле не по себе.       — Останься, раз уж Эрен… ушел, теперь, думаю, можно будет поговорить друг с другом без лишних масок и притворств, — отвечает Зик, видя, как мужчина оставляет деньги на столе за свой бокал вина. Леви фыркает.       — Так это была такая маска дерьмового брата?       — Вау, — выдыхает Зик, удивленно смотря на мужчину. — Так вот, что ты думаешь? Что я веду себя как дерьмовый брат? — он смотрит на свой недопитый рокс виски и качает головой. — Интересно, почему? — Леви, поднимаясь с места, на котором сидел, берет и свой телефон, и телефон Эрена, номерок от своей верхней одежды и переводит на него взгляд.       — Хотя бы из-за того, что ты довел своего брата до того, что тот убежал отсюда.       — Видно, Эрен не успел вытворить ничего безрассудного на эмоциях, раз тебя это удивляет. Но тебе просто нужно больше времени, чтобы увидеть эту черту, — Леви нахмуривается, а Зик коротко усмехается. — Или все-таки успел?       — Мы знаем Эрена по-разному.       — Будет правильней сказать, я его знаю, а ты нет, — отвечает Зик, а Леви закатывает глаза, будто бы он является назойливой мухой. Он выходит из-за стола, и Зик поднимается со своего места, преграждая путь, отчего стойка мужчины резко меняется. И выглядит тот так, словно готовится его ударить, хотя ни его лицо, ни руки не меняют положения, только взгляд становится совершенно другим. Бдительным. Словно Леви подмечает каждое его движение.       И Зик понимает, что больше всего его напрягает в этом мужчине. Тот выглядит опасным. И самое страшное, что это не напускная опасность. Леви явно из тех людей, кто не будет предостерегать или предупреждать об ударе.       А оставлять своего нездорового брата под… надзором такого человека — последнее, что хочет Зик. В конце концов, он понятия не имеет, что происходит между ними. Все, что он увидел за эту короткую встречу — равнодушный ледяной взгляд, приказной тон и держащийся за его руку Эрен.       — В какую сторону?       — Что?..       — Убежал, — раздраженно поясняет Леви, и Зик качает головой.       — Если смотреть на входные двери ресторана, прямо и за дом, — Леви кивает и, не прощаясь, отходит от их столика, оставляя Зика смотреть себе вслед. После того, как спина Аккермана скрывается, Зик садится обратно и зарывается пальцами в волосы.       Огромной ошибкой было давить на Эрена, в особенности, когда тот находится в фазе. Теперь Зик понятия не имеет, где его брат, и понятия не имеет, что вообще ему делать со всем, что на него сегодня свалилось.       Его телефон вибрирует, спустя десять минут. Он проверяет сообщение, и видит что пришло оно от Пик.       «Ну как обстановка?»       Зик качает головой и сжимает пальцами переносицу. Он так же понятия не имеет, как разруливать то, что намутил Эрен, понятия не имеет, как из всех, с кем мог связаться — связался, судя по званию, либо, с копом, либо, что имеет бóльшую вероятность, судя по мужчине, и в разы хуже — с военным, но он понимает, что оставлять это так просто нельзя. Ему надо что-нибудь придумать ради Эрена, ради всей их семьи.

…

      Эрен бежит настолько долго, что ноги начинают гореть, а дыхание сбивается. Не смотрит куда и не узнает улицы, но ему плевать. Ему настолько плевать, что нет слов, которые могли бы показать насколько, все, чего он хочет — сбежать подальше, от Зика, от его жестоких слов, просто забыться, не думать о болезни, не думать о последствиях, он просто хочет забыть обо всем и ни о чем не думать, неужели это так много?       Он продолжает идти, когда не может уже бежать, и есть чувство, будто он натер ноги, но он все равно идет и запрокидывает голову, вглядываясь в уже потемневшее небо. Эрен выдыхает. Он не чувствует прохлады, хотя волосы развеваются на ветру.       Сколько сейчас времени? Он хлопает по карманам и начинает тихо смеяться. Черт, он же забыл телефон на столе… На его руках только вязанные браслеты, никаких часов, он и не умеет быстро узнавать время по классическим, в отличие от Леви, который смотрит время исключительно не на телефоне, как все, а на металлических несменных часах.       Эрен глубоко вздыхает, перебирает ногами, те теперь чувствуют не твердость асфальта, а мягкость земли с потерявшей цвет травой. Он прикрывает глаза и начинает кружиться вокруг себя, его дыхание замирает, сердце екает, он ускоряется и ускоряется, пока не падает на спину.       Ему не больно, трава и земля достаточно мягкие, и он остается лежать, начиная глубоко дышать носом и улыбаться. Ему хорошо. Он чувствует себя хорошо, несмотря на то, что лежит на земле, не знает где он, и почему здесь.       Эрен широко раскрывает глаза, всматриваясь в почерневшее небо, пытается найти хоть звезды, но за облаками не видит ничего. Мысли покидают голову, время становится чем-то несуществующим, все, что он чувствует — это то, что ему хорошо, то, что он сможет добиться всего, чего хочет — надо просто переждать, и все будет хорошо.       Эрен продолжает блаженно улыбаться и выставляет перед собой ладонь, а потом раскидывает обе руки, решая пока просто полежать здесь.       В какой-то момент идиллию нарушает слепящий в глаза свет от фар, Эрен прикрывает глаза рукой и щурится, поднимаясь и усаживаясь, пытается разглядеть машину.       — Леви?.. — глаза до сих пор слепит, но фары вдруг выключаются, и Йегер, проморгавшись, понимает, что перед ним на обочине паркуется синий крупный пикап. Он слегка хмурится, но заинтересованно смотрит, а когда водительская дверь открывается, то видит, как оттуда выглядывают две привлекательные девушки примерно его возраста. У одной из них светлые, уходящий в рыжие волосы и встревоженное выражение лица, а вторая, сидящая на пассажирском месте, имеет короткую стрижку и покрашенные в белый волосы.       — Эй, ты нормально себя чувствуешь? Нам вызвать скорую? — слышит он голос девушки, что за рулем. Эрен с интересом смотрит на них, и замечает, что вторая девушка начинает улыбаться ему и тоже улыбается ей в ответ.       — Я в норме, просто лежу, здесь здорово.       — На земле в пустой части города? Как ты вообще сюда забрался? — спрашивает та, и Эрен, продолжая улыбается ей, пожимает плечами.       — Просто бежал, так и забрался, — девушки переглядываются и начинают тихо смеяться.       — Звучит логично! И как же тебя зовут? — спрашивает первая, заглушая мотор машины. — Холодает уже, ты уверен, что у тебя все хорошо?       — А куда вы едете? — заинтересованно спрашивает Эрен, игнорируя ее вопрос, и вторая, улыбаясь и дотягиваясь до сигнала на руле, от резкого и громкого звука которого Эрен вздрагивает, громко отвечает:       — На Фолк Фестиваль! В ста километрах от города, тонны выпивки, хорошей музыки и прочих радостей жизни! Закрываем сезон, хочешь с нами? — Первая отпихивает подругу назад, чтобы прекратила сигналить.       — Прекрати, Мия! Так как тебя зовут? — спрашивает та, что за рулем.       — Эрен, а вас? — он поднимается с земли и оттряхивает джинсы и бомбер. Благо земля достаточно сухая, так что даже если он испачкался, бóльшую часть грязи и травы он просто стряхнул.       — Я Мия, она Элли, — отвечает та, что с короткими волосами. — Так что, поедешь с нами? Судя по всему, у тебя нет дел, раз ты лежишь здесь на траве. — Эрен хмыкает, осматривает пикап и пожимает плечами.       — Ну, вообще дел и правда нет. Поехали! почему нет? Я ни разу не был на фолк фестивалях, но слышал, что там сплошь секс и наркота, так что звучит заманчиво, — девушки удивленно смотрят на него, начинают хихикать между собой и опять переводят на него взгляд.       — Ура! Неожиданная компания! — громко произносит Мия, Элли продолжает хихикать и опять заводит машину. Эрен слышит щелчок открывшихся дверей и усаживается на задние сидения, закрывая за собой машину. Он смотрит в заднее окно, видит бело-красный походный холодильник, одеяла, что-то в чехле, он думает, что это палатка и поворачивается к девушкам. Те заинтересованно смотрят на него.       Мия ухмыляется и чуть наклоняется.       — А ты хорошенький, сколько тебе лет? — спрашивает она, и Эрен, устраиваясь удобнее позади водительского места, смотрит ей в глаза. У нее они большие и голубые. Вообще обе эти девушки кажутся симпатичными и живыми, а еще Эрен отчетливо чувствует запах травки в машине и понимает почему, когда видит в руках у Мии видавшую виды бутылку от колы, что покрыта коричневым налетом изнутри.       — Мне двадцать, а вам?       — О, ты всего на три года младше нас, — она пихает подругу или, может, сестру локтем, а Эрен указывает головой на бутылку.       — Осталось еще? — заинтересованно спрашивает он, а Мия возводит голову кверху.       — Слава вселенной, ну неужели компания! Элли за рулем напрочь отказывается курить!       — Она специально выдыхает в мою сторону, представляешь? — фыркает Элли, пихая ее локтем и вместе с этим включая незнакомую Эрену кантри музыку. Подобная музыка всегда ассоциировалась у него с ранчо или каким-нибудь родео. Он и не знал, что девчонки могут любить такую музыку.       Они выезжают на дорогу, а Мия прямо на ходу перелезает на задние сидения к нему, и Эрен может видеть, что она одета в свободные рванные светлые джинсы, светлую футболку и ярко-лиловую рубашку, полы которой завязаны на узкой талии. Обувь она явно оставила под передним сидением.       Эрен улыбается ей, а она, доставая пакет с переднего сидения, засыпает травку в трубку, что торчит из бутылки и, наклоняясь к нему, приставляет пока что закрытый импровизированный бонг к его губам. Она смотрит в его глаза, и кроме отчетливого запаха травки, Эрен чувствует, что она пахнет ванилью.       — Угощайся, милашка, — тихо произносит она, прикусывая нижнюю губу, и, когда он открывает бутылку, чтобы начать тянуть дым, чувствует, как Элли газует и, остается ехать на скорости, что превышает или находится на верхней грани дозволенного. Сердце заходится быстрым ритмом, то ли от чувства, как горячий дым наполняет легкие, то ли от неожиданно быстрой скорости, с которой мчится машина. Но ему определенно нравятся эти ощущения.       Он давно не курил травку, и разум она туманит почти что мгновенно. Становится еще лучше, он прикрывает глаза и откидывает голову назад на прохладное окно, начиная улыбаться, а Мия тем временем делает хапку и себе тоже. По машине сразу разносится дым вместе со специфическим ароматом, и Элли открывает задние окна и люк наверху, чтобы проветриться.       — Так и что ты хочешь обрести в нашем небольшом путешествии? — громко спрашивает Мия из-за музыки и бьющему по ушам ветру. Она укладывается ему на грудь спиной, смотрит на него, чуть задрав голову и с улыбкой, а Эрен, слегка заводя подбородок кверху, потому что ее волосы щекочут шею, пожимает плечами.       — Эм… не знаю, веселье? Что-то, что оставит мне хорошие воспоминания, я думаю, — задумчиво произносит он, подставляя лицо под ветер. От него слегка слезятся глаза.       — О-о-о, этого будет много, поверь, — она разводит раскрытые ладони перед собой, и Эрен видит яркий розовый цвет лака на длинных ногтях, — мы приедем туда к вечеру, разберемся и ляжем спать, а завтра целый день будем тусить! Нас там будут ждать друзья с кое-чем поинтересней, чем это, — она трясет пакетом, — но зато в дороге она поможет не заснуть от скуки. Расскажи, откуда ты такой взялся? Чем занимаешься? Мы с Элли закончили учебу летом и законно отдыхаем, благо родители дали нам год, прежде чем станут запрягать мыслями о работе.       — Так вы сестры?       — Да, двойняшки, не похожи? — Эрен издает удивленный возглас и смотрит на Элли через зеркало заднего вида. Та тоже поднимает на него взгляд и улыбается. Глаза у нее карие, в отличие от, как оказалось, сестры.       — Никогда бы не подумал, вы вообще не похожи!       — Все так говорят! Ну так что расскажешь о себе? — она поднимается с него и опять тянется за бутылкой, Эрен, снимая обувь, скрещивает ноги под собой, а она опять приставляет к его губам бутылку и поджигает травку, в этот раз с уже открытой крышкой. Эрен не отказывается. Глаза становится сложнее держать раскрытыми, он прикрывает их и смотрит на Мию, выдыхая в окно дым.       Музыка, играющая в машине, становится более мелодичной, и это прекрасно, вступающий мужской голос кажется мягким, он словно ласкает слух. Эрен глубоко вздыхает, а девушка, выкурив свою долю, опять укладывается на него, теперь устраивая голову на его бедре.       — Я учусь в кулинарном институте уже второй год, работаю помощником повара в кафешке неподалеку от самой большой клиники города, хм… и все пожалуй?       — А девушка у тебя есть? — с ухмылкой спрашивает Мия, смотря на него снизу вверх, и Эрен слышит смех Элли спереди себя.       — Прозрачнее намека не существует, Мия! — с сарказмом говорит ее сестра, фыркая.       — Ой, завали, будто тебе самой неинтересно! — она достает откуда-то снизу бутылку воды и жадно пьет из нее, а потом передает ее Эрену, и это очень кстати, от дыма горло пересохло и дерет.       — У меня есть парень, — с улыбкой отвечает он, игнорируя их перепалку. Сердце начинает тревожно стучать, но мысль не может развиться, остается только ласковое ощущение от воспоминаний о Леви. Он прикрывает глаза и сводит брови, рисуя перед собой его образ.       — О, так ты гей? — удивленно спрашивает Мия, продолжая лежать на его ногах. Эрен отпивает воду, но из-за того, что машина подпрыгивает на лежачем полицейском, слегка проливает ее мимо, отчего струя воды из уголка губ стекает вниз по челюсти. — Никогда бы не подумала, ты не похож!       — Я вообще не гей, а би, — поправляет Эрен, а Мия усмехается и, поднимая аккуратную ладонь к его щеке, мягко проводит по его челюсти, смахивая капли воды.       — И это замечательная новость! Расскажи про своего парня, где он, почему не с тобой? — Эрен задумчиво смотрит вперед себя, наблюдая за тем, как в лобовом стекле быстро сменяется вид, и пожимает плечами.       — Я не знаю, — они проезжают мимо вывески, ведущую в их город, и Эрен прикрывает глаза. — Он старше меня на одиннадцать лет… очень заботливый! Всегда переживает обо мне, — активно рассказывает Эрен, жестикулируя руками. Элли делает музыку потише. Обе девушки издают удивленные, но явно положительные возгласы, а Эрен начинает мягко улыбаться, — и он очень красивый, красивее всех, кого я знаю, и строгий, но никогда не указывает мне, что делать. Он знает дочерта разных языков, очень умный и любит играть со мной в плейстейшн! А еще чистоплотный до жути! Иногда кажется, что после того, как он надевает одежду, она становится чище, чем была, — Мия с Элли легко смеются, а Мия при этом еще и мечтательно вздыхает.       — Божечки, как круто! А почему он не с тобой? Вы поссорились, из-за этого ты убежал и лежал на траве? Мы с Элли подумали, что тебе плохо!       — Нет… он не причем, — отвечает Эрен, а Мия вздыхает.       — Здорово… а я вот свободна! Как ветер, знаешь? А Элли ввязалась в отношении на расстоянии, представляешь? Постоянно на телефоне и вообще ему не изменяет, хотя они видятся раз в несколько месяцев…       — Эй, что в этом смешного? Что поделать, если человек, которого я люблю, живет не здесь? Мне не нужен никто другой, — довольно громко и недовольно отвечает девушка, а Мия продолжает над ней смеяться, и они уходят в какие-то свои личные ссоры, а Эрен, прикрывая глаза, отдает себя музыке. Травка глушит разум, кажется мозг и вовсе превращается в кашу, но это хорошо. Все, что он сделал, пожалуй, стало лучшим решением, чтобы сбежать от мыслей, которые гнались за ним с самого чертового ресторана.       Эрен сам не заметил, как заснул, до того, как не открывает глаза. Он чувствует небольшую тяжесть в голове, взгляд слегка расфокусирован, а на его коленях кто-то лежит. Эрен жмурится и зевает, и от его действий человек, лежащий на его коленях тоже поднимается.       Йегер чувствует отчетливый запах ванили и фокусирует взгляд, перед ним возникает симпатичное лицо девушки… Мии. Ее зовут Мия, а Эрен потихоньку вспоминает, куда и зачем поехал. Думать до сих пор сложновато, видно от того, что он покурил и сразу же после этого заснул.       — Просыпайтесь, голубки, мы уже на месте, — слышит он голос Элли и отводит взгляд от пристально смотрящих в его глаза голубых глаз. Он выглядывает в окно, видя, что они останавливаются посреди кучи припаркованных машин.       Эрен переводит взгляд на девушку, которая до сих пор смотрит на него, а потом, отворачиваясь, открывает дверь машины и выходит. Ему становится невыносимо тесно в этом большом синем пикапе.       Он наступает на землю и прикрывает глаза, вдыхая носом свежий чистый воздух, а потом, обходя машину, смотрит на яркую вывеску, приглашающую всех совершеннолетних желающих посетить фолк фестиваль.       — Эрен, возьмешь холодильник? Он самый тяжелый, а мы с Мией возьмем палатку и одеяла. Она достаточно большая, но рассчитана на два спальных места, так что придется слегка потесниться, — девушка выходит из машины, ей приходится буквально спрыгнуть с порога, так как она достаточно маленького роста. Может, чуть выше Кристы.       — Конечно, без проблем, может еще, что взять? — спрашивает он, но Элли отрицательно качает головой.       — Думаю, ему так понравится даже больше, не так ли, Эрен? — из машины выходит и Мия, она выше сестры и ростом как Микаса. Элли фыркает, а Эрен на это ничего не отвечает, в принципе не вдумываясь в то, что она говорит.       Холодильник оказывается действительно тяжелым, но не настолько, чтобы ему было сложно его нести, а девушки, забирая все остальное, выглядят забавно, и Йегер посмеивается над ними, получая из-за этого пихания острыми плечами с обеих сторон.       Он с интересом осматривается, после того, как они проходят пункт пропуска, который представляет из себя козырек на четырех тонких колоннах. Он видит достаточно большую сцену, у которой сосредоточенно большинство людей. Уже темно, но вся зеленая территория освещается фонарями, и это кажется жутко атмосферным. Эрену очень нравится. На сцене несколько ребят играют на гитаре и поют достаточно мелодичную и неагрессивную песню, и это… действительно здорово, думает Эрен, наблюдая за тем, как многие, рассевшись на полотенцах и пледах перед сценой, качаются в такт мелодии.       Они идут дальше, проходят мимо уже полусонных людей, Эрен до сих пор не знает, сколько времени, но явно близкое к ночи или уже ночь. Все палатки, расставленные по краям территории закрыты, он замечает несколько биотуалетов, понимая, что ужасно хочет писать, и запоминает, где они находятся.       Некоторые люди лежат прямо на траве, перед некоторыми лежат корзинки с едой, и, в принципе, все здесь выглядит очень мило, если не считать кучи мусора из-под еды, пустых одноразовых стаканчиков и тонны прочего дерьма.       Эрен, конечно, слышал о подобных фестивалях, но ему никогда не приходилось в действительности бывать на таких, но он только рад новому опыту, это воодушевляет. Он вдыхает полной грудью и с улыбкой идет за девчонками.       Он помогает им разбирать палатку, и это тоже интересно, потому что он понятия не имеет как это делать, и даже процесс проходит весело. Последний раз он этим занимался, когда они с Микасой и Армином были в детском летнем лагере, но это совсем другое, плюс, даже тогда за него все делали они, потому что ему сложно было усидеть на месте. Эта палатка кажется другой, она достаточно большая и удобная, внутри спокойно можно стоять в полный рост, в нее есть два входа и несколько «комнат», в одной из которых они поставили холодильник и небольшой складной столик, на котором уместился фонарь, освещающий палатку изнутри, а во второй спальные места.       Когда Эрен возвращается из абсолютно отвратительного биотуалета, ему прямо в руку прилетает запакованный в целлофан длинный сэндвич.       — А есть санитайзер какой-нибудь или что-то типа того? Где здесь вообще можно помыть руки? — брезгливо спрашивает он, а девочки начинают смеяться над ним. Они уже переоделись в более свободную одежду, на обеих толстовки и теплые штаны, они обмотались одеялами и сидят напротив друг друга, между ними на полотенце находится несколько сэндвичей, газировка и тот самый самодельный бонг, через который они курили в машине.       — Влажные салфетки есть, а руки лучше помой здесь водой, пойдем, я тебе полью, — Мия поднимается, и Эрен идет за ней.       Когда они возвращаются, то видят, что Элли уже лежит на своем спальном месте и смотрит в «потолок» палатки и потихоньку подъедает из крупной пачки кукурузные сырные шарики, и увидев их, у Эрена потекли слюни. Он безумно голоден. Мия же усаживается туда же, где они сидели, а Эрен открывает сэндвич и начинает жадно его есть. Он прикрывает глаза от того, что ему очень вкусно, тем более он ничего не ел аж со дня, плюс к этому еще и покурил, и одним сэндвичем точно не обойдется.       — Нравится? Я сама их готовила. На этих фестивалях всегда жутко отвратная и к тому же жирная еда, но самое ужасное не это, а то, что приходится стоять в очереди, так что мы с Элли решили взять все с собой и не париться, — Эрен с набитым ртом отвечает «мгмх» и продолжает набивать желудок. Так он съедает два сэндвича, запивает все газировкой и валится на спину, глубоко вздыхая.       Мия, нависая над ним, смотрит в его лицо.       — В норме?       — Ага, — довольно выдыхает он, утирая рот ладонью.       — Будешь курить?       — Ага, — повторяет он, она хихикает и отстраняется, а Эрен, глядя вперед себя, спрашивает. — Слушай, а который час?..       — Около двенадцати, покурим и ляжем спать, и завтра с новыми силами, самое интересное здесь бывает днем, группы сменяются, людей дочерта, у тебя нет сменной одежды, завтра сможем купить тебе толстовку, а то тут может быть прохладно! — он слышит булькающий звук от воды.       — Я должен предупредить Леви о том, где я, а свой телефон забыл у него, — выдыхает Йегер, не слушая ее. Девушка продолжает вдыхать в себя дым, и вместе с тем кладет ему на грудь мобильник.       Она выдыхает дым вверх и блаженно улыбается       — Великолепная индика, будем спать как младенцы, — с улыбкой произносит она. — Леви — это парень? — Эрен не отвечает, он берет ее разблокированный телефон, нажимает на значок телефона и, когда видит цифры, начинает нервно смеяться, зарываясь в волосы пальцами. Он не знает наизусть его номер… Он, блядь, не знает его номера, как он собирается его предупредить? Эрен начинает тихонько смеяться.       Уже двенадцать часов, Леви понятия не имеет, где он и что, а Эрен лежит здесь и накуривается с едва знакомыми девчонками.       Просто пиздец.       — Эй, ты в норме? — спрашивает девушка, усаживаясь напротив него и протягивая ему бутылку, наполненную дымом.       — Я не помню наизусть его номера… черт возьми…       — Да не парься ты, мы будем здесь всего день, послезавтра с утра поедем в город, что случится-то от одного дня? Не убьет же он тебя, верно?.. — она открывает крышку и приставляет ее к его губам, Эрен же, наклоняясь, втягивает дым в легкие и прикрывает глаза.       Не убьет. Во всяком случае, не должен. Но если постарается, Эрен даже сопротивляться не будет.       Что ему делать?       Он понятия не имеет, но ему хорошо.       В палатке тепло, Эрен снимает с себя бомбер и остается в футболке. Он ложится на один из пледов, что девчонки для него подготовили, Элли уже заснула, она вся в крошках, на ней лежит упаковка сырных шариков, а Мия придвигается к нему и утыкается носом в плечо, пока Эрен, лежа с закрытыми глазами, старается отгородится от ее приятного запаха.       Заснуть у него не получается, в отличие от девчонок, и он лежит с открытыми глазами, редко моргая, и доедая из упаковки, что лежит на Элли, сырные шарики. На улице начинает светать, в голове играет музыка, что они слушали в машине, вперемешку со словами Зика.       Он до сих пор не понимает, как тот мог вести себя так по ублюдски, говорить то, что говорил… Эрен ведь открыл ему настолько важную часть своей жизни, и что получил? Тонны обидных слов, разве он это заслужил?..       Мия во сне все ближе подбирается к нему, и Эрен поворачивается набок, спиной к ней.       Они просыпаются примерно тогда же, когда начинаются громкие выступления на сцене, и Эрен, несмотря на то, что не спал почти всю ночь, чувствует сильный прилив энергии и хорошего настроения. Они помогают друг другу умыться с помощью бутилированной воды, приводят себя в относительный порядок и выходят на свежий воздух.       Девчонки ведут его прямиком к сцене, и так начинается его по-настоящему длинный и насыщенный день. Эрен понимает, о чем говорили люди, утверждающие, что приличным людям делать на подобных фестивалях нечего, но ему нравится эта слегка своеобразная наркоманская атмосфера, царящая вокруг. Во всяком случае, все, кто здесь находятся, выглядят очень довольными, пока не начинают облевывать все от передозировки алкоголем.       