Я тебя помню

      За мужчинами с громким стуком захлопнулась массивная дверь, и они на мгновение оказались отрезанными от внешнего мира. Через несколько секунд глаза, привыкшие к темноте, стали различать точечные лампочки по обеим сторонам коридора, ведущего в основной зал клуба. Оттуда, через прозрачную стеклянную дверь, приглушенно доносилась электронная музыка. Найджел похлопал растерявшегося Сагра по плечу и слегка подтолкнул вперёд, как бы намекая, что стоит двигаться в том направлении.       Оказавшись у двери, Сагр заворожённо уставился через стекло на танцпол: в разноцветном неоновом свете на трёх разноуровневых танцплощадках двигалось такое количество народа, которое в представлении ванира даже чисто теоретически не могло бы сюда вместиться. В огромных полу-сферических светящихся диско-шарах, свисающих с потолка танцевали полуобнаженные девочки гоу-гоу. Найджел с интересом вгляделся в лицо блондина, пытаясь расшифровать весь спектр эмоций, мелькающих на нем: — Впечатляет? — он подмигнул Сагру, оторопело посмотревшему на него, и, постучав по прозрачной двери костяшками пальцев, продолжил. — Пуленепробиваемое жаропрочное стекло с шумоподавлением. Хозяин клуба немного повернут на вопросах безопасности, я лично занимался всей электронной начинкой клуба! — Зачем такие предосторожности, — нахмурился Сагр, — разве тут может произойти что-то плохое? — Как знать, — пожал плечами Найджел, вспомнив неприятную историю, произошедшую недавно в одном из казино его отца. Обдолбаннный юнец, проигравший в рулетку целое состояние, устроил перестрелку. Дебошира в итоге обезвредили, но восемь трупов за вечер отрицательно сказались на репутации игорного заведения, и отцу стоило титанических усилий замять этот скандал в прессе, что уж говорить о довольно крупных компенсациях семьям погибших. — Как знать, — снова повторил он и отвернулся, — всякое бывает…       Сагр нахмурился ещё больше и, глядя Найджелу прямо в глаза, спросил: — И зачем тогда люди посещают такие места? — Ну как зачем, — улыбнулся рыжий и заговорщически подмигнул блондину, — развлечься, снять стресс, выпить, потанцевать в конце концов. — Потанцевать? — не отрывая глаз от танцпола, переспросил Сагр. — Ну да, знаешь, танец, — Найджел, дурачась, начал электронным голосом имитировать объяснения телефонных голосовых помощников, — ритмичное движение телом, совершаемое людьми под музыку.       Сагр усмехнулся и по дружески ткнул шутника в плечо: — И как мы туда попадём? — Ооо, а вот это, — Найджел прищурился, — самое интересное! На закрытую частную вечеринку мечтают попасть все, но попадают лишь самые близкие да и то, только по особому приглашению организатора.       Ванир прислонился лбом к стеклу, снова обвёл взглядом три танцпола и огромную сцену в середине зала и присвистнул: — То есть ты хочешь сказать, что тут только самые близкие? — Ну почти, — усмехнулся рыжий, — накануне вечеринки каждому приглашенному на телефон приходит шестизначная цифровая комбинация. Компьютер автоматически генерирует пароли под заданное количество приглашённых так, чтобы ни один из них не повторялся дважды. Каждый посетитель вводит свой персональный код, — тут парень дотронулся до невидимого табло справа от двери и под его пальцами оно словно ожило — на нем фиолетовым цветом тут же загорелась цифровая панель, — и, вуаля, дверь открывается!       Сагр оторвался от созерцания синхронно двигающихся тел и с интересом придвинулся к Найджелу, ожидая увидеть как тот вводит свой код, но рыжий лишь улыбался: — Я тут знаешь что подумал? Как насчёт того, чтобы появиться эффектно, а? — он коротко хохотнул, предвкушая очередной перфоманс, и его пальцы быстро забегали по светящейся панели, выводя причудливые комбинации цифр и знаков. — Что ты имеешь в виду? — А вот сейчас и увидишь… — сосредоточенно протянул Найджел, клацнул по цифровой панели последний раз и удовлетворенно цокнул языком. — Готово! Можешь начинать отсчёт! Иииии, десять, девять… — его лицо осветилось озорной улыбкой и в отблесках неонового света его глаза приобрели какую-то особенную глубину, яркость и легкий налёт безумства. Словно диспетчер центра запуска космических аппаратов он продолжал отсчёт, — два, один…. Пшшш! — Найджел сделал характерный пасс пальцами руки, как делают иллюзионисты, когда у них с ладони исчезает какой-то предмет и они якобы показывают публике, что тот улетучился и растворился в воздухе.       