Кофе, джаз и Кафка

      Было бы замечательно, если бы родители убитых поверили им так же легко, как и CCG. Несколько дней назад у Аримы состоялся пренеприятный разговор с матерью Йоко. Он даже не сразу узнал эту женщину. Она выглядела полубезумной и не совсем вменяемой. Арима тогда находился в первом районе, поразительно, но ему вернули дело, которое отобрали в пользу дела Это. Теперь насчитывалось уже восемь жертв. Он сидел и ещё раз просматривал отчеты, когда пришла она. Странно, что её вообще пропустили. Она спрашивала про виолончель. Арима не сразу понял, о чем речь, спасибо Это. — Вы про скрипку? – У него не было времени на разговоры с гражданскими. Оказалось, что скрипка и виолончель – не одно и то же. Пока женщина говорила, Арима пристально следил за её лицом. Странным, искаженным скорбью, постаревшим и вместе с тем необычайно молодым. Он не мог оторваться от мысли, что Это сделала эту женщину такой. Или она такой и была? Припоминая их с Это разговор, Кишо пытался понять, а такая ли она хорошая мать, и кто виноват. И не находил ответа. Он боялся оправдывать Это, зная по себе, что убийству нет оправдания, но и не мог уже быть на стороне женщины. — Ваша дочь хотела умереть. – Он резко прервал её монолог о музыкальных инструментах. – Этого вы не заметили. Может стоит понять, где вы были не правы? Вам вернули все вещи вашей дочери, которые смогли найти. Остальные видимо канули в Лету. Больше я ничем не могу вам помочь. – Женщина резко дернулась, как от удара. Возможно, он погорячился. Но не испытывал раскаянье. Он должен был сказать эти слова, но сказал не тому человеку. — Знаете, и всё-таки виолончель имеет несколько преимуществ перед скрипкой. Я вам сейчас объясню. – Женщина мягко улыбнулась. Ариму внутренне передернуло. — Послушайте, сейчас в CCG много работы. – Дверь раскрылась и на пороге появился Чика. – Мы делаем всё, что в наших силах. Всё, что в наших силах. – И обворожительно улыбаясь, вывел женщину за дверь. Потом вернулся, деловито осмотрел помещение. Сел на соседний стул. – Кишо, это было грубо. Что с тобой? Обычно ты предельно вежлив. – Чика потряс пальцем в воздухе. — Извините, много работы. Обычно гражданских не пускают. – Кишо склонил голову в смирительном жесте. Похоже, Чика зашел поговорить не о чём. Выразить братскую заботу. — Отец доволен твоими успехами. Последние дело было действительно сложным, и мы рады, что ты смог раскрыть его, почти не имея зацепок. Программа Солнечного Сада наконец начала оправдывать себя. Вот только твой отпуск. Я не совсем понял. Маруде заявил, что ты давно подал заявление, а Кайко сказал, что тебя отстранили. Кишо прокусил щеку. Беда пришла откуда не ждали. Нужно было что-то придумать и срочно, и чтобы его не уличили во лжи. — Меня действительно отстранили. За нарушение полномочий. Я не представлял, как по другому закрыть это дело. Видимо, Маруде-сан сказал, что я подал документы потому, что отпуск выглядит лучше официального отстранения. Я надеюсь, что Маруде-сану ничего не будет, только я виноват, что не действовал по инструкциям. – Чика кивает, похоже поверив. — Что ж, как я уже говорил тебе, главное, что ты закрыл это дело. Но я надеюсь, что впредь ты будешь аккуратнее. Хорошо, что Маруде так блюдет правила. – Кишо напрягся, в голосе брат отчетливо слышался яд. – Да, кстати, и отец, и Кайко решили, что тебе не следует посещать Солнечный Сад до лета, ты и так уже отдохнул. Ариме показалось, что его окатили холодной водой. Он должен был прийти в начале марта, меньше чем через месяц. Что подумают Ризе и Соута, когда его не будет? И как ему жить три с половиной месяца, не видя их, не зная, что с ними? Арима вскочил, не зная, как заставить Чику изменить решение. — Но разве я не должен подавать пример детям из Сада? – Он не мог придумать ничего лучше. Не демонстрируй эмоции — не демонстрируй эмоции... — Кишо, для этого тебе не нужно быть там. – Чика подошёл к Ариме и заключил его в объятия. Ариме показалось, что он задыхается. Брат редко демонстрировал какие-то привязанности, и Арима остро чувствовал, что им манипулировали. Он избегал Маруде последующие дни потому, что срыв всё-таки случился.