Они танцуют под музыку, девушки утягивают его то в медленные качания, то в активные пляски, улыбаясь до ушей, позже, устав, они усаживаются большой компанией на крупный плед кругом подальше от сцены и много разговаривают на самые разные темы, друзья, о которых рассказывали Мия и Элли, достаточно своеобразные ребята, и Эрен не запоминает их имен, но он уверен, что на это всем плевать, и когда Мия отводит его подальше от компании и открывает рот, показывая язык, на которой находится таблетка, Эрен удивленно смотрит на нее.       С утра они выкурили не меньше трех граммов, разбавили все это алкоголем, и Эрену хватает понимания, что он и так не находится в адекватном состоянии, время тянется жутко медленно, несмотря на то, что уже закат, и небо невероятно красивого оранжево-розового, но тем не менее, возможность принять что-нибудь потяжелее манит с невероятной силой. Если ему и так хорошо, насколько же лучше ему станет?..       — У меня есть еще, хочешь попробовать? — спрашивает девушка, сверкая белозубой улыбкой. Ее голубые глаза блестят, зрачок и так расширен, а белки глаз порозовели. Эрен понятия не имеет, как сам выглядит, зеркал здесь нет, и телефона с фронтальной камерой тоже, но он уверен, что ни капли не лучше.       Они действительно купили ему толстовку, хотя Эрен предупредил, что у него нет с собой денег, так что ему было вполне тепло, он надел ее поверх футболки, но под бомбер, и накинул капюшон, чтобы не застудить уши.       — Пробую первый раз, — усмехается он, и она хочет потянуться к нему и передать таблетку изо рта в рот, но он в последний момент, чувствуя ее ванильный запах, отстраняется и отрицательно качает головой. Она фыркает, но кажется его отказ не особо ее задевает, Мия просто достает из кармана новую, но не дает, а просит открыть рот. Эрен пожимает плечами и послушно высовывает язык, на который ему тут же укладывают таблетку.       И он почти забывает о том, что принял ее, пока через полчаса его не начинает штормить. Все мысли исчезают из головы, он только танцует и громко смеется, участвуя в быстрых бессмысленных беседах с малознакомыми людьми. Ему до ужаса хорошо, несмотря на то, что он совершенно не контролирует происходящее, энергия и вовсе бьет через край настолько, что он с Мией начинает подпевать под музыку, которую никогда до этого не слышал.       Ребята продолжают запивать все это дело дешманским алкоголем, а Эрен утягивает кого-то из девчонок танцевать под быструю песню.       Они возвращаются в палатку к ночи, когда небо окрашивается в черный и срубает его почти сразу же. Ему надо было подкрепиться чем-нибудь, кроме чипсов и фастфуда, от которых болит желудок, но организм просто не выдерживает, и он отключается, видя абсолютно больные и несвязные сны.       Он видит Микасу, играющую на гитаре кантри песню, и Армина в соломенной шляпе, подпевающего ей, потом в другой картинке видит отца и Зика в рабочей форме с прикрытыми маской лицами, в их руках по два скальпеля и они смотрят странными одинаковыми пустыми взглядами, и это должно пугать, но Эрен не может бояться людей, которые его любят, которых он любит! Не может ведь?       — Эрен… мы должны тебя починить! — папа говорит не своим тоном, и Эрен чувствует, как его сердце заходится тревогой.       — Но я не сломан, — сипло отвечает Эрен, прижимая руки к груди и отходя. Он понимает, что стоит босиком, его ступням холодно, и он совсем не чувствует себя в безопасности. — Я не сломан!       — Мы поможем тебе! — говорит уже Зик, и Эрен срывается с места. Он бежит долго, по белому длинному коридору, пока не упирается дверь, открывая которую попадает в знакомую спальню в темно-коричневых тонах. Он видит знакомый комод, знакомую идеально-заправленную кровать и почти до конца закрытые занавески. Эрен осматривается, но никого не видит и закрывает за собой дверь.       Он прикасается к своим щекам холодными ладонями и чувствует влагу от собственных слез.       Комната пустая, в ней никого нет, и Эрен несмелыми шагами подходит к кровати. Он откидывает покрывало и забирается под одеяло, оставаясь лежать на левой, не своей стороне и упирается носом в подушку, чтобы вдохнуть родной запах но… это не тот запах. Подушка Леви пахнет по-другому! Она должна пахнуть его свежим шампунем и слегка чайными листьями, но никак не ванилью!       Эрен в ужасе раскрывает глаза и сползает с кровати, пятясь назад. Это не может быть спальней Леви, это не может быть его кроватью, не может быть его подушкой, а сознание полностью топится в этом чертовом аромате настолько, что к горлу поступает тошнота, отчего его резко вырывает из сна.       Он с громким криком подрывается, слышит вскрики двух девчонок и настолько быстро, насколько может, проползает на выход из палатки, где, еле дотерпев, вырывает прямо на траву.       Глаза слепит солнечным светом. Уже утро? Он чувствует себя так паршиво: голова кружится, желудок болит, и кажется, что он вот-вот сдохнет.       — Эрен, ты как? — слышит он встревоженный голос кого-то из девчонок. Они обе наклоняются над ним, придерживают, перед ним мелькают руки и светло-рыжие волосы, и он не может сфокусировать взгляд, ему слишком хуево.       — На, выпей воды! Ну и дало тебе вчера, ты хоть что-нибудь помнишь? — он все помнит и ничего не помнит одновременно, он и не хочет помнить, все, чего он хочет, это вернуться домой, к Микасе, к Армину, и самое главное, к Леви.       Он безумно хочет домой к Леви.       — Когда… — он опять откашливается, желудок болит, и голова трещит так, что есть ощущение, что он все же откинется прямо здесь, никуда уже не доехав. — когда мы в город?..       — Тебе плохо? Может тебя в больничку? — спрашивает Мия, гладя его ладонью по спине, и Эрен отрицательно качает головой.       — Ох… бедный парень, — произносит Элли, сводя тонкие брови. — Мия, помоги ему привести себя в порядок, я начну собираться, поедем домой, здесь мы уже все равно ничего нового не увидим, а с меня хватит трипов. И так в ахуе, честно говоря...       — Согласна, не хватало того, чтобы кто-нибудь передознулся, блять, у меня тоже после ешки голова как чугунная, сейчас я нам адвилла достану, — отвечает вторая девушка, помогая ему подняться. — Пойдем, большой парень. Элли, дай воду, мыло и ополаскиватель, я думаю, ему не захочется чувствовать вкус рвоты до самого города.       Пока девушка помогает ему, Эрен отчетливо видит перед собой Микасу, то, как она каждый раз, находя его в невменозном состоянии, помогала вернуться в относительную норму, то, с каким упрямством каждый раз следовала за ним, даже когда он откровенно кричал и грубил ей, велел оставить в покое, уходя во все больший и больший умат… черт возьми, сколько же раз он умудрился обидеть всех своих близких, сам того не желая?..       Тогда Эрен еще не знал, что болеет, тогда ему казалось, что все, что он делает — делает по своей воле.       Ему диагностировали биполярное расстройство второго типа ближе к окончанию школы, когда ему было семнадцать лет. К тому моменту, Эрен знает, он болел уже как минимум год, и понятия об этом не имел.       Мия помогает ему умыться, придерживает ополаскиватель, и так же воду, пока он жадно глотает ее. Становится совсем слегка легче, но Эрен прекрасно знает, что сегодняшними отходняками он расплачивается за то, сколько различной дряни вчера принял в организм. И травку, и ешку, и залил все это драной алкашкой… блядь, удивительно, что он вообще проснулся, и чем только думал?       Эрен сжимает пальцами переносицу и сводит брови.       Он чувствует себя просто отвратительным куском дерьма. Адвилл действует на них двоих уже после того, как они проводят полчаса в дороге, и ему, и Мие становится легче. Разговаривают мало, голова хоть и проходит, но все же и девчонки тоже на отходниках, тем не менее им явно не так плохо, как Эрену. Элли опять за рулем, ее глаза прикрывают солнечные очки, вместе с этим она также опустила козырек, Мия же сразу села рядом с ним на задних сидениях.       Эрен просто смотрит в окно, прислонившись к нему лбом, а девчонкам явно не о чем болтать друг с другом, так что едут молча под музыку. Все, что они говорят друг другу, это просьбы передать что-то и все в таком духе.       Эрен вздыхает и поворачивает голову к Мие, когда чувствует на себе ее взгляд. Та смотрит заинтересованно, и он не совсем понимает причину заинтересованности.       — Слушай… а ты вообще часто куда-то срываешься без денег и телефона? — заинтересованно спрашивает она, раскрывая причину своего взгляда, а Эрен пожимает плечами.       — Да нет. Не особо, на самом деле, — отвечает он правду, и девушка хмыкает и пожимает плечами. Видно, ей хватает этого ответа, а Эрен сам дальше не продолжает. В какой-то момент он смотрит наверх в открытый люк и чувствует сильное желание выбраться на воздух, что он, собственно и делает. Эрен поднимается на ноги, становится по центру, вылезая из люка машины и глубоко вдыхает.       В лицо бьет ветер, волосы от его силы развеваются назад, и Эрен, блаженно улыбается ему навстречу, чувствуя, как сердце замирает от скорости, а глаза слезятся. Он смотрит вперед, на почти пустую дорогу, девчонки снизу улюлюкают, явно чувствуя прилив сил от того, что он делает, Мия и вовсе снимает его на камеру, громко смеясь, но Эрену все равно. Он не оборачивается, не оставляет ничего позади, над ним только ясное голубое небо, а впереди дорога домой.       Очень скоро он будет дома и все будет хорошо. Он вернется к своему любимому, крепко обнимет его, услышит его низкий чувственный голос, почувствует свежий запах чайных листьев и все будет хорошо, они забудут об этих днях, как о страшном ночном кошмаре.       Через какое-то время они заезжают на бело-красную заправку. Лишь одна колонка занята, но это неудивительно, они еще не подъехали к городу, а заправка находится на трассе.       — Я в туалет, кому-нибудь взять перекусить или выпить? — спрашивает Элли, глуша двигатель. Она оборачивается к ним, и Эрен видит, как Мия ей подмигивает.       — Мне редбулл, Эрен, хочешь что-нибудь? — девушка поворачивается к нему, и он отрицательно качает головой. Он бы тоже хотел выйти размять ноги и подышать свежим воздухом.       — Оки, — отвечает Элли и выходит из машины, закрывая за собой дверь. Эрен не смотрит ей вслед, продолжает смотреть туда же, куда смотрел до того, как они остановились, как чувствует, как к его плечу прижимается небольшая мягкая грудь девушки. Та придвинулась настолько близко к нему, и Эрен переводит на нее взгляд, невольно опуская его вниз. Грудь у девушки слегка приоткрыта вырезом, и ощущать ее приятно.       На очерченных губах Мии появляется ухмылка, когда она замечает его заинтересованный взгляд, глаза ярко сверкают, а маленькая ладонь с длинными ногтями касается чуть выше его колена, отчего кровь приливает в определенное место.       — Пока она не пришла… не хочешь почувствовать себя чутка лучше? — она говорит более низким, заговорческим тоном, прикрывает глаза, отчего на ее щеках появляется тень от ресниц, — Эй, мои глаза в другом месте, — она пристально заглядывая в его глаза, медленно моргает, хлопая длинными ресницами. Ее ладонь скользит выше, она прижимается к нему грудью сильнее.       Мия наклоняется, ее губы касаются его челюсти, и Эрен отчетливо чувствует возбуждение. Он отводит голову, позволяя ей целовать кожу своей шеи, чувствуя, как после каждого мелкого поцелуя возбуждается сильнее и мурашки проходятся по коже. Он смотрит на нее расфокусированным взглядом, опускает взгляд вниз, туда, где находится ее ладонь. Та лежит близко к паху, но пока не касается его.       Мия тихонько хихикает и мягко прикусывает линию его челюсти, ее ладонь скользит на ширинку, она умело расстегивает пуговицу и тянет язычок молнии вниз, а губами прослеживает поцелуями дорожку до его губ, и Эрен, вдыхая воздух носом, резко открывает глаза, когда отчетливо чувствует запах ванили.       Что он делает?..       — Не трогай меня, — тихо произносит он не своим голосом.       Что он только что собирался сделать?       — Что? — хихикнув спрашивает она, а он, опуская взгляд вниз, начинает тяжело и часто дышать.       — Я сказал, не прикасайся ко мне! — громко произносит он, достаточно грубо отталкивая ее ладонь от себя. Эрен смотрит на нее бешеным взглядом, что немало пугает ее. Она недоуменно смотрит на него, забирая руку и держа ее у груди.       — Ты, блядь, спятил? — потеряно и на тон выше спрашивает она, сводя брови. — Что, черт возьми, случилось?       — Что случилось?.. — пораженно спрашивает он, чувствуя, как замирает дыхание, а к уголкам глаз подкатывают слезы.       Что случилось?.. почему он вообще здесь, в этой машине с какой-то девушкой… готовый быстро перепихнуться с ней… Что он здесь делает?       Он чувствует спазм в желудке, дергает за ручку машины, и открывает ее настежь, вылезая наружу.       — Эрен! Ты куда?! Что, мать твою, происходит?! — громко спрашивает Мия, а Эрен, резко поворачивается к ней и пятится назад.       — Нет-нет-нет, — произносит он себе под нос и зарывается в собственные волосы пальцами обеих рук. — нет-нет-нет-нет-нет, — продолжает он бубнить, качая головой.       Он не в себе. Зик все это время был прав. Он не в себе, и осознает это только сейчас! Господи, сколько… сколько он вообще дней провел в этом состоянии?       Эрен потерянно озирается, а по щекам уже текут слезы.       — Эрен, да что с тобой такое?! — слышит он громкий голос девушки и срывается на бег подальше от нее. Ему срочно нужно связаться с Микасой. Понять, где он находится и… связаться с ней, чтобы она забрала его. — Эрен! — кричит ему в спину Мия, а Эрен бежит через всю заправку, чувствуя резкий специфический запах бензина. Он забегает внутрь небольшого магазина при заправке, где натыкается Элли. Та переводит на него взгляд и приподнимает брови.       — Эрен, все в порядке?.. — она оглядывается за его спину и видит забежавшую вслед за ним сестру, Эрен тоже оборачивается и идет назад, врезаясь в стенд с какой-то дребезжащей хуйней.       — Эй! У вас там все нормально? — слышит Эрен раздраженный мужской голос и оборачивается к нему. Взрослый мужчина лет пятидесяти, седой и в круглых очках, смотрит на них подозрительным взглядом, и Эрен, игнорируя двух девушек, быстрым шагом направляется к нему, отчего тот сразу же напрягается. — Эй!..       — Какой… какой здесь адрес?.. Мне надо сказать подруге, она должна меня забрать, — его голос дрожит и звучит потерянным, Эрен опять слышит девушек позади себя, и он явно пугает их своим поведением.       — Эрен… тебе надо в больницу, у тебя, похоже, припадок!       — Мне не надо в ебаную больницу! — громко говорит он, вновь сжимая пальцами волосы, чтобы боль хоть немного отрезвила его. — Дай… дай мне телефон, я позвоню подруге, я хочу, чтобы она меня забрала, — просит он, сводя брови, а девушки неуверенно смотрят на него.       — Мы можем довезти тебя!.. — Мия выглядит еще более встревоженной, чем Элли, которая смотрит на него со смесью настороженности и сочувствия.       — Пожалуйста! Дай телефон, чтобы я позвонил! — Элли и Мия переглядываются между собой, у обеих сведены брови и поджаты губы, а Эрен, забирая протянутый Элли уже разблокированный телефон на память набирает номер Микасы и прижимает телефон к уху, слыша протяженные гудки. Эрен нервно стучит пальцами по длинной стойке, когда наконец слышит голос Микасы.       — Алло?       — Микаса, это я! — громко говорит он, сводя брови и начиная улыбаться, и конечно же она сразу узнает его голос.       — Эрен! Где ты?! Где ты находишься? — встревоженно звучит Микаса, и парень облегченно вздыхает, он горько смеется и качает головой. Как же он рад ее слышать. — Боже, с тобой все в порядке?       — Да… да, я в норме! На какой-то заправке, забери меня отсюда, я… — он оглядывается на мужчину, — я сейчас дам трубку, тебе скажут адрес, я не знаю, где я, но точно неподалеку от города, я… я все при встрече расскажу, приезжай пожалуйста, — он не дожидается ответа Микасы, поворачивается к мужчине и протягивает ему телефон. — Скажите точный адрес, пожалуйста! — мужчина смотрит на него недоуменно, но забирает телефон, а Эрен, вновь облегченно выдыхая, поворачивается к двум девушкам.       Те все так же молча смотрят на него. Мия делает шаг вперед и Эрен выставляет руку.       — Не надо, — просит он, глядя в ее яркие глаза. В голове до сих пор крутится мысль о том, что он хотел сделать, и у него даже смотреть на нее не выходит, грудь сразу сжимает от невыносимого чувства стыда и вины. Она грустно вздыхает, а Элли хмурится и невольно оглядывает их двоих.       — Ты уверен, что хочешь добраться до города сам? — неуверенно спрашивает она, и Эрен коротко кивает.       — Да, спасибо… за выходные, — тихо отвечает он, опуская взгляд. Он не знает, как объясняться перед ними, не знает, что говорить.       Щеки обжигает стыдливым румянцем, а грудь продолжает жечь отчетливое чувство вины. Он чуть не изменил Леви, его отрезвил лишь яркий запах, и если бы этого не случилось… он совершил бы самую огромную ошибку в своей жизни, просто потому что не мог себя контролировать.       