Кофе, джаз и Кафка

      — Что? – Это резко отстранилась. Её глаза смотрели на него недоверчиво и недоуменно одновременно. – Я правильно услышала? – Это потерла ладонью переносицу.       — Я не думаю, что нам не стоит обсуждать эту тему на улице, если ты согласна, то пошли в более безопасное место, если нет, мы оба забудем, что я только что сказал. – И, хотя Арима был уверен, что сейчас их никто не услышит, но он слишком много рисковал на этой неделе, не стоит испытывать судьбу лишний раз.       — Ты знаешь, что такое V? – Голос Это словно мгновенно охрип. Она смотрела сквозь него и ждала ответа. Арима с нарастающей тревогой смотрел в её побелевшее лицо. Она тоже знала, что значит V. Кишо ожидал, что она рассмеётся или удивится, но она стояла, парализованная страхом.       — Да, я знаю. И ты, видимо, тоже. Это-сан, пойдем. – Он осторожно взял её за руку, пальцы у неё были холодные, неживые. Кишо легонько потянул её на себя, но Это не сдвинулась с места.       — Откуда? – Её звонкий голос непривычно хрипел. Сердце Аримы сжалось, он хотел, чтобы страшная судорога, сковавшая её лицо, исчезла.       — Я все расскажу. Не здесь. – Снова пошёл снег. Арима снова потянул её руку, и на этот раз Это поддалась. Они шли медленно, словно пробирались через густую липкую массу чего-то. Плечи Это ссутулились. Она вцепилась в предложенную руку, как утопающий цепляется за водный край, словно он может вытянуть обратно на сушу.       Арима открыл дверь своей квартиры, пропуская Это вперед. Его собственная квартира была не многим безопаснее улицы. Пиликнул телефон – Мадо благодарил его за заботу об Акире.       — Почему пахнет дезинфекцией? - Арима знал такие вопросы – их задают просто чтоб заполнить пустоту, ставшую слишком тяжелой. Их же пустота была переполнена их тайнами.       — Я убирался. – Я убирался потому, что не мог заснуть, спасаясь от собственных мыслей. Привычка молчать вернулась, словно он не стал более открытым за неделю с Это, словно он перестал ей доверять.       — Откуда ты знаешь V? – Она спросила спокойно, но уже не в силах молчать.       Всю дорогу до его квартиры Арима думал, что ей сказать. Было слишком безумно заявить: Знаешь, мой отец, управляет V. Он должен был сказать что-то, что не вызвало бы подозрений.       — Дорогой мне человек был убит V. – Арима не лжет, но недосказанное куда страшнее. Он ставит всё на эти слова – личное горе – то, во что люди предпочитают не лезть. И кажется, он подобрал нужные слова потому, что Это отмирает, её лицо становится умиротворенным.       — Понимаю. Со мной случилось то же самое. – Она отворачивается, пряча свое лицо, и Кишо не пытается понять, что творится у неё на душе. Он кладет руку ей на плечо. Арима готов убрать руку мгновенно, но Это не шевелится, и он аккуратно гладит её. Молчание между ними становится всё тягостнее, и Арима понимает, что должен сделать что-то ещё для Это, но к горлу поступают собственные воспоминания, которые трудно подавить. Всё идет не по плану. Это резко выдыхает, отстраняясь в тот момент, когда Кишо хотел её обнять.       — Мой отец-гуль работал на V, потом встретил мою маму, она была человеком. Она хотела разрушить V, она знала часть их секретов. Мой отец убил её по их приказу, а потом избавился от меня. Я была нежеланным ребенком, побочным продуктом их связи. – Это говорит все скороговоркой, и в словах слышится надрыв. Кишо до крови кусает губу, понимая, что он – первый, кому она рассказала.       