*
Было тепло. Мягко. И не больно. Как оказалось, ее новому телу требовалось не так уж и много. А еще оказалось, что ощущение безопасности вовсе не произрастало из телесного комфорта. Она взглянула на женщину, сидевшую напротив нее в странном приспособлении, которое несли четверо мужчин. Хела. Она примерила на себя это имя и поняла, что не хотела бы носить его. Оно ассоциировалось с холодом и болью. Как и сама женщина. От этих мыслей ей сделалось… неловко. Хела ведь хотела понравиться ей, это было заметно. Она хотела подружиться. Точно так же, как и сама она хотела подружиться с мужчинами, которые так жестоко обошлись с ней. И ей совсем не хотелось обижать Хелу из-за глупых инстинктивных порывов, присущих исключительно низшим формам жизни. Она обернулась к Локи, который ехал верхом сбоку от нее. Тот ободряюще улыбнулся в ответ. Локи она доверяла. Он был добр и заботлив. У него вполне мог быть угрюмый и нелюдимый брат, но совершенно точно не могло быть злой сестры. Мысль о том, что в ее размышления, возможно, закралась какая-то ошибка, была прервана Хелой: — Как тебе наш город? Она пробежалась взглядом по окрестностям. Она видела множество миров, и мало что могло удивить ее по-настоящему. Гораздо интереснее было узнавать тех, кто дышал, мыслил и говорил. Она посмотрела на Хелу, которая ждала от нее ответа. Она не знала, что сказать. Если она скажет, что город не произвел на нее впечатление, она обидит его хозяйку? Или нет? А если скажет, что восхищена городом, то она… солжет. — Вряд ли наша гостья успела как следует рассмотреть его, — Локи снова пришел ей на помощь. Она благодарно улыбнулась ему. Хела слегка поджала губы. Кажется, она все же огорчилась. — Полагаю, тебе следует отдохнуть, бесценный брат, — ее прохладный голос как-то странно противоречил мягкой улыбке. — Мы поговорим позже. Ступай же, ну! — Но… — она вовсе не хотела расставаться с ним! — Не волнуйся, милая, — успокоил ее Локи, — Хела позаботится о тебе, а мы обязательно увидимся позже. — Не торопись с обещаниями, братец, — протянула Хела, глядя на него как-то… странно. Локи поклонился им обеим и пустил своего коня в галоп. Она провожала его взглядом, пока он не затерялся среди золотых построек, из которых состоял город. — Я знаю, что тебе нужно прямо сейчас, дорогая, — она слегка вздрогнула, когда Хела взяла ее руки в свои, но та не причинила ей боли, мягко поглаживая ее ладони большими пальцами. Это оказалось неожиданно приятным. — Ужин. А после — горячая ванна! Я ведь не ошибусь, если скажу, что ты еще ни разу не ела настоящей пищи и не принимала ванну? — Нет, — ответила она, чувствуя, как в ней пробуждается интерес. И подавленное новыми впечатлениями чувство голода. — О, это будет чудесно! — заверила ее Хела, — ужин восстановит твои силы, а горячая вода с ароматной пеной согреет твое сердце и поможет забыть обо всех невзгодах. Хела сопроводила ее до своего дома (который именовался Золотым дворцом) и с рук на руке передала женщине по имени Матти. — Мы встретимся позже, когда ты поешь и немного отдохнешь, — проговорила Хела, ласково улыбаясь ей. — Головой отвечаешь. Эти слова были сказаны Матти, которая в ответ энергично закивала. Когда Хела удалилась, она испытала странное облегчение. Она не была уверена, что ей нравилась сестра Локи. И от этого испытывала чувство… стыда. Ведь Хела была так добра к ней.*