***

Сегодня правая голень почти не ныла. Арима снова посмотрел на часы. Это должна была уже прийти. Без пяти шесть. — Ты опоздала. – Это снова была в своей розовой шапке с помпоном и темно-синей куртке. Как в их первую встречу. Арима смутно чувствовал, что всё так и должно быть. — У меня кончились деньги, поэтому я шла пешком. Гулю не так просто устроиться на работу, особенно если она не училась в школе. — Извини. – Кишо подал ей руку. – На телефоне тоже кончились? Тебе положить? – Это посмотрела на него долгим взглядом, взвешивая за и против. — Да, давай. Так на день Святого Валентина ты ведешь меня на ужин к ребенку? — Это лукаво улыбнулась.       — Сегодня какой-то праздник? — Он не один раз за сегодня слышал сочетание "День Святого Валентина", но был слишком занят, чтобы придать этим словам значение. Как и все прошлые года. Обилие розового и приподнятое настроение коллег ни о чём ему не говорило.       — День всех влюбленных. — Озорная улыбка не сходила с лица Это. Он действительно не знал о таком празднике. Хотя объясняло, почему улицы сегодня так украшены. И почему V ждало конкретного дня. Жестокое убийство в праздник в тихом районе не могло не вызвать резонанс. Но с другой стороны, сегодня всё действительно складывалось по-особенному.       — Тогда давай я понесу твою сумку. — Сам Арима сегодня был на легке. Это с радостью передала свою ношу.

***

      Акира ждала их. Она была в своей школьной форме, волосы правда были распущены. Приглашение на ужин одновременно поступило и от отца, и от дочери. Акира написала открытку, которую положила в запечатанный конверт, и просила и Ариму, и Это прийти сегодня. Отец, который не видел открытки, но знал примерное содержание, попросил и от себя Ариму прийти, чтобы дочь не была одна в праздник. Это согласилась мгновенно.       — Я боялась, что вы не придете. — Акира сдержанно улыбалась, но блеск в глазах выдавал её радость. — Я сама приготовила ужин.       — И в честь праздника он особенно острый? — Это усмехнулась, протягивая Акире руку для рукопожатия.       — Да. — Акира гордо улыбнулась.       — Супер. Как жизнь? — Это села за стол и знаками отговорила Ариму помогать Акире с сервировкой.       — Я надеюсь, не сильно остыло. — Акира медленно раскладывала карри по тарелкам, и аромат был действительно пряным.       — Ничего, - успокоила Это, — мы и холодное, и сырое съедим.       — Вы пьете зелёный чай?       — Мы пьем всё. — Это улыбнулась одной из своих самых ласковых улыбок, и сердце Аримы подскочило вверх.       — Сегодня мы писали самостоятельную по сложным уравнениям, и я лучшая в классе.       — Молодец. — Это легко поаплодировала ей. Стоило Акире ненадолго отвернуться, как Это схватив Ариму за шиворот, быстро зашептала ему на ухо. — Что такое уравнение?       — Это-сан, я ем. Очень вкусно кстати. — Акира чуть смутилась от похвалы. Это напротив нахмурилась.       — Спасибо. Мою готовку обычно не хвалят. Только как я учусь и как занимаюсь каратэ*. — В её голосе промелькнуло чуть заметное разочарование.       — Вижу, ты серьезно решила идти работать в CCG. — Кишо зачерпнул ещё ложку. Несмотря на обилие специй, было не так уж остро.       — Да, а как же ещё. Нельзя что-то делать абы как. — Акира говорила серьёзно, как взрослая. Это чуть не подавилась смехом, выразительно скосив глаза на Ариму.       — Готова даже работать в праздник? — Это вопросительно подняла бровь.       — Я всегда провожу праздники в одиночестве. После смерти мамы папа всегда берет дежурства в праздничные дни. На работе отмечать не так уж плохо, я не буду одна.       — Ну сейчас ты не одна. — Арима постарался ободряюще улыбнуться. Солнечный Сад не шёл из головы.       — А что случилось с твоей мамой? - Это не удержалась от вопроса. — Нет-нет, не отвечай, если не хочешь, я болтаю лишнего. — Акира не заметила, но Кишо мгновенно понял, что она выясняет информацию.       — Несколько лет назад один гуль, "Сова" нападал на людей. Вы, наверное, слышали. Моя мама пожертвовала собой, чтобы спасти людей. — В голосе Акиры звучала неприкрытая гордость.       Вилка выпала из руки Это. Она нагнулась поднять, и Кишо показалось, что воздух наэлектризовался. Это медленно распрямлялась, и Кишо чувствовал исходящий от неё звенящий гнев.       — Прости, что спросила, наверное, это слишком личное для тебя. — Голос Это прозвучал натянуто. — Я знаю, что ты чувствуешь. Мою маму тоже убил гуль. — И Это, перебарывая себя, протянула свою руку легонько пожала руку Акиры. Благодарность, отразившаяся в глазах Акиры заставила Ариму испытать острое чувство стыда. Это тоже чувствовала себя неудобно.       — Я хотела приготовить выпечку, но я не умею. И папа не разрешает пользоваться духовкой. Он считает меня ребенком. — Акира снисходительно улыбнулась.       — О, так тебе стоит попросить Ариму-куна помочь. — Это с преувеличенным энтузиазмом толкнула его в плечо. А после заговорщески зашептала Акире. — Готовит он поразительно. — Арима отвернулся посмотреть время, такая похвала смущала.       — Это-сан, нам скоро нужно уходить. Акира-чан, спасибо за приглашение.