В ту же секунду динамики на танцполе заиграли на несколько десятков децибел тише, и на фоне приглушенной музыки раздался громкий треск раскалывающегося стекла. Та самая пуленепробиваемая и жаропрочная дверь пошла трещинами, при этом два прожектора подсвечивали ее с разных сторон, чтобы каждый из присутствующих в зале с высокой долей вероятности смог это увидеть.       Сагр видел, как люди останавливаются, переставая танцевать и оторопело смотрят туда, куда светят прожектора. Ванир интуитивно напрягся и сделал шаг назад, ожидая, что сейчас на пол с оглушительным звоном посыпятся массивные осколки, но вместо этого, через десять секунд вся дверь засветилась фиолетовым неоновым светом, трещины словно пропали с ее поверхности, и две стеклянные половинки бесшумно разъехались в стороны.       Найджел как победивший гладиатор шагнул в круг света от прожекторов и в победном жесте поднял высоко над головой руки, приветствуя толпу. Та взревела и взорвалась аплодисментами, отовсюду послышался свист и крики: «Это же Найджел Чек!», «Красавчик!», «Умеет же появится эффектно, чертов сукин сын!», «Спускайся к нам, пройдоха» и все в таком роде. Минуту спустя, музыка заиграла на привычной громкости, прожектора снова стали обшаривать пространства танцполов, а Найджел схватил растерявшегося Сагра за запястье и потащил за собой по лестнице вниз.       Как только они спустились, их поглотил поток человеческих тел, и если бы Найджел мертвой хваткой не вцепился в руку ванира, они, как близнецы при рождении, в лучших традициях индийского кино, были бы тут же разлучены и неизвестно когда бы ещё встретились. Рыжего буквально разрывали на части: его хлопали по плечу сотни рук, звали выпить; предъявляли, что он давно не появляется на тренировке по баскетболу; хвастались проданной тачкой; сообщали о предстоящей рейв вечеринке; звали на уикенд в Лас Вегас и много чего ещё.       Наконец они добрались до бара, где, растолкав толпу, Найджел усадил Сагра на высокий барный стул, а сам запрыгнул на барную стойку, резко сдвинув с десяток рюмок и бокалов, в процессе расплескав их содержимое. Парни, сидящие справа от Сагра нахмурились, но увидев Найджела, лишь улыбнулись и подняли стаканы вверх, приветствуя его молчаливым тостом. Двое хорошеньких девушек слева взвизгнули от неожиданности, но Найджел подмигнул девчонкам и, поймав бармена за галстук, велел тому сделать для дам два самых вкусных коктейля. Потом он наконец посмотрел на ошарашенного всем происходящим Сагра, положил руку ему на плечо, наклонился и, перекрикивая громкую музыку, весело спросил: — А знаешь, что самое приятное на таких закрытых вечеринках? — Понятия не имею. — Хороший алкоголь! — Найджел развернулся, обведя рукой весь бар. — Но советую не смешивать много напитков за вечер, это чревато жутким похмельем, по опыту тебе говорю, — и он закатил глаза, вспоминая своё утреннее состояние. — Итак, что ты будешь пить? — Мёд, — машинально выпалил Сагр, и сам удивился, насколько комфортно он чувствует себя с этим парнем — настолько, что рядом с ним забывает где находится. — «Óдин Всемогущий, что я несу!»       И пока ванир сосредоточенно придумывал как бы обыграть свой ответ, чтобы его не сочли сумасшедшим, Найджел пару секунд пристально смотрел ему в глаза, а потом расхохотался: — Чёрт, бро, я уже и забыл, что ты у нас того… с провалами в памяти. Хотяяя… — перекинув обе ноги, он спрыгнул по ту сторону барной стойки и, наклонившись к блондину, заговорщически произнёс, — кажется я понял, что ты имеешь в виду.       С этими словами он схватил с полки Jack Daniels Tennessee Honey, взял с подноса два чистых стакана, поставил это все перед Сагром и с легкостью перемахнул обратно.       Разлив напиток, он приобнял скандинава и поднял свой стакан, дожидаясь, пока тот сделает то же самое: — У меня есть тост! — и он со звоном чокнулся со стаканом ванира. — Я не знаю откуда ты взялся, не знаю твою историю, не знаю твоего прошлого. Но мне плевать, ты мне нравишься, парень, и я точно буду присутствовать в твоём будущем! За тебя! За твою новую жизнь! — и он залпом осушил стакан. — За новую жизнь! — эхом повторил Сагр и сделал тоже самое. Острая горечь обожгла горло, оставив сладкое медовое послевкусие: — «Так вот оно какое, мидгардское пойло. Ну что ж… Не мёд из моих погребов, но тоже весьма неплохо».       