Это хрипло смеется. – Ну вот, ты теперь знаешь обо мне всё. Почти. Я выросла в двадцать четвертом районе. Один гуль пожалел меня и воспитал, как собственную дочь. Он всему меня научил, и самое главное – чтению. Потом, — Это замолкает на несколько мгновений. – Потом он попал в поле зрения V. Его попытались убить, ну и я… Я потеряла контроль. Знаешь, я и не знала, что так могу. Я была трусливой девчонкой, и ни на что не надеялась, когда решилась на атаку второго района. Но что-то произошло. Словно во мне что-то долго спало, а потом проснулось в один момент. Мне тогда показалось, что я всё могу. Всё. – По мере того, как Это говорила её лицо становилось светлее, она расслаблялась, словно груз, который она несла так долго, потерял свой вес. Наверное, так и было. Кишо испытывал только горечь, не столько из-за понимания, сколько из осознания, что он не может оплатить её доверие тем же – для него было невозможно открыть секрет. – Моя мама вела дневник, из него я узнала, кем была она и кем был он. Он живёт счастливо и помогает другим, но он не настолько благороден, чтобы помочь собственному ребенку. Я иногда вижу его, но я никогда ему не скажу, кто я. Теперь ты действительно знаешь обо мне всё. – Это улыбнулась ему. – Я помогу тебе с этой операцией потому, что хочу мести. И ты, видимо тоже.       — Да. – Его хватило на одно только слово. Горечь сжигала его изнутри.       — Но в толк не возьму, зачем тебе нарушать закон и прикрывать гуля, который совершал, совершает и будет совершать преступления если я и так готова помочь без всякой сделки? – Выражения её лица было мягким, но Арима знал её, и знал, что скрывается под этой мягкостью.       — Идти против V рискованно, поэтому ты будешь рисковать меньше, если в CCG про тебя ничего не будет известно.       — Не совсем понимаю. Ты хочешь сказать, V может иметь допуск к документации CCG? Это звучит бредово.* — Это внимательно посмотрела на него, и Арима понял, что есть то, чего она не знала. По иронии, она не знала самого важного. Он облизнул губы, пытаясь выпутаться из круга лжи.       — Я участвую в операции, спланированной V. Я не работаю на них, но, чтобы приблизиться к ним, стоит втереться в доверие, стоит выполнять их требования. В то же время, как следователь CCG, я веду твое дело. Я просто хочу перестраховаться. Я понимаю, что нарушаю закон, но иногда стоит поступиться своими принципами. – Лгать всегда было легко, ложь текла, и самое ужасное, что Это верила ему потому, что в глубине души ему хотелось быть честным с ней. Не хотелось предавать её доверие.       — Ясно. Я поняла тебя. Как ты собираешься «прикрыть» меня? – Это сделала воздушные кавычки.       — Твое счастье, это будет легко. Ты не использовала кагуне для убийств, а твои записки сделаны не твоим почерком. Иначе говоря, убийцей может быть кто угодно.       — Милый, — губы Это растянулись в приторной улыбке, — на третьей записке прямо написано, что я «Сова». Кто угодно не может быть убийцей. – Кишо неловко провел по волосам.       — Этой записки нет в деле. Я просто не был уверен, что это не шутка, и чтобы не поднимать паники…       — Надо же, как всё удачно складывается. – К Это вернулось её легкое расположение духа. – Арима-кун, Арима-кун, да ты псих.       — Ты права, кто угодно убийцей быть не может. – Арима продолжил, не обращая внимание на хитрую улыбку Это. – Но все поверят, если это будет мужчина с психическим расстройством, у которого в квартире обнаружат журнал, из которого были вырезаны иероглифы, часть вещей. О, правда есть ещё одна сложность.       — То, что я продала скрипку?       — Нет. –Арима неловко потеребил рукав.       — Что? –Это с задорным любопытством посмотрела на него.       — Ты можешь открыть рот? – Это с недоумением подчинилась. Арима аккуратно положил ладони на её нижнюю челюсть, опуская её чуть ниже. Это что-то недовольно промычала. – Подожди, у меня где-то был фонарик.       — Чего мать твою ты добиваешься?       — Я думаю, будет не трудно найти человека с неправильным прикусом как у тебя, правда челюсть у тебя маленькая, так что это будет труднее. Я просто хочу понять, в какую сторону у тебя сдвиг.       — Что? – Это резко перехватила его запястье, не давая Ариме уйти. — Неправильный прикус? Сдвиг челюсти? Ты охренел?       — Медицинская экспертиза выявила, что…       — Я не хочу этого слышать. Пойду приготовлю нам кофе, похоже, мы долго будем обсуждать.       — Стой, я человек, я не переживу твой кофе. Я сам себе приготовлю.