Хела послала за ним куда раньше, чем он ожидал. Когда эйнхерий явился за ним, Тор как раз стоял в хранилище оружия, в очередной раз не решаясь прикоснуться к рукоятке Мьелльнира. Он был совершенно уверен, что не достоин молота Одина, но искушение дотронуться и узнать наверняка было так велико, что он каждый раз все с большим трудом отдергивал руку. Эйнхерий сопроводил его в кабинет сестры. Хела предпочитала использовать для семейных встреч именно его. Тор же предпочитал, чтобы во время этих мероприятий между ним и сестрой была преграда посолиднее дубового стола, но его, как водится, никто не спрашивал. — Сестра? — Тор вошел в ее вотчину, не ожидая от слишком скорого приглашения ничего хорошего. Возможно, она вообще передумала. Нет. Исключено. Несмотря на всю невменяемость Хелы, ее слово было тверже алмаза. Так что награду он получит. Словно в подтверждение его мыслей Императрица улыбнулась ему непривычно мягко, усадила рядом и протянула кубок с ванахеймским вайлетом, на редкость противным. Вестимо сестре приспичило между делом ткнуть его носом в неудачи с ванами. — Я довольна тобой, Тор, — мягко произнесла Хела, проворачивая пальцами ножку тонкого бокала, в котором плескался тот же клятый вайлет. — Ты прекрасно послужил мне. Время, когда Тор мечтал услышать от старшей сестры хотя бы подобие похвалы, давно миновало, оставив на душе горький осадок. Гораздо больше его интересовало обещание, которое она дала им с Локи перед отправкой за звездой. — Я польщен, — равнодушно ответил он, сминая пальцами свой бокал. Дрянное вино. Дрянная жизнь. — Так чего ты ждешь? — Хела уставилась на него внимательно, оценивающе. — Назови свою цену. — Земля, — выпалил Тор, собравшись с духом. — Я хочу Мидгард. Хела определенно была впечатлена. Она какое-то время молча жевала тонкие губы, съедая с них темно-красную помаду. — Что ж. Я дала слово. Забирай. Ни малейшего намека на гнев. Странно. Где-то здесь определенно был подвох. — Я хочу, чтобы все было официально, с дарственной, — заявил он. И по проступившему на лице Хелы раздражению понял, что попал в яблочко. — Ладно, — прошипела сестра. — Будет тебе дарственная. Но ты будешь обязан следить за тем, чтобы Асгард получал все, в чем нуждается. — Идет, — да! Все было не зря. Он с выгодой продал свою совесть. Они с Хелой синхронно подняли бокалы и выпили вязкую дрянь. До дна. Отставив бокал, сестра лениво поднялась со своего места, прошла на террасу и негромко произнесла: — А ну спускайся. Рыжий сокол слетел вниз и обернулся Локи в мягкой накидке из перьев. — Семейный вечер, а меня не позвали, обидно, знаете ли, — с отчаянной бравадой проговорил он, словно это не его только что поймали за подслушиванием. — Если бы я желала твоего присутствия здесь и сейчас, то непременно нашла бы способ известить об этом. Так что хватит паясничать, — предупредила Хела, и Локи тут же сделался предельно серьезным. — Но раз уж ты все равно здесь, садись. Налей ему вина, Тор. Тор сунул в руки Локи самый большой из кубков в надежде, что это хоть ненадолго его заткнет. — Что за дрянь? — Локи мало того, что не заткнулся, так еще, в отличии от соблюдавших негласное перемирие Хелы и Тора, явно не посчитал нужным делать вид, что с вином все в порядке. — В Ванахейме неурожай? А, Тор? Тор наградил его недобрым взглядом, но Локи, как водится, это совершенно не смутило. — Я нечаянно услышал, что тут миры раздают за заслуги. А что насчет меня? — Ты тоже хочешь получить мир? Как прозаично. И какой же? — спросила Хела с усмешкой. По совершенно невинному взгляду Локи Тор мгновенно понял, какой. — Асгард, — с очаровательной улыбкой известил брат, подтвердив догадку Тора. У Хелы едва челюсть на пол не грохнулась, а он, словно и не замечая этого, продолжил, — нет, ты не подумай, что я мечу на твое место, сестра. Это же просто титул. Императрицой все равно останешься ты. — Как великодушно, Ваше Величество, — растроганно проговорила Хела, одним неуловимым движением цапая его за загривок. Ее пальцы