Найджел снова разлил виски по стаканам и, обернувшись, обвёл глазами клуб. С балкона VIP ложи на втором этаже прямо ему в глаза смотрел смуглый мужчина в белом костюме и бордовой рубашке. Он осуждающе покачал головой, а потом словно в нетерпеливом жесте вскинул руку вверх и человек в чёрном, стоящий позади, покинул ложу и направился к лестнице. Найджел мог наблюдать как тот спускается вниз, пока у самого основания его не поглотило бушующее людское море.       Рыжий усмехнулся и, развернувшись, снова одним залпом опрокинул свой стакан. Ванир молча последовал его примеру. — Черт, — Найджел выдохнул в сторону и в третий раз наполнил стаканы, — кажется у нас гости.       Сагр не стал задавать вопросов, он понимал, что Найджел сам расскажет ему все, что необходимо знать и держать в голове. Если уж совсем честно, то и сил задавать вопросы у него не было. Сегодняшний день был настолько насыщен событиями, что голова буквально раскалывалась от обилия информации, которую нужно было вместить, поэтому Сагр был рад этой внезапной ночной вылазке и особенно алкоголю. Две выпитых порции виски уже притупили восприятие реальности, и ванир с удивлением отметил, что мидгардские спиртные напитки довольно быстро пьянят в отличие от привычного сладкого медового варева. Немного захмелевший Найджел, пихнув Сагра в плечо, руками развернул его голову в сторону и заставил посмотреть на балкон VIP ложи: — Видишь этого джентльмена в белом костюме? — блондин медленно поднял глаза туда, куда указывал Найджел и молча кивнул. — Владелец этого клуба — Васко Родригес собственной персоной. Не думал, что чертов испанец будет здесь, — он поморщился и осушил третий стакан виски.       Ему отчаянно не хотелось говорить с хозяином клуба на трезвую голову, да и в целом хотелось надраться до беспамятства. С Сагром было комфортно и как-то душевно, и, несмотря на то, что он никогда не видел этого человека до настоящего дня, ему казалось, что они знакомы сотню лет, поэтому и пить в его компании было особенно приятно. Сегодняшнее знакомство с этим хмурым парнем и встреча с Келли, которую он так давно не видел, всколыхнули в нем давно забытые воспоминания о студенческих годах и каникулах, которые он, Келли и её брат Дэмиан Маккензи проводили вместе. Вихрь ностальгических воспоминаний обрушился на него с неимоверной силой, и теперь он пытался утопить их на дне бутылки с виски.       Он кивнул блондину на стакан, как бы намекая, что тот отстаёт и после того, как тот выпил, разлил остатки алкоголя, подозвав бармена и потребовав новую бутылку. Парни не чокаясь синхронно опрокинули по четвёртой порции виски, и Найджел, улыбаясь, ткнул ванира в бок: — А ничего такой темп мы с тобой взяли! Надеюсь, доживем до утра без потерь… — бармен поставил перед ними новую бутылку и ведерко со льдом.       Но едва только рыжий успел разлить очередной янтарный напиток, как позади него раздался голос: — Мистер Чек! Сеньор Родригес рад приветствовать вас у себя в клубе и выражает искреннюю надежду, что вы засвидетельствуете ему своё почтение лично. «Вот это загнул! Где он подбирает себе персонал, на курсах дипломатического этикета?» — подумал Найджел, вспомнив телохранителей отца — суровых головорезов, которые едва ли могли связать два слова. Вслух же произнёс: — С удовольствием поздороваюсь с сеньором Родригесом лично, но поскольку я здесь не один, а с другом, позвольте мне прежде кое-что уладить, — телохранитель отошёл на несколько шагов назад и отвернулся, предоставляя Найджелу возможность решить свои вопросы.       Рыжеволосый повернулся к Сагру, и похлопав его по плечу, прошептал на ухо: — Я вернусь через пятнадцать минут, стой здесь, никуда не уходи.       Сделав было шаг к телохранителю, парень мельком взглянул на сидящих слева и украдкой посматривающих на него девушек и остановился. Уже через несколько секунд его лицо с лукавой ухмылкой змея-искусителя втиснулось между сдержанно хихикающими подружками, а ладони фамильярно заскользили по их обнаженным плечам: — Малышки, мне надо отлучится буквально на пару минут, но мне не хочется оставлять своего друга одного, — он кивнул в сторону Сагра и состроил умильно-просящую рожицу, — присмотрите за ним в мое отсутствие, и когда я вернусь, то клятвенно обещаю сделать всё от меня зависящее, чтобы вы не скучали до самого утра, — и он многозначительно им подмигнул. — И да, на первый взгляд он может показаться угрюмым занудой, но поверьте мне — это не так, — и он звонко шлепнул по попкам уже почти спустившихся с барных стульев девчонок, отчего те взвизгнули и снова расхохотались.       