***

      — Бывают в жизни совпадения. Я убила её мать. Ты поэтому не хотел, чтобы я приходила в первый раз? — Это засунула руки в карманы. Она выглядела печальной.       — Я боялся, что эта тема может всплыть. — Арима смотрел на время. Он подумывал воспользоваться автобусом. Они с Мегуми должны были встретиться в восемь у метро. Адреналин медленно закипал в крови. От того, насколько четко они с Это будут придерживаться плана зависело многое. Кишо чувствовал мстительную злобу за отстранение из Солнечного Сада и утешал себя мыслью о том, что будет после зачистки. — В сегодняшнюю операцию замешаны двое хороших людей, нам нужно постараться не подставить их под удар.       Это хмуро посмотрела на него. — Мне важно не подставить под удар тебя. На остальных мне плевать.

***

Автобус останавливался рядом со станцией метро. Мегуми уже была на месте. Арима едва заметно кивнул Это, и вышел на остановке. Это должна была проехать ещё немного. Они оба пришли к выводу, что кем-то из людей придется пожертвовать в ходе операции. Мегуми выглядит больной, но глаза горят. Она в темном поношенном свитере и широких брюках. Арима – в форменном плаще CCG. Если что-то пойдет не так, он сразу отвадит свидетелей. А что-то пойдет не так. — Привет. – Её глаза живые. Все не так плохо, думает Арима. У тебя появилась надежда. Как и у меня. — Привет. – Он протягивает руку для рукопожатия. Они оба без сумок. Решили использовать только бритвы и ножи. Арима прекрасно обращается со всеми видами холодного оружия, но Юкимура уже стала родной. Без неё не привычно. У них на двоих только один куинке-нож. Большой просчет со стороны V. Они молча идут в сторону первой квартиры. У них нет общих тем для разговора, кроме своего ужасного детства. Внезапно Мегуми нарушает молчание. — Женщина, с которой ты работаешь очень милая. Я имею в виду Бунко Хаяси. Она замечательная. – Мегуми тихо улыбается. Арима пораженно смотрит на неё. Вот в чем дело. — Да, она профессионал. И она внимательная. – Глаза Мегуми сияют. – Знаешь, наверное, очень важно найти человека, ради которого ты будешь хотеть жить. – Арима спокойно улыбается. Он встретил такого почти человека двадцать шесть дней назад. — Ты прав. Я рада, что в V теперь есть врач, которому можно доверять. Я всегда шла в медкабинет, как в пыточную. Правда, Кано тоже неплохой врач, но я не понимаю, за кого он, и можно ли ему верить. – Думать о Кано хотелось меньше всего. Любая дорога всегда заканчивается, как бы медленно люди не шли. Они стояли перед домом. Мужчина, изучавший RC-клетки, жил здесь, обреченный на смерть из-за своего желания помочь обществу. — Четвертый этаж, квартира номер десять. – Проинструктировала Мегуми. Арима тяжело вздохнул. Дом был чистым и современным. На лестничной клетки три квартиры. Мятные стены. Арима внимательно осмотрел дверь нужной квартиры. На вид крепкая. Замок обычный. Мегуми протянула ему лом, который прятала под штаниной. Арима справился с дверью в два приема, почти беззвучно. Они медленно прошли в квартиру. Из комнаты, кухни видимо раздавались голоса. Они с Мегуми шли по направлению звука. Арима расстегнул плащ, доставая бритву из внутреннего кармана. Сердце рухнуло. За столом сидели четверо. Мать, отец, две дочери. V не предупредили насчет детей. Нет, резко осознал Арима, не предупредили намеренно, но дали приказ убить всех. Они с Это просчитались, решив спасти тех, кто опасен для V, а надо было спасать всех. Пусть будет неубедительно. Пусть невозможно. Девочка заметила посторонних, на её лице пропала улыбка. Девочка похожа на Ризе. Пока никто ничего не успел сделать, Арима схватил за горло жену, сидевшую ближе