Он прикрывает губы ладонью и начинает сползать вниз, садясь на грязный пол. Он качает головой и сжимает зубы, тихо скуля от реального осознания того, что мог сделать и от чего в последний момент спас себя.       Эрен не хотел этого, он не хотел ничего подобного!..       — Эй, тут нельзя сидеть! — слышит он голос мужчины. Тот отдает Элли телефон, и та яростно смотрит на мужчину после его слов.       — Вы что, не видите, что ему плохо? Отстаньте уже! — громко произносит она, поднося телефон к уху. Эрен не может слышать голос Микасы. — Алло. Нет… не знаю, мы его встретили неподалеку от хлебного завода, если знаешь, где тот… лежал на траве, подумали, что ему плохо, но он был в норме и решил поехать с нами на фолк фестиваль, — она бросает на Эрена короткий взгляд, но парень не может этого видеть, так как смотрит вниз.       Мия же наклоняется к нему, усаживаясь на корточках и обнимая свои колени.       — Эй, ну ты как?.. — Эрен молчит и ничего не отвечает, Элли продолжает говорить с Микасой.       — Думаю, он сам расскажет, как провел эти дни… Послушай, нам с сестрой пора ехать, с нами он отправляться отказывается, так что… — она широко раскрывает глаза, — может… в этом случае будет лучше вызвать скорую?.. нет?.. Ну что ж, — она вздыхает и судорожно выдыхает, качая головой, — да… Нет, никаких проблем, мы… даже предположить не могли… — Микаса в трубке что-то говорит, и Элли кивает. — Да, он будет здесь ждать. — Она опять кивает. — Не за что, и всего хорошего, — она нажимает на телефоне отбой и кладет его в карман, так же переводя напряженный взгляд на Эрена, а потом на свою сестру. Она явно не договаривает что-то, но судя по напряженному взгляду, Эрен понимает, что Микаса обрисовала ей всю ситуацию. Тем не менее, ей хватает такта молчать. — Мия, прощайтесь и поехали домой, Эрена заберет его подруга, — говорит она, нервно перекидывает свои волосы с одного плеча на другое, и поднимает взгляд на кассира. — Где ему можно присесть? — мужчина неуверенно смотрит на них и указывает в сторону магазина, где находятся несколько столиков для тех, кто хочет перекусить с дороги. Она со вздохом кивает и, наклоняясь, поднимает его за руку. С другой стороны встает Мия, и они провожают его до столика, а Эрен усаживаясь, упирается в него локтями и поднимает на них взгляд.       — Спасибо, правда, спасибо, — тихо произносит он, не зная, что еще сказать. Девушки переглядываются, они видят его пустой взгляд и едва ли понимают, как реагировать, после того, каким видели его до этого.       — Обменяемся номерами? — тихо спрашивает Мия, и Эрен отрицательно качает головой. Элли вздыхает, укладывает ладонь на его плечо и мягко улыбается.       — Пойду расплачусь. Мия, буду ждать в машине, прощайтесь и выходи, а ты Эрен… — она мягко гладит его плечо, и Эрен поворачивает голову к ней, заглядывая в карие глаза, — всего тебе хорошего. Спасибо, что составил нам компанию. Было очень весело.       — И тебе, — тихо отвечает он, выжимая из себя улыбку. Элли переводит взгляд на сестру и, убирая ладонь отходит от них. Мия же, провожая взглядом ее спину, переводит взгляд на него и присаживается рядом. Она укладывает лицо на ладонь, а он поднимает на нее взгляд и молчит.       — Ты знаешь, ты мне понравился… правда. Давно такого не случалось, — мягко улыбаясь, негромко говорит она, — Ты необычный. Не такой как все. Мне понравилось с тобой беседовать, понравилось триповать, — она усмехается и качает головой. — Элли права. Было весело. Жаль, что… мы вот так расстаемся.       — Я не хотел тебя обидеть, — единственное, что отвечает ей Эрен. Он не чувствует перед ней вину. Голову занимают мысли о другом человеке, чувство вины перед которым с каждой секундой увеличивается в разы.       Он со вздохом зарывается ладонью в волосы, и девушка принимает это на свой счет, начинает успокаивать, говорить, что все нормально и она не в обиде, но все, о чем он может думать, так это о том, что сбежал из ресторана, оставив Леви совершенно одного с Зиком… и без возможности связаться с собой.       Что же тот мог себе надумать за эти два дня?.. Как он мог так поступить с ним?.. Господи, неужели он и правда настолько не в состоянии контролировать себя?..       Эрен даже представить не может, что ждет его дома, что скажет ему Леви… что ему самому говорить ему? Как оправдывать себя?.. Леви нервничал, когда не мог дозвониться до него несколько часов, что же... что же тот успел себе надумать за эти дни?       Он чувствует, как Мия наклоняется к нему и напрягается всем телом, но она лишь оставляет на его щеке легкий поцелуй и поднимается со своего места.       — Я была рада познакомиться, Эрен, — с улыбкой произносит она, ласково глядя в его глаза. — Жаль, что ты не хочешь обмениваться контактами… надеюсь, твоя подруга быстро приедет. И прости, что полезла. Ты просто мне очень понравился, и я подумала… — она не договаривает и неопределенно взмахивает ладонью. — неважно, — она слегка прищуривает глаза. — Всего тебе хорошего, надеюсь, мы как-нибудь встретимся в нашем городе, я… тебя в любом случае узнаю, — договаривает она, долго смотрит на него и, дожидаясь его тихого «я тоже был рад» отходит.       Он слышит за спиной, как открываются автоматические раздвижные двери, но не смотрит в окно туда, где стоит синий пикап, не смотрит на девчонок… он понимает, что ему повезло, что именно они нашли его на траве, а может… если бы они этого не сделали, он бы вернулся домой, кто знает? Получилось все так, как получилось, и это полностью его вина.       Кто еще может быть за это в ответе?..       — Хэй, парень, одна из девчонок, с которыми ты был, сказала, что ты… эм… болеешь, и я принес тебе воды, — перед ним возникает стакан, и Эрен поднимает уставший взгляд на взрослого мужчину. Тому явно неловко, и Эрен отрешенно кивает ему, не прикасаясь к стакану.       Он сводит руки вместе, укладывает на них голову и прикрывает глаза. Как же сильно он устал…       — Эрен… Эрен!.. — он чувствует, как его трясут за плечо, открывает глаза и поднимает взгляд. В глаза сразу бросается то, что небо слегка поменяло цвет, видно прошло какое-то время, а он заснул. Он видит перед собой Микасу и сводит брови.       — Как же я тебе рад, — хрипло произносит Эрен, прикрывая глаза и чувствуя, как Микаса наклоняется и крепко обнимает его за шею. Он тяжело вздыхает и прикрывает глаза, укладываясь лбом ей на плечо.       — Пойдем скорее, поехали домой, Эрен, — тихо говорит Микаса, и Эрен, отстраняясь, наконец фокусирует на ней взгляд. Микаса выглядит встревоженной, но видно, что она держит себя в руках. Ее волосы распущены, на лице совсем нет косметики, и одета она в самую обычную повседневную одежду с кожанкой сверху. Видно, что собиралась впопыхах, но кажется она просто не умеет выглядеть неопрятно.       Похоже, это черта присуща всем Аккерманам.       Эрен вздыхает. Он и представить не может, как сам выглядит. Его одежда была грязной еще в пятницу, после того, как он валялся в траве, и он себя не осматривал, но уверен… что выглядит не очень.       На нем до сих пор толстовка с названием фолк фестиваля, скорее всего грязный бомбер и такие же грязные джинсы. Даже подошвы его кроссовок выглядят жалко.       Микаса расплачивается за бензин, благодарит кассира или же, думает Эрен, возможно этот мужчина является хозяином заправки, и Эрен тоже его коротко благодарит и волочит ноги за Микасой.       Он чувствует себя просто отвратительно. Ни больше, ни меньше.       Они садятся в легковую черную машину, взятую напрокат, Микаса пристегивается, пристегивается и Эрен и, откидываясь на спинку кресла, глубоко вздыхает. Подруга тревожно смотрит на него, но пока что не задает никаких вопросов, видя его состояние. Они не слушают музыки, едут в абсолютной тишине, слыша лишь звуки дороги.       — Расскажешь?.. — спустя пятнадцать минут дороги спрашивает Микаса, нарушая гнетущую тишину.       — Я понятия не имел, Микаса, — сипло произносит Эрен, не глядя на нее. Он смотрит в лобовое стекло ничего не видящим взглядом. — Я… я думаю, я нахожусь в этом состоянии уже долго, но я не знал… я просто не понимал, я был как будто в норме, иногда накрывало, но... не так, — он всхлипывает и отворачивается от нее, потому что на глаза наворачиваются слезы. — черт… — он сжимает зубы. — черт возьми, что же я наделал?..       — Эрен, не вини себя, ты не можешь это контролировать, — тихо отвечает Микаса. — Мне стоило догадаться, после покупки нёрфов, но я подумала… что ты и в ремиссию любишь игрушки, и не связала… я такая идиотка, — выдыхая, произносит она, а Эрен горько усмехается.       — Ты не обязана всегда все знать… ни ты, ни Армин, а я…— он делает паузу и сглатывает резко накопившуюся слюну. — Я чуть не изменил ему. Микаса, я… черт, я чуть не изменил ему, понимаешь? Я люблю его больше всего на свете, но все, что меня отрезвило, это ее ебучие духи!       — Ты же знаешь, что это прямой симптом гипомании, Эрен, это не твоя вина! — громче говорит она, и он, закрывая лицо ладонями, отрицательно качает головой. — Ты не совершил ошибку, несмотря ни на что, пожалуйста… — он чувствует, как ее ладонь касается его плеча. — пожалуйста, не будь к себе так строг, ты ведь все равно не совершил ошибки!       — Я так заебался, — тихо произносит Эрен, чувствуя, как слезы катятся по щекам, отчего намокают ладони. — Я так сильно заебался, так сильно… так, — его голос прерывается на рваные всхлипы, он чувствует, как машина замедляется, Микаса ставит ее на аварийку и паркуется, и когда он поворачивает голову к ней, та тянет его к себе и крепко обнимает. — Как мне быть? — сипло спрашивает он даже не у нее, его голос дрожит и становится ниже, а слезы продолжают течь вниз по щекам. Он упирается лбом в ее острое плечо и громко всхлипывает, — Как мне жить, когда я не контролирую ничерта в своей ебаной жизни, когда я делаю то, чего никогда бы не сделал?! Как так жить, Микаса?! — громче спрашивает он, чувствуя, как его прижимают к себе сильнее. Он обнимает ее в ответ, плачет навзрыд, как не плакал уже очень давно, и не имеет ни малейшего понятия, что ему делать. В горле горько, грудь сжимает, и ему кажется, что вся его душевная боль превращается в физическую.       Он стискивает руки на ее спине и сжимает зубы, не в силах перестать плакать.       — Ты не сделал ничего плохого, ты остановил себя тогда, когда никто бы не остановил с твоей болезнью и, что бы ты сейчас ни говорил… — тихо произносит она, также всхлипывая, — ты не виноват! — Ее голос дрожит, она укладывает ладонь на его волосы и тяжело вдыхает. — ты не виноват, Эрен, — повторяет она.       Эрен понимает, что она говорит искренне. И тем не менее, он также понимает, что это не может не быть ложью. Из-за своей болезни он много раз совершал абсолютно дрянные поступки, и пускай все скажут, что его нельзя винить, но ведь это не отменяет одного единственного факта — он все равно совершил все, что совершил, была ли у него фаза или нет, и Эрен, как тогда, так и сейчас не понимает, как ему с этим жить.       Эрен набирается смелости спросить только тогда, когда они заезжают на территорию их города. Он начинает узнавать улицы, дома, и чем дольше они едут, тем сильнее он испытывает страх.       Он больше не плачет, Микаса более или менее успокоила его, хотя сама выглядит не лучше. Они оба продолжают всхлипывать из-за заложенных после слез носов, а у Эрена в придачу дало спазмом в тройничный нерв.       — Он связывался с вами?.. — тихо спрашивает он, не поворачиваясь к подруге.       Они приезжают в город ближе к закату, и сейчас небо просто потрясающего цвета, голубое с оранжевым. Эрен смотрит в него и старается хотя бы немного взять себя в руки. Получается из рук вон плохо.       — Да… — слышит он и сжимает пальцами переносицу.       — Насколько он был зол?..       — Он не был. Скорее… очень переживал. Я не показывалась ему, с ним говорил Армин. Я думала… что, может, ты свалишь на меня, что мы были вместе, придумаешь что-нибудь, — он начинает тихо и горько смеяться, а потом отрицательно качает головой.       Он не знает, какие ангелы послали в его жизнь Микасу, но то, что она предлагает — совсем не выход.       — Нет, — тихо произносит он. — Одна ложь влечет за собой другую, я… не смогу придумать что-то, во что он поверит. Тем более сейчас. Да и не хочу.       — Ты хочешь сейчас поехать к нему? — удивленно, но тихо спрашивает Микаса, и Эрен кивает. Они останавливаются на светофоре, он так и не смотрит в ее сторону, но слышит, что она изменяет адрес в навигаторе, выставляя «Сегансею», чтобы понять в какую сторону ехать. — Ты уверен?..       — Он понятия не имеет с пятницы о том, где я. Даже представить не могу… что он успел надумать себе, он нервничает даже когда я просто не выхожу долго на связь, — тихо отвечает Эрен, качая головой. — И чем быстрее он узнает, что со мной все хорошо, тем лучше, я… и так уже потрепал ему нервы, — он поворачивается к Микасе, берет ее телефон и изменяет адрес на правильный.       — Ты расскажешь ему? — осторожно спрашивает она, и Эрен отрицательно качает головой.       — Не после всего, что случилось… если я расскажу сейчас, после того, что выкинул… он вообще никогда доверять мне не будет, — вслух произносить это еще сложнее, но он понимает, что дотянул до момента, когда рассказать будет хуже, чем вовсе не рассказывать. В конце концов, Эрен и без этого понятия не имеет, чем закончится этот день.       Правда в том, что что бы он ни сказал, Леви не сможет ему доверять. Но оставлять Леви в неведении из-за собственных страхов — кажется подлостью. Он безумно боится этого разговора, он не знает, что ему говорить, как себя оправдывать, но он не может ждать дольше, чем надо, он должен сделать хоть что-то.       — Почему ты так сильно боишься рассказывать ему?.. — Эрен поворачивается к ней, устало смотрит в ее глаза, когда она поворачивается к нему, останавливаясь на светофоре.       — Потому что я, хоть убей, не вижу хорошего конца, Микаса, — искренне отвечает Эрен. — Не вижу его, вот и все. Выдумываю в голове диалоги, думаю о том, как рассказать ему, о том, что он мне может на это сказать, но итог всегда один — я теряю его доверие раз и навсегда. А без доверия… даже любовь не справится, а ведь он пока даже не говорил мне, что любит, — он произносит это с паузами, голос хрипит, но он не останавливается, — Я не знаю, как перед ним объясниться, — он возводит взгляд кверху и вздыхает, — но я знаю, что должен поехать к нему, чтобы он смог спокойно спать, зная, что со мной все в порядке.       Больше Эрен ничего не говорит, а Микаса понимает, что больше не надо задавать никаких вопросов. До знакомого дома они доезжают, когда солнце садится, а небо окрашивается в темно-голубой. Эрен поворачивается к подруге, та тоже смотрит на него и тянется, чтобы крепко обнять.       — Если что… позвони мне, хорошо? — тихо говорит она, и Эрен, утыкаясь носом в ее волосы, несколько раз кивает.       — Спасибо, что приехала, — также тихо отвечает Эрен, прикрывая глаза. Микаса отстраняется, заглядывает в его глаза и мягко улыбается.       — Я всегда буду рядом, если ты во мне нуждаешься. Ты же знаешь, — отвечает она, и Эрен кивает.       Он знает. Конечно же он знает об этом.       Йегер выходит из машины, смотрит на двери дома Леви и, тяжело вздыхая, собираясь мыслями и силами, идет вперед. Он как в прострации проходит по коридору, все в той же прострации поднимается на лифте до последнего этажа и подходит ко входной двери, неуверенно глядя на дверной звонок.       Сердце быстро стучит, дыхание перехватывает. Он сглатывает резко накопившуюся слюну и быстро нажимает на звонок, не давая себе шанса передумать или отсрочить этот разговор.       Его взгляд направлен вниз, дверь не открывают минуту или больше, и когда он слышит щелчок, ему кажется, что сердце пробьет ребра и выпрыгнет из груди. Дверь открывается, Эрен поднимает взгляд и видит перед собой мужчину.       Тот приоткрывает губы, и, несмотря на то, что Леви выглядит как всегда опрятно и ухоженно, Эрен может видеть сильные синяки под его прозрачными глазами.       Ему кажется, что время вокруг них замирает, Леви долгим взглядом смотрит на него, эмоции на его лице быстро сменяются, но вскоре тот берет себя в руки. Его брови сходятся в переносице, он осматривает Эрена, взгляд становится пустым, и по итогу тот просто отступает, а Эрен молча заходит внутрь, оставляя грязные кроссовки на коврике при пороге.       Эрену кажется, что одно его присутствие делает эту квартиру грязной.       