Проследив взглядом за окружившими Сагра с двух сторон девушками, он, наконец, шагнул вперёд и тронул рукой плечо телохранителя, показывая, что готов следовать за ним. Уже через несколько минут он был сопровожден в ложу, где его встретил широко раскинувший руки в радушном приветствии улыбающийся испанец: — Найджел, дорогой, каждое твоё появление заставляет моих системных администраторов буквально биться в истерике! — он обнял молодого человека словно родного сына. — Что ж, иногда полезно держать их в тонусе, — рассмеялся рыжий, — чтобы не расслаблялись! — Твоя правда! Ты точно уверен, что не хочешь возглавить мою команду IT- специалистов? — поинтересовался Родригес. — Мое предложение все ещё в силе. — Спасибо, сеньор Родригес, — произнёс Найджел, сознательно используя испанскую форму вежливого обращения, зная, что Родригес предпочитает её гораздо больше общеупотребительного английского «мистер», — но я занимаюсь только проектными работами, работа в офисе — не для меня. Проектная деятельность позволяет применять разносторонние навыки и не успевает наскучить. — Ты умный молодой человек, Найджел, — он одобрительно похлопал парня по плечу, — я хотел бы чаще видеть тебя в своём доме! Хочу представить тебя моей дочери, — он обернулся и что-то сказал по испански смуглой брюнетке, сидящей на диванчике и мило беседующей с другими девушками и молодыми людьми, находящимися в ложе. Та послушно встала и подошла к отцу, — Карла Родригес, моя младшая дочь. — А мы уже знакомы, — улыбнулся Найджел, вспомнив, как на дне рождения сына мэра Бирмингема эта жгучая брюнетка, находящаяся под действием алкоголя, а может и чего-то ещё более сильного, буквально втолкнула его в одну из спален особняка и трахнула в позе наездницы. Он и не подумал тогда сопротивляться, но именем прекрасной незнакомки так и не поинтересовался. Значит Карла. Карла Родригес. На лице девушки промелькнула растерянность, а взгляд угольно-чёрных глаз из-под пушистых ресниц умолял оставить все подробности их знакомства втайне от отца, — сеньорита Родригес, добрый вечер, — Найджел учтиво приложил тыльную сторону её хрупкой ладони к губам и обольстительно улыбнулся. — Рада видеть вас здесь, — произнесла она и с осторожностью взглянула на отца, но тот лишь широко улыбался не замечая её смущения, — надеюсь вы останетесь и присоединитесь к нам, после концерта здесь накроют фуршетный стол и сам Бенни Барт поднимется сюда. Папа скоро нас покинет, останутся только мои друзья, — она кивнула в сторону молодых людей и девушек, группками разбросанных по всей ложе.       Найджел все ещё держал смуглую ладонь в своей руке и в этот момент чуть сильнее сжал её пальцы, отчего на милых щечках испанской красавицы вспыхнул яркий румянец. — Я бы с удовольствием, но я здесь с другом, он ждёт меня внизу, у бара. — О, это ничего, — воскликнула Карла, блеснув чёрными глазами, — правда papá? Вы можете позвать и своего друга! — Конечно! — Васко Родригес сверкнул ослепительно-белыми зубами. — Ваши друзья — наши друзья! — и учтиво наклонив голову в знак прощания и извинившись, он отошёл к телохранителю, который последние несколько минут отчаянно пытался привлечь его внимание. — Спасибо, что не выдали отцу обстоятельства и место нашего знакомства, — пробормотала Карла, избегая смотреть ему в глаза, — papá недолюбливает нашего мэра из-за разных взглядов на бизнес, а я дружу с его сыном с начальной школы… — О, за кого вы меня принимаете, сеньорита! — усмехнувшись, перебил её Найджел. — Но, учитывая всё те же обстоятельства нашего знакомства, вам не кажется, что нам вполне допустимо перейти на «ты»? — Да… Да, так будет лучше, — она так очаровательно смущалась, что рыжий уже начинал жалеть о том, что их «знакомство» было таким недолгим и подумывал о том, чтобы «познакомиться» с ней ещё раз. — Я пойду, не провожай! — и поймав её руку, он снова прижал её к губам.       Уже спускаясь с лестницы, он подмигнул пристально наблюдающей за ним девушке, а через секунду услышал из-за спины: — Возвращайся с другом! Я буду ждать!

