По серпантину летим, Ничто не мешает быть молодым. Лучшее лето ещё впереди — Так думали мы...
Забавно порой наблюдать со стороны, как рано обрывается чужая жизнь, на больничной койке рушится прежнее кредо, пульс становится всё меньше и меньше. И вообще жизнь — непредсказуемая штука: никогда не знаешь, что ждёт за тёмным углом. Боль убивает тебя изнутри. Нет прежнего я. Лежишь, смотришь невидящим, полным отчаяния взглядом в стерильно белый потолок клиники и думаешь: «Прежним мир никогда не будет». Виктора на скорой увезли в Склиф. Диагноз — лёгочная чума. Он находился на грани жизни и смерти. Огонь раздирал всё. Горло ужасно драло, дышать практически было нечем. Он бился в агонии, боролся за жизнь. Хватался за неё, едва держась, чтобы не потерять сознание. Юрий не отходил от него всю дорогу. Крепко сжимал вспотевшую ладонь, умолял говорить с ним, не покидать, держаться из последних сил, не закрывать глаза. Он не на шутку испугался за жизнь супруга. Виктор вспотел от непрекращающегося кашля, дрожь пробивала всё тело, словно разрядом тока. Юрий переживал. Пока они ехали, долго думал: «Кто мог отравить его мужа? Кто посмел покуситься на него?» Он отчаянно поторапливал медиков, попутно разговаривал с медленно умирающим от удушья Витей. Заботливо протирал мокрой тряпкой вспотевший лоб, помогал пить воду, которая сейчас так нужна была для сохранения жизни Цоя. Жизнь по-другому распорядилась: Какой-то мудак навстречу нам вылез. Порванный пульс, сломаны двери, Семнадцать метров вниз по деревьям. Без сознания на мгновение, Тачка не подлежит восстановлению. В палате рушится прежнее кредо. Самая тёмная ночь — до рассвета. — Скорее! Врача сюда срочно! — прокричал Юрий, как только они переступили порог знакомой клиники. — Кто-нибудь, помогите скорее! Первой услышала крики Юрия с просьбой помочь Нарочинская. Она не спеша, шла с операции, краем глаза увидела, как медики завезли на каталке, едва дышащего чёрного вдовца. Марина не сразу решилась подбежать к ним. Хотела для начала, предупредить Брагина, но врачебный долг заставил и, несмотря на неприязнь, что она испытывала к Вите, побежала помогать ему. Она не хотела и не желала, чтобы по её вине умер человек. Этот факт отличал Марину от жестокого Виктора. Раньше музыкант убивал, не задумываясь. Марина не могла позволить себе, поступить с ним таким образом. Всё-таки, вдовец сделал для неё кое-что хорошее, как она считала: не трогал и не причинял вреда. — Его нужно в операционную. Медлить нельзя, мы должны поторопиться! Везите, а я сейчас позову Брагина, — раздавала указания блондинка. — Марин, можно я пойду с ними? — Нет. Юрий, пожалуйста, ожидайте здесь. Мы спасём Виктора. Сейчас нельзя медлить — на кону стоит жизнь. Он должен жить. Нельзя позволить Цою сдаться, уйти на тот свет. Каждая минута играет немаловажную роль. Марина бежала со всех ног, расталкивала локтями всех, кто встречался на пути, бросая им краткое «простите» вслед. «Куда же ты запропастился, Брагин? Чёрт тебя дери!» —взволнованно думала про себя девушка, заглядывая в каждый кабинет. Как назло, Олег словно сквозь землю провалился. Его нигде не было. «Почему, когда он нужен, его нет, а когда нет, вертится под ногами, как назойливая муха? «Жаль только, что газеткой убить нельзя». Нашелся злополучный медик в ординаторской. Шумно выдохнув, девушка прокашлялась, обращая на свою персону его внимание: — Брагин! Чёрт возьми, ты оглох, что ли? — возмутилась Нарочинская. Мужчина сидел к ней спиной, не замечая прихода, то ли делал такой вид. Расставание