всего к нему. — Мама! – Крик ударил по ушам. Кишо перерезал ей горло. — Вас предупреждали прекратить исследования. – Кишо чеканит холодным равнодушным голосом, прячась за маской следователя. Лицо мужчины резко изменилось. Он хотел было броситься к жене, но отступил. — Я-я, не понимаю, что происходит. Кто вы? Я же хороший человек, я продаю свои растворы CCG, я … — Его признание могло смутить, но Кишо заметил, что одна его рука бросилась к ящику со столовыми приборами и что-то пыталась нащупать. Мегуми взяла нож со стола и расширила аккуратный разрез на шее. Потом резанула по животу, вынимая часть внутренних органов. Отец схватился зачто-то. Кухонный нож. Бросается на него. Дети уже не кричат, тесно прижавшись друг к другу, прячутся под столом. Ариме хватает нескольких секунд, чтобы убить их отца. Он переглядывается с Мегуми. Приказ убить всех. Под столом сидят дети. Дрожащие, не понимающие, что происходит. До смерти напуганные. Маска следователя трещит по швам. Кишо оглядел комнату. Уютная, тёплая кухня в желтых тонах. Сегодня он, Это и Акира ужинали почти в такой же обстановке. В чём виноваты эти дети? Мегуми принимается потрошить отца, её руки трясутся. Кишо, разумеется, понимает, что он создаст еще больше проблем. Он роняет нож и поднимает скатерть. Дети в ужасе отшатываются. Близнецы, внезапно приходит осознание. — Как вас зовут? – Дети испуганно мочат. Арима достает ещё один нож и отбрасывает в сторону. – У меня больше нет оружия. У меня приказ убить всех. Ваш отец перешёл дорогу крупной организации. Но я не могу вас убить. Я считаю это неправильным. Мне жаль, что вам пришлось увидеть эту бойню. Вы меня боитесь. Но я хочу попробовать спасти хотя бы вас. Как вас зовут? — Он действительно не умеет разговаривать с нормальными детьми. — Наширо. – Одна из девочек внимательно смотрит на него. Её сестра в ужасе трясет её за плечи. – А это Курона. – Девочка срывается на плач. – Почему? — Потому, что, если я не выполню приказа, выполнит кто-то другой. Вашего отца уже решили убить. — Я тебя ненавижу! – Рычит девочка, которую сестра представила как Курону. Шок спадал, и страх сменялся злостью. Ты знаешь, что я могу тебя убить, поэтому пытаешься быть смелой. — Я тоже себя ненавижу. – Похоже его ответ обескуражил девочку. – Но я считаю, что лучше потерять что-то, чем умереть. Я хочу вас спасти. – Арима чувствует бессилие. И почему он не догадался увести детей подальше, а после тихо убить родителей. Дети не доверятся убийце. Они не попытались сбежать из-за ещё не спавшего оцепенения. – Вас будут искать другие, они захотят вас убить. Я могу вас спрятать. Пожалуйста, помогите мне помочь вам. — Он сам себе не верит. — Хорошо. — Она соглашается только потому, что боится умереть. Боится его. — Наширо! Ты не можешь! – Сестры, обе заплаканные, уставились друг на друга. — В вашем доме есть чердак? – Мегуми обратила на себя их внимание. – Спрячьтесь там, а через несколько часов Арима вернется и заберет вас в другое место. Дети послушно поднялись наверх, послушные и молчаливые. До смерти напуганные. Что я наделал? — Ты понимаешь, что ты делаешь? – Мегуми не была злой. – Что мы скажем V? — Она была на грани слёз. Из-за него. — Они не проинформировали нас о детях. Их не было в квартире, поэтому мы их не убили. У нас плотный график, поэтому у нас не было времени узнавать, живет ли в квартире кто-то ещё. – Арима выдохнул. Он ненавидел себя за то, что только что сделал. — Я тоже не смогла бы убить детей. Будем надеяться, остальные одиноки. — Но он знал, как должны были прозвучать эти слова: "Я надеялась, что ты убьешь их, потому что я боюсь нарушать приказ Кайко".