***

      Сагр сидел за стойкой, периодически подливая себе в стакан алкоголь и недоумевая, откуда взялись эти две назойливые девы, которые льнули к его сильным рукам полуобнаженными участками своего тела и, не останавливаясь, о чем-то щебетали: — Какие у тебя мускулистые руки! — восхищалась одна, проводя пальчиком по его мощному бицепсу, обтянутому тонкой тканью белой рубашки. — Ты пахнешь фантастически, словно цветущий луг в разгар лета! — вторила ей другая, наклоняясь к его шее. — Это парфюм из новой коллекции Тома Форда? — У тебя такие ярко-зелёные глаза! Это линзы? — снова допытывалась первая.       Сначала он ещё пытался им что-то отвечать, но потом их фразы слились для него в единый поток, и он стал воспринимать их речь, как многоголосый, режущий слух стрекот цикад. Алкоголь, растворяясь на языке, обволакивал горло медовой сладостью, затуманивая разум и обостряя чувства. Он закрыл глаза и ощутил, как погружается в вязкий туман воспоминаний: жаркие объятия Лив, струящийся шёлк её волос, опутывающий его сильные руки, горячие губы, оставляющие на его груди крошечные ожоги. Он почти физически ощутил, как они тонкой цепью пылающих звеньев оплетают его сильное тело… и тут магия развеялась… он почувствовал, как кто-то настойчиво дергал его за руку. Открыв глаза, он увидел напротив испытующий взгляд, чуть вздёрнутый носик и капризно поджатые губки. Рывок, ещё один. — Ну же, большой мальчик, пойдём потанцуем, ты скоро напьёшься так, что и встать не сможешь, — девушка брезгливо отодвинула его стакан и спрыгнула с барного стула. Ее подруга с интересом наблюдала за разыгрывающейся сценой.       Ванир снова ощутил как его настойчиво тянут за руку, и первым его порывом было прошептать парочку заклинаний да так, чтобы нахалку по рукам и ногам оплели гибкие зелёные стебли, не давая ей пошевелиться, но обведя затуманенным взором переполненный бар, решил, что лучше будет воспользоваться этой идеей, когда вокруг будет меньше народа. С тяжелым вздохом поддаваясь на уговоры дерзкой блондинки, он вышел на танцпол. — Я не умею танцевать! — громко произнёс Сагр, остановившись посреди беснующейся толпы и стараясь перекричать музыку. — Ничего, просто почувствуй ритм и двигайся так, как просит твоё тело, крепыш, — и девушка, прикрыв глаза, начала покачивать бёдрами в такт звучащей мелодии, и скоро уже все её тело то ритмично изгибалось, то плавно двигалось, отзываясь на изменения музыкальной тональности.       Сагр все также растерянно наблюдал за ней, пока она не встала к нему спиной вплотную и, слегка прогнувшись, не потерлась об него, словно кошка, а потом резко развернувшись не положила свои ладони на его грудь. Импульсный толчок, словно несильный удар тока и талисман Ангрбоды снова стал горячим, как кусочек лавы, а вместе с этим теплом по венам ванира разлилась какая-то тонкая вибрация, которая не давала ему спокойно стоять на месте.       Он стал двигался в такт музыке, словно осязая её всей поверхностью кожи, а затем, повинуясь какому-то внутреннему порыву, подхватил девушку на руки, и она, обняв его талию ногами, прогнулась назад, доставая руками до пола. Они двигались на танцполе словно маленькое торнадо, чувствуя движения друг друга, отзываясь на малейший шаг, взмах руки, выпад в сторону. Скоро вокруг них образовался небольшой кружок — все расступились, чтобы посмотреть на диковинную парочку, танцующую так, словно они принимали участие в танцевальном шоу.       Сагр — мужественный, энергичный, страстный, вёл в этом танце, а она словно лоза льнула к нему — взмах, и женская нога обхватывает бедро партнера, разворачивает его к себе, он резко отбрасывает её руки, и сам наступает, нависает, заставляя прогибаться под его натиском, подхватывая за талию, стремительно подкидывает в воздух. Она словно перышко в его сильных, могучих руках, будто вода струится по его торсу вниз, повинуясь ритму извивается, взлетает и снова прогибается, спиной соскальзывая по его груди, опускается у самых его ног, замирает… музыка заканчивается и все вокруг аплодируют.       В этот момент, привлечённый аплодисментами толпы, их и заметил возвращающийся к бару Найджел. Сагр хватает партнершу за запястье и легко поднимает с пола, ошеломлённая девушка тянется к нему, чтобы обнять, но в этот момент он боковым зрением замечает летящее облако золотисто-русых волос, исчезающее в расступившейся толпе. Словно молния Тора его тело пронзает осознание — Лив…       Не думая ни секунды, он бросается за ней в толпу, расталкивая локтями людей, что до этого спокойно сидели у бара, а теперь плотным кольцом стягивались к сцене в ожидании концерта Бенни Барта. Ванир пробирался сквозь плотные ряды, пытаясь не потерять из виду ту, чей образ за считанные секунды заставил его сердце сначала остановиться, а потом буквально выпрыгнуть из грудной клетки. Ещё несколько секунд, и он прижмёт её к себе, обнимет и не отпустит больше никогда. Раз, два, три… он хватает её за запястье, разворачивает к себе и…. на него испуганными глазами смотрит совершенно чужое лицо: — Что ты себе позволяешь, псих?! — взвизгнула девушка.       Даже её голос и тот резкий, неприятный. Он будто лезвие ножа полоснул по барабанным перепонкам ванира, который сжался словно от удара, машинально выпуская из крепкого захвата запястье незнакомки, чем та незамедлительно и воспользовалась, скрываясь за спинами других людей. Казалось, даже когда Гунгнир разрывал его плоть, ему не было так больно, как теперь. Отчаянье накрыло Сагра с головой, но в этот момент на его плечо легла рука Найджела. — Тебе нужно проветриться, — заявил рыжий и потащил безропотного ванира на второй этаж, где в конце длинного коридора располагались двери, выходящие на широкий, открытый балкон.       На балконе тут и там толпились группки курящих людей. Найджел выбрал место чуть поодаль, чтобы спокойно поговорить с Сагром. — Ничего не хочешь мне рассказать? — он стрельнул у проходящего мимо парня сигарету и, прикурив её, с наслаждением затянулся. — Нéчего рассказывать, — угрюмо буркнул Сагр. — Я же видел, как ты ринулся за этой девушкой, — при каждой новой затяжке, тлеющий кончик сигареты на секунду выхватывал из темноты лицо Найджела, — она показалась тебе похожей на кого-то… на кого?       Ванир, склонившись, оперся локтями о перила балкона. — На любимую женщину. — Ты вспомнил её? — Да. «Никогда не забывал. Ни на секунду. Но тебе не нужно об этом знать».       Рыжий, наконец, докурил, подошёл к Сагру, наклонился, опираясь о перила рядом с ним, и участливо похлопал ванира по плечу: — Мы найдём её, брат, обещаю.