Он закрывает за собой дверь, снимает с себя бомбер, и чувствует, как его тянут одной рукой за грудки, но не сильно. Эрен сводит брови и понимает, Леви осматривает его толстовку, читая надпись.       Мужчина явно ничего не понимает, и, похоже, так же, как и Эрен не знает, что говорить.       Леви молча отступает, и Эрен идет за ним, пока тот не останавливается возле длинного стола. И Эрен хочет выдавить из себя хоть что-то, но ничего не выходит, слова застревают в горле. Леви поворачивается к нему и пустым взглядом смотрит в глаза, отчего у Эрена что-то сжимается в груди. Он не может видеть этого взгляда, не сейчас, не по отношению к себе. Леви укладывает ладонь на спинку стула и крепко сжимает ее.       — Говори, — тихо произносит мужчина, глядя в его глаза, и Эрену… становится очень страшно от того, каким тоном мужчина произносит это слово.       Во всей квартире нет ни звука, со всех сторон буквально давит тишина. Телевизор выключен, кажется, Леви и до него сидел здесь в полнейшей тишине. Эрен мнется на месте.       — Прости меня, — тихо произносит Эрен, а Леви поджимает губы, но продолжает смотреть холодным спокойным взглядом.       — Говори, — повторяет мужчина, и Эрен опускает взгляд вниз и нервно прикусывает губы.       — Я… я не знаю, что сказать, — он опять поднимает взгляд, чувствуя, что губы начинают дрожать, и он вот-вот вновь расплачется, но он должен держать себя в руках. Взгляд Леви не смягчается, он все так же холодно смотрит на него. — Я поругался с Зиком… и сбежал, — неуверенно начинает Эрен, сглатывая появившийся в горле ком. — Я… просто хотел сбежать от всего этого, и я… — ему становится не по себе от того, как Аккерман смотрит, но он пытается продолжить, страх подгоняет, и Эрен знает, его не ждет ничего хорошего. Их не ждет, — так получилось, что… — господи, он даже сам для себя звучит больным с этим дрожащим голосом, — что я сел на попутку, уехал в сторону какого-то фолк фестиваля в ста километрах от города, там… ночевал в палатке, провел день, и приехал с теми же, кто меня подобрал на дороге… — договаривает он, а Леви хмыкает и кивает. Они выдерживают паузу, Эрен опять сглатывает и тяжело вздыхает. — Леви, я…       — Что ты принимал? — Эрен сводит брови, раскрывает губы, а Леви, сжимая зубы, сквозь них произносит: — Только, блядь попробуй наврать, что ничего! Что ты принял, щенок? — его тон становится жестче, но не выше, и Эрену по-настоящему страшно от того, как он звучит, от того, каким пустым ледяным взглядом на него смотрит Леви.       Такого раньше не было, такого взгляда он никогда на себе не испытывал, и ему страшно, потому что кажется, что он… больше никогда не увидит того, прежнего взгляда, что теперь он никогда не заслужит прощения.       — Т…травку, — он заикается, голос дрожит, а дыхание сбивается.       — Что еще? — Эрен сводит брови, а Леви, сильнее сжимая пальцы на спинке стула, отчего они становятся почти белыми, произносит громче: — Говори!       — Экстази, — выдыхает Эрен, боясь посмотреть на мужчину. Аккерман прикрывает глаза и глубоко вздыхает, а потом настолько резко, что Эрен в страхе отпрыгивает, опрокидывает стул со всей силы вниз, отчего тот с громким звуком ломается, ударившись о пол. Мужчина резко отходит, запрокидывает голову и зарывается ладонью в волосы. — Леви!..       — Завали! Блядь, закрой рот! — громко говорит тот, поворачиваясь к нему. Теперь взгляд едва ли можно назвать холодным, Леви в ярости, и Эрен в страхе отходит на шаг, а мужчина наоборот подходит к нему. Он тянет его к себе одной рукой за грудки с такой силой, что перехватывает дыхание. — Въебал бы, если б не трахались, — Леви резко отталкивает его от себя, отчего Эрен врезается спиной в стулья.       — Прошу, выслушай меня!.. — громко просит Эрен, чувствуя, как уголки глаз щипает от слез. Господи, как же он устал плакать.       — От тебя воняет, и кроме всего прочего, воняет дешевыми бабскими духами, — сквозь зубы произносит Леви, и Эрен в страхе сводит брови.       — Я ни с кем не спал, клянусь! — громко кричит он, а Леви резко усмехается, и Эрен видит в любимых глазах боль, отчего он ненавидит себя еще сильнее, ведь это он причина этой боли. У Эрена начинают дрожать губы, когда он понимает, что ему не верят. — Клянусь! Я клянусь, я не изменял тебе, пожалуйста, поверь мне!       — Чем ты, блядь, думал?! — громко спрашивает Леви. — Что… что это вообще было? Какого черта вообще произошло?! — Леви смотрит с непониманием, со злостью и обидой, и самое главное, с недоверием.       — Я… я психанул, и я…       — Нет! Нет, щенок, это не прокатит! — перебивает его Леви. — Ты хоть понимаешь, что сделал? Внезапно исчез, не взяв ни телефона, ни вещей! Черт пойми куда, черт пойми насколько, я…— у Леви срывается голос, но он быстро берет себя в руки. — Я думал, что что-то случилось, я блядь… больницы обзванивал, участки, — Леви впивается в него злым взглядом, — И сейчас ты заваливаешься ко мне, выглядишь как кусок объебанного дерьма и хочешь прикрыться тем, что разозлился на своего брата?! Придумай что-то получше, прежде чем я вышвырну тебя отсюда!       — Пожалуйста, Леви, я не хотел, я просто… — Эрен замолкает, не продолжает за него и Леви. Тот долго смотрит на него и горько усмехается, качая головой.       — Что ж… — тихо произносит мужчина и отступает. Эрен подходит к нему, хочет взять за руку, остановить, но Леви уворачивается. — Не трогай меня, — резко произносит он, ускоряя шаг, и Эрен понимает, что идет тот в спальню. Сам парень идет за ним, но останавливается на пороге в комнату, а Леви, поднимая его рюкзак, что Эрен оставил в машине, резко вжимает его ему в грудь. — Забирай свои ебаные вещи, — сквозь зубы произносит Леви и идет к телефону, что лежит на тумбочке, — и телефон, тебе звонили твои родители и брат, скажи им, что ты живой, и просто психанул, а теперь съебись отсюда. Видеть тебя не хочу.       — Леви, я умоляю, дай мне объясниться! Я не хотел, чтобы все так вышло, я просто не проконтролировал, я… — Эрен переводит дыхание, — Ты говорил не врать тебе, говорить правду, какой бы страшной она ни была, и это правда! Я не вру тебе, я рассказал все, как есть!       — Да, мать твою, но я не говорил, что ты можешь сбегать, принимать наркоту, не ебаться, но прованивать другим человеком и ничего, блядь, нормально не объяснять! — перебивает Леви, выталкивая его из спальни. Он яростно смотрит в его лицо, — и ты не сможешь объясниться, конечно ты ничего внятного не можешь сказать, потому что нет этому никакого адекватного объяснения, не так ли? Я надеюсь, оно стоило того, — Эрен чувствует, как по щекам текут слезы, и Леви, видя это, замирает на миг, а потом отворачивается и прикрывает глаза. — Уходи.       — Леви…       — Убирайся! — громче произносит мужчина, и Эрен, всхлипывая, кивает и, перекидывая рюкзак, быстрым шагом идет к прихожей. Он быстро надевает кроссовки, дотрагивается до ручки двери и замирает.       Он чувствует, как в груди все сжимается, а перед глазами стоит пелена из слез. Он прижимается лбом к двери и прикусывает губы до боли.       — Я люблю тебя, — сипло произносит он, не поворачиваясь, — я люблю тебя, Леви, пожалуйста, верь мне, — повторяет он и, нажимая на ручку двери, выходит из квартиры, закрывая за собой дверь.       Леви не выходит за ним. Конечно же не выходит, хотя Эрен и не надеялся на это. Он вообще не знал, на что он надеялся, и не знает на что надеяться теперь.       Теперь, после того, что произошло… что, черт возьми ему делать? Рассказать Леви о биполярном расстройстве? Да, он оправдает свой поступок гипоманией, но что будет дальше? Неужели Леви готов обречь себя на жизнь на минном поле? Неужели готов к тому, что подобное будет случаться, и он ничего не сможет с этим сделать?       Готов к тому, чтобы связать свою жизнь с чертовым психом, который не контролирует себя?       Эрен сжимает зубы и проглатывает горькие слезы.       Как он вообще мог подумать, что у него может быть нормальная жизнь? Что он вообще мог дать этому мужчине? Жизнь как на пороховой бочке?.. Тот… просто может найти себе кого-то лучше, кого-то, кто заслуживает его заботы, кого-то, кто никогда не подставит его, не заставит переживать столько боли просто по факту своей болезни.       Эрен начинает истерично смеяться сквозь слезы.       Они, конечно, обещали друг другу, что ничего после встречи с Зиком не изменится, но, похоже, это обещание не получится воплотить в жизнь.