Silence

– Что привело вас в психотерапию? – спросил Ким Рёук, буравя Хёкджэ взглядом поверх массивных очков. Рёук работал в психиатрической больнице для невменяемых преступников консультирующим психотерапевтом. Хёкджэ медлил с ответом, физически ощущая на себе пристальные взгляды остальных членов комиссии. Старательно глядя им в глаза, он протараторил заранее приготовленный ответ: как в юности подрабатывал в доме для престарелых и как это разожгло в нём интерес к психологии. Затем – аспирантура по специальности психотерапия, и пошло-поехало. – Думаю, я просто хотел помогать людям, – пожимая плечами, заключил он. Что было абсолютной правдой. Найти место пребывания Донхэ для Хёкджэ особого труда не составило. Вот только менять своё место работы ради одного старого и не совсем уж и близкого знакомого было трудным решением. Но Хёкджэ ничего не смог сделать со своим любопытством. Придя домой после встречи с одноклассниками, Хёк первым делом поискал в интернете дело Ли Донхэ. Писали практически всё со слов Ары. По пять выстрелов в голову каждого родителя. Порезанные вены. Звонок соседки. Суд признал невменяемым и назначил лечение в психиатрической больнице. Свидетели лишь говорили, что они были обычной семьёй. "Только в обычной семье сын не убивает собственных родителей", - подумал Хёкджэ и чуть ниже пролистав страницу, парень наткнулся на фотографию Донхэ, которую прикрепили к статье. Хёкджэ именно таким и помнил Донхэ: совсем юношей, с волосами средней длины, которые он во время футбола собирал в аккуратный хвост, немного смуглой кожей, безупречной заразительной улыбкой и... несомненно с самыми грустными глазами. Будто вся боль этого мира отражалась в его глазах. Впрочем, этого Хёкджэ заметил только сейчас. И именно из-за этих глаз, Хёкджэ решился уволиться с нынешней работы и устроиться в психиатрическую больницу Конджиам на окраине Сеула. Собеседование прошло успешно. По словам Рёука, годы работы в городской лечебнице дали Хёкджэ хорошую профессиональную закалку, которая доказывает, что он способен справляться с действительно сложными случаями. По окончании собеседования ему предложили место, и он согласился. Хёкджэ прибыл в Конджиам в первый день весны. Ему это казалось хорошим знаком. На небе не было ни облачка, дул тёплый ветер, будто нежно выводя голые деревья от зимней спячки. Стоя у пропускного пункта, Хёк достал из кармана сигареты. Он не курил больше недели, твёрдо пообещав себе, что в этот раз бросит навсегда. Но сейчас почему-то сдался. Зажёг сигарету, раздражённый на самого себя. Среди психотерапевтов принято считать, что курение – это пристрастие, с которым должен уметь справляться любой хороший специалист. Чтобы от него не несло табаком, Хёк забросил в рот пару мятных подушечек. И направился ко входу. Единственным, что указывало на то, какие страшные пациенты содержались в стенах данной лечебницы: многочисленные камеры, торчавшие на заборе. Вестибюль, где располагалась стойка регистратуры, постарались сделать уютным. Там стояли большие синие диваны, на стенах висели неловкие, будто детские, рисунки, выполненные пациентами. Конджиам напоминал скорее детский сад, чем надёжно охраняемую психиатрическую больницу для преступников. Вскоре к Хёкджэ подошёл невысокого роста молодой человек и протянул руку: – Здравствуйте! Я – Ли Сонмин, старший медбрат. Добро пожаловать! Сонмин отличался приятной внешностью, с молочной кожей и крепким телосложением. На вид около тридцати лет. У него были светлые волосы, а над краем воротничка виднелась часть татуировки. От него пахло приторным лосьоном после бритья. Хёк последовал за ним к массивной стальной двери, ведущей в само отделение. Тут же рядом с металлодетектором дежурил охранник. – Думаю, Вас учить не надо, – произнес медбрат. – Никаких острых предметов, ничего, что может быть использовано как оружие. – Зажигалки тоже нельзя, – добавил охранник, выуживая её из кармана Хёкджэ и глядя с осуждением. – Прошу прощения, совсем забыл! – извинился он. – Я провожу Вас в кабинет. – Сонмин жестом пригласил следовать за ним. – Сейчас все на общем собрании, поэтому так тихо. – Я могу к ним присоединиться? – спросил Хёк. – Не хотите сначала устроиться в кабинете? – До кабинета я могу дойти и потом. Вам не составит труда проводить меня? – Как скажете, – медбрат пожал плечами. – Тогда нам сюда. Они пошли по длинным коридорам, отделённым друг от друга запертыми дверьми. Судя по виду коридоров, ремонт здесь не проводили уже несколько лет: краска на стенах облупилась, помещения пропитались слабым затхлым запахом плесени. – Мы пришли, – проговорил Сонмин, останавливаясь перед одной из закрытых дверей. – Заходите. – Благодарю. Пару мгновений Хёкджэ собирался с мыслями, а потом открыл дверь и шагнул внутрь.