***

      Келли уронила голову на сложенные на столе руки, устало втянула носом аромат заботливо принесённого Лиамом кофе. Смена началась в сумасшедшем ритме — за хрупкими плечами к полуночи было уже несколько экстренных операций, но вот оно — долгожданное затишье.       Девушка подошла к окну, раздвигая пальцами пластиковые ламели жалюзи, и залюбовалась ночным городом, в небе над которым, оранжевым подвижным куполом висело световое марево.       Она вспомнила ярко-зелёные криптонитовые глаза необычного парня, с которым познакомилась утром, и где-то за грудиной приятно отозвалось необъяснимой щемящей тоской. Целый день эти изумрудные глаза преследовали её повсюду, она не могла отделаться от мыслей о них нигде, кроме операционной. Только там собранная и сосредоточенная Келли могла полностью отключиться от внешнего мира, оставаясь наедине с пациентом. Она отошла от окна, подхватив со стола бумажный стаканчик, и опустилась на диван, надеясь, что может быть сейчас ей удастся немного поспать. Но тишину ординаторской неожиданно разрезал звук пришедшего на телефон сообщения:

«Мы в ночном клубе, если твои пациенты тебя достанут, сбегай от них к нам» «Найджел!» — она тихонько усмехнулась, сделав большой глоток кофе. Спать резко расхотелось. Откинув голову на спинку дивана, Келли задумалась насколько давно она была в клубе — три, а может четыре года назад, и, кажется, это была вечеринка по случаю её выпускного из медицинского Университета. Забавно. Неужели работа вытеснила из её жизни все простые человеческие радости?       Внутрибольничный пейджер, прикреплённый на поясе, завибрировал, и Келли пробежала глазами по сообщению:

«Срочно зайди ко мне в кабинет. Джон Коулман».       Чёрт, похоже ни поспать, ни отдохнуть сегодня не получится. Джон Коулман заведовал отделением хирургии и травматологии больницы Хартленд, и нечасто вызывал её к себе. Поставив стаканчик обратно на стол, Келли стремительно направилась к выходу, где и столкнулась с Лиамом Каллаханом: — Уже уходишь? — с плохо скрываемым разочарованием протянул он. — Джон вызывает, — бросила она через плечо и умчалась, оставляя после себя едва уловимый аромат духов.       Уже подходя к кабинету начальника, Келли замедлила шаг, услышав в приоткрытую дверь знакомые голоса Джона и Беатрис Эванс — хирурга-трансплантолога из детского отделения. Босс явно был на взводе и разговаривал повышенным тоном, подойдя вплотную, она разобрала лишь отрывок брошенной им фразы: — … пусть решает сама, я не могу её заставить!       Келли осторожно постучала в дверь и тут же вошла. По пристальным и напряжённым взглядам, обратившимся к ней, она поняла — её ждали. — Не помешала? — робко спросила она, а потом кивнула обоим. — Джон, Трис, — она поочередно обвела взглядом взволнованные лица, — что-то случилось?       Джон шумно выдохнул и встал из-за стола, подходя к окну и разворачиваясь спиной к девушкам. — Не буду ходить вокруг да около, — начала Эванс, — я хочу, чтобы ты была моим ассистентом на операции. — Что за операция? — растерялась Келли. — Трансплантация. Девочка, Элис Смит, пять лет. Аутосомно-рецессивный поликистоз почек. Трансплантат привезут через два часа, — она взволнованно взглянула на часы, — пациента начали готовить ещё со вчерашнего дня, согласно протоколу. Только… мы не думали, что орган для пересадки найдётся так быстро, а Джейсон ещё не вернулся из отпуска… — она снова замялась, искоса поглядывая на Коулмана, — а я не хочу оперировать эту девочку ни с кем, кроме Джейсона или тебя.       Беатрис закончила тот же Медицинский Университет, что и сама Келли, но училась на три курса старше, они знали друг друга и до того, как стали работать в одной больнице. Ординатуру та закончила в Лондоне, но потом вышла замуж, родила ребёнка и переехала жить в Бирмингем. Безоблачное счастье было недолгим, когда дочери Эванс, маленькой Кассандре, было пять лет, она отправилась гулять с папой в городской парк. Ни он, ни она так и не вернулись с той прогулки домой. Водитель грузовика, не справившись с управлением, врезался в них на полном ходу, выехав на тротуар. Девочка умерла на месте, муж Беатрис скончался от полученных травм по пути в больницу. С тех пор Беатрис так же как и Келли проводила почти все своё время в больнице, с какой-то болезненной фанатичностью отдаваясь работе. — Трис, но я не трансплантолог и тем более не детский хирург, — попыталась возразить Келли. — Достаточно и того, что я трансплантолог, по закону ассистировать может любой хирург, прошедший после университета курс ординатуры или интернатуры по специальности «хирургия». — Джон, что скажешь? — Келли уставилась на широкую спину главного хирурга травматологического отделения. — А что мне сказать? Я не могу ни отговаривать тебя, ни убеждать согласиться. Выбор за тобой.       