***

Когда они подошли к следующему дому, Арима украдкой набрал Это и тут же сбросил. Тайный сигнал, что они на месте. На очереди была журналистка. — Нам на второй этаж. – Мегуми сверилась с планом. – Стоило им войти, как они услышали звук выбиваемой двери. Мегуми тревожно посмотрела на Ариму. Тот не говоря ни слова бросился вверх по лестнице. Девушка за ним. Раздался крик. Дверь в нужную им квартиру была выбита. Ещё один крик донёсся из глубины квартиры. На лестничной клетке, представлявшей собой длинный коридор, начали открываться двери. Сквозь тонкие стены проходили все звуки. Мегуми бросилась в квартиру. Их жертва была прижата к стене гулем. Лицо девушки было залито кровью. Гуль, невысокого роста, в черной маске с прорезями на лице и темной мешковатой одежде, тут же отпустил девушку и переключился на них. Из спины появились два кроваво-красных крыла укаку. Мегуми поздно вспомнила, что у них один куинке на двоих. За спиной в коридоре слышались звуки соседей. Гуль резко сделал выпад, Мегуми упала на пол, кагуне чуть не задело её. Арима вытащил нож, ему удалось задеть кагуне. Журналистка, придя в себя, бросилась в коридор. Мегуми и гуль одновременно бросились за ней. Арима следом. Стоило им выбежать в коридор, как среди высыпавшись людей началась паника. — Работает CCG, — громко крикнула Мегуми. — Все под контролем. Один из соседей, старик, обнял журналистку, оттаскивая её подальше от сражения. Мегуми кинулась ему помогать, но людей, оцепеневших страхом и любопытством было не так легко сдвинуть с места. Арима криво улыбнулся. Им не удавалось станцевать и квадрат без ошибок, но в драке они слились, словно у них была общая нервная система. Выпад, удар, наклон. Приходилось следить, чтобы не нанести друг другу слишком серьезные раны. Это в отместку за ранение кагуне дважды оцарапала его лицо с правой стороны: щеку и над бровью. Кровь попала в глаз, и Кишо пришлось полагаться больше на слух и интуицию. В коридоре было окно, и они оба медленно продвигались к нему. Тут Это резко выкинула кагуне, Кишо пришлось пригнуться к земле, а после она выпрыгнула в окно. Арима бросился к оконной раме, после к лестнице. Когда он выбежал на улицу, Это нигде не было. — Гуль? Откуда тут гуль? – Мегуми выбежала следом. – И как нам убить её, когда столько людей видели, как мы спасли её? — Позвони Кайко и доложи, что только что произошло. Я думаю, нам стоит пойти к следующим по списку. Пока Мегуми говорила по телефону, Арима набрал сообщение Это: Кое-что пошло не по плану. Поднимись на чердак, ты всё поймешь. Жди меня там. Арима приложил адрес. — Кайко-сан велел продолжать операцию. За девушкой приедет скорая. Я поднимусь, скажу людям, чтобы не волновались.