с Витей далось ему нелегко. Всё это время он корил себя за слова, сказанные им при ссоре. А ведь всё так хорошо начиналось! Взял и разрушил, стёр с листа красивую сказку, которая толком начаться не успела. Принц на белом коне ускакал к другой принцессе. Массивные башни дворца рушились. Догорала в пожаре любовь... — Марина? — подал голос Олег. — Ты чего-то хотела? — Я до тебя достучаться пытаюсь, а он сидит, сложил щёчки в ладошки! Бегом давай на операцию! Или ты хочешь, чтобы Виктор скончался на операционном столе от удушья? — Я не пойду. У вас там что, во всём Склифе другого медика не нашлось? — Это ещё почему? — вопросительно вскинула брови блондинка. — Ты сейчас же поднимешь свой зад и пойдешь спасать вдовца! Он умирает, Олег! Ты хочешь его смерти? — Не пойду и всё. Отстань уже от меня, в конце концов! — Не будь таким козлом упрямым! Виктор умирает! С каких пор тебе стало на него по барабану? Я не узнаю тебя, Брагин! Последние слова — будто удар тока. Вырвали из раздумий, заставляя вернуться из мира мыслей в реальность. Неправда! Виктор не мог умереть и вообще умирать. Цой — словно птица Феникс, восстававшая из пепла. Смерть не страшна безжалостному убийце. — Он правда умирает? — опешив, спросил Олег. Брюнет ненавидел себя за упрямство. Отчего не может переступить через себя, и вновь спасти любимого? Зачем обрекал его на новые страдания? Витя любил, хотел больше всего на свете быть любимым, обрести счастье и семью, а в итоге получал лишь одни страдания. Жизнь изрядно помотала несчастного вдовца: сначала отобрала любимого мужа, едва не отправила на плаху, подкинула коварную подагру, которая сейчас могла сыграть немалую роль — Виктору наркоз был противопоказан. Олег не знал, как помочь ему, какие действия для спасения предпринять. Нужно сделать всё тщательно. Одна ошибка может стоить целой жизни. Молча мужчина покинул помещение и направился прямиком в операционную, где на столе находился умирающий Витя. Он лежал, задыхаясь, из последних сил цеплялся за короткую нить жизни.***
Пятнадцать лет назад. За большими окнами моросил дождь. Языки пламени полыхали в камине, приятно потрескивая. Подобная погода была привычна для жителей северной столицы, только вот для впервые приехавшего сюда Цоя погодные условия были хуже смертной казни. Он стоял у окна, укутавшись в теплый клетчатый плед, раз за разом делая глоточки сухого вина. Питер с первого взгляда влюбил в себя Виктора. Город понравился с первого знакомства. Витя думал: почему раньше не приехал сюда? Почему откладывал поездку к любимому? С Гурьяновым брюнет познакомился на концерте Макса Коржа, его любимого исполнителя. Они долго переписывались, много общались по видеосвязи, и оба мечтали поскорее увидеть друг друга. Гоша пригласил Витю к себе вместе отпраздновать Новый год. И Цой не пожалел, что приехал. — Не верю, — усмехнулся Витя. — Наш первый новый год. Думал, что всё, опять буду встречать этот праздник в клоповнике студентов. — Клоповнике? — удивился Георгий. Он подошел сзади, нежно приобнял любимого за плечи, сильнее притягивая юное тело к себе. — Такому красавцу, как ты, не место среди клопов и тараканов. Понимаешь, о чем я? Развернувшись к нему лицом, пылавшим от смущения, Витя потупил карие глазки в пол, тихо усмехнулся. Рядом с Густавом ему было хорошо, как ни с кем другим. Живя в Москве, вдали от него, безумно скучал. Блуждая по Измайловскому пару в одиночку, часто представлял себе, как прекрасно они проводили бы время вместе. С первого взгляда влюбился в ещё малознакомого