Слоёный пирог

В тот год выдалась суровая зима. Но работа есть работа, и Чэн и Би оказались в аэропорту Норильска волей судьбы. Чэн знал, что место это совершенно не походит на Гавайи. Он старался подготовиться, но когда вышел из здания аэропорта, то задержал дыхание. Легкие будто покрылись ледяной коркой изнутри, и он не мог вдохнуть. Как ни странно, Би ничуть не проявил дискомфорта. Он был одет в меховую дубленку и даже шапку не одел. На Чэне был длинный пуховик и шапка ушанка, но ему казалось, что холод продирает до костей. Би быстро нашел машину, которую они заказывали, и когда сели внутрь, то Чэн тяжело выдохнул. — Пипец, — произнес он, откинувшись на спинку кожаного кресла автомобиля. Би лишь усмехнулся. Чэн посмотрел на его профиль, удивляясь, как он прошел от здания до машины без шапки и не заледенел. Только уши покраснели. Вот уж, этот парень каждый раз удивлял его своей непробиваемостью в любых ситуациях.

***

*** Деловые вопросы решились довольно удачно, вот только деловые партнеры из России после встречи пригласили закрепить сделку совместным времяпрепровождением в неформальной обстановке. Чэн не знал, чего ждать, а вот Би был абсолютно спокоен. Будто у него все происходящее не вызывало никаких новых эмоций — впрочем, на эмоции он обычно был скуп. Только когда выдавалось присмотреть за подростками, вскипал и выходил из себя. Чтобы доехать до нужного заведения, Чэну пришлось выйти на улицу. Он забежал в машину со скоростью света, а к его удивлению, Би постоял еще на улице, покурил, о чем-то перекидываясь фразами с иностранными партнерами. Чэн понятия не имел, как он может курить в такой мороз, выпуская большие клубы табачного дыма вперемешку с паром изо рта. В ресторане, куда они все приехали, царила полутьма. Чэну предлагали попробовать какие-то непонятные закуски. Он с подозрением смотрел на соленые огурцы, странного вида вяленое мясо. Вот в Китае все закуски были привычные, а тут совсем странная еда. Он хотел отказаться с вежливой улыбкой, но все начали уговаривать попробовать то или иное блюдо. Принесли алкоголь. Все русские и переводчики подняли стопки с прозрачным алкоголем. Би кивнул Чэну. Все чокнулись и сказали «Вздрогнем», У Би здорово получилось повторить это слово за деловыми партнерами. Чэн прищурился, глядя на него, а тот подмигнул. Чэн выпил залпом, чтобы не отстать от деловых партнеров. Он не ожидал, что горло начнет так жечь. Он, конечно, пил виски, но его обычно было приятно растягивать и разбавлять льдом. А водка залпом заставила его зажмуриться. Би на это усмехнулся и предложил закусить соленым огурцом, но Чэн поморщился и лишь откусил кусок хлеба. На этом ничего не закончилось, после первой и второй — перерывчик небольшой. Так что пришлось пить снова. Чэн понял, что уважение здесь заслуживают самые стойкие мужчины. Голова немного закружилась, а вот Би сидел абсолютно спокойно, и на него алкоголь никак не воздействовал. После нескольких стопок у Чэна перед глазами плыло, он забыл закусить, а затем уставился на Би. Тот выпил и даже не поморщился, и глазом не моргнул. — Как ты это делаешь? — спросил Чэн тихо, наклонившись к его уху. — Я никогда не говорил тебе, — признался тот, сверкнув глазами, — Но я на самом деле русский. — Что? — Чэн так удивился, что округлил глаза и поднял брови. — Да, — кивнул Би и тут же продолжил, — А ты знаешь какая традиция есть у русских? — Какая? — спросил Чэн, не задумавшись и пристально глядя в полупрозрачные глаза своего помощника. — Тут принято Целоваться после того, как выпьешь. Чэн вновь поднял брови, а потом не успел ничего сделать, когда Би ухватил его за плечи и поцеловал взасос. Поцелуй со вкусом спирта. Вот что значит настоящий чистый поцелуй, точнее даже сказать, антисептический поцелуй. После всего выпитого, никаких микробов и бактерий во рту у Чэна или Би просто остаться не могло. Чэн от неожиданности зажмурился, услышав возгласы «Горько!» со всех сторон. Очевидно, Би не врал, и это действительно традиция. Когда Би закончил, то Чэн моргал, глядя на него, и находился в оцепенении. Русские захлопали, Би откусил соленый огурец. Чэн ущипнул себя за руку — это ему сниться что ли? Что за треш сейчас случился? Тем не менее, он поправил свой пиджак, взял стопку водки, которую уже вновь наполнили и выпил. А потом под улюлюканье окружающих, схватил Би за грудки и притянул к себе, а затем поцеловал… Треш так треш, традиции страны, в которой находишься, нарушать ни в коем случае нельзя. Дальше все как в тумане, но нажрался Чэн знатно. Он очнулся в гостинице, посмотрел вокруг и увидел Би, сидящего рядом на кровати. На Чэне был гостиничный халат, он нахмурился, приподнял голову с подушки. — Что случилось, ничего толком не помню, — пробубнил он. — Я тебя искупал, тебя стошнило в машине, — объяснил Би. — А почему ты не пьян? Ты же пил столько же? — удивился Хэ. Хуа Би пожал своими широкими плечами. Его ничего не берет, ни пули, ни алкоголь, ни женщины. — Хм, — Чэн вздохнул, вспоминая их поцелуй, и не один, там в ресторане, — А традиции у вас странные… Би хитро и широко улыбнулся. — Это еще не все традиции. Теперь после того, что было там, я обязан на тебе жениться! — Что за бред ты несешь? — отпрянул Чэн, — Ты не можешь жениться на мужике! — Я пошутил, — Би подвинулся поближе, а затем схватил концы пояса халата и ловко их развязал. Чэна не столько это удивило, сколько то, как он после всего выпитого алкоголя, вообще может развязать какой бы то ни было узел. Би воспользовался замешательством и поцеловал его. На его языке еще сохранился вкус спирта, а еще он был очень горячим. — Что ты опять делаешь? — спросил Чэн. — Теперь пора исполнить другую традицию, — навис над ним Би, снимая свою футболку, — Еще более приятную и вновь поцеловал, прижавшись голым торсом к разгоряченной коже начальника, там, где успел распахнуть его халат. Он взял Чэна за бедра и удобно устроился между его ног, прижавшись стояком сквозь ткань брюк к голой заднице Чэна. Ведь на нем даже трусов не было. — Какую еще другую традицию? — выдохнул Чэн. — В России есть такая поговорка, — сказал Би, поглаживая его бедра и с удовольствием отмечая, что у босса встает от этого, — Русские долго запрягают, но быстро едут… С этими словами он расстегнул свою ширинку и в дело вступил Антуан. Ехали поначалу быстро, потом медленно, потом снова быстро, приехали только к утру.