***

На двух следующих квартирах их застала одинаковая картина: жильцов не было, как и их вещей. Соседи уверяли, что те съехали. Это звонила обоим вчера, детально описывая ситуацию. И умоляла ждать сегодняшнего дня для побега. Видимо, оба имели представление, что значит V, раз поверили наводке и действовали так оперативно. И конечно, Это умела убеждать. — Я не понимаю, что происходит, и как мы все доложим Кайко. – Мегуми теребила край своей одежды, её глаза бегали от предмета к предмету. — Я сам всё доложу. – Арима изначально знал, что возьмет на себя весь удар. Но позвонить решил Чике. Брат ответил сразу. — Да? Кишо? Вы закончили? Так быстро? – Голос Чики сочился радостью. — Йошитоки-сан, вам уже доложили, что произошло с журналисткой? — Нападение гуля? Да, я знаю. Знаешь, это нам только на руку. Столько свидетелей. Ни у кого не останется сомнений, что убийства совершены гулем. Не беспокойтесь о девушке. Она уже убита. Скажем, что травма головы была смертельной. – Кишо закусил губу. Еще один труп на его совести. — Это хорошо потому, что у нас нет сведений, где находятся две другие цели. — Что? Разве Кайко не дал вам адреса? – Чика не терял радостного настроя. — Да, однако оба покинули свои дома. Кажется V переусердствовали с угрозами. – В трубке повисло тягостное молчание. — Я понял. Ваша операция окончена. Вы свободны на сегодня. – Чика говорил медленно с огромными паузами. — Йошитоки-сан, у меня вопрос. – Арима постарался сделать голос незаинтересованным. – Ясухиса говорил о сотрудничестве с CCG. Такой информации у нас не было. Я убил его. – Снова повисло молчание. — Он усовершенствовал раствор, который используется в изготовлении куинке. Кайко должен был вас предупредить. Ясухиса начал продавать свой раствор не только нам. Похоже, в этой миссии Кайко превысил свои полномочия. Кишо, однако, от тебя все ждут лучших результатов. Провал операции расстроит отца, кто бы ни был виновен. — Я понял, спасибо. – Арима сбросил. Ему не верилось, как удачно всё складывалось. Он знал, что Чика на дух не переносил Кайко, поэтому мог надеяться на заступничество брата. Однако неизвестно кого больше ценил отец: родного сына-раздолбая или верного цепного пса. — Возможно, все обойдется не так плохо. Йошитоки-сан недоволен работой Кайко, как руководителя операции. – Арима надеялся, что его голос звучит ободряюще. — Ясно. Но я-то работаю с Кайко-саном. Что ты собираешься делать с детьми? — Я сам разберусь. Если ты не будешь знать – не пострадаешь. – Мегуми благодарно кивнула. — Ладно, пока. Я думаю, нас не скоро снова поставят работать вместе. Но у тебя есть мой номер. Если нужна будет помощь, звони. Я виновата не меньше тебя. Кишо пообещал позвонить, но знал, что не сдержит обещания. Мегуми работала с Кайко. И у Кишо не оставалось сомнений, что Кайко заронит обиду, и позже этот звонок выйдет боком. Отец будет в нём разочарован. Но никто кроме него пострадать не должен.