***

      Арима стоял в переулке. Свет горел с перебоями. Юкимура была активирована. И он опаздывал на работу. У Это был знакомый гуль, от которого она была не прочь избавится. Эта мысль пришла к ней в четвертом часу утра, когда их план по срыву операции был тщательно отредактирован. Они бы справились быстрее, если бы не отвлекались друг на друга постоянно. В шесть утра оба приняли решение не ложится, и для Аримы это была вторая бессонная ночь. Через несколько часов это начнет на нем сказываться, и легкая головная боль станет куда тяжелей. План по закрытию дела был предельно прост. Гуль покидает свою квартиру – это должно было случится с минуты на минуту – и Арима убивает его в переулке. Это же подбрасывает улики. Они вместе вчера тщательно обработали все, что бы не осталось отпечатков пальцев. Потом на некоторые вещи стоит нанести отпечатки пальцев другого гуля.       Арима подавляет зевок, когда видит нужного ему гуля. Высокий мужчина – на лицо признаки легкого сумасшествия. Глаза смотрят тупо, сквозь предметы. Арима подходит к нему, на ходу доставая удостоверение. Он показывает его на несколько секунд, а после спрятав, отрубает правую руку. Гуль вопит, и тут же выпускает кагуне – B или A, не сложно, бикаку. Арима даже не видит – чувствует, как на третьем этаже открывается окно, и подобрав руку, кидает её в окно, одновременно уворачиваясь от атаки гуля. Ему требуется две минуты – слишком долго – он справился бы быстрее, если бы выспался и не тянул время для Это. Из окна выпадает рука, шлепаясь с влажным звуком об асфальт, и Арима перерезает гулю горло.       Он звонит сразу Хаяси. Докладывает спокойно и четко, так и так. Бригада будет скоро. Потом звонит Маруде. Начальник едко интересуется, где он гуляет. Арима повторяет слово в слово, что сказал Хаяси. Потом чистит Юкимуру от крови. Из подъезда выходит Это.       — Быстро сработано. – Она складывается пополам от хохота.       — Что случилось? – Арима недоуменно смотрит на неё, убирая Юкимуру в чехол.       — Надеюсь никто не видел, что мы только что провернули. Я так боялась, что ты промахнешься, и мне придется идти к соседям и говорить им: Пожалуйста, к вам тут рука залетела, она наша, отдайте. – Кишо не выдерживает и тоже улыбается.       — Бригада скоро здесь будет. Тебе лучше уйти. – Это согласно кивает. Арима протягивает ей ключи от своей квартиры.       — Я позвоню тебе позже. Надеюсь, проблем не возникнет. Знаешь, у него в квартире столько порно-журналов, что вряд ли кто-то будет смотреть на прикус. – Это лукаво улыбается, и целуя его в щеку, уходит.       Арима смотрит вслед её тонкой фигуре. Он в который раз думает, что она поразительна.