схватили иллюзию, а сам Локи уже стоял за спинкой своего кресла, — а ну извольте подойти за императорской милостью. — Зачем же омрачать такой славный день насилием? — вопросил Локи из-за спинки кресла, — я вполне понимаю асгардскую речь. Нет, так нет. — Еще раз услышу… — предупредила она. — Не услышишь, — заверил Локи. И с обидой в голосе добавил, — пусть я останусь без заслуженной награды, мне не привыкать. — Выбери другую! — Обойдусь. Я тоже исполнил твое поручение, сестра. Но раз уж ты решила взять обратно свое слово… Что ж, кто я такой, чтобы спорить с самой Императрицей? Эта тирада, выданная дрожавшим от обиды голосом, была явно отрепетирована. Тор не сомневался, что и Хеле это было очевидно. Смысл этого концерта был вовсе не в том, чтобы разжалобить сестру, вся жалость которой заключалась в том, чтобы дать, к примеру, подзатыльник, а не пересчитать все зубы. Это был весьма прозрачный намек. Тор почти видел, как закрутились шестеренки в голове у Хелы. Она не хуже него осознавала, что отказ мог повлечь за собой какую-нибудь локальную катастрофу. Тор невольно подобрался, готовясь в очередной раз встать между разъяренной сестрой и неблагодарным братом. Молчание затягивалось. — Наместником, не королем, — в конце концов объявила Хела. — И не раньше, чем я проведу ритуал. Это понятно? Локи просиял. Хела скривилась. Тор выдохнул. — Чудесно, — разулыбался Локи, — полагаю, наша гостья будет очень счастлива в Асгарде, и ты сможешь провести свой… э… ритуал очень скоро. Уверен, он придаст тебе сил и поднимет настроение. Тор про себя подумал о том, что если Хела однажды не выдержит и все-таки прибьет Локи, то непременно вырвет ему для начала язык. И еще подумал, что пора валить. — Мы все обсудили? — равнодушно поинтересовался он. — Пожалуй, — задумчиво протянула Хела. Ее взгляд, поначалу устремленный в никуда, вдруг сделался весьма острым и вперился в Локи. — Мы тогда, пожалуй, пойдем, — тут же сообразив, что дело приняло неважный оборот, пробормотал тот. И в момент оказался у двери. — Приятного вечера, сестра. Хела благосклонно кивнула Тору. Снова перевела взгляд на Локи. — Задержись-ка ненадолго. Локи с обреченным видом уронил протянутую к дверной ручке руку и поплелся обратно. Тор же вышел за дверь и, не обращая внимания на вытянувшихся по струнке слуг, привалился к коридорной стене. Он не мог зайти обратно. И уйти, оставив брата одного, тоже не мог. А потому так и остался стоять у стены, испытывая к самому себе легкое отвращение. Когда-то давно все было иначе. В те времена именно он, Тор, был поставщиком проблем, без особых терзаний таская за собой младшего брата по самым увлекательным и опасным местам в девятимирье. Тогда трава была зеленой, небо синим, а он вовсе не заботился ни о своей, ни о его безопасности. Все это было до того, как ушли родители, Хела стала… Хелой, а на него свалилось бремя ответственности. Он как-то разом повзрослел, переосмыслил свои взгляды. Увидел множество смертей и начал ценить жизнь. Особенно жизнь последнего, кому он еще был дорог. Был. До того, как Локи выбрал свой путь. Стал послушным орудием в руках сестры. Тор невольно вспомнил войну. Нет, не так. Войну. Самую страшную из всех, что он видел, самую дикую. Больше тридцати лет прошло, но что такое тридцать лет для его совершенной памяти? Песчинка в часах. Кто бы мог подумать, что самые кровопролитные войны вели именно люди? Самые беззащитные, недолговечные и слабые из всех рас девятимирья. Чудовищная жестокость и жертвенный героизм. Он был там. От начала и до конца. Он видел все. Ему, конечно, запрещено было вмешиваться, ведь затеяна эта война, уже вторая за двадцать лет, была для «регулирования