***

      Взгляд Это был полон ярости.       — Я ни хрена не понимаю, что происходит. — Она шипела как змея. Они находились внизу лестницы. Сестры сидели на верхних ступенях, теснее прижавшись друг к другу, увидев его.       — Они были в квартире. Я не мог их убить. — Он ответил шепотом. — Их надо спрятать. V их будет искать. Это-сан, двоих спасти не удалось. Неправильно было выбирать кого оставить в живых, кого убить.       — Послушай, но двоих-то удалось спасти. И ещё этих детей. Мы спасли тех, кто смог быстро отреагировать. Думаешь семье было бы просто сбежать? Их бы всех убили. И ты говорил, что убийства тебя не коробят. — Это ткнула его пальцем в грудь. Потом выдохнула. — Я знаю, где можно их спрятать. В двадцать четвертом районе.       — Там много безумных гулей. — Кишо с сомнением покачал головой.       — А я, конечно, этого не знала. Но я имею некоторый вес в этом районе. Я не говорю о постоянном жилье, но как временное. Там их искать не будут.       Арима согласно кивнул. Выбора всё равно не было. Он подошёл к детям, отмечая как сузились их глаза.       — Мы знаем, где вы можете пожить. — Дети резко повернулись к Это. Похоже успели проникнуться к ней симпатией. Но скорее, она была лучше, чем он.       — Я буду жить рядом с вами. Надо уходить. Сейчас темно и это нам на руку. Скоро здесь будет бригада CCG потому, что кто-нибудь из соседей что-нибудь заметит. Каждая может взять по одной вещи. Скажите Ариме-куну что, и он принесет.       Арима снова вошел в эту злополучную квартиру. Трупы в неестественных позах лежали на полу. Он прошёл в детскую и забрал игрушки, лежащие на двух одинаковых кроватях. Обезьянка и пингвин. В горле стоял ком.       Это с детьми стояла на улице. Они держались за её куртку. Арима протянул игрушки, и детские руки быстро схватили их. Это повела их по узким улочкам, пока не остановилась у одного из люков.       — Арима-кун, надо открыть, и ты лезешь первым. — Арима подчинился. Лесенка была узкой, но сухой и уходила метров на десять вниз. Под землёй было не так темно, как он думал. Следом лезла девочка с пингвином. Арима подхватил её на руки и поставил на землю, но тоннеля, обитого железом она испугалась больше, чем его, и осталась рядом. Потом помог второй девочке. Это решила не пользоваться лестницей, закрыв люк, она спрыгнула.       — Отсюда минут двадцать от моего дома. Если срезать путь. — Это деловито осмотрелась. Она подала руку одной из девочек. Арима не различал их. Вторая досталась ему, и она со страхом и неохотой взяла его за руку. Они шли в гробовом молчании. — Арима-кун, тебе стоит остаться здесь. Им будет спокойнее, если ты не будешь знать, где именно они будут жить. Я постараюсь уладить всё быстро. Подожди меня.       Время текло медленно. День выдался тяжелым. Другого он не ожидал, но и не мог предположить, что всё закончится так. Часы показывали полпервого. Пятнадцатое февраля. Что ж, Это хотя бы не обвинит его в банальности или посредственности. Он не собирался отказываться от своей задумки даже после всего, что сегодня произошло. Он знаком с Это уже двадцать семь дней, и он может сказать, что это лучшее время за всю его жизнь. Он знает, что она — гуль, убийца. Она жестокая, злая, но при этом необычайно добрая, находчивая, хитрая. Он должен быть с ней честным хоть в чём-то.       Раздаются шаги, и Арима видит её.       — Всё в порядке. Но их пропитание и новый дом — твоя забота. На мне — безопасность. — Это облокотилась на стену рядом с ним. — Какой длинный день. Я так устала.       Арима смотрит вокруг. Грязное, тёмное место, где она росла и воспитывалась. Он смотрит на её лицо, самое красивое лицо из всех, что он видел.       — Это-сан, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное. Я люблю тебя.