Келли знала, что в больнице её за глаза называли «четырёхлистник», из-за удивительно удачных исходов её операций. Ни одного смертельного случая и много вытащенных буквально с того света пациентов. Поэтому её всегда звали ассистировать другим хирургам в особо сложных случаях, считая, что её присутствие на операции обязательно принесёт удачу. Обычно Джон всегда был против: он ворчал на врачей, ругался с ними и предупреждал всех, что не допустит профессионального выгорания своего лучшего сотрудника. Однако сегодня он позвал её сам. Значит, тут явно есть что-то ещё, что задело струны его души. — Тогда я согласна, — Келли заметила, что в глазах Трис мелькнула благодарность. — Спасибо, — она шагнула вперёд и сжала руку Келли в своей небольшой, но твёрдой ладони, — тогда пойдём готовиться, времени осталось не так много, — и вышла из кабинета.       Маккензи развернулась, собираясь проследовать за ней, но Джон окликнул её: — Келли? — Да, босс? — После операции отправляйся домой, я вызову на дежурство кого-нибудь другого. И завтра у тебя выходной! — безапелляционно заявил он. — Спасибо, Джон, — она с нежностью посмотрела на его подернутые сединой виски и тонкую сеть морщинок вокруг глаз, отметив про себя, что её отец сейчас был бы приблизительно такого же возраста, и быстро вышла.       Беатрис она догнала в коридоре, та была очень взволнована, шла быстро и старалась не смотреть на идущую рядом Келли, но потом вдруг резко остановилась. В её глазах плескался страх, она схватила девушку за запястье и тихим, прерывающимся голосом произнесла: — Я не могу допустить, чтобы эта девочка умерла… она… она так похожа на Кейси.       Келли пришлось напрячь весь свой слух, чтобы расслышать её слова. Она положила руку на плечо трансплантолога и крепко сжала его. — Соберись, Трис, в таком состоянии нельзя проводить операцию! Хирург должен быть твёрдо уверен в положительном исходе, иначе все зря. Мы справимся! Все будет хорошо! — Да, ты права, — и обе женщины скрылись за дверями детского отделения.

***

      Спустя пять часов сложнейшей операции, Келли устало опустилась на заднее сиденье такси. На экране любимых Apple Watch нашла в плей листе нужную песню и, надев наушники, откинулась на сиденье. Сегодня она не хотела садится за руль, хотелось выпить чего-нибудь крепкого, перед глазами стояло маленькое бледное личико пятилетней девочки. За что детям выпадают на долю такие страдания? В любом случае, они сделали всё, что могли, малышку поместили в палату интенсивной терапии, теперь оставалось только молиться, чтобы не произошло отторжение почечного трансплантата.       Машина мерно покачивалась, мчась по пустым улицам Бирмингема. В ушах, прерывая музыкальный трэк, послышался звук входящего сообщения. Всплывающий вверху экрана баннер возвестил:

«А наш здоровяк оказался не таким уж и крепким, он почти уже спит, а я только начал веселиться. Уверена, что не хочешь приехать?».       Она задумчиво вынула беспроводные наушники и тронула водителя за плечо: — Давайте проедем через ночной клуб «Insomnia», я оплачу дополнительные расходы.       И тонкие пальцы хирурга забегали по экрану телефона, набирая текст:

«Я еду домой со смены, могу проехать через клуб и забрать Сагра с собой, чтобы он не мешал тебе веселиться».       Ответ пришёл сразу же:

«Хорошо…. Позвони как подъедешь, я выйду и посажу его в машину».       Через полчаса такси остановилось перед входом. Келли набрала Найджелу чуть заранее, поэтому две мужские фигуры уже стояли у входа в клуб, дожидаясь девушку. Сагр стоял на своих ногах, но слегка покачивался, поэтому рыжеволосый придерживал его за плечи. Девушка вышла из машины поздороваться и помочь ему. Второй рукой он сгрёб её в охапку и оставил нежный поцелуй на щеке, почти у самого уголка губ, а потом заглянул ей в глаза. Келли слегка смутило такое проявление нежности с его стороны, но она постаралась никак этого не показать. — Уверена, что не хочешь остаться? — Да, Найджел, я хочу спать, да и этого парня нужно явно отсюда увезти, — она кивнула на Сагра. — Тогда в другой раз? — он усадил Сагра на заднее сидение и взял Келли за руку, не торопясь её отпускать. — Конечно! Найджел… — она мягко стала высвобождать свою руку из его цепких пальцев, — … нам нужно ехать. — Да, да, конечно, — словно опомнился парень и, на прощание сжав самые кончики ее пальцев, отпустил.       