ему Гошу. Плевал Цой на разницу в возрасте. Многие его одноклассники в институте давно обзавелись вторыми половинками, а некоторые — семьями. Витя тоже хотел семью. Мечтал встретить того самого. Мужчину, который заставлял бы юное сердечко стучаться быстрее. И вот он встретил Гурьянова. Он идеален во всём: потрясающий, необыкновенный, самый лучший на всём белом свете. — Ты говоришь, будто сам не был студентом. Гоша, я давно хотел сказать тебе... — У тебя есть парень? Девушка? — перебил его мужчина, понимая, к чему клонил паренёк. — Нет-нет! Я свободен. Вернее, моё сердце занято одним симпатичным мужчиной. Мы с тобой знакомы достаточно давно и... — Витя долго подбирал слова. Сердце в груди учащённо билось, и казалось, что вот-вот выпрыгнет из груди. Витя никогда не признавался в любви. Трясло от страха. Боялся быть отвергнутым, брошенным. Тот самый момент, когда нельзя оплошать или сделать глупость. Рядом с Густавом он чувствовал себя наивным школьником. Все знания куда-то улетучивались, разум отходил на задний план. Любовь — замечательное чувство. Лучших эмоций Витя не испытывал. Лишь при одном напоминании о питерском красавце, покорившем его сердце, на смуглом личике появлялась счастливая улыбка, глаза горели желанием, в душе пылал огонь страсти. Ради него был смысл наводить красоту, улучшать себя, ради Гоши он мог свернуть горы. Море становилось по колено. — Ты в жизни ещё красивее, нереально сексуален. Твоя аппетитная задница манит меня. У меня встает на тебя. — Да? — ошеломлённо произнес студент. — Послушай... мне надо сказать тебе... Я боюсь — ты можешь отвергнуть. Знай: я люблю тебя, Гоша! Георгий внимательно вглядывался в красивое личико. Изучал, взглядом раздевал юное тело, манившее его на протяжении долгого времени. Витя привлекал его, понравился с первой встречи. Невозможно было не влюбиться в него. Милая улыбка, пухленькие щёчки, природная красота привлекала Густава. Миндалевидный разрез карих глаз, которые Цой так по-детски опускал, смущаясь на все комплименты. Горел желанием впиться в нежные губки, слышать стоны, просьбы ускориться, войти ещё глубже. — Я давно понял: ты не безразличен мне. Я тоже люблю тебя, Витя. Знаешь, я не встречал людей, похожих на тебя. Ты потрясающий, уникальный, — страстно прошептал Георгий, коснувшись теплых губ Вити своими. Их первый поцелуй, наполненный страстью и любовью, Виктор помнил, часто прокручивал в голове. Горько улыбался, отчаянно понимая, что прошлое не вернуть. Не вернуть и Гошу. Он больше не сможет увидеть его, не сможет приласкать. Вспоминал свое похищение. Гоша поступал с ним жестоко: точно так же избивал, как и он, когда избивал своих жертв; лежал на холодном полу, мучился, истекал кровью, погибал в одиночестве. Гоша — предатель, убийца их семьи. На протяжении всего брака врал ему, плевал в душу, отравляя своей ложью, врал и не краснел. Лгал буквально во всём, а Витя верил, сам не зная зачем. Хватит жить прошлым! Виктор давно понял: все проблемы от прошлого, которое он хранил в своей душе. Пора отпустить, забыть невзгоды, пустить лучики света, чтобы разогнать их. Жить здесь и сейчас, наслаждаться каждым мгновением. У него есть смысл жить. Есть люди, которые будут скорбить по нему после смерти. Нельзя оставлять Олега, сына, дочку, Юру. Виктор решил вернуться. Смерть стоит того, чтобы жить. Любовь стоит того, чтобы ждать. [Припев]: Я - TЯUE, затру и ещё раз умру. За тру, Я - TЯUE. Все, кто не со мной, сотру. Я - TЯUE, затру и ещё раз умру. За тру, Я - TЯUE. Все, кто не со мной, сотру.