***

      Под конец дня Хаяси вызывает его к себе. Экспертизу делали быстро, серийные убийства молодых девушек не то, с чем общественность готова мириться. Криминалисты уже успели осмотреть квартиру – Арима пока не знал, к каким выводам они пришли.       Он стучит в дверь и слышит строгое «Входите». Его не было здесь неделю с небольшим, но слишком остро чувствуются перемены. И Бунко Хаяси выглядит иначе. Арима не может сказать, что с ней не так, но явственно видится что-то новое.       — Ты был прав. Убийца – мужчина. Бикаку, его ранг решили повысить до А+. При обыске нашли часть предметов, принадлежащих убитым, где остальные уже не наша забота. Так же нашли журнал с вырезками и бутыль с ацетом и краску. Его прогнали по базе данных — безработный. Я как медэксперт могу сказать лишь то, что он гуль. Поскольку следов кагуне и других жидкостей нет, мы можем полагаться лишь на улики. Других подозреваемых нет, поэтому дело закрыто. – Хаяси-сан говорила монотонно и равнодушно. Их с Это афера прошла успешно, но предчувствие было плохим – все это можно сказать по телефону, незачем заставлять приходить в другой район.       — Как ты, кстати, вычислил убийцу? – Хаяси, впервые с тех пор, как он перешел порог, смотрит на него. Глаза ее странные, ярко-голубые, смотрящие в самую суть.       Он знает, что ответить на этот вопрос. Ответ заготовлен заранее. Его уже спрашивали сегодня. Чика — Йошитоки. Маруде похоже придумал собственную версию событий. Что подопечный, воспользовавшись отпуском, потратил все время на поиски убийцы. Поразительно, как близок и далек от истины он был.       — Я заметил одного и того же человека в разных местах. Он показался мне подозрительным, и увидев его снова, я решил проследить за ним. Я узнал, где он живет. Последнее время не было ни убийств, ни новых записок, поэтому я взломал его квартиру, и наткнулся на улики. Квартира была пуста. Через несколько дней я встретил его самого и хотел допросить, но он выпустил кагуне, и мне пришлось его убить. Не волнуйтесь, Йошитоки-сан уже наказал меня за превышение полномочий. – Чика не наказывал. Хлопнул по спине, похвалил, повел себя так, как повел бы старший брат.       — Что ж, иногда стоит поступиться своими принципами ради достижения цели. – Хаяси саркастически улыбнулась. Похожие слова он говорил сегодня. Арима спокойно стоял, смутно ожидая чего-то. – Ну, я тебя не задерживаю.       — Тогда до свидания. Не знаю, когда мы увидимся. – Арима развернулся, собираясь уходить, когда ему в спину прилетел голос.       — Скоро. Меня переводят в семнадцатый район. – Арима остановился как вкопанный. Сердце пропустило удар. Худшее случилось. Он никак не мог помешать, но внутри все равно разлилось жгучее разочарование в себе. Он ничего не сделал. – Будем работать вместе.       — Мне очень жаль. – Слова ничего не могут изменить. Хаяси-сан будет фальсифицировать смерти тех, кто получил такое же предложение, как и она, но отказался.       — Мне тоже. – Кислая улыбка рассекла её лицо. – Потом буду работать в Солнечном Саду. Никогда там не была.       — Вам понравится. – Кишо сглатывает вязкую слюну. Ты хочешь мести. Голос Это набатом звучит в голове. Да, очень хочу, прямо сейчас.       — Я надеюсь. – Пустые слова. Иллюзия жизни. Тот, кто связан с V, только иллюзию и имеет. Арима резко вспоминает, что по человеческим меркам Хаяси молода. И так рано погибает.       — Простите. – Что не попытался спасти вас.       — И ты меня. – Кишо недоуменно смотрит на неё, спрашивая глазами. – За слова, что ненавижу всех гулей. Знай, теперь не всех. – Сердце Кишо падает вниз и ломается. Он задыхается, и с неимоверной силой ему удается оставить лицо спокойным. Ему хочется ободряюще улыбнуться, но он знает, что у него не получится. V забирает у него всё.       — Спасибо. – Голос звучит неестественно ровно. Что сказали правду. Что не смотрели свысока. Что приняли как личность. Что не лезли не в своё дело, но не были равнодушной. Спасибо, что не изменили своего мнения обо мне.       — И тебе. Ну, до скорого. – Хаяси пытается улыбнуться как раньше, но её глаза, теперь уже так многое знающие не дают улыбке смягчиться. Арима собирается уйти, но что-то заставляет его сказать.       — Арима Ризе** – прекрасный ребенок.       — Арима Ризе? Я запомню.       — До свидания.