Сагр молчал и, казалось, спал, его рубашка была расстегнута на несколько верхних пуговиц, и взгляд Келли словно магнит притягивала эта полоска обнаженной мраморной кожи. Она заметила на шее украшение — то ли клык, то ли чей-то коготь в форме подвески. Повинуясь внезапному желанию, она дотронулась до подвески, чтобы получше её разглядеть, но в этот момент Сагр, не открывая глаз, схватил её за запястье и крепко сжал, не давая ей это сделать. Она замерла, едва дыша и даже не пытаясь высвободить свою руку из крепкого захвата мужчины.       Его пальцы, сжавшиеся вокруг её запястья были тёплыми, грубыми, чуть шершавыми, но от них по всему телу расходилось ровное тепло, тонкими ручейками разливаясь по венам. Едва переведя дыхание, Келли поняла, что Сагр больше не шевелится, и ей снова показалось, что он заснул. На очередном повороте расслабленное тело ванира качнулось, и его белокурая голова опустилась на её плечо. Она старалась не двигаться, чтобы не потревожить его сон, но украдкой любовалась. Сложно было сказать точно сколько ему лет, возможно, слегка за тридцать, но сейчас, когда он спал, обычно чуть нахмуренные черты его лица разгладились, и он казался моложе.       Когда такси, наконец, подъехало к дому, ей пришлось все-таки растолкать блондина и, закинув его руку себе на плечо, помочь добраться до квартиры. Его запах опьянял и погружал в детство: она видела себя маленькой девочкой, бегущей босиком по цветущему лугу знойным, летним днём. Келли не представляла, что от людей может пахнуть так — нагретой на солнце травой, призрачной дымкой тумана с реки, домом, теплом, бабушкиными руками, держащими крынку парного молока, свежим сеном, садом после дождя. Все эти запахи смешивались в совершенно волшебный аромат, проникая внутрь, тревожа какие-то сверхчувствительные нотки души.       В коридоре их встретил Расти и как обычно ткнулся лбом хозяйке в руку, пока она разувалась, усадив Сагра на пуфик. Блондин, который, казалось, находился в пограничном между сном и явью состоянии, тоже выставил руку, и к крайнему изумлению Келли кот спокойно упёрся лбом в его ладонь, постоял так немного и скрылся на кухне. — Кто ты? — она изумленно взглянула на того, кто смог за несколько секунд приручить её дикого кота. — Когда нибудь узнаешь, — улыбнулся Сагр и на ходу расстёгивая рубашку, пошатываясь направился в свою спальню.       Полчаса спустя, приняв душ, Келли отправилась спать, но на минуту задержалась, раздумывая, стоит ли проверить блондина. Она на цыпочках пробралась к его двери и тихонько постучала. Ответа не последовало, но она все же приоткрыла дверь и заглянула внутрь.       Сагр лежал на кровати в расстёгнутой рубашке и спал, девушка осторожно подошла и, забравшись к нему, повернула его сначала на один бок, потом на другой, освобождая мужчину от белой хлопковой материи, её руки скользнули по его груди, сначала нечаянно, но потом она положила на неё обе ладони, скользя по его рельефным мышцам, кожей ощущая как бьется его сердце, очерчивая кубики на животе.       Сознание кричало ей — уходи, остановись, не прикасайся к нему, он тот, кто разрушит твой привычный мир, но тело будто бы парализовало.       Сагр зашевелился во сне и снова схватил её за руку, на этот раз его прикосновение было нежным и невесомым, словно он держал в руке что-то хрупкое и ценное, он поднёс её ладонь к губам, и поцеловал. Сердце Келли забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, но следующие слова, произнесённые спящим блондином, буквально разбили его вдребезги: — Не уходи, побудь со мной, Лив, — он обхватил руку девушки и повернулся на бок, прижав её к груди так, что высвободить её, не потревожив его сон, не представлялось возможным. Сначала она надеясь, что тот все же выпустит её руку, но чуда не произошло. Вскоре к ним пришёл Расти и залез под одеяло в ногах. До самого рассвета девушка сидела не шевелясь, поправляя свободной рукой белокурые прядки, спадающие на лицо Сагра, и прислушиваясь к его дыханию. Спал он очень беспокойно, и всё время звал какую-то девушку по имени Лив.