численности». Затеяна Хелой, и блестяще исполнена Локи. О, его брат всегда умел раздуть из крохотной искры пламя. Планировал ли Локи весь этот кошмар заранее или результат превзошел его ожидания? Брат, которого он приволок с собой в Мидгард и заставил смотреть, тогда так и не ответил ему на этот вопрос. Брат. Тор прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Но так никуда и не ушел. Локи остановился на расстоянии вытянутой руки от сестры. — Положил глаз на мою звезду? — напрямик спросила Хела. — Глупости какие! Зачем мне? — он непринужденно рассмеялся, надеясь таким образом продемонстрировать всю нелепость подобных предположений. И тут же получил ослепительную пощечину, от которой во рту стало солоно. — Не смей мне врать, — прошипела Хела. — Думаешь, я не заметила твоих ужимок? На что ты рассчитываешь? Хочешь занять мое место? Такую силу за день не переварить, уверяю тебя. Мне не составит ни малейшего труда найти тебя и прикончить прежде, чем ты изменишься. — Что за паранойя! Да я вообще не знаю, как это делается! — возмущенно воскликнул Локи, уворачиваясь от очередной затрещины, а заодно обдумывая полученные сведения. — Твоя звезда была в ужасном состоянии, когда мы ее нашли. Я успокоил ее. — То есть ты утверждаешь, что действовал исключительно из благих побуждений? — скептически осведомилась Хела. — Ну разумеется! Разве я когда-нибудь тебя всерьез подводил? Хела какое-то время размышляла. — Всерьез? Пожалуй, что и нет, — сказала она после недолгого молчания. — Иногда я сожалею, что доверила Ванахейм Тору. Запоздалое покаяние было лестным, но оставило Локи равнодушным. Прошло то время, когда он мечтал получить хотя бы кроху признания от сестры. Слишком много крови утекло. — Чтоб я тебя рядом с моей звездой не видела, — отчеканила вдруг Хела. Вот незадача! Ну ладно же. — Ты не думаешь, что ей было бы лучше иметь рядом того, кому она может доверять? В конце концов, мой новый титул зависит от того, как скоро ты проведешь свой ритуал. — Ты не услышал? — проворковала Хела, придвигаясь еще ближе. — Наверное, я не доходчиво объясняю. — Услышал, услышал, — заверил Локи, не дожидаясь рукоприкладства. — Вот и славно. Катись. В коридоре обнаружился Тор. Ожидаемо. — Все в порядке? — спросил брат, с тревогой осматривая его. — Разумеется, в порядке, — уклончиво ответил Локи. — Не изволь беспокоиться. — Кто тогда будет это делать? — Слушай, Тор, отчего бы тебе не найти другой объект для своей заботы? Заведи друзей, в конце концов. Это, конечно, было низко. Тор угрюмо зыркнул на него. Они оба знали, как Хела относилась к дружбе принцев со «всякой шушерой». Этого было недостаточно. — В общем, направь свое внимание на что-нибудь еще, вон, на свое новое имущество хотя бы. Оно, конечно, слегка потрепано после того, как… Вот теперь в самый раз. Хорошо хоть, что рука у Тора была куда полегче сестриной. И что ухо было не то же самое. Одарив его на прощание взглядом, до краев наполненным презрением и разочарованием, Тор скрылся в черном чреве бокового коридора. Локи же направился в свое крыло, радуясь, что смог, наконец, окончательно отшить брата. Во-первых, достал жизни учить. Во-вторых, слишком уж лез в его дела. Ну а в-третьих… Никогда и ни за что он не позволит Тору участвовать в той войне, которую он негласно объявил Хеле. Ибо ему прекрасно было известно, на чью сторону встанет Тор. Который уже не раз страдал по его вине. На этот раз Локи сделает все сам. Он отберет у Хелы все. Силу, трон и даже бессмертие. Пусть Тор побудет в стороне, пока все не закончится. А потом… так и быть, он признается в том, как сильно он на самом деле сожалеет о том, чем все обернулось тогда, в Мидгарде.