***

      Новое дело ему не успели дать, поэтому Арима направляется домой. Это возможно придет к нему, в конце недели операция V. Я слишком многое уже потерял. Словно все, кто когда-либо его окружал, гибнут от рук V. Брат и сестра, ждущие его возвращения. У Соуты скоро день рождения, на который он не придет. Он вообще никогда не был на его днях рождениях. Сколько раз ему нужно разочаровать ребенка, чтобы разрушить те шаткие отношения, которые у них есть? Через сколько лет Ризе поймет, что старший брат ни на что не годится? Она ведь натворит столько глупостей, дойдя до отчаянья, и он не сможет её защитить, лишившись её доверия. Коллеги, проявившие доброту. Хаяси теперь работает на V, Маруде о чём-то догадывается, и ведь догадается. И даже девушка, которая так ему дорога, пострадала от их рук.       Погрузившись в свои мысли, Арима не заметил, как попал в оживленную толпу. Люди огромной тесной массой текли по улицам. Временами Арима забывал, каким людным бывает Токио. Кто-то врезался в его плечо, обычное дело.       — А-арима? – Холод прошибает по позвоночнику. Арима поворачивает голову направо рефлекторно, голос он узнал сразу. Тайши, почти не изменившийся, только как будто стал выше ростом, да и коричневые корни проглядывают. Тайши, друг, первый и дорогой. Обманутый.       — Вы обознались. – Арима умудряется сказать это прямо в лицо, ни один мускул не дрожит. Толпа уже уносит Тайши в другую сторону, но друг все равно оборачивается, с каким-то отчаянным желанием пытаясь высмотреть его, а потом пытается идти против толпы, докричатся до него. Люди оборачиваются. Арима отворачивается и продолжает свой путь, игнорируя выкрики.

***

      В квартире тепло. На какой-то момент Ариме даже кажется, что внутри уютно. Это с книжкой расположилась на полу, укрыв ноги пледом. Рядом стоит полупустая чашка с кофе. Это действительно готовит кофе хуже, чем он. Арима надеется, что в этот раз она залила горячей водой, а не холодной, как это было несколько раз. Кишо наклоняет голову, пытаясь прочитать название на обложке. Герман Гессе «Демиан».       — Подожди, я должна дочитать страницу. А у тебя хороший экземпляр.       — Уже читала когда-то?       — Раз десять, я могу цитировать огромные отрывки. Скоро буду знать наизусть. – Кишо чувствует расслабление.       — Я сегодня встретил человека, которого не хотел видеть. И пока работал над твоим делом, не встречал. А потом встретил, в самый последний момент. Наша афера удалась. – Арима обрадовался, что может сказать ей правду.       — Афера? Ну, не может же везти постоянно. А что за человек?       Не отвечая на вопрос, Арима сел рядом с ней, а после пробравшись под книгой, уложил голову ей на колени. Это что-то пробормотала – сон пришел мгновенно. Только спустя время он почувствовал какое-то прикосновение – Это снимала с него очки.       Когда Арима проснулся, спина затекла от неудобного положения, он обнаружил, что они с Это спали на полу. Он головой на её коленях, её голова на его лопатках. Тепло. Он поднялся сделать кофе, предварительно перенеся Это на кровать, она не проснулась, только сразу закуталась в одеяло. Он смотрел на неё, пока кипятился чайник и чувствовал себя счастливым.